Здравствуй, мама! рассказик

                Здравствуй, мама!            
                Рассказ


      Поезд то бежал, то спотыкался.  Под утро остановился на маленькой станции. Проснувшись от наступившей тишины, я блаженно потянулся и увидел, что рядом со мной в купе раздевается солдатик. Я смотрел, как он аккуратно устраивает свою военную форму на пустой верхней полке. Я  спросил солдатика:
    - Какая станция?
    - Монетка, - радостно сказал он, обернувшись ко мне, и я заметил счастливое выражение на его веснушчатом лице. – До города еще целый час ехать.
   Кроме нас двоих в купе больше никого не было. Солдатик улегся на соседнюю нижнюю полку и уже через пару минут аппетитно похрапывал. Я сел у окна.
  Прямо в глаза мне смотрела пустынная зеленая степь и небольшое необыкновенно круглое озерцо метрах в ста от поезда. Я осторожно приоткрыл окно купе. Потом укрылся с головой одеялом и задремал. Когда окончательно проснулся и решил встать, то не сразу понял, что поезд все еще стоит на той же станции Монетка. Посмотрев в окно, увидел в нескольких  метрах от вагона двух молодых женщин, сидящих на больших чемоданах. Одну из них было хорошо видно, и я залюбовался красотой ее лица. Осторожно, чтобы не разбудить спящего солдата, приоткрыл в купе окно и подставил лицо душистому летнему ветерку. Уловил голоса женщин, сидящих на чемоданах, и стал прислушиваться.
   - Мы точно там сошли? - спросила красивая женщина.
   - Конечно. Мой писал, что у самой станции маленькое озеро, называется Монетка, - показала другая рукой на озерцо.
   - Где ты видишь станцию? – возмутилась женщина, сидящая ко мне спиной. – Какой-то барак стоит – и все! А мой звонил, говорил, что тут красота неописуемая, до города всего полчаса ехать на машине. В магазинах всего полно. Где тут магазины? Куда мы приперлись? Степь одна! Обманули они нас! Ладно, ты хоть по любви замуж вышла, а я-то, я-то!  Не останусь я здесь!
   - Да успокойся ты, Любка. Зато у нас будут отдельные комнаты – это же замечательно! 
   - Чего тут замечательного? Уже полчаса ждем! Где они?... И поезд почему-то стоит и стоит… Я на озеро схожу. – Женщина встала с чемодана, повернулась лицом ко мне, и я увидел, что она еще красивее первой.
     Она была всего в двух метрах от меня, светловолоса, в узких голубых джинсах и черной короткой куртке из тонкой кожи с маленькими кармашками и замочками.  Короткая стрижка «олимпия» не закрывала ее маленького нежного уха, щека ее чисто и тепло розовела, на ней еще не разошлась полоска от сна. Ее гладкие детские губы были полуоткрыты, а высокая шея по-женски округло белела в расстегнутом вороте батника. Она засунула руки в карманы куртки и хмуро смотрела вдаль.  От серых ее глаз словно поднимался голубоватый утренний туман, в котором мерцали и гасли заманчивые огоньки. Она заморгала, может быть, почувствовав на себе мой взгляд, отвернулась и зябко обхватила себя руками.
   Я был поражен ее светлой северной красотой и экстравагантным нарядом, необычным в этот рассветный час на неведомой маленькой станции посреди глухой степи. Она быстрыми шагами пошла к озеру и вскоре скрылась в нескольких кустиках, росших на его берегу.
 
  Спящий рядом в купе солдатик, красивые женщины, вышедшие из поезда и кого-то ждущие подтолкнули меня к мысли, что неподалеку, в степи, находится воинская часть, и женщины – это молодые жены, приехавшие жить к мужьям-офицерам.
    Так оно и оказалось. Вскоре в степи показалось облако пыли, из него вынырнула огромная зеленая машина «Урал» и лихо развернулась недалеко от поезда. Женщины, бросив свои вещи, кинулись к машине, из которой выскочили два стройных офицера в опрятной военной форме с фуражками на головах. Одна из женщин буквально вцепилась в высокого офицера и принялась его неистово целовать. И он стал целовать ее, обхватив ладонями ее лицо. Второй офицер растерянно топтался около брошенных вещей, шарил вокруг глазами, громко спросил:
    - А моя Люба где?
    Любина подружка, не сразу высвободившись от поцелуев, ответила:
    - Она на озеро пошла. Ей здесь что-то не очень нравится…
    Я уже понял, что на маленькой станции посреди степи встретились  офицеры  и приехавшие к ним откуда-то жены. Офицер, который был без жены, неспешно, оглядываясь, пошел к озерцу, около которого никого не было видно. Я представил, как он сейчас найдет там свою красивую жену Любу, и они, счастливые, будут неистово целоваться. Потом вспомнил реакцию Любы на приезд к нелюбимому мужу  и засомневался. Мне стало интересно, как они встретятся.
   Высунувшись в окно вагона, я пытался отыскать глазами красавицу Любу на берегу озера, но не видел ее. Скрылся в кустиках на берегу озера и ее муж-офицер в красивой офицерской фуражке с кокардой и нашивкой на рукаве, приглядевшись к которой, я понял, что он служит в пограничных войсках.
  Вторая женщина была полная, яркая, с распущенными черными волосами, которыми она небрежно встряхивала. На ней был темный бархатный костюм, через плечо висела на длинном ремне модная дамская сумочка. Она  похлопала своего мужа-офицера по плечу, открыла сумочку, достала косметику и, повернувшись ко мне лицом, удивительно быстро и ловко принялась вписывать себя в начавшийся день. Потом заговорила, позевывая:
  - Вот и приехали, Юрчик… А Любка, вредничает, говорит: «Тут тебе и город, и мороженое продают… Нарядились, дурочки – суслики от смеха передохнут! Я, говорит, ему этого не прощу! А я ей говорю: «Перестань! Не мы первые, не мы последние! Переживем! Детей нарожаем! Потом, может быть, еще и спасибо им скажем.
   «Хорошо им! – с доброй завистью думал я. – Молодые, красивые, здоровые! Встретились на маленькой станции в рассветной степи, и все-то у них еще начинается, все впереди!» Так вдруг захотелось стать молодым ,лейтенантом, и чтобы доверилась мне такая красивая женщина, и встретиться с ней на каком-нибудь самом далеком, неведомом километре.
   А в степи, еще минуту назад сонной, сотворилось чудо: казалось, что воздух ожил, затрепетал, засветился  нежнейшим розовым светом, который стремительно густел, слоился, лучился и радужно заиграл над маленьким круглым озерцом, похожим на монетку. Озерцо тоже стало живым, зеленовато-голубым, как чудные глаза проснувшегося зверька. «Боже мой, как прекрасна земля на рассвете!» - с восторгом думал я, выглядывая из окна вагонного купе.
   В этот момент поезд тронулся и стал быстро набирать скорость. Я высунулся в окно, стараясь увидеть, как встретятся на берегу озера Люба и ее муж-офицер. Но поезд стал поворачивать, скрылось озеро, женщина, целующаяся с мужем на дощатом перроне, перед глазами поползла зеленая степь, степь, степь…
    Я сел на свою вагонную лавку и некоторое время счастливо улыбался, держа перед глазами чудесный рассвет над степью. Потом перевел глаза на солдатика, сладко спящего на соседней лавке. Он спал на животе, положив голову на ладони. Его лицо было повернуто ко мне. Оно было почти детское – милое, красивое, с веснушками на носу. Я любовался им. И тут я увидел такое, что поразило меня так же сильно, как летний степной рассвет над землей. На обеих руках солдатика, от его ладоней, спрятанных под головой, до локтей, синели крупные буквы свежих татуировок: «Здравствуй, мама!»