От сумы и от тюрьмы не зарекайся

Мертвенная тишина бокса для буйных, в сочетании с мягкими стенами и прикрученной к полу мебелью, навевала апатию и уныние. Пациентка в смирительной рубашке открыла глаза и посмотрела в верхний угол напротив. Широкоугольная видеокамера подмигнула ей красным светодиодом.

— Что думаете? — поинтересовался Главврач.
— Любопытный случай, — ответила Марина Сергеевна.
— Её родственники настаивают на недееспособности. Мы согласны?
— Я бы не торопилась с выводами. Давайте понаблюдаем.

Лечащий врач Зверев закатил глаза и притворно тяжело вздохнул:
— Зачем всё усложнять? На лицо все признаки. Разгромила офис мужа, облила кипятком его сотрудницу, переписала завещание на религиозную секту, лишив наследства законных претендентов, попытка суицида! — с каждым словом тон всё повышался и замер на крике.
— Из явного только два последних пункта можно признать важными. И те были спровоцированы изменой мужа, — не согласилась Марина Сергеевна.
— Муж этот тоже какой-то мутный, — добавил санитар Еремеев: — Такой респектабельный и рассудительный снаружи, чуть не убил тестя в приёмном покое, когда речь зашла об опеке над пациенткой.
— Да, мне это тоже показалось странным. Утверждал сначала, что у неё мания преследования. Якобы, кто-то ей звонил и угрожал, подбрасывал мёртвых животных, следил на улице. И из окна она сама хотела выпрыгнуть, а вовсе не он её пытался столкнуть, — Марина Сергеевна пристально посмотрела на Зверева: — Что скажете, коллега?
— Не надо тут разводить детективщины! Муж оформил на пациентку своё имущество. Обычное дело. И тут она узнала о любовнице. Нервный срыв на почве мести.
— Нервный срыв или биполярное расстройство? — уточнил Главврач.

Пациентка на мониторе поднялась с постели и подошла к камере.

— Можете включить звук? По-моему, она что-то говорит, — попросила Марина Сергеевна.

Санитар нажал кнопку, и из динамика понеслись звуки:
— Я требую адвоката! Вы не имеете права меня здесь удерживать! Вызовите полицию! Мой муж пытался меня убить!

Лечащий врач обижено пожал плечами и отвернулся к окну.

— Она нас слышит? — обеспокоился Главврач.
— Нет. Включить динамик в боксе? — предложил санитар.
— Да, я хочу задать ей пару вопросов, — Марина Сергеевна придвинула к себе микрофон.

Пациентка вздрогнула. Незнакомый женский голос раздался из динамика под потолком:
— Меня зовут Марина Сергеевна Первушина. Я прокурор. Ваш муж утверждает, что вы пытались выпрыгнуть из окна семнадцатого этажа.
— Ложь! Это он хотел меня убить, чтобы не потерять при разводе имущество! Хорошо, что я подстраховалась и завещала все баптистам! Когда он узнал, чуть с ума не сошёл!
— У вас есть доказательства преследования?
— Да! Они находятся у частного детектива. Его номер в моём телефоне забит, как "Мальвина-маникюр". Спросите его!
— Чем вызвана ваша агрессия в адрес гражданки Сюткиной?
— Я не смогла сдержаться, когда узнала, что это именно она меня преследовала и доводила до сумасшествия.
— Это любовница вашего супруга?
— Нет, я вообще не уверена, что у него есть любовница. Сюткина действовала по его поручению. За очень большие деньги. Согласно брачному договору, у нас раздельное имущество. Понимаете? Он может вернуть свои активы только в случае моей смерти, по завещанию, — пациентка злорадно рассмеялась: — Или признав меня недееспособной.
— Спасибо за откровенность. Дайте мне время с этим разобраться. Думаю, вам безопаснее пока побыть в больнице.
— Я согласна, только снимите с меня смирительную рубашку.

Марина Сергеевна отодвинула микрофон и кивнула санитару. Еремеев отключил динамик. Главврач нехорошо посмотрел на Зверева:
— Жду от вас подробного отчёта.
— Если вы считаете, что я взяточник, то можете меня уволить прямо сейчас! — с вызовом ответил он: — С вашей копеечной зарплатой ещё и унижения терпеть?
— Разберёмся, — пообещала прокурор.