Солдатами не Рождаются

Мой папа самых честных правил: когда не в шутку захотел, он уважать себя заставил. Ведь он матёрый старый волк — он в убийствах знает толк. Проще говоря, мой отец служил в армии, а именно в воздушно-десантных войсках. И почему-то очень этим гордился. В детстве я этого не понимал. Он хотел, чтобы я пошёл по его стопам. Но я даже не двинулся в этом направлении.

Давным-давно его мозги уже обожгла сивуха. «Воин Света» часто пил и любил избивать не только мою мать и меня, но и просто прохожих. И часто кричал: «Слава СССР!» Откровенно говоря, мой отец был далеко не самым умным человеком. С семи лет он занимался моим обучением рукопашной борьбе. Бил меня сильно и кричал, когда я не мог дать ему сдачи — что было непосильно в силу моего возраста. Моя любимая, трепетная мать часто пыталась вступиться за меня — за что незамедлительно получала. А между тем в доме у нас в рамке стояли фотографии Сосо Джугашвили. К чему это? Зачем? Но он часто отдавал ему честь. Моя мама, вероятно, любила моего отца и свято верила, что он когда-нибудь остепенится. Но такого, увы, никогда не произойдёт. Кстати, мой отец сделал тысячу прыжков, девятьсот девяносто девять из которых у него не раскрылся парашют. Но это шутки, не воспринимайте всерьёз.

Со временем меня отдали на бокс. В мой первый день меня привёл отец, чтобы посмотреть на мой первый спарринг. Он настаивал на самом опытном из бойцов, которые там были, но примерно моего возраста. Партнёр был какой-то парнишка лет четырнадцати, но выглядел он устрашающе. Я стоял перед ним на ринге, и у меня ужасно сжималось сердце от страха. Я испытывал жесточайший ужас. И вот начался наш поединок. Он был натренирован и превосходил меня. Наносил свои удары быстро, сильно и неожиданно. Ого! Не может быть! В ногах какая прыть! Как ловко скачет, гад! Вот чёртов акробат! Вверх взлетает, вниз плюётся — как ему это удаётся?! Я пытался как-то ему противостоять: уклонялся и ставил блок, даже пытался как-то ударить его, но разница в мастерстве была велика. Я проиграл свой первый бой. У меня была сильно разбита губа, сломан нос и переломано несколько костей. Отец, смотря на мой позор — с его точки зрения, — просто рассмеялся, обматерил меня и ушёл, как ни в чём не бывало. Я боялся идти домой, ведь я мог получить от него удары ещё сильнее, чем от того парня. Как же я ненавидел своего отца за свою жизнь, за всю боль, что он причинил мне и моей матери!

Решив не идти домой, я проспал всю ночь на улице. Мне было ужасно голодно, ужасно холодно, но ведь Джа на нашей стороне? Всё равно даже в таких условиях мне было лучше и комфортнее, чем быть дома с этим тираном. Еле-еле заснул, укрывшись своей курточкой как одеялом. У меня ужасно болело всё тело. Страдания были невыносимыми. И вот наступил полдень. Начало нового дня позади. Я проспал довольно много. И всё-таки явился домой. Меня на пороге встретил он — смерть во плоти. Я еле сдерживался, чтобы не разрыдаться. Я знал, что так я получу ещё больше. Он вдруг с ходу повысил голос: начал на меня кричать и осыпал меня «любезностями» в виде пары ударов. Я лежал и кричал, молил его прекратить это непотребство. Он сказал, что я — недостойное жизни существо, а не его сын. Когда же он успокоился, то ушёл на кухню пить водку и посчитал не лишним избить заодно и мою любимую мать. Я начал рыдать навзрыд. Отец это услышал и увидел мои слёзы. Его глаза стали кроваво-красными, в них читалась нечеловеческая ярость. И он нанёс мне пару сокрушительных ударов по всему телу. Особенно сильно мне досталось по голове. Я отключился и подумал, что наконец душа моя покинула тело и мои мучения окончены, но я очутился в больнице.

Всё моё тело было перебинтовано, я испытывал адскую боль, особенно раскалывалась голова. Я ничего не помнил. Я перестал мыслить вообще, пропали все мои мысли. Я лишь хохотал взахлёб. А моя мать решила навестить меня в больнице.

Она мне что-то говорила: что отец сожалеет, что он просит прощения, — но я знал, что это всё ложь, ложь, ложь и снова ложь! Я просто смотрел на неё, ничего не понимая, что происходит. Я даже не сразу вспомнил, кто она. Она сидела подле меня и плакала горькими слезами. Одно в моей голове звучало — месть! В больнице я пробыл около полугода. Меня кормили с ложечки и помогали ходить в туалет. Мой отец меня больше не трогал.

Я всё думал, как же изящно убить его. Я не придумал ничего лучше, чем просто перерезать ему горло, пока он спит в пьяном бреду. И вот этот момент настал.

Он снова пил, пил и пил. Одну лишь водку. Выпил пять бутылок. Снова ругался с матерью и бил её. Внутри меня кипела ярость. И вот, когда он наконец-то отключился, я еле-еле дошёл до кухни, схватил самый вострый наш нож. Это испытание — прошлое снова бросает мне вызов — и я с ним справлюсь. Чтобы повзрослеть, человек должен преодолеть ошибки юности. Ты ведь и сам так считаешь, отец? С улыбкой, подобно длани Господней, парящей над миром, я поднёс эту хладную сталь к его горлу и вложил в удар всю свою ярость, накопленную за годы. Я проткнул его насквозь. Пролилось очень много его крови. Наконец я смог почувствовать облегчение. Даже впервые я испытал счастье. В мыслях, в тот момент, голоса кричали убить и себя таким же способом. Я решил, что это правильный исход моей жизни. Так и оборвалась моя история.