Бурдюки Шамшуна

Мой старый знакомый, обитатель Хайбара Шамшун Шемеш славился своей незаурядностью. Это был мастер на все руки. От своего отца он взял кудрявые волосы, выразительный нос и рассудительность. От матери египтянки он перенял разрез глаз и трудолюбие.

Шамшун лет десять тому назад открыл в Хайбаре мастерскую, где занимался разными ремеслами: изготавливал бурдюки, делал ножи с рукоятками из копыт газелей и козлов, шил из овечьей и коровьей кожи сандалии, готовил народные снадобья и ароматические масла мускуса и амбры.

Бурдюки Шамшуна славились на всю округу. Он готовил их из желудков быков, баранов, козлов, верблюдов и даже львов. Внутри мастер пропитывал поверхность очищенных и высушеных желудков шмарой, а снаружи смазывал расствором соли и каркаде.

Горлышко каждого бурдюка Шамшун обшивал плотной змеиной или крокодильей кожей. Затычками служили деревянные пробки, обшитые той же кожей.

Особой гордостью мастера был бурдюк из желудка африканского льва. Он не только смазал поверхность обычным расствором, но и покрасил коралловой финикийской краской. Горлышко ремесленник обшил кожей кабарги, а затычку сделал из слоновой кости.

Шамшун, хотя и был иудеем, но особой религиозностью не выделялся. По субботам он, вроде бы, как и все ничего не делал, отдыхал. На самом же деле, он закрывался один в мастерской, отпуская своего помощника домой, и садился читать свитки по медицине.

Ремесленник готовил снадобья из тмина, дикой мяты, семян колоцинта, верблюжьего молока, дикого меда, акульего сала, желез газелей, молока смоковницы и других природных источников сырья.

Мастерская составляла часть постройки, где было отведено место для жилья, а со внешней стороны, выходящей на рыночную площадь, располагаясь лавка, где он торговал своими изделиями.

Шамшун, хотя и отдыхал по субботам (его никто не видел работающим в эти дни), но в рост никогда не давал денег. Он мог что-то бесплатно подарить нуждающимся, но не стремился это использовать в корыстных целях.

Ходили слухи, которые никто не мог подтвердить или опровергнуть, что мастер принадлежал к ессеям и состоял в гильдии ремесленников.

Шамшун достиг уже зрелого возраста - 40 лет, а был ещё не женатым девственником. Как и все трудолюбивые мужчины, он решил, что надо завести семью. Вернее решила его мама, как это бывает в подобных случаях.

В те далёкие времена девушки выходили замуж рано. В 30 лет уже считались старухами. Шамшун отказывался брать в жены слишком юную, заявляя: "Мне жена нужна такая, чтобы мы нашли общий язык, понимали друг друга".

В итоге, как водится у жителей Хайбара, мать сорокалетнего жениха нашла ему подходящую невесту. Нашла, но не иудейку, а египтянку, как она сама. Чтобы Шамшун мог спокойно жениться на девушке, отец посоветовал дать ей традиционное имя - Суламифь.

Скоро должна состояться свадьба Шамшуна и юной (хотя и не совсем, по меркам тех далёких лет) Суламифь. И мастер пригласил меня на свадьбу, поскольку знал меня ещё с того славного периода, когда мы учились азам письменности в древнем Шумере.