9я пьеса Анна, Георгий, друзья и подруги окно стир

мелодрама в десяти действиях   
по роману автора
                «ЖИЗНЬ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ»
               
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 

АННА, 38 лет, советник президента, высокая, кареглазая, шикарные русые волосы, приятные черты лица, не худая. 90% времени на сцене.
ГЕОРГИЙ, 50 лет, военный пенсионер, высокий, спортивный, шатен. 10%.
ВТОРОЕ "Я" ЭГО ГЕОРГИЯ
ГАФАР, 45лет, начальник нефтяного участка. Высокий кряжистый татарин с шапкой, как у чернобурки, коротких волос. Высеченные черты смуглого лица, изрезанные морщинами, прокуренные усы. 40%               
ТОРГПРЕД Англии, 50 лет, русский без акцента, изысканные манеры.               
М-р РОБИНСОН, 55 лет, владелец фирмы, насторожен, любит водку.
М-р ВИЛСОН, 50 лет, помощник торгпреда, вышколенный чиновник.               
КЛЕРК, молодой англичанин.
ЛЕНКА, 45 лет, подруга Виктора, упитанная шатенка.                ВИКТОР, 50 лет, военный пенсионер, приятель Георгия, лысеющий шатен.                                                ВИТАЛИЙ, 12 лет, сын Ленки
ИРИНА, 38 лет, симпатичная стройная шатенка. 40%                ОЛЯ, 38 лет, симпатичная стройная брюнетка 40%                ОЛЯ, девчушка, 8лет, дочь Ирины                ОКСАНА, 20 лет, помощница по хозяйству                                     
ТОСЯ,  45 лет, жена Гафара, приятеля Георгия
ИНГА, 12 лет, ее дочь.
ЛИЗА, 6 лет, ее дочь.
ГЛЕБ, 35 лет, владелец Бугатти
«БЛИЖНИЙ» приятель Глеба, 35 лет
«ДАЛЬНИЙ» приятель Глеба, 35 лет
ДИКТОР - помогает избежать лишних сцен.               
ОХРАННИК

Идет третий год молодой России. Встреча Анны и Георгия на выставке Сальвадора Дали высекла искру взаимного влечения. Анна поняла, что перед нею незаурядный мужчина. Она везет его к себе домой. Они становятся близки. С трудом поборов свои чувства, ради заветной цели, Анна расстается с Георгием.
               
 
Второй день разлуки с Анной. 
                               
                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
               
                ЯВЛЕНИЕ 1
                Скверик               

Георгий неуверенной походкой идет из магазина домой. Останавливается. Видит пустую лавочку. Поворачивает к ней, садится, откидывается на спинку, запрокидывает голову, подставляя лицо солнцу, закрывает глаза, замирает.               
Слышатся голоса детей, взрослых, чириканье воробьев, - кругом идет жизнь.               
Мужчина возраста Георгия, очень коротко стрижен, с большими облысевшими зализами на голове. Потертые джинсы, видавшие виды кроссовки. Беспечное лицо. С пакетом в руке хочет пройти мимо лавочки, бросает на нее взгляд. Меняется в лице, расплывается в улыбке.

МУЖЧИНА. Не может быть! Георгий меня ждет на лавочке?   

Георгий открывает глаза.

ГЕОРГИЙ. (удивленно, радостно).  Викт`ор – победитель!
Встает. Обнимаются, похлопывают друг друга по спине.
ГЕОРГИЙ. Ну, здравствуй Викт`ор!               
ВИКТОР (широко улыбается). Никак ловишь последнее солнышко!
ГЕОРГИЙ. Да, ловлю!
ВИКТОР. Это сколько же мы с тобой не «сидели»?
ГЕОРГИЙ. Да уже полгода будет, это точно! Что-то ты пропал так внезапно и не звонишь? 
 
Оба садятся.
Виктор широко улыбается. 

ВИКТОР. Ну, как ты?
ГЕОРГИЙ. Да, вот, хандра заела.
ВИКТОР. Тебя? Это невозможно! А ну, рассказывай!
ГЕОРГИЙ. Все из рук валится. Уже и читать бесполезно. Не раз ловил себя на том, что с трудом, осмыслив страницу - две, глаза вхолостую бегают по строчкам.
ВИКТОР. Допрыгался, мальчик! Я тебе уже говорил раньше, - на твой бараний вес у тебя слишком силовая зарядка.
ГЕОРГИЙ. Ну, разве может у нормального человека за два дня железная                воля превратиться в кисельную, а нормальная психика в больную?                ГОЛОС ВТОРОГО «Я» (за сценой). Все может! Ты забыл, как у Дали киселем поплыли часы и время?               
ГЕОРГИЙ. Да что обо мне? Как сам?
ВИКТОР. Да, Георгий, я переехал!
ГЕОРГИЙ (удивленно). Развелся с Галиной?
Виктор продолжает улыбаться.   
ВИКТОР. Ну, не совсем так! Но живу от тебя в одной остановке   метро! Слушай, поехали ко мне на обед! Познакомлю с Ленкой!
ГЕОРГИЙ. Нет, я вот иду домой. У меня нет обеда, надо что-то придумать. И мои придут вечером, кормить нечем.
ВИКТОР. Эту встречу надо отметить! Как ты говорил?

Хором.            

ГЕОРГИЙ, ВИКТОР. Живем однов`а!

Оба смеются.            

ВИКТОР. И еще ты учил, - хорошие дела нельзя откладывать! Я Ленке обещал познакомить с тобой. Она будет рада.
ГЕОРГИЙ. Слушай, ну, не готов я. Мне своих нечем кормить на ужин, а тут к тебе на обед!

Виктор протягивает руку и рывком поднимает Георгия. 

ВИКТОР. Правда, обед будет из пельменей. И в этом магазине мяса нет.
ГЕОРГИЙ. Нет, Виктор, неудобно, средь бела дня, да…
ВИКТОР. А с ужином я тебя выручу! Я такой дефицит достал! Поделюсь!

Виктор и Георгий подходят к обшарпанной панельной девяти этажке проекта начала 70х. Много зелени.
   
                ЯВЛЕНИЕ 2   
                Маленькая прихожая.      

ДИКТОР. Виктор звонит в дверь, утепленную ватой и обтянутую  дерматином. Открывает немного полноватая женщина их лет в простой юбке и блузке. Удивление и насмешка на лице.
ГОЛОС ЖЕНЩИНЫ (за сценой). Проходи, Георгий. Виктор зовет меня Ленка.
ДИКТОР. Изумленный Георгий на секунду застывает в дверях, но Виктор со смешком проталкивает его в небольшую прихожую.         
ГОЛОС ЛЕНКИ (за сценой). Виктор, подай тапки для гостей! Так, руки мыть в ванную. Я завариваю пельмени, Георгий, ты ответственен за салат, Виктор, как всегда, за сервировку и бутылку.                                                
               
               
                ЯВЛЕНИЕ 3
                Маленькая кухня.               
Пластиковый стол. На столе три стакана с водкой, блюдо с отваренной картошкой, большая тарелка с нарезанными свежими огурцами и помидорами. Блюдо хлеба. На узком рыбном блюде – порезана большая селедка иваси, посыпанная нарезанным зеленым луком. На газовой плите стоит кастрюля с пельменями.
Георгий, Виктор и Ленка сидят за столом, пьют, едят и разговаривают.

ЛЕНКА (Георгию). Я бы еще десять раз подумала, пустить его к себе или не  пустить, если бы сын у Виктора был до двенадцати лет, как у меня. Самый шкодный возраст. Оставить такого в семье без присмотра отца, - чревато. Сколько мальчишек разругавшихся вдрызг с родителями? Я вот для своего - не авторитет.               
ГЕОРГИЙ. Кстати, Виктор, твой сын, по - прежнему, учится и подрабатывает на кафедре в институте? 
ЛЕНКА. Давно, значит, вы не виделись! Сына его Павла уже зачислили на постоянную ставку, и, считай, после защиты диплома будет работать в институте. Трудяга, - весь в отца!
ВИКТОР. Во! Я таких комплиментов от своей бывшей так и не дождался!
 ЛЕНКА. Не ругать вас, мужиков, надо, а почаще хвалить! Вы же на похвалу откликаетесь, как дети! Если ты, Георгий, дружишь с Виктором, вряд ли ты хуже его. И я, как женщина, говорю тебе, - разойдитесь с женой, коли не сносная атмосфера, да уже несколько лет! Не отравляйте друг другу жизнь!
 ВИКТОР. А моя на последнем году моей службы в армии, пообещала, что обязательно напишет на меня «телегу» в полит отдел.
ЛЕНКА. Ну, не дура? Ненавижу людей, которые мстят.         
ВИКТОР. Кончилось бы это переводом меня «за  Можай!» В космических войсках  полит органы такое не прощают. А мне  уже должность «полкаша» светила.
ЛЕНКА. А скорее всего, сослали бы туда, «где Макар телят не пас!» Твоя, Георгий, не грозилась?
ГЕОРГИЙ. Как-то при очередной разборке заикнулась.                ВИКТОР. А помнишь, Георгий, как твоя выперла нас обоих? Это когда я был-то всего второй раз. А ведь мы не бузили, не  кричали. Ну, подумаешь, раздавили    пол-литра! Ну, и тихонечко пели романсы.               
 ГЕОРГИЙ. У нее тогда, видите ли, голова разболелась от наших романсов.             
 ЛЕНКА. Ну, а кто из мужиков сейчас не пьет?   Вон, женщины, и те пристрастились от такой неустроенной жизни. Вот мы  сейчас, разве пьем?
ВИКТОР (смеясь, к Ленке). Повезло тебе со мной!
 ЛЕНКА. А что? Вон, - каждая вторая семья растит мальчишек без отцов! С моим сыном, двенадцать лет  ему, - ладишь! Руки растут, - откуда надо! Деньги приносишь! Меня  терпишь. Что еще бабе надо?

Виктор приподнимается и целует Ленку в губы.               
 
ЛЕНКА  (зардевшись). Во, даже целует при посторонних!

Все смеются.    

ЛЕНКА. Так что, Георгий, таких баб, у которых пять раз на дню меняется настроение и к ней ни спереди, ни сзади не подъедешь, - надо бросать! На примете кто есть?

Георгий мнется. Виктор грозит пальцем, смеется.

ВИКТОР.  Э-э, чур, не скрывать от меня!   
ЛЕНКА.  И то, правда. Приезжайте, познакомишь. Выпьем бутылочку, поговорим за жизнь.
ВИКТОР. Что-нибудь споем!
ЛЕНКА. Это уж без меня! Я люблю слушать и обхаживать хорошую компанию. Вам  хорошо, - и мне будет приятно!

Звонок в дверь.
 ЛЕНКА (энергично, Виктору). Бутылку в ведро, стаканы, - в  мойку!

Идет открывать дверь. Виктор быстро исполняет команды.
Заходит сын Ленки, Виталий, сбрасывает ранец.

ВИТАЛИЙ. Ма, я пойду погуляю, Борька ждет!
Виктор и Георгий на табуретках развернулись к вошедшему. Сын смотрит на стол, на мужчин.
 
ВИТАЛИЙ. Что? Бухаете?
ВИКТОР. Я тебе, Виталь, объяснял, что такое «бухают» (смущенно смотрит на него Виктор, продолжает). Иди, познакомься. Это тот самый дядя Жора, который запускал «Буран». Я, как видишь, выполняю свое обещание!

Глаза Виталия смотрят с интересом. Подходит, протягивает руку.

ВИТАЛИЙ. Здравствуйте, я - Виталий!  (смотрит с недоверием на Георгия). Это правда? Вы запускали «Буран»?
ГЕОРГИЙ. Правда, Виталий.
ВИКТОР. Виталь, не стесняйся,  проси у дяди Жоры, что ты хотел поиметь?

Виталий смотрит на Георгия, потом на Виктора. Мнется.

ВИТАЛИЙ. Это правда, что у вас висит фото ракеты с  «Бураном»?
ГЕОРГИЙ. Да, Виталий! Хочешь поиметь такое?
ВИТАЛИЙ (возбужденно). Еще как!
ГЕОРГИЙ. Считай, что оно уже у тебя! Мы обсудим с па…
ЛЕНКА  (приходит на помощь). С дядей Витей! 
ГЕОРГИЙ. Мы обсудим, (смотрит на Виктора), как лучше это сделать. Это большое фото.
ВИТАЛИЙ. Мне, как раз такое и надо! (Возбужденно говорит и смотрит на Георгия).
Я хотел бы… у вас еще о «Буране» узнать, но Борька ждать меня не будет. А мы в футбол сыграть на площадке договаривались! Ну, я пошел!
В дверях, к Виктору.
ВИТАЛИЙ. А космическую станцию сегодня доделывать будем?
ВИКТОР. Ну, мы же договаривались! Это обязательно! Мы же серьезные конструктора!
ВИТАЛИЙ. Тогда пошел!   

Смотрит на всех радостно. Быстро уходит.
Ленка с влажными глазами закрывает за ним дверь.   

ГЕОРГИЙ. Я сделаю файл со своего фото. А как ты его  распечатаешь?
ВИКТОР. Я попрошу Павла у него в институте вроде бы есть возможности.
ГЕОРГИЙ. Напиши мне адрес своей почты, я тебе немедля вышлю. И еще пару файлов в придачу: «Буран» на «Мрии» и топливный бак на бомбардировщике Мясищева. И не мурыжь парня. Смотри, серьезно космосом интересуется.

Ленка счастливыми глазами смотрит на Георгия, потом переводит взгляд на Виктора.

ЛЕНКА. Это все он!(Обнимает Виктора, прижимается к его щеке своей щекой).
ВИКТОР.  Кстати, твой компьютер после вставочки моего Павла не глючит?                ГЕОРГИЙ. Ой, я уже про неприятности забыл, -  не греется и не глючит.
ЛЕНКА. Вот, Георгий, маленькая вставочка, - и про неприятности в жизни можно забыть!               
ГОЛОС ВТОРОГО «Я» (за сценой, продолжает).  В общем, есть правда в твоих и ее  словах. Сам Господь в женском семени не смог разобраться, а где уж нам, грешным мужикам.
ГЕОРГИЙ. Ну, вот! Тебе женщину надо было услышать, чтобы со мной согласиться.
               
               
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
               
                ЯВЛЕНИЕ 1
   
 Анна отпускает Георгия домой забрать самое необходимое и переехать к ней. Она едет к подруге Ирине.

                Маленький элитный поселок.

Бабье лето в начале октября. Возле одного коттеджа останавливается машина Анны.
Утопающий в зелени двух этажный коттедж.   
Симпатичная женщина возраста Анны с девчушкой восьми лет встречают ее у открытой калитки. Девчушка бросается в объятия Анна с криком.

ДЕВЧУШКА. Крестная приехала! (Обнимает Анну).
Анна обнимает и целует девчушку.

АННА. Оля, постой! Я тебе сейчас подарки достану.
ОЛЯ. (пританцовывая). Подарки, крестная привезла! Подарки!
 
Анна достает из машины два больших пакета.

АННА.  Оля, иди в сад, посмотри что там!         
ОЛЯ. (пританцовывая). Подарки! Подарки!

Убегает в сад с пакетами.
К Анне подходит мать Оли, Ирина, обнимает и целует Анну.
          
ИРИНА. Здравствуй, Анна! Все балуешь мою Ольку!
АННА. Я же крестная, я обязана ее баловать! Кого же мне еще баловать?
ИРИНА. (с подначкой). А что возле тебя уже никого нет?
АННА. Ой, Ирина! Появился! (полусмеясь - полуплача). Но ты же знаешь! Мамочка, что я натворила!
ИРИНА. (с усмешкой). Пойдем, пойдем, расскажешь!

Проходят в калитку мимо двух заморских кленов. От калитки и до двери дома напротив - дощатый помост из граба.  Слева маленький прудик с плакучей ивой и сосной. Горбатый мостик над прудом. Справа - три огромные голубые ели. Обходят  коттедж справа по настилу из граба. Много цветов.

АННА. Ой, остановись! Мои розы! А какой  запах!
Наклоняется, нюхает, трогает кусты. Справа за цветами деревянный забор, возле него кусты, усыпанные плодами, шиповника, боярышника, барбариса. Обходят средний по размеру коттедж. Фасад над центральной дверью трех этажного коттеджа со стороны сада из стекла от земли до самой остроконечной крыши. Участок около тридцати соток с гостевым домиком и большой крытой террасой в глубине. В центре - лужайка зеленого газона, на котором лежат крупные желтые листья красавца клена, стоящего на краю поляны. На краю участка растут семидесятилетние сосны. У самого входа в дом справа – небольшая терраса с навесом.
               
                ЯВЛЕНИЕ 2
                Терраса               

Терраса со столиком и четырьмя стульями.
Под навесом маленькой террасы, за столиком, Ирина и Анна сидят напротив друг друга. На столе стоит бутылка белого вина, в бокалах тоже вино. На тарелках холодная белорыбица, овощи, блюда с фруктами.

АННА. (продолжает). Да я не меньше тебя ужаснулась, узнав о разнице в возрасте. Но, если бы ты его увидела, - не дала бы больше сорока!
ИРИНА. Анна, ты ведешь себя, как несостоятельная некрасивая дама, у которой этот мужчина – последний шанс! Полтинник, пенсионер, без денег, без состояния, не разведенный! И – ты?
АННА. (хохочет). Да, да! Как последняя дура! Но, Ирина, надо его видеть, как он смотрит на меня!
ИРИНА. Афигеть! Как он смотрит на нее! Тебе, что, - восемнадцать?
АННА. А какой у него завораживающий голос!
ИРИНА. Полный отпад! Какой у него голос! Да тебе что – пятнадцать?
АННА. А как он любуется каждой моей родинкой на теле, как он гладит, как целует!
ИРИНА. Писец! Как гладит! Да тебе – одиннадцать!

Анна счастливо смеется.
       
ИРИНА. Ты, действительно, ведешь себя, как последняя дура! Ну, чем тебя Вадим не устраивал? Ну, подумаешь, отвлекся немного на молоденьких! Ты сколько живешь на Земле? Ты видела хоть одного самца, который бы гонялся только за одной телочкой?
АННА. Ой, Ирина! Даже не упоминай мне этого прощелыгу! Я от Георгия балдею, как от хорошего вина! А главное - это большой непредсказуемый ребенок, большой хохмач… и надежный мужчина, заботливый… а какой нежный! Боже, наверное, влюбленный в меня… а как же иначе, влюбленный, влюбленный, влюбленный!

Ирина с жалостью смотрит на Анну.

ИРИНА. Ты больна, Анна! Ты была у Вадима, как любимая кошечка на коленях, которую он гладил и не в чем тебе не отказывал. А что сейчас? Безработный старый бомж у тебя на коленях? И ты такое терпишь?
АННА. (не слушает). Ну, не может по своей сущности мужчина так нежно обращаться с женщиной, которая ему безразлична? Не может! Наверное, я еще «ничего», это ясно! Я еще могу быть привлекательной…               
ИРИНА. Слушай, ты меня пугаешь! Пригласи срочно меня к себе, я взгляну на твой фантом!
АННА. (грозит пальчиком). Э-э нет, Ирочка! Даже и не думай!  Я обещала ему, что никому его не покажу!
ИРИНА. Анна, у тебя, наверное, климакс! Увидеть на выставке - и сразу отдаться!
АННА. (испуганно). А что, во время климакса всегда так?
ИРИНА. Да я сама не знаю! Надо бы спросить Зару! Но с чего же ты вдруг так пала?
АННА.  Ирина, не поверишь! От его потерянного взгляда!
ИРИНА. Как это?
АННА. Господи, если бы я сама знала, как! Как услышала его голос, как он дотронулся до моей руки, - я стала его раздевать!
ИРИНА. На выставке?
АННА. На выставке!               

Ирина берет бутылку, смотрит, -  сколько они уже выпили.

ИРИНА. Не знаю, наливать ли тебе еще? Ты и сейчас говоришь, как пьяная, а мы выпили только половину!       
АННА. Наливать, наливать! Я тебе говорю, что пьяна  я от этого большого ребенка, от этого хохмача, от нежного и надежного мужчины. Который только тронет за руку, - я уже плавлюсь, я его уже страстно хочу!

Ирина внимательно смотрит на Анну.
Анна наливает себе и подруге.
Из-за угла коттеджа появляется жгучая брюнетка.

БРЮНЕТКА. Полный атас! Они уже пьют без меня!
ИРИНА. Ну, наконец-то. Я уже думала не приедешь!
АННА. О-о-ля! Ну, все! Сейчас медленно меня будут убивать!      

Встают, обнимаются, целуются.
Подходит помощница по дому. Ставит блюдо для Оли с той  же едой и приборы.

ИРИНА. Оксана, принеси еще такую же бутылочку.
ОЛЯ. К тебе, Ирина, приехать, - закладываться надо на полчаса из-за членовозов с мигалками. Вот, коробка лучшего шоколадного бренда, там есть и детский шоколад.      

Дает коробку Ирине.

ОЛЯ. Самое интересное я, конечно, пропустила. Потом расскажешь! Все в сборе, как раньше! Ну, давайте за встречу!            
Пьют, едят, разговаривают.

ИРИНА. (к Оле). Я и говорю, ты сбрендила, Анна! Двенадцать лет разницы! Мужик - голь перекатная! Да еще, наверное,  и поддает?
АННА. (радостно). И я с ним вместе! Почти регулярно!

Оксана приносит еще открытую бутылку вина. Оля разливает.
            
ОЛЯ. Атас, полный! Но как интересно!
ИРИНА. (печально смотрит на подругу). Да я вижу! Этот постоянно глупый смех! Эти блестящие глаза. (наклоняется к Анне, тихо).  А ты, случайно, травку не куришь?
АННА. (смеется, наклоняется, так  же тихо). А что? Заметно, да?  (взрывается смехом)
ОЛЯ. Анна, ты всегда была из нас самая рассудительная! Самая осторожная, по части мужиков. То, что ты несешь здесь какую-то пургу, в это я отказываюсь верить!
АННА. Так я сюда не плакаться на плече приехала, не охать о поломанной жизни! Я хочу, чтобы вы порадовалась за меня! Наконец-то, свершилось, о чем я так давно мечтала и уже уверовала, что это только мечты, а в жизни так никогда не бывает!
Пойдем, девчонки, походим!
ОЛЯ. Нет, уж! Сначала выпьем! За что? За Анку!
 (к Ирине). Наша задача не дать ей упасть ниже плинтуса!
(к Анне). Мы вырвем тебя из хищных лап этого старого бомжа! 

Анна хохочет, чокается, пьет.

АННА.  Да, я почему к вам приехала, - отпустила его домой на два дня собрать вещи. Иначе была бы с ним.
ОЛЯ. Так у тебя есть два дня, чтоб образумиться. А если тебе тяжело будет ему сказать, что ты передумала, и пусть он не приезжает, я готова выполнить за тебя эту миссию! 
ИРИНА. А я тебе напомню, Анна, как ты меня вразумляла в свое время словами Гамлета к матери-королеве:  «Ни слова про любовь. В лета, как ваши,
АННА с ИРИНОЙ. (хором)  живут не бурями, а головой».
ОЛЯ. Ты, смотри, помнит! Значит, не совсем чокнулась!      
АННА. Вот я тебя, Ирина, вразумила, в свое  время! Ты меня послушалась, и – вот!

Обводит все рукой кругом.
 
 ИРИНА. Так, что ж сама-то глупишь?
АННА. Девчонки! Да в том и дело! Что он, - исключение из исключений! Хватит мне одного раза, как его выгнала в первый день! И чуть не померла от тоски!               

Ирина и Оля переглядываются.
Анна встает, делает шаг к перилам заборчика, на которых стоят горшки с разными красивыми цветами. Подходит к каждому, дотрагивается, нюхает.

АННА. Ка-акие у тебя цветы!

Выходят в сад. Анна хватает Ирину под руку, медленно идут по дорожке из камней.  Оля пропускает рюмочку, догоняет.

ИРИНА. Когда ты в последний раз у меня была? В июне?
АННА.  В мае, Ирина, в мае! Когда все у тебя цвело! Когда прошли черемуховые холода, а дуб еще не начал распускаться. И температура подскочила до двадцати трех, как сейчас. И я впервые у тебя разделась до кофточки!
ОЛЯ. Смотри-ка! У тебя по-прежнему фотографическая память и на этом фоне, - такой… такой…
АННА. Маразм, Оля! Маразм! (заразительно смеется).
ОЛЯ. Ой, как же ты мудро тогда говорила! Постой, щас вспомню! Ты тогда сказала: как же мы, бабы, можем быть надоедливы! Даже самый  влюбленный мужик это не перенесет. Это его портит… он пресыщается, разве может быть одинаково сладок запретный плод и тот чем пичкают почти насильно… каждый день!

Анна весело смеется, продолжает вспоминать.
АННА. Да, да! Надо бы мне быть поосторожнее в чувствах… уж очень я открыта… где же женская дипломатия, женская хитрость? Я же опытная женщина. Любовь - это искусство, а искусство - это артистизм!
ОЛЯ. (смотрит с изумлением).Убиться можно! Репетиция перед поступлением в Щукинское училище!
АННА. (продолжает). Это женская дипломатия, написанная слезами поколений всех брошенных и обманутых женщин, с эпохи - женщины в шкурах у пещерного огня и до женщины, одетой в обольстительное коктейльное платье, в кресле у огня, в каминном зале.         
ИРИНА. Вот, вижу, - у тебя нет прободения памяти! Ты же в отличной форме! Дипломатия, говорила ты, должна быть доведена до совершенства во время мучительных раздумий над ошибками прошлого, допущенных при завоевании и удержании своего покровителя.
ОЛЯ. (в изумлении). Бабаньки! Вы чего? Обе трехнулись? (крутит пальцем у виска).
Ирина продолжает, не обращая внимания на реплику Оли.
ИРИНА, Как сейчас помню, ты говорила… для него я должна быть всегда естественной, безыскусной, о моей черновой работе он не должен догадываться, ни - ни. Только в постели я могу позволить не сдерживать себя…
АННА. (обнимает подругу, хохочет). Да! Говорила! И стоит ли отдаваться ему всякий раз, когда он меня захочет? Да, говорила!  (хохочет). Девчонки! А как быть, если я его хочу? Вот как сейчас… Боже, какой же он желанный! А что будет через неделю? Через десять дней? Через месяц? Я его, по-прежнему, буду желать, как сейчас, это я знаю! Даже еще больше!
ОЛЯ. А он тебя? А вдруг он пресытиться?
АННА. Нет, это немыслимо!
ИРИНА. Это что же такое с тобой происходит? Это сколько же ты его знаешь?               
АННА. (весело). Третий день!
ИРИНА и ОЛЯ. Что-о-о? Третий день?
АННА. Вы правы! Это какой-то сексуальный взрыв… страстное желание обладать мужчиной! С чего бы это? Ха-а-а, с голодухи! У мужиков после пятидесяти бес в ребро, а у баб, вероятно, после тридцати восьми! Надо бы проконсультироваться…  (пьяно хохочет) у кого только, у сексологов или у сексопатологов? И у нас, видимо, с ним совпали фазы!
ИРИНА. Ну, это слишком! Это неслыханно!
ОЛЯ.  Полный писец! Это ни на что не похоже!   
АННА. Если считать по часам, то и двое суток, может быть, не наскребется!
ИРИНА. Определенно шлея под хвост дурехе попала.
ОЛЯ. А, может, и не под хвост вовсе… у мужиков после пятидесяти бывает только предынфарктный кобелизм.       

Ирина останавливается, вглядывается в Анну.
Оля смотрит на Анну с испугом.
Анну трясет от смеха. 
 
ИРИНА. Это на чем же ты прокололась с самого начала? Неужели, как неопытная, несмышленая девчонка могла пропасть от одного только взгляда? Да в шестнадцать лет с тобой такого не было.            
ОЛЯ. Тогда с чего-то все-таки началось? Может быть, действительно, у тебя уже  старческий маразм?         

Анна нервно хохочет.

АННА. Ой, мамочка! Рановато, вроде бы. Ой, это и сейчас видно, когда он смотрит на меня… ну, куда спрячешься от его такого взгляда… как ему можно не довериться? И кто еще так на меня смотрел? Пожалуй, никто, точно никто! А у кого еще из этих самодовольных мужиков может так естественно возникнуть такое детское выражение? 
ИРИНА. Быстро же тебе Вадим опостылел
АННА. У Вадима? Вот уж никогда не возникнет! Самовлюбленность и снисходительное выражение его не покидает даже во сне… даже тогда, когда он в чем-то не бельмеса не смыслит. Да и не говорит он, а изрекает истины… одаривает ими окружающих… ведь они только ему открываются, остальным  остается просто восхищаться его мудростью, его прозрением. Наверное, ты права, Ирина. Я ему была, как кошечка. Ни для какого мужика я не смогу быть, как кошечка, которую можно взять и стряхнуть с колен. 
ОЛЯ. (Ирине). Ничего подобного мы раньше не слышали. Нет, мне надо обязательно видеть твоего Георгия. Иначе, я сочту тебя сумасшедшей!
АННА.(смеется). На искренность чувств Георгия у меня непроизвольно и произошла реакция… а что в этом плохого? Оценить надо его искренность, а не обвинять меня в  ветрености.      
ИРИНА. Но ты же сразу, как говорила, в него вцепилась!
АННА.  И ничего не вцепилась, а пришла ему на помощь. А потом, я же не потащила его сразу к себе, мы еще минут пятнадцать ходили по залам…
ОЛЯ. И когда ты окончательно разомлела? На чем?
АННА. На его таких теплых взглядах… это же неоспоримо… конечно, он любовался мною и так неискусно.  (улыбается). Уж ему скрывать что-либо совершенно невозможно… а еще голос: такой проникающий, такой бархатный, такой обволакивающий, такой комфортный… хотя сам, как большой ребенок, это тоже сыграло на женских струнах. Так, так, - вот, сколько всего набирается.
ИРИНА. Постой, тебе врач, который у тебя был день назад ничего обо мне не говорил?
АННА. (останавливается). Ты что? Какой врач? Мы двое суток с Георгием были одни!
ИРИНА. (округляет глаза). Ну, ты даешь! Ты помнишь о своем звонке, когда ты впервые сообщила о Георгии?
АННА. Ну, конечно, помню! Это было на шестой день разлуки. Мы в первый же день с ним и расстались, а я, дуреха, запретила ему и думать обо мне! И я тогда просто выла от отчаянья, - вот тебе и позвонила в субботу. И все вкратце рассказала.               
ИРИНА. (удивленно). Этого ты мне не говорила, что запретила ему думать о тебе! А я тебе, рекомендовала тогда вызвать доктора, поскольку ты действительно сходила с ума. Вот ты все-таки меня послушалась и на следующий день вызвала!

Анна останавливается. Серьезно смотрит на Ирину.

АННА. Ничего не понимаю! Так кто из нас шизо? (крутит пальцем у виска)
ОЛЯ. Ну, вы, девчонки, как-нибудь договоритесь!
ИРИНА. Я звоню тебе на следующий день, а трубку взял доктор.
АННА. И что?
ИРИНА. Ну, я, конечно, спрашиваю его, как ты?
АННА. И что доктор?
ИРИНА. А ты доктору рассказала причину своих расстройств, что собираешься жить с мужчиной старше тебя на двенадцать лет. Я еще удивилась, зачем это тебе открываться до таких деталей!
АННА. (начинает улыбаться). А он?
ИРИНА. Он так интеллигентно меня поблагодарил, что я, как твоя подруга, забочусь о твоем здоровье. Я еще подумала: ну, надо же, как тебе повезло, какой тебе доктор попался! А потом он рекомендовал тебя пока не тревожить, сказал, что тебе надо хорошо выспаться.            
АННА. А какой был голос?
ИРИНА. Ну, очень интеллигентный, такой бархатный.
АННА. (присаживается от смеха). Это он! Это хохмач Георгий!
 (заливается). Мой самый лучший доктор! Вот видишь… даже тебе он по… по… нравился! 
ИРИНА. (потерянно). Ну, как меня разыграл? Ну, настоящий доктор! 

Анна продолжает хохотать, виснет на подруге.
Оля присоединяется к Анне. Ирина стоит с глупым видом.
Успокоившись, идут по дорожке в глубину участка.      

ОЛЯ. А как он сейчас тебя отпустил?
АННА. Это я его отпустила! На два дня, домой собрать чемодан, проститься с женой и, - навсегда ко мне!
ИРИНА. (вспоминает). Да-а!  Сколько тобою любовались, восхищались и даже откровенно хотели! Это безошибочно было видно, ты же не таскала их к себе?
АННА. (фыркает). Да уж… тогда бы точно у двери квартиры пришлось бы вешать красный фонарь!               
ИРИНА. Ну, хорошо, сорок  минут по залам под руку - и прямо в постель? С чего же ты вдруг повела его к себе?               
АННА. А что тут… все ясно… все выстраивается. И за сорок минут хватило понять, что передо мной неординарный человек! Вот, ведь, что интересно… ведь, ни слова о себе не сказал! А мог бы, по - умному, по - хитрому, как Вадим, такую сеть сплести! Тогда бы точно у меня с ним ничего не вышло, и расстались бы мы там же, и немедля. Как уже  бывало не раз в подобных случаях.

Анна останавливается возле крупных ромашек. Любуется ими.
 
(продолжает). Верно, ведь нечто похожее уже было со мной… с раскидыванием сетей и завлечением… и ничего не вышло. До чего же самоуверенные мужики!

Анна в который раз смеется.
               
ОЛЯ. Послушать тебя - ты святая наивность, не заметила даже как соблазнили… очнулась - рядом мужчина голый лежит в твоей постели. Говорит: «Давай знакомиться!»                АННА. (смеется). Ольга! И чего ты прицепилась! Ну, не наивная женщина я! Да, не хватает мне мужской ласки! Да, соскучилась! Так что взял меня этот мужчина по всем правилам… заставил поверить, растопил… а дальше… а дальше я его насиловала, а не он меня.
 ОЛЯ. (изумленно). Ты его??
АННА. До сих пор не понимаю, как я его не оставила у себя после этого сразу и навсегда. Работа, видите ли, принципы, дуреха… чуть не потеряла его, мою радость.      
ИРИНА. Смотрю я на тебя, Анна, неужели это влюбленность, в тридцать восемь лет? А если так, это быстро схлынет и смех, и горящие глаза, и твое счастье…
АННА. Да, счастье! А что же это такое, если больше этого ничего и не существует! Если больше этого ничего и не надо! Это предел того, о чем я мечтала! Да, что там, и не мечтала уже… и уж смирилась с тем, что таких мужиков нет… не бывает просто. 
ИРИНА. (с состраданием). Очнись, Анна!   
АННА. (не слушает). А тут вдруг, - и все сразу! И хочется смотреть на него целый вечер, весь день и целый год! И всю жизнь! И целый день, и целый год, и всю жизнь его хочется слушать! И всю жизнь хочется, чтобы он меня держал в своих объятьях!    

Ирина смотрит на Анну испуганно.   
Оля смотрит с завистью.

АННА. (полу строго). Так что, девчонки, завидуйте мне голубой завистью и не мешайте мне жить. Жизнь только начинается!             

                ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
               
Подруги Анны никак не могут прийти в себя после ее решения жить вместе с Георгием. Они понимают, что их посиделки с Анной кончились. Больше всего их возмущает, как самая рассудительная  из них, Анна, решилась впустить бомжа, старика, «голь перекатную».

                ЯВЛЕНИЕ 1
                Столовая квартиры Анны.

Огромная комната обставлена со вкусом импортной дорогой мебелью. Большой стол на львиных лапах из  красного дерева. Столешница по краям набрана витиеватым рисунком из желтого дерева. Дорогая сантехника. По всей шести метровой стене кухонный гарнитур  светлого дуба.  В центре стола стоит маленькая вазочка с цветочком с ярко-зелеными пушистыми веточками.
На столе кофейные чашки. Играет легкая  джазовая музыка.
Георгий в домашних вельветовых брюках. На нем белая футболка с коротким рукавом, обтягивающая его  спортивную грудь. 
Анна в домашнем вельветовом костюме зеленого цвета. Счастливая, причесанная, от нее исходит аромат трав. Они собираются пить кофе.
Звонок в дверь.
 
Анна тревожно смотрит на Георгия.               
 
АННА. Неужели они?    

Георгий недоуменно поднимает брови.   
Анна идет открывать дверь.   

                ЯВЛЕНИЕ 2               
                Холл
 
Огромный холл с высоким потолком. Справа стоит рогатая вешалка, рядом на стене  зеркало. От пола и до потолка слева и справа по  стенам белые шкафы-купе. Справа две двери в комнату.               
 
Ирина и Оля входят, бесцеремонно раздеваются.               
Анна стоит, прислонившись к шкафу – купе, как приговоренная.   

ИРИНА. Да, да! И не смотри на нас так осуждающе!                ОЛЯ (решительно). Мы приехали вырвать тебя из хищных лап этого бомжа старика! Ну-ка, где он?    

Ирина и Оля идут к арке.
Анна идет за ними.
Подруги хотят войти в столовую, но застывают  в проеме.
Анна проходит к плите и встает к ней спиной, наблюдая.
Подруги глядят во все глаза на улыбающегося во весь рот моложавого спортивного мужчину, Георгия.               

ГЕОРГИЙ. Давайте, девочки, проходите, проходите! Мы как раз хотели кофейничать!
(Подходит  целует в щеку одну из них). Это, - Ирина! (безошибочно определяет он).
Целует в щечку рядом стоящую.                О-о-о! Это - Ол-ля! (смотрит на нее с улыбкой).
               
               
                ЯВЛЕНИЕ 3                .
                Столовая

Хватает обоих под руки, тащит силой за стол. Сажает Ирину.Отнимает у Оли пакет с какой-то провизией. Заглядывает туда.

ГЕОРГИЙ. Давай же свой пакет! Молодец! Все съедим! Люблю поесть на халяву!
 
Анна, прислонившись к плите, молча, наблюдает за происходящим. 
Георгий хочет посадить за стол и Олю. Из приемника начинается новая джазовая мелодия. Георгий дергает за руку Олю и, не отпуская ее руки, начинает танцевать, на клочке свободного места, точно попадая в такт. Оля противится, перебирает ногами, чтобы не упасть.
Анна и Ирина наблюдают с интересом. Георгий сажает силой Олю рядом с Ириной, сам продолжает танцевать.
Танцует, выразительно в такт мелодии меняет мимику, делает, как профессиональный танцор пассы руками, с улыбкой поглядывая на подруг.
Анна начинает улыбаться. Мелодия заканчивается. Георгий подходит к Оле, целует ее в щеку.

ГЕОРГИЙ. Чуть не забыл поблагодарить даму. А ты подаешь надежды, Оля! Приходи почаще, потренируемся, будем выступать на бис!
Дамы молчат.               
ГЕОРГИЙ. Ну, приступим! (решительно вытаскивает из пакета большую упаковку).
ГЕОРГИЙ. О-о-л-л-я! Это же мой любимый крабовый салат!
Вытаскивает бутылку белого вина. Смотрит на этикетку.
ГЕОРГИЙ. Для мидий, кальмаров, креветок подойдет! Но для крабов у Анны есть получше!

Быстро идет в угол и вытаскивает нужную бутылку. Ставит бокалы. Открывает бутылку, наливает вино. Раскладывает салат. Подходит к Анне сажает ее рядом с Ириной.
С бокалом подходит к Ольге.

ГЕОРГИЙ (с улыбкой). За что пьем, Оля?
ОЛЯ. За то, чтобы ты, бомж старый, оставил нам Анну. Она не для тебя!

Двух секундное молчание. Георгий с улыбкой смотрит на Анну.

АННА. Открылись мои веки! Вот разрушительница нашего счастья!  (показывает на Олю пальцем). Я разрешаю тебе, Георгий, сделать с ней все, что хочешь!               
ГЕОРГИЙ. Слушаюсь, моя повелительница!

Георгий ставит свой бокал. За руку поднимает Олю со стула. Нагибается, взваливает ее на плечо, одной рукой держит ее руку, другой, - держит под попу. Направляется со своей ношей в комнату.

ОЛЯ. Поставь меня, бомж! (кричит, бьет Георгия свободной рукой по спине, болтает ногами).

В большой комнате слышна борьба, глухие крики, потом все стихает.
Анна и Ирина сидят тихо переговариваются.
Входит Георгий, смотрит на Анну и Ирину.               

ГЕОРГИЙ (улыбается). Оля не будет больше так говорить!
Женщины смотрят на Георгия во все глаза.
               
   
                ЯВЛЕНИЕ 4               
                Холл

Выходит в холл из комнаты растрепанная Оля. Приводит перед зеркалом себя в порядок. Застегивает две верхние пуговицы блузки, немного поворачивает юбку. Смотрится в зеркало. Достает помаду, подкрашивает губы, одевается.

ОЛЯ (кричит из холла). Анна! Проводи!

Быстро входит Анна, с любопытством смотрит на Олю.               
АННА. Ты что же  (с тревогой, глядя на подругу), - и за стол не сядешь?                ОЛЯ. Не отпускай!(Не глядя на Анну, быстро выходит и  снаружи закрывает дверь). 

Анна с улыбкой облегченно вздыхает, стоит, прислонясь к двери спиной.               
                (
               
                ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
 
ДИКТОР. Прошло почти три месяца. Анна отвечает на звонки подруг одним словом: «Не могу» и не хочет встречаться. Подруги решили действовать.               
               
               
                ЯВЛЕНИЕ 1               
                Комната Анны
                               
Суббота. Около пятнадцати часов дня. Анна лежит на тахте в желтом халате, накрытая пледом. Окна задернуты тяжелыми шторами. Темно. Горит маленький зеленый ночничок. Играет тихая спокойная музыка.
Надрывается звонок входной двери. Анна поднимает голову. Снова слышит звонок. Не спеша, встает, сует ноги в тапочки, идет в холл к двери.
   
               
                ЯВЛЕНИЕ 2               
                Холл

Анна  подходит к двери, смотрит на себя в зеркало, поправляет волосы.
            
АННА. Кто там? (спрашивает тихим голосом).
ОЛЯ, ИРИНА. Это мы!
 
Отвечают хором два женских голоса.
Анна медлит, прислонившись к двери.
 
ГОЛОС ИРИНЫ. Анна! Будем звонить до победного!
ГОЛОС ОЛИ. Будешь молчать, вызовем МЧС, чтобы вскрыли дверь, потому что тебе плохо.
ГОЛОС ИРИНЫ.  Плохо с обманутым сердцем! 

 Анна, не спеша, открывает, прислоняется к косяку,  смотрит на подруг не          
 здороваясь.
 
Оля и Ирина бесцеремонно  заходят в холл,  ставят пакеты, которые держат в руках, начинают быстро раздеваться. Дверь, по – прежнему, открыта.
Анна стоит с закрытыми глазами из глаз медленно текут слезы.
Первая очнулась Оля.

ОЛЯ. Анна, ты что? 

Закрывает дверь.
Ирина поворачивается к Анне, видит, что та  стоит с закрытыми глазами, по    
щекам ее текут слезы.
               
ИРИНА. Оля, ну-ка взяли под локти Анну,  ведем ее в комнату.
                .         
                ЯВЛЕНИЕ 3
                Комната


Хватают Анну под руки, и не спеша, сами без тапочек, ведут ее в комнату и сажают  в кресло. Ирина еще не успела снять  шубку.
             
ОЛЯ. Смотри, у нее глаза опухли от слез.
               
Ирина снимает шубку, бросает ее  на стул.               

ИРИНА. Ну – ка, говори, что случилось?
               
Анна молчит, не открывает глаз.

ОЛЯ. Да альфонс этот ее обидел, разве не  видишь? Щас он будет дело иметь со  мной.
ДИКТОР. Оля уходит искать его.

 Анна сидит с закрытыми глазами, прислонившись к  спинке, поставив локоть на подлокотник кресла, подперев кулаком голову. Из-под закрытых век  медленно текут слезинки.
               
ДИКТОР.  Оля в столовой на столе видит записку. Читает.

ПРОСТИ МЕНЯ, АННА. Я НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ РАЗБИТЬ ТВОЮ ЖИЗНЬ. У ТЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДЕТ ВСЕ ХОРОШО. СПАСИБО ЗА ШЕСТЬДЕСЯТ СЧАСТЛИВЫХ ДНЕЙ. НЕ ПЫТАЙСЯ ИСКАТЬ МЕНЯ.
      НАВЕРНОЕ, ВЛЮБЛЕННЫЙ В ТЕБЯ, ГЕОРГИЙ

ОЛЯ ( кричит в ужасе) Ирина! Карауль Анну, щас принесу.
Вбегает в комнату с запиской в руке.
ОЛЯ. Читай! (подает записку)

Оля садится на корточки возле Анны и платком утирает  ее  слезы, утешает, как маленького ребенка.
Ирина читает прощальную записку Георгия. Падает на колени.
               
ИРИНА. Ой, Анна! (Берет ее ладонь в свои ладони, с состраданием смотрит на подругу).
ОЛЯ. Он в розыске, да? (пытается заглянуть в закрытые глаза Анны).      
ОЛЯ. Бандит? Решил у тебя отсидеться в тихом гнездышке, а тут милиция вышла на след! Да?
ИРИНА. Хватит тебе раскручивать свою тему, Ольга! Бандит такую записку не напишет! Иди – ка, неси пакеты в  столовую, проверь, что есть в холодильнике! Да накрывай на стол! Сейчас Анна успокоится, сама расскажет.

Оля уходит.
Ирина сидит причитает возле Анны.
Входит Оля, поднимает Ирину за руку, оттаскивает в сторону.   
 
ОЛЯ. Ни одной фотографии бандита! Я все осмотрела! Так любовник не поступает! Ясно, не хочет оставлять след! И у него не лады с законом, поэтому Анна молчит, чего не ясно? Ну, конечно, опытный альфонс! Надо проверить Анне драгоценности и  деньги!
ИРИНА. Тебе всегда все ясно! Дай Анне  прийти в себя! В столовой кресло есть?
ОЛЯ. Вроде есть.
ИРИНА. Ведем ее туда, сажаем в кресло и  накрываем на стол!

Подруги, причитая, поднимают Анну и ведут под руки в столовую. Анна не      
сопротивляется, еле передвигает ноги, иногда открывает глаза.

   
                ЯВЛЕНИЕ 4
                Столовая.
Подруги сажают Анну у торца стола.
Ольга вносит пакеты, ставит на пол у плиты. Убегает в комнату, прибегает с пледом, заботливо на плечи Анны  накидывает плед. Сюсюкается с Анной, как с маленькой.
Ирина проводит пальцем по краю стола. Смотрит на палец. 

ИРИНА. Ну, конечно, вот, (поднимает палец вверх) неделю у Анны никто не убирал.   
Ирина  идет к холодильнику, открывает все дверки, осматривает.
ОЛЯ. Я смотрела, надо пополнять!
ИРИНА. Так! Почти пустой! Надо что-то делать! Анна, мы привезли только пирог, бутылку белого и салаты. Надо горячим накормить тебя и нас. Мы видим, ты сейчас не в состоянии даже себе готовить и почти ничего, видимо, не ешь. 
ОЛЯ. Так! Все ясно!

Скрывается в большой комнате. Приходит уже с трубкой телефона, набирает номер, просит кого-то позвать. С трубкой выходит в холл. Скоро возвращается сама в тапочках и бросает женские тапки под ноги Ирины, говорит  с кем-то по телефону.

Анна сидит безучастно почти в той же позе. Слезы уже не текут по лицу.

Ирина ставит стул, встает на него, достает растворимый кофе, слезает, ставит стул на место у стола.

ОЛЯ. Дато, на три персоны! (продолжает разговор Оля). Не парь мне мозги, у нас девичник! Что? Вот это  подойдет!  Слушай, и еще пусть прихватят полуфабрикат. Да, годится! В  пароварке? (осматривает столовую, натыкается взглядом на пароварку).
Да, есть! Конечно, а это в СВЧ?  Хорошо, сделаю! Нет, этого не надо, мы привезли с Ириной пирог. Саперави  давай, не помешает! Все, целую, пока!

Ирина выставляет на столешницу рядом с газовой  плитой два салата, бутылку вина, пирог.      
Оля расставляет приборы на столе и тарелки Останавливается, осененная идеей.

ОЛЯ. О! С Ленкой надо договорится! (набирает номер). Ленк, привет! (Ольга снова ходит с трубкой по столовой). Срочно нужна твоя помощь!  Ленк, брось мне мозги компостировать, все расписано у нее! Передвинь кого - нибудь! Каких ты клиентов    
растеряешь? А я у тебя не клиент?  Так, все! Послезавтра можешь ко мне  не приходить, а вот завтра, к десяти утра, я тебя жду по новому адресу.
ИРИНА. Вот это ты молодец! (слышит все Ирина, продолжая сервировать стол).
ОЛЯ. Да, трешка! (продолжает договариваться Оля).  Да нет, в трех остановках троллейбуса от меня! Вечером позвонишь, расскажу, как! Ленк, я тебя когда-нибудь обижала? Ну, вот! До завтра! Нет, нет, даже  не рассчитывай! Я тебя нагружу сходить в магазин и сварить нам  чего-нибудь, завтра договоримся. Ну, конечно, я буду! Не-ет! Раньше пяти  я тебя не отпущу! Будет, Ленк, будет! Все, договоримся!
ИРИНА. Ты решила у Анны сегодня остаться?
ОЛЯ. Пару дней поживу у нее! Не оставлять  же ее такую одну! У меня есть один отгул. Может, удастся и поработать  немного.
ИРИНА. Разумно! Я Анну такой опущенной еще  не видала! Одной ей никак нельзя!
ОЛЯ. Анна, (обращается Оля, выкладывая салаты)  взгляни, какие салаты мы притащили. Этот слоеный салат из семги с сыром! Твоя любимая малосольная семга, перепелиные яички, пармезанчик, ароматная зеленюшечка, майонез.  Помнишь, ты хвалила этот салат?
ИРИНА. А другой – «Министерский», опять же малосольная  семга, помидорчики черри, зелень всякая, лимончик и все такое! Оба сегодня попробуем!  Порции афигенные!   
ОЛЯ. А завтра доедим! Это ж пальчики оближешь!
АННА Мне все равно! (равнодушно отвечает Анна, глядя на хлопоты подруг).   

Раздается звонок в дверь. Ольга бросается открывать. Из холла слышен голос Оли.
ОЛЯ. (за сценой) О-о, Гия! Ноги чистые?
               
Голос с грузинским акцентом

ГИЯ. Конечно, Оля! Я из машины!
ОЛЯ. О-о, сколько всего! Как же ты донес?            
ГИЯ. Это тебе еще от Дато презенты! А заносил я по частям.
ОЛЯ. Давай заноси все в холл,  я возьму тоже и следуй за мной! (Оля закрывает дверь. Приходит в столовую, держит в руках переносные термо  - сумки).

За нею в легкой  куртке входит грузин, несет в одной руке сумку-холодильник, в 
другой, - термо - сумку.
ГИЯ. Здравствуйте, красавицы!   
               
Оля открывает сумку – холодильник, вынимает емкость.

ГИЯ. Это положите в холодильник! Тут кепила с барбарисом подготовлена для запекания на завтра. (Ставит две бутылки). Одна – грузинский коньяк, другая - Саперави.
ИРИНА. И коньячок!

Анна безучастно смотрит на все действия.
Гия выставляет еще две бутылочки.
ГИЯ. Это, - выжатый гранатовый сок. Это, – ананасовый. Это, - соусы к горячим  блюдам. А тут, (открывает термо-сумку, выставляет на столешницу двухлитровый термос) горячий чанахи! Прямо сейчас есть  под вино или под  коньячок.
ОЛЯ. О-о, чанахи!
ИРИНА. Гия, открой заодно бутылку. (Подает ему штопор).

Гия открывает бутылку Саперави.
               
ОЛЯ. Анюта, красавица наша! (наклоняется над Анной). Пойдем, дорогая, в ванную умоемся. Ты видишь, жизнь продолжается! (С трудом поднимает ее, они идут в ванную).
               
Гия открывает другую сумку.

ГИЯ. Это, красавицы, к кофе, -  горячий ачма с сыром! Дато желает вам, девочки, приятного вечера и просил  поцеловать вас за него! (Смотрит, улыбаясь, на Олю).
ОЛЯ. Перебьешься, Гия! Это Дато сделает сам при встрече!
ГИЯ. Не откололось! А хотелось! (Помогает Оле положить пирог на блюдо).Тогда, - приятного девичника!
Забирает сумки.
Оля идет его провожать.
Слышится открывание двери, поцелуй.

ГОЛОС ОЛИ. (за сценой). Э-э! 
Входит Оля, заканчивает сервировку стола, ставит  три рюмки под вино. Кладет салфетки под приборы.
Ирина вводит Анну. Волосы у нее расчесаны и завязаны  в пучок. Сажают Анну посредине, сами садятся по  обе стороны.

ИРИНА. Ну что, начнем, пожалуй! Давно не  виделись!

Оля переглядывается с Ириной.
Подруги берут бокалы с вином.
               
АННА. (тихо, не глядя на них). Мне водки налейте.

Подруги удивленно смотрят на Анну.
 
               
               
                ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
               
С исчезновением Георгия у Анны, уже президента компании, «подвисает» Альтернативный проект ее и Георгия, - покупки в Сибири 40 истощенных нефтяных скважин и восстановления их с помощью технологии английской компании. Выбыло самое движущее звено, - Георгий, который изначально разработал свой проект, а потом привязал его к проекту Анны. Президент находит нестандартное и очень рискованное для нее и для проекта решение. Анна устраивает Гафару, начальнику нефтяного участка, где находятся истощенные скважины, приятелю Георгия и Анны, экзамен у англичан. Те убеждаются, что рекомендуемый на должность Георгия Гафар, может исполнять обязанности представителя английской компании в России.   
               
                ЯВЛЕНИЕ 1               
                Торгпредство Великобритании. Ночь. 

Анна и Гафар сидят в кабинете торгпреда за тем же журнальным столиком на диванчике. Только на месте Георгия сидит Гафар. Торгпред сидит за торцем ближе к президенту. Напротив Анны сидит м-р Робинсон, а напротив Гафара, - м-р Вилсон.
Мистер Робинсон сидит откинувшись в кресле со скорбным выражением лица. Выражения лиц торгпреда и м-ра Вилсона, - как  на похоронах.

М-р РОБИНСОН. (растерянно) Ну как жэ так? (Прерывает затянувшееся молчание.)
До начала нашэй совмэстной работы оставалос совсэм нэмного! И выбыл ведущий этого проэкта!   
ГАФАР. (мрачно) Да-а, только Георг… Георгий Петрович мог увидеть в наших опустошенных краях перспективу и дать возможность им снова возродиться. А уж обсчитать весь проект, провести завязки, - ему, как два пальца об…
(Чувствует толчок под столом в ботинок, удивленно глядит на Анну).
Анна сидит, не поднимая глаз.
До Гафара доходит, что он забыл наставления Анны, - следить за своим языком при разговоре в торгпредстве: «И смотри не ляпни чего-нибудь, что ты себе позволяешь у себя на нефтяном участке. Торгпред прекрасно говорит по-русски и твое творчество зачтется тебе в минус».
Гафар решает на бегу переобуться…
ГАФАР. Ну, я имел ввиду, что Георгу это было, «как семечки…»

У м-ра Робинсона брови поднимаются еще выше. Он смотрит на президента. Анна понимает, что сам Гафар не выплывет, и бросает спасательный круг.

ПРЕЗИДЕНТ. Гафар имел ввиду, что для Георгия Петровича это было - проще простого.
 М-р РОБИНСОН. (с отчаяньем).Как можно бэз Джорджа запустит проэкт, эа нэ  прэдставлэаю. Вы, прэзидэнт, что сами думаэтэ?

Президент твердо смотрит в глаза м-ра Робинсона.
ПРЕЗИДЕНТ. Я считаю, надо увеличить обороты всем задействованным в проекте. И с третьей крейсерской скорости переключить на четвертую.

По лицу торгпреда скользит чуть заметная улыбка.

ТОРГПРЕД. (тихо м-ру Робинсону) Не похоже на Анну Владимировну! Неужели она в жизни руководствуется советскими агитками?
ПРЕЗИДЕНТ. Как ответственная за проект, я в компании провела для этого подготовку и подключаю новых лиц, которые возьмут на себя обязанности выбывшего…
(запинается и опускает глаза. Но снова их поднимает).

М-р Робинсон ежится от холодной решительности этого взгляда.                Торгпред с интересом наблюдает за такой незнакомой госпожой Михайловой.
               
ПРЕЗИДЕНТ. Я понимаю ваше разочарование, но не принимаю ваши соболезнования. Как говорил Георгий Петрович… (взгляд упал на столик, президент моргнула и снова поднимает голову). Как говорит Георгий Петрович: «Еще не вечер!»

М-р Робинсон выпрямляется в кресле. Торгпред становится серьезным.
          
ПРЕЗИДЕНТ. Я предлагаю пять минут послушать начальника участка Гафара, советую задать вопросы. После ответов на вопросы Гафара, я спрошу ваше откровенное мнение: «Просела ли подготовка к запуску проекта в отсутствие Георгия Петровича?»

М-р Робинсон поднимает брови.
М-ру Вилсону не удается спрятать ухмылку.
Торгпред - непроницаем.
М-р Робинсон чуть наклоняется к Гафару.

 М-р РОБИНСОН. Как к Вам обращатсэа по отчеству?
 ГАФАР.  Мое отчество не может выговорить порой и татарин. Все зовут меня Гафар, так что, господа, привыкайте.

На сей раз торгпреда и м-ра Вилсона пробивает усмешка, но они тотчас становятся серьезны.
Гафар, глядит на них, криво улыбается.
ГАФАР. Итак, включаю четвертую, кто не привык, тормозить не буду.
У меня пять минут. Двадцать три года я кручусь возле нефти в Западной Сибири. Работал рабочим почти всех специальностей. Занимался разведкой и бурением скважин на нефть. В том числе и глубинным бурением.

Анна с трдом успевает переводить, чтобы не сбить ритм докладчика.
Брови м-ра Робинсона лезут вверх, и он чуть подается к Гафару.               
Тот продолжает.

ГАФАР. Отбирал керн, занимался исследованием пород, занимался исследованием состава нефти. Занимался наладкой, монтажом, эксплуатацией и ремонтом нефтепромыслового оборудования. Работал оператором по подземному ремонту скважин.
М-р РОБИНСОН. (озадаченно) Постойтэ, постойтэ, так кто ви по специалности и какоэ у вас образованиэ?
 
Гафар продолжает идти на четвертой скорости и переезжает вопрос.

 ГАФАР. Устраняю практически любые дефекты плунжерных глубинных насосов и другого оборудования по извлечению нефти. Бурение скважин и эксплуатация заставляют многое осваивать в условиях дефицита специалистов в наших отсидных…

Гафар снова получает толчок в ботинок.

(продолжает) в наших далеко не сахарных краях. Я мастер… начальник нефтяного участка… если мы подписываем с вами договор и вы предоставляете кредиты, сорок скважин я гарантирую под ваши технологии. И это только для начала.

Президент с любопытством глядит на оратора.

 ГАФАР. И еще, как у нас говорят, на посошок.

М-р Робинсон с жаром в глазах слушавший Гафара, боясь что-нибудь не понять, вцепился в рукав торгпреда.

М-р РОБИНСОН. Это что?
ТОРГПРЕД. Это перед тем, как прощаться, выпивают рюмку перед дорогой. Видимо, что-то последнее хочет сказать Гафар.

Гафар, как конь, трясет головой в подтверждение.

 ГАФАР. Я догадываюсь, мистер…
 ПРЕЗИДЕНТ.  (подсказывает) Робинсон.
ГАФАР. … мистер Робинсон, что вас сейчас беспокоит больше всего. Даже не дебет несчастной скважины, где мы облажались…

Снова Анна дает ему знать, что он зарывается… 
 
ГАФАР (продолжает),  где мы не смогли устранить неполадки из-за отсутствия запчастей плунжерного насоса. Сейчас вас больше всего беспокоит, какие породы залегают послойно на всей глубине пласта всего участка, где вам придется внедрять свою технологию.

М-р Робинсон приоткрывает рот и округляет глаза.

 М-р РОБИНСОН. (горячо) Да, да,  ви правилно мыслитэ, - это главноэ. Мы сдэлаэм своё дэло в лубом случаэ. Вопрос толко в том, какими силами и какую тэхнику надо привлэкат.  А это, как вы  понимаэтэ, отразитсэа на затраченном врэмэа и дэнги.

Гафар снимает свои волосатые лапища с двух папок, на которых они покоились.


ГАФАР. Вот ответы на все ваши вопросы. И даже на те, которые вы еще не сформулировали.

Открывает пожелтевшую потрепанную обложку и, глядит на  м-ра Робинсона, и на других мистеров по очереди.

(продолжает) Здесь, название месторождения, привязка к геодезической точке, изначальные запасы нефти по результатам разведочного бурения, стоимость запасов. 

(Мельком скользит взглядом по поднятым бровям м-ра Робинсона. Продолжает) Анализ качества нефти. В основном она низко сернистая, менее 0.7% серы. Легкая, низкой плотности, - менее 37 градусов Цельсия АРТ, с малым содержанием парафинов, - менее 5.3 %. Мощность нефте-газоносных пластов от 1 до 50 м. со средней глубиной залегания от 900 до 2500 м.

Гафар клянется, как на Библии, положив лапу на первую страницу, глядит то на м-ра Робинсона, то - на торгпреда. И все, кто его слышит, понимают, что свою Библию он знает «от и до».

ГАФАР. А как иначе? Столько лет молился своим нефтяным Богам и просил их о милости и удаче!

И чем дольше длится клятва, тем выше поднимается голова Анны, а ее поза становится раскрепощенной. И наоборот. Тем более застывают мистеры, а в их глазах поселяется изумление и испуг.
Гафар останавливается и проводит пальцами правой ладони по усам.
М-р Робинсон стряхивает наваждение и просит, обращаясь к м-ру Вилсону по-русски:
М-р РОБИНСОН. Принэситэ, пожалуста, Колы всэм по бутылочкэ.

М-р Вилсон поднимается и выходит.
Гафар продолжает поднимать себе цену все выше и выше.

ГАФАР. Породы содержащие нефть представлены песчаниками и алевралитами Юрского и Мелового возраста. Пористость песчаника составляет от 11 до 28%, а их проницаемость от 22 до 765 мД.

Лицо м-ра Робинсона с каждым предложением клятвы становится все веселее. Несколько раз он слегка крутит головой.
Первым не выдерживает торгпред.

ТОРГПРЕД. Вы что же… Гафар, все эти два тома, (кивает на две папки под ладонью) знаете наизусть?
ГАФАР. Почти. (Откидывается на спинку диванчика так, что Анну качнуло).
Но посудите сами, двадцать три года и, - почти, одно и тоже, из года в год.
М-р РОБИНСОН. (выпрямляется). Ну, вот что, госпожа прэзидэнт! Эа нэмного узнал вас, и нэ сомнэваюс, что ви  продаэтэ… Гафара и всэ условиэа, что эа прэдлагал Георгию Петровичу, ви с ним обсудили.
ПРЕЗИДЕНТ. Да, отвечу откровенно, примерно, так!
 М-р РОБИНСОН. Эа не сомнэвалсэа, ви найдэтэ какой-то рэзэрвный вариант… но то что эа услышал…

И мистер замялся, как мальчишка.

 М-р РОБИНСОН. А как бы нам… (смотрит на две папки, как кот смотрит на блюдечко сметаны).
ГАФАР.  Я отдаю их вам на два дня, чтобы вы сняли копии с нужных вам документов.
По - царски придвигает папки к м-ру Робинсону, словно речь идет о передаче соседнему государству очень важных для него территорий.

Подходит м-р Вилсон с подносом, на котором стоят бутылочки воды и бокалы. Он открывает всем по бутылочке, наливает в бокалы торгпреду, м-ру Робинсону, себе, и ставит перед сидящими. Гафар жадно выпивает первым бутылочку, игнорируя бокал. Остальные пьют, не спеша, во время беседы.

ТОРГПРЕД.  (с сомнением) А мы не нарушаем какой-нибудь закон?
ПРЕЗИДЕНТ. Помните, (поднимает голову) на первой нашей встрече я говорила, что у нас в России невозможно и капитал приобрести, и невинность соблюсти? А вы спрашивали: «Как это?» Это один из ответов. У нас такие документы числятся «Для служебного пользования».

Смотрит на Гафара.

 (продолжает) Но, учитывая, что мы, надеюсь, с вами начнем работать по нашему проекту, на нашей территории, в интересах Российской экономики, приватно мы можем дать их вам на ознакомление.
ГАФАР. К тому же смысл совместной работы, оживить выработавшие скважины и заставить их давать нефть для России. Да и месторождение уже разрабатывается почти тридцать лет.
М-р РОБИНСОН. Анна Владимировна, так отдаётэ вы мнэ Гафара? Мы даэм ему должност Представитэлэа нашей компании в России и почти все условиэа, что обесчали Джорджу!
ПРЕЗИДЕНТ. А вы спросите Гафара, пойдет ли он к вам? (Смотрит на Гафара). Он даже мне еще не дал ответ на мои предложения.
ГАФАР. Мистеры-товарищи! (Показывает из-под усов свои желтые прокуренные зубы). 
Мне приятно слышать, впервые за весь мой стаж работы, что мне дают такие лестные предложения такие уважаемые люди. Вы слышали господин…
АННА.  (подсказывает) М-р Робинсон.
 ГАФАР. … м-р Робинсон, что я не дал ответа даже президенту. И это так. А как я мог его дать, не побывав у вас? Не зная, нужен ли я вам? Я понял, что у вас с Георгием… Петровичем и Анной Владимировной сложились доверительные отношения.
ТОРГПРЕД. Да, Гафар, поэтому и вы должны говорить все, что думаете. Вы, с предложением м-ра Робинсона, оказываетесь с нами в одной лодке, и нам всем некогда заниматься недомолвками и закулисными переговорами, а надо дружно в такт махать веслами.

Быстрой походкой входит какой-то молодой клерк и на ухо, но все это слышат, говорит торгпреду на английском.

КЛЕРК. Секретарь Премьер-министра на проводе.

Торгпред обменивается значительным взглядом с м-ром Робинсоном.
 
ТОРГПРЕД. Извините, господа! (Быстро идет в противоположный угол, открывает дверку шкафа и исчезает).

Гафар не видит этого.

 ПРЕЗИДЕНТ. (в строну). Вот те на! Потайная дверь! Какие еще есть секреты у торгпреда? Уж все разговоры в этой комнате, наверняка, записываются! А мы тут разболтались о документах служебного пользования! А потом нас будут шантажировать этими записями. То-то этот хитрый лис просит откровенничать! Надо одернуть Гафара, а то прет, как танк! Так недолго и на замаскированную мину наехать!
ГАФАР. (продолжает) Так вот… м-р Робинсон, я очень уважаю Георгия Петровича и Анну… и госпожу президента. В отсутствие Георгия Петровича, вся нагрузка запуска проекта легла на ее плечи. Я прямо здесь, у вас, даю разрешение хоть на сто процентов использовать меня в интересах компании Анны… госпожи президента.

Возбуждение и веселость исчезают с лица м-ра Робинсона. Искры в его глазах гаснут. Он напряженно уставился на Анну.
Повисает молчание.

ПРЕЗИДЕНТ. М-р Робинсон, Георгий Петрович и я обещали вам помощь. Я согласна с вашим предложением взять Гафара на озвученную вами должность. Но мне будет сложно запустить проект без его помощи. Я прошу вас, разрешить Гафару, хотя бы на первый год, одну треть своего времени использовать в интересах моей компании.  (Просительно глядит ему в глаза).

Глаза м-ра вспыхивают, он улыбается.
 
 М-р РОБИНСОН. Нэт, Анна Владимировна, так эа нэ согласэн! (Дотрагивается до ее ладони, лежащей на столике и загадочно улыбается).

Гафар и Анна недоуменно переглядываются.
 
М-р РОБИНСОН. Пуст Гафар… пуст он работаэт в вашэй компании половину врэмэни, а другую половину, - в моэй компании. Целый год.

Через секунду все смеются.

 М-р РОБИНСОН. (с чувством) Спасибо, Анна Владимировна, ваши слова нэ расходэатсэа с дэлом. Ви подтверждаэтэ самое лучшеэ о вас и о Джордже мнэниэ. Эа сэгоднэа пересмотру еще раз все условиэа нашего Договора и очен постараюс максимално возможно встат на вашу сторону.
ПРЕЗИДЕНТ. Благодарю Вас, м-р Робинсон, за понимание моей трудной ситуации, в которой я сейчас нахожусь. Уверена, - мы сработаемся!
 М-р РОБИНСОН. Обэазателно, госпожа прэзидэнт! Ми уже это дэлаэм.
ПРЕЗИДЕНТ. Мистер Робинсон, позвольте еще одну просьбу. Мне надо будет решить вопрос с переездом семьи Гафара в столицу. Я решу все бытовые вопросы. А вот…
 М-р РОБИНСОН. (широко улыбаясь) Ни в коэм случаэ! Всэ финансовыэ вопросы обустройства Гафара будут рэшатсэа из его должностного пакета Прэдставитэлэа нашэй компании. Вам сегоднэа позвонит м-р Вилсон и ви обговоритэ, как это лучшэ сдэлат.
ПРЕЗИДЕНТ. (улыбаясь) Еще раз спасибо за понимание. Вы сняли с меня ряд трудных вопросов.
ГАФАР. (с озабоченностью). М-р Робинсон, пока вы в хорошем расположении духа, давайте в принципе решим еще один щекотливый вопрос для обоюдный выгоды.

Анна напряженно глядит на Гафара,
м-р Робинсон становится серьезным.

ГАФАР. Речь идет о сохранении двух рабочих бригад, которые много лет хорошо показали себя в работе. Я обещал Георгию Петровичу, если у нас все с вами сварится, ребята останутся работать. На истощенных скважинах объем работ сейчас резко сократился, оплата тоже. (Смотрит на президента). Рабочим, чтобы кормить семьи, приходиться ездить на работу за сто километров. Они устали от такой жизни и бригады вот-вот распадутся, если мы не начнем работу в этом году.
М-р РОБИНСОН. Сохранит хороших спецов вопрос сэрозный. 
ГАФАР.  (оживляется) Вот именно! Ведь на станках - качалках, дожимных и кустовых станциях в наступающую зиму работать придется!
М-р РОБИНСОН. Но, Гафар, гарантий эа нэ могу дат, что мы успеэм развэрнутся, хотэа это и в наших интэрэсах. (Взглядом просит помощи президента).
ПРЕЗИДЕНТ. Гафар, вопрос ставишь правильно, - пообещай рабочим, если сохранится бригада, надбавку 20 %.
ГАФАР. Анна… Анна Владимировна, им надо выживать сейчас!
М-р РОБИНСОН. Пуст возмут кредиты под будущую оплату.
ПРЕЗИДЕНТ. У нас кредиты под 30%, да и такой, наверное, не получишь.
М-р РОБИНСОН.  Как это может быт?
ПРЕЗИДЕНТ. (соглашаясь) Да, придется нам доплачивать сейчас из нашего фонда оплаты. Летишь, Гафар, к себе оформлять уход, набирай своих проверенных людей.
Шли мне реквизиты, куда им перечислить деньги, будем деньги искать у себя.
М-р РОБИНСОН. (улыбается) Возмитэ и менэа в долю. Они жэ и на менэа будут работат. Эа понимаю, это будут нэ такиэ уж болшие дэнги?
 ПРЕЗИДЕНТ. Спасибо м-р Робинсон. Тогда я сегодня отдаю приказ по компании о предварительном формировании штата, хотя Договор еще не подписан, и это запрещено законом. (С улыбкой смотрит на мистера). А за это своеволие мне сильно попадет!
М-р РОБИНСОН. Будэт, госпожа президэнт, будэт подписан в самое ближайшее время!
ПРЕЗИДЕНТ. Мистер Робинсон, последний вопрос. А как вы отнесетесь к тому, если моя компания возьмет в лизинг целый участок в Сибири, там порядка семисот скважин.
(напряженно смотрит на мистера).
М-р РО БИНСОН. О-о-о! У нас эта очэн прогрэссная форма взаимоотношэний. Семсот, - дух захватываэт! Если такоэ мы запишэм в договорэ, сами понимаэтэ, будут эсчо уступки!

С озабоченным лицом к ним спешит торгпред. Подходит к столику и говорит, стоя.

ТОРГПРЕД. Господа! Только что я говорил с Премьер-министром Великобритании Джоном Мейджором. Кажется, я попал в собственную ловушку. (Опускает печальный взгляд). Я неосмотрительно неделей ранее выразил надежду на ближайшее подписание Договора с компанией Анны Владимировны. А тут такая… такое ЧП с выбытием Георгия Петровича. Премьер готовит доклад Её Величеству Королеве Англии об удачном старте в бизнесе наших компаний в России, а я уже вставил в перечень компанию м-ра Робинсона.

Все, кроме торгпреда весело смеются.

ТОРГПРЕД. Не понимаю, господа! (переводит взгляд с одного лица на другое). Чему смеетесь? Вы смеетесь над моей опрометчивостью?

Смех еще больше усиливается. Торгпред растерянно переводит взгляд на смеющегося м-ра Робинсона.

 М-р РОБИНСОН. Ну, надэюс, ты нэ отрексэа от написанного срока?
ТОРГПРЕД. (растерянно). Пока нет. 
М-р РОБИНСОН. Садис, садис, Фрэд!  Мы подэрживаэм твое мудроэ решениэ! Твою далнозоркост! А весэлимсэа по поводу твоэй напрасной обеспокоэности. Ты сделал все правилно. Мы сейчас с госпожой прэзидэнтом обо всем договорилис. Считай, что на следущэй недэлэ Договор будэт подписан.
ТОРГПРЕД. (не верит). Вы что? За время моего отсутствия договорились? Обо всем? За семь минут?
ПРЕЗИДЕНТ. Практически, да!
ТОРГПРЕД. Но ты же хотел просить г-жу президента о разрешении предложить должность…
ПРЕЗИДЕНТ. (успокаивает) И с должностью Гафара мы решили, все, как хотел м-р Робинсон.
ТОРГПРЕД . Ну-у, господа! Так это уже не четвертая, а пятая скорость! Как Вам, Анна Владимировна, это удается? 

               
                ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ

  По настоянию Анны к ней приезжает из Сибири жена Гафара Тося и ее две дочери: Инга двенадцати лет и Лиза шести лет.
               
                ЯВЛЕНИЕ 1
                Столовая.
Тося высокая худая шатенка с голубыми глазами, с невыразительным лицом. Но когда она начинает улыбаться, лицо становится обаятельным и появляется загадочный шарм. Она одета в какой-то темный не привлекательный халат и на ногах разношенные тапочки.
Девчонки обе похожи на Гафара, черноголовые и черноглазые.

Лиза, в простеньком платьице, бегает кругами из холла, в комнату, далее в столовую и опять в холл. Она хохочет, как звоночек.
Инга, в невзрачном тренировочном костюме, пытается ее поймать и усадить. Анна в домашнем брючном костюме светло-зеленого цвета.
Женщины готовят ужин в столовой.
Тося чистит овощи, Анна хлопочет у плиты.
Анна, поворачивается к пробегающим девчонкам, любящими глазами смотрит на них.

АННА. Инга, да не лови ты ее! Пусть Лизунчик побегает! Вы, ведь, жили в комнатке  вчетвером! Для Лизы побегать по комнатам такое удовольствие! Не лишай его!
ТОСЯ. Анна Владимировна…
АННА. Тося! Анна я для тебя, Анна! Мы с Гафаром с первых минут на «ты». А что касается шума и беготни, как ты выразилась, так это детские голоса и игры! Для меня это лечебная терапия. Если бы ты, Тося, знала, как высасывает последнюю энергию тишина! С отъездом Георгия я это ощутила, - никому не пожелаю!
ТОСЯ. Да… Анна, тишина, - это страшно. Бог даст, вылечится Георгий и заживете вы счастливо.

Анна отрывается от плиты и задерживает свой взгляд на Тосе.
Та это чувствует, поворачивается к ней.
       
ТОСЯ. Я что-нибудь не так сказала? (Застывает с ножом и картофелиной в руках).) 

АННА. С трудом можно в это поверить! (Вздыхает). Слишком сказочную картину ты рисуешь! 
ТОСЯ. Аннушка, а то, что я сейчас стою у тебя в московской квартире, и мои дети бегают по комнатам, - это разве не сказка с чудесным концом? И сотворила ее ты! Разве Гафар и я могли в нее неделю назад поверить? И знаешь, что я тебе скажу, никогда не бывает плохой истории у таких, кто сам творит такую добрую сказку. Это я впитала со словами бабушки и своей мамы.

Анна застывает на мгновенье, затем снова  часто мешает что-то на сковородке.
АННА. Тося, расскажи, откуда ты родом?  Как ты познакомилась с Гафаром?
ТОСЯ. О-о, все не так просто, Аннушка. Чтобы понять, как я  оказалась в Сибири, придется начать с деда. Корни нашей семьи лежат под Вологдой. Наверное, и ты услышала выделяемое «о» в моем говоре. Прадеда моего раскулачили на заре становления Советской власти и сослали в Сибирь.
АННА. Ну, надо же! А мой прадед Пахом чудом уцелел. Все отдал нажитое и записался в колхоз, как рассказывала мне бабушка. А жили мы южнее Бобруйска, в Белоруссии. И что дальше, Тося? Рассказывай!
 ТОСЯ. Из двенадцати детей до Оби доехали только пять.
АННА. Боже мой! Какая потеря! - сочувственно смотрит на Тосю.
ТОСЯ. Тиф, никаких лекарств, голодуха! Прадед настоял переправиться через Обь. Во время переправы случилась какая-то беда. Прадеда ранило, и он потонул. У прабабушки на руках осталось пятеро: трое мальчишек и две девчонки. И она поднимала их сначала одна. Потом вышла замуж за ссыльного, хорошего человека, и он заменил ребятам отца.

Анна слушает уже повернувшись к рассказчице.  Спохватывается, быстро снимает сковородку с огня.
 
 АННА. Сколько же натерпелись наши прабабушки и бабушки! (с тоской). Пока мужики яростно уничтожали друг друга, те растили их детей в голоде, тифе и нищете. А моему прадеду, рассказывала мне бабушка, как раскулаченному, не давали прохода, и он от греха увез семью с четырьмя детьми под Рязань. Ну, ну, - а дальше что, Тося?
ТОСЯ. Вот так мы осели в Сибири на притоке Оби Кеть, может, слышала, Аннушка? Прадед сызмальства приучал мальчишек к разным мужским делам и в пятнадцать лет ребята стали зарабатывать. Мы забыли про голод. Прабабушка научила девчонок портному делу, и у девчонок появились заказы. Мальчишки, повзрослев, подались в города, кто в Томск, кто в Кемерово. Я уже родилась в поселке городского типа.
АННА. Так ты коренная сибирячка?
ТОСЯ. Выходит так.  А потом война. Мой отец на войне пропал без вести где-то под Ельней.
АННА. И тебя мать тоже растила без отца! (глядит на Тосю со страданием). Георгий тоже своего не помнит.
ТОСЯ. Да, мы знаем, Георгий рассказывал.
 АННА. Вот как? А мой отец, израненный, пришел. (Анна снова склоняется над плитой).
 После войны моих родителей потянуло в родную Белоруссию. Но не в те места, где прадеда раскулачили. Осели родители севернее Минска, в ста восьмидесяти километрах. Рассказывали страшные истории. Из десяти деревень в районе осталась одна. Все было в разрухе. Спасибо земле - кормилице, так и выжили. Я слушаю тебя, Тося, у тебя речь хорошо поставлена. Что-то заканчивала?
ТОСЯ. Да, Томский политех, - специалист по исследованию пород в нефтяных месторождениях, разведка, анализ нефти и газа.
АННА. Надо же! Вот еще одного специалиста перетяну в компанию! Так вы с Гафаром, наверное, в ВУЗе или на работе познакомились?
ТОСЯ. В местах отбывания его трехлетнего приговора, в республике Коми.
АННА. Вот так раз! А что он натворил?
ТОСЯ. Во время практики на пятом курсе под Оренбургом, на буровой, он полез туда, куда не положено лазить студентам. И что-то там начал исправлять. Мастер дал ему по голове, а Гафар с ним подрался. Неполадку списали на вмешательство Гафара. Расценили это, как умышленную порчу оборудования. Исключили из института и засудили.
АННА. Да что ты! Нам с Георгием он про это не рассказывал!
ТОСЯ. Он об этом никому не рассказывает.
АННА. А учился он где?
ТОСЯ. Учился он в нефтяном в Казани, - продолжала Тося. - Да Георгий, наверное, знает об этом деле, больше, чем я! Из Гафара я так и не вытянула эту историю. Я и не знаю, удалось ли ему закончить институт. А как он начал вкалывать на Северном месторождении, так без продыху и колесит от одного к другому.
АННА. На-адо же! Еще не легче!

Тося не понимает, что так обескуражило Анну.
ТОСЯ. Ну, а бытовые условия на разработке месторождения, сами знаете, - никакие. Тайга, вагончики, нефтяное оборудование. Продовольствие и запчасти порой забрасывают вертолетом. С детьми там жить невозможно.
АННА. А зимой морозы, наверное, под сорок! – сочувствует Анна.
ТОСЯ. Меня с «Северного» переманили в областной центр. И Гафара позже перевели, как хорошего спеца и моего мужа, в управление. Мы получили там «двушку». Но он, правдоруб, поссорился с начальством, и его поставили мастером на другое месторождение. Вот так и продолжает рубить правду матку. А у нас ее не любят.
АННА. Да-а, надо с Гафаром провести работу. Как бы и с мистерами не устроил заготовку.
 ТОСЯ. У меня не получается! Вот Георгий Петрович и вы для него авторитет! Попробуйте! У вас, Анна, получится!
АННА. А куда к вам Георгий приезжал? Где ты с ним познакомилась? Как он тебе показался?
ТОСЯ. Георгий приезжал к Гафару на месторождение. А жили мы тогда в поселке нефтяников, недалеко от буровой. Гафар только получил комнату в одном из первых бамовских деревянных домов. Сейчас это поселок городского типа. В отпуск Гафара не отпускали, и я рискнула приехать летом к нему на неделю.
АННА. Так что же, Георгий жил с вами в комнатке?
ТОСЯ. Нет, зачем? Гафар устроил его  в общежитие.
АННА. Пили, наверное, каждый вечер?
ТОСЯ. Ну, там почти все пьют. Но они, - не каждый. Раза два они приезжали ночью. Поспать пять часов хотя бы. А в другие вечера пили и пели. И как пели!
АННА. Пели? Интересно! И что же они пели?
 ТОСЯ. Больше песни ссыльных. Но и русские народные и романсы, которые Георгий хорошо знает.
АННА. Ты вроде бы говорила, что он у вас был и в областном центре?
ТОСЯ. Да. Это Гафар его пригласил. У меня уже была Инга, и Георгий любил с ней играть. Он детей любит. И надо же, Георгий тогда за столом сказал мне, что если с его проектом все пойдет удачно, он вытащит нас в Москву.
АННА. Вот как? (Анна распрямляется, смотрит на Тосю).
ТОСЯ. Ну, мы тогда, конечно, в  это не поверили.
АННА. Ну, все! Закладываем мясо и овощи в пароварку и садимся есть салаты. Девчо-онки! Мыть руки и за стол!
ДЕВЧОНКИ. Ура-а! (наперегонки бегут в ванную).
АННА. Что будем пить, Тося?
ТОСЯ. Да я ничего не буду.
АННА. Разве Гафар тебя не приучил?
ТОСЯ. Наоборот! Он говорил, что не женское это дело, - вино.
АННА. Молодец Гафар! А вот сам пьет за двоих!
ТОСЯ. Многие завидуют!
АННА. Завидуют, говоришь? Как это можно? Да, придется и на эту тему провести работу, чтобы не подрывал коллектив. Как он там сейчас в Сибири отрезает концы? Лишь бы с «Головой» не схлестнулся.
ТОСЯ. Я слышала, - «Голова» лежит в госпитале с сердечными делами.
АННА. Вот как? А мне он показался таким здоровяком. Ну, пусть скорее поправляется, в его отсутствие запустить проект будет труднее.
               
Входят девчонки.
               
АННА. Так, молодцы, девчонки! Садитесь сюда с двух сторон от мамы. А я,    
пожалуй, (Анна наклоняется к Тосе) у буфета, чтобы они не видели, выпью рюмочку. После обеда пойдем в  магазин одежды буду вас одевать.

                ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ
               
                ЯВЛЕНИЕ 1
                Бутик одежды       
Тося, в бутике, стоит перед зеркалом в дубленке, Анна внимательно рассматривает, заставляет поворачиваться.
      
АННА. Так ты говоришь, Тося, спокойно девчонок оставляешь одних?
ТОСЯ. Да, Аннушка! Инга любит опекать Лизу, а та ее слушает, как маму! Так что, - будь спокойна, ничего они одни не натворят! Аннушка, давай не будем эту дорогущую дубленку покупать! Смотри,  сколько ты уже накупила для девчонок! Я не верю, что Гафар здесь сразу будет получать большие деньги!

Анна тщательно щупает дубленку, рассматривает швы, мех.
   
АННА. Ну, про покупки девчонкам, - это подарок им от тети Ани. А дубленка  итальянская, прекрасный пошив, ты в ней, как влитая! Смотри, какая выделка прекрасная и стильная! А ты молодая симпатичная жена высокооплачиваемого мужа. Тебе по – другому сейчас нельзя одеваться!
ТОСЯ. Ой, Аннушка, какого высокооплачиваемого? Я в глаза не видела больших денег! Давай не будем ее покупать! Мы же с тобой долго не расплатимся!
АННА. Не дрейфь, расплатишься! Я еще занимать у тебя буду! Ты теперь часто сама с Гафаром, а то и с детьми, будешь на разных мероприятиях. Тебе надо держать марку жены уважаемого спеца, работающего в моей компании, представляющего в России солидную английскую компанию.
 ТОСЯ. Аннушка, я очень неловко себя чувствую, ты же собираешься оформить Гафара на должность Георгия.

Анна распрямляется, смотрит в глаза Тоси. 
АННА. Да, это так. Я очень надеюсь на Гафара в сложившейся ситуации. Я должна почувствовать его плечо. На него будет многое возложено. Тося, не дай мне обмануться в нем. Помоги мне унять его необузданный нрав. Я очень желаю, чтобы вы проросли в столице. Чтобы вы и твои дети были счастливы. 

Тося не сдерживает слез, обнимает Анну и кладет ей голову на плечо.   

               
                               
                ДЕЙСТВИЕ ВОСЬМОЕ

Жизнь продолжается. Анна не вылезает из компании. На участке Гафара проблема за проблемой. Приходится обновлять оборудование. Мистер Робинсон выхлопотал компании кредит из своего банка. Семье Гафара сняли в Москве шикарную квартиру, а он основное время проводит в Сибири, расконсервируя скважины, подготавливая их к работе.


                ЯВЛЕНИЕ 1
                Квартира Анны    

ДИКТОР. Ночь. Анна открывает входную дверь, входит в холл. Кладет свой незаменимый портфельчик на приступочку под вешалкой, снимает пальто, шляпку. Анна в бежевого цвета строгом костюме. Берет портфель скрывается в кабинете. В вишневом халате заходит в ванную.
Из ванной слышится звук льющейся воды.

                ЯВЛЕНИЕ 2
                Столовая               

Анна входит в столовую. Волосы ее распущены. Движения ее замедленны. Видно, что она устала. Открывает холодильник достает пластмассовую емкость. Ставит рядом на кухонный стол. Достает еще одну, тоже ставит на стол.
Нагибается к открытому холодильнику достает помидор и огурец, смотрит на них, кладет обратно в холодильник. Вынимает банку маринованных помидоров. Выкладывает пару на тарелку. Из первой вытащенной емкости выкладывает мясо и какие-то овощи на сковороду. Включает газ. Вторую емкость ставит в СВЧ, включает. Подходит к  приемничку, включает. Слышится спокойная джазовая  музыка. Застыв  рядом, прислушивается к мелодии,  видимо, узнавая ее.
Подходит к шкафчику со спиртным. Достает пузатую бутылку с длинным горлышком, узнаем элитную марку французского коньяка. Из шкафчика вынимает рюмку, наливает коньяк.
Смотрит в темную ночь в узкий просвет между штор.    

АННА. Вот и год, Георгий, как ты без меня. Не верю, что тебя нет на этой земле. За твое здоровье. 

Пьет медленными глотками.
Спохватывается, ставит недопитый бокал. Выключает газ, кладет что-то мясное с тушеными овощами. Подходит к микроволновке, выключает, берет тарелочку, видимо, тоже с овощами, ставит на обеденный стол. Садится на свое обычное место.
Секунды на две застывает. Встает, достает из буфета еще тарелку, кладет рядом вилку, из тарелки с овощами  немного откладывает в тарелку рядом. 
Секунды на две застывает. Достает такую же рюмку. Наливает и туда коньяка.
Садится. Отодвигает стул, на котором обычно сидел Георгий. 
АННА. Где бы ты ни был…  с кем бы ты не был… я мысленно всегда с тобой, мой любимой.
Чокается с его рюмкой, начинает пить медленными глотками. Выпив половину, начинает есть мясо и овощи. (Продолжает звучать спокойная музыка). Анна вяло ест, допивает рюмку коньяка.
Застывает на пару секунд. Доливает себе и немного в стоящую рядом рюмку.
Делает несколько глотков. Садится в кресло рядом с приемничком. Выключает его. Закрывает глаза. Из глаз медленно вытекают слезинки. Начинает тихо петь.
               
                Где б ты ни плавал,
                Всюду к тебе, мой милый,
                Я прилечу
                Голубкою сизокрылой.
                Парус я твой
                Найду над волной морскою,
                Ты мои перья
                Нежно погладь рукою!

Что-то накалывает на вилку, вяло жует. Закрывает глаза. Прислоняется к спинке стула.
    
                ЯВЛЕНИЕ 3
                Комната Анны      

ДИКТОР. Воспоминания Анны.               
Звучит медленный приятный джаз. Анна и Георгий лежат рядом на тахте, прикрытые по пояс желтым халатом Анны. Вокруг разбросаны подушки. Оба тяжело дышат,  уставившись в темно - зеленые сумерки потолка. Ладонь Анны гладит еще не успокоившуюся грудь Георгия, а его ладонь лежит на его любимом месте, - прикрывая дышащий жаром кратер ее пупка.   

АННА. Я прошу у тебя прощения, дорогой… я тебя немного измучила сегодня.
ГЕОРГИЙ. Такие муки, Анна, я согласен терпеть даже в раю. Если там нет таких мучений, то значит там не все в порядке, как ты считаешь?
АННА. Да, пожалуй… я бы тоже не отказалась от подобных мук.
ГЕОРГИЙ. А кстати, Анна, как в раю с сексом?
АННА. Не знаю, Георгий.
ГЕОРГИЙ. Ну что же так слабо, Анна. Если там нет никаких мук, значит, там нет ни любви, ни секса. Тогда на хрена нам такой рай, Анна?
АННА. Не Богохульствуй, Георгий.
ГЕОРГИЙ. Анна, я же ничего плохого не сказал о Создателе.
АННА. Так про какие изюминки ты говорил?
ГЕОРГИЙ. Дернул меня хвостатый затронуть эту тему.
АННА. Только объективно!
ГЕОРГИЙ. Сядь мне на бедра.
      
Анна садится.
      
ГЕОРГИЙ. Повернись почти в профиль.
               
Анна поворачивается.
               
ГЕОРГИЙ. Подними, пожалуйста, подбородок.

Анна поднимает.
               
ГЕОРГИЙ. Еще выше. Обратись мысленно к Богу, покайся.

Анна выполняет.          

ГЕОРГИЙ. Это надо же! (восхищенно).  Вот какую Магдалину должен был ваять Канова! А у кающейся Марии Магдалины Тициана, подними даже он ее голову повыше, все равно не было бы твоей изюминки, потому, как ты тогда не повстречалась ему.
АННА. Какая жалость!    
ГЕОРГИЙ. Ну, что может быть еще объективнее! Посмотри, как  выглядит, почти прямая линия от подбородка и обрывается она на соске! (Георгий целует его ).                АННА. А не скривил ты эту линию? (недоверчиво). Раньше ты как - будто говорил, что она кончается гораздо ниже, у…
ГЕОРГИЙ. Нет, нет, Анна! (горячо). Ты просто не можешь этого видеть! Ты   
необыкновенная женщина! Она у тебя каждый раз… по - новому проходит.
АННА. Прямая?

Георгий, не моргнув глазом. 
ГЕОРГИЙ. Прямая!
АННА. Как же я могу посмотреть, я даже днем в зеркало не смогу увидеть это?
ГЕОРГИЙ. Ты несчастная, Анна, (с жалостью) мне тебя жалко. Ладно уж,         
придется сфотографировать тебя и показать. Вот привезу свою Минолту, раздену тебя, сфотографирую и подарю тебе снимок с надписью.
АННА . С какой еще надписью?
ГЕОРГИЙ. Например, с такой: «Несчастной Анне открываю глаза на первую ее изюминку». Ну, подними! Ну, подними выше подбородок. (Георгий медленно проводит пальцами от подбородка до соска и слегка сжимает его).
АННА. А-а-а!  (верезжит от неожиданности).
Приподнявшись на коленях, плюхается Георгию на бедра. 
ГЕОРГИЙ. О-о-о!  (вопит от боли). Ты же меня и «ЕГО» угробишь!
АННА. А ты что сделал?
ГЕОРГИЙ. Я тебе открыл вторую изюминку!
АННА. Ну, тогда я тебе открыла твою первую! И не ори так.
ГЕОРГИЙ. Бедная Анна, ты даже не представляешь какой это сосок! (Георгий сомкнул на нем губы и, видимо, снова сделал Анне больно).

Анна снова подпрыгивает у Георгия на бедрах.

ГЕОРГИЙ. За что-о-о-о? (снова вопит).
АННА. Не что, а где! Я тебе вторую твою изюминку показала, рядом с первой.
ГЕОРГИЙ. Я, правда, Анна, не могу! Это выше моих сил, когда такое чудо у меня перед глазами.
АННА. Да чем же это лучше, чем… (обрывает себя спохватившись).
ГЕОРГИЙ. Ты права, у некоторых тоже есть на что посмотреть…
АННА. Вот как?
ГЕОРГИЙ О-о-о! Да перестань ты щипаться! Я же тебе одной комплименты говорю!
АННА. Это за то, что видел у некоторых.
ГЕОРГИЙ. О Господи, и то не эдак, и это ей не так! Я не выдержу больше. Все, я ухожу.
АННА. Ну, вот обиделся! Ну, успокойся! (Целует Георгия). Успокоился? (Снова его целует).
ГЕОРГИЙ. Все, Анна! Но больше про изюминки ты не услышишь… хватит с меня! Это мне боком… ну, в общем больно мне…       
АННА. Какая третья моя изюминка? (урчит ласково, как Багира, лижет Георгия в шею).
ГЕОРГИЙ. Э, нет, не купишь!
АННА. А сейчас? (Багира» лижет его в живот).
Георгий вздыхает.
АННА. А сейчас? (Взасос целует его в пупок).
ГЕОРГИЙ. Коварная обольстительница! (со стоном). После таких пыток тебе и камень расскажет… а ведь где-то есть у тебя одна из желанных изюминок.
Георгий распрямляет сидящую на нем Анну и почти носом при тусклом свете луны пытается оглядеть ее с шеи до бедер.
АННА. (с интересом) Ты чего ищешь?
ГЕОРГИЙ. Была, вроде, где-то родинка, (озабоченно бурчит Георгий), куда она подевалась?
АННА. Ищи лучше, должна быть. Это очень важная изюминка. Такими изюминками не разбрасываются.
ГЕОРГИЙ. Анна, или луну попроси светить получше или я зажгу  свет, иначе я  не найду ее.
АННА. Э, нет, Георгий, у меня с Луной неважные отношения! Это ты уж у нее проси, и свет зажигать тоже не надо. С зажженным светом даже я у тебя кое-что найду, а потом… меня не оставляет мысль, что на нас кто-то смотрит.
ГЕОРГИЙ. С чего ты взяла, Анна?
АННА. Чувствую… да и Луна слишком нескромно подглядывает… знаешь, завесь-ка получше шторы, (смеется), а тогда так и быть ищи.
ГЕОРГИЙ. Ну, бояка, погоди у меня! Кишь!
Сгоняет Анну с бедер. Быстро стягивает с прикрытой Анны ее халат и подпоясывается им. Встает, идет к окну. 
АННА. Я же голая! (пищит).
ГЕОРГИЙ. А кто видит? Я сейчас зашторю окно и вообще рискую тебя не найти.
АННА. Нет, вы только посмотрите! Женщина лежит голой одна, а он уходит с моим халатом и грозит не найти меня!
ГЕОРГИЙ. Ладно, ладно, поищу!
Георгий задергивает шторы. В комнате становится почти совсем темно.
Георгий пытается пройти к Анне, натыкается на тумбочку с музыкальным центром. Раздается звук падающей кассеты. 
ГЕОРГИЙ. (кричит от боли). О, черт!
АННА. (с напускным злорадством) Так тебе и надо!

Георгий бьется о другое препятствие
ГЕОРГИЙ. М-м-м-м!

Анна прыскает от смеха.
АННА. А-а-а-а-а! (кричит испуганно в темноте).
Раздается шлепок по голому телу, короткий вскрик Георгия, звуки борьбы на тахте.
ГЕОРГИЙ. Ой-ей-ей-ей! Не щипай мое бедро! (кричит).

Слышится звонкий шлепок, потом еще один.
               
ГЕОРГИЙ. Да что я тебе, отбивная что ли? 
Звуки борьбы, пыхтение.

ГЕОРГИЙ. Ты что-о-о!  (воет). Отпусти его! Ты знаешь, как это называется! (стонет).  У-у-у! Это не по правилам! Это запрещенный прием… это ниже пояса!
АННА. А бедро мое, а попа моя тоже выше пояса? Сдаешься?
ГЕОРГИЙ. Ты во сто крат кровожаднее амазонки… ой-ой!
АННА. Сдаешься, последний раз спрашиваю? То-то! Целуй в мое больное место!

Во тьме раздаются поцелуи.
      
ГЕОРГИЙ. Ну, и ты тогда тоже, в мое больное место.
Снова раздаются поцелуи.

ГЕОРГИЙ А ниже?  (недовольно просит проигравший). 
АННА. А ниже, - если перестанешь меня обижать.
               
Следует длинная пауза.

АННА. И где ты… только, (переводит дух), научился так целоваться?
ГЕОРГИЙ. А ты? (тяжело дышит)
АННА. Сам знаешь, на кафедре сексопатологии… в институте Мужчиноведения.
ГЕОРГИЙ. А-а, забыл…
АННА. Я тебе, что из мрамора что ли, ну-ка, давай… готов?
ГЕОРГИЙ. Как пионер! 


                ДЕЙСТВИЕ ДЕВЯТОЕ

Зима. Ирина приглашает подруг. После легкого обеда она выводит их погулять к Москве-реке.

Близкие окрестности коттеджа Ирины. Крутой спуск к Москве-реке. Голые деревья стоят на вершине горы еще не в сугробах, но в снегу.
Деревянная лестница, местами заледеневшая, на высоком холме посреди сосен, берез, лип. Две стильно одетые дамы в теплых куртках, одна в дубленке и спортивной одежде спускаются осторожно по лестнице.
               
               
                ЯВЛЕНИЕ 1
               
                Окрестности коттеджа Ирины      
 
Впереди спускается Ирина, за ней Анна, позади Оля.    
               
 ОЛЯ. (с испугом). Девчонки, если я поскользнусь,         
 то вы вместе со мной окажитесь в реке. С этой горы хорошо на саночках спускаться.
 ИРИНА. Ольк, ты держись за перила. Не ровен час, нас с Анной подкосишь.  До Москвы реки надо кувыркаться раз двадцать, а мы поломаемся на пол  пути. У нас такие случаи уже были.   
ОЛЯ. Нашла, где спускаться!
 АННА.  (восхищается) Зато вид отсюда километров на двадцать. Как давно я не была в  лесу. Хотя, что я… мы были с Георгием в Царицынском парке в разгар полыхания листьев всеми красками. Но это было в другой жизни…

Подруги спустились к тропке вдоль реки. Останавливаются. Смотрят на реку. Оборачиваются. Смотрят на лестницу. На вершине горы стоят восьмидесяти летние сосны и могучие липы.
ОЛЯ. Да-а… красиво у тебя вокруг, Ирка! И место красивое, и коттедж у тебя красивый и жизнь у тебя красивая!
ИРИНА. Завидуй, но только голубой завистью! У меня подруга недавно                осталась с одним таким коттеджем. Без мужа, без машины и без копейки.
АННА. А чего так?
ИРИНА. Муж приревновал к учителю дочки.
ОЛЯ. Нацмен? 
ИРИНА. Богатый узбек.
ОЛЯ. До чего русские бабы глупые. Идут замуж за нацменов!
ИРИНА. Они ревнивы, хуже Отелло. По каждому поводу и без повода на этой   
почве скандалы.
ОЛЯ. Мне Дато прямо сказал: «Дашь повод, - зарежу!».               
АННА. А как сейчас твой Дато?
ИРИНА. Ты что, Анна, не знаешь?
ОЛЯ. Да я не хотела Анну расстраивать! Знаю, будет переживать и за меня, говорит Оля.
Был Дато, - да весь вышел!

Вся река покрыта первым льдом и снегом. 

ИРИНА. Момент, девчонки! (Останавливается. Поворачивается  направо, Анна и Оля за нею). Чтобы вы знали примечательные места. Эта гора, на которую вы смотрите, еще выше, чем та, откуда вы спустились. Видите, там Москва-река круто поворачивает налево. На вершине этой горы резиденция Ельцина. Он на катере плыл вверх по течению до моста, к которому мы сейчас идем.
АННА. Я начинаю вспоминать, (прищурилась Анна). Лет пятнадцать назад я была в этих местах. Тогда мы ходили в какой-то поход с рюкзачками. Ни заборов, ни коттеджей тогда не было. Гуляй, где хочешь.
ИРИНА. Все, нагулялись! Я за пять лет немного облазила окрестности, - все опоясано заборами. Сплошные денежные мешки и знатные люди.
ОЛЯ. Да, соседству твоему позавидуешь, (завидует Оля). - Ты дружишь с          кем – нибудь?      
ИРИНА Что ты! Кто со мной, нищенкой, будет дружить? И муж мой - средненький  бизнесмен.

Идут вдоль речки налево по протоптанной узкой дорожке, где снега не выше щиколотки.

АННА. (неуверенно) Сказать – не сказать?
ИРИНА. Скажи, Анна, скажи! Я говорю, девчонки, что тянет на душе, - надо выплеснуть. Так легче будет!
 
Идут одна за одной. Первой идет Ирина, потом Анна, последней – Оля.

АННА. (буднично) Когда меня избрали президентом…
ОЛЯ. (прерывает) Ке-е-ем?

Оля и Ирина останавливаются и в упор глядят на Анну.

АННА. (продолжает). Мне руководство подарило 30 соток недалеко от тебя, Ирина. Километрах в двух.
ИРИНА. (не верит). Ты президент компании?
ОЛЯ. (не верит). Тридцать соток на Рублевке? Ахринеть! Вот это подарок! Да здесь  сотка стоит около двухсот тысяч  долларов!
ИРИНА. Сейчас – 250! Смотри Анюта, не пролопуши! Не продавай участок. Каждый год он дорожает почти в полтора раза!

Анна, не глядя на подруг, обходит Ирину с бесстрастным выражением лица. Подругам ничего не остается, как подстраиваться под ее шаг. 

ИРИНА. И ты молчала? Это, и тогда, когда мы были у тебя?               
ОЛЯ. Ирк, не наседай! Вспомни, какая она была.
АННА. Я и сейчас не лучше. Вы вытащили меня силой. Мне надо все-таки с кем-то помимо работы общаться, а то я сойду с ума!
ИРИНА. Правильно! А я о чем? – говорит Ирина.
ОЛЯ. Но, все-таки, так не честно, скрывать от подруг такое! 
 (поправляет себя) Зажала молчунья! Она, видите ли, - президент компании! У нее - коттедж на Рублевке!
 АННА. Ко мне пристают, чтобы я продала. Кусок земли, обнесенный  забором, (не меняя выражение, продолжает). Мы с Георгием были здесь только раз. И он нанял ребят, чтобы  скосить траву. Иначе правление поселка нас хотело оштрафовать.
ИРИНА. Нет, Анюта! Тебе от нас не отбиться. Нашу традицию ты не нарушай! Все хорошие, а то и плохие события, надо отмечать! В нашей девичьей компании радость вдвое увеличивается, а беда вдвое уменьшается.
 ОЛЯ. Да, Анна! Не порядок! Так! На неделе мы совместно с Анной отмечаем ее президентство и коттедж, и ее, и мое одиночество!
АННА. Девчонки, я не могу. Я не вышла еще из ступора.
ИРИНА. (предупреждает). Будешь переживать в одиночестве, - никогда не выйдешь. Уйдешь в себя, - тронешься умом. Тебе это надо? Пригласи нас в ресторан, на все готовое. Тебе только расходы и никаких хлопот.
АННА. Я так и знала, чего и опасалась. Вы меня не понимаете. Не могу я  быть в ресторане, когда вокруг меня веселье!
ОЛЯ. Хорошо, Анна. Мы соберемся у тебя, как тогда. И Гия нам все принесет. А мы с Ириной все уберем. Так, что ты и не заметишь, что мы были!
ИРИНА. Все, Анюта, договорились на субботу, - уточняет Ирина.
АННА. (не оборачиваясь) Я в субботу буду работать.
ОЛЯ. Хорошо, хорошо! Тогда в воскресенье.

Анна идет молча.

ИРИНА. Вот и договорились! Анна, ты понимаешь, одиночество, - это тупик. Это усиливает депрессию. Почему ты противишься? Мы твои друзья. У нас есть о чем поговорить. У нас есть, – чего вспомнить. 
ОЛЯ. У нас есть чего обмыть! (добавляет Оля).

Идут молча.
               
ИРИНА. Я поняла, что ты не знаешь, что Дато ушел от Оли? Она и мне не рассказала, что случилось. Ольк! Может, пока мы втроем, расскажешь? Легче будет.
АННА. Неужели приревновал? (поворачивает немного голову).
ОЛЯ. (спокойно) Нет, девчонки, все проще.
АННА. Ты и мне говорила, что он очень ревнивый!
ОЛЯ. Как вы видите, я не трагически переживаю уход Дато, как Анка. Я поняла это со второй встречи.  Гия, когда-то мне сболтнул по секрету, что у Дато есть на примете знатная дама, но я не обратила на это внимание. Да и забыла. А Дато был со мной щедр, и, когда я была с ним вместе, повода не подавал.
АННА. Значит, никаких причин разрыва ты от него не слышала? У вас просто был легкий роман? Ведь, ты говорила, что он был разведен?
ОЛЯ. Да, девчонки. Я была для него временная подруга.
ИРИНА. Выходит, тебя это устраивало?
 ОЛЯ. Я самонадеянно думала, что Дато увлечется мною по - серьезному.          
 АННА. Хорошо сказала, Оля. Самонадеянно! Слушай, ты который раз пишешь черновик своей жизни. Училась бы на своих ошибках! Да и на моих. Я имею ввиду, - мою связь с Вадимом, который вам нравился. А с Георгием у меня было три месяца счастья. Которое вы не признавали, ставя на первое место деньги и разницу возраста.
ОЛЯ. Да, Анна, твое счастье мы примеряли на себя. Но, согласись, приютить безработного старика, у которого ни кола, ни двора? Я и сейчас его подозреваю, что он прибился к тебе с временной корыстной целью.
ИРИНА. Ты продолжаешь верить, что Георгий  жив?            
АННА. Я это чувствую.
ОЛЯ. Мы, бабы, склонны принимать желаемое за действительное.
ИРИНА. Сильная ты Анка! А вдруг ты узнаешь, что он жив и процветает, где-нибудь заграницей?
ОЛЯ. Тогда, Анка, вспомнишь меня, что я говорила, - у него не лады с законом! И тебе надо бы от него быть подальше!
АННА. А сама ты, Оля, когда хочешь свою жизнь устроить? В 50 лет? Это мужики могут себе позволить, вот, как мой Георгий. А женщина в 50 лет может быть уже прабабушкой.
               
 Останавливается, считает.   
               
 АННА. Ну, да: 18+18+18, немного ошиблась. Оказывается в 54!
 ИРИНА. Для Латиноамериканских и африканских стран надо считать: 16+16+16, - даже нет и 50! А то и 12+12+12! (уточняет) Так что ты права. А Оля хочет и в 50 выглядеть лучше, чем сейчас!
ОЛЯ. Дато просил у меня прощение. Он обзывал себя погаными словами за то, что решился связаться с состоятельной дамой. Оказывается, она владеет пятью точками фастфуда в центре. Такое приданное, он говорил, грузин упустить  не может. А я все-таки сначала грузин, а потом мужчина. Он просил продлить отношения.
 
Подруги идут молча.   
      
ИРИНА. (не выдерживает).  Ну, и что ты?
ОЛЯ. (с сожалением.) Я не согласилась. Вот, и мы теперь с Анкой брошенные    мужиками!

Подруги подходят к мосту. Ирина поворачивается спиной к мосту смотрит на замок у подножия холма среди высоких сосен.   
               
ИРИНА. (задумчиво). И в этом шикарном замке с эркерными башенками среди роскоши и  кучи прислуг женщина может быть несчастной.   
Хорошо, что вы все понимаете  и не осуждаете меня. Я свою жизнь построила  осознанно. И знаю, ради кого я так живу. А по большому счету мне грех  жаловаться.    

Подруги заходят на середину моста, стоят у перил. Впереди река делает крутой поворот налево. Весь правый высокий берег покрыт соснами. Слева, - бескрайний заливной луг отдыхает под снегом. По обоим берегам реки стоят голые деревья.

ОЛЯ. Ирка, сейчас придем к тебе и мы с Анкой, как брошенные мужиками бабы, с горя напьемся. Муж твой в командировке. Мы с Анкой у тебя заночуем.      

Анна подходит к Оле. Берется за болтающуюся пуговицу на ее дубленке, крутит ее, отрывает. Берет Олину руку, вкладывает в ладонь пуговицу и закрывает пальцы. Сама все время смотрит в  глаза Оли.
 АННА. Вот, что, Ольгунчик. (тихо, со скрытой энергией). Не приходи ко мне.               
Не звони мне. Поняла?

У подруг вытянутые лица.
Анна разворачивается, энергичным шагом идет с моста.

ДИКТОР. Две женские фигурки стоят на мосту. Одинокая женщина энергично идет по тропке вдоль реки в обратную сторону. Анна по лестнице забирается на гору, чуть проходит по лесу пересекает шоссе, подходит к будке с воротами коттеджа Ирины.

               
                ДЕЙСТВИЕ ДЕСЯТОЕ
               
                ЯВЛЕНИЕ 1
                Гараж у дороги за забором    

Анна подходит к будке охранника.
               
АННА. Если заказать такси, как скоро  машина подъедет? 
ОХРАННИК. Да по-разному. Когда за десять  минут подкатит, а когда и за двадцать.   

За трех метровым забором слышны неясные возгласы на повышенных тонах. Анна вздрагивает от мощного рыка мотора совсем рядом и отскакивает в сторону. С грохотом и звуком железо о железо, вдруг разверзся забор рядом с будкой, оголив гараж на три машины. Из него быстро выкатывает прилизанная низкая машина, круто разворачивается  и застывает рядом.
Водитель с неприязнью смотрит в правое открытое окошко машины на подходящих приятелей. Он моложе Анны и немного моложе идущих к машине приятелей. Он в стильной белой рубашке и брюках.
К машине подходит нетвердой походкой «ближний» мужчина лет 35ти, в белой расстегнутой сверху рубашке, светлых домашних брюках, в тапочках. В обоих руках он держит брендовые пиджак, дубленку и сумку через плечо. В глубине  сада показывается в рубашке и в таком же состоянии «дальний» мужчина того же возраста. Он что-то кричит, жестикулирует. Идет к гаражу нетвердой походкой.         

ДАЛЬНИЙ. Гле-еб! (кричит). Мы же все-таки друзья и плохого тебе не жела-аем! Зря ты возго-орелся! Подумай, чего ты теряешь, если нас не послушаешь!
(Доходит до рамки гаража, останавливается). Люди всю жизнь к этому стремятся… понемногу накапливают, а ты  получаешь все и вмиг!

Ближний мужчина стоит в неуверенной позе возле открытой дверцы машины с дубленкой, пиджаком и сумкой.   

БЛИЖНИЙ. (спокойно). Может, остынешь, Глеб? Давай еще  немного  посидим?

Глеб открывает дверцу водителя, выходит, кричит зло на дальнего.
ГЛЕБ. Даже не уговаривайте! (зло к ближнему). Бросай на сидение рядом! Чего   
застыл!

Ближний кладет все на сидение. Дверцу не закрывает. Оглядывается на Анну, разводит руками.
БЛИЖНИЙ. (поворачиваясь к Анне).  Горяч!
ГЛЕБ. (ближнему). Мобильник из пиджака не вытряхнул?
Ближний наклоняется, щупает боковой карман пиджака.
БЛИЖНИЙ. Тут он.               
ГЛЕБ. Ну, что-о? Закроешь все-таки  дверцу?   
БЛИЖНИЙ. (к Анне). Вам в Москву?
АННА. Да.
БЛИЖНИЙ. Садитесь. Он подвезет. (к Глебу).  Подбрось женщину до Москвы!      

Глеб впервые поворачивает еще разгневанное лицо к Анне, явно, собираясь сказать что-то неприятное, секунду фиксирует на лице взгляд. 
ГЛЕБ. (глухо). Садитесь. Нагибается, берет пиджак, надевает. (Ближнему). Брось дубленку в богажничек.

Открывает его.      
Ближний кладет туда дубленку.
Глеб закрывает багажник, рывком садится, с треском закрывает дверь, набрасывает ремень на плечо, пристегивается.
Анна пару секунд медлит.
Ближний стоит у открытой им передней дверцы, молча, машет головой, чтобы Анна села.

ДАЛЬНИЙ. (кричит Глебу). Не разбей «Бугатти!»

Анна садится. 
Ближний закрывает за ней дверь.   
      
ГЛЕБ. (не глядя на Анну). Пристегнитесь!
               

                ЯВЛЕНИЕ 2
                Анна с Глебом в «Бугатти»   
               
ДИКТОР. Мотор взревел, машина срывается с места. За пару секунд машина      
пролетела тридцать метров до лесной дороги.

Анна с ужасом видит быстро приближающуюся черную машину слева,               
выбрасывает вперед руки, упирается в бардачок, закрывает глаза. «Бугатти»
на скорости закладывает крутой поворот направо и уже впереди в тридцати         
метрах от резко ударившей по тормозам первой машины, посылающей «матерный» клаксон.
Анна приходит в себя. Мельком глядит на водителя.               
АННА. Вам нельзя в таком состоянии вести машину. (сердито, решительно).     Остановите! Я выйду! И вам надо остыть!

Глеб смотрит на Анну в зеркало. Резко сбавляет скорость.

ГЛЕБ. (немного спокойнее). Выброшенная вулканом магма долго раскаленным красным  потоком стекает по склону вулкана. Сказали тоже… остыть она может только через два дня. 

Минуту едут молча. Глеб глядит, как и Анна, на дорогу.
      
ГЛЕБ. Друзья, твою мать! Плохого они не  желают! Подумай, чего теряешь…(повторяет фразу «дальнего» приятеля).   
Пять секунд едет молча.
         
Судьбу мою им надо устроить… хватит с меня и одного черновика.
(молча, смотрит на дорогу). Один уже растет без отца… хорошо, что мать пока дает с ним видится…  но к отцу не отпускает.
 
Молча, смотрит на дорогу. С тоской.

ГЛЕБ. Эх, отпустила бы хоть раз, показал бы мальчишке мир! Что он здесь  видит?

Полминуты едет молча.
   
ГЛЕБ. Получишь все и вмиг… твою мать… считают,  что у них по жизни все O`Key… накопители… хреновы… 

Долго едет молча. Смотрит в зеркало на Анну, решается заговорить.

ГЛЕБ. Вы здесь к кому-то приезжали?

Анна молчит. Глеб рассматривает в зеркало Анну. 

ГЛЕБ. Мне сдается, я вас в поселке видел… с подругами… зрительная память меня  еще не  подводила…

Анна смотрит на дорогу.
Глеб смотрит на Анну в зеркало: Или я не прав?

АННА. (не глядя). Остановите напротив Ашана, я выйду.

Глеб останавливает машину. Анна открывает дверцу.

АННА. (не глядя) Спасибо.

Подходит к стоящему рядом такси, говорит с водителем. Садится, уезжает. 

ДИКТОР. Глеб сидит в машине, положив подбородок на два кулака, поставив их на руль, смотрит вслед уезжающей Анне.