Великая Пустота

ВЕЛИКАЯ ПУСТОТА
Станислав Раснюк 2024


Я очнулся на асфальте. Щекой почувствовал холодную сырую шершавую поверхность. Открыл глаза, поморгал, разглядел темно-серый. Что-ж, не впервой я так просыпаюсь. Кряхтя поднялся, все тело болело, голова трещала, в глазах все мутное. Чуть пошатнуло. Понять бы где я. Огляделся, вокруг все знакомое. Обернулся - дом. Бабушкин дом. Я у нее в районе, у ее дома. Не натворил ли я чего вчера? Опять это ужасное чувство, когда приходишь в себя после пьянки, ничего не помнишь, и тут резко осознаешь, что что-то вчера могло плохое произойти с моим участием, драка, ссора, что-нибудь разбил, потерял. Ужасное чувство, мурашки по коже, резко накатывает волна страха, беспомощность и стыд. Может наговорил гадостей, ушел и отключился. Или просто тут гулял, хотя вряд ли, я сюда просто так не приезжаю. Терзало желание срочно выяснить, загладить вину, если есть за что. Но сначала надо прийти в себя, в таком виде, весь грязный, с бодуна, завалиться к ней и что-то решать, извиняться - плохая идея. Поеду-ка я домой, отмоюсь, приду в себя и позвоню для начала. Надо сначала выяснить, может ничего страшного и не произошло, может я ничего и не натворил. Бреду по пустым дворам пошатываясь. Никого вокруг нет, темно, интересно, сколько времени. Часы я не носил. Надо закурить. Полез за сигаретами в карман куртки - нету. Проверил карманы джинсов - пусто. По спине пробегает холод - как это пусто? А ключи где? Перепроверил все карманы, нашел только кошелек. Черт! Ключи потерял! Но может забыл у бабушки. Домой то как попасть? А, постучусь к соседке, как раз на такой случай я и оставляю у нее запасные ключи, научен уже, знаю себя. Хоть кошелек не проебал. Молодец. Выхожу из дворов на улицу. Тишина. Никого. Темно, горят уютные желтые фонари, под ногами хлюпает слякоть. Ларьки закрыты, а жаль, сейчас бы подлечиться. Ладно, дома есть пиво в холодильнике, главное добраться. Вот и метро. Ехать всего пару станций. Специально искал квартиру недалеко от бабушки, чтобы быть рядом если что. Метро уже открыто, но ларьки закрыты, значит часов шесть утра. Или метро еще открыто, но ларьки уже закрыты, тогда в районе 12-ти ночи. Раз в минуту проезжает машина. Представляю как кто-то мчится по своим интересным делам, в такой-то час. С тусовки какой-нибудь или на тусовку. А может работает по ночам. А может поругался с женой и мчит в никуда. Вот кто-то все же проходит по улице, но ведь может идти и на раннюю работу и с поздней работы. А спросить сколько времени стыдно. Толкаю тяжелую дверь, упираюсь в турникет, достаю из кошелька бумажную карточку-проездной, сую в приемник - 0 поездок на экране. Досадно. На кассе никого. Хмм, в отделении кошелька, где лежит проездной еще одна карточка. Достаю, верчу в руках. Замызганная такая, слегка помятая, как будто не одноразовая, но и на проездной не похожа, что написано вообще не разобрать, только царапанная магнитная лента. И где я ее подобрал? Пробую - турникет приглашает войти, вот это повезло! Что-то мрачно как-то вокруг, обычно на станции светлее. Светильники мигают, только что искры не сыпятся. Вокруг все какое-то обшарпанное, краска облупленная, плесень на потолках. Вцепившись в поручень встаю на ребристую ступень, эскалатор медленно ползет вниз, как будто сам еще не проснулся или уже засыпает. Так, еще одна попытка восстановить события вчерашнего дня или ночи. Что последнее я помню? Есть такое ощущение, что то, что я припоминаю скрипя мозгом было даже не вчера, а несколько дней назад. Вот это я загулял. Ладно, по порядку.
Полвосьмого утра. Электричка. Сижу на деревянном сиденье, прислонившись лбом к холодному окну. Запах электрички ни с чем не спутаешь. Запах сухой грязи. Не то что бы электрички были грязными, нет. Наверняка они проходят регулярную санобработку. Просто такой запах. Запах железных дверей. Запах сигаретного дыма в тамбуре. Запах потертых деревянных лавок. Запах старины. Смотрю сквозь большое исцарапанное стекло. За окном проплывает таинственный смешанный лес, черные елки да голые ветви на могучих стволах. Еще не рассвело как следует. Потом скучная работа на предприятии, смена 8 часов. Это вспомнить легко, так как каждый будний день я делаю одно и тоже. Даже не буду думать об этом, и так тяжко. Смена заканчивается, плетусь к станции. По дороге заруливаю в магазинчик купить 250 водки, такое сегодня настроение, пятница. Эта водка хорошая, недорогая и без мерзкого сладковатого привкуса, но жесткая, чисто спирт.

Возвращаюсь в реальность. Ловлю себя на мысли, что залипаю на проезжающие мимо фонари-цилиндры эскалатора. Они пронумерованы. 26, 27, 28, 29, 30…

Еду домой. В электричке мало народу, на местах вокруг меня никого. Вытянул ноги, смотрю в окно, маленькими глотками отхлебываю водку из горлышка. Даже не морщусь. Как-бы смакую. Вдруг чувствую что-то коснулось моих ботинок - напротив меня сидит бабка. Я чуть не подпрыгнул на месте, так неожиданно она появилась, я не заметил как она подошла и села. Бабка смотрит на меня грустными глазами.
- Здрастье. Как здоровье? - спрашиваю без улыбки.
- Ох, мучалась, то давление, то ноги не ходят, все суставы болят. Но теперь уж ничего, прошло все.
- Это хорошо.
- Спасибо что спросил, уважил бабушку. На-ка, держи конфетку, хоть закуси. А то сидишь кислый.
Протягивает мне конфетку. Отказываться не удобно, беру. Смотрю - карамелька, прям из детства. Лет 20 не ел таких. Что-ж, закусим раз говорят. Потянуть так за бантики и конфетка раскроется, б***ь, чуть не выронил. Похожа на маленький батон хлеба, потому что с такими диагональными полосками. Делаю большой глоток из бутылочки, нюхаю карамельку (тот самый запах), кладу в рот, жую (тот самый вкус), она значит хрустит, трескается сладкая глазурь, а внутри что-то типа густого варенья. Вкусно. Хорошо. В груди разливается тепло, а во рту сладость. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Залипаю на тянущиеся вдоль путей провода. На скорости они просто как тонкие полосы, нарисованные поверх унылого пейзажа, плавно качаются то вверх то вниз. И тут закачался весь пейзаж за окном. Как если смотреть поверх огня. И кажется в глазах начало темнеть. Я протер кулаками глаза, открыл, хотел вопросительно посмотреть на бабку, а она как испарилась. Смотрю часто моргая на пустое сиденье и вижу все хуже и хуже, начинаю нервничать. И вот, наступает полная темнота, я в панике, судорожно тру глаза пальцами, верчу головой по сторонам, но не вижу уже ничего. Наверное паленая водка, метиловый спирт, я слепну! Ужас охватил меня и вдруг я понимаю, что слепну теперь от яркого света. Страх все усиливается, я кричу, кричу высоким детским голосом. Свет становится не таким ярким, я начинаю различать смазанный мир вокруг и понимаю, что лечу куда-то с бешеной скоростью. Я вжат в кресло. Рельсы. Я в какой-то телеге, вцепился в железную трубу передо мной. Я на американских горках! Телега замедляется и подъезжает к концу пути. Меня потряхивает, часто дышу. Поднимается поручень, я встаю на ватные ноги и как зомби выхожу с аттракциона. Меня держит за руку отец. Он высокий, худой, с короткой стрижкой белых волос (я с черными в маму), кадыком и добрыми, но немного грустными глазами, потому что брови у него такие, слегка опущенные вниз по краям и едва приподнятые по центру. А вокруг солнечно, лето, это парк аттракционов, шумно, куча детей с родителями. Мне восемь лет.
-Ну кааак, понравилось? - спрашивает как бы с дружеской издевкой папа и смеется.
-Нет - говорю - я чуть в штаны не наделал. Больше никогда в жизни… Зачем ты меня сюда затащил?
-Думал будет весело, мне понравилось. А ты я вижу знатно испугался. Ладно, извини. Чтоб ты не расстраивался, вот тебе маленький подарок - протягивает мне серебряный кулон на веревочке.
Я удивленно беру (разве такие штуки не девочкам дарят?) и рассматриваю. Круглая как монета, диаметром сантиметра два, от края внутрь идут изогнутые зигзагом лучи, будто солнце наизнанку, а по середине маленький круг.
-Что это?
-Да так, на память обо мне, если что.
В этот славный день я видел отца в последний раз. На следующий день он ушел и не вернулся. Через два месяца его найдут сбитым поездом у станции в часе езды от нас. Где он шлялся все это время неизвестно. Бабушка сказала, что он пытался перебежать пути в неположенном месте и был пьян. И всю жизнь меня потом попрекала до чего пьянство доводит. Только вот не помню я, чтобы отец бухал. Может по праздникам. Может конечно в своей мастерской, пока я не видел, но по крайней мере на вид он всегда был трезв. А еще, я подслушал, как дядя милиционер, принесший скорбную весть, рассказывал бабушке, что не перебегал он, а брел вдоль путей навстречу поезду. Но что это значит, я тогда не понимал. А потом забыл эту деталь.
Тут что-то меня затрясло, больно сжало мое плечо, но это был не отец, он шел с другой стороны. И снова яркий слепящий свет, я открываю глаза, деревянное сиденье напротив, слева серая форма.
-Подъем! - командный голос.
Менты.
-На выход. С нами идешь.

69, 70, 71, 72… Так. Что-то долго я спускаюсь. 74. Отрываю взгляд от светильников, смотрю вниз - железная лестница уходит так далеко, что конца эскалатора не видно. Я в замешательстве. Что за х***я? Смотрю по сторонам. Людей нет, более того, нет эскалатора наверх. Так не бывает. Как я сразу не обратил внимание? Оборачиваюсь, смотрю вверх - лестница уходит вдаль, но еще видно ее начало, оно все удаляется, я понимаю, что не смогу взбежать так далеко против движения, начинаю паниковать. Снова смотрю вниз - конца не видно. просто темнеет. Спокойно. Это галлюцинации. Слишком сильно ударился головой когда падал на асфальт. Или сон. А может сон? Просто сон. Вот так сон. В голове был такой туман, что, наверное, я не заметил как сел на поезд на автопилоте и там вырубился. Надо присесть, перевести дух. Конца эскалатора все еще не видно. Я в панике. Куда так долго можно спускаться? В АД! Вспоминается мультик Том и Джерри, видел у сынишки соседки на кассете. Там в одной серии, когда Том как-то умер, он поднимался на эскалаторе на небо, в рай. Так вот откуда у меня этот образ. Точно сплю. Ладно… 81, 82, 83… Светильники гипнотизируют, воспоминания возвращаются в голову…

Тут все как обычно, отвели, обыскали, посадили в обезьянник. Часа через три выпустят и выпишут штраф за распитие в общественном транспорте. Главная проблема в обезьяннике это скука. Приходится часами сидеть наедине с собой, отвлечься не на что. Время идет медленно. А самочувствие не очень. Хорошо, если есть сосед, поболтать можно. А лучше, если буйный, хоть какое-то развлечение. Но в этот раз я тух один. Наконец дверь со скрежетом открылась. “В кабинет иди”. Захожу, за столом сидит капитан, что-то пишет от руки, даже не взглянул на меня. В пепельнице дымит недокуренная сигарета.
-Здрасьте.
-Забор покрасьте. Садись. Хотя че садись, х**е мне с тобой разговаривать. Что ты мне нового скажешь? З****ли одни и те же рожи. Хоть бы грохнул кто кого, мы б задержали, обезвредили, от*****ли, медаль получили. А мы все с вами, алкашами, таскаемся. Скука смертная. Пшел вон. Штраф в окошке возьмешь. Хотя буд-то ты не знаешь.
-Нож верните.
-Че?
-Такой нож не является холодным оружием, сами знаете. Это собственность моя. Я его не использовал, не имеете права изымать - протараторил я.
Капитан ткул пальцем на соседний стол не поднимая глаз.
Пора возвращаться домой. Какая романтичная фраза. Как из дурацких песен печальных рокеров. Меланхолия такая, надежда и решимость. Но в моем случае просто плестись до метро, заходить в любимый магазин, от которого уже тошнит (особенно по утрам, когда с бодуна плетешься к метро, а там уже стоит очередь хануриков, ждет открытия, чтобы шкалик купить или выпросить, мерзко выглядит, но сам бы встал в эту очередь), заказывать любимую шаурму в ларьке с тараканами, подниматься в обоссанном лифте с сожженными кнопками, садиться на продавленный диван-кровать, открывать банку или бутылку.
Вот я и дома. Какие у нас планы на вечер? А не послушать ли музыку? Предложение, подкупающее своей новизной! Я каждый вечер слушаю музыку. Больше мне делать ничего не охота. Но у меня есть гордость - моя обожаемая стереосистема и большая коллекция кассет, штук 400. Стереосистему я долго и скрупулезно собирал по частям на барахолке. Добротные американские трехполосные колонки, хрен найдешь такие, невероятно повезло. Ума не приложу как они вообще там оказались. Помню, потратил все деньги на них, да еще пришлось отдать свои часы. С тех пор у меня и нет часов. А как я их тащил до дома, каждая метр высотой да полтора в обхвате и килограмм 20 весит, не меньше… Старый, но очень качественный японский усилитель, таких сейчас не делают, серебряный такой, с крутилками и рычажками. Кассетная дека, тоже японская, почти новая, удалось урвать за копейки у лоха, начинающего барахольщика, который в этом пока не разбирается. Кассеты собирал и переписывал у знакомых с детства. Я слушаю тяжеляк, такой музыки совсем не много у нас, поэтому собиралась коллекция по крупицам, каждая кассета была ценной и редкой. Поставил кассетку неизвестной black metal команды, закурил, отхлебнул крепкого гадкого, но любимого пива, и отъехал. Так просидев часа два, захотелось спать. Проторчал в ментовке весь вечер, личного времени осталось мало. Ладно, завтра суббота, завтра отдохну.
Жутковато в темноте. Я крадусь по темному коридору с фонариком. Мне семь лет. Паркет предательски скрипит под каждым шагом, не разбудить бы бабушку с отцом. Я замыслил преступление - пробраться в папину комнату-мастерскую и наконец посмотреть, что он там делает. Мне было категорически запрещено туда входить бабушкой, не знаю почему. “Нечего тебе там смотреть”. Бабушка не одобряла, чтО он там малюет. Папа ее игнорировал, но всегда запирал дверь, а сегодня вечером, когда он выходил оттуда, вдруг не закрыл на замок, его отвлек звонок в дверь, кто-то пришел. А я это конечно заметил. До выключателей в этом доме я не дотягивался, поэтому стащил из комода фонарик и спрятал его под подушку. В полночный час я совершил вылазку. И вот я у двери. Вдох-выдох. Осторожно давлю на холодную латунную ручку, поддается. Щелк, открыто. Приоткрываю дверь немного, просто чтобы пролезть в щель. В нос бьет запах краски и затхлый воздух, здесь давно не проветривали. Делаю пяток шагов к центру комнаты, шарю лучом фонаря вокруг. В луч попадает высокий письменный стол, заваленный тюбиками красок, кистями и карандашами в стеклянных банках, тряпками, книгами и еще всяким барахлом неизвестного мне назначения. К краю прицепилась старая железная лампа на пружинах. В углу комнаты стоит кожаное облупленное протертое кресло.  Над ним висят древние часы с маятником. Стоят. Вдруг что-то шаркнуло за спиной на полу. Я в испуге я подпрыгнул, резко в ужасе повернулся, осветил фонарем пол, откуда казалось был шорох, но ничего не увидел, кроме цветных пятен краски. Луч фонаря выхватил ножки массивного деревянного мольберта. Вот оно! Медленно поднимая луч фонаря вверх по мольберту я затаил дыхание. Снизу темно-серый холст. А чуть выше блеснули два огонька рядом. Я дернулся, резко поднял фонарь и заорал во всю глотку. Прямо на меня смотрела жуткая черная рожа с яркими красными глазами с белыми зрачками и широкой улыбкой из частых тонких острых зубов. И, клянусь, она зарычала! Я упал на задницу, выронил фонарь, из него вылетели батарейки и я остался в полной темноте. Но сверху на меня продолжали смотреть два светящихся красных глаза с белыми зрачками, а утробный рык перешел в хриплый визг. Кроме горящих глаз я в темноте ничего не видел, но нутром почувствовал как оно разомкнуло челюсти. Я описался и продолжал истошно кричать. С этим криком я проснулся в поту, сел на кровати и тяжело и часто дышал. Я себе мысленно успокаивал, пытался перевести дыхание. Таращился на мир широко открытыми глазами. Это приснился эпизод из моего детства. Все было так натурально, что я на всякий случай проверил, не намочил ли я кровать. Это было бы странно в моем возрасте. Тогда в комнату вломилась бабушка, схватила меня как котенка и вытащила оттуда. Крепко обняла, а я рыдал и еще долго не мог успокоится. Ох и влетело на утро отцу от нее. Крику было на весь дом. Про то, как он достал свои страсти рисовать, ненормальный, и меня, естественно, не оградил. А я боялся уснуть наверное еще неделю, мне все мерещились эти глаза и оскал в темноте. Постепенно научился засыпать с включенной лампой на прикроватной тумбочке.

107, 108, 109, 110… Ненадолго отвлекаюсь на лампы, но воспоминания выплывают из тумана волнами и меня накрывает следующей волной. Чем больше вспоминаю, тем тревожнее становится. Эта тревога перекрывает другую тревогу, о том, что станции внизу все нет и нет.

Суббота. Как всегда мутит, подташнивает, поворачиваешь голову, а ощущение, что повернул голову приходит с задержкой в секунду. Неприятное чувство. Дойти до холодильника, достать спасительную обжигающую руку холодом банку крепкого пива, пшикнуть крышкой, запрокинуть голову и влить в себя половину большими глотками. Упасть в кресло, ощутить легкое головокружение, потом приятный холодок в желудке, громко продолжительно рыгнуть и расплыться в улыбке. И будто солнце выходит из-за туч. Ритуал совершен. Пора ехать. Каждую субботу я езжу к бабушке. Выхожу на улицу - настоящее солнце конечно никуда не вышло. И мое потухло. Серая мгла. Бездушные панельки, заляпанные по окна машины, насупившиеся прохожие, мерзкий ветерок. И на все это каркают падлы вороны. Единственные из всех птиц, наделенные такими голосами, чтобы усугублять все это дерьмо. Вот прошел грязный бездомный пес со слипшейся шерстью и уставшими глазами. Родственная душа. Ладно, соберись. Я харкнул в серо-коричневую жижу под ногами.  Бабушка уже совсем старенькая, надо постоянно навещать. Она меня и кормит заодно. Целыми днями она скучает, смотрит телевизор, читает, дремлет, а по вечерам включает радио и сидит в своем кресле напротив окна глядя на облака, птиц и закат. Когда я приезжаю, бабушка встречает улыбкой и объятиями. Она всегда так радуется, когда я приезжаю. Сразу начинает что-то рассказывать, какие происшествия она увидела по телевизору, прочитала в газете или услышала от соседей. Все ее подруги уж померли, а в семье только я один, зато любимый.
-Садись, садись, я суп сварила.
Суп. Волшебный насыщенный бульон, растекающийся теплом по груди, где еще такого съешь, как ни у бабушки.
-Котлет тебе пожарила, возьмешь с собой. Макароны сам сваришь.
Хлебаю суп, а она сидит напротив и любуется. Я таких теплых чувств больше нигде в своей холодной жизни не испытываю.
-Знаешь, мне тут отец приснился. Как мы на аттракционы ходили. Восемь мне было. Он мне тогда одну штуку подарил, где коробка с моим барахлом? Хочу найти.
Я этот кулончик носил одно время. Но в те годы я ходил в бассейн, плавать с цацками нельзя, поэтому я его снимал в раздевалке. Потом начал снимать его дома до занятий, какой смысл его надевать, если все равно снимать? Потом стал забывать его надевать. И так он потихоньку остался у меня в шкатулке с разными мальчишескими мелочами.
-Коробка? Да в стенке справа на нижней полке. Доешь сначала.
-Ладно.
-Как дела то у тебя, как неделя прошла?
-Да как, как обычно. Ничего нового. Работа-дом. Скука.
Надо мной нависла черная туча.
-Жениться тебе надо. Вот Олечка была, хорошая девочка, светлая. А ты ее не удержал, балбес.
Оля… Из тучи сверкнула молния и ударил гром. Стерва. Бросила меня два года назад якобы из-за пьянства. Скандалы устраивала. Ревела. Только вот был у не “друг детства”, который “просто друг”, и с ним она была не разлей вода. Как же он меня бесил. Лысый рейвер. Флинт звали. Как ушла от меня “неожиданно” все таки сошлась с ним. А мне вот кажется намного раньше сошлась. А я ведь любил ее. Наверное. Три года мы были вместе. Но когда она хлопнула дверью мне стало даже легче. Может не создан я для отношений вовсе, и нет желания вновь пытаться кого-то найти. Да и кому я такой унылый и совсем неспортивный нужен.
Привез домой котлеты и медальон. Долго вертел его в руках, вздыхал. Надо бы понять, что этот символ означает. Замигал зеленой лампочкой модем, пикнул и затарахтел комп, на выпуклом экране появилась страница поисковика. Наверняка что-то таинственное, было бы круто что-нибудь раскопать про древний культ или типа того. Как в кино. Оккультные символы… Трещу колесиком засаленной бледной мышки. Сатанизм. Алхимия. Круглых символов полно, но ничего похожего. Все какие-то печати, пентаграммы, стрелки, хрен пойми что. Почему, блин, нельзя сфотографировать, загрузить фотку и найти похожее изображение? Расстроился. Взбрыкнул ногами - отъехал на кресле назад. Закурил. Впадлу пепельницу опорожнить который день, бычков уже с горкой. И пустых банок на столе. Завтра сделаю уборку, так и быть. “Блям!” Что это блямкнуло? Подергал мышку, разноцветные трубы-змеи исчезли. Имейл. Я так редко их получал, что к звуку не привык. От кого? “fromnoone”. Смешно. Открываю - одно слово: “Интересуешься?” Че за фигня? Может ошиблись адресом? Хотя у меня такой адрес, хрен ошибешься. Был такой прикол, болтать в чате со случайными людьми. Развлекуха для одиноких или слишком общительных. Грешил пару раз. Тут как то же самое. Отвечу, че мне будет то. “Чем?” - отправляю. Закуриваю еще одну не отводя глаз от экрана. Минута, другая, пять, десять. Верчусь на стуле. Да и хрен с тобой! Встаю из-за стола, направляюсь на кухню. “Блям!” за спиной. Я бегом назад, открывать письмо - ссылка. Опа! Нажимаю, грузится страница. И тут меня как водой окатили. Идиот! Кто ж ссылки из неизвестных писем открывает?! Сейчас троян поймаю и п****ц компу! Только я навел мышку на крестик открывающейся вкладки, страница загрузилась. Посередине страницы был этот самый символ. Я застыл. По телу пробежали мурашки. Это что за хакер, откуда он знает, что я искал? “Откуда у тебя мой адрес? Что тебе нужно?” Отправить. Не глупая ли идея вступать в переписку с хакером? Но ладно, воровать с компьютера у меня нечего. Картинки, музыка, фильмы. Переписок практически нет. Запущу-ка я антивирус, видимо цепанул отслеживающую программу пока лазил по странным сайтам с символами. Не отвечает. Ладно, что на сайте то, посмотрим. Мотаю страницу вниз. Просто текст:
Добро пожаловать, пока человек. Если ты на этой странице, значит ты должен это знать.
У-у-у. Реклама секты. Понятно.
Если ты когда-нибудь задумывался о природе и смысле существования, то вряд ли нашел ответы. Есть множество теорий и всего одна правда. Правда описана здесь.
О как. Ну-ну.
Наш мир - это замкнутое материальное пространство, в котором хаотично вращаются наши единицы без какого-либо замысла, обретая одну материальную оболочку за другой.
Типа перерождение в буддизме. Могли бы и пооригинальней что-нибудь придумать.
Наш мир поддается описанию исходя из пределов нашего понимания. Наше понимание основано на доступных нам способах измерить все вокруг. У нас есть зрение и мы видим то, что отражает свет. Мы считаем время, расстояние и скорость. Мы выяснили, что такое материя и сколько она весит. Мы принимаем все, что позволяют наши органы чувств и абстрактное мышление, все, что известно науке и все, что выдумали сами.
Логично.
Символ перед тобой олицетворяет другой мир, который существует неразрывно с нашим, но недоступен для нашего глаза и понимания. Те, кто это знают, условно называют его Великой Пустотой. Пустотой, потому что ее нельзя описать земными категориями, такими как пространство, ибо пространство относительно, а у нее нет границ и нет понятных нам объектов в ней. Время, ведь время есть срок течения жизни, а “жизни” там нет. Образ, ведь там нет глаз, и звук, ведь там нет ушей. Почти никто не подозревает о ее реальном существовании, но каждый ее ощущает, но не органами чувств. Ощущает в своей жизни. И внутри себя. Она вызывает необъяснимую тоску и мы стараемся ее заполнить. Выдумать смысл жизни или найти какую-либо зависимость. Тех, у кого она разрастается внутри и снаружи так, что остается лишь бренная телесная оболочка посередине, уже свободная от всего мирского, она принимает к себе. Они ей нужны, она засасывает их, пополняет себя. Казалось бы, это хуже, чем смерть, ведь нет даже шанса на перерождение и никаких гарантий безопасности.
А вот это уже звучит угрожающе.
Но это не страшно. Мы знаем это и стремимся туда. Мы верим, что это лучший мир, в котором нет ничего земного, ни добра ни зла, ни плохого ни хорошего, ни молодости ни старости, ни любви ни ненависти. Нет боли и страданий. Но наконец-то есть смысл. Великий замысел. Недоступный нам пока. Но мы точно знаем, что она забирает нас не просто так. Потому что “просто так” это сугубо человеческое понятие. Так мы и живем, просто так. Там за гранью, нет жизни и ничего человеческого. И если “быть” означает присутствовать в материальном мире, то слово небытие принимает другой смысл. Другой уровень. Теперь тебе жить с этой информацией.
Херня это все. Переселение душ херня. Новый уровень херня. Небытие не херня, но это просто конец, выключатель. А это все сказки, чтобы избавиться от страха смерти, как Рай или Вальгалла. И чтобы почувствовать себя выше других, мол, мы избранные, у нас тайное знание. Только идиот или е****й сектант поверит в это. И сдохнет почем зря. Я часто думаю о смерти. И порой хочу умереть. Но если я умру, то уж точно не полечу в этот чертов черный космос, а просто нажму на выключатель. И по собственной воле! А пока у меня есть причины жить. Вроде бы.
Как только я дочитал, страница исчезла, вкладка закрылась.
“Ладно, я прочитал вашу сказку. Что дальше? Денег вам скинуть или постричься в монахи?” Отправить.
“Блям!” “Делай что хочешь. Не хотел бы отправиться в Великую Пустоту например?”
“Не то что бы мне нравилась эта жизнь, но и отправляться черт знает куда я тоже не хочу.”
“А ты бы и не смог. Читал бы повнимательнее. Ты все еще не полностью пуст. Но если вдруг, ты решишься, знай. Попасть туда можно только одним способом. Отказаться от всего, что тебя держит в этом мире. Любви, привязанности, материальных ценностей, невыполненных целей. Освободить свою единицу от оков.”
“Спасибо за информацию. Но это то, к чему стремятся буддистские монахи, не так ли?”
“Да, буддисты ближе всех подошли к истине. Среди них много вернувшихся в Великую Пустоту по собственному желанию, а не по ее замыслу.”
Меня осенило. Так вот почему отец бросил все и всех и ушел на два месяца прежде чем покончить с собой. “Очищаться”.
“Вы, суки, промыли мозги моему отцу этой хренью!”
“Мы открыли ему знание, решение он сам принимал.”
“Да конечно! Е****е сектанты, я вас найду и всех перехерачу. Ждите.”
Я в гневе вырубил компьютер. Как он мог повестись на эту хрень?! Не глупый же человек был! Художник, мечтатель, тонкая натура, вот его слабость. И что я им сделаю? Да и как их искать? Я ж не хакер. Надо выпить.
Остаток дня я провел в негодовании, без конца куря и опустошая все запасы алкоголя. Ночью уже по кривой траектории сгонял в магазин, пополнил запасы, вернулся, поставил кассетку, развалился в кресле и наконец расслабился.
Вдруг раздался противный дверной звонок. Два часа ночи, кто может прийти в это время, когда ко мне и днем никто не заходит? Пошли на хер, ошиблись. Опять звонок, уже продолжительный. Громкий, раздражающий такой. Поднимаюсь с кресла, медленно выхожу в коридор. Снова звонок. Я дергаюсь от каждого звонка. Иду к двери. Звонок. Аккуратно наклоняюсь к дверному глазку, всматриваюсь - никого. На площадке пусто. Звонок!!! Я аж подпрыгнул. Еще звонок! Еще звонок! Я ломанулся в комнату, захлопнул за собой дверь и прислонился к ней спиной. В дверь звонили еще минуту и перестали. Там же не было никого, как так то? И тут я услышал звук открывающегося замка. Я в панике. Потом приходит светлая мысль, что это хозяева квартиры, у них естественно есть ключи. Вот только какого хрена они приперлись среди ночи? И у соседки есть ключ, но она бы не зашла без меня, зачем ей? С опаской приоткрываю свою дверь, выглядываю. В коридоре забыл включить свет, темно. Входная дверь в конце коридора. Замок перестал клацать. Кажется я слышу как опускается дверная ручка. Щелчок. Дверь медленно открывается, в коридор постепенно проникает свет с лестничной клетки. Дверь открывается полностью и на пороге никого… Но я вижу чью-то вытянутую тень на полу, и она почти достает до меня! Я в ужасе захлопываю дверь и отпрыгиваю за диван-кровать к окну. Замка на этой двери нет, я не знаю что делать, просто застыл с вытаращенными глазами и часто-часто дышу. Старый паркет в коридоре начинает скрипеть. На лбу испарина. Скрипит равномерно. Ноги ватные. Скрипит все ближе. Слабость в руках. Остановилось. Тихо. Я затаил неровное дыхание. Тихо. Может пронесет? Но вижу как и эта дверная ручка опускается. Дверь открывается наверное на треть. И все. Ничего. Я не шевелюсь. Сижу как мышь минуту, другую, третью. Приходит облегчение, конец, наверное померещилось, хотя конечно ни хрена себе “померещилось”. Из-за двери на высоте под два метра вылезает вдоль стены черная голова на длинной-длинной ребристой шее. С красными светящимися глазами с белыми зрачками и зубастой улыбкой. Начинает медленно поворачивать голову обводя взглядом комнату. Сейчас она меня увидит… Голова поворачивается в мою сторону и ее взгляд скользит по комнате все ближе ко мне. Ее глаза встретились с моими глазами. У меня волосы дыбом. Смотрит на меня и улыбается. Молчит. Не движется. Я оседаю по батарее под окном на пол в таком же ужасе, как тогда, в детстве. И наверное завизжал и заплакал бы, если б мог. Тут дверь с грохотом бьется о стену, черное чудовище срывается с места и не отводя глаз прыгает на меня лицом к лицу, раскрыв пасть и издавая пронзительный хриплый визг. Я ору изо всех сил, но изо рта вырывается только сипение и я резко просыпаюсь, голос тут же появляется, кричу и сам пугаюсь своего крика. Я в кресле.

155, 156, 157, 158… Меня передернуло от этого воспоминания. Я вернулся сознанием на эскалатор. Поелозил задницей по рифленой железной ступеньке. Посмотрел вокруг. Облупленные крашеные белым круглые своды потолков пока я не заметил сменились… На землю что-ли? Вроде коричневое и рельефное. Стало сильно темнее. Свет от ламп был так себе, желтый и далеко не добивал. Ощущение, что еду в тоннеле глубоко под землей. И запах сырости. Это все еще сон. Но попробуем вспомнить что было дальше, делать все равно нечего, едем и едем. Будет обидно, если проснусь с бодуна, забуду сон и придется вспоминать все сначала.

Прекрасное начало дня. Кошмары очень бодрят. Я отдышался, успокоился, сходил отлил и наступило время утреннего ритуала. “А жизнь то налаживается” - подумал я как всегда допив банку. Не передать это ощущение опохмела, такое наслаждение, обожаю его. Если бы я умел пить в меру, я бы все равно напивался чтобы встать с похмельем и вылечить его с таким кайфом. Правда в середине дня все равно накрывало, и если это не выходной, дело плохо, придется терпеть до вечера. Посидел так, посидел и неожиданно расплакался. Горько так. Свернулся калачиком на кровати и лежал так полчаса поскуливая.
Вспомнил вчерашнюю переписку. Включил компьютер - есть письмо.
“Ну что, видел красноглазого?”
Черт, да откуда он знает?!
“Какого такого Красноглазого? С чего ты взял, что я кого-то видел?”
“С твоего сна”
“Да откуда ты знаешь?”
“Ну я же твой личный консультант, я должен знать все о своем клиенте”
Я был уверен, что он сейчас смеется у своего экрана, сволочь.
“Ладно, видел. Кто это? Или что это?”
“Это Проводник”
“Почему он выглядит как картина из моего детства?”
“Он принимает облик твоего худшего в жизни кошмара. Если бы ты однажды смертельно испугался падая с крыши гаража, ты бы падал с нее при каждом его визите. И никогда не привык бы к этому.”
“Зачем ему такой облик?”
“Во-первых такой силы постоянный страх порождает желание, чтобы все закончилось даже ценой собственной жизни. Во-вторых для его собственной безопасности. Он уязвим, только если жертва его не боится. Но эта информация тебе не пригодится, поверь. Кстати, если он явился тебе, значит ты должен отправится в Великую Пустоту. Поздравляю.”
“Ха, а если я не хочу?”
“Это уже не тебе решать.”
“То есть он будет мучать меня кошмарами, пока я не соглашусь?”
“Нет, он затащит тебя туда”
“Во сне что ли?”
В ответ тишина.
Мудила. Подождал минут десять, выключил компьютер, почесал затылок, покурил. Ладно, понять происходящее у меня никак не получается, но может все закончилось, “консультант” перестал отвечать, видимо идеи для шутки кончились. Но настроение он мне не поднял. В сердце зародилась настоящая тревога. Я боялся и сам не понимал чего. Монстра из сна? Как маленький? Нет, меня тревожило вторжение в мою личную жизнь подозрительно осведомленного хрен пойми кого. Надо бы себя как-то порадовать, отвлечься, если дальше сидеть и гадать, с ума сойти можно. Поеду куплю новую кассету. Есть через несколько станций рынок электроники и всякой херни, на три десятка маленьких ларьков в три ряда. Вот там-то и спрятан один магазинчик с кассетами. Хозяин меня давно уже знает, я его хороший клиент, и прячет для меня особые кассеты, по моим вкусам. Штуки редкие, приходят в одном экземпляре, стоят недешево, но мне больше не на что тратить деньги.
По дороге зашел поесть. Держат эмигранты недалеко свою столовую, для своих, рабочих, но я к ним часто захожу, на меня уже не косятся. Еда там вкусная, дешевая и достаточно жирная, помогает спохмела.
Метро. В вагоне народу мало, выходной, можно даже присесть. Бесит пронзительный скрежет за окнами. Моя следующая. Встаю у дверей заранее, не сидится. Пялюсь на бесконечные черные змеи кабелей. Перевожу фокус на свое отражение. Выгляжу так себе. Не свеж, мягко говоря. Длинные волосы сальные, лицо опухшее, взгляд замученный. До левого плеча аккуратно притрагивается чья-то рука. Большущая, черная, с здоровенными когтями. Бросаю взгляд на стекло и вижу в отражении у себя за спиной вокруг меня черный монструозный силуэт. В нем резко как лампочки загораются красные глаза с белыми зрачками. Как кошка подпрыгивает от страха, когда к ней подкрадываются, моментально разворачиваюсь с выпученными глазами. Вздрогнул и одернул руку здоровенный мужик в мудацкой шапке. “В-вы выходите?” ** твою мать, конечно выхожу, раз я здесь встал! Как солдат по команде “кругом!” отворачиваюсь к двери не отвечая. С все также вытаращенными глазами и подергивающимся веком, тяжело и быстро дыша выпрыгиваю из вагона и спортивным шагом дую к выходу из метро. Пока поднимаюсь на эскалаторе, медленно прихожу в себя. Теперь ты мне и мерещиться будешь, дьявол? Допился до глюков. “Другой уровень”, усмехнулся я.
В общем на рынок сходил удачно, прикупил новый альбом никому кроме меня неизвестной блэк-метал группы. Иду назад и радуюсь как ребенок. У входа в метро сидит старый бомж с шапкой. Со сдачи осталась какая-то мелочь, кидаю ему в шапку. Наверняка не на еду клянчит, а на опохмел. А мне не жалко, знаю каково это. “На-ка, возьми, дорогой” хрипит дед и протягивает мне что-то, какую-то бумажку вроде. Я бы отмахнулся, да только повернул он кисть руки тыльной стороной, и я заметил  выцветшую как у зэков татуировку, угадайте с каким символом. Я опешил, не отводя глаз от татуировки медленно протянул руку, схватил бумажку и быстро пошел восвояси, оглядываясь на старика. А он даже не смотрел в мою сторону, сидел понурив голову. Прохожу через турникет замечая нолик на экране. Черт, последняя поездка, завтра с утра стоять в длиннющей очереди за новым проездным. Можно было бы и сегодня купить, но что-то останавливаться мне не хочется ни на секунду, выйти бы поскорее из этого сраного метро и домой. Уже на эскалаторе вверх до меня дошло, что надо посмотреть вообще-то, что он мне сунул. Это была карточка, похожа на билет на метро, замызганный весь, грязный, логотип уже не разобрать, но магнитная лента на одной стороне была точь в точь как на билетах в метро. Странно. Ну вот завтра и не буду стоять с утра в очереди, если сработает, спасибо, мужик.
Домой я шел уже прогулочным шагом, как всегда смотря под ноги. “О, Чугун ползет!” Во дворе на щербатой деревянной лавочке за столом из кривой от постоянных дождей фанеры как обычно сидела и бухала моя компания. Не друзей, но собутыльников. “Иди сюда, у нас праздник.” “У вас каждый день праздник”, подумал я. У нас у всех были клички. Чугуном меня прозвали из-за смешного, как водится, случая. Напился я однажды во дворе с этой компанией, да так, что на ногах еле стоял. Ну собственно и упал. Навзничь, не сгибаясь, как шпала. И головой упал прямо на бордюр. “О, н***я себе!” Вместо того, чтобы испугаться все расхохотались. Дело было в том, что от бордюра откололись два больших куска. Конечно бордюр был уже треснутый и сам разваливался, но это никого не волновало. “Голова у тебя чугунная!” подняли меня. “Так он металл тяжелый слушает - чугун!” Над этой тупой шуткой ржали во всю глотку. Так и прилипло. Ну подошел, “здорова” говорю. “Смотри, кто  откинулся!” В компании стоял Шаба. От слова “шабутной.” Он когда напивался совсем неадекватный становился, вечно что-то вытворял. То сломает-разобьет что-нибудь, то в драку полезет. Последний его подвиг был - бросился на мента с молотком, в****л ему. Получил ногами по голове от его сослуживцев и пять лет колонии. И вот вернулся видать. Бьюсь об заклад, не изменился. Все тот же шальной взгляд. “Держи” - протягивают мне пластиковый стаканчик теплой водки. “Не, сегодня не буду, завтра на работу рано вставать.” “Да ты че, охренел? Уважь друга, пять лет отмотал, вернулся наконец!” “Четыре с половиной, по УДО” - поправил Шаба. “Давай-давай, не п***и” - тычут в меня стаканом. “Ладно, только одну, за Шабу. Рад видеть, братан!” Опрокинул, поморщился, запил дрянным теплым и сладким яблочным соком. В груди разлилось тепло, в голове рассеялся туман, стало хорошо. А то уже начинало опять накрывать похмелье, от него не убежишь, можно только отсрочить. Эликсир жизни. Через час мы скинулись и пошли за второй. Сколько еще потом брали, я не помню. Болтали, хохотали и постепенно уплывали. Стемнело я не заметил когда. Сидел уже совсем залипал, молчал и смотрел в никуда стеклянными глазами. Как вдруг раздался шлепок с криком “ах ты сука!” Это Бивень приложил свою бабу так, что она улетела с лавки. “У-у-у, начинается” - подумал я. Пора-ка мне домой…
Зашел пошатываясь в квартиру, скинул косуху, говнодавы и дальше не раздеваясь плюхнулся на кровать. Лежу на спине, смотрю в потолок. Опять я в говно, завтра не встану. Придется сказаться больным. Коллеги прикроют, не первый раз уже. Там все бухают, все понимают, не стыдно. Начальник даже не заметит, на складе трудится 50 человек, а он сидит курит у себя в кабинете, кроссворды гадает и выходит только на обед.
Мда, херня какая с папой приключилась… Бабушка подозревала, что он чем-то нечистым занимается у себя в мастерской, картины свои страшные малюет. Но о чем он на самом деле думал, она конечно не знала. А так бы вправила мозги. А мамы рядом не было. Мама с******сь как только я родился. Оставила записку типа “прости-прости, я не могу…” и скрылась в неизвестном направлении. Она была очень молода, студентка, отец старше ее на 13 лет. Она разбила ему сердце. Бабушка позже говорила, что он был слишком влюблен в нее, до умопомрачения. И после того, как она пропала, он уже никогда не был прежним. А мне было от этого грустно в детстве. Я не понимал почему так произошло и завидовал одноклассникам, у кого были полные семьи. В подростковом возрасте предпринял тщетную попытку ее разыскать. Узнал у бабушки ВУЗ который она тогда бросила, но контактов хотя бы ее одногруппников к тому времени уже ни у кого не осталось. И тогда я ее возненавидел. Обида во мне созрела настолько, что не давала мне покоя, бесила меня и терзала. Но через несколько лет я смирился и отпустил. Мне стало все равно, была у меня мама или нет. Нет так нет, все получилось как получилось. Я не заметил как отрубился.

200, 201, 202, 203, 204, 205, 206… Грустно это все. Тоннель вокруг был уже не земляной, а каменный, словно прорубленный в скале. Становилось холоднее. Я поежился, плюнул далеко вперед, положил подбородок на руки упершись локтями в колени.

Понедельник день тяжелый, поговорка алкоголиков. Я проснулся рано, комната вращалась, сразу побежал блевать в унитаз. Так блевал так сильно, что свело спину. Ноги не слушались, кое как по стене дополз обратно до кровати, упал и пролежал так наверное пол часа. Время шло очень медленно. Я знал, что сегодня придется весь день отходить, а возможно даже два. Я даже не помнил сколько дней уже пил, все как в тумане. Голова не соображала совсем, только кружилась. Руки тряслись, я весь потел. Есть я не мог, пить тоже. Даже похмеляться не хотелось, настолько было плохо. Но надо было хотя бы минералки. Еле встал, дошел до холодильника, достал трясущимися руками бутылку воды, открутил и уронил пробку, присосался, жадно влил в себя несколько больших глотков и тут же побежал блевать опять. Проблевавшись на пять минут стало легче, а потом накрыло еще сильнее. Я понимал, что до конца не протрезвел и чем больше будет усваиваться и соответственно распадаться на яды оставшийся алкоголь, тем будет хуже. Настоящее похмелье еще впереди. Телевизора у меня не было, но надо было на что-то отвлечься. Читать в таком состоянии невозможно, за компьютером сидеть тоже, от экрана мутит, если он перед лицом. Но можно включить на компьютере фильм. Хорошо у меня однушка, монитор с кровати видно. У меня был запас фильмов, разные ужастики, включил первый, даже не посмотрел на название. Лег и уставился в экран. А что на экране происходило, я не понимал, не мог сконцентрироваться на кадре, как уже появлялся новый кадр. Зато звук меня успокаивал. Взгляд периодически вообще уплывал в сторону от экрана, но звуки я различал отчетливо. Так прошло два часа и меня сморило. Только заснуть не удалось. Это был не сон, а какое-то пограничное состояние между сном и явью. Я слышал какие-то голоса, но перед глазами мелькали неразборчивые черно-белые образы. То вспышки из детства, район в котором я жил с бабушкой. Что-то абстрактное и бабушкин голос на фоне. Слова не запоминались, но голос успокаивал, в этот момент я проваливался в сон глубже. Потом меня выдергивало из сна рывком, будто кто-то пытается резко вырвать из головы мой мозг. Или чем-то похоже на падение с высоты. Я дергаюсь всем телом, но продолжаю лежать с закатанными глазами до конца не просыпаясь. Когда так дернуло в очередной раз я проснулся задыхаясь, тело горело, болело сердце. Это подскочило давление, мерять нет смысла, я уже знал. В таком трясущимся состоянии надо дойти до холодильника и достать оттуда лекарство. Капель 40 в воду, выпить эту гадость и снова лечь. Когда отпустит можно снова попытаться задремать. Или включить еще один фильм. Вообще хорошо бы закинуться таблетками, аспирин, что-нибудь от тремора, успокоительное, снотворное или вместо всего этого абсорбирующие. Но у меня ничего особо не было, я набрал остатки таблеток и выпил не разбирая от чего они, прочитать инструкцию мелким шрифтом было невозможно, но по памяти вроде помогало.
В таком состоянии проходит день и наступает ночь, время кошмаров. Ворочаешься в кровати как на адском вертеле. Выспаться невозможно, можно только раз за разом проваливаться в жуткие сны на несколько минут и снова просыпаться весь в поту.
За мной приехали. Они под окном.
-Эй, Чугун! Спускайся сука! Мы знаем, что ты там. Мы знаем, что ты наделал, п****ц тебе! Спускайся или мы сами поднимемся!
И кто-то тут же замолотил в дверь. Стучали угрожающе и часто, как стучит полиция. Я весь сжался от страха. Непрекращающийся стук проник в квартиру сквозь дверь и поплыл по коридору, словно невидимая шаровая молния. Он усиливался с расстоянием, все ближе и ближе ко мне, все громче и громче, проплыл в комнату, к кровати, к лицу и оглушительно ударил меня в череп. Меня вырвало из сна будто с того света дефибриллятором. В ушах писк, постепенно стихает.
Слух прояснился и слышу, как за стеной говорят соседи:
-Может он сдох? Запах такой, будто труп разлагается.
Я почувствовал запах гнилого мяса.
-И давно его никто не видел. Не просто алкаш, но и наркоман наверное. Так ему и надо, одной мразью на Земле меньше. Двор чище станет.
Открываю мокрые глаза. Тоска сжимает сердце. И тут я замечаю, что кто-то черный размером с ребенка быстро бегает по потолку туда-сюда с хлюпающим звуком присасывающихся конечностей. По телу побежали мурашки. Я зажмурился.
Мрак. Я в детской кроватке, не могу пошевелиться - я стянут пеленкой. Надо мной свисают длинные черные волосы, ее лица почти не видно, она перегнулась через борт кровати и смотрит на меня не шевелясь и не дыша. Длинная слюна капает мне на щеку. Меня пробирает дрожь и с этой дрожью я выхожу из очередного кошмара.
Вдруг из подсознания донеслась добрая веселая мелодия. Помню, как я сидел в гостиной, рядом бабушка, вяжет. У меня ноги в тазу с горячей водой, потому что зима, мороз, а я катался с горки на картонке, сбивал снег с нижних веток деревьев, с разбегу скользил по ледяным дорожкам, в общем бесился на улице, вспотел, замерз и простудился. Меня затащили домой, сняли заледеневший шарф с морды как забрало с шлема,  стянули такие же обледеневшие варежки, переодели и посадили смотреть еженедельные мультики. В перерывах идет реклама с той самой песенкой, доброй и веселой. Только две строчки я помню и повторяю их, чтобы мелодия не заканчивалась. Мне стало теплее на душе и немного спокойней. Я ухватился за эту песенку и крутил ее в голове бесшумно напевая час за часом. Она была как спасательный круг в черном море кошмаров. Я все еще в нем, но хотя бы болтаюсь на поверхности.
Потихоньку светает. Я лежу уже 60 дней, за окном уже весна. Занавеска колышется на открытом окне, доносится пение ранних птиц. Я лежу в засохшем коричневом пятне. Какая гадость. Кровать такая жесткая и шершавая как мешки с картошкой, а подушка приросла к матрасу. Я хотел вскочить с кровати, но оказывается я так долго не двигался, что прилип к подушке лицом! Я дрыгал ногами, хотел закричать, но губы больно слиплись, будто накануне мне их разбили и я так и уснул. Получилось только мычание. Я уперся руками в подушку и со всей силой стал отрывать лицо от нее. Боль была такая, как будто я приложился лицом к кухонной плите. Моя кожа растягивалась как сыр на пицце, отрывалась от мяса, лопалась и целые лоскуты оставались на на подушке. Еще немного и порвалась последняя ткань, я по инерции отлетел и в этот момент я снова проснулся.
Но в этот раз проснулся по-настоящему. Наконец-то. Меня изможденного прибило на берег. За окном рассвет. При свете дня уже не страшно. Наступает время когда все таки можно нормально уснуть. В шоке от такой ночки физическое состояние пока не ощущалось. Я немного полежал смотря на занавеску и с облегчением вырубился. Проспав несколько часов я почувствовал себя лучше. Но слабость была ужасная. Голова уже не кружилась, но была словно залита внутри водой, тяжелой и мутной. Кажется сегодня я тоже не поеду на работу.
Хочется с кем нибудь поговорить, услышать дружеский голос, может даже пожаловаться. Но бабушке звонить нельзя, не стоит ее волновать, а друзей у меня нет. Приятели эти на хер все пошли, это из-за них я в таком состоянии. Хотя вру конечно, тот вечер был просто последней каплей, после которой организм сказал: “я все, больше не могу”. И вот, я лежу в одиночестве на боку, обнимая вторую подушку и тихо плачу. Жалко себя неимоверно. Как всегда обещаю завязать. Ну или хотя бы контролировать количество. Можно же просто выпить в пятницу вечером как все нормальные люди. Ну ладно, можно выпивать весь день в субботу, надо же отдыхать, но в воскресенье уже ни-ни, приходить в себя, и до следующей пятницы огурцом. Выплакавшись становится еще полегче, замаячила какая-то надежда на будущее. Даже появляется легкий аппетит. Вот это хороший признак. Вспомнил, что в холодильнике есть бабушкины котлеты. Как мне повезло! Заставляю себя встать, пошатываясь дойти до кухни, достать котлеты, взять их руками и прожевать холодными пару штук. Попить воды и снова лечь. Полчаса еда принимается организмом, желудок болит, бурлит, но варит. Становится еще лучше и открывается занавес - просыпается тяга. Я же понимаю, что если сейчас выпить грамм 100, то отпустит окончательно. Такой соблазн. Но я не буду, ибо есть риск опять уйти в штопор и следующая такая абстиненция может окончится больницей. Да, но лучше сдохнуть, чем жить так. Но я еще не достаточно восстановился, чтобы пить, лучше не будет, уговариваю себя. Сегодня надо удержаться. Тогда я завтра наконец смогу поехать на работу, а то уже рискованно столько прогуливать. Хорошо, что дома никакого алкоголя не осталось. Весь день будет тянуть магнитом в магазин и будет не стихать внутренний диалог черта и ангела. Надо отвлекаться. Включаем кино.
Так тянулся еще один день. Ближе к вечеру я набрался сил сходить в душ. Посидел на четвереньках под струей прохладной воды минут десять и вылез. Еще немного полегчало. Голый вернулся в комнату, открыл окно и постоял на легком ветерке глядя на серое небо, серые панельки и серые дороги, чуть замерз, и появился намек на бодрость. К сожалению у меня кончилась вода и мне придется совершить подвиг - спуститься в магазин и не купить пиво или водку. Я влез в джинсы, натянул свежую футболку, накинул косуху и вышел в подъезд. Чертов лифт не работал и я спускался по лестнице пешком держась за перила. На улице уже стемнело, опять сыпал мокрый снег, было противно и промозгло. Благо магазин недалеко, в соседней многоэтажке под наполовину разбитой вывеской “дукты”. Смешное слово, “дукты”. Зайдя внутрь главное не смотреть в сторону полок с бухлом и что-то бормотать, чтобы заглушить вредные мысли. Что ж, мне удалось, купил воды глядя себе под нос и я вернулся в подъезд с тремя мягкими бутылками минералки и с горем вспомнил, что лифт не работает. На четвертый этаж пешком. В моем то состоянии. На втором этаже мой “намек на бодрость” иссяк, на третьем я уже вспотел, на четвертый поднялся задыхаясь. Виски пульсировали, болело в боку, со лба лил пот, дыхание не восстанавливалось. Я ввалился в квартиру, скинул на пол косуху и дальше не раздеваясь сел на кровать, открыл одну бутылку и жадно проглотил треть. Поставил бутылку на пол, закурил и упал на спину раскинув руки смотреть в потолок.

253, 254, 255, 256… Стало очень холодно. Сильно замерзли пальцы на ногах и руках. А говорят в Аду жарко. Каменные стены туннеля стали едва различимы. Я спускался во тьму. Тьма была словно туман, сначала едва заметный, потом плотнее и плотнее, только очень медленно. Окружающие меня немногочисленные предметы, стены, фонари, ступеньки, теряли контраст, насыщенность и без того мрачного цвета. Я сидел не шевелясь, обхватив руками колени, дрожа от холода и таращился перед собой не фокусируя взгляд ни на чем. Я больше не смотрел вниз, мне стало безразлично. Я больше не смотрел на лампы, которые теперь напоминали фонарь мистического лодочника, виднеющийся сквозь дымку на воде ночью.

Я медленно открыл глаза. Лежу на боку. Вертолет. Чет я вырубился. Прям в одежде на кровати. Ох завтра башка будет трещать, вставать же рано на работу. Нет времени и сил раздеваться, плевать. Надо побыстрее уснуть. Ставлю будильник, времени спать осталось четыре часа. Поворачиваюсь на другой бок и вижу прям перед лицом два красных глаза с белыми зрачками, смотрят на меня. Я вскрикиваю и падаю с кровати. Ползу на заднице к стене перебирая руками и ногами. Его голова остается на кровати и смотрит на меня, но из-за кровати поднимаются плечи, грудь, локти, тело целиком. И только потом голова, все еще не отводя от меня глаз, на длиннющей шее сползает с кровати будто питон, поднимается и втягивается в плечи. А я в ужасе, но уже не от этой рожи, а от того, что это снова происходит. Что он не отстает от меня. Но тут происходит что-то новое. С пола вокруг меня поднимаются серые облачка. В нос бьет запах дыма. Все еще глядя мне в глаза монстр показывает свой оскал из десятков тонких и острых клыков и медленно поднимает руки в стороны. Из пола по всей комнате появляются язычки пламени, разрастаются кострами, сливаются в одно целое и вот уже вся комната пылает огнем. Пол горит и подо мной, загораются мои джинсы и руки, я ногами страшное жжение, а руки уже пахнут жареным мясом, огонь на моем теле и добирается до лица, волосы моментально сгорели, лицо кажется сейчас лопнет от жара, а я кричу во всю глотку и вдруг снова просыпаюсь. Я на кровати, красноглазый испарился, но огонь никуда не исчез. Вся квартира в огне. Я вскакиваю с кровати, я все еще в одежде, бросаюсь в коридор, надеваю незавязывая ботинки, хватаю косуху и вываливаюсь вместе с клубами дыма на лестничную клетку. Я не знаю что делать, я в панике. Для начала хочется убежать. Весь в поту стою у двери лифта, тыкаю кнопку: “б***ь, б***ь, б***ь…” Не работает же лифт! Опять бегом по лестнице. Вырываюсь из подъезда, отбегаю на расстояние и смотрю на свой этаж, смотрю как полыхает моя квартира. Мне п****ц. Надеюсь она у хозяев застрахована. Сучий потрох, сраный монстр, поджег мою квартиру! О нееет… там же моя коллекция кассет и стереосистема. На глаза навернулись слезы, нижняя губа задрожала. Я почувствовал себя самым несчастным ребенком. Моя коллекция, моя аппаратура… Единственное, что мне дорого в этом мире! А нет же, не единственное, еще есть бабушка. Хоть она у меня осталась. Тут в меня как молния ударила. Я вспомнил слова консультанта: “Попасть туда раньше срока можно только одним способом… Отказаться от всего, что тебя держит в этом мире. Любви, привязанности, материальных ценностей...” “Это Проводник… Если он явился к тебе, значит ты должен отправится в Великую Пустоту.” А если сукин сын лишает меня последнего, что мне дорого, чтобы он смог затащить меня туда?! Надо срочно лететь к бабушке домой, пока не поздно! Я уже даже не думал, что это фантастика, эти кошмары довели меня до того, что я уже был готов поверить во все что угодно. Хотя еще есть надежда, что все это плод моего воображения. Но панику это не отменяет, бегу.
 Я ворвался в метро, оно уже или еще работало. С грохотом снес железную решетку между турникетами и будкой контролера и сбежал по ступенькам на платформу в конце лестницы упав на задницу и проехав на спине до пола. Боли я даже не почувствовал. Сзади опомнившаяся тетка-контролер остервенело свистела в свисток. Но охрана в такой час даже не высунулась из своей каморки. На счастье поезда ждать долго не пришлось. Но пришлось долго ждать пока двери закроются, пока поезд тронется, пока доедет до следующей станции, пока постоит на перроне. Все происходило как обычно, но для меня это была вечность, словно я обкурился травы. Вдруг он уже там? Не успею. На станции бабушки я взмыл по эскалатору, и бросился к ее дому, разлетались брызги из месива под ногами во все стороны. Код от подъезда, опять сраный лифт еле едет (но хоть едет!), зажал пальцем дверной звонок. По лицу струился пот. Щелкнул замок и дверь открыла сонная бабушка в ночнушке.
-Господи боже, ты чего приперся, что случилось?!
Я не мог и слова сказать, я задыхался, согнулся и уперся руками в колени. Успел. Слава богу. Успел. Жива. Она так и стояла в недоумении, а я немного отдышался, улыбнулся сквозь слезы и шагнул вперед чтобы ее обнять, но наткнулся на незримое препятствие, будто кристально прозрачное немного мягкое стекло, какой-то невидимый барьер. И тут аккуратно из темноты коридора у бабушки за спиной на ее плечи легли большие черные лапы. Ее затрясло как будто ее били электрошокером, глаза полные испуга округлились. А я не мог проломиться сквозь барьер. Из-за спины бабушки вылезла злорадная зубастая рожа на длинной ребристой как воздуховод шее. Горящие глаза смотрели на меня, а пасть приоткрылась и из нее стал выползать мерзкий длинный язык, похожий на щупальце осьминога. Язык обвивал ее шею как удав, одно кольцо, второе... Бабушка была еще жива, а я лупил по невидимой стене кулаками и коленями, орал: “сука! Оставь ее! Пусти! Бабушка!” Тандем горя и ужаса скрутил мою душу как мокрую тряпку. Сейчас я потеряю самое дорогое, что у меня есть. Я перестал стучать. Я смотрел в ее глаза взглядом невиновного, которому дали пожизненный срок, с выражением лица молодого парня, очнувшегося в палате без обеих ног. Монстр с улыбкой смотрел на меня, а бабушкино лицо было круглым и красным. И вдруг он резко втянул язык, как когда отпускаешь кнопку измерительной рулетки и гибкая линейка молниеносно затягивается внутрь. От бабушкиного горла остался лишь белый столбик позвоночника. Из головы сочилась кровь. из основания шеи били фонтанчики. Голова постояла еще две секунды и упала на грудь. Дьявол отшвырнул тело бабушки в сторону и попер на меня. Я не видел, но услышал как лопнул барьер. А мое горе лопнуло под натиском ярости. Глаза залило кровью, зубы крошились друг об друга, в побелевшей руке я уже сжимал нож. “Он уязвим, если жертва его не боится”.
Я буквально зарычал и тут же получил прямой удар ногой в грудь. Я отлетел метра на два, грохнулся на пол, проехал на спине еще метр и остался лежать раскинув руки. Легкие от удара сначала замерли, но почти сразу еле-еле начали сдуваться-надуваться.  Но нож я не выронил. Тварь медленно шла на меня хищно скалясь. Я поднял голову, оценил обстановку, перекатился, встал, почувствовал, что он уже прямо за моей спиной и разворачиваясь резанул наотмашь ножом. Но и он не просто стоял за мной, одновременно с тем как нож полоснул его по груди я получил удар ладонью в ухо. От такой оплеухи я ударился головой об стену, в ушах раздался громкий писк, появилось ощущение, что у меня вода в черепе, дезориентация, глаза расфокусировались, я пошатнулся и упал. Он наклонился и взял меня за шкирку и потянул вверх. Пока он меня поднимал, в эту секунду, я все еще не видя ничего, кроме пятен перед глазами, ударил ножом в черное пятно. Я попал ему в шею. Он загудел и отпустил меня. Я опять упал, но тут же вскочил, писк в ушах стал вдвое тише. Картинка прояснилась на две секунды и тут же сузилась до черного туннеля, в конце которого я видел только его и ничего вокруг. Вот так выглядит ярость изнутри. Он отшатнулся, зажал рукой рану из которой струилась вязкая глянцевая черная кровь. Я подался вперед и занес руку с ножом чтобы прямо прыгнуть на него, в долю секунды он это понял и ломанулся назад в квартиру. Я оступился. “Сука!” Я рванул за ним по коридору. Раненый, он бежал не быстрее меня, но между нами было расстояние и я стремительно его сокращал. В конце коридора была дверь в гостиную, он не останавливаясь выбил ее с петель, пробежал три шага, споткнулся о журнальный столик, налетел на бабушкино кресло, свалил его. Это его затормозило, то что мне было надо, я почти настиг его. Он перевалился через кресло, поднялся на карачки и из позы бегуна на старте не разгибаясь головой вперед побежал дальше под собственным весом. Но я уже вскочил на журнальный столик, с него на поваленное кресло и видя сверху его спину прыгнул вперед чтобы вонзить в нее нож. Но в полете я неожиданно снова наткнулся на невидимое препятствие. Но в этот раз оно с легкостью поддалось. Раздался звон и в лицо ударил холод. Я зацепился за что-то ногой (это была оконная рама с торчащими осколками) и сделал неуклюжее сальто - ударился о внешнюю стену лицом, потом увидел свои последние звезды, потом спящий дом напротив и наконец асфальт.

Вот я все и вспомнил. По лицу текли слезы и я грустно улыбнувшись хмыкнул и тихонько засмеялся понурив голову. Удивительно, но кажется холод прошел. Я взглянул на свои отмороженные руки, но не увидел их, пошевелил ногами и ничего не почувствовал. Я осознал, что не слышу даже собственного дыхания. И как будто вообще не дышу. Тьма вокруг сгустилась абсолютно или я потерял зрение. Но мне было все равно. Я забыл о чем я думал секунду назад. В последнюю очередь меня покинула моя грусть.

Эпилог

-Слушаю.
-Капитан, это Ващенков из 13-й. Пациент, которого вы соскребли с асфальта, скончался не выходя из комы.
-Вот и хорошо.
-Что он натворил то?
-Сначала поджег свою квартиру, затем зверски зарезал свою бабку, гонял чертей по подъезду (соседка в глазок видела), а потом выбросился из окна.
-Ну, судя по осмотру и анализам он тяжелый алкоголик, не смотря на возраст. Похоже, делирий. Вскрытие покажет.
-Ясно. Ладно, завтра заеду за бумажками, отбой.