Пустые кресла

ПУСТЫЕ КРЕСЛА

Сценарий короткого фильма

Логлайн
Во время пандемии дистанционно репетируется трагедия Пушкина «Пир во время чумы». Заразившийся коронавирусом режиссер из больничной палаты дает указания молодому актеру и умирает.

_______


Его здесь кресла
Стоят пустые…
Пушкин


I

Черный экран.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ (читает строки монолога Мери).
Было время, процветала
В мире наша сторона…

Из затемнения.
Толпы людей на улицах городов, каждый спешит по своим делам.
В переполненном кафе влюбленная парочка целуется.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
В воскресение бывала
Церковь божия полна…

Гигантское богослужение на площади Св. Петра в Ватикане. Папа с балкона благословляет верующих.
Дети с утра бегут в школу, в сопровождении родителей или без них.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
Наших деток в шумной школе
Раздавались голоса…

Звонок. Дети выбегают из классов и играют в рекреации.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
И сверкали в светлом поле
Серп и быстрая коса.

В монолог, до этого не впускавший в себя посторонних звуков, вклинивается вой сирен скорой помощи.
Табличка на портале храма: «В связи с пандемией пасхальное богослужение пройдет исключительно дистанционно. Церковь закрыта.»

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
Ныне церковь опустела…
Школа глухо заперта…

Пробка на шоссе из карет скорой помощи.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
Нива праздно перезрела;
Роща темная пуста…

Переполненные больницы. Врачи, как инопланетяне, в защитной спецодежде. Один из врачей валится на пол. Другие спешат ему на помощь.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
И селенье, как жилище
Погорелое, стоит…

Пустые улицы, с редкими озирающимися по сторонам прохожими в масках.
Переполненный больничный морг.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
Тихо все. Одно кладбище
Не пустеет, не молчит…

Ненастный день. Группа людей в комбинезонах на кладбище с лопатами в руках.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ.
Поминутно мертвых носят,
И стенания живых
Боязливо бога просят
Упокоить души их!

Рука в перчатке бросает ком земли на гроб, опущенный в могилу.

II

Световая пушка высвечивает из темноты часть сцены со склоненной над ней фигурой в черном домино.
Рука в черной перчатке наполняет бокал красным вином.

АКТЕР (декламирует).
Царица грозная, Чума
Теперь идет на нас сама
И льстится жатвою богатой;
И к нам в окошко день и ночь
Стучит могильною лопатой....
Что делать нам? и чем помочь?
ГОЛОС РЕЖИССЕРА (сквозь помехи медийной связи). Что ты там мямлишь?
АКТЕР. Я думал, что сначала надо передать ощущение страха и безысходности, чтобы потом…
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Глупости! Председатель пира изначально настроен против чумы. (Кричит.) Он убежденный ковидный диссидент!
АКТЕР. Но психологически…
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. К чертям психологию! Смысл не в том, что мы все, или почти все, умрем, а в том, что мы еще живы. Или жили. Поэтому с самого начала — единый пафос противостояния, неприятия чумы! Давай-давай!
АКТЕР (читает).
Как от проказницы Зимы,
Запремся также от Чумы!
Зажжем огни, нальем бокалы,
Утопим весело умы
И, заварив пиры да балы,
Восславим царствие Чумы.
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Подними бокал!
АКТЕР (декламирует, поднимая бокал и глядя сквозь него на софит).
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы!
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Мало чувства! Знаешь, когда нечего больше бояться, наступает высшая степень самоотверженности…
АКТЕР. Панической?
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Что?
АКТЕР. Панической самоотверженности?
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Да при чем тут паника! Мужество отчаяния — вот что!
АКТЕР (декламирует).
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Мямля!
АКТЕР. Да что опять не так?!
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Не понимаешь? Это апофеоз жизни. Все равно же умирать.
АКТЕР. Тогда покажите, как.
ГОЛОС РЕЖИССЕРА. Не хочешь чувствовать, не хочешь жить… Вот как! (Декламирует.)
Итак, — хвала тебе, Чума,
Нам не страшна могилы тьма,
Нас не смутит твое призванье!
Бокалы пеним дружно мы
И девы-розы пьем дыханье, –
Быть может... полное Чумы!

Заходится в безудержном кашле.
Актер приближается к авансцене. На самом краю ее стоит ноутбук, за которым — пустой зрительный зал.

III

Лицо мучительно кашляющего режиссера на мониторе сменяется обеспокоенной физиономией Актера.
Больничная палата: белая кровать на белом фоне.

ГОЛОС АКТЕРА. Может, вам надо сестру позвать?
РЕЖИССЕР (саркастически). Сестру… (Приходя в себя.) Кажется, отпустило… Теперь давай сам, сам… Устал я… Мне нужно поспать…
ГОЛОС АКТЕРА. Извините…
РЕЖИССЕР (кричит). Да погасите же кто-нибудь свет!

Затемнение.

Спустя пару часов. Из тьмы возникает слабый огонек ночника.
Режиссер открывает глаза. На его лице растерянность, словно он не совсем понимает, где он.
Из темноты выходит Девушка в белом.

РЕЖИССЕР. Я здесь?
ДЕВУШКА (как эхо). Здесь…
РЕЖИССЕР. Я спал…
ДЕВУШКА (с той же интонацией). Спал…
РЕЖИССЕР.  Ужасный демон
Приснился мне: весь черный, белоглазый...
Он звал меня в свою телегу. В ней
Лежали мертвые — и лепетали
Ужасную, неведомую речь...
Скажите мне: во сне ли это было?
ДЕВУШКА. Было… Вам пора…
РЕЖИССЕР. Куда?
ДЕВУШКА. Да…
РЕЖИССЕР. Я ничего не вижу. Больше света!..
ДЕВУШКА. Еще больше… Еще…

Кадр постепенно наполняется светом, который усиливается, пока не засвечивает всё.

________________
Фото мое. Э.К.©
Из книги: Кранк Э.О. Город на другом берегу: сборник сценариев короткометражных фильмов. М.: Рукопись, 2023. 270 с. Если кому-то надо, обращаться krank1@mail.ru.