Глава 11. Предложение англичан

Сначала позвонил господин Вилсон, известил о прибытии шефа и спросил, планирует ли миссис Михайлова быть в Москве в конце недели. Анна ответила, что миссис планирует. Тогда господин Вилсон после некоторого молчания, в течение которого он так и не получил вопросы, вынужден был немного приоткрыться.
     «Господин Робинсон сейчас заканчивает... согласование... утрясает... со своим банком условия подписания договора, - после этого он сделал еще большую паузу.  Но и ее никто так и не нарушил. - Господин Робинсон планирует пригласить вас к торгпреду для продолжения переговоров», - сухо закончил он. 
     «Я вас извещу... накануне», - и, довольный, что нашел подходящее слово в своем словарном лексиконе, положил трубку.
   Через несколько минут раздался его же звонок, только на мобильный телефон Анны, и он почти все дословно обговорил с господином Ипатьевым.
Анна была в восторге. С огромным нетерпением они ждали этой встречи и слабо верили в информацию Главы области о возможном кредите.   
Через день торгпред, что значит дипломатические привычки, вводя под локоть Анну в свой кабинет, обращался к ней и Георгию также дружелюбно предупредительно, будто и не было недавнего фуршета.
   Господин Робинсон то ли был не отдохнувший от тяжелого перелета на Север, то ли мучили его какие-то нерешенные вопросы. А может, все проще - просто хотел немного выпить?
 Георгий услышал обрывок фразы торгпреда в разговоре с мистером Робинсоном: «непременно будет только после подписания». После короткого дружеского препирательства, господин Робинсон извинился и на минутку вышел.
Вошел он уже с нескучным выражением лица и поблескивающими глазами.

   Как бы извиняясь за своего приятеля, господин торгпред наклонился к Анне и Георгию и тихо сказал.
     - Ну, и задали вы ему работы, даже мне досталось, - и, приятно улыбаясь, посмотрел на Анну.
   Та мгновенно подыграла.
     - Господин торгпред, мы всегда будем ценить ваши титанические усилия по достижению договоренности!
   А этот торгпред - петушок! Как тетерев на току! Смотри-ка, и хвост веером и крылья распустил до земли, вот и брови, кажется, покраснели. Оказывается, как мало тебе надо! Курочка только крылышком тебя задела, а, смотри-ка, как кровь у тебя взыграла!»
   
     - Располагайтесь, господа, на своих местах. К чертям этот протокол, простите! - и быстро скрылся за дверью.
   Не прошло и минуты, как он вошел уже со служащим, который катил знакомую тележку, примерно, с тем же набором, что и в первый их визит.
     - Прошу, друзья, а то мистер Робинсон очень грустный, и ему очень хочется поделиться своими впечатлениями от поездки за стаканчиком виски.
     - Лутче за рюмкой водки! - поправил его улыбнувшийся впервые господин Робинсон.
   И они все отправились к фуршетному столику, и господин Робинсон начал восторгаться бескрайними просторами нашего Севера, его природой, его запасами и перспективой освоения там месторождений. Но при этом добавил, что привыкшему к теплым зимам европейцу выдержать жестокие морозы совершенно невозможно. Это только под силу сибирякам да скандинавам.
   Господин Робинсон вдруг протянул Георгию тарелку с двумя бутербродами с черной икрой и двумя - с балыком. Бутылку водки «Смирнофф» он держал в руке.
     «Какие еще кабинетные игры затеял торгпред с Робинсоном?» – не укрылось эта сцена от наблюдательного взора Анны.
     «Да,  - глядя на дорогой темно – синий костюм Робинсона из тонкой шерсти, тоскливо подумал Георгий, - права Анна, в его старом задрипанным костюме, в котором он приехал к ней, нельзя было и на порог  появляться этого кабинета», - и Георгий с удовольствием посмотрел на лацкан своего великолепного костюма, купленного Анной накануне первого визита к торгпреду. 
Не очень понимая, зачем он это делает, Георгий все машинально взял, что протянул ему Робинсон, как и две запотевшие, видно только что из холодильника, баночки диетической Кока-Колы.               
     - Пойдемте, пойдемте, Джордж, - вдруг с учтивой фамильярностью вице-президент начал подталкивать его к маленькому диванчику и маленькому  журнальному столику, который, как оказалось, окантован какой-то редкой, вероятно, тропической древесиной темно - бордового цвета, и была она вся в маленьких кругленьких вмятинках, будто кто-то пытался много раз колоть на ней вишневые косточки. 
   Господин Робинсон со звоном поставил на поверхность столика бутылку, почти толкнул в уютное небольшое кресло Георгия и небрежно произнес.
     - Мне надо с вами коэ-что обсудит, Джордж, - и запнулся, видимо, не найдя подходящего слова добавил, - посекретничат, эа сейчас.
   Георгий приказал себе собраться, уж очень это было для него неожиданным.      
    «А потом, что это их развели с Анной по разным углам? Это было похоже на хорошо отрепетированную сценку. Что еще задумал этот хитрый кролик Робин?»
 Георгий без восторга, который он в других обстоятельствах наверняка бы испытал, рассматривал под стеклом журнального столика плоскую морскую раковину, лежащего на ней засушенного морского конька, веточку красного и черного коралла, какой-то необыкновенный веер, нарушавший океанскую гармонию предыдущих экспонатов.
   Георгий даже вздрогнул, когда вице-президент грохнул на стекло столика блюдо с зеленью, черными испанскими маслинами и жареным миндалем.
   «Гурман, однако», - без одобрения подумал о собеседнике Георгий, глядя на его плотную фигуру и небольшой животик.
   Господин Робинсон наполнил рюмки водкой, подал одну Георгию и как-то пристально посмотрел ему прямо в глаза, пытаясь как будто через них заглянуть ему в душу и успокоился, видимо, увидав то, что хотел там увидеть.
     - Чин-чин, Джордж! - чокнувшись с рюмкой Георгия, господин Робинсон лихо опрокинул свою в рот, закрыл на мгновение глаза, смакуя прозрачную горькую жидкость, извлекая из нее так хорошо ему знакомое удовольствие. Он со звоном поставил рюмку на стол и, схватив банку Кока-Колы и с треском продавив ее, хлебнул из нее пару глотков; взял бутерброд с икрой, бросил на него веточку зелени и лишь после этого вонзил в него зубы, уставившись бесцеремонно на Георгия.
Что оставалось делать Георгию?
               
О т к р о в е н и я  Д э в и д а               
     - Чин-чин...
     - Дэвид! - подсказал с набитым ртом господин Робинсон. - К чорту этикет, Джордж, мы начинаэм игру в сотни миллионов долларов и нам перэд началом надо договорится о правилах. Я вижу ты слишком... как это по-русски?
     - Насторожен? - сделал тоже шаг навстречу Георгий.
     - Нет... с иголками... нэ то...
     - Съежился?
     - Как это? - не понял Дэвид.
     - Закомплексован?
Дэвид перестал на мгновенье жевать и смотрел на Георгия.
     - Сжался?
     - Да, да, пожалуй, расслабся, Джордж, мы ничего подписыват пока не собираэмса. Да, я увел тебя от них... нам лутчэ будэт побыт немного наэдинэ, чтобы понят друг друга.
     - Да нет, Дэвид, все О` Кей! Чин-чин, Дэвид, - кивнул Георгий, стараясь показаться спокойным, и почти в точности повторил всю последовательность действий Дэвида только не в такой раскованной манере, которая так свойственна иностранцам.
   Дэвид сделал еще несколько глотков Кока-Колы, доел свой бутерброд, достал пачку сигарет, положил их на край столика, вытянул одну, закурил, откинулся в кресле и вытянул ноги под столом. Сейчас ему было хорошо, и всем своим видом Дэвид демонстрировал расслабленное блаженство и спокойствие, как бы призывая Георгия сделать то же самое.
 Но это было не так. Георгий видел, как слишком часто пульсирует на шее у Дэвида вена, слишком часто затягивается он сигаретой, пальцы очень неспокойно бегали по предметам так и не находя, на чем остановиться. А главное - глаза. Это были не осоловелые глаза, чуть подернутые пленкой, в глазах Дэвида пряталось напряженное ожидание, с неприличной беззастенчивостью они изучали Георгия, рентгенили его насквозь, как будто пытаясь найти ответ на вопрос: можно ли ему довериться? Оправдает ли он возлагаемые на него ожидания?   
     - Что значит мужчину судба нэ била! – наклонив голову и скосив взгляд сказал Дэвид.
     - Это как ты определил, Дэвид? – удивился Джордж.
     - Да хотэа бы потому, что ты нэ куриш!
     - Но как ты должен подметить, не отстаю от тебя по потреблению спиртного!
      - Особо хвалится
эа нечэм, но и здес эа тебэа опередил в худшую сторону. А это,  как раз, и определэает сложност прожитой жизни.
 Георгий тянул время, пытаясь понять, какого подвоха можно ждать от этого мистера, но так и не находил.
       «Нет, совсем не зря ты меня притащил в дальний уголок. Ну, давай, начинай! Посмотрим, что у тебя в загашнике!» - посмотрел на Дэвида Джордж.
Он тоже отхлебнул холодной Колы, и Дэвид, наконец, не выдержал.
     - Эа смотрю, мы с тобой, Джордж, уже нэ молодые малчики.
   Джордж чуть не закашлялся от такого вступления, он только и смог ответить:
     - Да, уж.
     - Эа женился второй раз, Джордж. Первая
эа жена мне дала... растут две хорошенкие девочки, уже невэсты. Вторая
эа - мне дала... мне подарила... растет наслэдник. Ему пока пяэатнадцат лет. Девчонок эа обожаю, ну а наслэдника, - он и ест наслэдник. Эа им живу. Джордж, а у тебэа ест наслэдник?
    - Сын? Есть.
    - Сколко ему?
    - Двадцать три.
    - Эх, был бы мой старше! - с завистью в глазах произнес Дэвид. - Таскал бы я
эа его за собой всюду, пуст он, как у вас говорэат, «набивал бы шишки».
     - Лучше сказать - натирал бы нюх, -  сымпровизировал Георгий.
     - Как это?
     - Ну, набирался бы опыта.
     - Да, да, Джордж, это очен важно. Пуст учитсэа жизни, чтобы я
эа мог спокойно вручит ему свое дело! Успет бы.
     - Дэвид, а ты уверен, что сын захочет заниматься твоим делом? - уже с интересом начал расспрашивать его Георгий.
     - Что за вопрос, конечно, это дело всэй моэй  жизни, - научит его моэму делу, чтобы он был классным профи, тогда можно надээтса, что он сделаэт болшэ... приумножит отцовский капитал. We must cultivate our garden!*
   
     * Надо возделывать свой сад, - нем. Вольтер.

  - Дэвид, ты не понял вопроса, как ты можешь знать, понравится ли ему твое дело?
     - Понравитсэа, Джордж, понравитсэа! Лет с двенадцати, как толко возможно, я
эа его вожу за собой по миру. Он уже знаэт, как добывают нефт, как ее перерабатывают. Знаэт работу... технологию фирмы по оживлению отработавших скважин. Не снимает футболку и бейсболку с эмблэмой фирмы. И знаэш, Джордж, что он придумал в послэднее времэа? - глаза Дэвида повлажнели от дорогих ему воспоминаний, и он наклонился к Георгию, - экзаменоват отца решил, стэрвэц такой!
Дэвид откинулся в кресло, трогательно как-то улыбнулся и глубоко затянулся сигаретой, старательно выпуская за свое плечо дым.
      «А ведь помнит, что я не курю», - с удовлетворением подумал Георгий.
       - Так мой стервэц чего надумал, - с воодушевлением продолжал Дэвид, - читает сейчас про страны ОПЕК* и делаэт мнэ экзамэн, какая страна сколко добываэт нефти.
   
      *Организация стран экспортеров нефти.

Он откинулся в кресло и с удовольствием на миг отдался приятным воспоминаниям.   
     - Джордж, ты женат? - вдруг вопросительно посмотрел на него Дэвид.
Георгий помолчал и решил сказать правду.
      - Женат, Дэвид, но сейчас с женой не живу. 
      - А Эн?**   

     ** Английское произношение имени Анна.

     «Какого хрена...», - успел подумать Георгий, как Дэвид, наклонившись к нему, извинительно положил на его пальцы свою ладонь.
      - Можеш нэ отвечат, Джордж, эа хочу сказат, что нэ бываэт часто, когда близкаэа тебэ женчина... согласна на твои мысли...
       - Разделяет твои убеждения, - помог Георгий
      - Да, именно это эа хотэл сказат, поддерживаэт тебэа, когда трудно... – Дэвид запнулся, - к тому жэ, такаэа очароватэлнаэа, - и он, посмотрев куда-то за спину Георгию, видимо, отыскал Анну глазами и еще раз убедился в правильности своих слов. - Да есчо и умница. Ты, Джордж, купаэшся в счасте! И что интересно, такиэ люди, как ты, нэ... нэ знают этого. Эа желаю вам с Эн, чтобы оно длилос, как можно долго... долшэ, эа желаю, чтобы удача улыбнулас вам.
  Дэвид бесцеремонно налил Георгию водки, налил и себе, чокнулся и залпом выпил.
     «Вот тебе и замкнутые англичане, которые не лезут в душу с личной жизнью, - пронеслось в голове у Георгия, - какое ему дело живу ли я с женой и кем мне приходится Анна, - начинал распалять себя Георгий. - И кто просит этого мистера рассыпаться в комплиментах, а уж мои отношения с Анной и вовсе его не касаются! Психолог плешивый!»
     Злость у Георгия получалась какая-то вялая и неинтересная. И чтобы совсем ее подавить, Джордж сказал.
     - Дэвид, я сейчас!
Он встает и направляется к тележке. Берет бутылку минеральной воды. Открывает ее, возвращается к Дэвиду.   
      - Эа хочу тебэ, Джордж, делат предложениэ, - чуть подавшись к столику и проглотив остаток бутерброда с балыком, тихо произнес Дэвид, - скажу болшэ, мы решили сделат на вас с Эн ставку.
Ругательные мысли сдуло, как тополиную пушинку с ладони июньский ветер, и Георгий не смог сдержать удивления.
     - Да, Джордж, правилно, видимо, я сказал по-русски, - сделат на вас ставку.
     - Мы - это... - начал было Георгий.
      - Это руководство моэй компании: прэзидент, Совет директоров, руководство нашего банка, конэчно, мой друг Фред, господин торгпред, хотэа его убедит стоило гораздо болшэ сил, чем кого-либо.
Но он, Джордж, знаэт вашу Россию… с другой стороны…изнутри, он знаком со многими вашими крупными чиновниками и политиками.
Джордж улыбается до ушей.
 Дэвид замолкает.
      - Джордж, эа что-то нэ так сказал?
 Все нормально, Дэвид, мысль я  понял! Но у нас, обычно, делают ставки на лошадей, на ипподроме!
     - My God! А эа был уверен, что  правилно говору. Прости, ну, ты понэал! Так, вот, Фред -  спец... по русской душе... его совэтами очэн дорожат наши политики и бизнэсмэны.
Дэвид смотрит в сторону Фреда.
     - Это Фред совэтовал подождат нэмного, пока настанэт... какая-то политическая стабилизациэа. Но нэ могу же эа, чорт возми, ждат, если другие компании делают риск и начинают свои дэла в России.
     - Согласен с тобой, Дэвид, - махнул головой Джордж, глядя на собеседника.
     - Надо быт в числэ первых, этому эа научился у жизни, хотэа в этом и болшой риск. Как у вас говорэат, кто рано встайот, тому Бог подайот. Каждому следусчему будэт эсчо трудно... все труднээ делат... разрабатыват свои золотые жилы. Самаэа главнаэа ставка, Джордж, на тебэа и на Эн, на вашу порэадочност. Это болшой наш риск!
Джордж не может скрыть изумления.   
     - Нэ подведитэ меня, Джордж, - совсем тихо, опустив глаза, произнес Дэвид… отвел глаза в сторону и заморгал рыжими ресницами.
Он помолчал.
     - Ты, вероэатно, знаэш, Джордж, чтобы дат приличное образованиэ толко наследнику надо порядка сто пэатдесат тысач... а тут эсчо две девчонки... невэсты... им надо хот что-то из наслэдства оставит, мисс все же... Дом у первой жены, дом - у второй... их же надо постоэанно содэржат... нэ могу же эа бросит девчонок. Мне надо поставит их на ноги, хорошо выдат замуж...
   «Ё-К-Л-М-Н! Что он, слезу у меня хочет вышибить?» - почти вслух подумал Георгий.
     - Нэт, нэт, нэ жалэт менэа... нэ хочу, чтобы ты жалэл менэа... эа нэ бедный человэк, но по нашим меркам и нэ такой уж богатый. Конэчно, у менэа эст акции, эа совладэлец компании, но эсли... эсли наше начинаниэ в России лопнэт... тогда эа нэ вручу наследнику свое дэло... и скореэ... и, наверноэ... буду много пит и опусчус, как у вас говорэат. Это будэт финиш... крах моэй и нэ толко моэй жизни... а главное, я причиню горэ любэасчим меня близким... как это уже случилос с первой женой.
   На Георгия все-таки накатилось чувство жалости к этому немолодому мистеру, и он заерзал в кресле.
     - Пойми менэа правилно, Джордж, эа решил очэн многоэ поставит на твой проэкт, он очэн менэа заинтэрэсовал, нэ скрою, своэй перспэктивностю. Если мы сообсча всо правилно сделаэм... выполним бизнэс - план, ты и Эн будете богатыми людми…
Слышится громкий смех Эн и Фреда. Дэвид и Джордж смотрят в их сторону.
     - и эа всэми силами постараюс, чтобы так оно и было.  – продолжал Дэвид. - А если проэкт по каким-то причинам провалитсэа... длэа вас это будэт обиднаэа нэудача, а длэа менэа... ну, ты слышал. Let this cup pass from mi!*

     * Да минует меня чаша сия! –англ. (Библия, Матфей, 26, 39).

     - Длэа начала эа хочу, чтобы у тебэа был счэт в банке тысэач тридцат-пэатдесэат. Джордж, у тебэа ест какиэ-то накоплениэа в зарубежном банке?
     - Нет, - опешил Георгий.
     - Считай, что они уже ест!
     «Да быть того не может, чтобы ты руководствовался только альтруистскими соображениями!»– мысленно насторожился Георгий.   
     - А у Эн?
     - У Анны что-то есть в Лондонском банке, - тотчас мысленно обругал свое недержание Георгий, поддавшись откровенности Дэвида.
     «Черте что и сбоку бантик! Вытащил все-таки!»
     - Эа знал, что Эн умница, - успокоил его Дэвид, - и ей тысэач тридцат дополнителных нэ помешают. Нэт, нэт, Джордж, - неправильно поняв недоумение Георгия, выставил руку Дэвид, - это нэ взэатка. Мы нэ собираэмсэа покупат никакиэ секрэты вашэй компании. Во всем цивилизованном мирэ это нормалнаэа плата...
Джордж не может скрыть своего изумления и смотрит, не понимая, на Дэвида.
     - это комиссионные за обеспечениэ крупных заказов, тем болээ реч идот о двух фирмах: нашей и другой дружественной нам фирме, с которой мы ведом дэла уже болеэ пэатнадцати лэт и котораэа занимаэтсэа нефтэпереработкой.      
     - Но, Дэвид…- начал было Джордж, но тот остановил его, подняв ладонь.
     - Эа переговорил с ее руководством, и оно загорелос поставит вам нефтэперерабатываюсчий завод на очен выгодных длэа вас условиэах. Эа убедил руководство, что им очэн важно, как и нам, внедрится на рынок России. К тому же с этой фирмой мы делим финансовый риск. Возми свои бумаги на столэ, - и Дэвид кивнул на стол, где Анна оставила свою папку, - и давай сверим цены на основныэ комплектуюсчиэ твоэго… нфтэперерабатывающэго завода в твоем проэктэ..
     - Я их помню, - ответил Георгий.
     - Вот так! - не удивился Дэвид, - Вот что значит настоэасчий профи, - больше для себя ответил он, вынимая из бокового кармана электронную записную книжку.
   Для подстраховки Георгий все же пошел и принес папку.
   Они сверили прайс-лист компании, той, что недавно подтвердила Георгию факсом калькуляцию на нефтеперерабатывающий завод, с предлагаемыми ценами дружественной Дэвиду фирмы. На одном только испарителе была экономия десять процентов, на дистиллирующем аппарате - двенадцать, а всего набегало около ста тридцати тысяч.
   «Ничего себе! - про себя отметил с восхищением Георгий, дивясь способностям Дэвида, - его голова считает, как калькулятор. А КПД переработки нефти  их завода выше на пятнадцать процентов, чем у первой фирмы, что значит более современное оборудование! Да и мощность завода посолиднее».
     - Ну, так что? - торжествующе спросил Дэвид, - Как предложениэ? Вот они ваши сто тридцать тысэач долларов!
     - Если бы я не знал о репутации этой фирмы, я посчитал бы это блефом, - ответил Георгий.
     - Репутациэа этой фирмы отличнаэа... нэ погрешимаэа, как, и нашэй, о чем вы прекрасно знаетэ, - укоризненно вставил Дэвид.
     - Да, - воскликнул Георгий, - но я же почти согласился с  предложением по строительству перерабатывающего завода от той фирмы! Как же я буду пред нею выглядеть?
     - Ты нэ порэадочный человек, Джордж, - хитро улыбался Дэвид, - а до... до…много порэадочный! Вы что подписали с этой фирмой договор?
     - Нет пока, - сконфузился Георгий.
     - А может, вы протокол о намерениэах подписали? 
     - Только готовимся, но вот прайс - лист от фирмы мы уже получили, - ткнул Георгий в лежащий факс, -  и договорились на днях сесть за стол переговоров.
     - Ну, тогда, можэт быт, эта фирма пообесчала открыт вам счот за границэй?? - продолжал издеваться Дэвид.   
Георгий молчал.
     - Джордж, - доверительно дотронулся до руки Георгия Дэвид, - это бизнэс, и повер мне, - это честный бизнэс. Зачем жэ отказыватся от болеэ выгодного прэдложениэа? У нас так про это говорят: «Кто опоздал, тому выражают сожаление». И у вас что-то похожее ест, ну, как это...
     - «Кто не успел, тот опоздал», - вспомнил Георгий.
   Дэвид, не поняв выражения, пожал плечами.
     - Повторениэ какоэ-то. В этом повторении ест, очевидно, какэа-то... какаэа-то остраэа мысл…
     - Изюминка! – подсказал Георгий.
     - Да, изюминка, - согласился Дэвид, - но до менэа она нэ доходит, хотэа эа учу русский пэат лет и три года из них - активно, но мнэ часто кажэтся, что эа до конца своих днэй, так и не научус понимат... двойное дно...
     - Подтекст, - выручил Георгий.
   Дэвид благодарно кивнул головой.
     - Подтэкст русского юмора.
     - Ну, что вы, Дэвид....
     - «Ты»... Джордж, давай окончателно договоримсэа в этой обстановке говорит друг другу – «ты». Вот есчо чэм русский выигрываэт по сравнэнию с нашим, у вас эст слово значит болеэ близкоэ, болеэ доверитэлноэ отношениэ.
   Дэвид снова наполнил рюмки, Георгий покосился на него. Дэвид улыбнулся.   
     - Ты же сам, Джордж, знаешь, что «truth comes out of wine!»* Тебе жэ со мной пьэаным просчэ, а ты менэа предупреждаэш. Всо О`Кэй, Джордж! Всо в порядкэ.

 * Истина в вине, в значении: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, – поговорочное выражение «вино и правда» засвидетельствовано уже у древнегреческого поэта Алкея (VI в. до н. э.).
 
  Чтобы мнэ нагрузится как следуэт, мнэ одному надо выпит эту бутылку.
Всо под контролэм! – благодарно похлопал Дэвид по руке Георгия.
     - За до-ве-рителные отношэниэа в честном бизнэсэ! – поднял он рюмку.
   Дэвид чокнулся и опрокинул рюмку в рот и прикрыл глаза.
   «Лихо у Дэвида получается, - подумал Георгий, опорожняя свою рюмку, - ему так не научиться. Но Дэвид просто слабак по сравнению с Гафаром».
     - Дэвид, а вопрос можно?
     - Любой, - благожелательно глядя на Георгия, позволил Дэвид, открывая глаза.
      - Почему ты все-таки предлагаешь открыть нам с Анной счета, хотя мы еще ничего полезного для фирмы не сделали? И мало ли что может случиться на таком долгом пути? А потом, Дэвид, я слишком дорого ценю свою свободу, когда я никому и ничем не обязан.
     - Мой Бог, эа этого боялса болшэ всэго, - Дэвид положил ладонь на руку Георгия, сочувственно смотря ему в глаза. – Ты, наверноэ, осталса один… правилно сказат, последний из российских чиновников, который нэ доволэн… оскорблон этим. Джордж, помни, этот счот тебэа никак не свэазываэт. Ты по отношению ко мнэ всегда поступай, как подсказываэт тебэ твоэа совест.
   Они помолчали.
     - Нэ скрою, вы мнэ очэн вызвали недовэриэ... менэа очэн... насторожили вначалэ нашего знакомства, и эа, плохо... начал о вас нехорошо думат.
     - Грешным делом, поправил его Георгий.               
     - Эа тебэ, Джордж, буду очэн обэазан, нэ стеснэайса, всегда поправлэай менэа, если эа скажу что нэ так.
    Но потом, когда эа летал в Сибир, а вы работали с мистэром Вилсоном и его командой три дня над протоколом и договором, о чом менэа  регулярно держали в курсэ дела, эа ничего нехорошего... неразумного... в ваших предложениэах нэ увидэл. Да, они показалис нам сначала очэн... очэн… -
Никак не подберет нужного слова, - непринимаэмы, слишком непривычными, но ни разу эа нэ усмотрел, чтобы вы стремилис к собственной выгоде за счот обмана, за счот наших интересов. Вы всегда были откровэнны. Болшэ всего ваши предложениэа смусчали своэй грандиозностю и риском. У нас так нэ принэато. Но чем много мы их анализировали, тем болшэ приходили к выводу, что это практически оптималный вариант. А риск, в конце концов, всегда вышэ там, где вышэ прибыл.
Дэвид замолкает, держит важную паузу.
     - Но ест одно «НО», которого мы болшэ всего боимсэа и котороэ лежит за чертой... за предэлами ваших возможностэй.
     - Политическая ситуация? - подсказал Георгий.
     - Да!
   Георгий развел руками.
     - Мы рискуем здесь почти так же, как и вы.
     - Ну, Джордж, Джордж, согласис, что это нэ так, - укоризненно произнес Девид, дотрагиваясь до руки Георгия и, покачиавя головой.
     - Соглашаюсь, соглашаюсь, - сдался Георгий.
     - Давайтэ подумаэм, как повысит гарантии наших инвестиций, это же будэт справедливо, - настаивал Дэвид.
      - Вы это завязываете с условием кредита? - так и не дождавшись желанного слова от самого Дэвида бросил кость Георгий.
   
И  в с е - т а к и, - $50  м и л л и о н о в.               
     - Да. Прорабатываэтсэа кредит, Джордж, - пэатдесят миллионов на три года под сэм процентов годовых. Мнэ Фред сказал, что никто такиэ болшиэ лготныэ условия есчо не предлагал частным компаниям.
   И Дэвид ожидал увидеть на лице Джорджа радостное изумление. Но Георгий не оправдал его надежд.
     - Были, были подобные. Были и на пять лет, как мы просим.
     - Повер, Джордж, на пэат лет - это нэвозможно! Болеэ того, мы просим гарантий на уровнэ вашего Правитэлства.
     - Но соглашения-то между частными компаниями! - горячо возразил Георгий.
     - Но недра принадлежат пока государству? Экономике России толко на ползу, если основные фонды будут обновлэатся за счет наших денэг... за счет зарубэжных инвэстиций!
     - А как же, Дэвид, насчет отдачи половины кредита в три года, а оставшуюся часть в последующие два - нефтью или бензином?
     - Не получитсэа, Джордж, не получаэтсэа. Тем болеэ мы есчо не уверены в объеме работ, да и ест вопросы.
     - Залегание пластов? Давления?
     - Да, Джордж, да, ты, видимо, хороший спец, ты правилно мыслиш,  и сам знаэш, что мы исползуэм гидроразрыв пластов, обезвоживаниэ. Правда, сейчас пытаэмся применит есчо коэ-что, но это надо слетат на ваше месторождениэ, чтобы оценит, возможно ли это применэат для ваших условий.
     - Послушай, Дэвид, есть еще одна возможность ускорить возврат ваших капиталов.
     - Какая же?
     - Выбить нам экспортную квоту на бензин и нефть. Бензин особенно после переработки на вашем заводе будет отвечать всем экспортным качествам, ну а нефть - ты уже знаешь какая.
     - О-о, Джордж, боюс что мы... что мы попадем на вашу... на чиновничу карусэл, это болшиэ взэатки, болшаэа потерэа  времэни. Эти чиновники убивают инвестиционный климат в России.
 «Не бери в голову, смажем, чтобы быстрее вертелась»! - мелькнуло у Георгия, но у него вылетело другое.   
   
 -  Ты прости их, Дэвид, что they taken bigger bribes than their rank entitles they to! They know not what they do.*

     * Они не по чину берут! Не ведают, что творят! – англ. Ну, Георгий! Автор впервые от тебя слышит слова, покрывающие российских чиновников. Ты же сам хорошо знаешь, – плевать хотели они на инвестиционный климат в России. Главное – урвать!

     Да, - продолжал Джордж, - но если бы это удалось, вы практически сразу бы начали получать расплату за кредит нефтью, а через год - отличным бензином, - вслух сказал он.
     - Хорошо, Джордж, эа посоветуюс с Фрэдом, он мастер нажимат на бюрократическиэ рычаги и имеэт болшиэ свэази в разных кабинетах. Наверноэ, в этом предложении ест смысл. Да и нашего компанъона по нефтэпереработкэ можэт заинтэрэсоват ваш бензин, у него всегда были покупатэли. Но, Джордж, цены на нефт и бензин должны быт ниже, чем на NYMEX**

     **Нью-Йоркская товарно-сырьевая биржа.

     - Не сомневайся, Дэвид, будут ниже.
     - И чем они будут ниже, тем болшэ будэт сумма на твоем заграничном счотэ, - с улыбкой пристально посмотрел на Георгия Дэвид.
   Георгий смутился.
     «Смотри-ка, а ведь хочет купить вместе с потрохами, капиталист хренов! – мелькнула нехорошая мысль у Георгия».
     - А что касается Сибири, - заверил Джордж, то мы слетаем туда в ближайшее время. Давай, Дэвид, тогда подведем черту под тем, что нас сейчас объединяет.
     - В ближайшиэ десэат дней, Джордж, мы летим в Сибир и на местэ смотрим условиэа. Там эа получаю документ от компаний на их готовност внедрэат наши технологии.
     - Двадцать скважин для начала вас устроит, Дэвид? У нас фактически есть больше, но, боюсь, не успеем оформить документы с нашими бюрократами.
     - Толко длэа начала, Джордж. – Дэвид хитро взглянул на Джорджа и с усмешкой подколол, - а как насчот обещаний сорок скважин?
     - А если пятьдесят, - хитро посмотрел Георгий, - то предоставите кредит в тридцать миллионов на три года и двадцать - отдачей бензином на четвертый и пятый год?
   Дэвид засмеялся и потянулся к бутылке, Георгий, улыбаясь, смотрел на него.
     - Делаэш мне пресс, Джордж! - предлагая Георгию бутерброд, смеялся Дэвид.
     - И то, правда! Дожимаю, дожимаю! – смеясь, не отказывался Георгий.
«Ого! – удивился мысленно реакции Дэвида Георгий, - а как живо отреагировал!»
     - У нас есчо остается открытым вопрос о стоимости внедрениэа на одной скважине. А потом, гарантиэа Минтопа будет?
     - Будет! - уверенно сказал Георгий, вспоминая нахальные интонации сибирского «Головы».
      И, уже чокаясь, Дэвид предложил.
     - Давай слетаэм на место, посмотрим факт залеганиа, увидим сколко скважин предлагают, а потом вернемся к этому вопросу. To every thing there is a season.*

     * Всему свое время.

   - Договорились! - согласился Георгий, - обязательно слетаем, немедля! Мы еще покоптим небо!
     - Это как? – не понял Дэвид.
     - Я в том смысле, - смутился своей неоправданной радости Георгий, - что и на  наших скважинах запылает газовый факел.
И они осушили очередную.
     - Дэвид, я тебя хотел спросить, а бывало в твоей практике, когда вы не могли реанимировать заглушенную скважину, ранее дававшую неплохой дебит?
         - The barren fig tree?** Бывало, Джордж, все бывало!

    ** Бесплодная смоковница, (Библия, Матфей, 21, 19)

     - Я не понял, Дэвид, объясни.
     - Нэт плодов… на дереве. – Такоэ не часто, но бывало, что нефт находила себе новые горизонты и уходила из старых. Подзэмные пласты живут своэй жизнью, да и ты сам это знаэшь.
Дэвид отправил в рот пару зеленых маслин.   
     - А, все-таки, Дэвид, почему вы хотите открыть нам с Анной счета в заграничном банке? – Георгий, стараясь не глядеть на Дэвида, заинтересовался балыком.
     - Даже возвращениэ к этому вопросу – перекатывал во рту маслинку Дэвид, - говорит, что ты и Эн порэадочные люди и нэ избалованы взэатками. Вы профи в своих дэлах, вы на руководэасчих должностэах и как мы понэали с вашим мнениэм очэн считаэтсэа самоэ верхнеэ руководство. Вы инвестиционнаэа компаниэа пока с не очен болшым капиталом, а главное, у вас хорошие свэази с нефтэаными компаниэами. Если все, что вы предлагаэтэ, подтвердится в Сибири - вы очэн ценныэ для нас, вы длэа нас находка. На вас показал the finger of God.***
 
     ***Перст Божий.

 Дэвид насмешливо посмотрел на Георгия: «Ну, чего еще не ясно?» - читалось в его взгляде.
 «Да чего уж там, - тоже мысленно ответил Георгий, - подкупил своей откровенностью начисто!»
- Джордж, пойдем присоэдинимся к осталным, а то Фред уже подаот мне
знаки.
«Ну, что же, - подвел про себя раунд Георгий, - для начала не так плохо, надо ценить то, что имеешь».   

П о д п и с а н и е  д о г о в о р а  о  н а м е р е н и я х               
За общим столом подписали окончательно протокол о намерениях и обсудили два варианта договора.
    - Когда подпишем основной договор, время будет работать на нас, - уверенно сказала Анна, обращаясь к торгпреду.
     - О-о! Уже работает! Time is on our side!* - поддержал торгпред.
 
     *Время работает на нас!
    
– Вы сегодня опровергли Дюма-отца, французскую поговорку: Сherchez la femme!** - на чистом французском произнес торгпред, не переставая смотреть на Анну глазами тетерева – петушка на току.

     ** Ищите женщину! – фр.

Анна высказала уверенность, что кредит в пятьдесят миллионов с отдачей двадцати миллионов нефтепродуктами в течение пяти лет позволил бы получить и экспортную квоту, и гарантии Правительства. Господин Робинсон улыбался и крутил головой.
Анна по виду мистера Робинсона и Георгия поняла, что мужчины о чем-то договорились и не стала развивать тему. 
   Настроение у всех было приподнятое. Опять выпили за успех общего дела и расходились почти единомышленниками, работающими в одной команде.
Анну и Георгия провожали до машины, и условились созваниваться не менее одного раза в три дня, информируя друг друга о выполнении намеченного плана действий. Окончательное подписание Договора наметили через две - три недели. И уже на пороге торгпред, приблизив губы к уху Анны, тихо выболтал тайну о своем друге:
     - Мистер Робинсон, как истинный ирландец, обещает медленно, выполняет быстро.
     - Русские тоже медленно запрягают, но едут очень быстро, и, порой, не смотрят на дорогу! - доверительно отвечала Анна. 
Торгпред и Анна смеются.

Н е ж д а н н ы й  в и з и т  П р е д с е д а т е л я
       - Аннушка, - голосом секретарши шефа говорил телефон, - надеюсь, что ты уже выздоравливаешь. Первому заму срочно понадобились материалы, что у тебя в сейфе. Сама знаешь - конец месяца. В десять утра он надеется их получить. Загляни на пять минут и ко мне - обменяемся новостями.
     - Ой, мамочка, - вырвалось у Анны, - я про них совсем забыла! Ну, вот, придется ехать на работу. А как же не хочется, - лениво потянулась она. - Действительно, как я могла про них забыть? Это случилось, потому что я тогда так стремительно убегала. Ничего не поделаешь, возьму все материалы по заключению, поработаю немного у себя в кабинете.  Если что «загорится» - звони! – обратилась она к Георгию.
     - Договорились! - уже из кухни ответил Георгий. – Главное не мандражируй, прорвемся! И помни, - здоровье не купишь!
Анна приехала на работу, отдала первому заму бумаги из сейфа, договорилась с Генриеттой, чтобы шеф не разнюхал о ее прибытии, и села, наконец, за корректировку проекта договора, но минуту спустя вздрогнула от стука в дверь кабинета. Она помедлила с разрешением, уж очень необычный был стук, но за дверью раздалось нетерпеливое:
     - Можно вас побеспокоить немного, Анна Владимировна?
   В дверях стоял Председатель Совета директоров – статный, высокого роста, с седой прядью и седеющими висками брюнет с надменным лицом горца княжеских кровей.
 Анна, не веря своим глазам, даже не ответила, что совсем не смутило Председателя, который уже входил в ее кабинет и с интересом оглядывал обстановку.
  «Уму непостижимо! Это чем же она обязана?» - мелькнуло у Анны.
     - Вот здесь и работаем?
     - Да… - не отошла от неожиданности Анна.
   «Вот уж ни сном ни духом не ведала, что занесет к ней такую птицу, - в ее голове быстро прокручивалась мысль, - не случайный визит, конечно, не случайный. Шеф! Шеф, поганец, уже успел настучать! Ну, конечно, время у него было! Так, готовься, Анна, ничего хорошего не жди!»
     - А довольно скромненько здесь у вас, я бы сказал даже не соответствует вашей значимой фигуре в компании.
   Председатель измерял шагами кабинет, гладил рукой шкаф, холодильник, полки, сейф, провел пальцами по столешнице другого стола, стоящего торцем к столу Анны, посмотрел на пальцы – нет ли пыли, подошел к окну, поглядел на дворик компании и попросил.
     - А хозяйка сесть в кресло предложит?
     - Садитесь, - сказала Анна.
     «И чего его занесло к ней, что не мог уж разборку устроить в кабинете у шефа? Что-то не сходится, слишком большая честь для нее его визит».
     - Да, верно, не к каждому заглядывает Председатель, не к каждому.
   Анна, пораженная его фразой, в изумлении подняла глаза.
   Председатель подошел к краю ее стола внимательно осмотрел его, зачем-то погладил вмятину.
     - Здесь? - вдруг спросил он и посмотрел на Анну, улыбаясь.
     - Что здесь? - растерянно подняла глаза Анна.
     - Здесь вы разбили о воображаемую голову шефа бутылку?
   Анна вспыхнула от стыда за свой поступок, от злости на этого идиота шефа и на этого лощеного господина, который пришел явно для оргвыводов.
   «Ты смотри, настучал все-таки дятел! – возмутилась про себя Анна недержанием шефа. – Так вот, оказывается, где причина визита! Дернул же ее черт за руку с этой бутылкой! А она-то, самоуверенная дура, надеялась, что и в этот раз пронесет. Ну, как же, сейчас начнутся разборки!»
     - Послушайте, Борис Ефимович, действительно для меня много чести услышать из ваших уст слова: «Вы уволены». А потом, Антону Евграфовичу было бы самому мне об этом сказать намного приятнее.
     - Да, ну? – удивился Председатель. - Может, расскажете причину, из-за которой все это произошло? - Почти сел на край соседнего стола Председатель, пристально глядя на Анну.
   «За кого он меня принимает? Неужели и впрямь она похожа на сплетницу?»
     - Вы, похоже, все узнали даже до таких мелочей, и мне повторять нет никакого смысла.
     - Но мне хотелось бы услышать из ваших уст. Audiatur et altera pars*. Я никогда не нарушал своего принципа - во всех глобальных конфликтах разобраться лично.
   
     *Следует выслушать и другую сторону, лат.

 «Да что ты говоришь? – сгоряча пронеслось в голове у Анны, но вспомнив пересуды в «предбаннике» шефа, поостыла. - А ведь, действительно, ходит за ним эта слава!»
     - Я сказала, что не желаю это пересказывать, а потом, это уже не имеет никакого значения.
     - Нет, вы только поглядите? – удивился Председатель. - И вам все равно, как это преподнес ваш шеф?
   «Нашел, кем пугать!» - с презрением взглянула Анна на Председателя.
     - Абсолютно, я от этого хуже не стану.
     - И все равно, что о вас подумает Председатель?
     - Теперь уже, да!

 «В ы  в е р и т е  в  с в о ю  н е з а м е н и м о с т ь?»   
 - А вы знаете, что бывает с теми, кто устраивает бунт на корабле?
  Председатель еще раз погладил злополучное место и посмотрел на Анну.
     - Я прочитал на вас характеристику и поразился: шесть лет в компании, три начальника и не одной плохой черточки. И даже ваш шеф в аттестации за год не увидел ничего отрицательного. Не правда ли, исключительно хороших людей просто не бывает? А что вы могли бы сказать плохого про своего шефа?
     - Мне не дано такого права, поэтому я не собираюсь этого делать, Борис Ефимович, вам не жалко на меня тратить свое драгоценное время?
      - Вы верите в свою незаменимость? В наше переломное время? Когда пятьдесят процентов топ-менеджеров готовы устроиться и на тысячу долларов в месяц?            
Помолчали. 
     - За шесть лет такая замечательная карьера, - будто не слыша реплики Анны, продолжал Председатель, - а вам не жалко ее перечеркивать?   
     - Жаль, но у меня нет выбора. Считайте, что я жалею.
     - Ну, положим, вы не хуже меня знаете, что выход всегда найдется. А вы знаете, Анна Владимировна, почему бы я, грешник, оставил бы вас в нашей «стае»? - Председатель вопросительно посмотрел на Анну и, не дождавшись ответа, сам же и ответил. - Потому что у вас очень хороший нюх на добычу, которую можно завалить. Вроде бы, кругом всяких травоядных много, но ведь за некоторой приходится изрядно погоняться, прежде чем ее завалишь.
А бывает, как не раз случалось с нашими горе-советниками, мы оставались и с носом.
   «Так оно и было!» - недобро мелькнуло в голове Анны.    
     - Или того хуже, а то и с побитым, - не выдержала Анна и в сердцах обругала себя, за то, что подлила масла в слабо тлеющий огонек.
     - Да, знаю, знаю, на что вы намекаете, «а то и с побитым». Так вас Анна Владимировна, выгодно держать в стае еще и потому, что вы хороший охотник. И не просто охотник, в отличии от других, вы не бросаетесь на каждую мелочь, как некоторые. Вы, я бы сказал, специалист по крупной добыче, не каждому это дано, а, следовательно, и приносите всей нашей стае долгую сытую и бесхлопотную жизнь.
   «Да-а, вот это осведомленность! Нет, вы только подумайте, какая информированность о ее деятельности?» - с удовлетворением отметила Анна. -  Хочет подсластить горькую фразу!»
Председатель встал, подошел к окну и посмотрел во дворик. Потом повернулся к Анне.   
     - А не кажется ли вам, Анна Владимировна, что у некоторых охотников в нашей стае нюх уже не тот, да и силы не те, как раньше?
     - Это пусть вожак решает.
     - Но вы же должны знать, что если «такой» появляется в стае, то он становится ей обузой. В лихие времена, как сейчас, стая не может себе этого позволить. 
     - Эта участь, в конце концов, постигнет всех, не значит же, что надо прикончить ослабевшего!
     - О-о, Анна Владимировна, эти сентиментальные штучки очень вредны стае! – в голосе вожака послышался грозный рык. -  Ха, ну и философия! Ослаб или ранен, как бы поделикатнее сказать, стая - не собес, я не советую вам иметь такие мысли. Не нравится мне, Анна Владимировна, в вас ненужная жалость к «Графу», так кажется, вы за глаза называете своего шефа? Что, жалко старика? Не хотите добивать своего шефа?
     - Я не...
     - Думаете, эти человеческие качества вас красят? - перебил ее Председатель. - Может быть, кто-то на моем месте и отметил бы их у вас, как положительные, но только не я. И если я буду предлагать вас… то я высыплю еще не одну вашу «положительную» черту и потребую в самый короткий срок избавиться от них. Я ревниво буду следить за вами, и говорю сразу: не исправите за полгода - расстанемся с вами без сожаления! О` Кей?
   Анна с изумлением смотрела на Председателя, не понимая, какую околесицу тот несет.
«Как, как он сказал? - пыталась она прокрутить обратно его фразу, - «буду предлагать вас??»
И у Анны чуть не сорвался с губ вопрос, и только в последний момент она не решилась его озвучить, вспомнив, почему-то на английском, предостерегающую народную мудрость: «Don`t trouble trouble until troble troubles you».*

      *Не тревожь беду, пока беда не потревожит тебя. 

  - Мне долго объяснять вам, почему это надо сделать, я не смогу позволить себе роскошь заниматься вашим воспитанием и старательно взращивать вас в стае, я доверяю только себе и руководствуюсь той школой, которую прошел сам. Вы должны уже из своего жизненного опыта вывести, что homo homini lupus est.** Из каждой раны, из каждого перелома, которые я получал в схватках, я делал выводы.

     ** Человек человеку волк, - лат. Плавт-Тит Макций, ок. 184 г. н. э., римский комедиограф.

У меня не появились еще вот эти залысины, а я уже научился не наступать на грабли дважды. Я научился бить первым, а это для гроссмейстеров большое преимущество, право первого хода, если вы хоть немного смыслите в шахматах. Мне перед вами нет никакого резона рвать на себе рубашку и показывать, какой я хороший. Хороших Председателей не бывает! Если кто-то хороший человек, то никогда не поверю, что в его компании или в банке,  где он занимает руководящую должность, успешно идут дела. Это говорю вам я, сожравший не одного директора и президента.
 После секундной заминки, он хотел сказать ей что-то другое, но продолжил.
     - Я спал и буду спать спокойно. И пусть слюнтяи мучаются угрызениями совести, их удел - быть разорванными в очередной схватке. А я от крови врага матерею и становлюсь только сильнее. Я свой выбор сделал! Мой рай здесь! – и он почему-то показал на портфель с ее документами.
    - И не хочу заглядывать уж очень далеко, а на ближайшие пять лет мне надо держать клыки острыми, живот поджарым, глаз зорким, а тело жилистым, вот, как сейчас.
   И Председатель, вдруг оскалившись, подался на Анну и злобно зарычал. Анна в ужасе отпрянула от него и чуть не вывалилась из кресла. Председатель довольный произведенным эффектом рассмеялся.
    - Ну, знаете ли, я вам... я вам… не шавка, чтобы на меня рычать, - еще с испугом в голосе сказала Анна. – А я, наивная, еще удивляюсь, почему у шефа повадки бульдога?
     - Все, все, больше не буду, - улыбался Председатель, - это была неуместная шутка, прошу прощения! А насчет шефа вы интересно подметили! Все! Давайте поговорим серьезно.
      - А если серьезно, то я вам заявляю то же, что и президенту: если президентский Совет не поддержит мое заключение, то я в компании не останусь! Да что там, я поняла, что дело уже решенное. 
  Вот только господин президент не сказал, кому сдавать дела. Может быть, вы пришли сказать мне это?
     - Ну, сначала уточним. Ваш с шефом проект одобрен. А вот другой… Да, у вас правильные сведения. Президент на Совете решил ваш альтернативный вариант проекта положить под сукно до лучших времен.
     - А вы сами-то его смотрели, Борис Ефимович?
     - А зачем? Я президентскому Совету доверяю.
     - И что, вы обоснования отклонения моего проекта видели? Моего с господином Ипатьевым?
     - А-а, у вас там какая-то команда работает, эксперт какой-то... еще не видел, завтра на Совете директоров президент доложит. Да там все ясно, как сказал президент, прожекты далекие от реалий, а нам, Анна Владимировна, надо делать деньги сейчас, завтра будет поздно!
   «Ни фига себе, - подумала неприязненно Анна, - Председатель даже и про эксперта знает! Подробно, видно, его информировал «Граф». Трепло он, оказывается, порядочное! А Председатель - еще тот конспиратор!»

У д а ч а  н а х р а п  л ю б и т
    - А для чего вы все-таки пришли ко мне, Борис Ефимович?
     - Да я же вам сказал, Анна Владимировна, узнать суть конфликта между вами и вашим шефом, ведь жалко с вами расставаться, с таким положительным во всех отношениях работником, - и он с ухмылкой пристально посмотрел на Анну.
     - А вместо сути конфликта не хотели бы вы увидеть собственными глазами суть нашего проекта, что, собственно, и явилось сутью конфликта? Мы столько времени уже потратили с вами на пустые разговоры! Ну, еще семь минут, из первых рук?
 Председатель неуверенно взглянул на часы.
     - Семь, - и ни минутой больше!
     - Эх, - с сожалением сказала Анна, доставая из портфеля материалы, - это очень мало, а было бы пятнадцать! Хорошо, попытайтесь понять хотя бы смысл предложений.
Председатель с кривой усмешкой взял папку и углубился в бумаги.
   «А вдруг? – подумала Анна. – Удача нахрап любит».
Через семнадцать минут зазвонил мобильный у Председателя, и он срочно уехал на биржу ценных бумаг. Отдавая папку Анне, он сказал только одно слово:
     - Занятно.
Все это время, работая над своими документами, Анна боковым зрением наблюдала за каждым движением Председателя, за тем, как он хмурил лоб, затем, как вползало на его лицо не скрываемое удивление, за тем, как он возвращался к уже просмотренным листам. По всему этому Анна поняла, что Председателя не оставило равнодушным их с Георгием Заключение на альтернативный проект.
   «Дай-то, Бог! Лишь раз, единственный раз, когда зазвонил его «мобильный», он пристально глядел на нее, она это кожей чувствовала. И надо же, не проронил ни единого слова, конспиратор несчастный, кроме одной фразы в самом конце, а ведь мог бы что-нибудь и сказать на прощание, ведь успел просмотреть, наверное, все. Вот и думай теперь, какое мнение у него сложилось в его разумной голове. Но она достучится до его сознания, чего бы ей это не стоило!»
     - Какая я все-таки молодец, что захватила все, все бумаги, ну, просто, как чувствовала! - хвалила себя вслух Анна, собирая разложенные бумаги по всему столу.
Она снова вспоминала, как менялось выражение лица Председателя от: «Ну, что там у вас, давайте побыстрее!», до: «Как? И протокол о намерениях уже подписан? И проект договора с английской компанией уже завизирован?»
Ох, уж этот «наш»! Ей - бессонные ночи и нервотрепка на несколько месяцев, ему - поверхностные несущественные поправки в течение нескольких минут и уже имел право произносить это ненавистное слово - «наш».
   А этот Председатель - тот еще волк! Уж на что шеф скрытный хорек, а этот и вовсе совершенно непроницаемый. Хоть бы одно слово! Хоть бы намек? Наверное, он профессионал покера. А то думай теперь: убедила его или нет? А ведь молва за ним ходит, что сильно башковитый мужик от природы, что-то заканчивал и все с красными дипломами. И Вадим в свое время говорил, что все в Совете директоров безоговорочно признают его авторитет, и, что он редкостный асс на рынке ценных бумаг, и нажил себе там баснословные деньги. У него крепкие связи со многими сильными фигурами. К его советам прибегают могущественные люди в администрациях Премьера и даром, разумеется, он их не дает. Да, Бог с ним, ей с Председателем детей не крестить!  Ей бы проект Георгия пристроить. А все-таки, что он от нее хотел? Неужели снизошел до того, что решил у нее проверить шефа? Может быть, она и вправду дуреха, что не сказала какой упертый у нас президент? Нет, правильно сделала, что не опустилась до уровня падения Графа. Трепло он, хуже последней бабы! Послушать бы в каких красках он ее изображал! Ой, как правильно она сделала… обнаглела и настояла просмотреть их Заключение. Что может быть лучше представившейся возможности показать Председателю выгоды проекта Георгия? Да еще наедине, когда никто не подначивает!               
Ох, какие же мудрые слова в той книге: «Стучи и тебе откроется»!* Ну, а проникся Председатель или нет - зависит от его предубеждений. И от ее логики. От их логики с Георгием, изложенной в альтернативном проекте. Да, шансов мало. Но надежда умирает последней.   
 
     *Анна имела ввиду книгу книг - Библию. Какие простые строчки, а запали в душу. И когда только выпадало у нее время листать ее?
 
Дома за вечерним чаем Анна поделилась с Георгием своим разговором с Председателем, и Георгий горячо одобрил ее настырность в ознакомлении Босса с их проектом.
     - Не знаю, насколько умный ваш Председатель, но ты у меня умница! От того, что он теперь все знает из первых рук, нам хуже не будет. Мы, Анна, развиваемся теперь по своему плану. Даже если будет что-то не так, ты не расстраивайся, приезжай, дома все обсудим. Наконец-то, ты сподобилась сказать «Графу»: «нас теперь не остановить!» Вот теперь все окончательно выяснится, можно ли с твоими учредителями варить кашу? А то мы находились в двусмысленном положении буриданового осла.**

     *Осел, умерший от голода, потому что не смог решить, находясь на одинаковом расстоянии от двух пучков сена, к какому из них подбежать. Вероятно, Георгий имел ввиду компанию Анны и компанию конкурентов.