Сколько раз открывали Ефима Честнякова

КОНСТАНТИН  ВОРОТНОЙ

Сколько раз открывали Ефима Честнякова

Имя самобытного художника Ефима ЧЕСТНЯКОВА давно уже вписано золотыми буквами в историю культуры не только Костромской области, но и России в целом. Однако до сих пор не утихают споры о том, кто же на самом деле открыл его творчество и когда это в действительности произошло. Однозначно можно утверждать только одно – Честнякова открывали несколько раз и каждый раз – случайно.
 
Художник-любитель

В конце 1950-х годов  на базе Костромского областного краеведческого музея усилиями его директора Марии Михайловны Ореховой был создан Костромской областной историко-архитектурный музей-заповедник «Ипатьевский монастырь», директором которого она и была назначена. Еще будучи руководителем краеведческого музея М.Орехова  начала организовывать экспедиции по Костромской области для выявления  памятников  деревянного зодчества (церкви, часовни, избы крестьян и дома купцов, характерные для Костромского края) и доставке их на территорию музея – как в целях сохранения нашего культурного наследия, так и заполнения пространства музея, тем более, что неподалеку был создан Музей деревянного зодчества на берегу р.Игуменка.
В середине 1959 г. одна из таких экспедиций, которую возглавлял архитектор архитектурно-реставрационных мастерских И.Ш.Шевелев, попала в деревню Шаблово Кологривского района. Здесь сотрудники музея случайно услышали от местных жителей о художнике, который, как они говорили,  когда-то учился в Петербурге у самого знаменитого живописца Ильи Репина. Человека этого звали Ефим Васильевич Честняков. Отношение к нему местных жителей было различным: одни называли его святым, другие – блаженным. Занимался он не традиционным для села делом, а рисовал картины и лепил из глины различных кукол и раздавал свои творения местным жителям.  На вопрос, где он живет и как с ним познакомиться, жители показывали на необычайный дом, похожий на  двухэтажный овин. Правда, некоторые его односельчане говорили, что Ефим живет  замкнуто, никого к себе не пускает, но, мол, можете попробовать. В конце концов сотрудникам музея удалось уговорить хозяина пустить их к себе. Опасения, что хозяин не примет их, не оправдались. Ефим Честняков оказался интересным человеком - художником, скульптором и,  действительно,  учеником знаменитого художника Репина.
Только вот определить художественную ценность его картин и скульптур они не смогли, потому как среди них не было искусствоведов. 
И вот здесь возникают разногласия между участниками тех событий. По одной версии Ефим Честняков свои картины  никому чужому (не местному жителю) не отдавал, поэтому приехали сотрудники в музей с пустыми руками. По  другой -  несколько картин участники экспедиции в Кострому привезли, выпросили у местных жителей. Но  в одном все они сходятся - Мария Михайловна Орехова обратилась за помощью к  директору картинной галереи (так в то время назывался Художественный музей) Анатолию Ивановичу Яблокову, который  считался самым знающим искусствоведом и выдающимся художником. По воспоминаниям самой М.М.Ореховой, ей пришлось организовать и оплатить поездку А.И.Яблоково в Шаблово, чтобы он на месте смог ознакомиться с творчеством Е.Честнякова.
Вердикт оказался неутешительным: По возвращению в Кострому Яблоков заявил, что, мол,  Честняков – не художник, а так, любитель, живопись его примитивна  и  художественной ценности не представляет. Рисует  деревенских ребятишек на своих картинах, лепит скульптурки из глины. Да еще изображает в основном деревенские гуляния и бытовые сцены. В общем, Яблоков «закрыл» Честнякова, и мы чуть не потеряли самобытного художника, который, как оказалось впоследствии, стал достоянием не только отечественной, но и мировой  культуры.

Ученик Репкина 

Надо отдать должное Марии Михайловне: узнав, что Ефим Васильевич живет очень бедно, практически на подаяние, она решила «пробить» ему пенсию. Неоднократно ездила в Кологрив (в райком КПСС и райисполком), даже побывала в обкоме КПСС  и все-таки добилась своего -- Ефим Честняков стал получать 8 (!) пенсионных рублей. Правда, недолго: через два года, в 1961 году,  он умер. Его наследие разбирали по домам односельчане, далекие от искусства. Из «глинянок» удалось сберечь лишь малую толику  – всего четыре десятка из восьми с лишним сотен. С картинами тоже обращались не лучшим образом - устилали ими полы в сенях,  приспосабливали под крышки для банок и крынок с молоком, использовали вместо занавесок на окнах. Естественно,  что такое отношение к живописи пользы ей не приносило. 
В 1962 г. директор музея М.М.Орехова сменила место работы, поэтому о художнике Ефиме  Честнякове  забыли. На долгих семь лет.
Летом 1968 г. в Кологривский район была отправлена экспедиция Костромского художественного музея для сбора народного творчества. Ехали они на автобусе. И по пути, неподалеку от Кологрива, к  музейщикам в автобус подсел  словоохотливый местный житель, который в разговоре упомянул про некоего Ефима из деревни Шаблово, который «в Питере учился у какого-то Репкина». Естественно, что проехать мимо этой деревни  работники музей никак не могли. И здесь,  по законам жанра, им опять  помог случай. Правда, вновь воспоминания разнятся. По одной версии, водитель автобуса попросил воды у местной жительницы и заметил какую-то диковинную картонку на крынке с молоком. Позвал главного хранителя музея Владимира Макарова, тот глянул и понял, что это – картина профессионального художника, хотя и весьма своеобразного. 
Более правдоподобна  другая  версия – сам Владимир Васильевич Макаров попросил воды у хозяйки, та пригласила его в дом и он, осматривая комнату, вдруг  заметил какую-то картину, которой было закрыто  окошко вместо разбитого  стекла. Попросил хозяйку показать ему и спросил, кто художник. Та ответила, что, мол, это наш Ефимка  когда-то нарисовал. К счастью, Владимир Васильевич сразу понял, что это - живопись настоящего мастера. Сотрудники музея  стали  ходить по домам, расспрашивать местных жителей: дескать, кто такой Ефим Честняков? Сначала к ним отнеслись с недоверием, но потом, поняв, что приезжие по настоящему интересуются художником, относятся к его произведениям с должным уважением, стали один за другим приносить и показывать гостям полотна «Ефимушки», написанные иногда на загрунтованных холстах фабричного изготовления, но чаще на домотканой холстине, а то и наматрасной ткани. А еще приносили  карандашные портреты,  раскрашенные скульптурки из обожженной глины – «глинянки». Кое-что из этих работ, говорят, даже в Кострому привезли. Но дальше этого дело не пошло. Вновь никто Честнякова не оценил – местные искусствоведы обозвали его картины примитивом и самодеятельностью, Так что его опять «закрыли»..

Открытие

И – опять забвение. Но  времена изменились. Честнякова  вновь, в третий раз,  открыли, теперь уже навсегда. В начале 1970-х годов сотрудники художественного музея (так он тогда назывался)  делали отчет о проведенной ими экспедиции – вновь по Кологривскому району. Выступавший на собрании тогдашний директор музея Виктор Яковлевич Игнатьев заявил, что они открыли очень оригинального художника и скульптора, которого зовут Ефим Честняков. Но вдруг  возникла долгая пауза. У  присутствовавших  сия фраза вызвала недоумение, у кого-то вообще вырвалась фраза: «Как? Второй раз? Ведь его уже открывали еще лет десять назад!»
В общем, возникла ситуация любопытная и не очень приятная для В.Игнатьева. Впрочем, особого скандала не было, как-то все само собой разрешилось, поскольку докладчику коротко пояснили историю десятилетней давности. Впрочем, Виктор Яковлевич особенно и не претендовал на лавры первооткрывателя.
Но отдать ему должное мы обязаны  - именно благодаря его усилиям творчество Ефима Честнякова не было вновь «закрыто», а его имя   не предано забвению. Как  сказали бы сейчас, он сумел «раскрутить»  его имя. Честь и хвала! Вскоре вышла книга, посвященная этому самобытному художнику и скульптору («Ефим Васильевич Честняков», автор В.Я.Игнатьев), были отреставрированы его картины. Виктор Игнатьев привлек к этому делу выдающегося искусствоведа и реставратора Савелия Васильевича Ямщикова, и московские реставраторы сумели привести творения Честнякова в надлежащий вид.
Думается, говоря об открытии Е.В.Честнякова для нашей культуры, необходимо вспоминать всех, кто был к этому причастен.  Это был большой труд многих людей, которые собирали, отреставрировали и сделаны достоянием общественности  картины и скульптуры Ефима Васильевича Честнякова.
Московские искусствоведы, которые готовили картины Честнякова к первым выставкам в Европе, говорил, что он не какой-нибудь там провинциальный наивный художник – это  мастер живописи, поэзии и прозы мирового уровня. Стиль его сравнить не с чем. В русской культуре искусство Честнякова представляет собой совершенно особое явление. И не случайно знаменитый реставратор Савва Ямщиков скажет впоследствии: "Это фигура возрожденческая".

Эпилог

Назовем тех, кто так или иначе причастен к открытию творчества Ефима  Васильевича Честнякова – Мария Михайловна Орехова, Иосиф Шефтелевич Шевелев, Владимир Васильевич Макаров, Виктор Яковлевич Игнатьев. Их всех давно нет в живых, но память о них необходимо сохранить нам, живым, и нашим потомкам, дабы они знали, кто не дал кануть в забвение имя нашего самобытного, а теперь уже и знаменитого,  художника…