Глава 2. Какие опасности предостерегают учителей

В одной из школ я проработала два года. Меня обожали дети – говорили, что я добрая, спокойная, понимающая. У меня спокойно можно было исправить двойку. Казалось, какие могут быть проблемы у такого учителя? Вроде бы никаких. Но находились дети, которые ненавидели меня настолько, что преследовали.
Первая такая ситуация произошла с учеником восьмого класса. Валера был тихим и спокойным мальчиком, по моим предметам имел способности и соответственно легко получал «4» и «5». Он был необщительным ребёнком, в основном общался со своим другом и соседом по парте Игорем. У Игоря средний балл по моим предметам был повыше, чем у Валеры, так как Игорь лучше разбирался в моих предметах. Средние баллы этих двоих мальчиков не сильно отличались к концу четверти.
Когда я готовилась проводить самый первый урок в классе Валеры и Игоря, то включила в урок групповую работу на закрепление материала. Я это хорошо запомнила, потому что уже при проведении данного урока ученики посмотрели на меня удивлёнными глазами, когда было сказано:
- Сейчас у нас будет групповая работа. Садимся в группы по 4 – 5 человек, можете сесть в группу с тем, с кем пожелаете.
Дети тогда меня не поняли и мне пришлось пройти по классу и самой начать формировать группы. Я сформировала одну группу из желающих работать вместе, вторую. В этот момент остальные ученики начали сами формировать свои группы. Когда я дошла до третьего ряда, где сидели Валера и Игорь, у меня остались четыре ученика, которые не состояли какой – либо группе. Это как раз были Валера и Игорь, а также два мальчика, которые сидели позади. Я предложила им вместе поработать. Парни согласились. Спустя время, когда я узнала детей получше, то пришла к выводу, что всем четверым из данной группы мои предметы дают очень хорошо. Это хорошо для участников группы – никто не будет отсиживаться и за счёт других получать свою оценку, то есть никаких обид у детей друг на друг быть не должно было.
Позже при разборках с Валерой у социального педагога выяснилось, что это была первая ситуация, где я его очень сильно обидела. Он оказывается, хотел сидеть не в группе, а в паре с Игорем. Меня в известность никто не поставил.
Вторая ситуация произошла в третьей четверти. Я придя на урок, объявила классу, что после звонка соберу у них тетради на проверку работы, но дам небольшое домашнее задание. Обычно у нас сбор тетрадей обозначал то, что дети без домашнего задания уходят, потому что письменное домашнее задание они не могут сделать без тетради. Устное домашнее задание - повторять даты или другие важные моменты без опоры на тетрадь, где как раз мы всё записывали в сжатом виде тоже не могут, так как у нас учебник это вспомогательный материал. Многие материалы, которые я использовала в своих уроках, шли в моих поурочных конспектах, но их не было в учебнике. Также в учебнике информация часто даётся как повествование, а при зубрёжке истории больше подходит принцип «чем меньше, тем лучше». Гораздо больше вероятности, что ребёнок дома выучить пять дат по истории, которые записаны в его тетради, чем будет читать целый параграф по истории, зная, что в памяти ничего не отложится (бывает, что этих пяти нужных дат нет и в учебнике). Домашнее задание, которое я дала тогда классу было связано с цифровыми ресурсами – перейдите по ссылке, выполните маленький тест, пришлите мне скриншот работы и вот вам оценка. Для ребят, которым история давалась тяжело это был хороший способ немного подтянуть средний балл. Многие, кстати, это домашнее задание так и использовали.
Позже часть учеников пожаловались на то, что не могут перейти по ссылке. Они присылали скриншоты или подходили и показывали лично. В таком случае я ничего не ставила за этот тест – была середина четверти, оценки набрать мы бы ещё успели, а менять домашнее задание, когда оно уже выдано – кто – то наверняка не в курсе будет.
Часть учеников получили двойки, так как тест не сделали. Я выставила оценки в журнал и мне начали отправлять скриншоты своих тестов те ребята, которые получили двойки за эту работу и желали исправить. Оценки я им исправила. Как оказалось позже, Валера тогда получил двойку. Получил, потому что дома не работал Интернет. Он не подошёл тогда ко мне, ничего не сказал. Это выяснилось уже в конце учебного года у социального педагога.
В четвертой четверти у меня началась какая – то паранойя. У меня было ощущение, что когда я хожу по коридорам, кто – то настолько близко идёт за моей спиной, что дышит в шею. Когда я смотрела боковым зрением, то никого не видела. Такое состояние длилось как минимум три недели. А потом оказалось, что это был Валера. Он ходил за мной по коридорам настолько близко ко мне, что я даже боковым зрением его не видела. Пресекла.
Валера стал вести себя странно и на уроках. Однажды попытался сдать мне работу, где вместо «Екатерина II» было указано «Катька вторая». Работа была очень хорошая, я её отметила, но попросила исправить, как положено перед сдачей. Исправил, сдал. Получил оценку.
Изучали разделы Речи Посполитой. Для многих учеников настолько мифическое государство, наподобие райского Эдема. Поэтому мы делаем это сказку былью – пишем на доске «Речь Посполитая», отводим от этой надписи несколько стрелочек вниз и под этими стрелочками указываем, какие современные территории входили в состав этого государства. Вот она, действительно существовала и располагалась конкретно здесь. На последующих уроках, загибая пальцы совместными силами, запоминаем эти территории. Всегда кричат вначале «Польша».
Прошли разделы Речи Посполитой. Прошло несколько уроков. Увлечённо рассказываю материал - ввожу в курс дела и слышу крик «Польша!». Выкрикнул Валера. Смотрю недовольно, перебивать то зачем? Вспоминаю на чём остановилась, рассказываю дальше. Снова «Польша!». Делаю замечание. Останавливается.
На следующий урок, когда вошла в класс, то увидела большими буквами слово «Польша» почти на всю доску. Зная автора, попросила стереть. Стирать пошёл Игорь, друг Валеры, а сам Валера промолчал.
Урок обществознания. Повторяем старый материал. От Валеры замечание, что я рассказываю одно, а в учебнике написано по - другому.
- Всё правильно, Валера. Я ещё, когда вам это материал объясняла, сказала, что это классификация, а классификации условные и их бывает несколько. То, что в учебнике, правильно, что запомнил, но можно и по - другому.
И тут происходит то, от чего должны были у меня волосы на голове встать дыбом. Валера на ровном месте называет какую – то улицу и номер дома. Когда я понимаю, что он сказал, то у  меня в голове возникла единственная мысль «откуда он узнал мой домашний адрес?». Мы не живём в деревне, где все знают, где находится дом учителя. Мой дом находится в получасе ходьбы от школы и стоит в закоулке (для сравнения большинство учеников школы живут в пяти минут ходьбы от школы). Явно не случайно увидел, как шла домой. Я бегом к социальному педагогу с докладной, где описаны все выкрутасы Валеры с Польшей, моим адресом и ходьбой за мной по коридору. В процессе чтения моей докладной у соцпедагога глаза всё выше и выше лезли на лоб.
Вызвали маму Валеры. Социальный педагог задаёт матери наводящие вопросы из ответов на которые мне становится ясно, что у мальчика какие – то проблемы с психикой. Мне мать говорит, что я не нашла подход к её сыну. Она много говорила о своём сыне, сообщив также, том, что ему тяжело о того, что он замкнутый и боится того, что с ним не будут общаться одноклассники.
Отдельно поговорили с Валерой, где он и сказал, что действительно шёл за мной до моего дома, но преследованием это не считает. Откровенно пытался прикидываться дураком, но он далеко не дурак. Социальный педагог спросила Валеру, почему он кричит слово «Польша», почему кричит, перебивая меня.
Валера сообщает, что Польшу недавно проходили и поэтому кричит. Социальный педагог задала вопрос, который должен был навести ребёнка на мысли о том, что он делает ерунду:
- А почему же ты тогда не кричишь «Россия», вы же изучаете сейчас историю Российского государства?
Валерка молчит.
Классный руководитель предположила, что мальчик влюблён в меня, но я сообщаю, что мотивами его поступков служит ненависть.
У нас в школе, как правило, после визита к социальному педагогу все проблемы заканчивались. Но не в нашем с Валерой случае.
Следующий урок. Орёт уже не «Польша», а «Россия». Откровенно издевается и делает какие – то ещё другие вещи. Пошёл вразнос. Понимаю, что вообще не могу вести урок, просто невозможно это делать. Поднимаю глаза на класс. Вижу, как дети сочувственно смотрят на меня. Понимаю, что они на моей стороне. О конфликте класс не знал, знал только Игорь, но он не болтлив. В голове всплывают слова матери Валеры о том, что сын боится игнорирования одноклассников. Всё это происходит буквально за секунду. В голове складывается дважды дважды и я говорю фразу после которой Валера наконец – то успокоился и больше меня, считай что, не доставал:
- Валера, если ты ещё раз что – то выкинешь, то я настрою против тебя класс. Я это с лёгкостью сделаю.
Одна девочка, спасибо ей большое, сориентировавшись, произносит:
- Всё, все после уроков бьём Валеру за школой.
Его никто не бил, фраза была произнесена для закрепления эффекта. Подействовало.
После этого меня какое – то время мучали муки совести, но других вариантов у меня не оставалось в тот момент.
На следующий учебный год ситуация почти в точности повторилась с другим учеником, но уже седьмого класса, Иваном Ивановым. Тоже учился хорошо по моим предметам, в целом очень сообразительный мальчик. Тоже начал куролесить на уроках. Однажды спросил «А что такое лес?», когда изучали крестьянскую общину. Было понятно, что с его уровнем способностей не знать такие вещи невозможно. Тоже водили к социальному педагогу. Всё закончилось. Это всё происходило зимой. А весной, когда я зашла после уроков в библиотеку, чтобы надеть куртку и уйти домой, то застала там одноклассников Ивана. Мальчики сидели и вырезали из бумаги какие – то фигурки, готовились к конкурсу. Пока я одевалась, то разговаривала с ними.
И тут один из мальчиков произносит:
- Инна Андреевна, а Ванька Иванов зимой ходил за вами до вашего дома, чтобы вы не видели. Мы ему говорили, чтобы от вас отстал.
Я просто застонала в тот момент.
Автор

За восемь лет брака я не смогла забеременеть. Я вела папку беременности, соблюдала все рекомендации врачей и делала много чего другого. Я была просто в отчаянии.
В нашей школе во время ежегодного ремонта мы должны были перетаскивать из кабинета в кабинет тяжёлую мебель, так как у администрации никогда не было грузчиков. Это вообще было постоянной практикой. Вечером после такого перетаскивания мебели я почувствовала себя нехорошо. Как оказалось, я всё – таки смогла забеременеть и даже сама ещё не знала об этом, а от подъёма тяжестей у меня случился выкидыш. Я потеряла ребёнка из – за того, что администрация жлобилась нанять мужчин для перетаскивания мебели. Какое отчаяние я тогда испытала!!! Больше беременностей у меня не было.
Вообще у меня примерно шесть бесплодных молодых коллег в возрасте до 30 лет. Как сказала мой гинеколог:
- Оксана, каких детей ты хочешь? Уходи из школы и родишь!
Оксана Анатольевна, учитель с двумя профилями подготовки «Биология» и «География»

Какие опасности подстерегают учителей? Прежде всего неадекватные ученики и неадекватные родители, они делают очень пакостные вещи, могут портить имущество школы, не возмещая материальный вред, чтобы отомстить. Лично в моём случае такого не было. Опасность у меня от детей была чисто физическая. Однажды мне перевернули тяжёлый стол во время занятия, на котором находились тяжёлые папки с кипами бумаг, мне чуть не пробили дверь, по мелочи ломали мебель, но всё это было некритично. А вот если бы мне сломали стол для логопедических занятий или зеркала для тех же занятий, то вина была бы моя. А в это время меня вообще не было в кабинете – я была на дежурстве, но пожалев своих учеников, запустила их в кабинет. Была перемена – в коридоре было слишком шумно, многие ученики носились как слоны и своих детей мне стало жаль.
Были случаи, когда во время урока мне говорили:
- Мария Михайловна, зайдите ко мне прямо сейчас, в эту секунду.
А у меня в это время урок. Мне приходилось бросать учеников одних в кабинете и идти. А если бы они за время моего отсутствия перевернули кабинет, то вина была бы моя.
Со стороны родителей угроз не было, были скорее очень неадекватные советы и наставления по преподаванию, а также просьбы наподобие:
- Проведите занятие у моего Пети вторым уроком.
А у меня вторым уроком стоит Настя, но родители Пети не хотят этого понимать.
Также родители склонны забивать на занятия у логопеда. У Феди допустим урок у логопеда, а самого мальчика нет. Оказывается у него массаж, бассейн, гимнастика и Федя на урок не является. А я не имею возможности перекроить полностью своё расписание для Феди, пододвинув Настю, Ваню, Лену, Аню, Ильи и других учеников, у которых также зафиксированы мои занятия по определённым дням в определённые часы. У Феди, кстати, тоже определённое время занятий, но у него массаж и бассейн, поэтому крутись как можешь. Очень много моего времени тратилось на переписку с родителями, которые в обход расписания требовали поставить ребёнка куда – нибудь в другой день и другое время.
Мария Михайловна, логопед

Подыскивая другую работу, вне сферы образования, я поняла, как трудно уйти из школы. Откликаясь на различные вакансии, где я подходила по требованиям, на собеседовании я получала вопрос о том, почему я просто не сменю школу. А я больше не хочу и не могу. Из – за того, что я учитель, меня серьезно не рассматривали работодатели.
Оксана Анатольевна, учитель с двумя профилями подготовки «Биология» и «География»

Моя мама является учителем в сельской школе. Как у нас в селе, где все друг друга знают, все знают, в каких домах живут учителя, некоторые ученики пытались оспаривать двойки? Путём кидания сырых яиц и камней в окна дома учителя. Кидали преимущественно в окно кухни. Сколько раз мама отмывала стекла от яиц, а папа заново стеклил окна – не помню. Однажды камнем сломали деревянную раму окна таким образом, что мы остались без форточки. У нас на кухне находилась печь, перед которой обожался валяться наш кот Рыжик. Не представляю, чтобы было если бы в кота такая каменюга попала (иногда действительно большие булыжники кидали). Я тогда была ученицей начальной школы. Страшно подумать о том, чтобы было бы если хоть один из кинутых камней, пробив стекло, попал в какого – то из членов моей семьи? Мама всегда знала, чьей рукой кинуто яйцо или камень, она пофамильно называла учеников в таких случаях.
Автор

Отчим одного моего мальчика отругал меня за то, что его ребёнок заболел, потому что я классный руководитель не смотрю в чём мальчик выходит из дома в школу. Отчим оскорблял меня, называл плохим учителем из – за того. Если вы не верите своим глазам, перечитайте ещё раз. Одежда – это зона ответственности родителей (при записи этого момента мы с Оксаной Анатольевной пошутили о том, что ей нужен был ключ от квартиры данного ученика, чтобы контролировать, в чём мальчик выходит из дома). Позже в одно осеннее сибирское утро этот мальчик пришёл в школу в пиджаке. Без курточки.
Я не стала молчать. Отчиму своего ученика я ответила, что с ним я не имею права разговаривать, так как он не усыновил мальчика и не является его законным представителем, буду разговаривать с матерью (законный представитель). На это мужчина посыпал угрозами, обещая подкараулить меня в тёмном переулке и устроить разборки. Я тогда действительно боялась возвращаться из школы по вечерам домой и меня стал провожать мой муж. Вообще дай Бог, если вторая половинка (муж, парень) понимает тебя. Как правило, учителя часто горят своим делом, хотят действительно помочь детям, вложить материал в их головы. Иногда фраза о том, что чужие дети нам ближе своих звучит не просто так. Часто учителя несут в школу из дома различные вещи. Одна моя знакомая унесла умывальник, а другая шкаф.
Оксана Анатольевна, учитель с двумя профилями подготовки «Биология» и «География»

Однажды разговорилась с девушкой – продавцом в магазине за углом дома. Выяснилось, что она бывший учитель истории. Ушла из школы после того, как поставила ребёнку двойку. Оценку можно было исправить, ребёнок сам спросил, что сделать для этого. А вот родители ученика не согласились с оценкой – поймали учительницы после работы и изрезали какими – то инструментами. Остальные родители скинулись на пластическую операцию, но шрамы всё равно остались. Директор никак не защитила, вообще встала на сторону родителей ученика, получившего «два». Ребёнок потом ходил, извинялся за родителей.
Автор