Администрация приносит извинения

– Нет, ну тебе ничего, никогда нельзя доверить! Никогда! Раз в полгода мы выбрались в театр! Мне пришлось просить твою маму посидеть с ребенком – думаешь, это очень приятно?! Два месяца теперь придется слушать, как неправильно я веду дом, воспитываю Илону, какое странное и несовременное имя я выбрала для ее внучки! Я сто лет не одевалась никуда красиво, думала хоть один вечер отдохнуть от бесконечной готовки и посуды! И вот, ты даже билеты не смог нормальные купить! Что теперь делать, весь вечер насмарку! – словесный поток вдохновенного полуправедного гнева наконец иссяк, и стройная молодая женщина сердито сверкнула глазами в сторону молчаливо стоящего рядом мужа. Тот, теребя в руках оказавшиеся, получается, ненужными билеты, робко попытался возразить:
– Но этого же никто не мог предвидеть, замены спектакля случаются независимо от желаний зрителей. Хочешь, давай пойдем на постановку, которую предлагают вместо этой пьесы.
– Не хочу я уже никуда идти, – устало, в отличие от предшествующего эмоционального монолога, словно выдохлась, проворчала женщина. – Я уже вообще ничего не хочу. Уснуть бы где-нибудь, чтобы про меня забыли, и желательно на подольше...
Окружающие старались не реагировать на нечаянно увиденную супружескую сцену, и только стайка подростков, очевидно, присланная на спектакль в рамках школьной воспитательно-идеологической работы, похихикивала вдали. Впрочем, им тоже довольно быстро наскучило наблюдение за чужой, пусть и невольно выставленной напоказ жизнью.
Классная, женщина неопределенно-средних лет, со следами былой красоты на лице и настоящей металлической решительностью в голосе, резко оборвала болтовню учеников:
– Так, ждём на месте, никуда не расходимся. Я сейчас все выясню. И не курить, пока я не вернулась. Все услышали?
– Татьяна Владимировна, а когда вернётесь, можно будет? – из группы прозвучал, казалось, невинный вопрос, но все зашлись от хохота. – Ну, в смысле, закурить?
– Труханов, не паясничай! – мгновенно вычислила и жёстко оборвала умника учительница. – Для твоей словесной эквилибристики существуют уместные обстоятельства, и это не одно из них. Или попросить заменить тобой сегодняшний спектакль? Думаю, отличный монолог одного актера получится.
Ученики рассмеялись на этот раз ещё громче, но смех быстро оборвался, теперь уже по другой причине.
Присевшая на скамеечку у театра пожилая интеллигентная пара пыталась отдышаться после подъема по лестнице и разочарования от отмены постановки.
– Как же так, второй раз не можем посмотреть, – покачала головой жена в шляпке, интеллигентная дама, которую язык почему-то не поворачивался назвать бабушкой. – Не расстраивайся, Коля, попадем мы рано или поздно на этот спектакль. А хочешь, пойдем на то, что сегодня в итоге предлагают, что же мы, зря приехали...
– Катюша, ну ты же знаешь, мы ведь не просто так приехали сегодня, именно на "Пигмалиона", это же наш с тобой спектакль, – тихо пробормотал в ответ ее спутник. – Ты же помнишь, сколько раз и когда мы его с тобой смотрели... во всех наших командировках в других городах искали... когда ты наконец развелась и мы отпраздновали нашу свободу... и потом, когда дети поступили, а мы остались одни и не знали, радоваться или скучать в опустевшей гулкой квартире... и когда подросла Катя-маленькая, мы даже ее привели на эту пьесу, первый раз знакомя с театром... – голос становился все тише, мужчина, схватившись за сердце, начал клониться в сторону, а его спутница торопливо и беспомощно, пытаясь одновременно найти в старомодном ридикюльчике лекарство, шептала в ответ:
– Коля, Коленька, ты только не волнуйся, сейчас, сейчас таблетку дам, и станет легче.
Через секунду женщина беспомощно обернулась: – да где же они?! Помогите, пожалуйста, может, у кого-нибудь что-то сладкое с собой есть? У него диабет, инсулин падает, а я как на грех лекарства дома забыла…
– Скорую, скорую вызывать надо! – побежал шепот среди небольших одинаково растерянных компаний, собравшихся на спектакль и приехавших, как оказалось, зря.
Денис наблюдал за происходящим со стороны, как будто действия разворачивались не в реальности, а на этой самой сцене, с которой непонятно теперь как быть. Впрочем, может, об этом вообще нечего волноваться – вполне вероятно, что Ксюша может и не прийти. Он полез в карман за очередной электронной сигаретой: курить бросил, но привычку перебороть оказалось сложнее, чем он думал, и в моменты волнения парень заменял обычную пачку современным вейпом.
С Ксюшей они учились на одном факультете. Загвоздка была в том, что она его уже заканчивала, а он только в сентябре поступил. Ко всему, девушка была яркая, активная, как в былые времена говорилось, отличница, спорстменка и просто красавица. И тут – здрасте вам, первокурсник Денис. Ну да, футболист, гитарист, высок и плечист, но сколько их, таких, она повидала за свои студенческие годы.
Когда на факультете готовили концерт к Восьмому марта, Ксюше оказался нужен аккомпаниатор под песню собственного сочинения. Он выучил мелодию за два дня. Выступили они неплохо, и после этого, осмелев, Денис подарил девушке букет и пригласил в театр.
Но кто ее знает, придет ли она вообще – уже почти без пятнадцати семь. А если и придет, как отреагирует на изменившиеся планы на вечер? Вон, может, тоже истерику закатит, как та женщина? Куда они, кстати, подевались, молодые родители?
Услышав тихий вежливый призыв о помощи от старушки на лавочке, он наконец вынырнул из собственных мыслей и заметил, что мужчине плохо.
Денис решительно подошёл к скамейке, присел на корточки перед интеллигентными пожилыми людьми, взял мужчину за руку и, не обращая внимания ни на собственную бесцеремонность, ни на недоумение окружающих – тоже, доктор выискался, – начал считать пульс. Слишком редко, да, кожа бледная, видимо, спутница права, гипогликемия.
– Лимонад есть у кого-нибудь? Быстро, дайте, – он командовал резко и вроде как без особых видимых оснований (кто тут знает, что он студент медицинского и не просто так из праздного любопытства подошёл). Но к удивлению, его услышали скорее, чем воспитанную пожилую женщину – и зашевелились. Подбежала девочка из той самой группы дерзких старшеклассников и протянула пластиковую наполовину пустую бутылку:
– Вот, держите!
Кто-то чуть поодаль взволнованно диктовал скорой адрес театра.
Пока мужчина приходил в себя, а он держал его за руку, Денис напрочь забыл обо всем остальном. Веки пенсионера дрогнули, глаза медленно начали открываться.
– Все в порядке, – увереннее, чем он сам чувствовал внутри, сказал парень. – Сейчас станет легче. Вы диабетик?
Мужчина медленно кивнул.
– Не надо, не говорите пока, – закомандовал Денис, и тот послушно, хотя и медленно кивнул снова, соглашаясь.
Вернулась из кассы учительница, закомандовала: – Идём на спектакль-замену. Все на месте? Входите в фойе.
Постепенно толпа начала рассасываться, кто-то, видимо, ушел сдавать билеты, часть посетителей согласилась с вынужденной переменой планов и поторопились к началу пусть и другого, но может быть, не менее интересного спектакля.
Послышался гул подъезжающей машины, и через пару мгновений к скамеечке, где оставались уже только Денис и пожилая пара, подошли два врача.
Он отступил чуть в сторону, пока пожилая женщина объясняла медикам ситуацию, и машинально взглянул на время: 18.57.
Наверное, она всё-таки не пришла.
Пока он пытался осмыслить, что делать с этим знанием, Ксюша вышла из тени деревьев.
– Извини, – вместо приветствия машинально сказал Денис, – спектакль отменили. Если хочешь, пойдем на замену.
– А ты хочешь? – спросила девушка.
«Я хочу тебя», вертелось в его голове, но это было слишком грубо, прямолинейно и слишком мало, чтобы выразить его эмоции и переживания.
«Я бы сказал, что хочу с тобой, как эти двое на скамеечке, но это слишком пафосно, чтобы ты поверила в это сразу, здесь и сейчас. И хочу, чтобы не так, как у тех двоих, ссорившихся на виду у всех, – но это слишком долго и сложно объяснять на ходу». А впрочем, может, иногда что-то понятно и без объяснений?
– Может, пойдем лучше погуляем? – он кивнул на рассыпавшиеся по асфальту розы. – Извини, букет уже не в подарочной кондиции.
– Я знаю, – Ксюша улыбнулась. – Я все видела. Ничего, подаришь в следующий раз.
В 19.05. кассир закрыла жалюзи с внутренней стороны окошка для покупателей и выключила монитор компьютера. Конечно, сегодня спектакль не окупится, билеты сдала почти половина зрителей, да ещё и пустые места изначально были. Ну что ж, бывает. Хотя, может быть, пора снимать с репертуара эту пьесу, слишком часто в последнее время что-то с ней идёт не так. Или просто обновить состав актеров? В конце концов, как всегда, наступает время молодых.
На сцене открылся занавес и начался спектакль. Что бы ни случалось вокруг и за кулисами, театр продолжается.
Продолжается жизнь.

17.11.2024.