Подарок судьбы. глава третья

        От звука ее голоса, его аж перетрясло, в груди все мигом похолодело. Он так и застыл с протянутой к замку рукой. В голове его в момент стало пусто как в барабане – никакой мысли. Внезапное появление среди ночи жены – было непостижимое чудо. Это просто никак не укладывалось в его уме. Взгляд его быстрый и бездумный бегал по коридору, всё время останавливаясь на Наташином тулупчике, но Владимир так растерялся, что никак не мог сообразить, что же ему следует делать? Снова резанул по нервам невыносимо громкий звонок и вывел его из остолбенения. Владимир быстро снял Наташин тулупчик, взял ее шапку и сапоги. Молодица стояла уже в двери спальни, поправляла на себе платье и обеспокоено смотрела на него. Он быстро вернулся к молодицы.

        – Жена приехала, – испуганно воскликнул Владимир и вытаращился на нее таким злым взглядом, будто именно она, в этом, и была виновата.
Защелкал замок, Елена снова попробовала его отпереть ключом, но он стоял на стопоре и не поддавался.
        – Володя, открой! – громко приказывала Елена из-за двери.
        – Чего стоишь, моргаешь? Быстро лезь в гардероб! – вдруг вызверился он на Наташу.
        Молодица изумленно смотрела на него и совершенно не узнавала. Владимир Иванович всегда был такой горделивый, солидный, самоуверенный и чрезвычайно любезный. Прямо не мужчина, а непоколебимая стена, о которой мечтает почти, каждая женщина. Сейчас это был совершенно не тот человек: плечи его опустились, руки мелко дрожали, он имел вид какой-то затравленный и жалкий. Лицо Наташи стало суровым, взгляд твердым и пренебрежительным.

        – Не полезу! – четко сказала молодица и решительно посмотрела ему прямо в глаза.
        – Почему это ты не полезешь? – едко, с ехидством в голосе спросил Владимир, колюче уставившись на Наташу.
        – Потому что в гардеробе только мужчины прячутся, – пренебрежительно отрезала молодица, и забрала у него из рук свои вещи.
        Владимир недоуменно хлопал глазами, не находя, что же ответить на этот аргумент, непостижимой женской логики. Наташа надела тулупчик, шапку и твердо, с каким-то вызовом посмотрела ему в глаза. Эта демонстративная самостоятельность и решительная непокорность, очень разозлила Владимира. Снова прозвучал резкий звонок. От его звука Владимира аж перетрясло.
        – Не хочешь в гардероб? Тогда быстренько на балкон! Слазь с балкона! – зло выговорил он, больно схватив ее за руку, немного выше локтя, и потащил за собой.

        – Ты что?.. Не в своём уме?! – в крайнем возмущёнии выкрикнула Наташа, ели вырвав от него свою руку.
        Владимир, громко сопел, тупо смотрел на нее побараневшими от злости глазами.
        – Ты предлагаешь мне спрыгнуть с пятого этажа? – негодующе воскликнула молодица, уничтожая его презрительным взглядом.
        – Почему сразу спрыгнуть? Потихоньку не спеша, слезешь по водосточной трубе. Давай-давай... Это очень легко. Давай вперед это очень просто... Иди уже, – подталкивая молодую женщину к балкону, сердито говорил Владимир.
        – Ты уже совершено ума лишился! Не буду я себе ноги ломать! Сам лезь, если тебе надо! А я и в дверь выйду, – твердо сказала Наташа, выскользнув из его рук, и сев в кресло, начала застёгивать змейку на сапогах.
        Звонил звонок, с силой стучали ногой в дверь, и слышался сердитый голос Елены:
        – Володя, немедленно отопри!

        – Да, давай уже, хоть куда ни будь, прячься, – в отчаянии взмолился он, стараясь снова схватить молодицу за руку.
        – Отцепись! Никуда я не полезу! Иди лучше отворяй, – решительно сказала она, пряча руки за спину.
        Он ясно видел, что Наташа твердо решила не прятаться, и в отчаянии не мог сообразить, что же ему дальше делать.
        – Ты сошла с ума, – в крайней растерянности сказал Владимир и беспомощно опустил руки.
        – Володя, отвори! – громко кричала и звонила в дверь Елена.
        Крутнувшись на месте, он вдруг упал на диван, раскинув руки, замер с закрытыми глазами. В дверь сильно и настойчиво стучали.
        – Все, я сплю! Я очень крепко сплю! Я ничего не слышу, – на минутку оторвав голову от дивана, негромко с укором в голосе, проговорил он в сторону коридора.
        Снова зазвонили, не отрывая пальца от кнопки звонка.

        – Да, пьяный я, пьяный! Мертвецкие пьяный! Пьяный в дупль! Сплю и ничего не слышу. Неужели не понятно?.. Вот, тупая баба. Неужели не может догадаться? – с раздражением в голосе выговорил он в сторону коридора, и снова отвернув голову, закрыл глаза.
        – Володя! Слышишь, Володя? Лучше отвори. Последний раз прошу. Отвори, иначе выбьем дверь! – с решительностью в голосе кричала Елена.
        На секунд десять воцарилась тишина. Из-за двери, едва доносились звуки нескольких голосов, – видимо совещались. За тем Лена громко скомандовала:
        – Давай!
        И в дверь кто-то очень сильно ударил, наверное, плечом.
        – Вот сумасшедшая, – сказал он, в миг вскочил, сел на диване и зло посмотрел на Наташу, которая тщательно застёгивала свой тулупчик на все пуговицы, вызверился: – Та, в конце концов – денешься ты, хоть куда ни будь или нет?
        – Отцепись! – с высокомерием отмахнулась она, как от докучливой мухи, и высоко задрав подбородок с пренебрежением отвернулась от него.

        Снова с силой ударили в дверь. Она слегка скрипнула, и посыпалась штукатурка. Владимир вскочил на ноги, каким-то диким взглядом обвёл всю комнату. Сделал большой шаг к столу и неожиданно для Наташи схватил фужер и с размаху бросил его на пол. Он со звоном разлетелся острыми стеклышками по комнате. Затем бросился к окну, схватил штору, и что было силы, дернул ее на себя. Заскрипела гардина, но не сорвалась, оборвались только три крайние петельки, и штора одним концом легла на пол, оголив часть темного окна. Владимир снова подбежал к столу, подхватил салатницу с салатом и швырнул в угол комнаты. Черепки, капуста, огурцы – всё разлетелось по полу. Жирные пятна от постного масла расплылись по стене, по новым красивым обоям.
        – “С ума сошел!” – испуганно подумала Наташа и круглыми глазами уставилась на него.

        Владимир быстро побежал в кухню и сразу же вернулся с веником и совочком. Быстро собрал все на него и оставил в уголке комнаты, возле двери. Снова с силой ударили в дверь, аж замки жалобно лязгнули, и опять посыпалась штукатурка. Он стремглав бросился в коридорчик, щелкнул замок.
        – О! Лен, это ты? – обрадовавшимся, и крайне удивленным голосом спросил Владимир, будто бы не веря собственным глазам. - Приехала!!!
        Елена даже не глянула на него, обратилась к двум высоким, плечистым мужчинам, что стояли рядом с ней на лестничной площадке:
        – Спасибо вам большое. Можете идти, а я уже здесь сама... – с грустью в голосе сказала она.
        Верзилы только переглянулись, сдвинули плечами, и молча пошли ступеньками вниз.
        – Ты, почему так долго не открывал? – как только могла спокойнее спросила она, изо всех сил сдерживая свои эмоции.

        – Ой, Лен, зайчик, да я же не знал, что это ты пришла, – безгранично удивлённым голосом проговорил он и быстро с грустью затараторил: – Ой, Лен, у нас такие неприятности... Такое было... Такое творилось, что и сказать невозможно.
        Елена бесцеремонно оттолкнула его, решительно вошла в залу. Быстрым взглядом окинула комнату, задержала глаза на красивом большом букете, и сразу уставилась пытливым взглядом в молодицу. Наташа спокойно сидела в кресле, с повышенным вниманием рассматривала свои ногти и упрямо не замечала хозяйку.
        – Ой, Лен, познакомься, – у нас гостя, – говорил Владимир, войдя вслед за нею, и с глуповатой улыбкой, радостно объявил: – Это жена моего коллеги по работе Грищука!
        – Здрасьте! – на мгновение, оторвав взгляд от своего маникюра, с любезной улыбочкой поздоровалась Наташа.
        – Вас, вероятно, Екатериной зовут? – спросила Елена, бесцеремонно рассматривая молодицу.

        – Нет, ее звать Наташей, – быстро и заискивающе подхватил Владимир, стараясь заглянуть жене в глаза. – Ой, у нас такое было... Такое творилось...
        – Ой, прекрати! Я и без тебя прекрасно знаю, что вы здесь вдвоём вытворяли, – язвительно, с горечью в голосе сказала Елена, и пренебрежительно посмотрела на мужа.
        – Да, мы не вдвоем были! – негодующе заговорил Владимир, глядя на неё невинным взглядом незаслуженно оскорблённого ребенка. – С нами был ещё её муж – Грищенко! Мы решили втроём встретить Новый год. А он так напился, еще на работе. Так напился, что...
        – Где же девался твой пьяный приятель, а ваш воображаемый супруг? – язвительно спросила Елена, обведя взглядом комнату, и с горькой иронией продолжала дальше: – Судя по потому, что на столе есть водка и вино, то, разумеется, он побежал не за выпивкой. Вероятно, ваш воображаемый муж, из-за своей рассеянности, забыл дома газ закрыть, или, может, утюг не выключил из розетки. И вот совершенно недавно вспомнил и побежал. Верно?
        – Ой, Лен, тебе ещё хочется шутить? – оскорбившись её недоверием, обиженно произнёс Владимир.

        – Нет, не хочется! Совершенно не хочется, но, тем не менее, его нигде нет: ни в комнатах, ни под столом, и даже под ковриком, что лежит на пороге у входа – тоже нет!
        – Ой, Лен, не надо!!! Не начинай!... Не начинай ругаться, здесь и так, такой скандал был... Такой шум и гам стоял, что и сказать нельзя. Он явно лишнего выпил, очень опьянел и, ни с того ни с сего, стал цепляться к Наташе. Ссорился, матерился, бросился даже драться... Вот, разбил фужер, салатницей бросил в меня. Штору оборвал. Едва я смог его за дверь выпихнуть.
        Елена слушала, внимательно вглядываясь в возмущённо-негодующее лицо Владимира, потом перевела насмешливо-вопросительный взгляд на Наташу. Встретилась с ее серьезным, напряженным взглядом. Молодица энергично закивала головой, подтверждая его слова, а как только он замолчал, сразу же убедительно заговорила, открыто глядя Елене прямо в глаза:

        – Знаете? С мужем, будто что-то сделалось. Правда, он был уже хорошо пьяненький, а еще здесь выпил и совсем опьянел. Что-то он там себе придумал и, наверное... приревновал. Ну, Владимира Ивановича ко мне. Стал задираться, кричать, грязно материться, грозиться. Мы старались, было, успокоить его, но он бросился драться. Ударил меня кулаком в живот, влупил в грудь, – при этих словах Наташа приложила ладонь к груди, потерла ею “забитое место”, при этом скривилась, словно от боли.
        Елена сначала слушала скептически, но потихоньку взгляд ее стал удивленный, затем задумчивый. Она внимательно вглядывалась в молодицу, то переводила глаза на Владимира. Он жадно перехватывал ее взгляды и заискивающе, по собачьи, заглядывая в глаза, с готовностью пионера, подтверждал каждое слово Наташи, энергично кивая главой.
        – Да... Да-да… Было так. Именно так и было, – негромко бормотал он.
        – Хорошо, что Владимир Иванович заступился за меня, – быстро, с нотками обиженного ребенка в голосе, продолжала рассказывать Наташа, – И хотя ему тоже, перепало несколько хороших ударов, тем не менее, он молодец – смог вытолкать Вадима из квартиры.

        – Да, это ерунда... заживет, – немного смутившись, сказал Владимир, с видимым удовлетворением почёсывал широкую грудь и скромно улыбнувшись, прибавил:
        – Это для меня, словно комариные укусы. Пройдёт.
        – Ну, хорошо, хорошо, – тяжело вздохнув, сказала Елена, немного задумавшись, – но почему тогда вы мне так долго не отворяли?
        – Потому что думали, что это Вадим снова вернулся, – быстро заговорила Наташа. – Он уже трижды возвращался. Звонил безумолка, стучал изо всех сил в дверь. Кричал, грозился, а какие маты гнул, что, наверное, много кто из ваших соседей такое слышал впервые. Страх господний, что он здесь вытворял.
        – Да-да! – в миг подхватил Владимир. – А как только я услышал твой голос, то сразу бросился открывать, – сказал он и так светло и радостно улыбнулся, словно всем своим видом старался показать, как он обрадовался, что это пришла его, безгранично любимая, жена.
        Елена, молча с минуту внимательно и задумчиво смотрела на них. Время от времени переводила твердый, пытливый взгляд с Наташи на Владимира и обратно. Не выдержал он тяжелой, напряженной тишины, внимательного взгляда жены, стал топтаться на месте и, наконец, с большим возмущением, пряча глаза, обратился к Лене:
        – Ну, что ты так смотришь, будто мы врём тебе?

        – А ты, вероятно, желал бы, чтобы я сразу восприняла это как чистую правду? – насмешливо спросила Елена, придирчиво уставившись на Владимира, тем не менее, по голосу явно чувствовалось, что она немного успокоилась, настроение у нее несколько улучшилось.
        На эти слова Наташа только пожала плечами, и горделиво отвернула голову в сторону, всем своим видом красноречиво говорила: – “Хочешь, верь, хочешь, не верь, а всё было именно так!”.
        – Истинная правда, – быстро сказал Владимир, с видом незаслуженно оскорбленной невиновности.
        – Очень бы хотелось, чтобы это была, на самом деле истинная правда, – грустно с душевной болью в голосе сказала Елена.
        – А ты что? Считаешь, что это всё я сам натворил? – с большим возмущением воскликнул Владимир, показывая рукой по комнате и, казалось, не на шутку разозлился: – Так, по-твоему, фужер я сам разбил? И салатницу с салатом я тоже сам в себя бросил? Может, и штору я тоже сам оборвал?.. Наверное, и в грудь я сам себя колотил? Вон сейчас так болит, что даже на полную грудь и вдохнуть не могу, – при этих словах он потер рукой свою широкую грудь.

        Пару раз Владимир демонстративно схватил ртом воздух, скривился от воображаемой боли, вроде бы так и не смог вдохнуть на полные легкие, начал кричать дальше, аж покраснел от натуги:
        – Безусловно, это все я сам сделал и вот Наталье синяков понаставлял! А почему б и нет?.. Да, сам!.. А что мне?.. А если б он меня убил, то ты и тогда бы утверждала, что это я сам себя жизни лишил. Может, ты и рада была бы, чтобы он меня убил! Может, ты смерти моей хочешь?!.. Вот так дожился – родная жена смерти мне желает!.. – очень сердито, кричал он, и в сердцах махнул рукой на супругу.
        Порывчато подойдя к дивану, он не просто сел, а прямо упал на него, и с сердито-оскорбленным видом отвернулся от Елены.
        Владимир настолько естественно и убедительно сыграл эту сцену, что Елена сначала изумленно, затем в серьезной задумчивости смотрела на него. Молчанка затягивалась и снова ставала явно тягостной. Чтобы как-то нарушить ее, Владимир с горько обиженным выражением на лице, несколько раз тяжело вздохнул, не в состоянии найти еще нескольких слов, которые можно было бы сейчас сказать, чтобы окончательно убедить жену, если она ещё сомневается.

        – Та-а-ак, – протянула Елена, тоже тяжело вздохнув. – Ну, как бы там ни было, а сейчас глухая ночь стоит на дворе. Так что собирайся, проведи женщину домой. К самому ее дому! Слышишь?
        – Слышу-слышу, – быстро ответил он, и в момент сорвался с дивана, чуть ли не бегом припустился в коридор одеваться.
        – Ой! Я боюсь, – вдруг ойкнула Наташа и совсем неожиданно для всех уперлась: – Я не пойду! Я боюсь идти домой – он убьет меня! Он как пьяный такой дурковатый делается, что спасу нет. А сейчас ещё злой, как собака, то он меня дома точно задавит. Задушит, закопает и никто не узнает, где я делась.