Волчонок

Эта история случилась год тому назад. Мы с женой Ольгой решились на усыновление ребёнка из приюта. Родить своих детей у нас не получалось… А детей хотелось до тоски! Хотя бы для того, чтобы просто понимать, для чего нам надо жить. Вот и пошли на этот отчаянный шаг! Вот так у нас появился Лёва, мальчик 13-ти лет.
Каким он был? Знаете, Лёва чем-то был похож на волчонка, разве что с человеческим лицом. Его взгляд был несколько холодным и колючим, речь была такой же… Нам говорили, что мы с ним намаемся! «Что ж, без труда не вытащить и рыбки из пруда!» – решили мы, и забрали Лёву.
И, верно: где-то месяца полтора (может, чуть больше!) мы были для него «дядя Женя» и «тётя Оля». Мамой и папой он нас называть не спешил! Да, Лёва был этим самым волчонком, для которого его осталось там, в детдоме, а у нас для него всё чужое. Даже мы! Надо сказать, если первые две недели мы с женой объясняли эту ситуацию тем, что Лёва к нам просто не привык, то потом она стала нас огорчать: мы к нему со всей душой и любовью, а в ответ – ничего, кроме колючего холода. Особенно сильно страдала Оля, желавшая и обнять, и обласкать Лёву, а он ей не давался ни обниматься, ни целоваться, ничего… Почему-то не любил он всего этого. Даже простое «спасибо» после еды звучало у Лёвы так холодно, будто бы он нам одолжение сделал. Особенно это всё огорчало Олю, ведь она очень хотела быть для Лёвы самой нежной, заботливой и любящей матерью.
– Давай его вернём? – предложила она однажды в отчаянии.
– Как это вернём?! – воскликнул я. – Это ведь не вещь какая-то из универмага, а ребёнок!
 – Да, но это чужой ребёнок! – ответила Оля. – Разве не видишь, он и сам ведёт себя с нами, как с чужими?!
– Это временно! – говорю я.
– А насколько это временно – ты думал?! – в раздражении спросила Оля.
– А что ты предлагаешь? – спросил я. – Выгнать пацана к чёрту? На это много ума не надо!
– А ты что предлагаешь? – спросила Оля.
Я же задумался. И вдруг я вспомнил, как сам своего отчима долго не звал отцом, а дядей Витей. А он и сам не давил, и мать просил о том же. Его вполне устраивало, что у нас были просто хорошие отношения. Я не помню, чтобы дядя Витя был в хлам пьяным, орал или ругался матом. И вообще он был добрым, но строгим человеком. Плюс к этому он мог профессионально чинить машину, здорово умел готовить, плавать, ловить рыбу, играть в волейбол... По сути, всё, что я умею, я взял от дяди Вити.
И всё  же была одна история, заставившая меня пересмотреть наши отношения. Дело было летом на рыбалке: я ходил со спиннингом по берегу, желая хоть кого-то поймать… Дохлый номер. Идя обратно, я вдруг свалился в воду, и неожиданно для себя крикнул – «папа, помоги!». Слава богу, дядя Витя увидел меня, и поспешил мне помочь. Уже после, за обедом, он мне мягко припомнил эти мои слова.
– Да это случайно получилось, – ответил я, почему-то растерявшись.
– Знаешь, а я и не против даже! – сказал дядя Витя, ободрив меня своей добродушной улыбкой. С тех пор я и стал звать дядю  Витю папой.
Вспомнив всё это, я решил поговорить с Лёвой на другой вечер. «А заодно и поужинаем вместе!», – решил я. Ольга в этот вечер собиралась уехать к сестре на дачу с ночевой – и потому нашему разговору ничто не могло помешать.
   Не буду скрывать: разговор был нелёгким и требовавшим от меня не только мужской прямоты, но и некоторой гибкости. Пожалуй, приведу его по памяти:
– Лёва, объясни мне, почему ты не хочешь звать меня и тётю Олю папой и мамой?
– Потому что это неправда! – холодно ответил Лёва. – Какие вы мне папа и мама? С какого боку?
– Ну, хотя бы потому, что мы тебя взяли в свой дом, стараемся полюбить, как своего сына, заботиться о тебе… – пытаюсь парировать я. – А ты нас отталкиваешь, чем очень нас, особенно тётю Олю, огорчаешь. Почему?
– А я тебе скажу! – начал Лёва. – Я своего папку вообще не знал, а мамка пила и шлялась чёрти где, за что у ней меня забрали. А она после обо мне даже не вспомнила, будто так и надо было… Одним словом, нет у меня своих родителей, и не надо мне чужих!
Признаться, последние слова Лёвы, полные злости и обиды, удивили меня и заставили слегка задуматься над тем, как продолжить разговор.
– Я тебя в какой-то степени понимаю, Лёва, сам отца не имел… Слава богу, хоть мама хорошая была.
– Хоть тебе с мамкой повезло! – с горькой усмешкой сказал Лёва.
– А ещё мне повезло с отчимом! – добавил я.
– Хороший мужик был? – спросил Лёва.
–  Вот такой! – говорю я, показывая поднятый вверх большой палец. – Он и воспитал меня, как надо, и научил всему, чему надо... И  я его звал своим отцом! – Лёва удивился. – Я тебе больше скажу: мы были лучшими  друзьями!
– А почему были? – спросил Лёва.
– Они погибли в аварии год назад, – ответил я, и Лёва молча покачал головой. – Поэтому, Лёва, я бы не стал отталкивать от себя людей, которые хотят дать тебе свою родительскую любовь и заботу, даже если это приёмные родители. Хочешь называть нас «дядей Женей» и «тётей Олей» – бог с ним! Но постарайся, пожалуйста, хотя бы немножечко нас полюбить, и дай нам полюбить тебя. Просто подумай об этом! – Лёва опять покачал головой.
На сём были окончены и наш ужин, и наш разговор. Прибрав со стола и вымыв посуду, мы разошлись по комнатам: я в зале смотрел телевизор, Лёва  отдыхал у себя. Не скрою: я и сам не особо надеялся на чудо, и Ольге сказал, что, если ничего не изменится, надо будет смириться с тем, что есть. Она вздохнула, глядя на меня с грустной улыбкой.

***
Надо сказать, я был отчасти прав. Большого чуда не случилось: Лёва по-прежнему звал нас «тётей Олей» и «дядей Женей». И всё же кое-что в нём, пусть понемногу, но менялось: Лёва постепенно  стал открываться нам, делаться более ласковым… Но главное – ему было интересно буквально всё, что он только мог увидеть, и если было можно, Лёва стремился в этом поучаствовать. Например, Лёва с удовольствием и интересом ходил на рыбалку, ремонтировал со мной на даче машину, занимался там же какими-то плотницкими или хозяйственными делами, а то и вовсе также по выходным мог или со мной, или с Олей заниматься приготовлением еды. Даже как-то поведал Оле, что хотел бы быть или поваром, или автомехаником. Одним словом, парень был далеко не бестолковый, не без интересов и  не без планов на жизнь!
Упомянул выше про рыбалку – и вдруг вспомнил, как один раз Лёва поймал щуку килограмма, наверно, на четыре или пять. Ей-богу, я не знаю, какими словами описать то слияние радости и удивления, которое я видел в его широко открытых глазах при виде такого крупного трофея. Про то, какой там был вопль счастья, я вообще молчу отдельно.    
Правда, была и весьма печальный эпизод нашей дачной жизни: после работы мы пошли в баню  (сперва Оля, потом мы с Лёвой!). Вот мы с Лёвой зашли, разделись, затем прошли в парную и стали париться… Словом, всё было  чин по чину. Однако примерно минут три спустя Леве стало вдруг плохо – закружилась голова. Помню, он у меня чуть не свалился с полога. Хорошо, я его быстро подхватил, выволок в помывочную, окатил холодной водой – и Лёва понемногу пришёл в себя. Нечего сказать, напугал он и меня, и Олю, когда она узнала, неслабо, и с тех пор Лёва в баню ходил исключительно для мытья.

***
Вы, вероятно, спросите – неужели Лёва так и не назвал нас «папой» и «мамой»?
Отвечу вам, что и это маленькое чудо всё-таки случилось. И произошло это при следующих обстоятельствах: дело было осенью – и Лёва пошёл в школу, которая у нас через дорогу стоит, где обзавёлся новыми друзьями. И вот однажды как-то он привёл в гости троих одноклассников к нам домой. Надо сказать, мы с  Олей были на работе – а потому не видели момента прихода ребят к нам, и пришли, когда все были уже дома, пили чай и играли в приставку. – Здравствуйте, ребята! – сказала Оля, войдя со мной в гостиную.
– Здравствуйте! – почти хором ответили пацаны. И только Лёва почему-то слегка растерялся.
– Лёва, что же ты молчишь? Познакомь нас со своими друзьями! – сказала Оля.
– Ах, да! – опомнился Лёва. – Это… мои папа и мама, Евгений Иванович и Ольга Максимовна. А это – он перешёл на ребят. – Коля, Дима и Рома.
– Очень приятно! – сказали мы, и вышли, дабы не мешать.
 Когда вся троица ушла, Лёва объяснил нам, что он привёл ребят, чтобы вместе сделать уроки, ну, и заодно решили поиграть.
 – А мы ни чуть не против! – сказала Оля. – Даже хорошо, что к тебе друзья приходят! – и я её в этом поддержал.
– Вот только я не знаю, как теперь быть? – сказал Лёва.
– Что ты хочешь сказать? – спросил я.
– Ну, я же вас ребятам представил, как папу и маму! – сказал Лёва. – И я теперь не знаю, что теперь делать?
– Похоже, мой мальчик, у тебя нет другого варианта, кроме как продолжать называть нас именно так – «папой» и «мамой», – констатировала Оля.
– Похоже! – согласился Лёва.
С тех пор он постепенно стал привыкать называть нас «папой» и «мамой».
31-го мая 2024г.