Последний день Дома

Птица сидел на подоконнике, свесив ноги в пустоту. Старый дом вздыхал вокруг него, поскрипывая половицами даже там, где никто не ходил. Завтра Дом уйдет. Птица знал это так же точно, как знал, что в левом углу чердака живёт серебристая пыль, а в подвале время течёт медленнее, чем наверху.
Дом был особенным всегда. Здесь тени могли отделяться от предметов и танцевать по стенам, а в зеркалах отражались не только те, кто стоял перед ними. Часовщица говорила, что дом выбирает своих жителей, впускает только тех, кто способен видеть его настоящим. Может быть, поэтому Птица остался последним – другие просто перестали замечать магию, выросли из неё, как из старой одежды.
В комнате напротив жила Тишина – не простое отсутствие звуков, а существо, соткавшееся из шёпота столетий. Она была другом Птицы с тех пор, как он научился различать её очертания в сумерках. А на чердаке... На чердаке жила сама Память дома.
- Что станет с вами? – спросил Птица у пустоты, и та ответила эхом шагов.
Вечер окрасил стены в янтарный, и тени стали длиннее. Птица чувствовал, как дом собирает свои тайны. Половицы пели под ногами грустную колыбельную, а обои шелестели историями, которые больше некому будет рассказать.
Ночью Птица не спал. Он бродил по комнатам, касаясь стен кончиками пальцев, впитывая каждое воспоминание, каждую крупицу волшебства. Тишина следовала за ним безмолвной тенью.
На рассвете что-то изменилось. Воздух стал густым, как мёд, и Птица почувствовал, как реальность начинает складываться, словно лист бумаги. Дом готовился уйти – не исчезнуть, нет. Просто перейти в другое измерение, туда, где его магия останется нетронутой.
- Ты идёшь? – спросила Тишина без слов, одним лишь колебанием воздуха.
Птица посмотрел в окно, где занимался обычный день обычного мира. Там была обычная жизнь обычных людей. А здесь – бесконечность историй и чудес, запертых в старых стенах.
Он улыбнулся и шагнул вглубь дома, туда, где реальность уже начинала таять. Дом принял его, как принимал всегда – без вопросов и сомнений. Птица знал: они не исчезнут. Просто станут историей, которую будут рассказывать другие дома, легендой, живущей в скрипе половиц и шорохе занавесок.