Сверхчеловек

В фашистской идеологии утверждалось, что арийская нация – это сверхчеловеки, которым прощается всё, даже геноцид других народов – недолюдей. Эта история доказывает ошибочность подобных взглядов. Разве возможно пережить подобное? И выжить?

              Без выбора

– Когда началась война, мне было шестнадцать. Я с родителями тогда жила в селе Кирово Ореховского района. Хорошо помню, как немцы вошли в село. Я училась в 10-м классе, и шёл урок математики: проходили бином Ньютона. Вдруг слышим – летят по улице мотоциклисты, мы уже были готовы, что фашисты должны появиться. Немцы расположились по всему селу. Днём ввалились к нам в дом, перерыли всё в поисках чего-нибудь ценного, забрали патефон, керосиновую лампу, мои альбомы для рисования. А вечером снова появились у нас и остались на ночлег, – рассказывает о начале своей жизни во время войны жительница Астраханки Софья Сенина.
А ранней весной, во время одной из облав, для отправки в Германию была схвачена младшая сестрёнка Софии Яковлевны — Таня. Девочку мама послала за чем-то на рынок, и оттуда она не вернулась. От людей семья узнала, что Таню увезли в райцентр. Ночью глава семейства впряг единственную корову в бричку, и все домочадцы отправились в Орехов выручать Танюшу.
Родители набрали разных тканей, чтобы дать «хабаря» полицаям, а если не получится, то попробовать выменять Таню на меня, ведь сестра была совсем юной, – вспоминает Софья Яковлевна. – Удалось договориться, что немцы не обратят внимание, когда от толпы отделится девочка в таком-то платье и пойдёт к телеге с коровой, рядом с которой стояла я. Так и случилось. Как только сестра подошла, мы бросились бежать в ближайшие дворы, боясь обмана со стороны полицаев. Заскочили в какой-то деревянный туалет, поменялись одеждой на всякий случай, и стали пешком добираться в родное село. Шли долго. Видим: машина сзади показалась. Подумали, может, погоня. Кинулись к рядом стоявшему дому и стали проситься у хозяйки переждать. Женщина сначала не хотела нас впускать, мол, моих забрали, пусть и вас угоняют. Но потом сжалилась. Родители обрадовались , когда мы, наконец, вернулись.
После этого случая Софья и Таня две недели сидели в подвале, чтобы не попадаться на глаза оккупантам. В семье была ещё и старшая сестра, но девушке пришлось уйти из дома, прятаться по соседям, а когда и в степи, в камышах — тех, кто постарше, угоняли в первую очередь.
Так прошёл год. Софья Яковлевна хорошо запомнила дату 19 мая 1943 года — в этот день она получила повестку о мобилизации в Германию. Девушка сначала категорически отказалась. Однако немцы пригрозили, что заберут родителей. Выбора не было.

              «Русиш швайне!»

– Отправляли нас в товарных вагонах. До места назначения добирались 10 суток. За всё время нас ни разу не кормили, кто что взял из дома, тем и перебивался, – продолжает рассказ женщина. – По приезде в Германию мальчишек выстроили как на смотрины и их стали разбирать разные хозяева. Нас, девчонок, отправили дальше. Привезли в какой-то город и поселили в барак. Как-то во время работ я подслушала разговор двух поляков (язык более-менее знакомый), которые говорили, что немец скоро уйдёт с захваченных территорий. Я и написала письмо в соседний барак своей подруге (между бараками была налажена переписка), а потом ещё дважды сообщала последние новости. А, как сейчас помню, в субботу 14 августа 1943 года меня уже поджидали два жандарма. С ругательствами «Русиш швайне!» (русская свинья) затолкали в машину и повезли в управление.
Дело в том, что каким-то образом записки попали в руки немцев, и они устроили Софье допрос, требуя назвать тех, кто распространял сведения об отступлении немцев. Девушка не стала выдавать поляков. Не назвала она имена и после того, как её стали бить по лицу. Жандармы решили применить более радикальные действия – стали сечь плетью. Прекратили истязание  после того, как Софья потеряла сознание. В результате этих пыток девушка ещё долго мочилась кровью – ей повредили мочевой пузырь и отбили почки. «Неблагонадёжную» арестантку поместили в камеру-одиночку. Туда приносили работу (клеить картонные коробки), чтоб зря «харчи» не переводила, только кормили такой непонятной дрянью, что вряд ли бы на неё позарилась и голодная собака, говорит пенсионерка.

              Человеческий туман

После трёх недель одиночки Софью отправили в концлагерь города Равенсбург. По дороге девушке пришлось пересидеть ещё в семи тюрьмах.Лагерь, в который меня доставили, был ограждён высоким бетонным забором с колючей проволокой поверху, по ней шёл электроток. В центре размещался крематорий, где днём и ночью гудела печь. Из-за плотной  и высокой ограды лагерь плохо проветривался и в воздухе постоянно висел густой белый туман от сожжённых человеческих тел. Дышать этим приходилось круглые сутки, – рассказывает Софья Яковлевна. – Кандидатами в печь чаще всего были пожилые люди, истощённые голодом и недугами. Помимо болезней, голода и холода, страшным испытанием была каторжная работа в песчаном карьере. Пока мы трудились, за нами пристально наблюдали рыжеволосые немки из СС и злые овчарки. Эти смазливые надзирательницы получали от насилия  какое-то особое удовольствие. Самоутверждались, что ли? Один раз женщина из русских отказалась работать. Натравленная собака начала рвать её как куклу, после чего немка подошла и плёткой избила беднягу до полусмерти. После этого случая больше никто не рисковал отказом.
Через три недели Софью перевели в новый лагерь, и она стала работать на фабрике по изготовлению посуды. Позже девушка узнала, что это производство было лишь ширмой. В этом же здании выпускали запасные части для самолётов.
Попытки убежать у узников периодически возникали. Но чаще беглецов ловили. Софья Яковлевна особенно запомнила побег одной польки. После того, как её поймали, сначала публично отдали собакам на растерзание, потом били плётками. Но оставили в живых, и когда она вышла из лазарета, её никто не узнал – не человек, а тень. И работать уже она не могла. А выпустили её специально для того, чтоб все посмотрели, что станет с тем, кто попробует бежать.

               Свобода

– Что происходило на фронте, мы понятия не имели, поскольку жили в полной изоляции. Ночью 25 апреля 1945 года под крики «Шнель» нас вывели из бараков, построили в колонны по национальностям и куда-то погнали, – продолжает рассказ Софья Яковлевн
– Долгое время нас не кормили. Позже немцы стали договариваться с бауэрами (фермерами), у которых останавливались на ночлег, и мы получали по одной вареной картофелине, принимая её с трепетом в озябшие, худые ладони. Очень запомнился случай, когда однажды утром, в амбаре, мы проснулись от какого-то приятного запаха. Все бросились искать место, откуда доносится аромат. Оказалось – в загородке лежал спрессованный силос. С голодухи мы набросились на эту траву, после чего нас так раздуло, что думали и не выживем.
В пути придорожная трава стала обычным рационом узников, которые даже в День Победы не ведали результатов войны. А конвоиры уже знали от встречных частей, что битва проиграна. Однажды они просто остановили колонну и предложили арестантам разбегаться. Никто сразу не поверил в такую щедрость и не двигался с места, боясь быть тут же расстрелянным за побег. Поняв, что конвоиры не шутят, люди начали разбегаться. Софья с тремя подругами направилась через степь, доверившись интуиции.
– Нашли в поле какую-то будку, в ней кушетку и море голодных вшей. Но мы там остались и по очереди ходили в соседнее село, выпрашивали поесть. Через пару дней нас нашёл какой-то чех. Увидев наше ужасное положение, он отвёз нас в Дрезден. Дальше мы должны были как-то сами выкручиваться. В городе царил беспорядок после бомбёжки, валялось много белья. Мы сбросили наши полосатые робы и переоделись во что нашли. В каком-то складе-сарае переночевали, а на следующую ночь к нам вломились два советских солдата и пытались изнасиловать. С большим трудом нам удалось отговорить их, объясняя, что мы худые, с подорванным от каторжных работ здоровьем.

               «Куда я приехала?»

После того, как Софья с подругами попала на сборный пункт, им пришлось ещё поработать в Германии в сельском хозяйстве, но уже на благо Советской Армии и осенью девушкам разрешили вернуться на Родину.

– Домой я добиралась около месяца. Когда прибыла в Запорожье, вокзал оказался полностью разбитым. Запомнилось, как стояла какая-то девчонка с чемоданом, и тут кто-то вырвал у неё из рук поклажу и исчез. Я тогда ещё подумала: «Куда я приехала?» – завершила свою историю Софья Яковлевна.

Позднее Софья Сенина окончила физико-математический факультет Запорожского педуниверситета и сразу была направлена на работу в Астраханку, где и преподавала в здешней школе 32 года.

В ноябре 2007 года в возрасте 82 лет этой энергичной женщины, прошедшей многие испытания, не стало.


 Запорожская область, Мелитопольский район, село Астраханка