Память детства. Часть 6. 2. Моя первая школьная по

Память детства. Часть 6
Взросление

Школьные годы

Моя первая школьная подруга

Мою первую школьную подружку звали Света КрамзинА. Точнее, КарамзинА, но как пишется её фамилия, я узнала позже, а во втором классе, на слух, воспринимала без первой буквы «а». Крамзина. Со Светой у нас было так много общего, что я очень удивлялась. Во-первых, нас звали одинаково, Светками. Во-вторых, наших пап звали одинаково, дядь Вовами. Соответственно, у нас были одинаковые отчества. Мы обе были Светланы Владимировны. В-третьих, у нас было по одной родной сестре, которых обеих звали Таньками. Только моя Танька была младше меня, а Светкина Танька – старше. В-четвёртых, мы родились в один год и в один месяц, Светка шестнадцатого, а я двадцать второго апреля. В-пятых, мы жили в одном доме. В-шестых, наши квартиры были одинаковыми – маленький коридорчик, кухонька и две комнаты «вагончиком». В-седьмых, мы учились в одном классе. А ещё у нас были две одинаковые куклы, большие германские. Только с моей всегда можно было играть, а Светкина сидела на шкафу и её можно было брать, только спросив разрешения. И две одинаковые бархатные собачки. Моя синяя, её – бордовая. Во всех этих совпадениях было что-то необычное, что нас очень сближало. Мы всегда были вместе. Вместе шли в школу, вместе шли домой, вместе играли, вместе делали уроки, вместе гуляли, вместе проказничали…

Частенько мы гуляли на территории ближайшего детского садика. Садик назывался «Чебурашка» и находился прямо за нашим домом. Нельзя сказать, что во дворе дома не было условий для игр. Нет, у нас во дворе были песочницы, горки, качели, карусели, лавочки. Но детсадовская территория тянула нас, как магнит. Там было много игровых площадок, беседки, всякие металлические конструкции для лазанья, качалки, карусели и горки, домики, в которые можно залезть, пенёчки, на которых можно посидеть. Были там даже «ракеты». И, хоть мы и не мальчики, но тоже частенько «летали» в этих ракетах. Кроме того, в садике было очень зелено и красиво. Приходили мы туда в послеобеденное время, когда в детском саду «тихий час». Иногда, когда в школе заканчивались занятия, мы прямиком шли на нашу любимую игровую площадку и даже умудрялись делать там уроки, сидя за маленькими столиками, окруженными лавочками. Конечно, когда позволяла погода. Даже зимой.
Однажды, прекрасным зимним деньком мы, как обычно, направились в детский сад. Разложили на столиках свои книжки, быстренько сделали в черновиках письменные задания, благо, в те времена много не задавали, и так увлеклись играми на свежем воздухе, что не заметили, как у Светы побелели щёчки. А на завтра на её щеках красовались круглые багровые пятна, которые через некоторое время стали коричневыми и не сходили ещё долго-долго…

Помню, как мы вместе с моей подружкой сбежали с урока математики. Было это в четвертом классе. У нас только началась кабинетная система, и по всем предметам были разные учителя. Математику преподавала красивая молодая учительница, Смолякова Лидия Гаррьевна. Её урок должен был быть в этот день последним. И наша одноклассница, Лена Поносова, предложила нам уйти с математики. Всё равно, мол, Лидия Гаррьевна нас ещё плохо знает и не заметит, кто есть на уроке, а кого нет. Я внутренне противилась этой идее. Что-то внутри подсказывало, что то, что мы собираемся сделать, плохо! Но соблазн был велик! Уйти раньше, чтобы играть с Ленкой и Светкой, было так заманчиво… Подобная борьба была и у моей подружки. Но Ленка так настаивала, расписывая, как нам будет замечательно, что мы поддались на уговоры, забрали из класса свои портфели и ушли. Гулять во дворе нам было нельзя, вдруг бы нас увидел кто-нибудь из родителей наших одноклассников. К Ленке идти было далековато. У меня была дома бабушка. А у Светки дома никого не было. Ну, мы и пошли к ней. Пока шли, радовались! А как оказались дома, радость куда-то девалась… Что теперь будет? Заметила Лидия Гаррьевна, что мы ушли или не заметила? Если заметила и завтра спросит, что мы скажем? Мы с моей подружкой изрядно приуныли, а беспечная Ленка, не захотев разделить с нами переживаний, пошла к себе домой. Оставшись, мы достали учебники и стали готовить уроки на завтрашний день. Но и уроки давались нам с трудом… Играть и гулять подавно расхотелось… Выждав положенное время, я пошла к бабушке. Весь оставшийся день я думала и переживала, что будет завтра? Как мы пойдём в школу? Как отреагируют мама и папа, когда узнают, что мы сбежали с урока? Я зарекалась, что больше никогда… Никогда не повторю то, что сделала сегодня… Как неприкаянная, бродила я из угла в угол… Вечером за мной и сестрёнкой пришли родители, и мы пошли домой. Переживания прямо-таки распирали меня, и я, не выдержав, всё рассказала маме с папой.
Что было дальше, я не забуду никогда… Кроме того, что мне была прочитана мораль о том, как я обидела учительницу, обманув её, папа сказал, чтобы я собиралась и что мы пойдём сейчас к Светкиным родителям. Зачем же я всё рассказала? Мало того, что я сбежала с урока, огорчила преподавателя, так я ещё и предательницей оказалась… Бесполезны были все мои уверения, что мы завтра подойдём к Лидии Гаррьевне, признаемся и попросим прощения. Бесполезно было рыдать и умолять папу, чтобы он не рассказывал ничего тёте Дусе и дяде Володе. Бесполезно было уверять, что уже поздно, и что в доме моей подружки все уже легли спать. Пришлось собираться и идти. Я шла и ревела. Было ужасно стыдно и страшно. Мы постучали в дверь. Нам открыла тётя Дуся. На предложение позвать Свету, она сказала, что у дочки сегодня болела голова и что она рано легла спать. Но, поняв, что мы пришли не просто так, пошла и привела Светку. Пришлось нам вместе снова рассказать историю нашего злополучного побега. Нас ещё раз пристыдили, объяснили всю глупость и низость подобного поступка и взяли с нас обещание завтра же наладить отношения с учительницей и больше никогда так не делать. Мы обещали. На душе стало немного спокойнее. Да что там, немного? Я почти успокоилась. Единственно, осталась небольшая тревога о том, как мы будем признаваться. Но чувство облегчения, всё равно, наш с папой вечерний «поход» принёс. Я знала, ЧТО мне делать завтра.
А завтра мы, со страхом и трепетом, подошли к нашей учительнице по математике.
- Лидия Гаррьевна, простите нас, пожалуйста… - обратились мы вразнобой.
- За что? – казалось, удивилась она.
- Мы ушли вчера с Вашего урока. Мы больше так не будем! Простите нас!
- Конечно, прощаю! Хорошо, что вы сами признались! Надеюсь, что больше подобного не повторится.
В голосе учительницы было столько доброты, что у меня на сердце потеплело, а к глазам подступили слёзы.
- Не повторится! Спасибо Вам!
Словами не передать, как внутри всё пело и ликовало! Мы это сделали! Мы освободились от груза содеянного, который давил на нас нестерпимой ношей! И мы приняли решение, не поддаваться ни на какие уговоры, если почувствуем, что нас уговаривают поступить плохо.

Сейчас, после стольких лет, всё происходящее кажется просто забавным эпизодом нашей детской жизни. Но тогда… Тогда это была настоящая трагедия. Со счастливым концом. И я понимаю, насколько правильно поступил мой отец в этой ситуации.

Наша тесная дружба со Светой продолжалась семь лет, со второго по восьмой классы. Она, единственная из всех моих одноклассниц и подружек, никогда не советовала мне бросить занятия в музыкальной школе, когда мне было совсем уж невмоготу и все, как один, уговаривали меня оставить музыкалку, чтобы было больше времени на прогулки, игры и развлечения. Напротив, она говорила, чтобы я никого не слушала и не поддавалась на провокации. За что я ей очень благодарна.
Не знаю, не помню, какая кошка пробежала между нами, но с девятого класса мы перестали дружить. Возможно, потому что к концу восьмого класса Света больше сдружилась с Ленкой, которая в четвёртом классе сподвигла нас на побег, а я стала более дружна с моей второй подругой Маринкой. Возможно, потому, что Светлана вместе со всем нашим 9 «Б» перешла в только что построенную новую школу №7, а я с некоторыми одноклассниками и одноклассницами осталась в школе №3, где нас объединили с 9 «А» классом. Не помню… Но в памяти остались только приятные, добрые воспоминания о нашей детской дружбе.