Недди

Глава 1

- Джим, скорее включи третий канал!

Для любого другого ее пронзительный голос показался бы объявлением тревоги, но я привык, с самого детства слушая ее наставления: “Джим, не дергай собаку за хвост”, “Джим, не лезь туда, упадешь”, “Джим, ты меня слышишь?”. Последнее прозвучало будто бы эхом и я понял, что снова пропустил ее вопрос.

- Да слышу я. В чем такая срочность?

- Ты можешь хотя бы раз послушать меня, а потом уже задавать вопросы?

Я вздохнул и поднялся из кресла, чтобы найти пульт. В тишине дома громко хрустнули колени и я охнул, даже не от боли, а от неожиданности. Неужели я уже старик? Мне всего 55 и меня до сих пор воспитывает старшая сестра. Значит, все в порядке. Я усмехнулся и прошел к навесной полке над телевизором, где постоянно прятал пульт от щенка, которого нашел несколько недель назад на парковке супермаркета. Типичная дворняга: умная, грязная и обещающая вырасти в огромного зверюгу. За те дни, что щенок провел в моем доме, обстановка кардинально изменилась. Я спрятал все, что мог, чтобы его вездесущие зубы не добрались до вещей и пульт на диване я теперь не оставлял.

Не успел я включить телевизор, как Пегги на том конце провода спросила:

- Ну что там?

- Реклама. - сказал я, опускаясь в кресло.

- Ох, Джим, - она выпалила раздраженно. - я знаю, что реклама. Я всего навсего проверяю нужный ли канал ты включил. Какая реклама идет?

- Пегги, я не совсем еще свихнулся и знаю, как включить третий канал.

На экране появилось окно в углу, в котором давалась информация о текущей программе. Я достал из кармана рубашки очки, надел их и прочел, а потом в недоумении спросил:

- С каких это пор ты интересуешься юриспруденцией? Ты же в этом ни черта не смыслишь.

- Попридержи язык, Джимми. И скажи спасибо, что я случайно наткнулась на это шоу.

- С чего бы…

- Все! Все! Началось!

На экране показали ведущую крупным планом и небольшую зону съемок. Типичное интервью, где в кадре только два человека. Сейчас ведущая напоминала о теме беседы, говоря, кто присутствует в качестве гостя и эксперта.

- Смотри на гостя! - прошипела Пегги.

Через несколько мгновений фокус камеры переместился на гостя программы и, когда он взглянул в камеру, я застыл. Его глаза. Он будто смотрел прямо на меня, сквозь сотни и сотни миль, сидел рядом на расстоянии вытянутой руки и смотрел. Такое знакомое лицо: разрез глаз, четко очерченные скулы и ямочка на подбородке. Мне нужно было вдохнуть, но я не мог, хотел что-то сказать, но выходило только бессвязное бормотание.

- Джим, ты видишь? Это же он, правда?

Сквозь шок и оцепенение до меня дошла до одури странная мысль: я никогда не слышал, чтобы моя сестра шептала. Я отмахнулся от этих чувств и ее слов и сконцентрировался на интервью. Гость - Дерек Кеннан, как представила его ведущая, рассказывал о деле, которое он вел в прошлом году и которое приобрело большой общественный резонанс: пропал мальчик пяти лет, все силы были брошены на поиски, с экранов телевизоров, обложек газет и журналов не сходили потерянные, испуганные лица родителей. Лица, похожие на наши с Мэриан. Я тяжело сглотнул, в груди снова повисла тяжесть, которая никуда не ушла за 25 лет, лишь изредка она притуплялась, чтобы вновь выйти в моменты вроде этого. Время нисколько не лечит.

- Вы изначально подозревали родителей? - прозвучал вопрос ведущей.

- При расследовании такого рода дела подозрения всегда в первую очередь падает на близких, в случае с детьми на родителей и других родственников. - мужчина деликатно ушел от ответа.

- Но родители вели себя странно? Проявляли реакцию, не свойственную пострадавшим?

Я поморщился. “Стервятники”. Откуда им знать, какая реакция правильная? Правильно было не помнить весь день и тот ужас, что испытал, получив страшную новость, как было со мной? Или кричать, плакать и подозревать любого, кто появится перед глазами, как было с Мэриан? Мы прошли все стадии от шока и отупления до истерики и слез. И каждая наша реакция была подозрительной со слов журналистов. Откуда им знать…

- Джим, ты как?

Я все еще держал трубку у уха, даже не замечая этого, так, что рука затекла. Охрипшим голосом я ответил:

- Нормально.

Я должен был благодарить Бога, что у меня есть Пегги. Та девчонка, старше на четыре года, стала мне вынужденной матерью, поскольку наша все время проводила на работе, чтобы мы могли выжить, а отец-алкоголик половину ее зарплаты проигрывал в карты. Как и тогда в 16 лет, набравшись смелости и выгнав его из дома, так и много лет спустя, Пегги вытащила меня из болота отчаяния, куда меня засасывало все глубже и глубже. Да и то, что случилось после этого кошмара. Мэриан. Я закрыл глаза и всхлипнул, отведя трубку подальше. Когда я пришел в себя и посмотрел на экран, снова шла реклама.

- Кончилось? - я испуганно воскликнул.

- Нет, осталось еще десять минут передачи, - голос Пегги звучал необычайно тихо.

- Я в порядке, Пегги, не волнуйся. 

- Давай досмотрим вместе?

Я согласился и, включив громкую связь, положил телефон на ручку кресла.

На экране снова появился Дерек Кеннан. Прокурор округа Лос-Анджелес. Ведущая взяла слово:

- Итак, речь сегодня шла о деле Билли Эшворта, пятилетнего мальчика, убитого родителями.

Я замер. Всё же виновны…

- Все получили заслуженное наказание благодаря блестящей работе прокурора Дерека Кеннана.

Прозвучавшие аплодисменты смутили мужчину и я сжал колено, чувствуя потребность защитить его, закрыть ото всех, хотя никакой опасности ему не грозило. Теперь не грозило.

- Мистер Кеннан, насколько мне известно, вы всегда хотели защищать людей из-за обстоятельств, связанных с вашим детством.

Дерек поморщился, но все же ответил:

- Да, я рассказывал об этом на интервью выпускников в Гарварде.

- То есть это не секрет, что вы приемный ребенок?

Улыбка ведущей казалась располагающей, но во взгляде мужчины промелькнуло раздражение и он быстро ответил:

- Да, меня усыновили в шесть лет.

- Вы знаете, что произошло с вашими биологическими родителями?

Камера отъехала чуть дальше, сменив ракурс, и я даже подался вперед, заметив, как этот мужчина с силой сжимал колено. Я взглянул на свою руку, делавшую тоже самое и на меня нахлынули противоречия. Это не может быть правдой. Или может?

- Я не помню их, знаю только, что меня бросили. Единственные родители, которые у меня есть - мои приемные родители.

- Это великолепно, - снова раздражающе широкая улыбка, - сегодня с нами был прокурор Дерек Кеннан. Увидимся на следующей неделе. Берегите себя!

Я выключил телевизор и оказался в оглушительной тишине, такой, что мне стало страшно: жив ли я еще? Наваждение рассеялось, когда чей-то голос произнес:

- Ты как?

- Черт! - я дернулся, - прости, Пегги. Я забыл про тебя.

- Не удивительно. Что ты будешь теперь делать?

Я вздохнул. Пегги была тем человеком, который в самой критической ситуации уже через 30 секунд составляла план действий, для нее не существовало форс-мажоров, только слабые навыки планирования.

- Не знаю.

- Джим, ты должен…

Я бросил трубку и отключил телефон. Не хватало мне еще выслушивать наставления сейчас. Пегги поймет, наорет на меня в следующий наш разговор и успокоится.

Не помню сколько я так просидел в тишине напротив выключенного телевизора. Устоявшаяся привычка во всем полагаться на старшую сестру сделала меня безынициативным и слабым, я не мог справиться с таким грузом. Мне нужно было на кого-то опереться. Но и такая близкая связь с Пегги помогла мне понять, чего бы она от меня хотела, что мне необходимо.

Я встал, на этот раз колени сработали как нужно без посторонних звуков, и прошел к книжному шкафу. На второй полке сверху лежала коробка с фотографиями. Мэриан нравилось так хранить снимки: складывать в коробку в произвольном порядке и гадать, какая из них окажется сверху, когда захочется в следующий раз освежить воспоминания.

Я взял коробку и прошел к дивану. Подвинул журнальный столик поближе и вытащил стопку снимков. Мне пришлось потратить много времени, прежде чем я нашел то, что искал. Старая фотография. А на ней в объектив камеры смотрел Дерек Кеннан.



Глава 2 
25 лет назад

В тот день я заканчивал работу над большим проектом, и уже в который раз пытался добиться от заказчика последней подписи в документах. Мы начали сотрудничество несколько месяцев назад, и за это время он менял мнение чуть ли не раз в неделю. Мне приходилось тратить кучу времени на редактирование проекта, и вот сегодня, 15 августа, в прекрасный солнечный день я все-таки внес последние правки и клиент их принял. Оставалось закончить оформление бумаг и дело в шляпе.

Впереди меня ждал отпуск и время с семьей. Я ужасно по ним скучал, видя детей только мельком утром и вечером, когда они уже спали в своих кроватях. Я уже и не помнил, когда последний раз говорил с сыном. К тому же Мэриан после рождения дочери стала раздражительной, сильно уставала и хотела передышки от рутины, которая на нее давила. Как-то она даже сказала, что лучше работать без выходных, чем сидеть с двумя детьми дома. Я бы с ней поспорил, но решил не делать этого вслух.

Когда я закончил работу, то взглянул на часы. Они показывали 19:23. Те цифры навсегда отпечатались в моей памяти. Я не успел удивиться тому, что так рано закончил сегодня, как в тишине офиса, где остался только я, раздался звонок. Я поднял трубку стационарного телефона и услышал крик Мэриан:

- Я не могу его найти! Он исчез!

- Я застыл, мозг начал медленнее соображать и я недоуменно спросил:

- Кто?

- Недди! Его нигде нет! Джим, ты должен приехать!

Что-то в сознании щелкнуло, заставив меня двигаться и я помчался к машине. Всю дорогу я как мог сохранял спокойствие, думая об этом, как о чем-то постороннем, не случившимся со мной. Как если бы друг, рассказав о проблеме, попросил совета: что бы я стал делать на его месте?

Дорога казалась настолько долгой, что к концу пути, перейдя от отрицания до паники, я подъехал к дому взвинченный и испуганный. Перед домом была припаркована полицейская машина и я понял, что это не моя фантазия, не злая шутка, а реальность.

Я вошел в дом. Мэриан резко развернулась со смесью страха и надежды на лице, но увидев меня всхлипнула и закрыла глаза. Все было как в тумане, одно мгновение и я уже обнимаю ее, гладя по волосам, и несу какой-то бред, который сам уже не помню. Я не замечал никого вокруг, пока не заплакала дочь и картинка не обрела форму. Мэриан подошла к Софи и взяла ее на руки. Даже шестимесячный младенец, не понимая, как устроен этот мир, чувствует, что происходит, просто глядя на лица родителей. Софи пряталась у Мэриан на груди, прижимаясь к ней всем телом. А Мэриан в свою очередь вцепилась в Софи, будто боялась потерять ее.

Ко мне подошел офицер полиции, с виду мой ровесник. Его лицо ничего не выражало, и он не сводил с меня глаз, пока задавал вопросы:

- Мистер Дэфо, сожалею о случившемся. Вы готовы ответить на несколько вопросов?

- Да. Но я не знаю точно, что произошло. Моя жена позвонила и сказал, что Недди… наш сын…пропал.

- Так и есть. Миссис Дэфо позвонила в полицию полчаса назад с сообщением о том, что не может найти сына на детской площадке в парке. Мы сразу отправили патруль для помощи в поисках, но не нашли мальчика.

Мальчика. Это не просто мальчик. Это мой сын. Сын, который исчез. Я пошатнулся и оперся о стол, чтобы не упасть. Прошло еще так мало времени с момента его пропажи, но так много, когда чувствуешь, что твое сердце вырывают из груди.

- С вами все в порядке?

- Черт возьми, нет!

Софи расплакалась сильнее, услышав мой крик, и я повернулся к жене с дочерью:

- Извините меня. - я погладил Софи по голове, - прости, милая, папа больше не будет кричать.

- Где вы находились с пяти вечера до половины восьмого? - офицер не давал мне передышки.

На работе, последний из моих коллег ушел в шесть, я закончил около семи и пока привел в порядок рабочее место и собрал вещи было минут 20 восьмого. Тогда моя жена мне позвонила, - я взглянул на Мэриан, пытаясь пробиться через ее потерянный взгляд. Она качала Софи, хотя та уже давно перестала плакать и мне взбрела в голову мысль, что Мэриан успокаивает не малышку, а себя.
 
- Мэриан, где это случилось? - спросил я как можно мягче.

Она дернулась, посмотрела на меня и некоторое время не двигалась будто мысленно переводила мои слова на знакомый язык.

- В парке Франк Аннберг. Я отвернулась на секунду, дала Софи попить, а потом… Он исчез. - ее голос сорвался на последнем слове.

Я кивнул, изображая спокойствие, хотя внутри меня рвало на части.

- Я пойду искать его. Я его найду.

Мое обещание, прозвучавшее как обман, все же вселило в нее надежду. Она посмотрела на меня с благодарной улыбкой и лицом, залитым слезами.

Полицейский схватил меня за руку, прежде чем я успел сделать шаг и странным тоном сказал:

- Сэр, поисковая группа прочесывает территорию. Вам лучше остаться дома, если вдруг мальчик вернется.

- Этот мальчик - мой сын! И если вы меня подозреваете, то скажите прямо, меня уже тошнит от вашего лицемерия.

Он дернулся как от пощечины, явно не ожидая от рохли вроде меня вспышки ярости. Я не был таким, но события, которые происходят так страшно и внезапно всегда меняют нас.

Именно тогда, прежде чем уйти, я позвонил Пегги. С того момента она стала нашим спасителем.


Поисковая бригада прочесывала парк и небольшой лес, примыкающий к нему три дня. Они не нашли ни следа. Я выучил наизусть все приметы сына: одежда, точный рост и вес и каждую родинку на его теле. Как много я о нем оказывается не знал. Например, о ритуале перед сном, когда он надевал пижаму и готовился послушать сказку от Мэриан. Или что он любил фотографироваться и мог есть лазанью хоть каждый день. Мелочи, которые в обыденной жизни не замечаются, но становятся такими важными в эпицентре катастрофы.

Недели шли за неделями, переходя в месяцы и годы. В то время, пока я кое-как, по кусочкам собирал семью из того, что осталось, Мэриан не прекращала поиски. Я давно отчаялся, но она не сдавалась никогда. До самой своей смерти.




Глава 3
Наши дни

Дерек Кеннан смотрел на бумаги и никак не мог понять, почему это дело, такое типичное для него, вызывало так много болезненных эмоций.

Он изучал фотографии мальчика, приложенные к делу, рассматривал следы от ударов и был благодарен уже за то, что на снимках не видно лица. Сердце Дерека разрывалось от горя и злости за то, что беспомощному ребенку досталась такая судьба. Неужели он проводит параллели со своей жизнью? Уже несколько дней после интервью он снова и снова возвращался мыслями в прошлое, к тому периоду жизни, который остался за завесой тайны. Он не был слишком мал, чтобы все забыть, но память отказывалась возвращать его назад. Он знал, что его оставили в детском доме в шесть лет. Но что с ним было до этого? Дерек снова взглянул на снимки мальчика. То же самое?

Нахмурившись, он закрыл папку и повернулся к окну, где мелкие снежинки кружили в абсолютной темноте.

Дерек не собирался ничего вспоминать, но вопросы ведущей всколыхнули ту боль, которой он сторонился годами. Подумать только: предательство родителей может сильно бить и через 25 лет.

Дерек встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Он решил настроиться на работу, отключив все эмоции, но его прервал голос помощницы по телефону.

- Мистер Кеннан, к вам посетитель.

- Дерек в недоумении взглянул на часы. 9 вечера.

- Пусть войдет.

- Хорошо, - вздохнула помощница.

Дерек улыбнулся. Миссис Лоуренс всегда по-матерински заботилась о нем и часто выговаривала ему за переработки. Дереку льстила эта забота, но он редко прислушивался к ней.

Миссис Лоуренс вошла вместе с гостем, посматривая на него с недоверием. Но Дерек не заметил в посетителе ничего угрожающего. Мужчина лет 50, с мягким взглядом и не тронутыми сединой волосами. О его возрасте говорила только глубокая морщина между бровями - след тягостных раздумий. Он в нерешительности топтался на входе, держа в руках папку.

- Проходите, мистер …. - сказал Дерек, поднявшись.

- Дэфо. Но, пожалуйста, зовите меня Джим.

- Итак, Джим. Для начала присядьте. Чем могу вам помочь? - улыбнулся Дерек.

Обычно люди приходили к нему за помощью из-за репутации блюстителя закона, которой он обзавелся за несколько лет работы прокурором. Он не брал взяток, не пасовал перед вышестоящим начальством и не зарабатывал очки, следуя их бездумным приказам. Поэтому он привык периодически видеть в своем кабинете отчаявшихся людей, которым многие в помощи отказали.

- Я видел ваше интервью по третьему каналу пару дней назад. Поэтому я здесь.

Улыбка сошла с лица Дерека и он пристальнее вгляделся в Джима. Тот не был похож на репортера, слишком рассеян и доверчив на вид. Типичный добряк, которого легко можно обмануть, сколько таких видел Дерек. Судя по его одежде, он не обзавелся солидным капиталом к своим годам, но и не вынужден был тяжело трудиться всю молодость. Скорее всего офисный работник без больших перспектив.

- Вам нужна защита?

Джим удивился и посмотрел Дереку прямо в глаза:

- Нет, нет. Я… думал, что будет легче, но даже не знаю, с чего начать.

Он смутился и почесал затылок. Такой простой жест напомнил Дереку о том, как отец прилагал все усилия, чтобы отучить его от той же самой привычки: в моменты стресса чесать затылок. Это движение всегда успокаивало его, и ему стоило больших усилий перестать так делать. Дерек заерзал в кресле. Всегда уверенный в себе, он вдруг растерялся и сам не знал, что сказать, но выяснить зачем Джим приехал все-таки было нужно.

- Интервью, - пробормотал Дерек, - и что же вы там услышали?

- Историю вашего усыновления.

- Вы журналист? - резко спросил Дерек.

- Нет, что вы, - изумление на лице мужчины выглядело правдоподобным и Дерек ослабил хватку.

- Тогда в чем дело?

Мужчина тяжело вздохнул и начал:

- Я увидел вас на шоу и предположил, что вы… мой сын.

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Можно было услышать, как в соседнем кабинете щелкнул датчик кондиционера. Дерек усмехнулся, стараясь сохранить спокойный вид, хотя внутри все клокотало от гнева.

- Я понял. Хотите выдать себя за моего отца, чтобы выкачивать из меня деньги?

Джим с грустью на лице посмотрел на Дерека, а потом покачал головой:

- Мне не нужны деньги. Я хочу добиться правды. 25 лет назад моего сына похитили и мы с женой не смогли его найти. Еще до того, как я услышал вашу историю, когда посмотрел на ваше лицо… Я понял, что вы мой сын.

Дерек вскочил с места и беспокойно заходил из стороны в сторону.

- Вы внимательно слушали? Меня бросили! Оставили в приюте и глазом не моргнули. Даже если вы мой отец, в чем я очень сильно сомневаюсь, - презрительно хмыкнул Дерек, - то не надо врать про похищение, лучше сразу признайтесь в том, что сделали.

- Я знаю, что это звучит неправдоподобно, но я не лгу. - в глазах Джима стояла такая тоска, что Дерек отвернулся, не желая попадать под влияние его взгляда.

Он не понимал, что с ним происходит. Будучи рассудительным и отстраненным по долгу службы, он не терял самообладания даже в чересчур стрессовых ситуациях и не позволял эмоциям взять над ним вверх. Дерек обвинял усталость, сложное дело, над которым он работал и попытки Джима влезть в его частную жизнь, ковыряя ту рану, которая как он думал, уже давно заросла. Дерек устало потер переносицу и спросил:

- Вы все сказали? У меня нет на это времени, уходите.

Джим поднялся и сказал:

- 25 лет назад в Манхэттене, штат Канзас был похищен мальчик. Вы можете прочесть об этом в интернете. А это, - Джим положил на стол папку, - то, что поможет вам понять - я не вру.

На выходе он обернулся и сказал:

- Я остановился в мотеле на несколько дней. Если захотите поговорить, я буду вас ждать. Адрес внутри папки.

В растерянности Дерек не успел ничего ответить и Джим уже скрылся за дверью. Сразу же в кабинете Дерека появилась миссис Лоуренс:

- Мистер Кеннан, кто это был?

- Я не знаю. Вы можете идти домой, я еще останусь здесь.

- Нет уж, я дождусь…

- Я сказал, вы можете идти! - взорвался Дерек и тут же пожалел об этом.

Миссис Лоуренс застыла в изумлении, впервые слыша от Дерека крик в свою сторону. Она откашлялась и пробормотала:

- Как пожелаете.

Когда за ней закрылась дверь, Дерек упал в свое кресло и со злостью взглянул на папку. Если бы не Джим, Дерек не опустился бы до того, чтобы кричать на свою помощницу. Он взял папку и швырнул ее в мусорное ведро. Из нее выпала фотография. Дерек нагнулся, чтобы поднять ее и обомлел. На снимке был он, за исключением нескольких деталей. Съемка казалась не современной, цвета на бумаге - с налетом прошлого, сам он сидел перед фотографом на высоком стуле в военной форме, но такого быть не могло - Дерек не служил в армии. Фотомонтаж?

Дерек покосился на папку, постучал пальцами по столу и нехотя достал ее из урны. Он колебался, прежде чем открыть папку, удивляясь своей нерешительности. Ему ли не знать, на что были способны люди ради выгоды? Фотографии, справки, записи - все можно подделать. Даже воспоминания. Что даст ему эта папка если он не помнит всего, что было с ним до того, как он попал в детский дом? Но с другой стороны, что он теряет? Дерек устало вздохнул и открыл папку.

На первой странице была газетная вырезка 25-летней давности. В статье сообщалось о пропаже некоего Эдварда Дефо, мальчика пяти лет. В момент похищения он находился в парке Франк Аннберг с матерью и шестимесячной сестрой. Он исчез за несколько секунд.

Дерек дрожащими пальцами перелистывал страницы со статьями из газет. Менялись даты, новость уходила дальше от первой страницы, но ничего нового узнать не удалось.

После газетных вырезок шли снимки и медицинские справки Эдварда Дефо. Увиденное выбило почву у него из под ног, Дерек ослабил узел галстука ему стало трудно дышать. Это был он, несомненно. Тот же мальчик, чьи снимки стоят у родителей в гостиной на каминной полке, только там он не улыбается и выглядит чуть старше. На этих фото он в окружении других людей, молодой и красивой женщины и мужчины, похожего на Джима.

- Что за черт? - пробормотал Дерек.

Справки из больницы ничего ему не дали, обычные обследования, легкие простуды, которыми болел любой ребенок. Но на последней странице он нашел то, от чего смутные воспоминания начали всплывать на поверхность. Последний снимок, на котором он сидел на лошади-качалке в ковбойской шляпе. Он будто бы оказался там, почувствовал шероховатую поверхность деревянной игрушки, услышал смех родителей и щелчок фотоаппарата.

Дереку понадобилось больше часа, чтобы уложить всю информацию в голове, после этого он схватил папку и выскочил из кабинета в поисках ответов.




Глава 4

На Роберто-Лейн в районе Бель-Эйр было спокойно. Время близилось к полуночи, все спали, и дома, стоявшие на приличном расстоянии друг от друга, погрузились в темноту.

Дерек припарковался на подъездной дорожке, вышел из машины и стал смотреть на дом, где прожил большую часть своей жизни. Он пылал, крепко сжимая папку в руках. Не хотел верить, что люди, которые его вырастили и которым он доверял, принимали участие в том, что с ним случилось. Он стоял в нерешительности, колебался и если у него и был шанс сбежать, он упустил его в тот момент, когда на крыльце зажегся свет и отец, кутаясь в теплый халат, вышел из дома.

- Дерек? Что ты здесь делаешь так поздно? Заходи скорее, пока я не окоченел.

Дерек вошел в дом с отцом. Здесь всегда было слишком жарко, потому что родители вечно мерзли и Дереку трудно было привыкнуть к этому. Он снял пиджак и стянул галстук.

- Тебе повезло, что я проснулся, так бы я даже не услышал, что ты приехал. Что-то случилось? - поинтересовался отец, садясь на диван.

Дерек не отличался терпением и не был столь нерешителен, как Джим. Поэтому он перешел прямо к делу:

- Как вы меня усыновили?

Отец недоуменно уставился на него:

- В смысле? Как и все, подали документы в социальную службу. - на последних словах он отвел взгляд и Дерек потерял последнюю надежду, что все слова Джима были ложью.

- Не лги мне.

Отец снова посмотрел на Дерека, уже заметно нервничая:

- С чего вдруг ты вспомнил об этом? Прошло так много лет.

Дерек бросил папку на журнальный столик и сказал:

- Открой.

Пока отец перелистывал вырезки и снимки, Дерек пристально следил за ним и понял, что отец заметил сходство. Он отчетливо видел испуг на его лице.

- Я покопался в этом деле. Эдвард Дефо, изображенный на этих снимках, пропал в августе 2000 года, вы усыновили меня в сентябре 2001, сразу же, как я попал в детский дом. - Дерек склонился ближе к отцу, - где я был больше года?

Отец вскинулся:

- С чего ты взял, что этот мальчик ты?

- Если ты внимательно посмотришь на снимки, то все увидишь.

- Это чей-то глупый розыгрыш!

Дерек сорвался с места, схватил снимок с каминной полки и положил рядом с фотографией Эдварда.

- Посмотри!

Мальчики на фото выглядели идентично. Отец ошарашенно уставился на снимки и Дерек сказал:

- Либо ты расскажешь мне все, что знаешь, либо я сам все выясню.

Шаги на лестнице не дали возможности отцу ответить и вскоре у подножия показалась мать Дерека.

- Что за шум? Дерек? Вот так сюрприз! Почему ты так поздно? - она подошла к сыну, чтобы его обнять и изумленно уставилась на него, когда он отпрянул. - Что происходит?

- Он узнал, - чуть слышно произнес отец.

- Что… что узнал?

По ее лицу Дерек видел, что она все поняла, но не хотела этого признавать. Она села рядом с мужем, не сводя глаз с сына и глупо повторила:

- Что узнал?

- Что усыновление было не совсем…

- Что ты такое говоришь?! - вскрикнула мать, крепко сжимая руку отца.

- Ты знала, что меня похитили?

- Что? - она похоже и правда не понимала о чем речь.

- Хорошо, я все расскажу. - сдался отец. - Давно стоило покончить с этим.

- Но…, - начало было мать, но отец пресек ее возражения одним лишь взглядом.

Он откашлялся и взглянул на Дерека со смесью сожаления и решимости выложить наконец всю правду.

- Ты сам знаешь, что мы с твоей матерью долго не могли завести детей. Когда перепробовали все методы, то сдались и решили обратиться в социальную службу, чтобы взять ребенка из приюта. Мы не хотели брать ребенка с… проблемами, физическими или связанными с биологическими родителями, поэтому отметали всех тех, у кого были неблагополучные семьи. Мы думали, что будет проще, но в течение года за несколько визитов мы так и не смогли выбрать. Пока один из сотрудников не вызвал нас к себе. - отец замолчал и опустил голову, приходя в себя, а когда снова посмотрел на Дерека, то в глазах его стояла одна лишь вина. - Мне тогда стоило понять, что нужно отказаться. Как будто подсознание все понимало, но я прикидывался дурачком.

Мать взяла его за руку и легонько сжала:

- Я чувствовала тоже самое. Виноват не только ты.

Отец благодарно улыбнулся ей и продолжил:

- Он показал нам снимки детей. Мы изначально искали ребенка до трех лет, чтобы ему легче было влиться в семью и мы провели бы рядом с ним как можно больше времени. Но увидев твой снимок, мы сразу почувствовали тебя своим.

- Когда это было? - с трудом произнес Дерек.

- В июле 2000.

Дерек нахмурился. Он точно помнил, что Эдвард Дефо был похищен в августе 2000 года. И если его приемные родители выбрали его по фотографии, пока он был еще в своей настоящей семье, то напрашивался единственный вывод.

- Вы меня купили.

- Что? - отец нервно задышал.

- Я не поверю, что все это было бесплатно. Сколько вы заплатили за то, чтобы незнакомого вам ребенка выкрали из семьи?

Родители Дерека были в ужасе не столько из-за сказанных им слов, сколько из-за ненависти, исказившей его лицо.

- В августе 2000 года Эдвард… я был похищен во время прогулки с матерью и сестрой. За несколько недель до этого вы выбираете ребенка по фотографии и платите, как я уверен, большую сумму. Но вот что не складывается, - Дерек заходил из стороны в сторону, - вы усыновили меня в июне 2021 года. Что произошло за 10 месяцев с момента моего похищения? Где я был?

- Тот мужчина сказал нам, - подала голос мать, с испугом глядя на Дерека, - что мать мальчика испытывает финансовые трудности и не может содержать ребенка, поэтому готова от него отказаться, но официально все сделать непросто и долго. Мы согласились ждать.

Дерек был опустошен и раздавлен. Люди, которых он считал своими спасителями оказались жадными эгоистами, глупцами. Он так равнялся на отца, восхищался матерью, не замечая их сущности. Весь запал, который гнал его в их дом, иссяк. Он собрал документы из папки и направился к выходу, не говоря ни слова. Единственное за что он был им благодарен сейчас, что они не пошли за ним. Выйдя на улицу и закрыв за собой дверь, Дерек вздохнул полной грудью и пошел к своей машине. Снежинки падали за шиворот его рубашки, холодили кожу, но он ничего не чувствовал.




Глава 5

“Ты его нашел? Позвони мне, как что-нибудь выяснишь.”

“Пока нет, займусь этим завтра. Спокойной ночи, Пегги.”

Я никогда ничего не скрывал от сестры, это было невозможно, но сейчас я не хотел расстраивать ее, пересказывая наш разговор с Дереком. Мне стоило подождать пару дней, посмотреть как все будет развиваться, прежде чем давать ей ложную надежду.

Вернувшись от Дерека, я заперся в номере и включил телевизор. На экране шел вестерн, который я любил смотреть в юности. Я помнил каждую реплику и сцену и даже чувства, которые испытывал, смотря его из раза в раз. Возвращаться к старому, знакомому и обыденному стало моим способом убежать от реальности, я будто бы уходил в свое гнездо, о котором никто не знал и чувствовал, что все идет как надо, что все нормально, я не сошел с ума. Поэтому я смотрел так мало новых фильмов и только тогда, когда мне было хорошо. Чтобы в следующий раз взять знакомое уже DVD в прокате и спрятаться хотя бы на два часа от боли, которая меня окружает, вернувшись в состояние покоя. Я знал, что избегаю проблем, что прячусь в то время, как должен бороться, но понял я это только тогда, когда маленькая Софи сказала мне однажды: “Как хорошо видеть, что ты улыбаешься”. Она не знала, что мне стало тогда очень стыдно, потому что улыбался я, посмотрев очередной комедийный фильм из далекого прошлого. Тогда я задался вопросом: что она видит глядя на меня? Глядя на нас с Мэриан?

От воспоминаний о жене защемило сердце и тут раздался стук в дверь. Кто мог стучаться ко мне в мотеле? Обслуживание здесь не предусмотрено. Может я смотрел фильм слишком громко?

Я поднялся из кресла. Ноги от долгого сидения затекли и я, хромая, прошел к двери. Когда я открыл ее, то увидел Дерека Кеннана на пороге. Только теперь он выглядел иначе: волосы взлохмачены, глаза покраснели, рукава рубашки смяты и закатаны до локтей, а верхние пуговицы будто бы в спешке расстегнуты.

Когда-то и я не боялся холода, мне постоянно было жарко. Сейчас я все чаще мерзну и скучаю по временам давно прошедшим.

Спохватившись, что Дерек может заболеть и обругав себя за очередные грезы, я сказал:

- Входите скорее, вы же так замерзнете! 

Он прошел внутрь, и я поскорее закрыл за ним дверь. Стянув покрывало с кровати, я накинул его Дереку на плечи, а он обернулся и удивленно взглянул на меня, словно это первый раз, когда о нем заботятся. На меня словно смотрел ребенок, одинокий и всеми покинутый. Как он жил все эти годы? До этого момента я боялся задать себе такой вопрос. Я повернул кресло лицом к односпальной кровати и предложил ему сесть, сам расположившись напротив. Дерек не выпускал из рук папку, которую несколько часов назад я ему отдал. Она обтрепалась и слегка намокла, стала похожа на мою жизнь. Я не решался нарушить молчание, а он, сев в кресло, не поднимал головы, зависнув в своих мыслях. Внезапно часы на стене пробили полночь и мы оба вздрогнули.

- Простите, я и забыл, что уже поздно. Я лучше завтра приеду, - сказал Дерек и попытался встать. Я усадил его на место:

- Мне все равно не спится. Многолетняя бессонница, - я улыбнулся в надежде его подбодрить.

- Тогда, - он запнулся, - расскажите мне что произошло с… вашим сыном.

- Вы смотрели документы из папки? - спросил я, хотя и так знал ответ.

- Да, но мне нужны не газетные статьи, мне нужно знать правду. Услышать ее из первых уст, - попросил он.

Я вздохнул. Хоть я и понимал, приезжая в Лос-Анджелес в поисках сына, что мне придется снова вспоминать тот день и все последующие после пропажи Недди, мне было больно ковыряться в этой ране. Думая о звонке Мэриан, о будущем, которое разрушилось за пару минут, я чувствовал, что умираю.

- Что вы хотите знать? - мыслей было так много, что я не знал с чего начать.

- Что случилось в тот день. День похищения… Эдварда.

Я рассказал ему все. О том, что был на работе, планировал отпуск вместе с ними, а потом позвонила Мэриан…

- Полиция не смогла ничего найти. Не было звонков с требованиями выкупа, никаких улик все эти годы. Со временем мне стало казаться, что Недди никогда не существовал. Я никому не говорил этого, - стыдливо признался я, - но бывало я запирался в ванной и несколько минут смотрел на его фотографии, не отрываясь, убеждая себя, что он был, надеясь, что он где-то еще есть.

Пелена прошлого спала с глаз и я увидел перед собой молодого мужчину, свою копию.

- Не стоило наверное мне вот так объявляться и обрушивать все на вас.

- Вы правильно сделали, что приехали, - хрипло ответил Дерек.

Он наконец выпустил папку из рук и положил ее на край кровати рядом со мной, не отрывая от нее взгляда.

- Я ничего не помню о своем раннем детстве. Первое мое самое раннее воспоминание - усыновление. Это случилось в тот же день, как меня привезли в приют. Меня отвели в кабинет директора и там я увидел своих приемных родителей. Еще под дверью, прежде чем зайти, я подслушал их разговор с директором о том, что мать от меня отказалась. Я никогда не спрашивал родителей об этом и вообще убедил себя, что забыл... Они усыновили меня в шесть лет. - сказал Дерек и посмотрел на меня.

- Что? - я растерялся, - как в шесть? Когда…кхм…Недди похитили ему было пять, исполнилось за месяц до исчезновения. “Где же ты был все это время, если тебя усыновили в день приезда в приют?”

Он будто бы прочитал мои мысли:

- Знаю, о чем вы думаете. Мне тоже не давало покоя то, что я провел несколько месяцев, почти год неизвестно где, ничего об этом не помня. У меня есть теория, что меня держали где-то и ждали, чтобы шумиха стихла, а потом привезли в другой штат - его голос стал отстраненным, словно он говорил не о себе. Затем он вдруг встряхнулся, отгоняя с себя оцепенение и посмотрел на меня: - Так что не говорите обо мне в третьем лице. Не говорите мне “вы”. Это был я и я здесь.

Я мог только молча кивнуть. От счастья, что я хотя бы мысленно могу называть его “Недди”, на глаза наворачивались слезы.

- Расскажите о моем детстве.

Об этом я мог говорить часами. 25 лет я вспоминал тот короткий отрезок в пять лет, который провел рядом с сыном, каждый раз снова и снова освежая в памяти события прошлого. Оно становилось все дальше и я цеплялся за него все сильнее. Он просил меня продолжать, но я не знал, что рассказать ему о жизни “после него”. Этот отрезок пути я плохо помнил, да что там говорить, я вчерашний день помнил хуже, чем его третий день рождения. Но я все же с трудом рассказал о том, как росла его сестра, избегая упоминать, что Мэриан будто бы больше не видела Софи, все время глядя сквозь нее. Как Мэриан искала его всю жизнь.

- А что с моей матерью? Почему она не приехала?

“Как рассказать об этом и уберечь его?”

- Понимаешь, она искала тебя постоянно. Никогда не сдавалась, даже когда прошло много лет. Все матери такие. Мне стыдно признаться, что я сдался. Я убеждал себя, что делаю это ради Софи, но я просто боялся сойти с ума, потонув в горе. Мэриан, - я с трудом сдерживал слезы, - верила, что ты вернешься 15 лет. Она покончила с собой в день твоего похищения в 2015 году. За день до этого она внезапно сказала: если бы он был жив, то уже нашел бы нас, ведь он теперь взрослый. Я не придал значения ее словам тогда, просто постарался успокоить как всегда, а на следующий день…

Я не мог посмотреть ему в глаза, словно был виноват в ее смерти, был виноват во всем. Что не смог защитить сына, что не смог помочь Мэриан и Софи. Я всегда считал, что Софи выросла замечательным человеком не благодаря нам с Мэриан, а вопреки.

Украдкой я взглянул на Дерека, он сидел точно каменный с горестным выражением на лице. Единственное, что я мог ему предложить лежало в нагрудном кармане моей рубашки.
 
Я аккуратно вынул конверт, старый и потрепанный, поддержал его в руках какое-то время, собираясь с духом и сказал:

- Это письмо она написала мне. Но я думаю, ты должен его прочесть.

Дерек посмотрел на меня, потом на письмо и спросил:

- Она обращалась ко мне?

- Нет, - я покачал головой, - она верила, что идет к тебе. Но она объяснила все то, что не могла мне сказать. Что ее терзало.

Я протянул ему письмо, он взял его и поднялся.

- По-моему на сегодня я достаточно узнал. Поеду домой и отдохну, - его спокойный тон меня не убедил.

- Хочешь, я подвезу тебя, ты не в том состоянии, чтобы садиться за руль.

- Я вызову такси. Хочу побыть один.

Я отдал ему свою куртку, в карман которой он бережно спрятал письмо. А потом стоял и смотрел как он уходит, и вскоре падающий снег скрыл от меня его силуэт.


Дерек не помнил, как добрался домой. Таксист звал его несколько раз, прежде чем он смог прийти в себя и вернуться в реальность. Он вошел в квартиру и включил свет. Еще сегодня утром все было нормально, он считал это место своим домом, несмотря на то, что редко здесь появлялся, загруженный работой. Но как может все так измениться в одно мгновение, что он уже не узнает место, в котором прожил 10 лет?

Может дело было в том, что квартиру ему подарили люди, сломавшие ему жизнь?

Дерек сел на диван в гостиной, все еще не снимая куртку Джима и закрыл глаза. Он почувствовал запах деревянной стружки и еды. Так пахла шарлотка, которую он раньше любил заказывать, каждый раз обедая с родителями в кафе. Дерек снял куртку и прижал ее к лицу. Неужели подсознательно он все помнил? Какие еще подсказки оставляла для него судьба?

Дерек достал из кармана письмо и отложил куртку в сторону. Он слишком устал за сегодня, но боялся, что не сможет уснуть, не прочитав письмо. Он аккуратно открыл конверт и вытащил небольшой листок. По тому как истончилась бумага, Дерек понял, что его часто перечитывали. Набрав побольше воздуха в легкие, как перед прыжком в воду, он начал читать:



Дорогой Джим, я знаю, что причиню тебе этим боль, но ничего не могу с собой поделать. Каждый день я чувствую сожаление за все, что было и есть и я понимаю, что у меня нет сил этого исправить.
Вчера я сказала тебе, что Недди должен был нас найти, раз ему уже 20 и ты пытался успокоить меня, как и всегда. Тогда я и поняла, что ты уже давно потерял надежду, а я как безумная все цеплялась за нее.
Я не только потеряла Недди, но и сломала жизнь Софи, отвернувшись от нее. Мне казалось предательством радоваться и любить дочь, когда наш сын страдает неизвестно где.
Я не рассказывала тебе, как часто он снился мне. Звал на помощь, плакал, а я стояла на месте и ничего не могла сделать. Я хотела вас защитить от самой себя, поэтому и оттолкнула. Жалкое оправдание, я знаю. Я всегда была слишком слабой, чтобы жить. Поэтому мне хватит смелости уйти.
Скажи Софи, что я всегда ее любила, но горя было так много, что я не могла пробраться через него и прижать к себе мою девочку. Я знаю, что ты сможешь ей все объяснить, а Софи надеюсь поймет меня, когда сама станет матерью.
Не горюйте обо мне, я ухожу счастливая, к своему сыну. Надеюсь, что хотя бы на том свете я смогу его защитить.
Вечно любящая вас, Мэриан.




Грудь Дерека сотрясалась от рыданий, но он не мог пролить слез. Его бросило в жар, закружилась голова и он, шатаясь, подошел к окну и распахнул его. Порыв ветра ударил ему в лицо и он смог, наконец, закричать что есть сил.





Глава 6

Я проснулся, когда было еще темно, что-то вырвало меня из сна и я уже не смог заново уснуть. От долгого сидения в кресле все тело ломило и я решил размяться перед тем, как выйти наружу. Когда я умылся и собирался выйти, то вспомнил, что отдал свою куртку Недди. Тогда я достал из чемодана теплый свитер, надел его, надеясь, что быстрая ходьба поможет мне согреться и вышел на улицу.

Я все думал, как он там, добрался ли домой, стал ли читать письмо? Я мог бы позвонить ему, но не знал, стоит ли. Хотел он сближаться или ему достаточно узнать правду?

В мотеле осталось два оплаченных дня и после мне нужно было вернуться домой. Именно на этом все и закончится?
 
Прогуливаясь по окрестностям, я заметил, что даже в такой ранний час есть открытые кофейни и с радостью вошел внутрь. Я заказал кофе и шарлотку, любимое лакомство Недди в моем исполнении, и сел за столик у окна. Я смотрел в окно, наблюдая как солнце медленно ползет вверх, очерчивая силуэты домов, машин и тротуаров. Чем светлее становилось, тем отчетливее я видел каждую деталь нового дня. Прошло так много лет и только сейчас я начал замечать, что жизнь идет без остановок и не ждет тебя, пока ты в раздумьях топчешься на обочине. Либо запрыгивай, либо все кончится. Почему я не мог понять этого раньше и убедить Мэриан, остановить ее?

Я взглянул на остывающий кофе и тяжело вздохнул. День уже начался, магия испарилась. Когда в кофейню стали заходить посетители, я почувствовал, что мне становится тесно и вышел на улицу. Не зная, куда еще пойти и поеживаясь от холода, я решил вернуться в мотель. За такую короткую прогулку я снова замерз, проклиная возраст, но забыл обо всем, увидев перед своей дверью Недди.

- Привет, - окликнул его я.

- Привет, - он выглядел подавленным и смущенным, не зная, как со мной говорить.
 
- Давай зайдем, сегодня уж слишком холодно. - нервно хмыкнул я.

- Ах да, - он протянул мне мою куртку, - спасибо.

- Да ничего…

- От нее пахнет шарлоткой, - вдруг выпалил он.

- Твой любимый десерт, - сказал я открыто и замер.

Наши взгляды встретились. Впервые мы признали то, что уже давно поняли: он мой сын.

- Давай на ты, - откашлявшись, предложил я.

- Хорошо, - согласился он и улыбнулся.

Вот оно - рассвет, надежда, которая наступает после темной ночи. Я так боялся, что больше не увижу его и даже не услышу его голос, что даже хотел уехать раньше, лишь бы не травить себе душу.

В номере как только мы сели, Недди сразу сказал:

- Я хотел бы познакомиться с сестрой.

У меня возникло двоякое чувство: я был рад, что сын хотел сблизиться с нами, но с другой стороны я думал о Софи, вспоминая, как в пять лет она рыдала, спрашивая, почему мама ее ненавидит.

- Видишь ли, после твоего исчезновения, - осторожно начал я, - Мэриан отдалилась от нас. Если ты читал письмо, - он кивнул и я продолжил, - ты немного знаешь, как все сложилось для Софи. Она потеряла мать в тот день и очень страдала.

Недди, нахмурившись, молчал и я уж испугался, что обидел его, поэтому сказал:

- Я хочу, чтобы было лучше вам всем. Я ведь даже не говорил Софи о своей поездке, боялся, что ты…

- Не поверю?

- Да. Что все пройдет не так, как прошло. Совсем не так.

- Я понимаю, но не хочу терять время. Я и так много потерял.

Он был прав. Сколько мне еще осталось? Я не знал, никто не знал. Я был не так уж стар, но разве все вокруг умирают только от старости? Мне самому хотелось восполнить потерянные годы, поэтому я сдался:

- Ты прав. Поедешь со мной?


Я никогда не летал на самолете. Мне было страшно, да и летать особо некуда. Я родился в Манхэттене в штате Канзас, встретил Мэриан в соседнем городке, таком же маленьком как и мой; выезжали мы очень редко и то в пределах штата.

Я добирался до Лос-Анджелеса на автобусах, теперь же возвращался на самолете. Я старался не показывать своего страха, потому что стыдился выглядеть глупо, но сын взял меня за руку и перелет прошел незаметно.

Мы почти не разговаривали, каждый переваривал события вчерашнего дня. И мне было достаточно просто сидеть рядом. Когда мы покинули аэропорт и отправились на платную стоянку было чуть больше четырех, еще немного и начнет темнеть. Мы загрузили вещи в багажник и отправились в путь. Дорога занимала около получаса.

- Чем ты занимаешься? - вдруг спросил меня Недди.

- Я архитектор. Работал в компании до…25 лет назад, потом начал брать частные заказы. Денег стало меньше, но график более свободный.

Он почесал затылок, как делал я, когда нервничал, а потом горько усмехнулся:

- Приемный отец ненавидел, когда я так делал и отучил меня от этой привычки. Гены все-таки берут свое. Я пытался вспомнить все сам, но у меня не получилось. Можешь просто рассказать, что я любил? Чем занимался? Какой был?

- Ох, на это мне понадобится несколько недель, не меньше. - я был до ужаса счастлив, говоря с ним.

- Я никуда не тороплюсь.

- Мы часто снимали тебя на камеру с Мэриан, почти каждое твое движение. Я обязательно покажу тебе, когда мы приедем. Ты был веселым, ничего не могло тебя огорчить и бывало говорил такие умные вещи, что я чувствовал себя дураком, - улыбнулся я своим воспоминаниям. - Ты боялся темноты и спал с ночником. Ах да, и шарлотка, я люблю готовить и это мое фирменное блюдо. Ты часто просил меня готовить ее. Я пеку ее каждую субботу, поэтому куртка пахнет.

- Я помню, как родители меняли мои привычки и вкусы. Когда они заметили, что я постоянно заказываю шарлотку, настояли, чтобы я выбрал что-то другое. Наверное, они боялись, что так я все вспомню.
Мне стало больно за него, я злился на человека, которого никогда не видел, проклиная его неспособность принять ребенка, который вошел в его семью таким, как он был. Взглянув на меня, Недди сказал:

- Я не страдал, меня не били и особо не наказывали, не стоит так переживать.

- Неужели по мне понятно, о чем я думаю?

- Да, у тебя все на лице написано.

Я усмехнулся:

- Да уж, мне постоянно об этом говорят. Это Мэриан была той, по ком никогда не скажешь, что у нее на уме. В этом ты весь в нее.

“Наверное, поэтому я и не смог ей помочь, не смог увидеть то, что она чувствовала на самом деле.”

Мы свернули с шоссе на дорогу, ведущую в Манхэттен. Всего миля и мы на месте.

- Мы почти приехали. Ничего не вспоминается?

Недди посмотрел по сторонам. Пока мы проезжали безлюдную территорию: только поле с одной стороны и лес с другой. Но мы так часто ездили здесь, что я надеялся это поможет ему вспомнить хоть что-то.

- Нет, ничего.

Когда мы въехали в город, я припарковал машину у бизнес-центра и повернулся к нему.

- Давай немного пройдемся. До дома недалеко, а мне хочется размяться.

Он согласился, наверняка разгадав мои попытки вызвать в его памяти хоть что-то. Единственное место, куда я не собирался его вести - парк, где его похитили. К счастью, он находился в другой стороне от дома и не лежал на нашем маршруте.

Я показал ему детский сад, в который ему оставалось ходить еще год до школы; стадион, куда мы приходили смотреть спортивные матчи; кинотеатр, где мы всего раз посмотрели фильм в день его рождения. Все изменилось, постарело, стало маленьким, но для меня эти места оставались священными, хоть и бередили всякий раз душу, когда я проходил мимо. В конце концов мои попытки провалились:

- Я не помню. - Недди удрученно покачал головой.

- Не все сразу, - я легонько пожал его плечо, радуясь возможности к нему прикоснуться, - пойдем домой?

- Я бы хотел сначала увидеть Софи, - он осторожно произнес ее имя.

Во мне загорелось желание его отговорить. Ведь потеряв его, я так сильно вцепился в Софи, боясь, что и она исчезнет и все эти годы оберегал ее как мог. Что с ней будет, увидь она брата спустя 25 лет? Брата, которого никогда не знала. Он увидел сомнение на моем лице и поэтому сказал:

- Я буду осторожен.

- Ты хочешь пойти один? - воскликнул я.

- Так мне будет легче.

- Я не мог ему возразить. Все доводы ушли на задний план и я покорно кивнул:

- Хорошо. Она живет на Саммит-авеню, дом 230.

Недди пристально на меня посмотрел, а потом вдруг сказал:

- Не волнуйся, пап.

Он порывисто и крепко обнял меня, затем развернулся и ушел. А я все продолжал смотреть ему вслед.





Глава 7

Спрашивая дорогу у прохожих, Эдвард быстро нашел нужный ему дом. Он стоял на просторном участке с большим передним двором. Слева от дома был гараж и подъездная дорожка, справа качели и горка.

Эдвард остановился на противоположной стороне улицы и смотрел, собирался с силами, чтобы хотя бы подойти ближе. Внезапно входная дверь распахнулась, заставив его вздрогнуть, и на улицу выбежали двое совершенно одинаковых детей. Только одна была девочкой, а другой мальчиком. Они носились по двору как угорелые, словно их только что выпустили из клетки, и Эдвард невольно улыбнулся этой картине.

Но улыбка быстро ушла, когда он заметил проезжавшую мимо машину. Тихая улица, где нет прохожих, двое детей гуляют сами по себе и водитель, который может скрыться за считанные секунды. Эдвард напрягся, пристально глядя на детей, готовый бежать, если понадобится. Но машина проехала мимо, за рулем сидела женщина и говорила по телефону, смеясь собеседнику.

Вновь посмотрев на двор, он понял, что детей нигде нет и запаниковал. Но они тут же вышли, ведя мать за руку и показывая на него пальцем.

Ей было всего 26, светловолосая, стройная и невысокая. Длинные распущенные волосы и спортивная одежда делали ее похожей на подростка. Она стояла в дверях, обнимая детей и хмурилась.

- Эй вы там, вы кто такой?

Эдвард понял, что Софи не даст себя запугать.

- Простите, - сказал он и, перейдя дорогу, подошел ближе.

Пока он приближался к ним, Софи все больше хмурилась. В какой-то момент ее глаза широко распахнулись и она прошептала:

- Недди.

Эдвард услышал ее и остановился как вкопанный. Они стояли и смотрели друг на друга, восполняя все годы, что потеряли, изучали друг друга и знакомились заново.

- Как ты…

- Ты вылитый отец в молодости. Я часами смотрела на их фотографии. Как ты меня нашел?

- Это не я, - улыбнулся Эдвард. - меня нашел отец.

Софи замолчала, переваривая услышанное. А потом, сказав детям, чтобы они шли в свою комнату, пригласила его войти.

- Расскажи мне все.

Эдвард вкратце поведал ей историю воссоединения с отцом. За время его рассказа так много эмоций отразилось на лице Софи, что Эдвард понял - она совсем как отец, открыто выражает миру, что думает.

- Значит, ты знаешь о маме.

- Да, - Эдвард опустил голову, - я хотел извиниться перед тобой.

- Ты? - искренне удивилась она, - за что?

- Ты наверное ненавидела меня, и я понимаю, - добавил он, не дав ей возразить, - отец рассказал, каково было тебе все это время.

Софи вздохнула и призналась:

- Ты прав, ты исчез, когда мне было всего полгода и все мои воспоминания о матери связаны с тобой. Она говорила о тебе, смотрела фото и видео с тобой, искала тебя. Я ужасно злилась, а прочитав ее письмо, впала в ярость. Но знаешь, - она посмотрела на него и тепло улыбнулась, - она была права. Я поняла ее только, когда родились близнецы. В первую ночь, когда я вернулась из роддома, я сидела и смотрела, как они спят, боясь закрыть глаза - а вдруг они перестанут дышать, а я не замечу? Я думала, что сошла с ума, но оказалось многие матери такие. Я тогда снова перечитала письмо и поняла ее. Я наконец-то смогла простить маму и скорбеть о ней. А вместе с этим, - она дотронулась до моей ладони, - я перестала злиться на тебя. И начала скучать.

Эдвард столько всего хотел сказать, но не знал, как начать. Он и не догадывался, что его взгляд говорил сам за себя.

Когда кто-то потянул его за рукав он слегка дернулся от неожиданности и Софи тоже. На Эдварда смотрел мальчик очень похожий на Софи и немного на него. Софи с гордостью сказала:

- Познакомься, это мой сын, Недди.

Эдвард с улыбкой протянул ему руку:

- Ну привет, Недди.


Конец.