Глава 58. Бесконечный экзамен

Вера вернулась из школы, и каждый шаг отдавался ноющей болью в ногах. День выдался настолько выматывающим, что казалось, будто все её силы были украдены, оставив лишь оболочку, наполненную усталостью. Она тихонько вошла в квартиру и бросила рюкзак на пол в коридоре, словно тяжкое бремя, стараясь не издать ни звука. Её уголок, её единственное личное пространство, находился в единственной комнате их маленькой, душной однушки. Здесь стояла старая, продавленная кровать, накрытая выцветшим покрывалом, и рядом – простой, белый железеый стул с кожанной сидушкой, и это было всё, что она могла назвать своим. Она мечтала лишь об одном – упасть на кровать и забыться сном, но даже эта маленькая роскошь казалась ей невозможной.
Мама, Алёна, как обычно, уже была дома. Она беспокойно металась по квартире, словно птица в клетке. Её шаги то приближались, то отдалялись, и в тишине, что царила в квартире, это хождение казалось особенно громким и нервным. Вера наблюдала за ней краем глаза, и впервые за долгое время, увидела не привычное напряжение и раздражение, а что-то похожее на усталость и даже на… сочувствие.
— Ох, ты пришла, — сказала Алёна, и голос её звучал тихо и как-то извиняюще, с примесью какого-то сочувствия. Она старалась не смотреть на дочь прямо, словно боялась увидеть в её глазах отражение своей вины. – Ты, наверное, совсем вымоталась, бедненькая. Иди, приляг, отдохни немного, а потом уроки сделаешь, ничего не случится.
Вера вздрогнула от удивления, услышав эти слова. Неужели мама, хоть раз, заметила, что она тоже живой человек, и что ей тоже бывает тяжело? Ей хотелось верить, что это правда, что мама действительно почувствовала её усталость. Она благодарно кивнула маме и медленно опустилась на кровать, чувствуя, как мышцы постепенно расслабляются, словно нити, которые отпускают после долгого натяжения. Закрыв глаза, она погрузилась в полусонное состояние, где реальность смешивалась с мечтами о тишине и покое.
Но этот хрупкий момент покоя длился недолго. Алёна Степановна снова начала беспокойно ходить по квартире, и каждый её шаг звучал всё громче и громче, словно набат тревоги. Вера слышала, как скрипят старые половицы под её ногами, как Алёна то открывает холодильник, то захлопывает его с силой, как шуршит пакетами, перебирая продукты. Она чувствовала, как напряжение медленно, но верно снова наполняет воздух.
Через какое-то время Алёна остановилась у дверного проёма её уголка, и в её голосе зазвучали нотки грусти, разочарования и какой-то усталости:
— Знаешь, Вера, у меня сегодня тоже выдался нелёгкий день… На работе как всегда, всё идёт не так, как надо, и эти люди, как назло, то одно, то другое, а начальник… ты и сама знаешь… – мама замолчала на мгновение, а потом продолжила с тоской в голосе. – И для кого я это всё делаю? Я же ради тебя, доченька! Я же хочу, чтобы у тебя всё было лучше, чем у меня, чтобы ты ни в чем не нуждалась, чтобы ты смогла вырваться из этого болота, в котором я погрязла.
Вера почувствовала, как сердце начинает бешено колотиться, словно пойманная птица в клетке. Она знала, что сейчас начнётся её “любимая” часть монолога, где она снова будет виновата во всех маминых бедах.
— …а ты тут, валяешься, вместо того, чтобы готовится к экзаменам, — продолжила Алёна, и голос её звучал теперь громче и резче. – Думаешь, что всё так легко? Думаешь, что всё само собой устроится? Ты совсем не ценишь, как я для тебя стараюсь! – В голосе Алёны Степановны послышалась обида и разочарование, словно она только сейчас осознала всю несправедливость мира. – А я тут работаю день и ночь, как вол, и не сплю, и не ем, а ты… — Алёна замолчала, а потом, словно сорвавшись с цепи, взорвалась. — Вставай, давай! Вставай сейчас же! Что ты тут устроила?! Тебе, что, совсем наплевать на своё будущее?! Ты же понимаешь, что если ты не сдашь экзамены, ты же всё испортишь! Ты просто обязана оправдать мои надежды, ты должна стать лучше меня, ты должна вырваться!

Вера молча поднялась с кровати, чувствуя, как слёзы жгут ей глаза. Всё мамино “сочувствие” было обманом, кратковременным перемирием перед новым витком давления. Она чувствовала, как тяжесть её жизни с каждым днём становится всё невыносимее. Она поняла, что для мамы она всего лишь проект, который должен стать успешным, и что её личные чувства и потребности не имеют никакого значения.
Она тихо пошла на кухню, где, как обычно, делала уроки, не имея своего письменного стола. Она села за кухонный стол, заставленный тарелками и кастрюлями, и уставилась в учебник, пытаясь прочитать хоть одно слово. Но в голове был только шум и хаос, и она чувствовала, как её силы уходят в песок. Она хотела закричать, заплакать, убежать от всего этого давления, но вместо этого она молчала и просто продолжала терпеть, зная, что это её жизнь, и что ей нужно просто пережить этот кошмар. И так будет всегда.