Безотказный Лу-Лу

               
                Безотказный Лу-Лу

                Сказка


                1.
    На рассвете тёплого летнего дня у зайчихи Ма-Ма с разницей в несколько минут появились детки. На этот раз их было шестеро.
   
    Зайчики рождаются зрячими и хорошо видят в темноте. Быстро освоившись, они не стали зря терять время и, испытывая отчаянный голод и жажду, наперегонки бросились к мамочке, отталкивая друг друга. У зайчихи восемь сосков, а деток было всего шестеро, так что хватало всем, но малышам было - не до арифметики!

    Только один зайка, самый крупный, рождённый первым, не старался оттолкнуть других. Ожидая, когда все пристроются, он бормотал что-то похожее на "лу-лу". Поэтому зайчиха-мама и дала ему имя: Лу-Лу.

    Сестрёнки и братики поведение Лу-Лу принимали за робость. На самом-то деле Лу-Лу думал, что другие страдают от голода сильнее, чем он: "Ведь он-то может чуть-чуть потерпеть, а они - нет".   С младенчества Лу-Лу очень сочувствовал страданиям других.

    В свободное от кормёжки время деткам делать было нечего и они  выясняли, кто из них самый "крутой". На ком же показать это проще? Конечно же на робком - как им казалось - братике Лу-Лу!
    И очень задиры удивлялись, получив от Лу-Лу немедленный отпор. Тем из них, кто поумнее, хватало одной попытки, самым умным - чужого опыта. Ну, а туповатые пробовали снова, пока не убеждались, что  на Лу-Лу лучше не нападать. Вскоре его оставили в покое.

     Когда в заячьей норе стало светлее, то оказалось, что у Лу-Лу и окрас особенный: всё тело серенькое, как летом и положено, а хвостик - белый, как бывает только зимой! Тут же другие детки стали дразнить его "Белохвостиком", но умница Лу-Лу никак не реагировал на дразнилку. Поэтому постепенно про неё забыли.


     Заячья малышня, как все дети, познаёт окружающий мир, налетая на его острые углы:  методом проб и ошибок. Как только кто-нибудь из сестричек и братиков плакал от боли, Лу-Лу, сострадая, тут же нежно поглаживал место ушиба или рядом с царапиной, чтобы отвлечь и успокоить страдальца. И вдруг выяснилось, что лапки Лу-Лу обладают какой-то мощной целебной силой: и боль затихала, и кровотечение быстро прекращались. Слава о зайке-целителе быстро разнеслась по лесу. Каких только травмированных к нему - ещё ребёнку! - ни приводили! Всех избавлял от боли и ран! А вот с другими больными - дело обстояло хуже: боль уменьшалась, но  исцеления не было. Это очень зайчика огорчало.

    Зайчихе-маме очень не нравился нескончаемый поток больных к сыночку Лу-Лу: по их следам хищники легко найдут её нору!

    Все зайчишки - "скороспелки". В возрасте всего нескольких недель от них ушла мамаша. Голод и жажда заставили деток вылезти из норы и искать себе корм самостоятельно. Инстинкт безошибочно им подсказывал, что есть можно, а что - нельзя.
     Стал и Лу-Лу жить самостоятельно, вырыв себе под дубом норку. Здесь некому было отгонять нуждающихся в помощи. Часто даже времени у него не было, чтобы нормально поесть и поспать.

     Однажды поздним вечером бежал Лу-Лу к хорошо знакомой лесной полянке, где густо росла любимая им травка. (Зайцы кормятся обычно ночью).  И по пути вдруг заметил, что на поваленном бурей дереве кто-то сидит!

    Зайка остановился, прыгнул за куст. Там тихонько развернулся и сел "столбиком", чтобы лучше видеть. "Это же человек! Какой-то странный, без ружья!". Человек весь сжался, как-будто в страхе; одна  нога согнута в колене, а другая - вытянута прямо...  "Подойду-ка поближе!" - решил он.

    Несколько прыжков - и остановился недалеко. Человек от испуга ещё больше сжался,  дёрнулся было вытянутой ногой и застонал. "Больной! - понял Лу-Лу и подпрыгал совсем близко к человеку. - "Да это же старенькая баушка! Не охотник!".

    Сел "столбиком" и спросил:
- Баушка, ты зачем здесь?
- Ох, милок! Пошла по грибы, да заплутала!
- А где грибы? У тебя корзинка совсем пустая.
- Упала, они и рассыпались... Еле сюда добрела - коленка болит! Силов моих нет, чтоб шаг сделать...
- Пустяк! Щас болеть перестанет!
- С чего бы это, милай??? Видать здесь я и помру...
- Я тебя вылечу! - Зайка шагнул к бабушке совсем близко. Потёр одну переднюю лапку о другую, чтобы чище были, и с великой остороооооожностью стал водить лапками над коленкой вытянутой ноги бабушки. Почувствовал, как это её больное место жаром так и пышет!

   Бабушка от изумления аж речь потеряла! "Может, ей это во сне мерещится? Такого же не бывает!". А Лу-Лу какие-то замысловатые пассы передними лапками близко-близко к колену больному описывает: туда-сюда, туда-сюда спереди и по бокам. И что-то бормочит непонятное. Бабушка рот раскрыла и сидела, не шелохнувшись, как околдованная. Она даже не заметила, как вскоре боль исчезла и опухоль на колене куда-то делась. А зайка уловил это по тому, как температура колена стала неотличима от той, что была на здоровой части ноги.

- Баушка, согни ногу - велел он.
- Ой, боюсь ногой пошевелить... - засомневалась она.
- Делай, что велю! - рассердился Лу-Лу.
- Щас, щас!! - пообещала она  и сторооооооооожненько, по чуть-чуть, стала сгибать вытянутую ногу. - Не болит!!! - обрадовалась бабушка. - Как ты сумел сделать это, милай??? - спросила изумлённо.

- Сам не знаю. Когда мои братишки и сестрёнки обо что-то сильно ударялись, или пузичко болело, они громко плакали. Я их очень жалел, и чтобы успокоить, водил лапками над больным местом и приговаривал, например: "Братик-заинька у меня хо-о-роооооший, а пузико у него - плохоооооое! А ну, пузико, перестань болеть, а то я тебе сейчас сделаю такоооооое, что ты и представить себе не можешь!". Тут пузико брата пугалось и болеть переставало. Другие тоже так пробовали делать, но получалось - только у меня.

- Так ты целитель!! А зовут-то тебя как?
- Лу-Лу. А тебя?
- Имя моё мне не нравится. Зови просто бабушка. Мне будет радостно от тебя такое слышать! Вот и внучек у меня появился! А то живу одна-одинёшенька...
- Внучек - это кто? - спросил зайка.
- Дитё сына или дочери. Но деток у меня не было... А  внучек теперь -  есть!
- Ааааааа... - понимающе сказал Лу-Лу. - Хорошо, буду, баушка! Теперь встань! Нога твоя в порядке!

    Бабушка сделала одну, потом вторую попытку подняться со ствола поваленного дерева, на котором сидела - не получается!
- Подожди! - велел Лу-Лу. - Я помогу! Он перепрыгнул через ствол, стал сзади бабушки и попробовал взять передними лапками её за бока - неудачно: баушкина спина широкая, а лапки у зайки слишком короткие... Не знал он: чтобы бабушку приподнять - силушки такой у него нету!

- Мне бы крепкую палку, чтоб могла опереться! - попросила бабушка.
- Будет! - обрадовался Лу-Лу готовому решению. И зашуршал среди веток поваленного дерева. - Щас отгрызу! - Стало слышно, как он быстро-быстро работает передними зубами.

    Закончив, просунул сбоку бабушки палку: "Возьми!". Бабушка обрадовалась, перехватила палку. Затем поставила перед собой, крепко ухватилась обеими руками, нагнулась вперёд и, опираясь на неё, с трудом встала. Чуть помедлила, привыкая и прислушиваясь к колену больной ноги, а затем сделала неуверенно шаг, другой: "И вправду не болит!".

- Ну внучек, спаситель мой, у тебя же  лапки - чистое золото!! Сгинула бы я тут без тебя!
   Лу-Лу хоть не знал что такое "золото", но понял, что это что-то очень редкое и ценное, и аж покраснел от смущения. Как хорошо, что мордочка у него волосатая - краски смущения совсем не видно!

- Тебе куда надо, баушка? Домой? - спросил он.
- Домой, только домой! Не ходок в лес я больше - слаба стала...
- А дом твой - где?
- Рядом с озером. Там ручей от трёх родников в него впадает.
- Знаю! Это близко. Иди за мной, баушка!
 
    И медленно пошла она за зайчиком. А Лу-Лу пробежит вперёд, оглянётся и садится - бабушку ждёт. Подойдёт она ближе, он снова отбегает. Так они и продвигались к цели.

                2.   
    Вдруг зайчик осознал, что они оба как-то странно разговаривают: хоть близко, хоть издали - одинаково хорошо слышно! Спросил:
- Баушка, мы рот не раскрываем, а говорим; я человеческого языка не знаю, но тебя понимаю, а ты - понимаешь меня... Да как же это возможно?
 
- А мы оба мысли  друг у дружки читаем: такое бывает, но очень редко... Может, внучек, зайдёшь ко мне? Морковочкой, капусткой угощу, солёными грибами, да ещё и огурчиками? Ты ведь не ел, вкруг меня хлопотал! Разговор сурьёзный у меня к тебе есть.
- Рад бы, но не могу: дел полно! И собаки почти в каждом дворе. Меня учуют - такой лай будет, что не для разговора. Говори, баушка, пока идём! Что у тебя случилось-то?
- Ну, будь по-твоему... Я ведь тоже лечит умею...
- А что же с коленом себе не помогла??? - изумился Лу-Лу.
- Так только других я могу лечить! Травами! Не перебивай, я и сама тут с мысли собъюсь...
- Всё, молчу! - пообещал зайка.
- Бабушка моя травами умела лечить. В малолетстве я была слабой по здоровью. То одно, то другое ко мне цеплялось. Бабушка из травок разных сготовит питьё, или припарку, или гущину какую-то - и быстро вылечивала. Да так, что болезнь уходила без возврата. Лечила всех, кто мог к нам добраться. Когда бабушки не стало, люди стали ко мне приходить, чтоб помогла. Хоть я была тогда ребёнком, но что-то из бабушкиных лекарств для меня - запомнила, и от тех же болезней людей вылечивала. Но часто приходилось говорить "Не знаю...".  Сильно переживала, когда не могла помочь.

   Так прошли два или три года.
               
  В том году зима выдалась суровая, морозная. Жила я в доме одна. В ту ночь снаружи бушевал сильный ветер, бросал снег в окна, намётывал сугробы по пояс. Готовилась лечь спать, как вдруг кто-то стучит в дверь. "Почу;дилось - подумала я. - Соседи сидят по домам, а чужие в нашу глушь не заходят. Да ещё в такую погоду!".
   Но стук повторился. Не иначе, как помощь кому-то требуется. Схватила со стола керосиновую лампу, метнулась к двери. Спросила испуганно:
- Что стряслось-то?

    И слышу старческий голос дрожащий:
- З-з-з-амерзаю! В-в-в-пус-сти пп-п-п-огреться, м-милая!
- О, Господи! Счас!! Счас отворю!

    Попробовала дверь открыть - не открывается! Снег мешает!
    Поставила лампу на табуретку, с разбегу всем телом по двери БУХ!!! - она чуток сугроб смяла и приоткрылась.
- Входи, добрый человек! Дверь, дверь поскрее закрой!

     Тут в сенцы ввалилось что-то белое, небольшого росточка, на снеговик похожее, только без носа-морковки. Веничком его отряхнула - под снегом был чудно; и не для зимы одетый старичок с длинной белой бородой. Глянула - и ахнула: лицо, руки и ступни голых ног в сандалях явно поморожены! На ступнях уже и снег не тает!

     Заметалась я, хоть и дело мне знакомое! Быстро же надо! Он слово молвить хотел, но губы замороженные только дрогнули.  Остановила:
- Помолчи, дедуля! По;сле, по;сле скажешь!

     До половины ночи я суетилась вкруг него: "оттаяла", согрела дедушку, в валенки ноги его обула, в шубу овчинную закутала - всё сделала, что положено. За стол усадила, супа горячего и чайку налила. Он глаз с меня не сводит, а в глазах аж слёзы дрожат от благодарности невысказанной. Но я-то с понятием!

    Не удержалась, спрашиваю:
- Да кто ж тебя, дедуля, в летней одёже в такую холодину и метель из дома выпустил?! Совесть-то у них есть???
- Я пришёл из другого мира. У нас там тепло. Хочу вручить тебе дело великое!  Душа твоя уж больно для него подходящая!
    Тут язык-то свой я и прикусила: "Завирается, дедушка! Видно,  мозги свои тоже подморозил!".
     А он как взвился:
- Не смей так думать!!! Дело мне не губи!!
     Оказалось, он мысли мои читает! Молчком дальше слушаю.

- Всё про тебя знаю! И что бескорыстно лечишь, кого можешь. А только можешь - не всех. Я вручу тебе великий Дар целительства, и тогда сможешь ты лечить всех от любой болезни!
      Мало болезней, которые вылечить можно одной единственной травкой. А где одна бессильна, там надо соединять вместе две или  три травки. А то и больше. Вместе - они могут всё!..
- Так я же немногие травы знаю... - не утерпела я.
- Опять мешаешь?!! - возмутился дедушка. - Мне торопиться надо! Молчи, пока не спрошу!! - Я и замолкла.

- Тебе и знать их не надо! Глянешь на болезного - и сразу перед глазами нужные травы объявятся. Выйдешь из дома - не твоя воля направит к ним ноги твои и в нужный момент прикажет: "Стой! Здесь она!". А потом - поведёт к другому месту, где другая нужная растёт. И подскажет, сколько надо и как лекарство исцеляющее приготовить.
    Есть три условия: в помощи - никому не отказывать; плату за исцеление не брать; на себя Дар не расходовать.
    Ежели нарушишь любое - Дар твой сгинет навечно. И передать его никому не сможешь. А тебя - муки совести замучают!
    Сядь ко мне близко, а то я и стоя до головы твоей не дотянусь, чтоб длань свою возложить!

     В великом смятении села перед ним близко и голову склонила. Тут  дедушка положил свою маленькую ладошку мне на голову и что-то беззвучно прошелестел оттаявшими губами: меня как жаром всю обдало!
- В час добрый! - сказал он. - Когда ослабнешь в старости так, что уже к больным дойти не сможешь - передашь достойному сей Дар, чтоб остался он на Земле и после тебя! Нужные слова для передачи Дара и в подходящее время тебе подскажут из нашего мира. А сейчас давай разойдёмся - много сил потратили, хоть поспим чуток...

    Помогла забраться ему на печку ещё тёплую, а сама на лавке в горнице устроилась. Долго от волнения не могла заснуть, а под утро в сон, как в чёрную яму, провалилась!

     Проснувшись, глянуть захотела на дедушку - как он там?  Вижу: под печкой валенки мои ровненько стоят, рядом на скамье тулупчик аккуратно сложен, а дедушки-то - нет!! Бросилась к двери, еле открыла: мороз есть, а метели - как ни бывало! Снег всюду нетронутый, гладенький, на нём даже следа малого не осталось! Куда бечь, где дедулю искать - неведомо... Исчез, бедненький, в детских своих сандаликах, как вроде бы и не был.


     До весны ничего у меня не изменилось. Уж и сомневаться стала - может мне всё пригре;зилось? Но как только зеленеть всё вокруг стало - Дар мой целебный объявился и в полную силу заработал!
     А счас время пришло Дар целительства передать другому, чтоб не пропал навеки. Вот и слова нужные в голову мне оттель прислали, значит точно: пора! Этот другой - ты, внучек мой драгоценный, золотенький!

     Тут Лу-Лу до того обомлел, даже слово не мог вымолвить!
- А...а...а почему не кому-то из твоей деревни? - первое, что пришло ему в голову.
- Старые - еле ходят. Молодых двое, они - как отрезанный ломоть: только и мечтают, как из бедности выбраться, да в город податься, а денег на это нет. Не устоят они в бескорыстии!
- Так ты старых вылечи!
- Старость, внучек, не лечится! Она - не болезнь.
- А что?
- Старость - это кода всё в человеке поизносилось, а силов, чтобы жить дальше, на самом донышке ...
   Ты - хоть лесному народу поможешь! Сам знаешь: в лесу и здоровым-то средь врагов трудно выжить, а уж больным - и подавно!  У тебя совесть есть и сердце к чужим страданиям чуткое! Коли нужные слова мне сейчас подсказали, значит в том мире, откель дедушка ко мне явился, в тебя веруют, как верую я!

   Чую, ослабела...  Пришёл твой час спасти великий Дар, чтоб навеки не сгинул...  А я узнала это место! Деревня отсель близко. Одна дойду! Не хочу под собачий брех передавать небесный Дар - сбиться могу и всё испортить. Стань близко под руку мне!

    Зайка был в полном смятении. Казалось, своей воли лишился. И он  послушно сделал, что велит баушка.    
    Положила она длань свою меж горячими от волненья ушами зайчика, пошевелила недолго губами беззвучно, а что - зайка не понял, коротко что-то передала напрямую в его мозг. Сняла руку и облегчённо вздохнула. Сказала:
- Всё! Не пропал Дар великий, на Земле остался, чтоб страданий здесь меньше стало! Иди, внучек мой хороший и добрый, исцеляй всех страждущих, всех увечных! Беги, не береди душу мою расставанием долгим! Прощай, милай!!
- Прощай, баушка! Прощай, хорошая!! - и убежал, чтоб не увидела его блестевших от слёз глаз.

                3.               
   Скоро каждый в лесу знал, что зайка Лу-Лу - от всего исцеляет и никому отказа нет. Ходячих - у себя вылечиват с одного или двух раз, к лежачим - сам бегает. И не стало ему покоя ни днём, ни ночью. Даже толком поесть и поспать - и то не мог! Но Лу-Лу был счастлив, спасая жизни! Именно жизни! Ведь в лесу заболеешь - не выживешь: от хищников не удерёшь, а лежачего - добъёт голод и жажда, потому что никто зверьку еду и воду не принесёт...

    Слухи о великом целителе так разволновали заячьих невест, что от них часто  приходили ложные вызовы: "Ах, помираю!". В надежде наивной, что узрев прелестную невесту, он в заиньку влюбится и пойдут у них детки сплошь умные - как папенька, и красивые - как маменька.
    Не ведали они, с кем имеют дело! С первого же взгляда распознав притворщицу, заяц-целитель впадал в неуёмную ярость и  ругался такими словами, что я и напечатать их не могу!  Он орал так, что листья с ближних деревьев обрушивались на землю лавиною! Казалось, ещё чуть-чуть - и побить может! Естественно, притворяшка в ужасе вскакивала на все четыре лапки и мчалась от этого бешеного со всей возможной скоростью!

     Птицы-свидетели тут же торопились оповестить всех, что сами видели, как зайка Лу-Лу одним своим голосом мгновенно вылечил еле живую заиньку, да так, что она быстрее чем раньше бегать стала! От таких сообщений слава Лу-Лу взлетала аж выше родного леса!

     Крутился зайка Лу-Лу между страдальцами со всё возрастающей скоростью. Сил на это пока хватало.

      Вот и в этот раз весть принесла птица, что на речке, где бобровая семья обитает, бобрёнок спинку сломал, ножками даже шевельнуть не может. Бобры просили срочной помощи.
       Зайка только-только собрался  вздремнуть после трудной ночи, но не стал  терять время и вестника расспрашивать. Мигом вскочил с лёжки и огромными прыжками помчался малыша спасать.

       На берегу его ждали трое: бездвижный бобрёнок-малыш, его бобриха-мама и седой бобр-дед. Метнулся Лу-Лу к бобрёнку, а у того уже и глазки закрыты, только мелко-мелко подрагивает всё измученное тельце, и дышит еле-еле.
- Спаси  сыночка моего... - заголосила бобриха-мама срывающимся голосом, но зайка её прервал:
- Молчи! Мешаешь!!

     Сел рядом с бобрёнком и стал, не прикасаясь, водить передними лапками над дрожащим тельцем малыша, вслушиваясь в его дыхание. Прошло немного времени и дрожь замедлилась, а потом и прекратилась. Малыш задышал глубоко и ровно. Приоткрыл глазки.

- Уффффф! - облегчённо выдохнул зайка. - Спинка у него теперь не болит. А что случилось с ним? Мне надо знать точно, чтобы поставить его на ноги.

- Взрослые бобры вышли на берег дерево для плотины подгызать, чтобы упало - пояснила бобриха. - Я осталась в хатке с детишками. Но мне неспокойно, что они долго обедать не идут. Вышла позвать их, а деткам строго приказала из хатки не вылезать. Ну, а этот сынок-непоседа вылез и пошёл следом: интересно же! В траве спрятался, хитрюга, чтобы не увидели. А в его сторону большое дерево и свалили! Я к этому привычная и быстро отскочила, а он не догадался. Ветка толстая сыночка по спинке и ударила. Услышали вскрик, прибежали, а он уж глазки закрыл, и не кричит...
- Понял! Тихо! - снова прервал её Лу-Лу.

      Стал водить лапками вдоль малышовой спинки по волосикам, близко к коже. Странно: тельце малыша никак не откликается... Зайка-целитель изо всех сил сосредоточил внимание на своих передних лапках, стараясь накачать в бобрёнка как можно больше целительной энергии. А результата - нет!
     Лу-Лу понял: у малыша сместились от удара позвонки. Легко нашёл место смещения и стал осторооооооооооожненько ставить два позвонка на место. При этом от волнения аж взмок! Как назло,  какая-то птица вдруг окликнула его и что-то быстро проговорила, но целителю в этот момент было не до неё - зайка и ухом не шевельнул. Понял только, что зовут его куда-то и лишь краешком сознания заметил, что бобриха-мама и бобр-дед закричали птичке что-то  резкое: мол,"заткнись, мешаешь!".

     И вдруг сердечко целителя окатила горячая волна радости: бобрёнок сначала шевельнул недвижными до того ножками, а потом суетливо засучил ими, пытаясь встать. Лу-Лу помог ему встать и убрал свои целебные лапки. Бобрёнок постоял, покачиваясь, затем сделал неуверенно шаг, другой и, ощутив, наконец, под собою твёрдую землю, мелкими шажками поспешил к своей мамочке.

- Два дня ему бегать, прыгать нельзя! - обратился зайка к взрослым бобрам. - Пусть только плавает. А потом - может и ходить: сначала немного, а дней через пять - нормально, сколько ему надо... А чего вы такие нерадостные? Что случилось-то?
    Тут мамаша, обняв ребёнка своего, запричитала:
- Не бросай нас, волк точно сожрёт тебя, спаситель ты наш!

    Зайка с удивлением заметил, что при первых же словах дед тайком пригразил ей своим маленьким седым кулачком.
- Ничего не понимаю! Какой ещё волк?! - возмутился Лу-Лу. - Скажи, дедушка ясно: куда звали меня?
- Волчонка кто-то искусал. Кровотечение остановить не могут. Тебя зовут в берёзовую рощу. Может, врут. Заманить хотят, чтобы сожрать. Проболталась тебе бобриха! Ты крепко занят был и не услышал... Вот и хорошо было: не знаешь - и всё!

    В голове у зайки от мыслей поднялась буря! "Не пойти? Великий Дар мой исчезнет навсегда. Кто спасать их всех будет? Прибегут ко мне за помощью, а я только лапки разведу - "Не могу помочь"...  От стыда тогда помру!..   А вдруг это обман? Сожрут - и Дара тоже не станет... Что делать-то?? Чтоооооо???".
    И решил: "Сделаю, как долг велит, и будь что будет! Пойду!!".

    Махнул он бобрам лапкой на прощанье, и помчался навстречу судьбе своей - к волку. Дитя его спасать.

    Спас Лу-Лу волчёнка! Возликовали волк с волчицей, ласково на зайку смотрят, а он подумал - примеряются, с какого бока лучше его надкусить...

    Восторженно загомонили птицы, прилетевшие увидеть чудо исцеления! Волк поднял лапу и они разом замолкли. Стало тихо-тихо...

    Волк заговорил:
- Разнесите слова мои по всему лесу: "Белохвостик Лу-Лу - наша последняя надежда! Зайцев много, но такого, как он - не было и нет! Кто Белохвостика обидит - тот дня не проживёт!! Это я, волк Лютый, твёрдо обещаю! Знаю, что вы не проморгаете обидчика, сразу же мне скажете!".

    Птицы обрадовались, загомонили согласно: "Скажем!! Скажем!! И сами его в обиду  не дадим!! Он и наших спасал!!". Фрррррррр! - и разлетелись кто куда.

    Зайка ушам своим не поверил! Только растерянно смотрел на волка, опасаясь его.
    Волчица облизывала ожившего волчёнка. Лютый понял состояние зайца, сказал ему:
- Беги по делам своим, Белохвостик. Не бойся! Никто не осмелится пойти мне наперекор! А позову - спеши ко мне без страха! Ведь я  вас, зайцев, всех люблю, только по-разному...

   Мееееедленно зайка развернулся, сделал несколько шажков и глянул назад. Увидел, что Лютый с волчицей и волчонком уходят в глубину берёзовой рощи.

   Ну, он и дал дёру!!! Помчался прочь так быстро, как никогда не бегал!

                * * *
      
   Жизнь зайцев в лесу - "и опасна и трудна!". Кто только на них не охотится!  Хищные птицы, волки, лисы - хоть с голоду, а человек с ружьём - просто так, чтобы убийством насладиться. К тому же многие зайки от болезней и ран гибнут.

               Но
 
                ЗАЯЧЬЕМУ РОДУ - НЕ БЫЛО И НЕТ ПЕРЕВОДУ!

     Знать, дожил безотказный зайка Лу-Лу до седой старости и передал свой великий Дар целительства достойному! И с той далёкой поры этот Дар передавался зайцами из поколения в поколение, помогая им и другим обитателям леса

                сохранить и жизнь, и здоровье.

      Может, мы ещё застанем то время светлое, когда этот великий Дар снова перейдёт к человеку.  И тогда  перестанут люди тяжело страдать и гибнуть от болезней и ран.

                Поскорее бы!
               


1.2025