III. 1. Как я рассталась с Петроверигским переулко

Удивительное совпадение состояло в том, что я жила в Петроверигском переулке, в самом центре Москвы, где находилось наше училище. Но грустное было в том, что в это время его там уже не было. Оно уехало на Варшавское шоссе, куда приходилось добираться на метро и наземным транспортом. А как прекрасно было бы учиться в нем и жить в двух шагах от него, если бы оно там осталось! Но его оттуда попросили. И с его переездом ушла вся романтика, все очарование, которое витало вокруг него до переезда. В это первое полугодие у меня появилась подруга Оля Козлова, с которой после было связано очень много событий. Какое-то время я жила у нее в переулке Обуха недалеко от Курского вокзала, практически на Садовом кольце, и мы с ней ходили улочками и переулками до нашего училища на занятия. Но это отдельная тема. А сейчас я хотела описать обстоятельства моего побега из Петроверигского переулка.
  Проживая вместе с бабушкой, я, видимо, доставляла какие-то неудобства своим соседям. Мне нужно было готовить что-то на кухне, пользоваться ванной комнатой... А поскольку соседи, за исключением моей дальней родственницы тети Наташи Щербаковой, были люди больные, их это раздражало. И они захотели от меня избавиться. Пожилая соседка стала рассказывать мне про какие-то письма в мой адрес, из которых она узнала, что кто-то что-то обо мне написал, называла меня обидными словами. А сосед, проходя мимо, шипел на меня и жестикулировал. И однажды вечером, когда я вышла из ванной с полотенцем на голове и зашла в комнату к бабушке, к нам постучали громко и настойчиво. Я  спросила, кто, и услышала, что это милиция. Двое молодых мужчин по-хозяйски вошли в комнату, и стали меня расспрашивать, кто я такая и почему здесь живу. Я не могу припомнить милицейской формы, но тогда это не вызвало у меня сомнений. Они стремительно открыли стенной шкаф, как будто ожидая там кого-то найти. Затем я писала какую-то обьяснительную записку, подписывала какие-то бумаги, вероятно, акты. Один из них, молодой человек двадцати четырех лет, как после выяснилось, которому я сразу понравилась, позже предложил мне знакомство и назначил свидание. Я его спросила, кто их вызвал, и что при этом говорил про меня. Он мне сказал, что их вызвал сосед, а что говорил? А говорил такое, что он мне не скажет. Видимо, сосед их привел прямо с улицы, где нашёл патрулирующими район, и жестами показывал, что происходит за нашей дверью. На свидание немного позже я сходила, но возле памятника героям битвы под Плевной никого не обнаружила. Может, это было и к лучшему, так как это случайное знакомство было явно лишним. 
  Уехала я из переулка скоропостижно потому, что сосед продолжал меня пугать и даже начал стучаться в дверь.  Бабушка при этом слушала радио, и на стук не реагировала, а когда я говорила ей об этом, она мне отвечала, что не надо паниковать. Обратиться же за помощью к тёте Наташе мне вообще в голову не приходило, её, как будто, и не было, хотя её комната была практически напротив, и однажды она мне
открывала дверь в свою комнату и показывала с порога, комната блистала красотой. Но тетя Наташа во мне не нуждалась, хотя и была тоже достаточно пожилой.
 Я собрала свои вещи в картонные коробки, нашла в городе такси, и уехала к своей более близкой тёте Анисье на Рязанский проспект, к той, которая и нашла для меня эту бабушку через тётю Наташу. Позже, на другой день, я приехала в центр, прошла по магазинам, купила продукты, конфеты, принесла и оставила их бабушке вместе с платой за жильё. Она была мне благодарна за то, что я её "обеспеченную оставила".
  Теперь, когда я написала все эти строчки, вдруг подумала о том, что не надо было мне от неё уезжать. Что во время наших чаепитий я могла бы узнать от нее еще много интересного о жизни дореволюционной Москвы, но простите меня, я была очень молодой, мне было только восемнадцать лет.