Разговоры от души

Разговоры от души

Это было недавно, это было давно. 
Дело было вечером. Погоды стояли ясные. Ну и, как известно - мороз крепчал…

Дед Митрич вышел на крыльцо и огляделся, прищуривая свои подслеповатые глазья. В округе все было спокойно. 
На небе сверкали, перемигиваясь друг с другом, яркие звезды. Луна освещала улицу голубым светом. Хаты  веселили душу желтыми светящимися окошками  и дымками из печных труб. В морозном воздухе плыл запах березовых дров. Хозяйки пекли пироги к празднику.
 
Дед, довольно хмыкнув, пробормотал в усы:
- Слава Богу! Тута усе хорошо. Дай Бог и завтра будеть также.
- И ж, какая тишина и благодать разлилася повсюду.
- А какая красота-то! Так все чистенько, да беленько кругом: постаралася на славу Зима-матушка.  Убрала свои хоромы, «забелила» усе, как хорошая хозяйка к великому празднику.
- Как меня то разобрало старого, слаб стал на слезу, ядрена вошь. Хорошо, что не видить никто, - продолжал он смущенно.
- Надоть здоровье  и старость свои держать в узде, чтоб порадоваться то еще жизни. По телевизору, слыхал, говорила старая актерка, которая Мулю играла, кажись, - симулирую, говорит здоровье я.  И до больших годов досимулировала в уме и на ногах.
- Пойду, однако, проверю, как там бабка моя управляется с внучатами, да ухватами, - взявшись между тем за щеколду, проговорил он. Да замешкался, услышав громкий скрип несмазанных петель калитки  у хаты на противоположной стороне. Приглядевшись, Митрич увидел тетку, выглядывающую на улицу.
- Никак Семеновна. Чего й то она, - проскрипел он, - боится кого?

А тетка, тем временем, убедившись в том, что дорога свободна, выкатилась вся  на улицу, пряча за спиной ведро.
- Ну,  понятно, - пробурчал дедок, - боится встретить кого с пустым то.   
- Бабы не похвалють за энто, да еще вечером перед праздником.
 - Видать захлопоталась то бабенка, а помочь и не кому. 
- Ну, что успеет, али нет? Посмотрим.
- Не,  не успела, горемычная, - усмехнулся Митрич, - увидев, как из соседней хаты вывалилась на улицу другая баба без ведра, в которой он признал тещу соседа Василия, приехавшую к ним на праздник погостить из города.
Обе тетки повернули на тропинку чрезвычайно узкую, вьющуюся вдоль забора среди снегов  и ведущую мимо колонки к храму.

Когда две пешеходницы встретились, одной из них надо было посторониться и отступить прямо в сугроб. Что и сделала баба с ведром, пропуская бабу без ведра.
Та не двинулась с места. Тетка с ведром отступила ещё дальше, погружаясь еще глубже в снег.  «Безведерная» не пошевелилась.

«Ведерная», недоумевая, молча сделала еще один шаг в сторону и провалилась уже по колено в свой сугроб.  При этом она видимо решила, не двигаться с места, тем более что дальше начиналась изгородь.

Баба без ведра не шелохнулась, и вдруг разразилась диким криком, обращаясь к той, которая увязла в снежном плену.
- Да дашь мне, наконец-то, сегодня пройти. Убери ведро, а то пути не будет.
- В церковь спешу, а тут ты не даешь шагу ступить.  Приспичило. Все настроение испортила, - вопила «безведерная» Васькина теща.
- В храм надо «лыжи» направлять, а не на колонку, Не верующая что ли?
- А ты верующая?- разразилась тоже криком, барахтающаяся в пушистых снегах, Семеновна с ведром.

- Ну, вот и поговорили от души - пробасил дед Митрич,
- Эко вас разабрало, сердешные. Обеи, видать, верущие!
- Не крепко хорошо усе, однако.
И обращаясь, к вопящим, он проговорил ласково, спускаясь с крыльца:
- С наступающим, вас, бабоньки!
Те резко осеклись, как будто опомнившись. И, пропуская друг друга, заголосили громко:
- Прости, грешную,  не по злобе в запарке нечистый попутал, - голосила одна. 
- Перед праздником  искушает,  как никогда, - голосила другая.
 И хором продолжали:
- Господи! Прости нас грешных.
А, обращаясь друг к другу уже с улыбкой, запричитали спешно:
- Давай мириться, подруга. Чего не бывает в жизни, а любой  мир лучше всякой ссоры.

Дед, услыхав это, опять хмыкнул в усы довольный тем, как обернулось дело, повернул свои старые «лыжи» восвояси, бормоча:
- Слава Богу! Вот тепереча усе крепко хорошо!
- Дай Бог, и завтра также будеть.