ПУТЬ. Часть I Вода. Глава 1. Дела давние

Третью ночь уже не спал Бальдр, царь Балтов, жрец Перуна. Вся Аркона спала, а он нет. Никогда еще бессонница не мучила его так сильно, как в эти последние три дня. Глаза царя слипались, казалось, что засыпали их прибрежным морским песком, но спасительный, несущий отдохновение и покой сон не приходил – едва сознание монарха начинало погружаться в туман, едва тревожные беспокойные мысли начинали уплывать в тихое небытие, как перед мысленным взором самого светлого из всех ассов вспыхивал ослепительный свет неведомой звезды, и царь, вздрагивая всем телом, выныривал из только-только прикоснувшихся к нему объятий Морфея…
Мокрые от пота, длинные русые волосы разметались по подушке; он пригладил их руками и, сев на одре, склонил голову вниз, так и не убрав ладони с затылка. Воздух в опочивальне казался спертым.
– Эй! – Крикнул Бальдр, и громко хлопнул в ладоши, – кто-нибудь!
Тут же вошел стражник, и, не поднимая головы, застыл в позе почтительнейшего внимания и готовности повиноваться любому слову своего предводителя.
– Это ты, Ардомир, – царь узнал ночного служку, – открой окно – душно. И не захлопывай дверь – пусть продует!
Все было мгновенно исполнено.
Поток прохладного воздуха несколько освежил разгоряченную голову и тело монарха. Мысли стали приходить в некое подобие порядка.
«Это пророчество, – думал Бальдр, – Он родился! Но как! Как можно знать это наверняка? Одно дело обладать тайными знаниями, и совсем другое – верить в них. А уж видеть, как они воплощаются на практике – это что-то невероятное! Только истинно верующий адепт не знает сомнений, и я выходит не такой…»
Страж по-прежнему стоял в той же позе, какую принял, когда вошел в спальню, только теперь у окна.
– Ардомир, – обратился к нему царь, – узнай, почивает ли царица, и если она не спит, пригласи ко мне.
– А если спит? – Слуга поднял свои голубые глаза и только сейчас заметил, какой утомленный вид у правителя.
– С Вами все хорошо, мой царь?
– Не тревожься, – ответил тот, – выполни, что велено. Но если она отдыхает – не бередь, дождись, как пробудится, и передай ей мою волю. Но не ранее.
Слуга поклонился и вышел.
Не прошло и четверти часа, как дверь в опочивальню царя открылась вновь: Ардомир впустил царицу к своему господину.
– Приветствую тебя, пресветлый супруг мог, – поклонилась она, – ты звал меня?
– Звал, Нанна, – Бальдр подошел к жене и поцеловал ее в щеку, – надеюсь, твой сон не был нарушен?
Девушка взяла с прикроватного столика костяной гребень, усадила мужа спиной к себе на высокий резной табурет, и стала расчесывать его все еще влажные и спутанные светлые волосы.
– Нет, дорогой мой, – сказала она, – никто не побеспокоил меня, мне что-то не спиться в последние ночи… Да и ты, как вижу, глаз не смыкаешь? Осунулся даже, вид усталый имеешь.
– Звезда? – Не отвечая на вопрос, и не оборачиваясь, спросил сам, – и ты ее видишь?
– Как не видеть, – царица, приведя волосы мужа в порядок, отложила гребень в сторону, – исполнилось пророчество.
– Ты так думаешь?
– Здесь не думать надо. Верить. Боги с нами откровенно разговаривают.
Бальдр усмехнулся.
– А если не так это? Ошибиться в том проще простого, толковать-то разговоры самим приходится.
– Каких же доказательств ты ждешь, муж мой? – Нанна казалась удивленной.
Он не ответил.
– Что можно доказать, – она обошла табурет и опустилась перед Бальдром на колени, обхватив его ноги тонкими белыми руками, – в вере не нуждается. Это уже ясно и так. А мы жрецы богов Перуна, Лады Богородицы и Велеса, именно верой своей сильны. За то нам и тайны великие открыты.
– И что ты предлагаешь? – Спросил царь после некоторого раздумья.
– Я – ничего, все ведь предначертано. Зови Криве, хватит ему в Рамове  сидеть, пусть сюда на Руян  идет. Здесь в Арконе все и обсудим.
– Да, что все-то?! – Бальдр резко встал.
Поднялась и Нанна.
– Путь наш и дары Спасителю. Далека и временем не меряна дорога до места, светом звезды отмеченного. А собраться надо быстро, да и выступить следует без промедления. Ладьи, если и не готовы, так быстро то поправим, а варяги с ушкуйниками устали без дела томиться.
Она помолчала, но, не дождавшись никаких слов, как и вопросов от мужа, продолжила:
– Каждый из нас свое видит, общую картину только вместе сложить сможем. Как и решить, что в дар Радомиру  преподнести – он Мессия для заблудших овец дома Израилева, чтобы не пропало то мещанской мелочью, а мудростью легло на почву благодатную, направило Спасителя Иудеев на путь Праведный и Ему на славу, и нам всем во спасение.
Царь тяжело вздохнул, не хотелось ему такую ношу на себя валить – даром что Балтов властитель, так еще и Сына Божьего наставлять. А тот-то, если и появился взаправду на свет, то пока малой совсем, и гукать еще, поди, не умеет. Все мы дети Божьи. Предки наши суть Боги наши. А этот особенный.
– Хорошо, – согласился Бальдр, – скажи, пусть гонца пошлют; правда твоя: хватит Криве в Рамове сидеть. Здесь надобен он. Да и не жрец ли должен быть инициатором встречи нашей и о походе великом слово молвить? Не я и не ты убеждать друг друга должны путь держать на свет звезды Вифлеемской, а он! Как и о дарах, достойных Спасителя печься. А наша забота… моя забота – как осуществить то на деле.
– Вифлеемской, ты сказал? – В задумчивости спросила Нанна.
– Сам не знаю, как вырвалось то, – царь пожал плечами, – только привиделось во сне, что в Иудее появился младенец, в яслях для животных кормления лежал он.
Царица покивала головой.
– Вот и мне тоже примерещилось. Ладно!
Она выпрямилась во весь рост.
– Пойду, отдам распоряжения от имени твоего.
– А потом вернись ко мне, суженая моя.
– Как пожелаешь, дорогой.
И уже направилась к выходу из опочивальни, как вдруг на пороге появился ночной страж. Он в очередной раз низко поклонился царю, потом царице.
– Говори уж, Ардомир, не томи, – устало выдохнул Бальдр, сделав знак жене остаться пока в комнате.
– Верховный жрец бога Велеса Криве видеть тебя желает, царь! – Торжественно провозгласил юноша.
Нанна посмотрела на супруга.
– Вот видишь, – улыбнувшись, сказала она, – он раньше нас спохватился, дорога-то из Рамове дня три заняла, не меньше.
– Да, – согласился правитель, – зря я сетовал на него.
Он прошелся из угла в угол опочивальни, думал что-то.
– Нет, – сказал вслух, – не дадут нам сегодня отдохнуть.
Он опять вздохнул, но уже не так тяжело, как полчаса назад – одному думу думать тяжко, а теперь трое их будет, все легче. Найдут решение, обязательно все порешат, а коли и ошибутся в чем, так на то воля Богов – все что ни делается, все правильно.
– Можешь идти, Ардомир. Мне одеться царица поможет.
Бальдр лукаво посмотрел на жену, та, улыбаясь лишь ему видимой стороной лица, кивнула.
– А Криве скажи, что через час буду ждать его в тронном зале, а пока подайте ему откушать с дороги, да сурьи  доброй налейте из моих личных запасов. И не жалейте угощения.
Настроение монарха явно улучшилось.
Слуга поклонился и вышел.
Как и было уговорено, в назначенное время царь Бальдр восседал на своем троне, облаченный в длинный парчовый хитон серебристо-белого цвета. На голове властителя в лучах восходящего солнца сверкала золотом корона повелителя стран Балтии и сопредельных Прусских земель от Лабы  до Двины. Рядом с ним по правую руку стояла красавица Нанна, тоже в светлых одеждах и с короной на голове, маленькой, изящной. Супружеская чета была готова принять Верховного жреца Велеса – Криве из храма Рамове – третьего, а может и первого по популярности и любви подданных Пруссии .
Доложили. Криве вошел легким молодцеватым шагом, поклонился по очереди сначала царю, потом царице, и замер, вытянувшись в струнку во весь свой не маленький рост, в ожидании пока слуги покинут тронный зал. Как только за ними захлопнулись тяжелые резные двери, жрец расслабился, ослабил одну ногу и сразу стал казаться меньше своих ста восьмидесяти сантиметров .
– Итак, – без предисловий начал Бальдр, – ты тоже видишь путеводный свет звезды?
Он знаком поманил служителя культа к себе; при этом Нанна извлекла из-за широченной спинки трона два невысоких стула с плотно набитыми гусиным пухом сиденьями. Один поставила перед жрецом, на другой опустилась сама. Не дожидаясь особого приглашения, сел и Криве.
– Приветствую тебя, царь, мой. – Ответил он, – да, вижу: все сходится, пророчество свершилось. Теперь и нам пора выйти из тени, явить себя и сделать, что должно.
– А уверен ли ты в этом? – Вопросил Бальдр.
Супруга с упреком посмотрела на него, но монарх не обратил на это внимания. Он в упор глядел в глаза жреца, будто силясь проникнуть внутрь уже кое-где подернутой сединой головы – несмотря на хорошую физическую форму и молодцеватость, тот уже давно разменял пятнадцатый десяток .
– Вопросы веры подразумевают… – начал было Криве, но царь остановил его взмахом руки.
– Я знаю, – поморщился он, – уже слышал от кое-кого.
Он со значением посмотрел на жену.
Несколько минут все молчали. Наконец, Бальдр нарушил тишину:
– Поймите, друзья мои, такой поход займет много времени, сил и потребует огромных финансовых затрат. И это не говоря о том, что на всей территории балтийских земель неспокойно, и тевтонцы воду мутят… А я буду вынужден покинуть царство на долгие месяцы, а может быть и годы! Да и кто знает – вернемся ли вообще?
– Но пророчество, – попытался возразить Верховный жрец, – наш долг…
Царь снова не дал договорить Криве.
– Да, да, – несколько раз кивнул он, – я знаю, что наш долг исполнить пророчество, но именно в связи с тем, что я уже сказал, и спрашиваю вас: нет ли здесь ошибки? Все ли мы правильно поняли, так ли истолковали ниспосланные видения?
– Назначай обряд на Добрый Путь, царь, – у Верховного жреца сомнений не было, – и отдай приказ собирать караван для дороги дальней, нелегкой.
Бальдр посмотрел на жену.
– Отдавай приказ, – кивнула она, подтверждая и свое согласие.
Властитель земель прусских сдался.
– Что же, – вздохнул он, в который уж раз, – обсудим это.
Дальнейшую беседу перенесли в обеденный зал, тем более что время утренней трапезы уже наступило.
…Слуги сбились с ног, подавая все новые и новые блюда, и унося почти не тронутые, поданные ранее, а царственные сотрапезники и не думали заканчивать застолье.
– Кнорры  слишком малы, – говорил Криве, видимо возражая царю, – надо использовать ладьи или еще большие лени.
– Почему тогда не шитики или надсады?   
– Тоже малы, а в ладьи можно усадить до сорока человек, а в лени более полусотни поместятся.
– В основном гребцов; и они не так удобны для пассажиров, а так же тяжелы и неповоротливы.
– Балтика в это время года спокойна – риски минимальны, и большой водой не так уж много плыть; а по рекам пойдем просто по течению, ведь наш путь только вначале лежит на северо-восток, а потом только на юг, куда и текут руси  великие.
Слуги долили сурьи в опустевшие кубки царя, царицы и Верховного жреца.
– Ничего себе не так много! Да большую часть моря пройти придется! – Бальдр не скрывал своего недовольства.
– По сравнению с тем, сколько придется затем идти по рекам – это пустяк, – возразил Криве.
– А почему не пойти сразу на юг, не удаляясь водным путем от начальной цели? – Это уже Нанна вставила свое слово.
– Да, действительно? Ведь так короче, и тогда понадобятся только наусы,  для похода по Черному морю. – Поддержал ее супруг.
Криве с сомнением покачал головой.
– Пеший путь – опасный путь, – сказал он, – царю, как никому другому, известно, что на дорогах между городами Калиш, Птуй, Брно, Любляна, Вена, Шопрон и других бесчинствуют многочисленные банды разбойников, как с запада, так с восточных и южных земель. Они многочисленны, хорошо вооружены и (надо отдать им должное) отважны, свирепы и беспощадны; их главарям нечего терять, так как они приговорены судами разных стран к смертной казни. Пусть наш караван будет хоть в тысячу верблюдов – это не остановит их. В крайнем случае, они могут объединиться с другими такими же душегубцами, на время забыв свои внутренние распри и вражду.
– Это так, – Бальдр задумался.
– То есть, – после паузы сказал он, – другими словами, проиграв в скорости, мы выиграем в безопасности?
– Ты все правильно понял, мой царь.
Некоторое время все молчали, стуча вилками и обдумывая услышанное. Наконец монарх изрек:
– Нанна, ты согласна с доводами жреца?
– Согласна, господин, – кивнула девушка.
– Да будет так! Пойдем большой водой, а потом по русям, сколько сможем.
Он поднялся, встали и сотрапезники.
– Перестанем мучить слуг, закончим завтрак и пройдемся, погуляем по саду – это очень полезно для пищеварения. Беседу же продолжим на свежем воздухе.
Все трое спустились вниз по деревянным изукрашенным резьбой лестницам, прошли по идеально ровной усыпанной мелкой морской галькой дорожке, по бокам которой рос подстриженный «под гребенку» кустарник, кое-где прореженный высокими стройными кипарисами, и вошли в великолепный сад с множеством диковинных деревьев, привезенных из разных стран, которые каким-то чудом умудрились прижиться в неестественных для них условиях. Здесь было свежо и прохладно, с моря дул юго-восточный ветер.
Бальдр только обернулся, ему не надо было ничего говорить, как тут же всем подали мягкие и теплые шерстяные пледы. Накинув их на плечи, троица двинулась вперед, туда, где вдалеке угадывались легкие пенные барашки на темных водах Балтики – водах, по которым им скоро предстояло совершить полное неожиданностей, а может и опасностей, путешествие на северо-восток.
– Так, на чем мы остановились? – Царь делал вид, что утерял нить беседы.
– На том, что после большой воды пойдем по русям, – подыгрывая ему, напомнил Кривее.
– И какой же маршрут ты предлагаешь, философ? – Бальдр задал вопрос жрецу с Рамове, но, приподняв брови и сделав удивленное лицо, посмотрел при этом на жену, как бы выражая недоумение ее долгим молчанием и приглашая принять более активное участие в беседе.
Нанна только кивнула – она прекрасно понимала, когда и что стоит говорить, и муж это знал. И она знала, что он знает.
– Что касается морского пути, – ответил Кривее, – то он весьма прост: из Аркона мы отправимся в Рамове…
– Зачем в Рамове? – Перебил царь.
– Так водится, – поклонился жрец, – совершим положенные обряды, отдохнем, пополним запасы. Еще есть дело там, но о нем, если позволишь, поговорим позже и особо.
Бальдр кивнул и сделал знак, предлагая собеседнику продолжать.
– После отправимся в город Вышба , что на Готланде, далее Колывань,  и через залив войдем в реку Неву. Главным достоинством этого пути является возможность дойти до устья прибрежного залива  шхерами, то есть, почти не выходя на открытое морское пространство. Это обезопасит нас от неожиданностей, связанных с возможной непогодой на большой воде; хоть я и говорил, что шторма в это время года редкость, но до конца в этом быть уверенным нельзя.
– Хочешь рассмешить Богов, расскажи Им о своих планах, – наконец подала голос царица, – а скажи Криве, кто поведет нас вдоль берега? Насколько мне известно, нашим людям редко приходится ходить шхерами – особо незачем пока было, и оказии случаются не часто.
– Я подумал об этом, моя госпожа, – жрец склонил голову, – но двое таких отважных руссов-мореходов уже должны были прибыть в Рамове – вот еще один повод, почему туда необходимо идти. Скандинавы зовут их варягами, они сами кличут себя штурманами или кормчими.
– И когда ты только все успеваешь, – улыбнулась Нанна, чуть качнув головой вниз в знак уважения.
– Успевает всюду тот, кто никуда не торопится, – в свою очередь поклонился Криве.
– Хорошо, – Бальдр оборвал обмен любезностями, возвращая беседу к сути вопроса, – а что будет после захода в Неву, и высадки на сушу?
– По сути, – ответствовал жрец, – как таковой высадки не будет.
Царь приподнял брови.
– Это как же? – Спросил.
– Из залива мы, как ты сам знаешь, войдем в полноводную реку, по которая идет на восток до реки Волхов, далее путь лежит на юг и юго-запад до Великого Новгорода, Старой Руссы, Киева. Так по русям мы и доберемся до Черного моря, а по нему до Царьграда.
Жрец Велеса сделал паузу, давая слушателям возможность осмыслить устно проложенный путь из Варяг в Греки.
– И? – Первым это удалось Нанне.
– А далее начнется самое интересное! – Криве поднял руки и устремил взор в небо, как бы призывая в свидетели Богов.
– Что же? – Спросил Бальдр.
– Прежде, чем я отвечу на твой вопрос, хочу внести дополнительную ясность в уже изложенное: я обозначил наш путь лишь несколькими основными точками, дабы указать направление движения. На самом деле все будет куда сложнее. Останавливаться в местах народного скопления, надо будет как можно чаще, дабы весть о рождении Мессии Евреев, который поведет их путем Золотого развития души, узнало как можно большее количество добрых людей – и это укрепит их дух, и не добрых – и это заставит их задуматься.
– Это понятно и так, – сказала царица, – но в чем же конкретна эта твоя сложность?
– Если опустить вопросы, связанные с неизвестными отмелями на русях, которые весьма опасны, а так же трудностями с пополнение пищевых запасов из-за удаленности друг от друга тамошних поселений, то главная проблема заключается в том, что полноводные реки далеко не всегда вливаются одна в другую.
– Что же делать? Рыть каналы? – Бальдр казался озадаченным.
– Ну, что ты, повелитель, – улыбнулся жрец, – конечно нет, на это у нас не достанет ни сил, ни времени. Придется тащить корабли волоком, используя прочные канаты и валики из стволов деревьев. Таких переходов я насчитал на нашем пути не менее двух – в районах Торопца и Смоленска. Но не надо отчаиваться: посланные вайделоты  давно обследовали те места, и я могу с полным основанием заявить, что там существуют достаточно развитые рабочие артели, связанные с этой проблемой, такие как бечевники в мелководных верховьях рек, собственно древесный ход с дрогами на самом волоке и обслуживающие их люди и животные. Кое-где есть даже верфи для небольших речных ладей.
– То есть, – царь вопросительно посмотрел на Криве, – это сложно, но выполнимо?
– На многие поступки мы не решаемся не потому, что они трудны, но они кажутся нам трудными, потому что мы на них не решаемся, – жрец склонил голову в поклоне.
– Все-то ты предусмотрел, все продумал, – Нанна ласково провела рукой по волосам мудреца и, приблизив лицо, поцеловала его в щеку.
Криве зарделся.
– Теперь о том, что будет по достижению Царьграда , – продолжил он, чуть погодя, – оттуда мы отправимся уже сухопутным путем на конях через Анатолию , а далее на верблюдах – там много песка, а это наиболее удобный для тех мест вид передвижения – до Иерусалима и Назарета.
– Почему Назарета?
– Звезда указывает туда.
– Но мы видели ее только во снах! Как можешь ты наверняка знать точное место.
– Поверь мне, господин, – убежденно сказал жрец, – видимо, мои сны были яснее твоих, а как окажемся на берегу Черного моря в Константинополе, ты сможешь убедиться в правильности выбранного направления сам. Оттуда божественный свет будет виден невооруженным глазом.
–  Я верю ему, муж мой, – Нанна взяла супруга за руку, – поверь и ты.
– Пусть так, но в чем же интерес, про который упомянул ты несколькими минутами ранее?
– Я бы даже сказал не интерес, а некая возможная опасность, – осторожно ответил Криве.
– ???
– Те места, по данным все тех же вайделотов, если и не кишат лихим людом, то имеется он там точно.
– У нас много людей, – возродил царь, – и они будут хорошо вооружены.
– Не годиться к Царю небесному являться со своим царством земным.
– Что значит сие? Скажи яснее, Криве.
– Мы должны предстать перед Богородицей и Спасителем в нашем духовном сане – волхвами, несущими дары на руках своих, а не с огромным караваном животных и людей с оружием и в военном облачении. Все они должны остаться на берегу и ждать нашего возвращения. После Анатолии, может и уже после Константинополя на верблюдах пойдут лишь трое, четвертый зверь понесет на себе дары наши.
– Я догадываюсь, кто эти трое, – кивнула головой Нанна.
– Да, – голос Криве звучал твердо, как если бы он говорил это не царю и царице, но сам был царем, – это ты Бальдр – жрец Перуна, твоя жена – жрица богини Лады Богородицы и я, жрец Велеса.
Он сделал паузу, чтобы сказанное лучше запечатлелось в сознании собеседников, и продолжил:
– И зваться мы должны будем именами не теми, к чему привычные, а духовными.
Некоторое время все шли молча. Дойдя до каменного парапета, отделяющего дворцовый сад от морского берега, Бальдр повернул назад.
– Что ж, быть по сему, и раз я царь Балтов, то и зовите меня Бальтазаром.
– Я же возьму себе имя Мельхиор – сияющая – метал не драгоценный, но благородный, – скромно улыбнулась царица.
– А я Каспар,  – без каких-либо пояснений объявил Криве.
Вопросов, впрочем, и не последовало.
Обратная дорога до дворца прошла в полной тишине, и лишь перед самыми вратами новоявленный Бальтазар нарушил молчание:
– Я сегодня же отдам приказ о подготовке трех кораблей; думаю, что пары недель на это хватит. Вам же, как и мне тоже, надлежит подумать над дарами Сыну Божьему. Обряд Радения проведем во время подготовки к походу, и по ускоренной программе – время дорого; а обряд на добрый Путь назначим на девятый день, считая от сегодняшнего. И да будет так!
Оставшаяся часть дня пролетела в заботах о делах, коих обсуждением все утро занимались сильные мира сего.
После вечерней трапезы впервые за последнее время, Бальдр заснул безмятежным сном младенца, и звезда, вспыхивающая ослепительным молниеносным зигзагом перед его мысленным взором три последние ночи, и не дававшая повелителю Арконы и сопредельных земель погрузиться в сон, сейчас светила царю мягким оранжево-зеленоватым светом. Скоро и тот рассеялся, как дым на ветру, и Бальдр погрузился в объятия Морфея, чтобы поутру пробудиться Бальтазаром.
Рядом спокойно спала его жена – Мельхиор, металл благородный, и только Каспар еще долго ворочался в своей спальне с боку на бок, обдумывая детали предстоящего путешествия, стараясь предусмотреть все возможные неожиданности и заранее предупредить будущие опасности выбранного пути и трудности дальней дороги. Но к рассвету сон сморил и его.