Уход по очереди

Серафим Сергеевич купил билет на поезд до Холодного города, расположенного всего в ста пятидесяти километрах от Ледовитого океана.  Знакомый для него город, в котором самое теплое место – угольная шахта, в ней относительно тепло круглый год. На земле тепло или холодно, а под землей что лето, что зима – температура почти одинаковая. Самые чистые люди на земле – шахтеры, они моются дольше и больше, чем медики.
Первое время в шахте бывает жутко, потом человек привыкает. Дома шахтеры любят заводить рыбок в аквариуме, и смотреть в него, как в телевизор. Глаза от угля отдыхают. Сам город расположен в субарктическом климате, суровый климат. Молодежь не выдерживает и уезжает, а старые шахтеры живут и поживают. Мерзлота, вечная мерзлота.
Времена в городе были всякие, население часто состояло из ссыльных. Численность города то росла, то уменьшалась. Дома, построенные во время расцвета города, постепенно ветшали и пустели.
Некогда столичные родители Серафима переехали на север.
Мать Серафима постоянно работала в бухгалтерии шахты, покидать город она не собиралась. Звали ее Анна Захаровна. Люди ее возраста все на пенсии, а она привыкла к работе, к городу и никак не хотела переезжать к сыну. Он из-за нее объединил две квартиры, а она живет за полярным кругом и не уезжает. Ей здесь комфортно.
— Серафим! Радость-то какая! Я и не думала, что тебя когда-нибудь увижу. Красавец, ты совсем не стареешь. Весь в отца. Твой отец в шахте четверть века отработал, кашляет, но еще жив, почти здоров. Уехал на юг отдыхать—греться.
— Мама! Жива! Я за тобой приехал!
— Пустой разговор. Я - северянка. Лучше скажи, как дела с нашим углем?
— Мама, ваш уголь – лучший в мире. Легированную сталь только на нем и можно варить. Ваш город подсоединили к газовой трубе, чтобы не тратить драгоценный уголь на отопление домов.
— Дожила я до счастливого момента. С газом-то значительно теплее. Деньги за свет почти не трачу, все на газе готовлю.
— Увольняйся, мама, едем со мной. Отец к тебе присоединиться. У меня первый этаж, все удобства. Живите.
— Старые мы для переезда. Холодно тут, но мерзлота стала привычной. А у вас дожди, сырость. Я была у тебя, знаю.
— Мама, у папы случайно не остались набалдашники к тросточкам?
— В кои-то веки приехал, а все про ручки к тросточкам спрашиваешь. У отца есть штуки три. Мастер новые набалдашники вырезал из бивня.
— И ты молчишь? Покажи.
— Серафим, так и скажи, что приехал за резными болванками. Они твои, отец работу резчика оплатил.
— Спасибо! Спасибо большое!
— Теперь ты домой поехал или отца подождешь? Через неделю он вернется.
— Сейчас еще август, здесь могу пожить недельку—другую.
— Живи. У твоей бывшей девушки Галины ребенок родился. Ты давно сюда не приезжал. Я посмотрела на ребенка, мальчик очень на тебя похож. Но Галина вышла замуж за другого, о тебе слышать не хочет.
Серафим посмотрел на мать и промолчал. Он ушел в другую комнату и уснул. Его словно отпустило. Он – отец!
Отец Серафима, Сергей Прокопьевич, возвращаясь с юга, заехал к сыну домой. Звонить он не любил, вот и попал к Сюзанне, вместо Серафима. Сюзанна открыла дверь и воскликнула:
— Серафим, ты за неделю так постарел? Что с тобой?
— Я – Сергей Прокопьевич. Я приехал к сыну на недельку, а теперь, стало быть, мне надо ехать восвояси. Серафима - нет?
— Серафим Сергеевич мне не докладывает. Сергей Прокопьевич, а Вы могли бы в этой квартире пожить недельку один? Ваш сын уехал, а куда не сказал. Я приеду через неделю. Вот вам ключи. Сейчас соберу вещи и уеду.
Сергей Прокопьевич не успел оглянуться, как остался один в квартире сына. Он первым делом пошел на балкон посмотреть: как там да что там. А там и воз поныне там. Сюзанна взяла деньги, но на балкон тратить их не захотела, она решила на них отдохнуть. Пожилой человек любил порядок, но не в квартире, а на воздухе, то есть на балконе. Почти на земле.
Август. Солнце. Красота. Деревья еще зеленые. Ох, хорошо!
На этом месте Сергей Прокопьевич споткнулся о мешки с углем и воскликнул невольно:
— Ну, сын, на кой тебе нужен уголь на балконе, когда дома и так тепло?
С соседнего балкона высунул любопытную голову Григорий Спиридонович.
— Здравствуйте! Вы кто? Что тут делаете? На этом балконе жену мою Марьяну убили, теперь все туда ходят и ходят.
— А, ты - Гриша, я знаю, что ты сосед моего Серафима. Знаю, что моему сыну твоя Марьяна по хозяйству помогала. Он на нее не жаловался.
— А кто-то ее убил набалдашником от трости.
Сергей Прокопьевич весь передернулся от таких слов. Он знал о коллекции сына.
— Дед—сосед, что с тобой? Не заболел часом? Открой дверь я к тебе зайду, Марьяну помянем.
— Приходи сосед, дверь открою.
Два мужика сели за стол. Холодильник, благодаря стараниям Сюзанны, пустым не был. Григорий принес коньячок. Сергей Прокопьевич сообразил закуску. После пары рюмок, когда они нужную информацию друг другу рассказали, мужчин потянуло на пресловутый балкон.
— Григорий, давай выкинем этот каменный уголь, я тут кресло поставлю. Буду сидеть на природу вашу смотреть. Здесь лежат мешки на пару ведер, в каждом 35 килограммов угля не меньше.
Они подняли первый мешок с углем, но внезапно опустили.
— Прокопьевич, а вдруг Серафиму Сергеевичу уголь нужен по работе? Давай посмотрим, что лежит в мешке.
Они окрыли первый мешок. Аспидно-черные угольки радостно заблестели на солнце.
— Красота! Как можно выкинуть такой качественный уголь? – залюбовался Григорий. – Мы мешки сдвинем в одну сторону, туда войдет твое кресло. А еще лучше занесем их в квартиру, там у вас место много.
Мужчины поднапряглись и занесли каменный уголь в квартиру. Потом вынесли любимое кресло хозяина на балкон.
— Вот спасибо тебе, Григорий. Мне тут недельку жить, я хоть на воздухе посижу, до погляжу на свет белый.
— Прокопьевич, я здесь рядом. Если что кричи – выгляну.
Сергей Прокопьевич даже обрадовался одиночеству. Хорошо-то как! Он прошел по квартире, сдвинул в сторону все шторы—портьеры. Посветлело.
Немытые окна притянули взгляд. Старого шахтера это не испугало, решил на следующий день вымыть все окна. Его смущали мешки с углем. Он расстелил старое покрывало и стал вываливать на него уголь. В первом мешке и во втором был самый настоящий каменный уголь. Он открыл третий мешок.
Раздался звонок в дверь. Пришел Илья Мухин, но Прокопьевич с ним был незнаком.
— Вы кто? – спросил Прокопьевич.
— Я – детектив Илья Львович Мухин. А Вы кто? Где Серафим Сергеевич?
— Я его отец, Сергей Прокопьевич. Вы по поводу смерти соседки Марьяны? А я решил проверить мешки с углем.
— Давайте вместе посмотрим на содержимое мешков! – предложил Мухин.
Они мельком глянули на уголь. Прокопьевич взялся за третий мешок и отскочил.
— Сами смотрите!
Илья Мухин подошел к третьему мешку, у него волосы зашевелились на голове. Он молча смотрел на находку.
— Если это не мешок Серафима и ему подкинули этот мешок? – спросил с надеждой в голосе Сергей Прокопьевич.
Мухин прикрыл мешок и спросил:
— Простите, Вы знаете все увлечения сына?
— Серафим всегда изучал уголь, хотя чего его изучать? Сын всегда собирал набалдашники к тросточкам. За это его с детства прозвали лордом.
— Для чего ему то, что находится в третьем мешке?
— Я высыплю содержимое на другое покрывало.
Прокопьевич стянул покрывало с дивана, кинул на пол и высыпал содержимое. К их ногам покатились металлические отливки набалдашников и пара черепов, отлитых из пластмассы телесного цвета.
— Здесь ничего страшного нет! – воскликнул обрадованно Прокопьевич.
— Действительно, ничего. Но черепа, как натуральные. Мне стало не по себе. Надо посмотреть на отливки набалдашников, нет ли на каком следов крови Марьяны. Ее точно убили такой штукой. Вызову опера Веревкина, пусть приобщится к поискам.
Марк Веревкин минут через десять приехал в сопровождении Зои.
— Россыпи черные давно надо было пересмотреть, — заметил Марк.
Зоя включила весь свет. Антрацит весело засверкал. Отливки набалдашников помрачнели. Следов крови на отливках не нашли. Посидев еще немного, поговорив уже хотели расходиться.
Зоя вдруг сказала:
— Мужчины, а кто-нибудь в кустах за балконом искал такую отливку? Хорошо бы узнать сколько было отливок и сколько всего осталось. Забыли про телефон? Позвоните Серафиму Сергеевичу.
— Не надо звонить, я знаю число отливок. Посчитайте отливки в мешке. Учтите, что одной отливкой мясо отбивали, — заметил Григорий, заглянувший к соседям.
—  Здесь одни отливки набалдашников и два черепа, — посчитал Марк отливки.
— Точно. Одну надо искать.
Четыре человека покинули квартиру для поиска одной отливки. К ним подключился Григорий. Они светили фонариками от телефонов. Засветил уличный фонарь. Темнело, но еще не было темно совсем.
К ним подошел мужчина с овчаркой.
— Мужики, надо помочь искать? Мой пес поможет.
Псу дали понюхать отливку. Григорий принес платочек Марьяны. Пес рванул и остановился у густого куста сирени. Пес лаял на куст. Марк посветил фонариком туда, куда смотрел пес. Отливка лежала в тонких ветках, словно кап на березе. Публика вздохнула. Пес горделиво ушел с хозяином. Отливку положили в чистый пакет и увезли на экспертизу.
Григорий пожал руку Сергею Прокопьевичу:
— Полгода дело на месте стояло, а Вы приехали – и все нашли. Может быть, и убийцу теперь вычислят.
Илья Мухин заключил, что кто-то вынул отливку из мешка и ударил или кинул в висок Марьяны, словно булыжником. А кто это сделал? Вопрос оставался открытым. Булыжник – оружие пролетариата. Где тот пролетарий из-за которого улетела душа Марьяны?  А кто пролетарий из тех, кто был на виду этой истории? Григорий работает мастером в цехе. Сергей Прокопьевич – бывший шахтер. А кто лорд Серафим? Коллекционер? А еще есть какая-то Сюзанна. О ней рассказал отец Серафима.
Серафим Сергеевич проснулся. С трудом вспомнил, что ему говорила мать вечером, оказывается у него есть ребенок. Кино — да и только. Отец еще не приехал, дома была только мать.
— Мама, мне приснилось или правда, что у меня есть ребенок?
— Ты нормальный? Я сказала, что ребенок родился у твоей бывшей подруги Галины, ребенок похож на тебя, но я не сказала, что он твой.
— Я здесь жил давно, приезжал ненадолго, откуда у меня дети?
— Галину забыл? Я напомню.
— Девушка с кудряшками? Веселая хохотушка? Я с ней только пересмеивался.
— Она, да только она не всегда смеется. Сейчас Галина серьезная женщина, с тобой смеяться не станет.
— Зачем ее вспоминать? Замужем – пусть живет счастливо. Я за тобой приехал. Отец за тобой поедет. Все вместе станем жить.
— Глупость говоришь, ты взрослый мужчина! Мы сами доживем свой век. Не надо нас трогать, если захотим – приедем. Представь, если здесь месторождение каменного угля, значит миллионы лет назад здесь росли огромные деревья, то есть тут было тепло. Древесина превратилась в уголь. Сейчас здесь вечная мерзлота, ну и что? Мы живем здесь.
— Понял я, понял. Пройду по городу. Посмотрю на людей, пока тепло.

На самом деле лорду Серафиму надо было уточнить в управление шахты поставки угля для сталелитейного производства. Он прорекламировал местный уголь, теперь нужно было оговорить поставки. Дело серьезное, о нем он никому не говорил. На работе ему оформили командировку. И никакой фантастики. Серафим Сергеевич – деловой человек.
У него было еще одно дело, которое получилось из его коллекции. На заводе, где работал сосед Григорий, делали отливки по образу и подобию его костяных и прочих набалдашников. Нашлись люди, которые литые болванки дорабатывали, покрывали декоративным покрытием в соответствии с заказом и устанавливали их на ручки кресел или даже на качели для дач. Цена у таких изделий зависела от   покрытий. Дело пошло в гору.
Естественно, что Серафим Сергеевич был заинтересован в новых образцах, и подарок родителей из трех резных костяных набалдашников или рукоятей был весьма кстати. Понятно, что рукояти из дерева со змеей покупают и изготавливают чаще, но это дело вкуса.
Сергей Прокопьевич прижился в квартире сына. Ему было в радость мытье окон на первом этаже. Его сразу полюбили все соседи, он был разговорчив и улыбчив. Народ к нему тянулся. В душе его кошки скребли из-за расследования убийства соседки Марьяны. И однажды его осенило! Она сама себя убила по неосторожности. Упала на мешок с отливками, отливка и отпечаталась в ее виске. И чего они там ищут? Появился Илья Львович Мухин.
— Сергей Прокопьевич, проверили отливку, найденную в кустах сирени. Она в ветвях провисела и в снег, и в дождь. Отпечатков пальцев не удалось найти.
— Илья Львович, мое мнение одно – ударилась Марьяна при падении о мешок с отливками и померла. Вот и все расследование.
— Возможно, что Вы правы. Дело с места не двигается. Счастливо!
Всегда так: или нет никого, или люди идут один за другим.
Ушел Мухин.
Появилась Сюзанна с чемоданом на колесах.
— Здравствуйте, Сергей Прокопьевич! Я приехала, а Вы можете уезжать. У Вас случайно нет денег на остекление балкона?
— Мысль хорошая, но я не домашний кассир. Жена лишних денег не дает, надо у нее просить.
— Ладно, проехали. Когда уедите?
— Сын возвращается, завтра приезжает. Поговорю с ним и уеду.
— Спасибо, что предупредили о возвращении Серафима Сергеевича. Вы так качественно окна вымыли! Он будет рад. Продукты я куплю.
Сергей Прокопьевич решил лечь спать на балконе.
Сюзанна легла спать в маленькой комнате.
На балкон старик вытащил старую раскладушку из кладовки, а кресло вернул в комнату. День был поистине теплый, поэтому вечер казался южным без ветерка. Прокопьевич с удовольствием вытянулся на раскладушке. Звезд сквозь листву деревьев не было видно, соседний дом тоже был рядом, фонарь одиноко светил. Северянину было тепло, он укрылся легким покрывалом и уснул.

Утром Сюзанна собралась в магазин, но не нашла в квартире Прокопьевича. Она выглянула на балкон. Лучше бы она не смотрела. Старик был мертв. Почти сразу приехал лорд Серафим. Он посмотрел на печальную Сюзанну.
— Что случилось?
— Там Ваш отец! – Сюзанна показала рукой на балкон, из глаз ее вырвались слезы.
Серафим подошел к балкону, на раскладушке вытянувшись лежал его отец. На виске зияла кровавая масса.
— Я просил тебя сделать остекление балкона! Отец был бы жив.
— Сергей Прокопьевич приехал сразу после Вашего отъезда. Он здесь хозяйничал и мыл все окна.
— Давно он умер?
— Я только что заметила, а Вы сразу появились, я еще никому не успела позвонить.
— Звоню оперу Веревкину, пусть разбирается! – прокричал лорд Серафим.
Он сам позвонил оперу и уснул, была у него такая особенность – засыпать в трудную минуту.
Приехала вся честная компания: Зоя, Марк, Мухин и еще пару человек. Стали изображать заинтересованность.
А Серафим Сергеевич продолжал спать.
Сюзанна махнула им рукой, чтобы не будили – бесполезно.
Пресловутые мешки стояли в комнате. Тут уже все и все знали. Говорить никому не хотелось. Все жалели Прокопьевича. Балкон чуть не под микроскопом изучали. А дед его так отмыл, что прежних отпечатков нигде не было. Должны быть новые отпечатки пальцев, но их не было. Никакой болванки рядом с телом Прокопьевича не лежало. Не было на балконе орудия убийства.
— Сюзанна, в квартире были только Вы. Прокопьевич спал на балконе. Мог кто-нибудь проникнуть в квартиру?
— Все что угодно могло быть. Старик все шторы сдвинул, все окна вымыл, но вряд ли он все окна закрыл. Он весь был открыт для всех. Могли забраться на балкон, дверь балконная была открыта всю ночь. Можно все окна осмотреть. Этаж первый – заходи кто хочешь! —  прокричала нервно Сюзанна. – Люди, можно я домой уеду? Свой адрес и телефон я вам написала. Лучше я буду жить на своем тридцатом этаже.
Марк сжалился и сказал:
— Сюзанна, подпишите бумагу, что не покинете город и свободна. Подождите, если окна и балкон были открыты, почему Вы остались живы?
— Очень просто, в квартире есть одна комната, в которой дверь закрывается изнутри, и окно я закрыла перед сном, поэтому звуки ко мне не долетали. Пластиковые окна.
— Вы свободны, если что сам вызову.
Стоило Сюзанне уйти, как проснулся лорд Серафим.
— Здравствуйте! Я что-то отключился, ехал с севера, был у матери. Что я теперь ей скажу, что отца в живых не застал?
— Серафим Сергеевич, не спешите матери сообщать, надо еще во всем разобраться. Два раза в одну воронку снаряд не попадает, а тут два раза в один балкон болванка влетела. Постойте, а если некто закинул на балкон отливку? Чего проще – кинул и попал, — выговорился опер Марк.
— Если бы кинули отливку, она тут бы и лежала, а ее нет, — возразил детектив Мухин.
— Мое мнение никто не спрашивает? – напомнила о себе помощница детектива Зоя. – Приехал человек с севера, распахнул душу, а она и улетела. А кинуть болванку могли с соседнего балкона, а потом легко забрать отливку.
— Если бы кидали болванку с соседнего балкона, удар прошел бы по касательной, а тут удар четко перпендикулярный, — уточнил Марк. – Еще, если ударить прямо в висок, старик бы сдвинулся с места, он бы слетел с раскладушки. Все странно.
— Получается, что деда кто-то держал, а потом резко ударил. Старик ничего не понял, у него выражение лица безмятежное, не успел испугаться. Или его во сне убили, он проснуться не успел. Удар – точный и сильный, – размышлял Мухин.
— Кому Прокопьевич насолил? – спросила Зоя.
— Хороший вопрос: кто был его врагом или убийство было ошибкой, — заметил Марк. – Серафим Сергеевич, Вам впору делать металлические решетки на окна и балконную дверь.
— Я подумаю над эти вопросом, так как есть я не оставлю. Сюзанна теперь сюда не скоро вернется. Вы оставьте мне Зою, девушка она смелая, наблюдательная, поживет в комнате, которая закрывается. Заодно обед приготовит или борщ сварит.
— Зоя тебя просят остаться, — разрешил Марк.
— Я не возражаю, если дело этого требует.

Сюзанне без общества стало скучно, ее тянуло в квартиру на первом этаже. Ключи от квартиры у нее никто не забирал, оставаться одной без лорда ей не хотелось. Ей становилось интересно из-за чего погибли люди. Совесть ее глодала за балкон. Она не выполнила просьбу лорда. Девушка посчитала финансы, позвонила в балконные компании, нашла приличный вариант и явилась на первый этаж.
Дверь открыла Зоя.
Взгляды удивления.
Сюзанна не выдержала первой:
— Зоя, Вы теперь можете покинуть квартиру. Я вернулась, мастеров балконных заказала, сделают из балкона бронированную конфетку.
— Я рада, что Вы вернулись. Еда готова, следующий раз готовить Вам.
— Я справлюсь.
Зоя покинула странную квартиру, но это дело за ней осталось.
Не прошло и часа, как приехала мать Серафима Сергеевича. Сюзанну этот факт не обрадовал, но она сделала приличную мину на лице:
— Анна Захаровна, примите мои соболезнование. Сергей Прокопьевич умер, похороны завтра.
— Как это случилось? – спросила пожилая женщина.
— Он спал на балконе, получил удар в висок. До него там полгода назад умерла соседка по балкону от подобного удара.
— Почему он спал на балконе? Места в доме полно!
— Прокопьевичу было дома жарко, пошел сам на балкон спать.
— Против него не поспоришь. Что надумает, то и исполнит. Окна сверкают. Его работа?
— Да, он сам вымыл все окна.
— А мне, что делать? Где Серафим?
— У Серафима Сергеевича дела. Вам нужно покушать, кухня в Вашем распоряжении. Сами справитесь?
— Тебе надо уходить? Иди, а я дома одна останусь, — предложила Анна Захаровна и опустилась в кресло, в котором совсем недавно сидел ее муж Прокопьевич.
На улице к Сюзанне подошел Григорий.
— Сюзанна, какая-то глупость все эти убийства. У меня мысль появилась, а не поспать ли мне на соседнем балконе?
— Балкон застеклят на следующей недели, у тебя несколько дней есть, чтобы уйти за своей Марьяной на тот свет.
— Вот, что ты такое говоришь? Я не буду спать, я буду изображать конька—горбунка. Хочу поймать убийцу на живца.
— Ой, криминалист родился. Смотри не умри от любопытства. Сами детективы сдались и покинули место преступления.
— Оно им не надо, а я хочу все знать!
— Ты через балкон полезешь? В доме появилась мать лорда Серафима. Крепкая женщина, она тебя на балкон не пустит.
— Залезу через балкон. Там мешки лежат?
— Представь, бабка приехала и одна мешки из комнаты выволокла на балкон. Дед мешки занес в комнату, а бабка на балкон их вернула. Семейка у них еще та.
К ним подошла молодая женщина с ребенком на руках, за собой она катила чемодан на колесах.
— Не подскажите, как попасть в подъезд? Лорд Серафим здесь проживает?
— А Вы кто? – изумилась Сюзанна.
— Я – Галина, приехала вместе с матерью лорда Серафима, но немного от нее отстала.
Григорий почувствовал, что его план может сорваться:
— Галина, я Григорий – Ваш сосед. А чей ребенок у Вас на руках?
— На руках у меня сын лорда Серафима — Ефим.
— Чей сын? Откуда взялся Ефим Серафимович? – возмутилась Сюзанна.
— Родился. Серафим Сергеевич в курсе, — невозмутимо ответила Галина.
— Вы замужем не за лордом, я о Вас слышала, — заметила Сюзанна.
— В жизни все бывает, дверь мне откройте.
Сюзанна набрала код, открыла дверь, показала рукой на дверь.
Григорий помог занести чемодан и вышел на улицу.
— Вот это поворот. Что будешь делать, Сюзанна?
— Что и раньше: поеду к себе на тридцатый этаж.
— Вижу, что не хочешь ты домой ехать! Иди ко мне, поможешь мне быть коньком—горбунком.
— Григорий, а ты знаешь, я согласна. Пойдем к тебе. Три хозяйки и для лорда Серафима в тягость будут.
— Лорд ревновать не станет тебя?
— У него теперь тьма проблем без меня.
Ба. Зашли они в квартиру и забыли обо всем. Их поглотила пучина невостребованных чувств. Оставим их на время. Взрослые люди.

Зоя приехала в офис агентства Блеф, села на свое место.
Вошел Илья Львович.
— Зоя, ты так быстро отработала у лорда Серафима?
— К нему приехала Сюзанна. Вы не все знаете, Сюзанна позвонила, сказала, что приехала мать лорда и его дама с ребенком.
— Как быстро ситуация меняется. Есть дело. Литые болванки набалдашников используют на заводе для декоративных целей. Надо бы туда съездить. У Григория в цехе детали отливают и отвозят в другой цех на доработку и сборку. Могли ли быть там люди, которым свойственна месть?
— Ну Вы сказали! Поняла. Съезжу.
Зоя развернулась и поехала на завод.
Ей позвонил Марк, она ему сказала цель своей поездки.
— Зоя, что за бред! Куда едешь? Делать тебе там нечего. Мастер цеха уже у меня сидит, приезжай ко мне.
Зоя подумала, что за день выдался, за что не возьмется, все тут же меняется в обратную сторону.
В кабинете Марка Веревкина сидел невзрачный мужчина в рабочей спецовке.
— Зоя, вот начальник цеха утверждает, что лорда Серафима в глаза не видел, все дела он ведет через Григория Кузнецова.
Мужчина утвердительно закивал головой:
— Нам литые детали привозят, мы их дорабатываем под свои изделия. Заказчики приезжают и забираю готовые изделия. Серафима Сергеевича я в глаза не видел.
Зоя заметила, что глаза говорящего усиленно избегают на нее смотреть.
— Это вся правда? – спросила она насмешливо.
— Да. Мне нечего добавить. Я не знаю, где живет этот лорд Серафим.
— Правильно, Вам и не надо знать, где он живет. Но Вы знаете, где проживает Григорий Спиридонович!
Мужчина улыбнулся:
— Конечно я знаю Григория! Я и его жену Марьяну хорошо знал, она у нас в столовой заводской одно время работала. Работница питания. Жаль, что она погибла. Хорошая женщина.
— У нас всего один вопрос: «Кто мог ее убить?»
— У нас никто. На заводе ее уважили за вкусные щи—борщи.
— Могли ее убить случайно? – спросила Зоя.
— Нет, конечно. Заводские не могли.
— Марк, отпускай мастера.
Мастер ушел.
 Остались Марк и Зоя.
— Зоя. Дело странное. Оно не поддается ни с какого бока. Ни одна ниточка расследования не тянет к преступнику. Марьяна была хорошая. Сергей Прокопьевич был хороший…
— Надо отвлечься от этого дела. Конец рабочего дня. Я у лорда готовила, теперь есть хочу, готовить не хочу. Как только повара готовят изо дня в день?
— Идем ко мне, я приготовлю мясо.
— На ночь только мясо и есть. Я домой поеду, у меня сегодня день многозначный.
Они разъехались в разные стороны.
Серафим Сергеевич вернулся домой. Его встретили мать и Галина с сыном Ефимом. Вот счастье-то после несчастья. Галина явно бы при другой ситуации к нему бы не приехала. Лорд Серафим смотрел на сына Ефима не отрывая глаз. Он вздохнуть боялся, чтобы не сглазить. Понятно, что им было не балкона. Бабушка от внука боялась отойти. Им всем надо было еще прийти в себя.
Илья Мухин сидел один в офисе. Зоя уехала и не вернулась. Илье Львовичу все казалось, что они упускают нечто важное, что должно быть на поверхности двойного убийства. Или это был двойной несчастный случай.
Сюзанна и Григорий опомнились. Чувства, вспыхнувшие на ровном месте, притихли. И они притихли в разных креслах. Ой. Ей. Ей. А не было ли у них таких ситуаций раньше? Вот в чем вопрос. Марьяне бы это не понравилось.
Зоя пришла в свой пустой дом. Она жила одна, так сложилось. Любви с Ильей Мухиным и Марком Веревкиным у нее не получалось. У них был служебный легкий флирт, который ни к чему не обязывал. Ей стало тоскливо. У лорда готовила, а дома предстояло поесть. Она открыла холодильник, взяла джем из черной смородины, намазала на кусок батона, сверху положила кусочек сыра. Налила зеленый чай. Вот и ужин. Вкусно. Сытно. Быстро.
Она задремала, едва сняв одежду. Но спать ей не дали.
Ночь. Звонок.
— Зоя, поднимайся, у нас убийство. Опять этот первый этаж! —  кричал в телефон Марк Веревкин.
Зазвонил телефон еще раз.
— Зоя, я за тобой заеду. Пресловутый балкон! – выпалил Мухин.
Зоя натянула на себя одежду. Взяла телефон, ключи и вышла из квартиры.
Мухин уже подъехал к ее подъезду. Они доехали до дома лорда довольно быстро по пустым дорогам.

У балкона толпились люди. Зло явно не отдыхало в этом месте. На балконе лежала Галина в позе Марьяны. Один в один. Но на мешке с отливками, а не с картошкой. Что за отливки, которые там лежали?
Приехал мастер цеха, он сказал, что на балконе лежит пробная бракованная партия изделий. Но Галине от этого не легче. Остался грудной ребенок.
Сюзанна, которая ночевала у Григория, поняла ситуацию правильно и пошла к ребенку. Анна Захаровна стояла у окна комнаты и смотрела на балкон. Ей не спалось, она обнаружила Галину в странной позе на балконе. Она сказала о Галине Серафиму, тот позвонил Марку и Мухину. Такие вот дела.
Надо ли говорить, что Галину убили точно так же, как Марьяну и Сергея Прокопьевича?
Оказалось, что Галине звонил муж, чтобы с ним поговорить, она вышла на балкон. Телефон нашли на балконе. Видимо, она присела на мешок и разговаривала с мужем, который не знал, что Ефим сын лорда Серафима.
У Мухина появилась мысль, что покойнички до смерти стояли спиной к перилам балкона или сидели на пресловутых мешках или на раскладушке, как в случае с Прокопьевичем. В таком состоянии они получали удар в правый висок, потом убийца их укладывал, чтобы запутать следствие.
Балкон расположен в сорока сантиметрах от земли, кто-то подходил, ударял, укладывал и исчезал, но следов не оставлял. Почему? И кто? Судя по удару - крепкий человек. 
Так или не так.
Прокопьевич разговаривал с женой.
Галина разговаривала с мужем.
С кем разговаривала Марьяна на чужом соседнем балконе? Кто был у нее дома?
Мухин заметил, что Сюзанна пришла от Григория. А, если это было много раз? Тогда убийцами Сюзанна и Григорий быть не могли. У них взаимное алиби любви. Но они могли быть причиной нахождения Марьяны на зимнем балконе по соседству.
Тогда, где была Марьяна до балкона, если у нее в доме была другая женщина? Что за вопрос, она работала у лорда Серафима, ее святая обязанность быть у него дома. А Сюзанна считалась женщиной лорда. Круг-то сужается – подумал Илья Мухин.

Марк почти не думал, он осмотрел место происшествия и покинул его со спокойной совестью, правда отвез Зою домой, но к ней не заходил. Марк жил один. Зоя ему нравилась. С ней было просто и легко работать и общаться, но не более того. Никто не знал, что у Марка была женщина, а звали ее Марьяна.
Именно Марьяна бывала иногда в доме Марка Веревкина. Как веревочка не вьется… Но это не значит, что он убивал людей на балконе. Мог бы, но не он. Никто не знал о его любви к Марьяне Кузнецовой. Тайна за семью печатями. Если бы да кабы они обнародовали свои чувства, возможно, Марьяна осталась бы живой…

Зоя работала последнее время между двух огней: Мухиным и Веревкиным. Она зашла домой. У нее возникло ощущение, что Мухин почти все понял, а позже ей все расскажет. А она просто хотела спать. Но сон не шел. Женщина задумалась о себе. У нее никого не было из близких людей, она поздний и единственный ребенок. У нее было такое восприятие жизни, что семья складывается поздно, как у ее родителей, которых уже не было.
Зоя подумала, что у людей чаще или реже меняются партнеры по жизни, но иногда надо вернуться к началу всех их отношений. Кто-то приходит кто-то уходит.
Вся история началась с Григория Кузнецова и его погибшей жены Марьяны, после ее смерти он менял женщин, пусть не как перчатки, а как шапки. За это время кто-то покинул этот мир. Но старая любовь не ржавеет, Григорию все еще нравилась Сюзанна. Женщина старела красиво и без пластики была хороша в своем возрасте. Марьяна в его памяти стала стираться, но кто ее убил до сих пор было не ясно. Ведь тогда погибли три человека.

Илья Мухин выяснил, как произошло убийство, но убийцу он не нашел. Марк Веревкин стал Марком Андреевичем, добавил звездочек на погонах, но дело так и не раскрыл.
Можно вспомнить всех героев событий, и балкон лорда Серафима теперь забронирован и повторение невозможно. На живца не поймать, да и двадцать лет свое берут. Живы еще лорд Серафим, Сюзанна, Григорий, Марк, Ефим Серафимович, Зоя. Каждый из них прокрутился в других историях за это время.
Илья Мухин чувствовал свою вину от незавершенного дела. Он помнил, что все три убийства произошли ночью, что напротив дома с пресловутым балконом стоял дом стороной, на которой не было подъездов. Между домами росли только крупные деревья, которые стали еще выше. Видео камер тогда не было вовсе. Автомобили между домами не стояли. Но была детская площадка, на которой стоял один столб с фонарем.
За два года площадка явно несколько изменилась. И Илья решил съездить на эту детскую площадку. Ему очень захотелось позвать Зою. Она приняла его предложение. Два взрослых человека сидели на лавочке напротив песочницы, но осматривали два дома. У них было некое единение мыслей, но мыслей достойных внимания не находилось.
Григорий выглянул в окно и увидел парочку детективов, он вышел к ним. Илья осмотрел всех и подумал, что все должно проясниться, по логике вещей он и должен всем все рассказать. Но в голове звенела пустота.
— Григорий Спиридонович, я смотрю Ваш балкон зияет пустотой, никакой защиты от непогоды, — проговорил Илья Львович.
— Оно мне надо. Вышел на балкон и уже на улице.
— А почему на Вашем балконе ничего подобного не случалось?
— А надо, чтобы случилось? Два года минуло. Мы другие стали.

У торца дома остановился лимузин из него вышел лорд Серафим. Григорий подошел к лорду.  К ним подошла Сюзанна. Явно образовался кричащий треугольник. Зрители у песочницы невольно улыбнулись.
Первым заговорил лорд Серафим:
— Зоя, не вижу твоего Марка. Ты его бросила?
— Забыла Марка Веревкина, легко забыла, если Вам это интересно. У него есть женщина. Не вижу Марка.
— Правда. Все здесь, а Марка Андреевича нет, — подтвердила Сюзанна.
— Напомню, что погибли люди Серафима Сергеевича: домработница Марьяна, его отец и мать его сына, — тихо заговорил Илья Львович Мухин. – У кого есть мысли?
— Я понял, меня хотите заподозрить, — рассердился лорд Серафим. – А вы знаете, что отцом Ефима являюсь не я? Не знаете? Мой отец и есть отец Ефима! Удивились? А я - нет! Отец очень бодренький был мужчина. Мы все сдавали анализы на отцовство, но тайно.
— Интересно, Марьяна в чем провинилась? – спросил Мухин.
— Марьяна видела через окно Григория с Сюзанной.
— А Галина в чем провинилась? – спросила Сюзанна. – Хотя и так понятно. У нее ребенок был не от мужа, не от Серафима, а от его отца. А я занимаюсь воспитанием Ефима, как своего сына. Но для этого мне пришлось выйти замуж за Серафима, а потом мы развелись.
— Итак, получается, что Галина и Сергей Прокопьевич – родители Ефима, а Марьяна к ним отношения не имеет, — заключила Зоя.
— Нужно понять, кто у Марьяны был кроме Григория, — заметил Мухин.
— Я знаю кто. Марьяну любил, вы не поверите, Марк Веревкин, — проговорила Зоя.
— Что? Что? – закричал Григорий. – Моя жена и Веревкин? А я, где был?
— Забыл. Ты был с Сюзанной, — жестко и ревниво напомнил лорд Серафим.
— Я никогда не был с Сюзанной, у нас с ней деловые отношения – заявил торжественно Григорий.
— Из этого следует, что Веревкин не убивал Марьяну, и тем более Галину и отца Серафима, то есть Сергея Прокопьевича, — подвел итог Илья Мухин.
К группе подошел Марк Веревкин.
— Легок на помине, — заметил зло Григорий.
— О чем речь? Смотрю все здесь, словно двух лет и не было, — усмехнулся Марк Андреевич. – Ищите виноватого? Не найдете. Подумайте, кому хуже всех было в этой ситуации? Лорду Серафиму.
— Но Марьяна к лорду Серафиму прямого отношения не имеет! – воскликнула Зоя.
— А так ли? Она у него работала, могла что-то интересное услышать. Могла знать секрет, который вы только что все узнали.
— А! Если знала секрет Марьяна, то его мог узнать господин Марк Веревкин, — догадался Григорий Кузнецов. – Он вообще все мог знать два года назад!
— Ты прав, — сверкнул глазами Веревкин. – Секрет – секретом, но виновным мог быть только лорд Серафим.
— Нашли крайнего! Я всех тупее в этой ситуации? – возмутился Серафим Сергеевич.
— Так у тебя всегда с собой трость с набалдашником! — крикнул Григорий.
Все одновременно посмотрели с осуждением на лорда Серафима, словно первый раз увидели.
— А вы не подумали о том, что у Галины был законный муж? – спросил лорд Серафим. – Никто не спросил у меня, откуда на моем балконе были мешки с шикарным антрацитом. Я – не шахтер. Шахтер муж Галины. И он сюда приезжал. Это он предложил мне проверить уголь на качество, чтобы им на Севере жилось лучше. Он знал, что у Галины ребенок не от него, он женился на ней, когда она ждала ребенка. Хороший человек.
— Все шахтеры скажут, что он не виновен, — заметила Зоя.
— А не пора ли всем по домам, темно стало, — предложил Мухин, — Зою и Григория я попрошу остаться.
Никто не возразил ему, публика разбрелась по домам.