Глава 7. Прилет Гафара

Ни ночью, ни утром звонков не было. И Георгий, как мог, успокаивал Анну, провожая ее в компанию.
  Целый день он не находил себе места. Чтобы хоть как-то успокоиться, он начал ходить по квартире, но это не помогало, к тому же пришлось ходить туда и обратно, что он не любил.
     - Шайтан на твою голову, Гафар! - в сердцах вырвалось у Георгия. - Ну ладно, татарин распи...  что с него взять, а эти педантичные обязательные засранцы – иностранцы, чего молчат? Чтоб они обанкротились, паразиты!
   Злость поднималась, как в жару давление газа в бензиновой цистерне, у которой заклинило клапан перепада избыточного давления.
   Часов в пять Анна позвонила с работы.
     - Ну что?
     - Ни факса, ни звонков, - убитым голосом «обрадовал» ее Георгий. - Как у тебя?
     - У меня терпимо. А вот тебе позарез необходимо наладить связь! До встречи! - ответила Анна и повесила трубку.
   Георгий даже не успел спросить, что значит, терпимо.
     «А ну, как и вправду не объявятся ни иностранная компания, ни Гафар, ни завтра, ни послезавтра? - крутились в голове мысли. - До послезавтра он точно не доживет, его просто разорвет от быстро накапливающейся злости! Выход один - либо сегодня напиться, либо... эх, принесла бы сегодня Анна билеты в бассейн, наплавался бы до одури! И надо же так подставить Анну, каково ей там теперь? Намывала бы, не спеша, по крупинке на «своем прииске», вон, уж, сколько в осадок выпало! Дурак старый, вечно он со своими идеями! Пора бы уж остепениться! Если с ней чего-нибудь сегодня случится...»
   Георгий вздрогнул от телефонного звонка. Нет, это не междугородний, так междугородний не звонит.
     - Алло! - с досадой прокричал в трубку Георгий.
     - Так, когда мы с тобой в последний раз калякали, Георг? - узнал он сочный характерный голос и не поверил своим ушам. Он даже отодвинул трубку от уха и смотрел на нее, как неандерталец на невиданную доселе диковинку.
     - Гафар? - неуверенно спросил Георгий.
     - А то, кто же, дорогой, или не ждал?
     - Ты что, темнило, в Москве??
     - Нет, вы только послушайте этого человека: выдернул меня ночью из теплой постели, лишил любовных утех, приказал пулей лететь в столицу, а теперь удивляется, почему я здесь!
     - Ты что, Аллах тебя возьми, не мог позвонить перед вылетом? - выпускал давление Георгий.
     - Зачем ты некстати вспоминаешь Аллаха, Георг?! Все равно я раньше смерти умирать не собираюсь, а потом, на сердитых - воду возят, не забыл? И еще, свою бутылку я, как всегда, привезу с собой, а ты уж выставь нехитрую закуску и называй адрес, я записываю!
     - Ты один приедешь? - продиктовав адрес, спросил Георгий.
     - Конечно, Георг! Для наших с тобой разговоров - три человека, - это уже много! Через полчаса - буду! А ты - остывай пока. К моему приезду не остынешь - будем просто пить за встречу, с горячей головой о деле не говорят. - И частые гудки подтвердили его нешуточные намерения.
     «Да, на Гафаре воду не повозишь, - подумал Георгий, - и чего он на него накинулся? Ни с другого конца Москвы ехал человек, из Сибири все-таки! Попрошу прощения у него, так не встречают!
   Уф, Гафар, Гафар, какая ты умница, что все-таки прилетел! Какой ты надежный мужик! - потирая руки от удовольствия, думал Георгий, - с пустыми руками ты бы и с места не стронулся, значит, что-то привез. Вот только что?
   Что же это он время убивает», - спохватился он и кинулся к холодильнику.                «Так, это что, - ничего себе ножки, неужели индюшатина? В духовку ее, быстро! Так,  меньше бутылки Гафар никогда не усиживал, свою, он как всегда везет... так, что тут у Анны? Да тут на десять Гафаров хватит и на любой вкус, а все-таки нет простой его любимой бутылочки, - водки завода «Кристалл». А зелени у Анны - на хорошую компанию, но одному Гафару этого мало, - подумалось Георгию при осмотре зеленного ящичка холодильника. - Придется бежать, да не забыть полкилишко обожаемой им докторской колбаски. Да, еще горчицу и пару круглых черного. Да, двухлитровочку Кока-Колы, и как это быстро он к ней пристрастился! Так, обязательный для него овощ - картошка - есть. О-о, соленые помидорчики с огурчиками - отлично, это он и сам уважает! Ну, все!»
   Георгий мигом обернулся. «Ага, ножки подрумяниваются! Спасибо бабкам, выручают они с зеленью, да очередей сейчас нет в магазинах, спасибо Гайдару, дожили!»                Он быстро почистил картошку, поставил на плиту и занялся столом.
   Почти в шесть раздался звонок в дверь. Георгий взглянул на часы: в полчаса, конечно, Гафар не уложился, уже сорок набежало, но сейчас это не имело никакого значения.
   В дверях с кейсом и пухлым пакетом, из которого торчала петрушка, стоял, победно улыбаясь в усы, здоровенный Гафар. Георгий втянул его в холл, закрыл дверь и они обнялись, похлопывая друг друга по спине.
     - А лапа у тебя по-прежнему медвежья! – смеясь, сказал Георгий.
     - А ты, по-прежнему, без соцнакоплений! - стукнул Гафар Георгия по поджарому животу толстыми мясистыми пальцами.
     - А ты, я смотрю, худеть не собираешься и все также смолишь свой самосад, и все также пьешь? - поддел Георгий Гафара.
     - Э-э-э, Георг, ты пропустил очень важное, - и все так же люблю женщин!
    Они рассмеялись, ткнув друг друга кулаками в грудь, явно вспоминая прошлые застолья.
     - Ну, ладно, может, хозяин, покажешь свои хоромы?
     - Действительно, что это мы с тобой, Гафар, застряли в коридоре! Проходи, проходи... А насчет моих хоромов... - Георгия прервал звонок в дверь.
Гафар удивленно поднял густые брови, как два повернутых на девяносто градусов знака вопроса, как бы спрашивая: «Кого это еще нелегкая несет?» Георгий, успокаивающе подмигнув, пошел открывать.
     - Ой, Анна, как хорошо, смотри, кто у тебя в гостях. Гафар, это Анна, хозяйка этих хоромов.
     - Гафар, а это Георгий, хозяин этой квартиры, - прервала его Анна, улыбаясь и подавая руку.
     - Весело живете, ребята! - засмеялся Гафар, здороваясь и подавая Анне пакет, в котором просматривались бутылка водки, двухлитровая бутылка Кока-Колы, какие-то свертки и сверху всего этого выглядывал большой пучок петрушки. - Я как раз просил Георга показать его хоромы.
     - Показывай, показывай, хозяин, что долгожданного гостя держишь в холле! - сказала Анна. - Я сейчас, посмотрю, что есть к столу.
   Георгий повел Гафара в гостиную, потом, открыв дверь, с порога показал кабинет - спальню.
     - Живете вы, ребята, по - современному, только я понял, что ты, Георг, еще пока не реализовал ни одного из своих проектов.
   Георгий развел руками. Они вошли в столовую, где Анна заканчивала сервировать стол.
     - Мы кого-то еще ждем? - обратилась к мужчинам Анна.
     - Нет, Анна, нам больше никто не нужен, - за Георгия ответил Гафар.
     - Ты у меня умница, что все приготовил, - погладила Георгия по груди Анна, - но такое количество на троих? - изумилась Анна.
     - Не расстраивайся, Анна, я люблю повеселиться, особенно поесть! Все угомоним! - за всех заверил ее Гафар.
     - Хорошо бы. Я посмотрю на вас, мужчины, как это у вас получится, - улыбнулась Анна.
   Гафара посадили в «красный» угол, где в начале века непременно висела бы икона с льняным белым вышитым полотенцем, с неслышным притягивающим к себе взгляд красным язычком горящей ломпадки, создающей тихий скромный размеренный уклад жизни. С иконы смотрела бы своим нежным, ласковым и печальным взором Богородица с младенцем на руках, берущая под свое покровительство и защиту это жилище с их обитателями. Там никогда не было бы споров, по поводу того, кто хозяин в доме, там всякий знал бы свое место и свои обязанности на каждый день и на будущее. Там царил бы мир и почитание, там творили бы молитву и крестились бы перед тем, как сесть за стол. Но все имеет свойство кончаться и прежде всего – время. Но этого ничего не было, потому, как век заканчивался.

Р а с с т р е л  Б е л о г о  Д о м а  т а н к а м и               
  - Век заканчивается, - улыбается Гафар. - Да что век – кончается тысячелетие! А по опыту Матушки-Земли, ни одно тысячелетие не заканчивалось просто. Надеюсь, вы смотрите телевизор. Георг, ну-ка включи! Чего там нового? Договорились они, наконец?
  Георгий включает телевизор. В который раз показывают кадры расстрела танками Белого Дома с комментариями диктора. Все замирают на своих местах, смотрят телевизор.
     - Вот это да-а! – комментирует Гафар. - Танки палят в Белый Дом! Кончился, Анна, размеренный уклад жизни!   
     - Он кончился в декабре 91го с развалом Союза! – не отрывая взгляд от телевизора, сказала Анна. - Хорошо бы все сейчас закончилось только Белым Домом, который подожгли, чтобы выкурить врагов Президента!
      - Да-а! – включился Георгий, - Президент действует более, чем решительно! Но Белый дом? Сейчас это смотрит весь мир, и наши заклятые «друзья» от удовольствия потирают руки: «Кончилась, наконец, Россия!»
      - Хер им… прости Анна… не дождутся! Может кончится все, но Россия - вечна! Но…            
      - Не верю я, что только этим можно изменить жизнь в лучшую сторону! – сказала Анна, глядя в телевизор.
     - Вот и я о том же, - провел сверху вниз по усам Гафар.
Новости закончились.
       - Выключай Георг! У них там своя заморочка, а у нас своя! – откинулся Гафар.
 
Гафар сидел за торцем длинного стола, а у него за спиной, половину угла занимал бар, а другую половину - застекленный шкаф, откуда среди прочих экзотических редкостей надсмехались пустыми темными глазницами над всем, что происходит, две рожи из черного дерева, вырезанные далеким черным шаманом. Темный свет их глазниц был зловещ и коварен, и уничтожал большую половину светлой ауры, которая испускалась от трех добрых и светлых лиц, искренне радовавшихся встрече и не замечавших недобрые взгляды и помыслы.
   Анна, как хозяйка, которой предстояло обносить дорогого гостя, села спиной к плите и холодильнику, готовая в любую минуту подать что-либо на стол, который и так уже походил на выставочные образцы нехитрых блюд русского стола.
 
   Но какой же это русский стол? А где же на столе самое главное? Гафар переглянулся с Георгием, тот недоуменно поднял брови и посмотрел на Анну.
      - Ой, ребята, - виновато воскликнула Анна, вскочила и бросилась к морозильной камере, что-то вытащила оттуда и, постоянно взбалтывая, пока несла, поставила на стол.
   Георгий и Гафар не сводили глаз с высокой четырехгранной бутылки с черно - красной с золотом этикеткой. Это была не купленная бутылка Георгия, предусмотрительно поставленная им в холодильник, и не бутылка Гафара.
     - Ну-ка, ну-ка, разрешите! - сказал Гафар, беря ее в руки и доставая очки. - Самокатная четыре, - искренне удивился он, - да это ж родной «Кристалл»! И черный зубр на месте! Анна, тебе кто, Георг сказал, что из всех марок водки я предпочитаю именно «Кристалл»?
     - Я сама догадалась! - хитро улыбаясь, сказала Анна.
     - Как Анна догадалась, я не знаю! - оправдывался Георгий. - В лучшем случае мы сегодня ждали от тебя звонка, а ты нежданно свалился на нас собственной персоной!
     - Ну что ж, это и не совсем плохо, поскольку нежданный гость - хуже татарина! - усмехаясь в усы, сощурился Гафар.
     - Друг Георгия - это и мой друг! - успокоила его Анна, - А если нас еще объединят и общие интересы...
     - Объединят, уверен, что объединят! - поддержал ее Гафар, многозначительно поглядывая на Георгия.
    - Непременно, как когда-то! – не сомневался Георгий.
    - Ну, спелись, а ведь еще и не выпили! - засмеялась Анна, и Георгий с Гафаром ее поддержали.
    - А ты знаешь, Анна, мы ведь давно с Георгием спелись! Ведь, действительно, это так было! Георг, сколько романсов мы с тобой перепели, а? А русских народных песен?
    - Это, что, серьезно? - не поверила Анна.
    - Да шутит он, шутит! - засмущался Георгий.
   Гафар, ничего не понимая, переводил взгляд с Георгия на Анну.
   Держа холодную, но не успевшую запотеть бутылку, он поправил очки, повернул бутылку к свету и, запинаясь, начал читать на ней мелкий текст: «И днесь Москва град велик, град чуден, град многочеловечен, в нем множество людей».
   Затем, повернув бутылку еще раз, радостно хмыкнул.
     - Ноль семь литра. Ба-а, ваш Юрий на коне и в кепке! О-о, золотой Храм Христа Спасителя! - и, ставя бутылку на стол, прочитал крупную золотую надпись, - «Старая Москва».
Потом Гафар удивленно посмотрел на Анну.
     - А чего удивляться, - грустно заметила Анна, - просто в старой Москве не нашлось сооружения поновее и более пристойного, вот изобразили на бутылке водки Храм.
     - Ну что ж, - резонно резюмировал Гафар, - испокон века на Руси это считалось святой водой, и все после принятия ее становились братьями и сестрами.
   По лицу Гафара было видно, что ему нравится, как его встречают, да и сам Гафар понимал важность своей персоны, его распирало от той информации, которой он обладал, и в его голове прокручивались варианты, как бы это позначительнее ее преподнести. Он часто улыбался в прокопченные злым табаком усы, скалил желтые крупные зубы, хитро посматривал на Георгия и на Анну, и невооруженным глазом было заметно, что ему просто не терпится поделиться хорошими новостями. Георгий знал, что напрасно их вытягивать у Гафара, тот всегда сам определял, когда и под каким соусом их подать. Оставалось только набраться терпения.
     - Анна, - попросил Георгий, - замени, пожалуйста, Гафару рюмку на фужер да поставь рядом с ним все блюдо с зеленью, все равно ему этого мало.
   Анна, не поверив, удивленно взглянула на Гафара.   
     - Правильно говорит, - заулыбался Гафар.
   Анна старалась изо всех сил не измениться в лице, когда Георгий налил  семьдесят граммов себе и сорок ей еще не совсем холодной водочки, а Гафару наполнил полный фужер.
     - Ну чего переглядываетесь, друзья, поднимайте! - подбодрила мужчин Анна.
     - До безобразия тривиальный тост, за встречу! - поднял бокал Георгий.
     - За результативную встречу! - добавил Гафар, поднимая двухсотграммовый фужер, - и пусть Спаситель простит наши прегрешения!
     - За взаимовыгодную встречу! - добавила Анна, и глухой хрустальный звук оповестил о ее начале.
     - Все остальное, – суета сует! – успел сделать добавление к тосту Георгий.   
     «Ого! – в который уже раз про себя восхитился Георгий, глядя, как лихо Гафар опрокинул в рот фужер. - А форму татарин не потерял!»
Спустя короткое время, после снятия пробы почти всех блюд, поставленных на стол, поднялся Гафар с полным фужером.
     - На меня иногда обижаются, что я спешу с тостами и порой не соблюдаю субординацию. Ну что со мной поделаешь! Не может быть сердитой хозяйка, которая имеет такой большой стол! - и Гафар поднятым фужером обвел длинный стол, который, несмотря на стоявшие все закуски, наполовину был пуст. – Значит, хозяйка любит гостей, значит она им рада. За гостеприимную добрую хозяйку!
   Гафар чокнулся сначала с Анной, темно - карие азиатские его глаза светились искренностью, густые усы приподнялись, скулы еще больше обозначились, сочные крупные губы расплылись желтозубой улыбкой, многочисленные глубокие и не очень складки выступили на смуглом лице, не испортив его приятное радостное выражение. Нельзя было не улыбнуться в ответ, глядя на Гафара.
   После первого и второго тоста тема беседы еще была светской, после третьего - беседа покатилась легко и свободно.
    Они ругали налоговую систему, ругали проведенную приватизацию, ругали Думу, Совет Федераций, Правительство, Президента, - в общем, беседа текла так же, как она проходит в любой компании, где на столе стоит хоть одна бутылка.
   При третьем опрокинутом Гафаром фужере Анна под столом стукнула Георгия по ноге, и он понял свою оплошность, что забыл предупредить ее, чтобы Анна не беспокоилась за гостя. Хорошо хоть Георгий успел шепнуть перед застольем, чтобы о деле Анна не спрашивала у Гафара ни слова. 
   Когда Анна унесла пустую бутылку, Георгий и Гафар были совершенно уверены, что сейчас на столе появится «его» бутылка. Но увидав, что Анна ставит вторую точно такую же высокую и четырехгранную, из глоток мужчин вырвался возглас восхищения, который вылетает обычно у провинциального зрителя, впервые присутствующего на выступлении заезжего циркового фокусника.
   Гафар перехватил бутылку у Анны, снова надел очки, повертел бутылку, пошевелил губами, видимо, перечитывая, и изрек:
     - Хороша!
   И вот Гафар вдруг снова встал, как при первом своем тосте, лицо у него сделалось торжественным и значимым. Анна и Георгий сразу поняли, что сейчас он, наконец-то, скажет то, что не давало им покоя все эти таких тягучих два дня.
     - Ну что, Анна, ты, как настоящая добрая баба яга в ваших сказках, сначала напоила, накормила, а теперь можно спрашивать, с чем гость пожаловал. И я вам скажу, ребята. Итак, если ваша компания вкладывает оговоренную с Георгием сумму в сорок закрытых скважин, реанимирует тридцать из них с помощью западных технологий, ставит пять резервуаров по две с половиной тысячи кубов, строит нефтеперерабатывающий завод, прокладывает до него нефтепровод, то поддержка области, считайте, обеспечена! Так выпьем за успех нашего общего дела!
   Георгий видел недоуменный уставленный на него взгляд Анны, но приложил палец к губам. Они, натянув маску удовлетворения, без криков радости молча выпили.
   «У-у, хитрожопый татарин, - у Георгия стало нарастать недовольство, - наши обязательства он скрупулезно перечислил, а поддержку области не расшифровал. Да еще какие-то...»
     - Георгий, какие еще пять резервуаров, - стараясь выглядеть спокойной, закусывая, спросила Анна, - у тебя в заключении об этом не было. Какой-то нефтепровод…
     - Мы это не обговаривали, что-то не так. Видимо, у местного начальства, аппетит разыгрался, когда унюхали «жирный кусок», - с неприязнью прокомментировал Георгий.
     - Нет, Георг, это необходимость, - добродушно отозвался Гафар. - Мы с ребятами еще раз покумекали, выписали на чистый лист все наши беды, и решение приняли, как члены вашей команды. Эти емкости будут выручать нас всех много, много раз! Да мы же у тебя, Георг, это и подсмотрели! Ведь в иностранной калькуляции на нефтеперерабатывающий заводик, которую ты мне переслал, тоже не было такой емкости под бензин. А кто добавил? Знаю я тебя, ты ж ничего зря не делаешь и, ой, как все просчитываешь! Вот мы с ребятами и смекнули, что и нам нефтяные емкости не помешают. Узнаем о готовящемся в очередной раз повышении цен на нефть, закачаем ее в емкости и подождем. Конечно, много не выиграем, но по чуть-чуть что-то и набежит! Лучше маленький Ташкент, чем большая Колыма! - и Гафар засмеялся.
   Заулыбались Анна и Георгий.
     - А кто ж вам, Гафар, шепнет про предстоящее повышение цен? – хитро спросила Анна.
     - А вы и шепнете! - убежденно ответил Гафар. - Или вы не в первопрестольной живете и работаете?
     - А кто же нам-то шепнет? – улыбаясь, возразил Георгий.
     - Ну, этим хитростям вы лучше нас провинциалов обучены! Ты сам когда-то говаривал, что от меня за три шага несет нефтью, я ею пропитался насквозь. Так что, наше дело добывать нефть, гнать бензин, ходить в черной пропитанной нефтью и соляркой робе, а ваше - вкладывать деньги, щеголять в смокингах с бабочкой, плести интриги да быть поближе к власти! На худой конец, иметь средь нее своих людей, чтобы оперативно знать: от чего надо немедленно избавляться, а что надо и попридержат               

Г а ф а р  о т к р ы в а е т  т а й н у  10 с к в а ж и н               
     - Гафар, а если наша компания не потянет строительство перерабатывающего завода и пяти ваших емкостей? Дай нам, Бог, уложиться в смету внедрения на сорока  скважинах зарубежной технологии по повышению добычи, - обратилась к нему Анна.
     - Не сорока, а тридцати! – многозначительно заулыбался Гафар.   
     - Это по отчетам, Анна, сорок якобы, не рентабельны. Короче, бл... - Гафар вдруг споткнулся о первые буквы, но быстро поправился. – Мне, как кокотке и вору, долго оправдываться! Ведь совсем недавно у десяти из них был приличный дебит. Когда мы их вновь подготовим к работе, мы покажем вам их истинную производительность! А если вы ничего не хотите вкладывать, а просто покупать нефть, то таких покупателей у нас и без вас хватает! – и Гафар перевел многозначительный взгляд довольного продавца с Анны на Георгия.
     «Абсурд какой-то! Какую чушь собачью несет татарин?» - уставился на него Георгий, покоробленный последней фразой.               
     - Гафар, - продолжала, как бы не слыша, последнюю неприятную фразу Анна, - надеюсь, ты понимаешь, что имеешь дело с серьезной компанией, которая наняла специалистов по нефтяным делам. Помимо Георгия есть еще один специалист, который отработал в Сибири пятнадцать лет, добывая нефть.
     - По вашей готовности платить посмотрим, какая ваша серьезная компания, - парировал Гафар.
    «Оказывается, ты только разыгрываешь простого малого, а на деле ты совсем не прост», - мелькнуло у Анны, - Ну, погоди у меня!»   
- Ты что же считаешь, если компания соглашается с вашими ценами, то она серьезная? – нахмурила брови Анна.
     - Ладно, Анна, давай по делу. По справкам, которые мы навели, ваша компания раньше нефтью не занималась, - подколол Гафар, - а твоих экспертов...
     - А твой Георг? - перебила Гафара Анна.
     - Ну, Георг - это другое дело, он хоть и полковник, а мыслит, как хороший начальник участка.
   Георгий заерзал на стуле. Ох, не нравилось ему начало! «Интересный» получался разговор! Молчание неприлично затягивалось, и первая на помощь поспешила Анна.
     - Вероятно, ты прав Гафар, я еще не очень здорово держу в голове все выкладки Георгия, что вложения в ваши скважины привлекательны и быстро окупятся. Вероятно, ты прав и по другой причине, что вас, нефтяников, а особенно ваше областное начальство, не интересуют наши трудности. Действительно, с какой стати? Это тендер! А в нем выигрывает тот, кто больше вложит! 
     - Какой тендер? - горячо перебил Гафар, - это очень деликатная сделка, об истинной производительности десяти истощенных, якобы, скважин должны знать лица не больше, чем пальцев на моей руке! - и Гафар поднял над столом растопыренную пятерню толстых поросших шерстью обрубков.
    - Гафар, - многозначительно дружелюбно взглянула на него Анна, - раз ты сам говоришь, что это деликатная сделка, то ее, как правило, проводят только с друзьями.
    - Так не бывает, Гафар, - вмешался Георгий, - это не самородок, который накрыл животом, имитируя падучую, истошно крича: «воды! воды!», а когда напарнички убежали за водой - сунул его за голенище и тайна при тебе! Кто у вас еще знает об этих десяти скважинах?
    - Двое, Георг, двое.
     - Ну вот, только у вас двое! - сказала Анна, - а у нас только Совет директоров - пять человек! Потом президент, еще два зама, я...   
     - Ну и кормушку вы развели! - неодобрительно прервал Гафар.
     - Так пятеро, Гафар, - не выдержала Анна, - это те денежные мешки, которые и покупают вас всех с потрохами, но сорить деньгами они не будут. И если Георгий с твоей помощью не покажет, что на вложенный доллар они получат пять, они даже говорить с вами не будут. Вложения должны окупиться не более, чем за три -  четыре года! Весь контроль этой арифметики - за мной! - С каждой новой фразой голос Анны становился все чеканнее и категоричнее, а брови татарина поднимались все выше и выше. И доказывать такую окупаемость вам придется сначала мне, а потом уже я должна доказать им. И этот железный порядок изменить нельзя!
Гафар перестал жевать и вертеть в пальцах кустик петрушки, он смотрел сквозь Анну, что-то мучительно соображая. В нем происходила какая-то борьба.
     - Вот оказывается, почему ты с такой уверенностью говорил мне, - догадался только сейчас Георгий, - что проект окупится раньше, чем через три –четыре года!
     - А почему все же их закрыли? – спросила Анна. - И какой дебит тех десяти скважин на самом деле?
     - Да где-то на уровне ваших покупаемых тридцати, даже побольше! Ведь расстояние вашего участка от моего участка около двухсот десяти километров. Я по карте смотрел. По сибирским меркам, - совсем рядом.
А закрыли их потому, что рассчитывали недалеко построить нефтеперерабатывающий заводик на определенный суммарный дебит, в том числе и этих тридцати скважин. А тут такой конфуз! Нефть стремительно уходит. А чтобы «верхнее» начальство совсем «отвязалось», показали падение дебита и десяти с хорошей производительностью оставшихся скважин. На бумаге!
      - Вот это комбинация! – восхищенно воскликнула Анна.
     - Так и прикрыли этот участок, как неперспективный, - продолжал Гафар, - благо, нефти кругом еще хватало! Анна, ты будешь четвертый человек с Георгием, кто знает об этом секрете и не должен пока знать никто!
      - Ну, это надо еще показать, - возразила Анна, - что у них хорошая производительность!
      - Вся их история, - улыбается Гафар, - у меня лежит в кейсе, а он стоит в твоем холле.
      - А во вторых, - добавила Анна, - я что-то не представляю, как можно незаметно реализовать такое количество неучтенной нефти?
       - Можно, Анна, мы все продумали до мелочей! Это реально!          
     -  Но эта неучтенка будет идти годами! – вставил Георгий.
     - Лет двадцать. – уточнил Гафар.
     - Но это же огромные деньжищи!
     - Десятки миллионов долларов, на которых мы сидим, а реализовать не можем.
Анна с Георгием переглядываются.
      - Георгий, приоткрой форточку по шире, что-то жарко стало, - приложила к щеке руку Анна.
Георгий идет к форточке.
     - Завтра, кстати, мне предстоит докладывать об этом на президентском Совете. Не могу же я после всего признать, что это не мой проект! Его подсунул мне этот тип!
С любовью смотрит на типа.  Продолжает.       
      - И он сделал все расчеты. Я лишь их подкорректировала.
 Анна посмотрела на часы.
     - Уже через несколько часов, так что договориться нам, мужчины, - времени в обрез!
     - Так вроде бы сегодня... – начал, было Георгий.
     - Перенесли, - оборвала его Анна.
   Снова повисло молчание.
      - Правильно сделал Георг! Анна, ты не пожалеешь, что выберешь этот проект! Мы тебе со всех сторон будем оказывать помощь! А в первом проекте ты можешь надеяться только на Бога! В тех местах, где вы хотите купить 30 рабочих скважин, участились случаи резкого падения добычи. У нас об этом много говорят.
     - Что же получается, Гафар? Твои 40 истощенных скважин…
     - Тридцать истощенных, Анна, тридцать! – поправляет Гафар.
     - А десять – якобы!
     - Замени любое звено, - смотрит Анна на Гафара, - и проект не завяжется? А значит, не сбудутся те надежды, которые каждый из нас с ним связывает!               
Не знаю, как тебе, Гафар, - уже не так энергично продолжала Анна, - а мне кажется, что ваша нефть, Георгий, моя компания, - это единственное сочетание реализации проекта.   
    Снова помолчали. Потом Гафар хитро сощурился на Георгия и спросил у Анны:
     - А покурить, хозяйка, можно, а то уши вянут без курева?
     - Конечно, курите!
     - Мы пойдем в коридор, - сказал Гафар.
     - На балкон, - поправил его Георгий, поняв намерения Гафара о чем-то посекретничать, - а то он окурит тебя, Анна, своей злой махрой.
     - Только не выходите на лестничную клетку, - попросила Анна.
   Они вышли на балкон. На соседнем балконе никого не было. Гафар закурил и с наслаждением выпустил над собой облако дыма.
     - Нет, я не могу до сих пор выносить твою махру, и где ты ее только находишь? Ты не возражаешь, я постою сбоку?
     - Постой, постой, - милостиво разрешил Гафар, - от моей махры девяносто девять человек плачут, а один смеется!
   Сначала они вспомнили старые добрые времена, когда и по какому поводу встречались, перечислили общих знакомых, помыли косточки старого руководства Минтопа, поудивлялись восхождению некоторых его бездарных персон.
     - Ну и дела у вас в первопрестольной разворачиваются! И не знаешь, то ли добывать нефть, то ли сидеть и смотреть. Хоть не отходи от телевизора! 
     - А мне кажется, чем больше мы добываем и прибавляем богатства стране, тем суровее идет разборка наверху. Тем больше хапают в личную собственность определенные кланы.
      - И, похоже, что это не скоро устаканется! – добавил Гафар               
      - Добывать надо, Гафар, добывать! И чем больше вы будете добывать, тем быстрее все это уляжется!  Но давай вернемся к нашим баранам! Что, действительно так плохи дела на участке? Это у вас только или повсеместно?
     - Рыба тухнет с головы, - начал Гафар, - значит, по всей стране такой бардак! Не только у нас. Вон, недавно, рвануло на соседнем участке, похоже, там, где Анна хотела покупать тридцать скважин. Три дня тушили всеми  средствами, что нашли в области. А уж, прорывы трубопроводов, - стало обычным делом. Превращаем медвежьи места в нефтяные болота.
     - Да, Гафар, настоящего хозяина нету! Чье ничье? Вот купит компания Анны ваши  истощенные скважины на свои денежки и вспомнят и Технические условия и  Регламенты. А у тебя главным документом будет график, где надо что-то заменить…
Гафар перебивает.
     -  А то, как хохол у нас говорит, - наэбнэ!               
 И тут неожиданно возникла Анна.
     - Ребята, я вам не помешаю? Вы говорите о сегодняшнем состоянии с добычей, а для меня это крайне важная информация, мне надо ею пропитаться, как Гафар нефтью, а времени так мало!
     - Конечно, Анна, - без энтузиазма разрешил Гафар.
   Георгий тоже не был уверен, правильно ли Анна сделала, что не дала Гафару с ним посекретничать.
   Анна прилепилась к Георгию, стоящему сбоку у перил, прижалась спиною к его груди, и Георгий сомкнул пальцы на ее животе. Угнездившись, Анна прислонила голову к щеке Георгия и внимательно стала слушать мужчин.
   Гафар сокрушался о дряхлых нефтяных магистралях, которые будут все чаще рваться, потому что их проела ржа; о порочной практике латания тришкиного кафтана, что равносильно выбрасыванию денег на ветер и превращению дикой природы в безжизненные нефтяные болота; о пенкоснимателях-дилетантах, которые слетаются, как мухи на мед, чтобы приватизировать самые богатые участки, слизать с них нефть, пока сама бежит, раздолбать до конца оборудование и исчезнуть, оставив после себя истерзанную землю.
     - Что, уж, у вас так просто можно купить участок со скважинами? И продается буквально все? – спросила Анна.
      - Все! Вопрос только в цене. В количестве «нала» и «черного нала». А какие войны ведут различные банды за «жирные куски»!
     - А где же государство? Где же власть? – спросил Георгий.
     - Вы у себя в Москве видите государство? Подожженный Белый Дом, - это государство?
Вопрос повисает в молчании.
     - Очень красноречивый ответ! – констатировал Гафар. - А у нас, в медвежьих углах, его давно нет! Местное начальство куплено мафиозными кланами. Идет повсеместное падение добычи и закрытие истощенных скважин. Падение зарплаты. Каждая новая тонна нефти дается все большей кровью. Нависла угроза безработицы…
     - Продолжай Гафар, - попросила Анна
     - Идут мафиозные разборки за обладание «жирными кусками». О купленном областном начальстве, о повсеместном сокращении добычи, уже не говорю. Да и европейцы с помощью наших властей, скупают за бесценок нашу нефть.
Гафар признался Анне, что предложение Георга по оживлению заброшенных, как не рентабельных, скважин, пожалуй, единственное в крае, которое направлено на перспективу. А гнать из такой относительно легкой нефти бензин, и не смешивать такую нефть с «тяжелыми нефтями» в магистральном нефтепроводе, не иначе Георга надоумил сам Аллах, который и помог ему найти богатых инвесторов. А что касается нефтеперерабатывающего завода, то выкладки Георга в его выгоде убедили даже наше прижимистое областное начальство, и оно... тут он вдруг осекся, заморгал глазами и провел ладонью по усам, как бы запихивая себе в рот необдуманно начавшую было вылезать фразу. Потом резко закончил тем, что с осуществлением этого проекта нефтяники, наконец, перестанут мотаться за сто километров на соседние скважины, да и на завод понадобятся люди.
   От двух сигарет Гафара, впору было надевать противогаз, и Георгий с облегчением услышал призыв Анны снова сесть за стол.
   Когда Анна выпорхнула в столовую, Гафар сжал, как клещами, своей пятерней локоть Георгия и, загородив ему проход, тихо спросил:
     - Ей все доверять можно?
     - Как мне! - тихо ответил Георгий, пытаясь протолкнуть вперед Гафара.
     «Что-то не вяжется все то, что он сейчас изложил, с праздничным видом только что вошедшего в квартиру Гафара, - озабоченно думал Георгий. - Не мог Гафар измениться за год. А может, ему только показалось, что у татарина есть хорошие новости? Так всегда хочется принять желаемое за действительное! Нет, все-таки что-то мучит этого хитрого лиса, и чего-то он явно не договаривает. Не умеет Гафар скрывать свои чувства, вон, по его бегающим глазам это видно. А потом, что значит этот вопрос о доверии Анне? И сам он хорош, - начал, как всегда, заниматься самоедством Георгий, - не объяснил Гафару в каких он отношениях с Анной, кто она в своей компании. Да, хорошие получились бы объяснения: ты, Гафар, полностью доверься Анне, он знает ее целых три дня! А руководство компании и Совет директоров - в глаза никогда не видел! А уже поручился за всех, как за себя!»
   Физиономия Георгия заметно поскучнела, а башка, так недальновидно поддерживающая все тосты и окуренная злой махрой, отказывалась теперь находить свежие решения.
   И тут Анна попросила Гафара наполнить ей рюмку.
     - Вот это по-нашему! - встрепенулся тот, наполнив сначала Анне, потом Георгию, не забыв и про свой фужер.
   Анна встала, подчеркивая важность тоста, и, глядя на Гафара, ласково начала, невинно улыбаясь.
     - Ты за какую команду выступаешь, Гафар, за Георгия и за нашу компанию или за свое областное начальство?
     - За обе команды сразу! - не растерявшись, засмеялся он, и Анна с Георгием его дружно поддержали.
     - Интересная мысль, - подметила Анна, - но, все же, давай выпьем за тебя, за твою дальновидность, за твои личные интересы от этого проекта! - Анна чокнулась с Гафаром потом с Георгием.
     - А что, красивый тост и, главное, греет душу! – благодарно поддержал Гафар и для большего разогрева вылил в нее очередной фужер горючего.
Он даже не заметил, что Анна и Георгий только пригубили.
     - А теперь я тебе посоветую, - не глядя на Гафара, закусывала Анна, - что играть всегда выгоднее на стороне инвестора, потому что он с деньгами, а мы щедры для друзей. Ведь Георг тебе друг?
     - Ты еще спрашиваешь, Анна! - сумел внятно вымолвить набитым до отказа ртом Гафар, так что глубокие складки на его щеках почти разгладились, и добавил, - враг моего врага – это мой друг! – и, получив удовольствие от высказанной мысли, усы Гафара полезли в стороны.
     - А жене друга не доверяешь! - и Анна капризно взглянула на Гафара.
   Гафар замер с наколотым на вилку огурчиком, вытаращенными глазами уставился на Анну, потом перевел взгляд на опустившего глаза Георгия, судорожно заглотил все, что было у него во рту, и только смог выдохнуть:
     - Хорош друг! – и, чтобы протолкнуть застрявший кусок в широкой глотке, потянулся за бокалом Кока-Колы.
     - Ладно, Гафар, мы еще обмоем это событие! - успокоил его Георгий, - только не сегодня. Главное береги здоровье, здоровье не купишь!
     - Нет, каков друг?! - возмущался Гафар, обращаясь за поддержкой к Анне.
     - Непременно обмоем и очень скоро! - подтвердила Анна.
     - Смотрите у меня! - помягчал Гафар, - увидим, как вы держите слово!
     - Не сомневайся, будешь на нашей стороне, - продолжала начатую тему Анна, - убедишься сам, что мы слово держать умеем! А теперь вспомни, сколько раз твое начальство тебя обманывало?
     - Ох, даже вспоминать не хочется! - простодушно поморщился Гафар.
     - А ты уверен, что в очередной раз не обманет? - вытягивала его на откровенность Анна.
     - Наколет! Как пить дать, наколет! - убежденно согласился Гафар.
     - Вот и делай выводы! - подводила итог Анна.
     - Но где...
     - Но где уверенность, что мы не обманем? - закончила за него Анна.
   Гафар только и мог тряхнуть крупной седеющей головой.
     - Как я поняла, доверие с твоей стороны Георг еще не утратил?
     - Ну что ты, Анна, о чем разговор! - глядя на Георгия с теплотой, уверенно вставил Гафар. - Да вот, однако...
     - Что касается твоего «однако», хоть мы с Георгием уже вечность знаем друг друга, - и Анна в упор посмотрела на Георгия, - твой Георг решился, однако, переехать ко мне только три дня назад. Правда, Георгий? Нет, ты ответь своему другу!
     - Правда, - несколько замявшись, выдавил он.
     - Ну, Георг, ты никогда не был тугодумом, а тут... - неодобрительно отозвался Гафар.
     - И здесь он от тебя ничего не утаил! А для чего мы тебя вызвали сюда? Чтобы совместить приятное с полезным! Ты, надеюсь, получишь оплату командировки от своей фирмы?
     - Надеюсь! Вот только вызов Георг обещал сделать.
     - Я помню. - Анна встала и направилась в кабинет.
     - Ну, и раздолбай ты, Георг, что не брал сразу такую женщину! - только и успел тихо упрекнуть приятеля Гафар, на что Георгий только развел руками.
   Анна быстро вернулась с коричневого цвета папкой из дорогой кожи, расстегнула ее и небрежно подала Гафару конверт.
     - Здесь вызов от компании на пять дней на переговоры, с оплатой перелета и люкса в гостинице «Москва». Все по высшему разряду.
    Гафар приоткрыл, было, рот в немом вопросе и перевел глаза на Георгия.
     - Но мне же у себя оплатят... мне нужен только вызов...
     - Да за кого ты меня принимаешь? Я же предложила быть на нашей стороне! Бери, бери Гафар, тебе в эти трудные времена лишние деньги не помешают, а у тебя об этом никто никогда не узнает!
   Гафар, как в трансе, открыл конверт, наклонил его, и оттуда высыпались на стол несколько тоненьких пачек, запечатанных крест-накрест банковскими бумажками. Убедившись, что в папке, действительно, лежит еще и вызов, он посмотрел на Анну, как на фею, потом на Георгия...
     - Можешь не считать, там больше, чем надо на твои расходы. Это не счет в Швейцарском банке, но какое-то начало в наших доверительных отношениях.
     - Будь спокоен, Гафар, Анна знает, что делает, - убежденно сказал Георгий, а про себя отметил: «Коготок увяз – всей птичке пропасть».
     - А для отчетности, когда будешь у нас в компании, - дополнила Анна, - поставишь подпись в графе командировочные расходы.
   Гафар, наконец, взял конверт, засунул его во внутренний карман своего далеко не парадного пиджака, и откинулся на спинке стула так, что тот скрипучим голосом послал Гафару проклятья.
   И чтобы подкорректировать тему разговора, Анна продолжала:
     - А что, Гафар, у тебя есть в столице какие-то связи?
     - За полтора года, как закрыли участок, почти все растерял.
     - Тогда давай ценить то, что имеешь! – с полслова понял Анну Георгий.       
     - Что же выходит, что у тебя остались свои люди только в руководстве нашей компании?
     - Это кто? - не понял Гафар.
     - Да вот же, твой Георг, - Анна почтительным жестом указала на сидящего рядом Георгия, - главный консультант президента компании по нефтяным делам.
От скромности, видимо, Георгий потупил глаза.
    - Ну, молчун, погоди у меня! – сурово вставил реплику Гафар. – И это зажал!
    - И я, - Анна также скромно указала на свою грудь указательным пальцем, - помощник президента по инвестиционным и правовым вопросам и руководитель всего проекта. - И, вытащив, как фокусник, красную папку, где крупным золотым теснением значились ее фамилия с инициалами, положила ее сверху.
     - Ну, ребята, - начал Гафар, не отрывая взгляда от золотого тиснения, - мне хоть с вами повезло. Я думаю, в таком тонком деле, как наши личные интересы, вы мне поможете!
   Мигом улетучилась его значимость, независимость и вальяжность. Глаза стали масляными, улыбка смущенной, а жесты неуверенными.   
     - Ладно, ребята, темнить больше нечего, - начал таинственно Гафар, - самое главное, с чем я прилетел, это сказать от имени главы администрации области, этого «куска интеллекта», что льготный кредит на строительство нефтеперерабатывающего завода и пяти емкостей нефти по две с половиной тысячи тонн вам обеспечен.
- Ну и темнила! - только и мог произнести Георгий.
- Что, значит, льготный? - загорелись глаза у Анны.
- Двадцать процентов годовых! – торжественно выдохнул Гафар.
- В наше время разбойников на большой дороге, где самый маленький процент – пятьдесят, - это еще, куда не шло! - вырвалось у Анны.
- И это еще не все! - Гафара распирало. - Я научу вас, как выторговать кредит в десять процентов! Это при условии, если вы регулярно будете снабжать бензином немного дешевле рыночной стоимости четыре района области!
- О-о! - вырвалось у Анны. - В целом, это по - Божески!   
- Остальные десять - отдадите бензином.
- В первый год производства? - съехидничал Георгий.
- В первые два года после ввода! - поправил Гафар.
- Вот эти условия подходящие! – оживился Георгий. - А то я, каюсь, уже начал о тебе плохо думать, и у меня появилось желание натереть тебе одно место!
- По нашим временам, действительно условия привлекательные! - вскочила возбужденная Анна и предложила Гафару новую индюшачью «ножку» во всю тарелку, которую он, нисколько не смущаясь, тотчас приватизировал.
- Ребята, - светился Гафар от произведенного эффекта его предложения, - чую своей промасленной шкурой, что наш областной «Голова» сделал этот реверанс, в обмен на выполнения своих личных интересов. Погодите, он вас еще достанет, при подписании договора, еще вспомните предупреждение: «Бойтесь данайцев даров приносящих!»*

 * Дар, сделанный с предательским умыслом.

    - Спасибо за предупреждение, Гафар, разберемся с твоим «Головой», нам сейчас очень важно быстро сделать завязки всего проекта, - воскликнула повеселевшая Анна.
    - Все бы ничего, - начал Георгий, обращаясь больше к Гафару, - но у нас есть одна дыра с готовностью иностранных компаний...
   Анна вдруг встала, достала прикрытые папкой листочки, которые она принесла из кабинета и, перегнувшись, небрежно бросила их рядом с блюдом Георгия.
     - Это, как называется? - с притворной строгостью спросила она. - Факс висит уже несколько часов, а ты не проверяешь!
   Георгий стал оправдываться, что он выбегал за продуктами, потом эти приготовления...
     - Читай! - приказала Анна.
     - О-о, эти ребята считают, что они у себя в стране и разговаривают с нами на своем родном языке, - поморщился Георгий.
   Анна выхватила у него лист и начала читать.
     - «Дорогой господин Ипатьев»!
     - Во, дают! - не удержался Гафар.
     - «Будем рады подтвердить свое согласие, - продолжала Анна, - применить нашу прогрессивную технологию на ваших умерших скважинах»…
     - Сами они там умерли! - «взорвался» Гафар.
    - Как, как? – сама удивилась Анна. - Здесь, видимо, истощенных скважинах, - поправилась она и продолжала, - «…при достаточно больших объемах работ. В противном случае цена вас может не устроить. Стоимость, а также сроки проведения работ, необходимо обговорить особо.
 С надеждой на сотрудничество». Вице-президент компании.  Подпись, фамилия, реквизиты фирмы.               
     - Анна и Георг, будущие совладельцы умерших скважин! Я немножко предугадал мысли этого господина! - весело произнес Гафар, глядя на ничего непонимающих «совладельцев».   
     - Конечно, внедрение иностранных технологий - это дело дорогое и твой знакомый господин, Георг, прав. В нашей области я предварительно договорился с некоторыми начальниками участков, а те обговорили со своими Генеральными директорами и президентами компаний.
   Уже набирается десятка два скважин, владельцы которых готовы им предоставить, конечно, предварительно необходимо лично согласовать условия, стоимость, сроки. В соседней области к моему прилету, если мы с вами, ребята, обо всем договоримся, - Гафар многозначительно посмотрел на Анну, - примерно столько же скважин тоже хотят оживить.
    - Ты понимаешь, мой хитрый татарин, - подскочил захмелевший раскрасневшийся Георгий, - при таком большом подряде для этой фирмы я обязательно собью цены за внедрение процентов на двадцать! Знаю я их политику!
     - Но только истинную цену не должны знать ни мое, ни твое, Гафар, руководство, - не поднимая головы, внятно перебила Анна. Это будут ваши комиссионные, друзья. - И Анна смерила каждого строгим взглядом.
   Друзья смотрели на Анну примерно так, как смотрели два друга, те, что справа в верхнем углу картины Иванова «Явление Христа народу», на появление на холме незнакомца с нимбом вокруг головы.
     «Ну и голова у моей умницы!»– мысленно восхитился Георгий.
     - И еще, – переводя строгий взгляд на онемевших друзей, продолжала Анна. - Чтобы проводить единую ценовую политику, нужен в Москве доверенный от области человек, с делегированными полномочиями, который бы отстаивал ваши условия, знал бы руководство иностранной компании и мог бы вести с ними переговоры. Кого ты видишь на этой должности, Гафар? - повернулась к нему Анна.
   Гафар, видимо, обкатывал в своих извилинах понравившуюся предыдущую фразу «о комиссионных» и не сразу откликнулся.
     - Георга, очевидно, больше некого! - убежденно сказал Гафар.
     - Правильную кандидатуру ты выдвигаешь, достойную, - понижала тон Анна.   
     - А учитывая большую его личную ответственность при переговорах с инофирмами, ему и оклад необходимо назначить достойный, десять процентов от которого он обязуется отчислять в твою пользу, Гафар, если оклад перевалит за шесть тысяч, чистыми. Правильно я говорю, Георгий?
     «Что такое «мелет» его умница? – изумленно глядя на  Анну, мысленно задал себе вопрос Георгий».   
Он, как мог, широко раскрыл глаза и молча уставился на Анну. Гафар смотрел на Анну, как на целительницу, обещавшую немому сию минуту исцелить его от немоты.
     - Вы чего языки проглотили или не согласны?
   Наконец, первым пришел в себя исцеленный Гафар и потянулся к бутылке. 
     - Ну, Анна, я считал Георга великим комбинатором после его проекта с реанимацией скважин, нефтеперерабатывающим заводом, но ты его затмила.
Наполнив себе фужер, долив собутыльникам, сияя, он поднял вверх вторую опустевшую «Старую Москву».
     - Подпусти такого татарина к столице, так он снова всю Москву опустошит! - схохмил он. - Ну, Анна! - восхищенно обратился к ней, стоя с наполненным фужером Гафар, - не у всех, видно, женщин волос длинен, а ум короток! Все правильно, Анна! Плох тот повар, кто не оставит себе сахарной косточки! А ведь ты могла бы про двойную бухгалтерию при реанимации скважин сказать только Георгу, а я даже и не знал бы об этом! И потом, - с этими процентами!
     - Бог велел делиться, Гафар, с такими приятными партнерами, как ты! - вставила Анна.
     - Получается, что ваша компания, моя фирма и иностранная неплохо «наварят» от общего дела! - и Гафар последовательно обвел глазами Анну с Георгием, свой наполненный фужер и факс на столе. - Действительно, почему бы и нам не подумать о своих личных интересах. Выпьем за наши личные интересы, которые мы должны у них отстоять.
Все дружно чокнулись, и один Гафар выпил до дна. Анна подложила ему очередную порцию индюшатины, на пол блюда, которая таяла у него во рту, как мороженое, и все налегли на закуску.
     - Ох, Анна, если меня не остановить, я все твои запасы уничтожу! - улыбался Гафар. - Все, хватит. Спасибо тебе, хозяйка, за хлеб за соль.
     - Это твой Георг нас накормил, - поправила Гафара Анна, убирая со стола блюда с остатками еды.
     - И тебе, Люлёк, спасибо! - и Гафар похлопал Георгия по плечу. – Ты настоящий друг, потому что, зная меня, не стал врагом.
     - Ладно тебе, - отмахнулся Георгий, - не бери в голову. Анна, проводи Гафара в комнату и усади его на тахту, а то он устал гнездить свое могучее тело на стуле, ему надо бы кресло на заказ делать. А я пока пойду, сварю кофе.
     - Верно, Гафар, пойдем пока расслабишься, - сказала, поднимаясь, Анна.
     - И то правда, неровен час, подо мной стул треснет.
   В комнате Анна села с Гафаром на тахту и включила телевизор.
     - Гафар, можно тебе пока не слышит Георгий задать один щепетильный вопрос, только по секрету?
   Гафар замер, напрягся и, не мигая, не сводил глаз с Анны. Его выпученные глаза, казалось, чуть еще повыкатились из орбит.
     - Попробуй...
     - Мне это очень важно, Гафар, и не задавай никаких вопросов, ладно?
   Гафар чуть подался к Анне, которая сидела совсем рядом. Анна отвела взгляд на телевизор.
     - Скажи, почему ты так тепло относишься к Георгию, хотя, как я поняла по вашим сегодня высказываниям, вы хоть много вместе и выпили, но пуда соли на двоих еще не съели?
   Гафар крякнул, его усы дернулись, поползли вверх, уже было показались из - под них зубы, но он вдруг посерьезнел, откинулся на подушки так, что Анну качнуло, и поднял глаза на люстру.
     - Вот оно что, так ты еще окончательно не решилась?
     - Не то, Гафар, - горячо зашептала Анна, - хочу сразу тебя перебить, чтобы ты меня не уговаривал. Я определилась. Но я хочу окончательно понять, за что ты его... - Анна замолчала, растерянным взглядом стрельнула на Гафара и уставилась тоже на люстру, будто там происходило, действительно, что-то интересное, -   за что ты его ценишь?
   Гафар ласково дотронулся до ее руки и тихо сказал:
     - Зря ты заменила правильное слово на «ценишь». Я действительно люблю Георга. Его любит моя дочь, моя жена... и не только они... он... душевный мужчина... ты мне кажешься проницательной женщиной, Анна, с хорошей интуицией... доверься ей.
     - Спасибо, Гафар, - Анна дотронулась до его плеча, - я именно это хотела услышать.
   Раздвижные двери еще больше раздвинулись и появился Георгий с двумя чашечками кофе на маленьком подносе.
     - О-о, наконец-то вы расслабились, и вид у вас умиротворенный, как будто говорили о чем-то хорошем. Держите, ребята, и балдейте дальше, я сейчас к вам тоже присоединюсь
   И он пошел за своей чашкой.
   Анна с Гафаром тянули черный кофе, сидя на тахте, а Георгий - напротив, сидя в кресле, и балконная тема была продолжена в комнате.
     - Ну, расскажи, Гафар, какая жизнь у вас… как вы теперь называетесь? - попросила Анна.
     - Да, разная! Деньги есть - Уфа гуляем, денег нет - чишмы сидим! А по правде, те деньги, что мы зарабатывали раньше - накрылись медным тазом.
     - Акционировалось местное начальство? Прибрало к своим рукам скважины? – уточнила Анна.

 М а ф и я
     - Да, по возможности. И не только местное. Вот на соседней фирме очень повышенной проходимости парень объявился, из области. Так он помог спиться директору акционерного общества. А сам-то он к нему пришел в замы. И вообще, с бывшим директором на охоте несчастный случай произошел. Убить не убили, а здорово покалечили. Темное это дело. Вот чужак и занял место директора.
     - Ну, а что народ-то?
     - А что, Анна, народ, ты же сама знаешь, какой у нас народ! – в сердцах сказал Гафар. – Новый директор, кому квартиру, кому премии, кому водки поставил и заткнулся в тряпочку народ, посадил чужака себе на шею. О-о, тот парень оказался не промах! Холуев завел возле себя, областное начальство с мигалками приезжают к нему на охоту, на рыбалку. Баньку им топят с девочками и еще что, чего мы не знаем. Короче, пробовали отчаянные мужики спихнуть его, да крепко ногами, сволочь, шею сдавил, не скинешь! Везде у него заступники! Вот так народ и живет! – В сердцах закончил Гафар.
     - Да-а, - протянул Георг, - то понос, то золотуха!
     - Так мало показалось пришельцу своего акционерного общества, - раздраженно продолжал Гафар, - на «наше» стал покушаться. Директор у нас из своих, из мастеровых, вышел. Мужик еще в советские времена с начальством области не ладил, пытался нам жизнь облегчить, отстоять свое, законное. Куда там! Все квартиры, все машины, все санаторные путевки, почти все премии уходили в управление. Нам доставались крохи с барского стола. Ну, раз он с начальством воевал, то, конечно, у него наверху ни тогда, ни сейчас заступников не водилось. Тот парень, который стал директором у соседей, все это разнюхал, и нашего, кругом обложил. Когда наш по делам к руководству области ездил, наглец наведывался к нам, сулил народу безбедную жизнь, если его поддержат сесть в кресло директора. Кого-то на корню скупил. Вон, Георг, хорошо знает, какие у нас времена настали. Добыча повсеместно падает, участки закрывают, народ увольняют, оборудование дышит на ладан, нефтепроводы выработали два-три ресурса, сами слышали, то там, то сям прорвет, а то и заполыхает.
   Однажды нас, мастеровых, собрал наш директор: все, говорит, нету сил сопротивляться! Деньги брать не хочу, как я буду в глаза вам потом смотреть, а угрозы я уже всерьез опасаюсь. Пес с ним! Пусть забирает кресло, а я – на пенсию! Не могу больше!
   Ну, мы тут своему мозги-то промыли! Пятеро нас было, и все друг друга знают больше двух десятков лет, и директора знаем, как облупленного. Еще в горбачевские времена мы за него все голосовали. И за все это время он по большому счету не скурвился! А тут – сопли распустил: «Не могу больше! Боюсь!»
   Короче, когда чужак в очередной раз приехал уговаривать директора и сулил ему отступные, ввалились мы пятеро. Каждый из нас сказал чужаку по минуте, все, что он думал об этой сволочи. И я тоже.
     - Уму непостижимо, неужели чужак понял и оставил вас в покое? – не выдержала Анна. – Так что же такое надо было сказать?
    - Помнишь Георгий, ты звонил еще, примерно, в это время, я тогда сказал, что нас трясет, а ты не понял, наверное? Так лично я сказал ему, примерно, следующее:
   Что ты падла гастролерная все здесь шмурыгаешь и фуфло толкаешь?  Бугру нашему и чабанам колы фалуешь, а чеграшам – газолин и сархан! Если еще раз, сука вонючая, прикандехаешь, я тебе абфетцен делать не буду. Отрихтую на штыке, оторву ялдак и раздавлю бейцала. Станешь верзать квасом!
   А мне срать нечего, я уже свою пайку отхавал у комиков. И всем нам не припаяешь! И, ежели что, тебя, падла лешогая, отловим, куда бы ты не слинял. И тогда держу мазу, никакая твоя шобла, ни твои халдеи с бадягами, ни ментавра, ни чмень с капустой тебе не помогут!
  А сейчас ухрял отсюда, чтобы я тебя не покнацал, да не вздумай хрюкнуть! *

*Тюремно – лагерный жаргон Гафара дословно звучит так: «Что ты, падла гастролерная, все здесь вынюхиваешь и уговариваешь? Директору нашему и мастерам деньги сулишь, рабочим – спирт и наркотики! Если еще раз, сука вонючая, здесь появишься, я тебя убивать не буду. Изобью до полусмерти, оторву член и раздавлю яйца. Будешь кровью испражняться!
   А мне бояться нечего, я уже отбывал свой срок в Коми АССР. И всех нас не засадишь! И, ежели что, тебя, падла волосатая, отловим, куда бы ты не скрылся. И тогда ручаюсь, никакая твоя воровская шайка, ни твои телохранители с оружием, ни милиция, ни бумажник с долларами тебе не помогут!
   А сейчас у…вай отсюда, чтобы я тебя не видел, да не вздумай доносить о нашем разговоре!»

 И еще ребята добавили: «А если с нашим директором, не дай Бог, что произойдет, или с любым из нас, то мы тебя, падла, достанем не только на соседней фирме, где ты живешь наездами, но и на твоей улице, в областном центре. И не за какими ментами тебе не скрыться, и жизнь тебе скучной не покажется!» Тут я ему улицу его называю, номер дома и квартиры на третьем этаже.
  Я помню, взял из вазы с директорского столика апельсин, - и Гафар, показывая, как это было, взял яблоко из вазы на журнальном столе, - и перед его физиономией так сжал его, что только брызги полетели ему в морду.
   Анна отпрянула в испуге.
     - Ё-К-Л-М-Н! – только и мог выдохнуть Георгий.   
Анна и Георгий увидели, как из-под толстых обрубков Гафара маленькими белыми пузырьками стал выбегать сок и капать на фрукты. И еще Георгий увидел знакомую загадочную татуировку в виде перстня с синим прямоугольником вверху указательного пальца.*
 
*Что означает – отсидел срок полностью.

Гафар опомнился, положил скукоженное яблоко на блюдо и вытер салфеткой ладонь.
   Кое о чем и раньше догадывался Георгий, но не все знал о своем приятеле. Не все.
     - Шкурку апельсиновую я бросил ему на начищенные сапоги.
   Наш директор, бедняга, сидел здесь же, как изваяние, и во время нашего разговора, аж, две таблетки валидола высосал.
     - Неужели и впрямь гастролер испугался? – не поверила Анна.
     - Может в кабинете и нет, только морда у него была неинтересная. А когда он на своем джипе с охранничком тихонечко проезжал сквозь строй рабочих с обрезками труб, которые сначала провожали его ударами по запаске, знаете, такая у некоторых джипов сзади, а потом откровенно и по кузову, то я думаю, если он в штаны не наложил, то обмочился, – это уж точно!
   Нам чужого не надо, но своего мы теперь никому не отдадим!
     - Ну и как он сейчас? – спросила Анна.
     - Да вот пятый лысак… пятый месяц идет, и ничего!
     - Да, редкий случай единства пролетариата, - подытожила Анна.
     - Редчайший! – уточнил Георгий и, не выдержав, добавил. – Так ему сукину сыну!
   Глядя на Анну, Георгий чувствовал, что-то она вынашивает в своей светлой головке. Быть того не может, чтобы она вела себя так пассивно. И точно, поставив чашки на поднос, Анна встала.
     - Так! Пошли за большой стол, там будет удобнее.
     - Да, - согласился Гафар, - вернемся к нашим баранам.
Поставив чашки в мойку, Анна быстро сняла скатерть со стола и скрылась в кабинете.
     - О, мы сейчас будем расписывать пульку! – оживился Гафар.
     - С чего ты взял? – спросил Георгий.
     - Ну, как же, ты что забыл? Скатерть – враг преферанса! 
     - Нет, Гафар, в пульку ты столько не выиграешь, сколько в нашу игру, - заметила весело появившаяся Анна, кладя перед ним и собой по большому калькулятору, листы чистой бумаги и ручки.
   Георгию достался карманный калькулятор «Casio».
     - Не в обиде? – улыбнулась ему Анна.
     - А что сделаешь! – покорно ответил Георгий.
     - Такой хитрый… – споткнулась на слове Анна.
     - Татарин, Анна, татарин я! – поспешил ей на помощь Гафар, обнажая крупные зубы.
     - Такой хитрый, как Гафар, не продуется! Главное, чтобы вас, мужики, не «заносило». Вопрос стоит только один – какой выигрыш?
     - А вот мне придется ставить все на карту! – с нотками сожаления сказала Анна.
     - Почему? – спросил Гафар.
      - Не понял! – поддержал друга Георгий.
     - Обо мне – потом, - остановила любопытных Анна, - давайте подобьем баланс.
     - О-о, я чувствую, что это твой любимый конек! – воскликнул Гафар.
     - Хватит, наскакалась до мозолей на мягком месте, - отрезала с улыбкой Анна, - пусть другие теперь набивают!
   «Начало не предвещает спокойствия», - подумал Георгий, не нравился ему настрой Анны, а  Гафар, улыбаясь, крутил кончик уса, ему явно импонировало ее боевое настроение.
     - Гафар, ты в состоянии сейчас считать? – подозрительно косясь на него, веселенького, забеспокоилась Анна.
     - Ай-яй-яй, Анна, обижаешь! – приосанился Гафар.
     - Если не заливаешь, то неси свои бумаги, чего сидишь!
     - Во, - покорно встал Гафар, - чувствуется мудрое руководство! Чего бы мы без тебя делали, начальник! – подковырнул Анну смеющийся Гафар и медленно, не качаясь, пошел за кейсом.
     - Страхуй его, Георгий, - попросила Анна, когда он вышел.
     - Ты сегодня тоже много пила…
     - И много закусывала, - намекая на Георгия, оборвала Анна, показывая, что разговор на эту тему не состоится.
     - Ну что ж, посмотрим какой ты начальник, - нисколько не смущаясь приказного тона Анны сказал Гафар, раскрыл свой кейс и вытащил бумаги в синей и красной прозрачных целлофановых папках, положив их на стол.
     - Ты смотри, - удивилась Анна, - почти как у меня!
     - А ты думаешь в Сибири живем, так мы – полу медведи? – не переставал подначивать Гафар.
   Анна пропустила его реплику мимо ушей.
     - Ну, хорошо, - примирительно сказала Анна, - давай сверим ориентировочные цифры Георгия из его восьми листочков заключения с вашими, пробежимся по калькуляции и сверим итоговые.          
     - Какая ты все-таки шустрая! – Гафар с шумом листал свои бумаги из синей папки, глядя на них, тыкал в строчки своим толстым пальцем, медленно комментируя указанные строчки.
   Георгию неудобно было тянуться сбоку, он обошел Гафара и встал с калькулятором за его спиной. Потом и вовсе сел с ним рядом и считал вместе на его калькуляторе. Анна молча водила противоположным концом ручки по строчкам, редко комментируя.
     - По каждой строчке калькуляции у тебя идет превышение расходов процентов на пятнадцать-двадцать относительно цифр Георгия, - Анна вопросительно взглянула на Гафара.
     - Георг, - обратился за помощью Гафар, - но цены на все растут! Пока мы тут будем делать завязки, это будут уже другие суммы, похожие на мои.
     - У меня в заключении скорректированы цены годовой давности того проекта на сегодняшние цены, - пояснил Анне Георгий.
     - Так! – вмешалась Анна, - я вас примирю! Превышение – десять процентов, Гафар, и ни доллара больше!
     - Анна, - Гафар показал все свои желтые зубы, - ты поставь рядом прирост цены на бензин, прибыль, которую вы будете с этого иметь, и у тебя сразу отпадут все вопросы.
     - Не забывай, Гафар, что бензин у нас будет только через три года и то, если строители выдержат сроки, - заметила она.
     - Всего через два! – поправил Гафар, - А цены тогда будут «ого-го»! – и Гафар засмеялся.
   Не выдержав роли строгого инспектора, улыбнулась и Анна. Георгий облегченно вздохнул, увидев такую перемену, как агрессивный пыл Анны Гафар растопил своей улыбкой.

А н н а  «п е р е к о в ы в а е т»  Г а ф а р а
- Итак, Гафар, превышение сметы проекта по вашим подсчетам на миллионы долларов. Ты отдаешь себе отчет, что это не миллионы рублей! Если компания не потянет ваш проект из-за нехватки средств, она будет вынуждена взяться за первый наш вариант. Хоть он не так перспективен, как вы с Георгием утверждаете, зато получится дешевле. И голова не будет болеть о строительстве какого-то нефтеперерабатывающего завода и пяти емкостей...
     - Анна, Анна...
     - Позволь я закончу. И тогда с воза упадут твои интересы, и ты останешься с носом и своими шикарными усами.
   Анна доброжелательно улыбалась. У Гафара каждый приподнятый волосок усов излучал ответную улыбку, показывая, что их хозяину приятно общение с этой женщиной.
     - Ты не забывай, Анна, что на все, от чего у тебя так болит голова, вы получите льготный кредит!
     - Его еще получить надо!
     - Погоди, погоди! И если у вас есть два варианта проекта, то у нас есть, кроме вас, два инвестора. Это же рынок! - глаза Гафара хитро лучились,
   Анна и Георгий переглянулись. Гафар, довольный произведенным впечатлением, откинулся на спинку высокого стула, его лицо выражало детскую радость.
     - А вопрос можно? - голос Анны ласковым ручейком вползал в уши Гафара, расслабляя и убаюкивая.
     - Давай, Анна, - милостиво разрешил Гафар.
   Георгий насторожился.
     «Ну, держись, Гафар, мелькнуло у него».
     - С кем из своих начальников обсуждал ты наш проект?
     - Ну, конечно, с гендиректором своей фирмы, - расплылся Гафар от такого детского вопроса, - и с областным руководством.
     - Областное руководство из «бывших»? - уточнила Анна.
     - Конечно, из «бывших», - подтвердил, не видя никакого подвоха, Гафар, - у нас все бывшие секретари обкомов и облисполкомов, как были хозяевами, так и при демократии ими остались.
     - О чьих личных интересах ты должен позаботиться? - в лоб спросила его Анна и сама ответила, - директора, Главы администрации области и своих, так?
   И обаятельная, дразнящая его полу хмельное сознание, мордашка Анны мгновенно превратилась в монстра о двух головах: директора его фирмы и «Головы» областной администрации, которые сурово уставились на Гафара и, изрыгая дым и пламень, хором спросили: «Ты не забыл про наши интересы?»
   От этого страшного видения Гафар, сидящий в полу оборота к Анне, качнулся вперед, и если бы не огромный стол, в который он уперся своей рукой, то он уперся бы своим широким с горбинкой носом в точеный носик Анны.
   Гафар крепко зажмурил глаза и это, видимо, помогло. Страшная и до боли противная морда «Головы» исчезла, и перед ним было вновь прелестное улыбающееся личико Анны.
   На лбу Гафара выступили крупные бисерки пота, глаза вылезли из орбит, на белках еще ярче проступили красные сосудики, грудь его заходила, как меха, в кузне. Он провел сухим языком по верхней губе.
     - Больной, очнитесь! – усмехаясь, пробудил сознание Гафара Георгий.
Анна услужливо налила ему очередной фужер Кока-Колы, который Гафар одним махом выплеснул в разверзшуюся глотку и, откинувшись, он обмяк на стуле, вытирая платком побагровевшее лицо.
 «Куй железо, пока горячо»! И Анна, не ожидавшая такого быстрого разогрева, поспешила поворачивать и формовать размякшую волю Гафара несильными, но точными ударами.
     - А как ты считаешь, Гафар, надежны ли люди в руководстве тех компаний, куда ты собираешься пойти?
     - Какие люди? - не пришел еще в себя он от страшного видения.
     - Ну, там, где готовы, кроме нас, вложить свои денежки в ваши скважины? - осторожно «тюкала» Анна.
     - В руководстве компаний инвесторов? - пытаясь вспомнить что-то, нахмурил брови Гафар.
     - В руководстве, - ворковала Анна.
     - Откуда! Да я там никого и не знаю! «Голова» дал адреса компаний, и мне только предстоит там побывать... на предварительных переговорах. Да я вашу-то компанию не знал, если бы не Георг.
     - Я, наверняка, знаю те компании и могу рассказать о них кое-что, - Анна была сама учтивость.
   «Рыб ловят удочками, а дураков словами», - мелькнуло у Георгия, и он сочувственно посмотрел на приятеля.
   Гафар запыхтел, полез в карман, извлек оттуда замусоленную записную книжку, послюнявил палец и начал перебирать страницы.
     - Вот, на «И» - инвесторы! - облегченно вздохнув, он, протянул Анне раскрытую книжку.
   Анна помедлила, показывая свое нежелание подсматривать чужие тайны, потом, сделав снисхождение, сказала.
     - Ну ладно, коли ты просишь, надо друзьям помогать! - заглянула в книжку и через пять секунд, улыбнувшись, вернула ее Гафару.
     - Ну что, - знакомы? - сам заглянув в книжку, спросил Гафар.
   Анна продолжала улыбаться.
     - Конечно! Это же наши друзья! - сказала Анна, опустив слово «соперники». - Тебе здорово повезло, что ты вначале обратился в нашу компанию. Гафар, ты опытный человек и сам знаешь, какой главный принцип в бизнесе.
     - Какой? - как попугай спросил Гафар.
     - Правильно, взаимная выгода, - «подтвердила» Анна. - Только на ее основе решаются все большие дела. И там, где ее нет, как бы гладко не было написано на бумаге, как бы прочно не выстраивался проект, всегда найдется кто-то сильный, интересы которого были недостаточно учтены. И он подкопает под несущую опору проекта, и тогда... хорошо еще рухнет сам проект, а чаще под его обломками бывают похоронены те, которые не захотели вовремя поделиться.      
   Гафар согласно закивал большой уже плохо соображающей головой.
     - Анна, я целиком доверяю Георгу, - он взглянул на Георгия, - и тебе, как его... тут он споткнулся, не зная какое слово вставить...
     - Боевой подруге! - подсказал Георгий.
     - Ну что ж, тогда послезавтра, Георгий представит тебя нашему президенту.               
А, может, мне это сделать? - вслух раздумывала Анна.
   Георгий под столом два раза стукнул шлепанцем по туфле Анны, что означало: «Заливай, но знай меру!» И тотчас получил ответ - Анна больно наступила туфлей ему на пальцы: «Не лезь не в свое дело!» Георгий чуть не вскрикнул от боли, закусил губу и, вобрав в легкие воздух, уставился на потолок.
     - Почему послезавтра, Анна? Я не могу торчать в столице долго, - вон какие дела закручиваются!
     - Потерпи, Гафар, почему - узнаешь! - многозначительно произнесла Анна. -  Гафар, - смущаясь, продолжала она, - а другим компаниям тоже будешь предлагать кредит?
     - Зачем? - удивился он, - кредит целевой, только под емкости и нефтеперегонный завод, который с помощью иностранного подрядчика обязался построить Георг. Он еще полтора года назад показывал у нас предложения инофирмы, калькуляцию и характеристики завода. Ну, а факс, что вы только что показали, подтверждает, что у Георга не порвались связи с фирмами, и откуда он только их берет?               
     - А какой банк и когда нам выдаст кредит под завод? - поинтересовался Георгий.
     - Банк тот же, куда вы перечислите все деньги за проект.
     - Ну, а какой, назови! - дожимал Георгий.
     - Ребята, отвяжитесь, банк вам укажет «Голова» администрации области, когда будем подписывать договор! - отбивался Гафар, - Не сомневайтесь, банк надежный, у него там сын зам председателя.
     - Да мы в этом не сомневаемся! - усмехнулась Анна, - Ну как не порадеть родному человечку! – съехидничала она. - Ну, а мы-то когда получим кредит? – приперла Гафара Анна…
     - Через полгода после перечисления вашей компанией денег.
     - Когда?? - хором закричали Анна и Георгий.
     - Ладно, ребята, я вам все выложу откровенно, - сдался Гафар. - Установку я получил - говорить вам полгода. Вы не соглашайтесь и додавливайте Главу администрации области, который тоже прилетит на подписание Договора. Он сдастся на трех месяцах.
     - Все равно это грабеж! - возмущалась Анна. - Ваш кредит - это небольшая часть наших вложенных денег и то через три месяца.
     - Но такого льготного кредита вам нигде в России не получить, - возражал Гафар. - Все, ребята! Вы меня выпотрошили полностью! Анна, я раскрыл все секреты!
     - Жулики вы несчастные! - никак не могла успокоиться Анна, - Ваш банк прокрутит за три месяца наши денежки и выдаст с дивидендов нам кредит!
     - Ребята, я говорю вам, на другие условия «Голова» администрации не пойдет. Возмущаться в тряпочку можно сколько угодно.
     - Ладно, Гафар, - уже спокойно сказала Анна, - ты не сомневайся, мы перед твоим визитом подготовим нашего президента и объясним ему, что с такими ценными людьми, как ты, твой директор и Глава, с которыми нам работать годы и годы, скупиться нельзя. Мы все сделаем, чтобы защитить твои интересы, Гафар. А ты нам скажи, насколько мы можем опустить цены за весь проект при торге нашего президента с вашим гендиректором? Ты же мудрый человек и понимаешь, что их тоже надо готовить. Иначе они могут упереться лбами, как два барана, и в борьбе амбиций, развалят все дело, а пострадаем мы все.
     - Спасибо за поддержку, ребята, я согласен, что шефа надо готовить. А опустить цены можно на два лимона, не больше!
     - Не густо, - вырвалось у Георгия.
     - Да, уж, скупердяи отменные! - согласилась Анна.
     - Но это же в «баксах»! - заметил Гафар.
     - Понимаем, что не в «деревянных», - с досадой сказала Анна. - И это все? - строго спросила Анна.
     - Клянусь Аллахом, больше они ничего не уступят! - горячо сказал Гафар.
     - Гафар, я почти не сомневаюсь, что мне удастся отстегнуть тебе комиссионные, которые я выбью из инофирмы по внедрению технологии на ваших скважинах, - сказал Георгий, глядя в его покрасневшие глаза.
     - Я надеюсь на это, Георг, и не только я.
     - Гафар, а не много ли вам будет? - в упор спросила Анна, - ведь истощенные скважины может найти и Георгий.
     - Ты считаешь, что жадность фраера погубит? - засмеялся Гафар. - Мог, Анна, год назад мог найти Георгий! Сейчас все территории поделены, и я не советую лететь Георгу в наши медвежьи углы и искать истощенные скважины самостоятельно. - Гафар многозначительно посмотрел на Анну и Георгия.
     - Оказывается ты еще тот конспиратор, - незлобно заметила Анна.    
     - По-о-ня-я-тно! - протянул Георгий, - Да мне и не хочется, Гафар, - и дружелюбно посмотрел на приятеля. - Значит местная мафия?
     - У вас своя мафия, у нас - своя! - рассудительно изрек Гафар.
     - Вот уж, никогда не думал, что попаду в мафию! - воскликнул Георгий.   
     - Да и я не считаю себя мафиози, - засмеялась Анна.
     - Я тоже не считал себя, - засмеялся Гафар, - а все-таки - все мы мафиози! - опять мудро изрек татарин.
   И все рассмеялись.
     - А что, не прав я что ли? - начал заводиться Гафар, - Чьи интересы вы защищаете? Своей компании! А я - своей фирмы! Как вы встречаете чужаков, которые вторгаются в ваши сферы влияния? Мы - тоже так же! И, как ревниво их охраняем! И если кто-то наступит на ваши интересы, неужели вы будете соблюдать Библию, получив по одной щеке - подставите другую? Вы, наверняка, рассчитаетесь с этой падлой своими цивильными способами. Это только кто не умеет шевелить мозгами идет на «мокрое дело». А финансовая удавка и боль поражения, она пострашнее боли физической. И некоторые, в такой ситуации, предпочли бы и сами удавиться! Так что, все мы - мафия.
   Анна и Георгий с интересом слушали Гафара.   

А н н а  п р и д у м ы в а е т  «к р ю ч о к»  д л я  ш е ф а.   
- Ну ты всех подстриг под одну гребенку, - заключила Анна. - Теперь, Гафар, слушай меня внимательно, почему ты завтра не должен идти обговаривать свои интересы к моему шефу. Завтра мы с Георгием его подготовим - это раз. А главное, ты вот в эту папочку, - и Анна протянула Гафару свою красную папку со своей «золотой» фамилией, - положишь свои документы и сходишь к президенту нашей дружественной компании. К той, что у тебя первая в твоей записной книжке, и тоже сделаешь им предложение.
     - Не понял! - уставился на нее Гафар, -  Зачем это делать, если там никто, как вы, за меня не похлопочет? А потом, ведь мы, кажется, обо всем в принципе договорились! - недоумевал Гафар.
     - Надо, Гафар, надо, дорогой! Во-первых, ты не можешь ослушаться своего «Голову», так ведь? Во-вторых, это мое дело как, но твой визит завтра же будет известен моему шефу, и он будет более покладистым в разговоре с тобой. Согласен?
     - Мудро, Анна, согласен.   
     - Только вот эти листочки, про десять «якобы» истощенных скважин, ты не должен показывать никому. Ты же сам сказал, какое это деликатное дело! - произнесла Анна, забирая листы у Гафара и перекладывая их в другую свою папку. – Да, не беспокойся ты, - подняла она руку, останавливая встрепенувшегося Гафара, - на то время, пока ты в Москве, у меня они будут как в сейфе! Или ты мне не доверяешь?
     - Хорошо, хорошо, - быстро передумал Гафар.
     - Ну, есть еще тонкости, которыми я не буду забивать твою светлую голову, ты и так должен много чего держать в своей голове! - и Анна подцепила ноготочком бумаги Гафара.    
     - Ты мне должен доверять, Гафар. Недоброжелателей у нас слишком много, и немало из них попробуют урвать часть нашего пирога. Ты, я и Георг, - одна команда. И наше общее дело какое?
     - Подписать с вашей компанией Договор на реализацию проекта! - как хороший ученик отвечал Гафар.
   «А ведь Гафар даже не понял, - подумал Георгий, - что Анна выковала из него предмет нужной ей формы, взяла его за шикарные усы и охладила его в масле. Теперь Анна долго будет использовать Гафара в своих интересах. Она проделала это столь утонченно, с такой женской аккуратностью, что ему было бы не под силу.
   А может, она поступила также и с ним? И он тоже даже не почувствовал, - мелькнуло у Георгия. - С другой стороны, разве плохо подчиниться воле такой женщины, даже быть обманутым ею? Удивительно все же, если бы все это происходило не на его глазах, никогда бы он не поверил, что так ловко можно перековать человека. А Гафар, ведь, не простачок, далеко не простачок!
   И все же, не произошло ли насилие и над его волей? Для чего Анна в него так вцепилась? А, может, это только ему показалось? Может быть, он только средство в достижении ее великой цели? Ну, тогда, она великая актриса, и МХАТ с системой Станиславского по ней плачет! Но она, кроме того, чертовски обаятельна, и чертовски умна, и хитра, как видно. И коварна! Ну, это уж слишком, это он хватил через край, нету для этого никаких доказательств. Это все равно, что в крепком напитке одновременно может быть и вкус сладости, соли, перца, лимона, к тому же, он красиво смотрится в рюмке и его приятно при этом пить. Ну, так не бывает! А впрочем, откуда ему знать, что он весь мир объездил и все знает? А это еще ко всему - женская душа, а женская душа - сплошные потемки...
   Постой, постой, а что это за затея с ее красной папкой? Не-е-ет, это неспроста! В этом какой-то ребус! Да-а, ну и женщина! Хорошо, она такая. А кто же тогда он? Рядом с нею! Да-а, не хотелось бы быть ослом. А может быть, он и есть осел... осел с рогами!»
 Что-то нехорошее шевельнулось у него внутри. Он так и не понял, - это из-за крамольных мыслей об Анне или о себе, родимом? И Георгий посмотрел на Анну подозрительным взглядом.
   Анна, видно, сразу это почувствовала, она развернулась к нему, положила ладошку на его пальцы и с тревогой спросила.
     - Я что-нибудь не так сказала? Ты прости, дорогой, мы тут с Гафаром за жизнь заговорились и тебя ненароком задвинули. Ты что-то хочешь сказать?
     - Да нет.
     - Ты в порядке?
     - Да я просто любуюсь тобой, - почти правду сказал Георгий. А у самого промелькнула мысль, что рядом с нею думать и то надо осторожно, чтобы не выдать себя.
     - Рассказывай, рассказывай! - не поверила Анна.
     - Правда, Анна, вот я говорю с тобой, а сам мысленно сыплю в твой адрес комплименты: какая ты умная и обаятельная женщина.
     - Верно, верно, - поддержал друга Гафар, - и я тоже!
     - Ну, запели два соловья на одной ветке! - засмеялась Анна. - Гафар, а в той компании, куда ты завтра пойдешь, ты прав, там некому отстаивать твои интересы.
     А если президент спросит, откуда у тебя моя папка, что ты скажешь?
     - Не знаю, - искренно сознался Гафар, - а что надо сказать?
     - Скажи, что весь проект обсуждал со мной. И все. И больше ни слова. Да смотри не проговорись о десяти скважинах! Скажи, что проект рано обсуждать. Понял? Так что выполни формально указания своего «Головы». Да вот еще что, подними смету процентов на двадцать, прощупай их, и, конечно, скажи, что твое начальство торговаться не намерено. А во вторую компанию даже не ходи. У них сейчас нет свободных денег, а с вашим руководством они будут блефовать, чтобы получить от вас хоть что-то и немножко поправить свои дела, а вы потом никакими судами из них своих денег не выбьете! Не первый день на свете живешь, сам знаешь, как работают наши арбитражные суды.
     - Да, где черт не сладит, туда бабу пошлет! Знает не тот, кто много прожил, а тот, кто много постиг, - сделал свои выводы о предложениях Анны Гафар. - Хорошо, Анна, все сделаю, как скажешь, - уже послушно сказал Гафар и замялся. - А на посошок можно?
     - Конечно, Гафар! Последняя проверка твоей предусмотрительности: ты чистый хотя бы лист с подписями и печатями своей фирмы привез?
     - А как же! - засиял Гафар, доставая целых три. - Это на всякий случай!
   И Анна с Георгием вслух удивились и похвалили его за сообразительность.
     - Ты оставь их мне, - решительно беря листы, заявила Анна, - я на всякий случай напечатаю на одном согласие вашей компании вести переговоры о продаже ваших скважин, не возражаешь? Безобидный договор о намерениях.
     - А чем мы здесь занимаемся три часа? - не возражал Гафар.
     - А на посошок, Гафар, святое дело! - и радушная хозяйка начала убирать бумаги и ставить новые бокалы, тарелки, блюда с закуской и фужер для Гафара.
     - Нет, нет! - запротестовал Гафар, - я возьму только вот этот кусочек, - и Гафар ткнул вилкой в приличный кусок остывшей индейки и взял три веточки петрушки.
   Анна подала из морозилки бутылку водки, которую принес Георгий.
     - Ты уж меня извини, я себе не наливаю, у меня есть, я только пригублю.
     - Я тоже! - поддержал ее Георгий.
     - Слабаки! - изрек Гафар, открывая родимую и впервые наливая себе половину фужера, встал. - Благодаря Георгу, я нашел еще одного хорошего друга, тебя, Анна! Никогда не думал, что у меня в друзьях будет женщина. И какая женщина! Можно собраться за столом так просто попи... - Гафар запнулся.
     - Поговорить, - подсказал Георгий.
     - Вот, - благодарно кивнул Гафар, - а мы все-таки обсудили серьезное дело. Неужели три такие головы его не сварят?
     - Давай постараемся! - поддержала его Анна.
     - За успех, значит! - добавил Гафар, и он осушил на «посошок».
   Георгий не сомневался, глядя на довольную итогами «посиделок» Анну, что сейчас в ее голове громкой, победной, торжественной дробью рассыпались барабаны финальной части «Болеро» Равеля.*    

     *Равель Морис  Жозеф, французский композитор (1875-1937) По мнению    Георгия, - гениальный, которому только за одно «Болеро» следовало бы поставить памятник. 

«Теперь Гафар не сможет сказать: «я тут никому и ничем не обязан», - мелькнуло у Георгия. - И вообще, он был давно согласен** с Людвигом Фейербахом,*** который говорил, что истинное значение живущих рядом с нами людей, могут оценить только последующие поколения, так как узость мышления абсолютного большинства, свойственная данному времени, и зависть современников Гения, не позволяют объективно оценить им содеянное».

     **По - видимому, Георгий имел ввиду фразу Фейербаха: «Кто я и зачем я, узнаете после моей смерти».   
     ***Людвиг Фейербах (1804-1872)   - великий немецкий философ материалист.

  Уже прощаясь в холле и почтительно держа в своей лапище ладошку Анны, Гафар спросил.
     - Когда мне позвонить завтра?
     - Не раньше восьми вечера, - ответила Анна. - И вот еще, положи эти две копии Заключения Георгия, которое мы совместно с ним подкорректировали, в свой кейс, и найди завтра возможность передать их с надежными людьми с каким-нибудь рейсом в ваши края для своего гендиректора и Главы администрации. Пусть немедля ознакомятся и сообщат свое мнение.
Георгий и Гафар, не сговариваясь, только покрутили головами.
     - Ничего, ничего, - успокоила их Анна, - теперь всем надо крутиться с повышенными оборотами. Коли мы заварили такую кашу, вместе будем ее и расхлебывать!
     - Ты как, Гафар, доедешь? - участливо спросил Георгий.
     - Все в порядке, не волнуйся, улыбнулся Гафар, закрывая свой кейс.
      - Тем более, что его внизу ждет Алексей, - заулыбалась Анна, ловя изумленные взгляды друзей, - он тебя отвезет в гостиницу на своем «ГОЛЬФе». Будь спокоен, Гафар, это наш человек, он порой выручает меня в критических ситуациях. Парень живет в нашем подъезде и подрабатывает извозом, его машина уже у подъезда.
      - Ну, Анна! – только и нашел, что сказать восхищенный Гафар.
     «Смотри-ка, прибарахлился татарин, - мелькнуло у Георгия, когда его взгляд упал на новый кейс Гафара, - а какой был задрипанный!»   
     - Смотри, - постучал по кейсу Гафара Георгий, - не оставь нигде!
     - Правда, позвони из номера, как доедешь, - попросила Анна.
     - Да не давай Алексею денег, там все оплачено! - уже в дверях на лестничной клетке сказала Анна.
     - Я вас люблю! - из захлопывающейся двери лифта успел выкрикнуть Гафар. -  Позвоню обязательно!               
     - Ты устала, моя хорошая, - Георгий закрыл дверь и прислонился к ней, не выпуская руки Анны.
     - Да, - призналась Анна, - особенно ноги.
     - А что же ты не скинула туфли?
     - Ну что ты, Георгий, - потухшим голосом проговорила Анна, - в деловом костюме и в тапочках?
   Георгий взял под руку Анну, повел ее в спальню и посадил на тахту.
     - Тебя раздеть?
     - А кто ж уберет посуду после мамаего побоища?
     - А пусть сегодня он уберет, - ответил Георгий, показывая на «него» большим пальцем, который сначала был направлен на полуоткрытую дверь, но потом палец «против воли» хозяина, описав дугу, уперся ему в грудь.
   Анна кисло улыбнулась.
     - Нельзя так нещадно его эксплуатировать, - вступилась за «него» она. - Помоги.
   Анна расстегнула пуговицы на жакете, а Георгий его осторожно снял и повесил на спинку стула. Блузку снял Георгий. Потом Анна расстегнула молнию на брюках и откинулась на тахту, бессильно свесив ноги. Георгий взял сразу две брючины, поднял ими ноги Анны и стал потихонечку стаскивать.
     - Держи ноги, Анна, иначе разобьешь пятки!
     - Ой, скорее! - заныла Анна.
   Георгий стащил брюки, и Анна осталась в лифчике и в колготках.
     - Повесь, пожалуйста, костюм в шкаф. Колготки я тебе не доверю, порвешь.
   Анна ловко, как умеют только женщины, приспустила колготки и ладонями быстро скатала их с одной, а потом с другой ноги и бросила их на стул, оставшись в трусиках и в лифчике.
     - Помочь? - Георгий подобрался к застежке лифчика.
     - Нет, дорогой, - и Анна устало вползла под одеяло.
     - Э-э-э, так не годится, это не отдых! - решительно возразил Георгий. - Говори, где твоя ночная рубашка?
   Через минуту он уже посадил Анну, снял лифчик, успел расцеловать уже спящие соски, натянул рубашку и, наконец, уложил ее, подтянув под подбородок тонкое одеяло.
   Анна жалобно попросила.
     - Посиди со мной пять минут, а через час разбуди меня, я приму ванну, сниму напряжение, и мы должны с тобой обязательно переговорить о завтрашнем дне.
     - Хорошо, хорошо, - успокоил Георгий.
   Он сидел на краешке тахты, гладил ладонь засыпающей Анны. Не прошло и пяти минут, ее тихое дыхание означало, что Анна уже вступила в царство Морфея и Аргус - Георгий, охранявший ее по дороге в это царство, туда не был допущен. Там были свои покровители, и он поплелся подготавливать посуду в машину.
   Думалось тяжело и работалось нудно.
   «Конечно, Гафар - провокатор, даже по пятьдесят граммов за такое количество тостов и то под столом окажешься. А у того здоровье - на троих. Начисто его перепил. Почти две бутылки и еще соображает! Тоже мне, нашел виновного, «наехал» на себя Георгий, совсем, как жена, у которой все всегда виноваты, кроме нее. Насильно же в рот никто не заливал «родимую»!
   Георгий с трудом заставил себя сосредоточиться.
 «Завтра или послезавтра - встреча с президентом компании. Как сыграть свою игру с этим хитрым стреляным лисом? - как называла его Анна. - Конечно, придется торговаться, а вот на чем остановиться?
     - Обратись за помощью ко мне, своемув другу. – раздалось в его ушах. - Это вы живете своей единственной жизнью! Мы – ваши вторые «Я», живем столько, сколько живет на Земле человек. И мы знаем, что история карт говорит о том, что везет единицам и очень редко, а память об этом тысячаустно передается в века! А что касается нашей долгой жизни, то именно в нас накапливается человеческая мудрость, которой вы не хотите воспользоваться по двум причинам…
     - Мать честная! - удивился Георгий, - Это что-то новенькое! Это, по каким же? – Впервые, наверное, захотел дослушать своего оппонента он.
     - Главное ваше заблуждение, - продолжало нисколько не смутившись второе «Я», - в том, что вы, спесивые человеки, считаете только себя единственными разумными представителями на Земле. Как же, человек – царь живой природы! И второе, - не там вы ищите братьев по разуму. Они рядом! Они возле вас! И если «Я» обладаю разумом всего жившего на земле Человечества, то «Оно», что рядом, – обладает разумом всей Вселенной.
     - Ого! «Оно» у тебя тоже среднего рода? – удивился Георгий. Ну, это слишком! Сгинь немедля!
За многие годы, участвуя в ряде эпохальных проектов, он хорошо знал, что никогда не выполняются в полной мере планы.         
Нужно чутье. Нужно вдохновение. Нужна, наконец, удача. А чтобы первое и второе присутствовало - нужна свежая голова, только тогда президента можно оставить «при пиковых интересах». А удача... удача... он даже не вспомнит сейчас, как она выглядит...»


Георгий забывается в тяжелом сне на тахте с фартуком в руках
 
     «Боже! Так он оказался среди воинственных в доспехах людей и страшных зверей Зодиакальных созвездий! А вот Персей, а вон - Марс! И Лев бежит к нему, и Бык пригнул рога!
     «Вот он!» – показала перстом на него Медуза-Горгона. С ревом, воплями, рычанием все вокруг ринулись на Георгия.
     «Ну, должна же быть где-то среди них Дева?! Только она может спасти его!» 
      - Де-ва! Де-ва! - Георгий рванулся из последних сил, широко открыл глаза... - Так вот ты где! Спаси!! - и в порыве обнял ее и прижался к ее груди.
     - Тихо, тихо, разольешь!
     - Спаси! – умоляя, просил Георгий.
   От Девы пахло цветочным медом, приятная шелковистость халата непонятного цвета в утреннем сумраке пропускали тепло ее тела...
   Какие у нее нежные теплые руки... Они ласково гладили его лоб в испарине, скользили по щетинистым скулам и подбородку. Русые влажные волосы приятно щекотали шею...
     - Анна? - полусонно неуверенно спросил Георгий. - Анна! - сам себе ответил он.               
     - Какую деву ты искал? - тихо смеясь, спросила его она.
   Георгий прижался к своей спасительнице и благодарно гладил ее по спине, по шее, по волосам... потихонечку реальность бытия возвращалась к нему.
     «Вот его спасительница, его счастье, он держит его в руках, оно так близко, так возможно!»
На журнальном столе источали аромат две крохотные чашечки кофе, на тарелочке лежали какие-то микробутерброды, из которых торчали маленькие беленькие палочки.
   Анна подала ему чашечку кофе, от бутербродов Георгий даже отвернулся, и, сидя на тахте, заботливо накрытый пледом, сделал первый обжигающий глоток. Кофе был огненный, черный, с белой пенкой, чуть сладковатый и со вкусом лимона.
   «Ох, как давно он не пил такой кофе! Часов, наверное, пять! А в постели?» – и его головной компьютер за секунду пробежав все файлы, объемом в жизнь, нашел один случай и высветил год в трафаретной рамке.
     - Сама молола, - похвалилась Анна.
     - Моя ты спасительница, - благодарно глядя на Анну, сказал Георгий, - если бы не ты... как я тебе обязан!
     - То?
     - То мог бы и не проснуться, - заключил он.
Анна внимательно посмотрела на Георгия.      
     - Ладно, потом расскажешь!
     - И то, правда, - вяло согласился Георгий.
   «Сэ-си-бо-о-о...», - мелодично чуть слышно хрипел Армстронг, надувая невообразимо щеки, извлекая чарующие ностальгические звуки из своей красной трубы. Они уносили Георгия куда-то далеко-далеко в его безалаберную студенческую юность, когда ему было так же хорошо, уютно, спокойно, как сейчас, и когда в первый раз в жизни ему в постель принесла кофе красавица брюнетка... ее звали? Ее звали? Светкой ее звали.
   А сейчас он пил кофе «в постели» второй раз в жизни... с обаятельной русоволосой спасительницей...
   «Какая же прекрасная штука жизнь! Оказывается, она и впрямь может повторяться... через тридцать… через тридцать… он так и не смог подсчитать через сколько лет! Но вернуть его юность?»
   «До чего же просто у него все получается!» - Анна тянула кофе маленькими глотками, сидя рядышком с этим вроде бы взрослым, сильным мужчиной и так же, как и он, «балдела».
 «Балдела» от того, что он, - такой большой, - прижался к ней, как ребенок... назвал ее спасительницей... и не было в нем ни капли игры. А какие благодарные глаза... господи, как же хорошо чувствовать себя защитницей этого человека! И откуда в ней столько забытой нежности, ласковости? Да за такой взгляд, за эти нежные поглаживания, за эти слова... да она, ни то, что кофе в постель готова подавать каждое утро, он готова... каждый день мыть ноги этому человеку!»
   Анна сидела и сердцем чувствовала, как хорошо Георгию с нею.
   «Как признателен он ей, что именно она прервала его какой-то кошмарный сон... А эта чашечка кофе в постель... а этот, видимо, тоже и его любимый Армстронг... Как же все-таки здорово, что она ему нужна! Прав был мудрец, действительно, в тысячи раз приятнее давать, чем брать!»
   Анна покосилась на Георгия, он поймал ее взгляд и благодарными глазами смотрел на нее.
     - Ты радость моя, Анна.
     - Я твое счастье, - ответила Анна и нежно поцеловала его в нос.
   Георгий, видимо, согласившись, не мог ей ответить. Потом Анна поцеловала его в лобик.
     - Как, полегче стало?
     - Да, Анна, прямо очищение какое-то идет от кофе... и от твоих поцелуев.
     - Если бы не работа, я тебе готова «делать легче» до самого вечера! - ответила она.
   Георгий слабо прижал ее к себе. Только сейчас он заметил, что на ней шелковый халат вишневого цвета, с какими-то фиолетовыми причудливыми, как виноградная лоза листьями.
     - Ты что, каждый день меня будешь удивлять? - поглаживая халат на ее груди, спросил Георгий.
     - Жаль, что каждый день не получится, - с сожалением вздохнула Анна, - но раз в месяц придется постараться, раз это тебе нравится.
     - Чудная ты у меня! - Георгий поцеловал воздух, это все, что он сейчас смог.
   Анна придвинулась, посмотрела в его глаза и нажала пальчиком на кончик его носа.
     - Я рада, что ты обретаешь форму, да вроде ты и выпил не так уж много?
     - Да, квелый я был вчера какой-то, совсем недавно для меня триста грамм при таком закусе было вполне нормально, а сейчас... что-то со мной творится.
     - А что ты хотел? Такие напряги с Гафаром, с фирмами, с заключением! За меня переживаешь, я же вижу!
 
С п а с и т е л ь н ы й  п о д а р о к  А н н ы               
 Анна вдруг придвинулась к Георгию, расстегнула пуговицу рубашки, положила руку на грудь, глаза ее излучали загадочную нежность, пальцы стали перебирать у него на груди какой-то предмет.
   Георгий перехватил пальцы, потом этот предмет и извлек его наружу. Он оказался золотым крестиком на золотой цепочке.
     - Откуда это? - удивился Георгий тому, как он до сих пор его не почувствовал.               
     - Из церкви, - сияла Анна.
     - Из какой церкви? - не понимал Георгий.
     - Ты же крещеный?
     - Да.
     - Ну вот, теперь будешь носить освященный крестик, и он будет оберегать тебя. Я его немножко поносила на своей груди, - продолжала виновато Анна, - так что он слышал удары и моего сердца. Я очень хочу, чтобы ты носил его... пожалуйста.
   Глаза Анны, просительно заглядывающие в его глаза, повлажнели. Георгий, с протестующим жестом и выражением лица, обмяк, он еще что-то хотел возразить, но таким глазам... таким любящим глазам отказать было совершенно невозможно.
     - Хорошо, Анна, - почему-то отведя взгляд, глухо произнес он, и на его скулах обозначились желваки, - спасибо тебе...
   Он вдруг порывисто привлек Анну, поцеловал ее в губы и крепко прижал ее к себе. Где-то за нею прозвучал его глухой голос:
     - Ты знаешь, Анна, это первая моя личная драгоценная вещь...
     - Не поняла... ну кольцо-то обручальное у тебя было?
     - Да не было даже кольца... денег на него не было... тогда.
     - Ну, хорошо, потом майором стал, какой-то достаток появился... что тебе жена не могла к годовщине свадьбы подарить?
     - Могла. Ведь деньги я ей все отдавал... до копеечки. Знать не захотела.
     - О-о! Эврика! Вот почему ты сейчас мой, потому что тебя не сумели окольцевать!
     - А ты... как же ты без крестика, Анна?
     - Когда-нибудь ты тоже мне подаришь, - где-то в пространстве послышался ее счастливый голос. 
     - А когда же ты мне его надела?
     - Сегодня утром, - улыбалась Анна, - О-о, ты спал с открытым ртом, тяжело дышал, глаза под закрытыми веками у тебя двигались, ты что-то «буровил», и я никак не решалась, боялась тебя разбудить. Потом подняла твою голову, с ума сойти…она была такая тяжелая... - смеялась Анна.
     - Еще бы! - добавил Георгий, - Я удивляюсь, как ты вообще ее осилила чугунную!
     - А ты и не почувствовал даже! - смеялась Анна.
     - Если бы утром меня, грешного, сбросили бы со звездного неба, я бы тоже не почувствовал. Наверное, какая-нибудь посланница моей души пыталась достучаться в рай... 
   Анна резко оборвала смех, отодвинулась от Георгия и испуганно посмотрела в его глаза.
     - По-видимому, я до безобразия грешник в этой жизни, и душе моей дорога в рай закрыта, - ничего не заметив, в раздумье закончил он.
   На большее Георгия не хватило, чтобы разобраться в посланном ему судьбой знамении. Весь опыт его предыдущей жизни не учил его разгадывать знаки судьбы. Мужчины не склонны задумываться о каких-то там пустяках. 
   - Нам не надо слишком высоко отрываться от земли, - помолчав, печально сказала Анна.
Георгий смотрел на нее и ничего не понимал.    
     - Скажи мне, - сменила тему Анна, - почему ты не разбудил меня, как я просила? Опять пожалел?
     - Да со мной что-то случилось. Я прилег на тахту послушать музыку и отключился. На меня навалились какие-то кошмары, и если бы не ты, я не знаю, чем бы все кончилось...
   Анна посмотрела на Георгия долгим взглядом и, поцеловав его в щеку, неслышными быстрыми шагами пошла на кухню.
   Проводив Анну на работу, Георгий, наконец, добрался до ванны. Вот тут он от души поизмывался над своей дурной головой и квелым телом. Горячей, холодной, опять горячей и опять холодной - и так много раз, пока с визгом не выскочил из-под ледяных струй, и, укутавшись в махровую простыню, забегал по квартире. Вот только когда он почувствовал себя почти в порядке. Он был, как в юности, – молодой и красивый и как огурчик - зеленый, в пупырышках, но свежий, как только что из парника.