По ту сторону двери

По ту сторону двери

Этот рассказ я хочу посвятить некоторым странным событиям моей жизни, которые остались далеко в прошлом. Они зарыты глубоко в подсознание, где - то на распутье кластеров «чужое» и «непринятое», словно аромат духов бывшей, которая, по одному обороту колеса сансары, превратилась в чужого человека.
Моя имя Майкл. Мне далеко за тридцать. Я курю с двенадцати лет, болею за команду «Cleves», раньше умел играть на гитаре. У меня аллергия на апельсины, я не ношу рубашки с коротким рукавом, никогда не был фанатом джаза. Я самый обычный человек, которого легко спутать с миллионами других людей.
За тот промежуток времени со мной ничего не случилось. Никто не откусывал мне пальцы, ровно, как и никто не отнимал мой рассудок своими ужасающими проявлениями. Тупее я от тех событий не стал, но и уроком они мне не послужили. Меня никто не убивал, я не восставал из мёртвых; за мной не велась охота, никто не отрезал мне руку. Однако, те события, по обыденности сравнимыми, с походами в магазин, я это точно не назову. Прошу, не ожидайте особых литературных изысков и оборотов в данном повествовании, поскольку, оно был написано вовсе не рукой мастера слова, и, отнюдь, не чтобы вас напугать. Мне просто хотелось поведать вам одну правдивую историю, которая произошла со мной в самый стандартный и рутинный период жизни: как раз тогда, когда я совершенно этого не мог ожидать.
Всё изложенное мною ниже является правдой. Двадцать пятый дом по адресу Уикенд Стрит в городе Джефрес, в штате Колорадо, стоит на том же самом месте. К нему каждый день паркуется оранжевый крайслер с номером 252 - BBH. Из него выходит человек, которого зовут Стив, затем, подходит к двери дома и отпирает её двумя оборотами ключа. Так же, в доме живёт старушка Мерри и, пышногрудая жена Стива - Элизабет, которая совсем не умеет в готовку.
В двадцать пятый дом на Уикенд - стрит я нанялся разнорабочим, который должен следить за домом, садом и быть одновременно сиделкой старушки Мерри. По сути, я вступил на должность продвинутой горничной, но ради приличия, буду называть себя именно разнорабочим.
Это был среднего размера дом, расположенный в одном квартале от моего. До него я мог доехать на автобусе с тридцать вторым маршрутом, сворачивающим на Гилрмонт шоссе, однако, тратить пол бакса на двухминутный проезд было совсем через чур. Тем более, вблизи двадцать пятого дома находился бар, куда я время от времени захаживал после прежней работы в Chisper Stn, вместе со старым знакомым Джозефом, который, всегда успевал налакаться ещё до того, как команда Cartes забьёт свой первый мяч. Бармену всегда было плевать, что зачастую песни по радио перекрикивали комментаторов игры по старому пузатому телевизору и всё же, было глупо полагать, что туда мы заходили в качестве болельщиков команды Cartes, потому как выходили мы из бара задолго до окончания матча... и почти всегда еле стоя на ногах. И каждый раз попадая на вечернюю улицу, я созерцал приятной наружности дом, выделяющийся вторым этажом средь остальных одноэтажных построек. Эдакий, Гуливер в стране Гуливеров, к которому суждено мне было прикоснуться лишь тогда, когда я потерял прежнюю работу, а Джозеф переехал в Пенсильванию, оставив на мне его долг за бокал тёмного в баре.
Двадцать пятый дом на Уикенд стрит был просто «чуть больше» остальных домов. Там были чуть шире окна, чуть выше забор, чуть больше территории было присвоено участку. Там стоял автомобиль, который был «чуть длиннее» из - за своего около премиального класса, скорее всего, и владелец этого дома должен был иметь чуть большего размера пенис, чем среднестатистический пенис, чтобы соответствовать идеальному соотношению.
В отличии от длины члена домовладельца, зарплата разнорабочего меня волновала больше, и она, к слову, была тоже выше той, что предлагали мне магазины и заведения моего района.
После того, как Джозеф уехал, я подумал, что нужно и мне что - то менять в своей жизни. Ибо, первые шажочки старости были мною услышаны за километр, в виде ноющей поясницы и стреляющих колен. Поэтому, в какой - то момент я принял решение уволиться с завода, и пойти на должность кассира в местный супермаркет. Однако, планам моим не суждено было сбыться по ряду причин: первая - я ненавижу джаз, который крутят в магнитофоне, в местном супермаркете и вторая... я искал серебро, а нашёл золото. Вторая причина нарисовалась более чем прозаично - она предстала передо мной в объявлении «Требуется домработница» на заборе двадцать пятого дома.
Так же, в объявлении была указана зарплата, которая более чем меня устроила и номер, который я в спешке записал. Меня не смущало, что там требуется именно домработница, поскольку мне, человеку, далёкому от вершения судеб просрочки в супермаркете, было всё ровно, что обо мне подумает заказчик работы. Не буду рассказывать в подробностях, как прошёл созвон. Охарактеризую его одним словом - удачно, ибо, в том же телефонном звонке мне было предложено прийти на собеседование.
Наше собеседование должно было проходить в неформальной обстановке прямо на кухне дома, который зачастую был объектом моего наблюдения из запотевших окон бара. Прибыв на место, я трижды постучался в ворота.
Встретил меня мужчина средних лет, которого я, даже, иной раз видел в качестве гостя нашего бара. Мы с Джозефом иногда перебрасывались с ним фразами, особенно когда по восьмому каналу шла реклама автомобилей «Genius Sport». Тогда мужчина вытаращивал глаза и говорил «Фары глаза слепят», намекая на пышногрудую женщину в красном платье за рулём.
-Эм?.. - неловко произнёс мой будущий работодатель. - Это и впрямь вы?
-Это и впрямь я. - улыбнувшись, я пожал руку уже знакомому на лицо мужчине. - Мы с вами разве не?..
-Да! Каждую неделю в баре! Вы ещё сидели одно время с вашим приятелем, чёрт возьми... вы его звали вроде бы Джон...
-Джозеф. Но, если вы назовёте его Джоном, он не обидится! Меня зовут Майкл.
-Я Стивен. Можно просто Стив. Будем.
Пожав ещё раз руку Стивену, тот мотнул головой в сторону входа и я, сняв шляпу, перешагнул порог.
Мы сразу обусловили со Стивом общение на «ты», подстать нашему общению в кабаке.
-Ты пока осмотрись, Майк, я пойду налью нам чего - нибудь выпить. Ты будешь чай, кофе или... как в баре?
-Ну... на самом деле...
-А хотя чего я спрашиваю! - многозначительно сказал Стив и направился в сторону, по видимому, кухни, которая была смежная с холлом и находилась по правую руку.
-Мне безо льда!
Крикнув Стивену в след, я повесил шляпу на большую вешалку и зрительно начал оценивать предстоящий объём работы.
Всецело дом, снаружи кажущийся большим, внутри был ещё больше. Однако, общая приземленность и посредственность к которой стремился Стив играли мне на руку, поскольку, требовать абсолютной идиллии от дома, где не живёт перфекционист - глупо. Это был вполне усреднённый дом, просто чуть большего размера, чем остальные дома нашего района. И всё же, некоторые предметы, такие как геридон и бержер с резными ножками, создавали некую иллюзию многополярности жилища. Жилища, где с одной стороны монеты может быть микроволновка фирмы «Techno Star», ценник которой всегда украшает скидка, а с другой позолоченная жардиньерка и, судя по виду - антикварная. Скорее всего, дом мне придётся содержать примерно в том же состоянии, что содержала жена Стивена, если таковая имеется. Тогда мне пришла в голову мысль, что Стивену или его жене просто перестало хватать времени на банальную уборку дома или же, им повысили зарплату, что позволило им нанять горничного.
Через пару минут из проёма вышел Стив с двумя вискарными бокалами и бутылкой Scotch Helios.
-Присаживайся, не стесняйся. - гостеприимно произнёс мужчина.
Я сел за стол, после чего Стив налил нам 50 грамм и многозначительно поднял бокал.
-Ну, за знакомство! Теперь уж официальное!
-Так точно. - произнёс я, и с тихим лязгом коснулся до бокала Стива.
Напиток Стивена мне показался слегка водянистым, нежели тот, что мне доводилось пробовать в баре. Скорее всего, в скотч Стив подливал воду, после того, как в тайне от жены хотел догнаться после кабака. Об этой привычке он в шуточной манере поведал бармену в один из пятничных вечеров.
-Ну что ж! - вытащив из кармана джинсов блокнот, произнёс мужчина. - Раз уж ты тут, позволь провести небольшой экскурс по твоим должностным обязанностям.
Открыв блокнот, тот развернул его и пододвинул его в мою сторону. Корявым почерком там были нанесены фразы в духе «Уборка при дворовой территории», «Выбивание пыль с ковров», «Уход за старушкой Мерри» и т.д
Сам диалог мало чем отличался от вышеописанных фраз. Тот максимально понятно обозначил мне мои будущие должностные обязанности, с которыми справился бы даже полный кретин, а, по сему, наш диалог за достаточно короткий промежуток времени перешёл в более неформальное русло, где я поведал ему о причинах ухода с прошлой работы, о удорожании цен на бургеры в местной рыгальне и о профессиональном умении команды Wellfort проигрывать последние матчи.
-И да! По поводу старушки Мерри... - произнёс Стив. - Это... кхм... мать моей жены, Элизабет. Я бы хотел тебя познакомить с ними, но сейчас они пошли в больницу. - налив нам ещё 50 грамм, Стив продолжил. - Стоматолог Фридрих ей пару зубов должен подлатать. Ну, ты не переживай. Она в здравом уме, ходит, иногда делает гимнастику здесь, в холле. На раскладывающимся диванчике спит под тихое бормотание телевизора. Старая глуховата правда на левое ухо, но это ей не мешает смотреть шоу «Зомби Альберт» и орать на соседа Элвиса Бреда, который каждую субботу устраивает шумные вечеринки с новой барышней. Его дом находится прямо возле нашего.
-За старушкой Мерри, нужен, в общем - то, уход... но без фанатизма?
-Да! То какую - нибудь книжицу с полки достать, то телевизор ближе пододвинуть, то нарезать лазанью, то посуду помыть. В душе она ровесница Элизы, в здравом уме, всё понимает на нашем с тобой уровне... а снаружи... Да. Время не щадит никого... В общем, уход за старушкой Мерри, ну и, соответственно, всё остальное: мытьё посуды, полов, поддержание чистоты в доме и так далее. По сути всё то, что бы ты делал, если тебя попросили родственники присмотреть за их домом. Только здесь тебе ещё за это будут платить. Выходить ты будешь день через день с утра, но не позднее десяти часов. Иногда я буду дома, иногда жена. Иногда будут дома все, а иногда дом будет пуст. Так что, ты не стесняйся. Кофе, чай, печенье к твоим услугам. Дверь туалета в холле, по левую руку. Курить только на участке и пеплом не сыпать на газон.
Обговорив остальные аспекты работы, я подозрительно долго не получал ключи, которые судя по лязгу у дёргающейся ноги Стивена, тот прятал в кармане штанов.
-А, ну и последнее. - как - то скованно произнёс Стив. - Ты работаешь только в кухне, то есть, там, где мы сейчас сидим. В холле, который является частью кухни... или это кухня, является частью холла... в общем, не важно. Так же, в комнате Лизы, в моей комнате; я покажу где они находятся. Ещё в подвале, но туда просто спускайся раз в неделю, проверяй мышеловки... Майкл. - грузно добавил Стив. - И главное. Ты не работаешь в дальней части дома.
-Хорошо. - тихо сказал я, понимая, что лишние вопросы могут быть не кстати нашему деловому общению.
-Ты наверное, хочешь спросить: «почему?». - словно прочитав мои мысли, сказал мужчина.
Я утвердительно кивнул.
Стивен глубоко вздохнул и, взяв бутылку в руку, с громким «чпоком» снял пробку. Наклонив горлышко в мою сторону, я одобрил предложение обновить стакан и мы, не чокаясь, вновь повысили в организме градус.
-Видишь ли, Майкл, в правой стороне дома живёт человек... мужчина... скажем, это мой родственник... Но, у родственника есть некая особенность, на которую ты бы рано или поздно обратил своё внимание. Тебе лучше сказать это напрямую, поскольку, любопытство всегда берёт своё. В общем... у моего родственника имеется серьёзный недуг по части психики. Нет, не переживай, он не буйный, не опасный, не крикливый. Ты не будешь с ним пересекаться и видеть его.
-Тогда в чём, собственно говоря, подвох? Ну живёт он себе там...
-Подвоха нет. - грузно ответил Стив. - Просто ты не должен не при каких обстоятельствах входить в дальнюю часть дома.  Ты не должен разговаривать с ним. Выстраивать с ним контакт и...
-А если, ну... скажем, он позовёт?
-Ты должен промолчать. Сделать вид, что не слышишь его.
-А если он крикнет, что ему нужна помощь? Например, я услышу звуки падения.
-Ты не входишь в дальнюю часть дома. - строго сказал Стив, указав в сторону центральной двери. - Ни в понедельник, ни во вторник, ни в четверг после дождичка, ни в благоприятный гороскоп. Никогда. Ты никогда, ни при каких обстоятельствах не должен входить в ту комнату. Если он позовёт тебя с просьбой убраться - ты игнорируешь. Скажет, что умирает, что сломал лодыжку или ему нужно ударить по спине, потому что тот подавился печеньем - ты игнорируешь. Просит осмотреть рану, перебинтовать руку, подключить антенну к телеку, принести лекарства, попросит дать ему телефон, чтобы тот позвонил мне - ты молчишь. Все его байки, россказни, уговоры ты обязан игнорировать. Ты ни при каких обстоятельствах не должен разговаривать с тем человеком, какие бы темы, предложения и мысли тот тебе не выдвигал. Ты не будешь его подмывать. Ты не будешь смотреть с ним телевизор, беседовать о политике, женщинах и спорте. Чтобы он тебе не сказал, под какими бы предлогами он не уговаривал тебя войти в его комнату - ты не должен этого делать.
Я проглотил ком и всмотрелся в дверь, за которую мне запрещено заступать. Это была вполне себе, самая обычная дверь, сотни которых открываются нами в течении жизни. Обыкновенная дверь с самой обыкновенной шарообразной ручкой, которая выглядела гораздо опрятнее чем остальные, потёртые, с тёмными пятнами ручки в доме.
-Если с ним всё так строго... Он точно... ну... безопасный? Этот родственник.
-Да. - вздохнул Стив. - Просто к нему нужен отдельный подход, который тебе искать запрещено. Черта этого родственника весьма нетипичная для привычных нам психически больных людей. Человек живущий в комнате может проявлять небывалую назойливость и хитрость. Хитрость, Майкл. Чтобы он тебе не говорил, какие бы басни не слагал - ты не должен их воспринимать на свой счёт. Для тебя этого человека, как и комнаты - не существует. Ну, ты сам подумай, Майкл. Это тебе даже плюс! На одну комнату меньше убирать, на одну пару стёкол меньше мыть... ты же не заходишь в ту часть дома. Верно?
-Так точно. - я утвердительно покивал.
-Что ты не делаешь в доме?
-Я не разговариваю с тем родственником и не вхожу в ту часть дома.
Мой ответ вполне удовлетворил хозяина дома. И только по завершению диалога, я заметил подчёркнутую, выведенную корявым, крупным шрифтом надпись: «Не разговаривать с родственником. Не входить в его комнату».
Мы со Стивом ещё беседовали некоторое время, прыгая с одной темы на другую, однако, между нами всё таки витало напряжение, вызванное разговором о родственнике. Для Стива - это была самая трудная часть диалога, которая, потенциально, должна была вызвать большое количество вопросов у соискателя, а, возможно, даже и отпугнуть. Для меня же она была трудной, поскольку была трудна для Стива. А так как это мой, по сути, работодатель - его напряжение, словно инфекция, передавалось и мне.
Где - то через пол часа бессмысленной болтовни я получил дубликат ключей и покинул дом, морально готовясь к предстоящему рабочему дню.
С одной стороны - замечательно, что я со своим работодателем могу раздавить скотч, сидя в его доме на кухне... с другой стороны этот самый работодатель может нагонять жуть, ибо... зачастую все начальники на моменте собеседования пытаются скрывать нюансы и недостатки работы, говоря о них только в том случае, если недостатки действительно серьёзные. И судя по выражению лица Стивена; по манере его поведения, по тону диалога - ситуация была серьёзная более чем. Кем является тот родственник и чем, собственно, болеет - Стив пояснять не стал. В тот момент мне лишь оставалось надеяться, что высокая зарплата, которой меня подкупил хозяин дома, не связана с издержкой в виде комнаты, в которую мне нельзя заходить.
Утром следующего дня я одел на себя старые вещи, которые было не жалко осквернить, и направился в сторону моего нового рабочего дома. Путь до него занял около пяти минут пешей ходьбы по хорошо освещённой солнцем улицы. Войдя на территорию дома, я первым делом заварил себе кофе, которое, разделил под сигарету, любуясь восходом солнца.
В тот день я планировал как можно быстрее разобраться с работой, поскольку мною был запланирован поход в кино на премьеру фильма «Вампир из Луизианы», поэтому, основную часть работы я закончил примерно к полудню. Но, это было не так важно, как создание мною впечатления хорошего и быстрого работника. В тот день в доме была старушка Мерри. Не буду описывать весь процесс знакомства с ней, скажу лишь - это вполне приветливая старушка, с ясным умом и добрым нравом, правда, глуховатая на одно ухо, что заставляло её смотреть ТВ гимнастику от Сальмы Грис на пол тона громче.
Ближе к часу дня, мне оставалась уборка комнат Элизы и Стивена, что находилась на втором этаже дома. Подойдя к лестнице, ведущей на второй этаж, моему взору предстала дверь, находящаяся по правую руку от лестницы. Самая обыкновенная деревянная дверь с железной жёлтой ручкой, что открывал каждый из нас десятки, если не сотни раз.
Дверь, за которую «нельзя заходить», имела даже посередине пробоину от гвоздика и более светлый квадратный периметр, в отрыве от остальной плоскости двери. По - видимому, ранее на ней висел календарь или же табличка. «Табличка: не заходить к больному родственнику». - усмехнулся я про себя, и перевёл взгляд с комнаты на лестницу.
Не став заострять внимание на двери, я, придерживая ноющую поясницу, направился наверх.
Комнаты Элизы и Стива мало чем отличались. Судя по антуражу - отдавал супружеский долг Стив именно в своей комнате. Он спал с с женой именно в своей комнате, о чём свидетельствует большая, двух местная кровать и женская розовая маска для сна на тумбе. Так же, именно в его комнате стоял компьютер и большой телевизор, по которому, по - видимому, пара смотрела фильмы.
Комната Элизы же, представляла, скорее, некую гардеробную, которую та отжала у Стива. Тот возможно, хотел пустить её под кладовую из - за скромных габаритов и пары не пойми откуда - то взявшихся лыж в углу, однако, как оно обычно бывает - у жены на такие места другие планы. В комнате Элизабет была лишь небольшая кровать, скромных габаритов стол, где повсеместно были раскиданы её украшения и, соответственно, шкаф с её одеждой.
Не став рыться в чужих делах, я молча принялся выполнять несложные обязанности и, менее чем через два часа я благополучно стёр тот самый пот со лба, который свидетельствует об успешном окончании работы. Спустившись на первый этаж, я попрощался с Мерри и покинул дом, мысленно благодаря судьбу за столь прекрасный обитель, который являлся моей работой. Это был не замок и не дворец. Это был вполне обыкновенный дом с вполне приятными обитателями, в котором работа оканчивалась тогда, когда солнце ещё не успело уйти за горизонт. И за всё это мне платили больше, чем в других, менее благополучных местах, таких как магазин или склад.
За оставшиеся время я успел сходить на премьеру долгожданного фильма. Выходной же провёл, больше прокрастинируя, чем по - настоящему отдыхая.
И придя на работу во второй раз, я вновь застал Мерри, делающую ТВ гимнастику. Ближе к часу дня я закончил уборку помещений и мы решили с Мерри распить по кружечке цейлонского с шарлоткой, которую Элизабет приготовила днём ранее.
Старушка то и дело шутила, расспрашивая меня о прошлой работе, о семье и о планах на жизнь, который заканчивались там, где начинались просмотр вечерних телешоу с Эндрю Вейсом.
Однако, в какой - то момент ламповой болтовни на манер внука и бабушки я услышал это...
Существует такое понятие как «громкие стуки». Однако, в тот момент это были не они. Это были удары. Три достаточно громких удара, по всех видимости, даже ногой, от которых Мерри пролила на свой домашний халат несколько капель ещё горячего чая.
-Я открою. - сказал я, ставя в центр блюдца чашку.
-Н...нет. - дрожащим, старческим голосом произнесла старая. - Это... он.
-Кто он?
Старушка нахмурилась, после чего медленно повернула голову в сторону источника звука. Не трудно было догадаться, откуда раздались звуки и кто привёл нас в замешательство.
Я тоже повернулся в сторону двери, видя её незыблемость и... всё то же статичное состояние, в котором я привык её видеть.
-Тебе Стиви разве не рассказывал?
-Про родственника - то?
Вновь череда из трёх ударов сотрясла дверь, при этом, не побоюсь сказать, удары были «этичными», поскольку, между каждым стуком была выдержана пауза, а сами удары не превращались в бессмысленную долбёжку в дверь.
-Это он так? Ну... родственник?
-Да. - тихо сказала Мерри. - Он полный безумец.
Аккуратно поставив чашку из английского фарфора на белесое блюдце, старушка достала из кармана халата пузырёк. Открыв флакончик, та орошила парой капель чайную гладь содержимым пузырька, после чего, быстро выпила оставшийся чай.
-Ну, возможно, ему просто не нравятся, что его держат взаперти? - как можно мягче вопросил я. -Мало кому понравится состояние узника в своих четырёх стенах. Как я понимаю, с ним же никто не общается. Никто не заходит в его комнату. Все его считают сумасшедшим, вот он, видимо, и буйствует.
-О, Майкл, милый Майкл. - тихо произнесла Мерри. -Ты не понимаешь, милый Майкл. Этому человеку уже не поможет психотерапевт.
-А если... ну... - с добродушным намёком вопросил я. - Ну, вы поняли.
-Сдать его?
-Нет, вы не так поня...
-Я сама хочу, чтобы его сдали. Ты не представляешь, Майкл. Как я на старости лет хочу избавится от него. Сколько он крови у меня выпил! Сколько он...
Не успела Мерри закончить фразу, как дверь приняла себя удар такой силы, что мне, на минуту, показалось, что та просто слетит с петель.
-Ну и что это?.. - с грустью в голосе спросила Мерри. - Ну и как, по твоему, с этим жить?
-И часто он? Бушует, так скажем.
-Редко. Бушует редко. - подлив себе ещё чая в бокал, произнесла Старушка. - Но показывает, что в доме хозяин именно он - регулярно.
-А вы не боитесь, что он может выломать дверь?
-Майкл. - улыбнулась Мерри. - Дверь не заперта.
От последней фразы мне не удалось проглотить кусок шарлотки. Тот застрял в горле на манер тошнотворного кома, который человек не в силах проглотить. Удушающий спазм, который нужно либо выблевать, либо перетерпеть.
Я прокашлялся.
-Так... как не заперта. А если он выйдет?
-Выйдет? Да пускай выходит. Главное ты не заходи.
С последнего удара, более звуков нами услышано не было, а значит - диалог плавно начал переходить в более приземлённое русло. Конечно, я пытался выудить информацию о больном родственнике, но Мерри методичными ответами идеально скашивала углы, с какой стороны я бы не подошёл. Та лавировала каждый мой намёк или прямой вопрос, связанный с тем человеком. Прямо сказать - мне даже не удалось узнать имени того родственника, не говоря уже о недуге и его личной жизни.
Закончив с чаем, я решил сделать пару дел в подвале дома, который представлял собой небольшое помещение с разным садовым инвентарём, закатанными банками и мышеловками, на одну из которых попалась небольшая проказница. Перезарядив мышеловку и прибрав погреб, я ушёл с территории дома, попутно зайдя в магазин на парой - тройкой банок пива. Мне нужно было не только переварить услышанные удары, но и растворить их в этаноле. Поскольку удары, вперемешку с фразой «Дверь не заперта», навивали в моё сознание туманность, вперемешку с непонятной тревогой и смятением. Мне были невдомёк причины ударов, нанесённые больным родственником, особенно если тот знал, что дверь открыта.
Однако, уже после первой выпитой банки, вопросы к этой персоне у меня начали по малому отпадать, ссылаясь на известную мне информацию, ибо... не умных же действий ждать от того человека, которого весь дом считает больным на голову. Да и крупная зарплата платилась для того, чтобы я не задавал никому лишних вопросов по поводу странного человека.
Не стану в подробностях расписывать мой выходной. Скажу лишь, что отрывки последнего диалога с Мерри всплывали в моём сознании обрывками фраз, но прямо вдаваться в подробности услышанного я не стал.
Следующий же рабочий день я начал так же, как и два предыдущих, за исключением, что в доме никого не было, а потому, я был волен сам себе. Нет, конечно, я не собирался вытворять что захочу, просто... нахождение в чужом пустом доме давало некоторую свободу мысли, которую я мог воплотить в полноценные действия. Я выполнял дела так же качественно, но не столь показушно. Я позволил себе налить кофе не в гостевой стакан, а в стакан Стива, а так же, после полной уборки решил прилечь на диван в гостиной, который служил спальным местом для старушки Мерри. В тот день мне на холодильнике оставили записку, с просьбой выбить пару ковров. Это так же не отняло много времени, чего не скажешь о силах, затраченных на транспортировку изделий на улице.
После очищения ковров от пыли, я вновь уселся на диван в гостиной, поскольку, выбивание ковров меня и впрямь знатно утомили. Мне нужно было всего пять минут, чтобы лёгкие, погружённые в отдышку вернулись к своему привычному рабочему ритму...
-Эй, Майкл! - послышался приглушённый голос где - то позади меня.
Я машинально обернулся в сторону звука, который, по всей видимости, исходил из - за закрытой двери комнаты, в которую мне лучше не заглядывать.
Несколькими секундами ранее я сел на диван, чтобы привести дыхание в порядок, однако, этот голос погрузил меня в ещё большую отдышку. Голос принадлежал мужчине средних лет. Голос, весьма доброжелательный и осознанный, без кривляний, наигранности и скачков интонаций. По правде, я и не знал, что именно так должен звучать голос «тяжело больного на голову родственника», с которым я «ни при каких обстоятельствах не должен разговаривать».
Мне хотелось ему ответить. Тот знал, что я его слышу, поскольку я отчётливо выдал своё присутствие в доме звуками уборки и кашлем от пыли ковров. Нет, мне не хотелось с ним поздороваться, попросить назвать имя или по - иному поддерживать диалог, чьим инициатором был больной. Мне хотелось, хотя бы с точки зрения этики ответить этому человеку о запрете на общение, выдвинутым Стивом. Однако, именно максимально серьёзные глаза Стива, всплывшие в моём сознании, заперли тогда мой рот на амбарный замок.
-Майкл? - вновь повторил мужчина. - Ты молчишь, потому что тебе запретил со мной разговаривать Стив?
С болью в пояснице встав, я медленно прошёл в сторону раковины, чтобы ополоснуть чашку Стива, из которой я ранее выпил кофе. Наверное, в тот момент мне первостепенно хотелось заглушить голос неизвестного человека. Голос, который явно не походил собой на голос больного человека.
-Здорово тебе всё же промыл мозги Стив! - перекрикивая воду, сказал больной человек. - Я и не знал, насколько легко можно настроить человека против другого, точно такого же человека, попавшего в неприятную ситуацию. Так, что с ним даже... запрещено говорить. Славно, Майкл. Аплодисменты Стиву. Моё почтение.
Закончив с мытьём кружки, я поставил её на полку и вновь вышел в холл, встав чуть ближе к двери. Я решил прислушаться к общему звуковому фону дома, а если быть конкретнее - к звукам на первом этаже, в комнате неизвестного мне человека.
-Ладно, Майкл. - с досадой сказал мужчина. - Я тебя больше не потревожу со своей бессмысленной болтовнёй. Раз Стив сказал, что я ничтожество псих.больное, пускай так и будет...
К моему удивлению, ничего кроме голоса мужчины мною услышано не было. Конечно, я не ожидал уловить дыхание и сердцебиение незнакомца через увесистую деревянную дверь, но, как минимум уловить звук шагов по скрипучему полу, удары, включение телевизора, да хоть что - нибудь - я был просто обязан. Тогда же до меня дошло осознание одного маленького и неприятного момента. А слышал ли я вообще что - нибудь от этого человека, кроме звуков ударов по двери и попытки со мной заговорить?
Я здесь работаю уже третий день. За три дня человек определённо должен был выйти в туалет хотя бы раз. Если предположить, что в доме два унитаза, и один из них находится, как раз - таки в дальней части дома, то человек, хотя бы раз должен был шумно смыть за собой. Но этого не произошло.
Человек не выходил на общую кухню; на моей памяти, с человеком никто не контактировал.
А представляли этому человеку меня, если разговаривать с ним нельзя? Хотя, вполне вероятно, что тот мог просто услышать моё имя из подслушанного диалога со Стивом или Мерри.
Тогда мне вспомнился момент, когда я пятью минутами ранее услышал голос незнакомца.
Я сидел в абсолютной тишине, которую нарушал лишь тик настенных часов в гостиной. И я никак не мог припомнить звук шагов со стороны незнакомца в сторону двери. Ту же ситуацию я обрисовал у себя в голове, когда я пил чай с Мерри. В тот момент я услышал удары в дверь... но чтобы по двери ударить, для начала, к ней надо подойти. А зная, какие скрипучие здесь половицы, я бы непременно услышал звук перемещения человека по полу. Складывалось ощущение, что в той комнате существует абстрактный ползунок. Тумблер, который отключает все звуки, кроме звука обитателя комнаты.
Кинув взгляд на настенные часы, я понял, что стою без дела уже достаточное количество времени. Основная работа по дому была завершена. Мне оставалось, вишенкой на торте, положить физкультурный коврик Мерри, журнальчик Элизы и прочие мелкие предметы на свои места, дабы избавиться от визуального мусора... как я вновь услышал надоедливый голос.
-Этот дом - не так - то прост.- с каким - то детским азартом произнёс мужчина.
Глубоко вздохнув, я принялся убирать немногочисленные раскиданные предметы по своим местам, стараясь пропускать мимо ушей болтовню по ту сторону двери.
-Ладно... - усмехнулся мужчина. - Ладно, я скажу тебе прямо, Майкл. Ты в опасности. Ты в глубокой, прошу прощения, заднице. У меня мало времени до окончания твоего рабочего дня, поэтому я буду краток. Тебе запретили говорить со мной лишь потому, что тебя хотят поставить на моё место.
В тот момент я понял, почему Стивен подчеркнул, что человек находится в тяжёлом психическом состоянии. Ведь, только человек, находящийся не в себе может быть настолько назойливым. И всё же, последняя фраза заставила меня несколько поёжится и ускорить темп выполнения последних на сегодня рабочих дел.
-Стив не хочет, чтобы ты узнал его маленький секрет. Знаешь, далеко не каждый фокусник хочет, чтобы его зрители заглядывали за ширму. Скажи - ка мне, Майкл... ой, прости, ты же выше того, чтобы разговаривать с псих.больными... Тогда не говори, а просто подумай. Ты в этом доме недавно. Ты в него попал при помощи объявления, полагаю, которое Стив повесил на забор. Я совершил ту же самую ошибку, даже на доперев, что... Стив не выкладывал это объявление в Интернет, не печатал его в газеты, следовательно - не сохранял информацию о себе. Договор о твоём трудоустройство был заключён не нотариально, а через рукопожатие и доброе слово. Смекаешь? - голос странного человека стал грубее. - При найме уборщика Стивен нигде не светился, а теперь, главный вопрос? Почему? Стив человек серьёзный. Физик, теоретик, в какой - то степени, даже учёная голова. Ему не впервой возится с бумагами, особенно, когда речь заходит о каком - то оформлении. Ведь, по сути - ты для него человек с улицы. Откуда к тебе столько доверия? Что тебе мешает прямо сейчас взять дорогущих фужер и уйти с ним к ближайшему скупщику и больше никогда не появится ни в баре напротив, ни в доме Стивена?
Этот вопрос вывел меня из полного оцепенения, а затем, погрузил туда вновь. Ибо только тогда я понял, что все раскиданные вещи я разложил по своим местам, а сейчас я просто молча стою по середине холла и слушаю монолог человека за дверью.
-Да ничего. Однако Стив, «почему - то», решил ничем подобным не заниматься, и, чёрт бы его побрал... он даже не удосужился подкрепить своё доверие жалким договором. Я клюнул на эту удочку, Майкл. И вот теперь я здесь. Я заперт в этой поганой комнате. Благодаря Стиву. Всю эту ситуацию с ним, всю эту мышеловку я увидел тогда, когда мышеловка захлопнулась. Я безрассудно, как и ты, повёлся на высокую зарплату. Стив мне так же говорил - «не разговаривать» с человеком в этой комнате. Представь себе! Когда я работал он тоже там был! Только другой! Он мне тоже обрисовал всю ситуацию! И я не разговаривал! Как и ты! Ситуация была идентичная! Он меня так же убеждал, говорил те же самые слова... уверен, и ты будешь их передавать следующему уборщику, но речь не об этом. Я так же убирался, так же старался не слушать «больного родственника», так же чаёвничал с Мерри я был таким же, как и ты. До одного момента. Меня просто «кто - то» вырубил. Слабо верится, что меня так приложила Мерри своим костылём или Элизабет. Это был Стив... А затем я проснулся здесь. Если ты не веришь, я могу открыть дверь, чтобы убедить тебя, что я не какой - то лохматый психопат.
Питаемое адреналином сердце пыталось пробить грудную клетку. До селе, в этом доме я не испытывал чувств острее чем те, что мне сейчас мне подарил человек своим монологом. Совру, что мне было неинтересно слушать этого человека. Право, рассказ был достойным, и, возможно, я бы даже поверил в него, если бы не две маленькие детали.
Человек не назвал своего имени, а так же, человек не попросил вызвать полицию. Всё это время, странный человек винил Стива в своём загадочном похищении, заточении, да в чём угодно. Винил, что Стив по странному, не свойственному людям доверяет незнакомцам, и при этом - странный человек делал тоже самое в мою сторону. Тот не просил меня вызвать полицию. Не назвал своего имени, по которому можно найти без труда пропавшего без вести по базе. Не попытался обрисовать действия, при выполнении которых странный человек будет спасён. Тот не назвал адрес родственников, не назвал номер телефона близкого, с которым я, в теории, могу связаться. Проще говоря - основная мысль разговора состояла не в том, чтобы вызволить его. А в том, чтобы я ему ответил или же... открыл дверь.
-Как будто это так сложно! Вот, я докажу тебе! - произнёс мужской голос и я увидел...
Нет... сначала почувствовал. Почувствовал каким - то незримым органом вибрацию от того, как прокручивается жёлтая, круглая ручка обыкновенной двери, за которую мне просто нельзя заходить. Затем, дверь по обыкновению открылась и я сумел лицезреть мужчину средних лет, весьма приятной наружности.
Его тёмно-зелёная рубашка в клетку была на несколько размеров больше, не подстать его среднему телосложению. Глаза же его, в свою очередь, были уставлены куда - то, словно сквозь меня... да. Первым делом, при установке зрительного контакта я определённо обнаружил в нём расфокусировку зрения. У человека было обыкновенное лицо. Обыкновенное одежда, дружелюбная манера речи, однако при всей усреднённости его обличия, девиация была свойственна лишь его зрительным органам, которые, смотрели, словно «сквозь меня».
Но ни его добродушное лицо, ни совершенно обыкновенная одежда, ни осмысленная речь не спасали меня в той ситуации, потому как в момент открытии двери я понял, что что - то пошло не по тому сценарию.
За спиной же мужчины находилась комнатушка, чем - то напоминающая комнату Стивена. Всё было вполне ухожено. Неподалёку от входа стоял шкаф с книгами. Висели настенные часы той же марки, что мои наручные. На стенах вырисовывались какие - то картины и фотографии. На вешалке висела верхняя одежда.
Это не была комната с единственным стулом внутри и койкой. Это не была бетонная коробка с цепями. Эта была вполне обыкновенная часть дома, по которой ни разу не скажешь, что там живёт сумасшедший. Однако, что - то внутри меня говорило, что открытие двери - это плод моей ошибки. Плод того, что я слишком сильно заострил внимание на человеке, который этого внимания требовал. В моменте, я слишком сильно увлёкся его рассказом. Внутри себя я мечтал, чтобы тот попросил вызвать полицию. Чтобы тот назвал своё имя, которое должно было фигурировать в базе пропавших без вести людей. Чтобы тот выразил просьбу, которую просто обязан был выразить вменяемый человек., если тот реально оказался в непростой ситуации.
-Ну и что дальше? - с доброй улыбкой произнёс мужчина. - Вот ты меня увидел. Ну и в каком месте я псих, скажи мне? Я лишь хочу помочь тебе. Ты мне веришь, Майкл?
Мужчина поднял брови, ожидая услышать мой ответ.
Слишком много в его лексиконе было фраз «скажи». Слишком много вопросов тот пытался мне задать.
Я сделал шаг назад, не спуская глаз с человека. Человека, чьи глаза смотрели по - прежнему сквозь меня, словно, меня не замечая. Словно меня в его поле зрения не было, словно тот был слепым или же, банально не умел пользоваться своими глазами.
Дойдя задним ходом до двери, я медленно повернулся, молясь, чтобы человек не побежал на меня. Однако, этого не произошло. Судя по реакции замершего гражданина, тот продолжал стоять в проёме, по - прежнему ожидая моего ответа.
Выйдя из дома, я запер дверь, и, быстрым шагом направился в сторону дома.
Сегодняшний инцидент полностью оправдал слова Стива о невменяемости человека. Я повторюсь. Его рассказ был весьма увлекательным, и, с точки зрения книжного сюжета - весьма правдоподобный. И я бы в него поверил, если бы не старался анализировать основной посыл его слов, поскольку, ровным счётом ничего, кроме попытки меня разболтать в разговор человеком вложено не было. С другой стороны, меня напрягал настойчивый характер того человека, однако, черту маниакальности тот не переступал. Он был по - прежнему «безопасный», как говорил Стив, от него не поступало угроз или порицаемых действий. Как бы - то ни было, на том этапе я не стал докладывать Стиву о его монологе, поскольку, тот заранее меня предупреждал о подобных вещах. Да и, судя по всему, именно высокое довольствие за столь простую работу - было платой за проглатывание всех подобных выпадок, со стороны странного человека.
Все последующие рабочие дни проходили гладко. Я справлялся с работой, пыль не успевала копиться на полках, Мерри всё чаще ходила с Элизабет по больницам, больной родственник безуспешно пытался меня разболтать. Разве что, в последующие разы его разговоры состояли уже не о мистике и злодеяниях Стива, а погоде, самочувствии Мерри и прочих насущных вещах.
И всё же, дурные мысли иной раз посещали мою голову, что всю жизнь вязла в рутине скомканной бытовухи. Сколько бы я не работал в доме - я ни разу не видел, чтобы кто - то говорил с тем человеком. Я по прежнему не видел, как тот человек пользуется благами цивилизации. На моей памяти, тот ни разу не ел, ровно, как ему никто не подносил еду. Тот ни разу не воспользовался туалетом, не принимал душ и не просил сделать по тише телевизор, если Мерри включала его на полную катушку.
Меня же, в какой - то момент начал тянуть магнитом этот ящик Пандоры. Но с другой стороны, паранормальный, мистический костяк на прошлые события - накидывал именно я. Ведь, мною не досягаемая часть дома не представляла собой не более чем... вторую половину, абсолютно усреднённого дома, с живущем там человеком, пусть и странноватого.
Я самолично сваял из подручных мыслей, образ чего - то потустороннего в том, что имеет лишь одну сторону. И чтобы напрочь перечеркнуть все свои мистические предположения о происходящем по ту сторону двери - я решил заглянуть в окна той стороны дома, которая мною была всё это время успешно игнорирована.
Те окна выходили на другую сторону улицы, как раз на магазин Five or Clock, в котором я закупался время от времени.
Ближе к четырём дням, когда моя работа была окончена, я, не выходя за забор, обогнул территорию дома и вгляделся в окно.
Стоит ли говорить, что это была та же комната, что и та, которую я видел единожды. За одним исключением. В комнате никого не было. Тогда я подумал, что Стивен и его, скажем, «больной родственник» уехали в больницу или по каким - то неизвестным мне делам, однако меня не покидала мысль, что последние дни я вообще не слышал признаков существования в этой комнате человека. Тогда же в моей голове пронеслась мысль о возможной причине запрета на вход в другую сторону дома. Ибо, вспоминая диалог, я прекрасно помнил, что Стив запретил мне входить в ту комнату, лишь по причине присутствия там «больного родственника». Когда же больного человека там нет, возможно, я смогу войти, и...
С мыслей меня сбил предмет, чьё присутствие в доме не могло быть оправдано даже самой абсурдной причиной. Я прищурил глаза.
По правде сказать, я бы и не заметил никакой девиации, не бросились бы мои глаза в сторону двери, прикидывая её открытие.
Ибо, именно перед самой дверью стоит среднего размера книжный шкафчик с, собственно говоря, книгами, которые я тоже видел ранее. Однако, сейчас я стоял несколько боком, создавая для себя идеально подходящий ракурс. Такой, при котором мне открылась не совсем приятная и понятная мне деталь. Деталь, по задумке, которую я не должен был видеть.
Книги. А если быть точнее - «текстура книг». Да, именно текстурой я могу охарактеризовать коробку или иной прямоугольный предмет, на который наклеили изображение нескольких стоящий на полке книг.
Проще говоря - я видел плоскую 2D распечатку книг, наклеенную на что - то, что напоминает коробку. Я это заметил исключительно из - за своего, к сожалению, удачного ракурса, ибо, вид из дверного проёма, как раз - таки позволяет скрывать всю бутафорию данного предмета. Кто и главное зачем поставил столь странный предмет в столь неподходящем для него месте?
Хотя, стоит ли говорить, что не только книги вызвали во мне чувство некоего диссонанса и осознания какого - то крупного обмана, который был тонко раскрыт.
В комнате не работали настенные часы. В комнате находился кулер, и, судя по отсутствующей в нём не только воды, но и конденсата - можно сказать, что кулером не пользовались очень давно.
Но не успел я обработать имеющуюся информацию, как тут же мои глаза выцепили ещё одну деталь. Фотографии. В рамках на стене красовались фотографии, в которых я не мог узнать Стивена и его семью. Это были люди, которых я видел впервые, и, здесь можно было бы согрешить на дальних родственников, если бы не одно «но».
Пальцы.
У всех изображённых людей на фотографиях были сросшиеся пальцы. Пускай я далеко не подросток, но назвать меня «отсталым» точно не удастся. Ибо, такая погрешность в фотографиях свойственна только ранним версиям нейросетей. Кто - то повесил фотографии несуществующих людей на стену, выдавая их за семейные фото.
Кто - то очень пытался симулировать образ обыденной жизни.
Из ряда вон выходящие детали на этом не кончались. В комнате стоял упорядоченный хаос во всех деталях, которые только своим присутствием вызывали во мне настолько презренные чувства, что в тот момент я был на грани от звонка Стиву. Мне очень хотелось задать ряд вопросов, однако, именно любопытство стало для меня тем сдерживающим фактором, заставивший меня прийти к окну несколько позже.
Тем  вечером я специально пошёл в бар, выпив для смелости пару пинт стаута. Я прекрасно понимал, что последующие мои действия будут рискованные, как никогда, поскольку помимо полу-глухой старушки Мерри в доме находилась Элизабет, которая уже спрашивала у меня на прошлой неделе, а не заходил ли я в другую часть дома. Более того, Элизабет всю последующую неделю должна была приходить домой раньше, решая вопрос с обновлением искусственного газона, так что, взглянуть за пределы окна мне, в обозримые дни удастся вряд ли.
Днём же, я оставил свой мастерок недалеко от места моего будущего наблюдения. Если владельцы дома заприметят меня, во всю таращившегося в их окна, я согрешу на забытый мною мастерок, который мне по каким - то причинам понадобился именно в этот вечер. Оправдание, конечно, не из лучших, но более солидное, чем стыдливое молчание на вопрос «что ты здесь делаешь?.
На улице была полнейшая тишина. Проезжающие мимо машины несколько притормаживали, заостряя взгляд на человеке, который на манер помешанного наблюдает за чужим домом.
В прочем, в тот момент я и был помешанным, поскольку ни усталость, ни наличие в доме его хозяев не могли стать для меня преградой для вечернего наблюдения.
Мастерок оставлен на участке.
Оправдание придумано.
Половина пути пройдена.
Мне оставалось тупо посмотреть в окно, а после этого пойти домой и...
Нет, мне не показалось. И, это явно не должно было попасться мне на глаза.
Что - то горбатое проскользнуло мимо окна. Что - то горбатое, достаточно крупных размеров, больше схожее со шторой или одеялом, если бы у штор и одеяла... отчётливо вырисовывалась голова и кривые руки. Оно проскользнуло во тьме мимо окна так, словно знало о моём присутствии, при этом явно не желая себя выдавать.
Это произошло буквально за считанные секунды, чёрт, я даже не успел в тот момент адекватно приноровиться для просмотра. Оно выдало себя слишком резко.
«Кто «оно»???» - задал я себе вопрос. «Человек, обличённый в тюль???».
Сливающийся со всеобщей тьмой, силуэт Т - образной формы проскользнул на манер маятника мимо окна. Ранее мне показалось, что «это» хотело быть незаметнее... нет...
Этим движением «это» наоборот себя хотело выдать, потому как я бы не заметил его, проскользнув оно под окном, а не мимо. Оно не нагнулось или не подождало пока я уйду. Оно просто прошло мимо окна, словно пытаясь стать центральным объектом моего созерцания. Мне очень повезло, что в комнате был выключен свет.  Ибо «у этого» были анатомические свойства человека лишь в руках и голове. И если лишь силуэт может быть настолько вырожденным для моего глаза, то мне страшно представить, какого ужасающего вида может быть лицо у «этого». В тот момент я понял, как мне несказанно повезло, что я не смог различить рта и глаз того, кто мне представился горбатым тёмным пятном во всеобщей темноте неизвестного помещения.
Отпрянув от забора, я смог различить небольшое затемнение на его поверхности. Это был мой пот, который впитала древесина. Более желания любоваться на мглу и того, кто в ней сидит у меня не было. Касательно комнаты, я решил для себя прекратить всю самодеятельность, которую толком - то не успел развить. Мне было достаточно того, что я увидел. Лишь одного смазанного силуэта мне хватило чтобы понять всю патовость ситуации с психикой этого человека... если он вообще таковым является. Единственным стимулом моего будущего похода на работу станет исключительно финансовый вопрос. И я уверен, сообщив мне Стив о «небольшом сокращении зарплаты» - я бы не остался в этом доме ни на минуту.
Через день я, как ни в чём не бывало пришёл утром на работу. Ранее я оговорился, что движение в окне горбатого вырождения могло свидетельствовать, в том числе о знании человеком слежки с моей стороны. Слишком спонтанно оно произошло. Слишком резко. Слишком быстро и неуклюже.
Однако, именно то движение стало для меня отправной точкой. Отправной точкой в большое непознанное, которое я всеми силами пытался избегать.
В тот день работу я закончил относительно быстро и, на моё удивление, без сверхестественных процессий. Когда работа по дому была завершена, я решил было собраться домой, как услышал... бег. Топот, галоп кого - то, кто явно находится в недосягаемой части дома. Бег продолжительностью в несколько секунд прекратился ровно тогда, когда человек, судя по звуку поравнялся с дверью.
Сказать, что я тогда выпал - не сказать ничего. Стоя один по середине холла, я ожидал продолжение представления в виде резко открывающейся двери, долбёжки в дверь и подобного взаимодействия с препятствием для «кого - то», однако дом оглушала пронзительная тишина, которую нарушал лишь звук секундной стрелки на настенных часах.
Подходить к двери у меня не было ни малейшего желания, хотя, сердцем я ощущал любопытство такого масштаба, что мною были придуманы сотни сценариев развития событий. Я был готов увидеть психически нездорового человека. Горбатого, вырожденного урода, который будет питаться моим страхом, стоя в дверном проёме. Я был готов ко всем сценариям, которыми меня подковали третьесортные ужастики и моя банальная фантазия, однако я продолжал тонуть в вязкой, всепоглощающей тишине. За дверью не было слышно ничего.
Мною не была уловима даже отдышка того, кто в данный момент стоит возле двери... и по всей видимости ждёт, чтобы я открыл её. Столь фантасмагорическая картина, состоящая из резкого бега, тишины и ожидания психопата заставили меня ускориться и в спешке покинуть дом. Благо работа в нём была окончена, поскольку, весьма проблематично было бы работать в том месте, где за каждым твоим движением демонстративно подслушивают.
И если вы думаете, что на этом всё закончилось - вы глубоко ошибаетесь. Вчерашнее наблюдение и сегодняшний бег - лишь вершина айсберга; красная линия, точка невозврата, которую я перешёл с завязанными глазами. Всё это было лишь предисловие к тому, что будет происходить дальше.
В следующую смену представление повторилось. Разве что, немного в другом ключе, который доселе мой разум не может обработать и воспринять, как что то вменяемое и адекватное.
Я убирался в комнате на втором этаже. Я прекрасно понимал, что, скорее всего, сегодня я получу очередной сюрприз от того, кто живёт за железным занавесом этого дома. Мне не хотелось слушать стуки, скрежеты, топот и прочие мотивы, которые меня манили, как сыр манит мышь... в мышеловку.
Поэтому не найдя ничего лучшего, чем всунуть в уши наушники, я подрубил последний альбом Hormy One’s Dolorez то и дело пропуская через своё сознание поток неблагополучных мыслей о своей никчёмности.
Однако, стук с первого этажа в потолок вывел меня из себя. Точнее, стук заглушал раскатистый рок в моих наушниках; вывела из себя меня вибрация, которая на манер эха повторялась всякий раз, когда я делаю шаг.
Я это почувствовал ногами, на которые были нанизаны тоненькие, розовые гостевые тапочки. Сделав громче музыку в надежде, что это поможет, я продолжал заниматься уборкой, потея над новыми мыслями. Мне нужно было больше мыслей. Я хотел, чтобы весь мой рассудок состоял из мыслей, чтобы беспорядочный поток когнитивного хаоса заполнил мою кабину, уничтожив своей приземленностью благородный анализ... но это не помогало. Всякий раз, когда я делал шаг, я чувствовал вибрацию. Вибрацию, которой быть не должно.
Тогда же до меня дошло ещё кое - что. Это заставило меня аккуратно облокотить веник на кровать и приглушить орущий рок, доносящийся из хрипящих, старых проводных наушников.
Я сделал шаг в сторону окна. Затем второй. Третий.
Затем два шага в сторону выхода из комнаты и один к портрету Стивена и Элизабет.
Я ранее проговорился, что это была вибрация... вовсе нет...
Тошнотворный ком, подошедших к моему спазмирующему горлу был тяжёл. Но не настолько тяжёлый, как шаги, которые я ранее принимал за вибрации и стуки по потолку.
Я сделал шаг в сторону письменного стола, но даже без него я понимал, что то, что я идентифицировал, как удары, есть ни что иное, как тяжёлые шаги. Топот в такт моему, куда бы я не пошёл, в какую сторону не двигался - я чувствовал шаги аккурат подо мной так, словно находящийся на первом этаже человек, просто на просто... ходил по потолку.
При этом, это была демонстративная ходьба, поскольку я шагал тихо, а слышимые мною звуки есть ни что иное, как топот человека, который явно хочет быть услышанным. И если всё это можно было списать на розыгрыш и проделки психа, то ситуация с позиционированием шагов меня по истине ввела в ступор.
Я доселе не понимаю, при каких раскладах человек внизу прознавал о моих будущих шагах, поскольку после каждого, даже самого тихого шага я чувствовал под моими ногами вибрацию его шагов. Такую, что моя нога ровнялась с его ногой. Или рукой. Или головой. Право, я не знаю, что происходило в комнате снизу и знать не хочу, однако осознание того, что кто - то может прямо сейчас находиться «на потолке» и выслеживать меня, в какой - то степени пугало.
Тогда же я пошёл на одну хитрость. Я решил прыгнуть в произвольную сторону, до последнего момента, сам не зная в какую. Результат не заставил себя долго ждать, и по моему приземлению, буквально в то же мгновение я ощутил зеркальный шаг человека, находящийся по ту сторону бетона. Затем, я поднял ногу для следующего шага, который делать не спешил. Когда до столкновения стопы с полом оставались считанные сантиметры, я, на одной ноге, резко развернулся и сделал длинный шаг в сторону выхода... слыша под собой уже знакомый, к сожалению, топот. За всё время работы в доме, я познакомился с каждым закутком почти всех комнат, и я готов поставить сто баксов на то, что ни в одной из комнаты не было скрытых камер, датчиков движения и прочих приборов, регистрирующих моё местоположение.
И слыша все эти непонятно откуда взявшиеся шаги, я принял для себя решение прекратить уборку комнаты Стива. Банально, в ней было тяжело находиться зная, что за каждым моим шагом следит то, что находится в комнате снизу. Задействовав каждую извилину в пропитанном адреналине мозге, я не мог понять: каким образом человек прознавал о каждом, даже ещё не произошедшем шаге.
Закончил смену я без происшествий, но с весьма поганым настроем... пока я находился в комнате Стива, что - то находящееся снизу пыталось намеренно вывести меня из себя. Оно уже не пыталось говорить со мной. Не пытался напугать меня какими - то образами и переодеваниями в горбатых чудил... право, я проходил мимо того окна ещё раз, но уже днём и моему взору предстало то, что во тьме меня столь поразило. Это был всего - навсего балахон с большим капюшоном, который я тогда принял за нечто монстрическое и пугающее. Балахон тот висел как раз - таки справа от окна, ровно там, где была точка старта движения для чего - то «призрачного». Комната же, была пуста на больного человека.
Тот, кто находился на первом этаже за дверью уже не пытался сам выстраивать со мной контакт. Он пытался меня терроризировать, давить на мой мозг тисками тревоги, которую намеренно вызывал своими ударами по потолку.
После того случая, всё оставшееся от работы время я думал над случившимся. В голове было сотня оправданий произошедшему, и тысяча причин не говорить об этом Стивену. Однако, я понимал, что дальше - больше. Это не первая и не последняя выходка бесславного негодяя, с первого этажа. Почему я не говорил обо всём произошедшем Стиву, спросите вы? Я вам отвечу - боязнь.
Боязнь двух причин. Первая - это то что Стив меня просто на просто «уволит», сказав «Не нравится - ищи работу лучше», ну и вторая, более прозаичная...
Я действительно боялся того, что я могу повторить судьбу того мужика, если то, что мне тот поведал является правдой. Я не верил ему. Глубоко и искренне не верил, но где - то в глубине души, на распутье правды и истины был указатель... указатель, на котором была выгравирована фраза того человека: «Ты следующий».
Следующая смена началась, как и множество предыдущих. И она бы заняла даже статус «благополучной», право, даже спокойствие в ней вызывало во мне беспокойство. Не было уже привычных стуков и ударов. Не было топота за дверью и зеркальности моей ходьбы. Атмосфера была необычна за счёт своей обыденности, в следствии чего, моё сознание максимально притупилось невзрачным спокойствием.
Кухня встретила меня лучезарностью. Окна, выходящие на восток впускали в себя «прекрасное», что конвертировалось в оранжевую дымку, состоящую из солнечного света и летающей пыли, которую я, пока что, не успел убрать.
Тогда же я подошёл к холодильнику, решив, начинать уборку кухни именно с его протирки.
«Доброе утро, Майкл. Сегодня тебе предстоит убраться в комнате Грегори. Это человек, живущий в комнате на первом этаже. Грегори, я и Мери уехали к моей тётке Эшли, что живёт на Бредфорском шоссе, оно неподалёку Уинфорд Стрит. До туда добираться плюс - минус час полтора, поэтому, пока его не будет дома - приберись. Всё по стандарту. Выбить пыль с подушек, убрать мусор, помыть полы, ну, в общем ты знаешь. Времени пока его нет - тебе хватит.
Я наберу тебя, когда мы будем подъезжать к дому. Когда мы подъедем - ты должен будешь выйти из комнаты, закрыв её, словно ты туда не заходил. Заранее спасибо.» - гласил текст на тетрадном листе, прикреплённый в магниту на холодильнике.
Прочитав записку второй раз, мне показалась странным одна деталь.
Бывало, мне оставляли записки с поручениями, аля «вынести из подвала разный хлам» или «выбить ковёр». Элизабет и Стивен были милой парой, хотя, порой у них возникали разногласия, чьим свидетелем по воле судьбы иной раз доводилось мне быть. Разногласия зачастую имели бытовой характер, который основывался как раз - таки на «поручениях», поскольку, «выбить ковёр» я мог на условном газоне, когда же Элизабет, на дух не переносила это действо именно там, в связи с загрязнением искусственной травы. Ей даже в последствии пришлось поменять часть старого газона на новый. Тогда же, после очередного спора, хозяева дома договорились о том, что будут оставлять записки с порученьями, в которых будут подписывать свои имена, чтобы, в последствии, жена или муж могли знать, кто приказал мне выполнить неугодное кому - то из них задание.
Однако в этой записи не было чьего - либо имени. Был лишь указ, который требовал от меня уборку комнаты, в которую я не могу зайти. Взаимоисключающая логика, которая была оставлена на мой суд. Однако решение, которое я тогда принял, было столь радикальное, что я уже позабыл об уборке остального дома. «Не отходя от кассы», я набрал Стивену и поинтересовался о происхождении записки, на что получил более благоприятный для меня ответ - не ходить в комнату.
Кто из них написал записку мне выяснить не удалось. Стив слишком мялся для лёгкого, казалось бы ответа:
«-...Ну... это... вполне вероятно, что это Лиза написала. Но в ту часть дома не заходи... Эээ... мы это обговорим. Никакие записки в доме больше не воспринимай на свой счёт.» - промямлил тогда Стивен, после чего, сославшись на работу, закончил разговор.
Стив слишком мялся, чтобы сказать правду. А правда состояла в том, что ни Стив, ни Элизабет, ни пресловутая Мерри не писали обезличенную записку с поручением зайти в комнату. Это не был корявый почерк с сотней грамматических ошибок. Это были вполне обычные чернила синего цвета, которые не походили на кровь или нечистоты. Это была вполне обыкновенная записка, написанная человеком из дальней части дома. Здесь я снял шляпу. Это было хитро. Не проработав достаточное время на Стива, я со сто процентной вероятностью купился бы на просьбу этого человека.
Из комнаты по прежнему не доносилось ни звука. Свой рабочий день я закончил так же в тишине и в спокойствии. По всей видимости, находящийся за дверью терпеливо и упорно ждал моего захода, а по сему, вообще не издавал звуков. Хотя, допускаю вариант, что записку действительно оставила Элизабет, поскольку проверить нахождение в доме так называемого Грегори (если его и впрямь зовут Грегори) я не мог. Более того, как бы мне не хотелось вывести Стива на диалог - мне не предоставлялось такой возможности в связи с моими делами в последние выходные, да и делами Стивена.
Свой выходной я потратил стараясь не думать о произошедшем на работе, поскольку понимал, что столкнусь с новой проблемой сразу же, после захода в дом. Следующую смену я начал с гадания. Уже стоя на пороге дома я предрекал новый сюрприз и предполагал, что мне подкинет «больной родственник» на этот раз.
Отперев входную дверь, я занялся первичными пред рабочими делами, состоящими из сигаретки, непродолжительного распития кофе и туалета, затем принялся выполнять свои знакомые, рутинные обязанности.
Однако не прошло и пятнадцати минут, как мною был вновь замечен очередной неприятный сюрприз. Вообще лучшим решением в той ситуации стал бы уход. В тот момент мне нужно было просто взять и уйти с того дома, сославшись на плохую энергетику, на чёрного кота, что всякий раз перебегает мне дорогу перед работой, на неблагоприятный гороскоп, на всё что угодно, что хоть как - то оправдало бы моё отсутствие на рабочем месте.
Но к сожалению, худшим решением в моей жизни стало самоличное согласие на пребывание в худшем доме на земле. Я заглядывал в крокодилью пасть в надежде, что крокодил не голодный, ибо, метафора с крокодильей пастью была как никак кстати с настежь открытой дверью комнаты, в которой мне не стоило появляться.
«Да уж...» пронеслось у меня в голове, видя в комнате всё тот же безумный нарратив, который я видел ранее. Всё та же бутафория была на своих местах. Часы показывали всё тоже время. В комнате по прежнему висел балахон того придурка, и, мельком заглянув в комнату, я по прежнему смог увидеть там плоскую модельку книг, стоящих на полке.
Не став заострять внимание на сюре, я продолжил выполнять свои должностные обязанности.
Когда настал момент уборки верхнего этажа, я первым делом решил приступить к уборке комнаты Стивена, поэтому, открыл дверь в его кабинет безо всяких колебаний.
«Странный человек» сидящий за столом Стива меня не столько удивил, сколько напугал. Да, именно в этот момент я впервые почувствовал страх, находясь в одном доме, с тем, с кем запрещено контактировать. Человек сидел за столом боком ко мне, держа в руках газету.
Он не двигался. Его глаза не шерстили страницу воскресной газеты номер 255. Номера, который вышел в тираж ещё год назад.
«Человек сидел за столом боком ко мне, держа в руках газету.» Да. Он именно держал газету, но не читал её. Его глаза стояли на месте. Его руки не переворачивали страницу прошлогодней газеты, которая была... перевёрнутая вверх ногами. Он сидел в замершей позе на манер чучела, вылепленного рукой неизвестным ваятеля. Словно высеченная из мрамора статуя, неизвестный человек не почёсывал затылок, не менял позу, и, возможно даже не дышал.
Я не знал, стоит ли мне продолжать уборку, когда рядом со мной находится этот псих. Более того, я не знаю, будет ли являться контактом  - зрительный контакт, размышления о человеке, да даже нахождение с ним в одной комнате.
Однако, мои размышления не продлились продолжительное количество времени.
Величественный, ярко оранжевый рассвет озарял весь тот ужас, перед которым мерк я, стоя в паре метрах от странного человека. На моей памяти, тот впервые покинул территорию своей комнаты и, понятное дело, что делать в такой ситуации Стив мне не говорил. Более того, я сомневаюсь, что Стив вообще предполагал, что странный человек будет выходить из комнаты; что он будет питать настолько маниакальный и параноидальный интерес к моей персоне.
За окном проехала скорая. Я увидел, как из бара выходит пара пьяниц, что наконец - то нашли стоп слово для затянувшегося полуночного банкета. За окном протекала жизнь. Жизнь, в которой нет места странным людям, читающим газету вверх ногами. За окном протекала жизнь, но я не знал, течёт ли она здесь... в этой комнате.
Странный человек плавно отстранил газету и, так же плавно повернул голову в мою сторону. Его глаза несколько раз осмотрели комнату вдоль и поперёк, затем, его взгляд остановился где - то правее от меня.
Он вновь мне не смотрел мне в глаза, словно не умея выстраивать зрительный контакт. Словно глаза для этого человека были объектом, не несущий в себе орган восприятия. Складывалось ощущение, что этот человек просто «не умеет» смотреть в глаза, словно его единственным органом восприятие служила чуйка, слух или логика.
Плавность движения странного человека была не свойственна людям. Она скорее была похожа на некую анимацию, поскольку даже угол, при котором человек положил газету был идеальным. Таким, что газета не помялась и не съехала. Точность движений этого человека была доведена до абсолюта. И вся эта плавность, красота и аккуратность была не естественной, при этом, естественным у этого человека оставалось его лицо, если не брать в расчёт его взгляда. Точно такие же черты лица я видел у актёров массовки в фильмах. Я видел эти черты в магазинах, в барах и книжных лавках. Это было самое усреднённое лицо с добрыми чертами, лишённое дефектов, лишённое злобы и какой - либо подоплёки. Человек смотрел куда - то в сторону добрыми, пронзительными глазами. Его зелёная рубашка была слегка помята, словно тот её носил не целую вечность, а пару дней.
-Знаешь когда обычное молчание переходит в статус неловкого? неожиданно произнёс мужчина средних лет.
Именно эта фраза стала для меня тем самым звоночком, благодаря которому я сжал в кулак веник и принялся подметать комнату, стараясь всеми силами не смотреть в сторону психопата.
-Когда человек хочет что - то сказать, но его сковывают какие - то рамки, которые ощущает его собеседник. Тебе Стив говорил, что со мной нельзя устанавливать контакт. Но ты его уже установил. Невербальный контакт. Так что, тебе нет смысла продолжать потворство нелепым указаниям Стива. Ты знаешь правило "не думай о слоне"? Если ты сейчас начнёшь про себя говорить «не думай о слоне» - слон непременно станет центральной фигурой твоего сознания Тоже самое и здесь. Я просто хочу, чтобы ты задал... ладно не мне... себе вопрос: почему Стив запретил тебе говорить со мной?
Я принял для себя решение не приближаться к человеку и к столу, где он сидит. Я полностью осознавал патовость ситуации, что мне очень желательно сохранять спокойный вид до окончания моего рабочего дня, поскольку я не знал, будет ли для него триггером мой страх. Человек уже не пытался вывести меня на диалог или заход в его комнату. Тот банально хотел вывести меня из себя, как и в прошлые разы. Только сейчас, он принял решение столь радикальное, что я банально не успел сообразить, что мне делать в такой ситуации. Человек сделал ставку именно на это. Тот хотел, чтобы я выбросил из рук веник с совком и пулей выбежал из комнаты, тем самым включив его действия в свой спектр внимания.
Я почувствовал, как пот стёк с моего лба к кончику носа, а затем, солоноватой капелькой переместился мне на окровавленную губу, которую я незаметно для себя искусал в нервном порыве.
-Я не прошу тебя говорить со мной. Я хочу, чтобы ты просто меня выслушал. Ведь, ты понимаешь, что я сижу целыми днями один в комнате. Мне не кому даже задать вопрос: откуда у соседа Льюиса такая тачка? Ему только недавно стукнуло 20, и, когда со мной ещё разговаривала Лиза и Стив, мне сказали, что он работает обычным почтальоном. Вот, спрашивается, откуда деньги? Ты же видел этого сопляка?
Я невольно захотел было ответить больному что - то в стиле «да заткнись ты!», однако тошнотворный спазм, подступившись к моему горлу заставил меня лишь беззвучно выдохнуть. Я продолжал убираться чувствуя, как пот с ладоней пропитывает веточки оранжевого веника. Шаг за шагом... я не ускорял темп, ровно, как его не замедлял. Я помнил фразу Стивена "его для тебя не существует". Но, как может не существовать того, кто прямо сейчас сидит на стуле в метре от меня?!
-Как ты относишься к тому, чтобы я раскроил тебе череп? - с той же лёгкостью в голосе вопросил странный человек.
Я почувствовал, что мне перестаёт хватать воздуха. Меня поразила отдышка, которую ранее я ловил только в приступах самой настоящей паники. Сжав изо всех сил веник, я доскрёб оставшуюся пыль в совок и, как можно естественнее, повернулся в сторону, где сидит мужчина. Так сложилось, что сидел он за столом, находящийся справа от двери. И поэтому...
-Скажи мне, Майкл. Тебе когда - нибудь выворачивали пальцы?
Я максимально ненавязчиво...
-Майкл. Ты заметно нервничаешь. Не уж - то...
Начал двигаться в сторону выхода из комнаты.
К ужасу для меня, человек произносил эти вопросы с той же самой интонацией, с тем же добродушием и спокойствием, с которым он говорил со мной всё это время. Словно для него не существовало более сложной эмоции, чем когнитивная статика. Весь этот кошмар сопровождал солнечный нарратив лучезарного рассвета. И видя боковым зрением людей, спешащих на работу я мечтал, чтобы на их месте был сейчас я. Те, проходя мимо дома Стивена даже не догадывались, что на втором этаже дома происходит ни есть что.
-Майкл, если ты сейчас выйдешь из комнаты, я превращу тебя в фарш.
В моих глазах потемнело. Потемнело настолько, что, даже если я бы захотел ответить человеку, у меня просто не хватило бы сил выдавить из себя слова. После последней фразы ужасного человека я перестал адекватно понимать, в каком векторе мне продолжать свои движение.
-В фарш, Майкл. - акцентировал странный человек. -В доме больше не будет уборщика. Ты будешь валяться фаршем и тебя никто не уберёт.
Уроборосом, мысли сомкнулись между собой, поглощая сами себя и возрождаясь в отождествлённом кошмаре и неизвестности пред следующим шагом. Ибо, сидящий на стуле человек был способен на самостоятельные движение и действия, с другой стороны... подчинение этому человеку - есть сто процентное контактирование с ним. А что если контакт с этим человеком станет более худшим сценарием, чем превращение в фарш?
Золотое сечение первородного кошмара выдавало число Фибоначчи, которое предсталось мне в номере прошлогодней газеты и только сейчас... пройдя мимо стола я заметил, что сама газета была не только перевёрнутая... но и отзеркаленная.
-Что такое, Майкл? Хочешь прочесть газету? - непринуждённо вопросил мужчина. -Я не возражаю. Бери. Советую прочесть её прямо сейчас, ибо, раз уж ты намерен выйти из комнаты - сомневаюсь, что ты сможешь ознакомиться с ней в холле.
Сделав глубокий вдох, я подошёл вплотную к двери.
Мужчина многозначительно поцокал.
Где - то в левой части груди я почувствовал острую боль. Так болело сердце, поглощённое беспросветным ужасом и неосознаванием правильности моих действий.
-Твой выбор. Не в праве тебя осуждать.
Зажмурившись, я сделал шаг вперёд.
Ничего не произошло.
Скрип половиц коридора.
Второй шаг.
Ничего не произошло.
Открыв глаза, я мысленно досчитал до трёх и аккуратно... как можно тише начал двигаться в сторону лестницы.
Идя по ступенькам, мысленно я преодолевал километр за километром, отдаляя за горизонт комнату, в которой продолжал сидеть неизвестный мне мужчина, чей образ в скором времени я увижу в кошмарных снах.
Добравшись до зала, я взял со стола телефон и, так же аккуратно покинул дом, даже не закрыв за собой дверь. Ключ от двери лежал на тумбе, которая стояла не далеко от лестницы. А в тот момент, я не находил в себе смелости даже обернуться в сторону маньяка. Я знал, что для меня это будет сродни ошибки Орфея, поэтому, стараясь не то что не смотреть, но даже не думать о произошедшем я вышел из дома, бубня себе дурацкие песни, которые я сочинял на ходу.
Песни, в которых не было особой рифмы, такта и смысла. В них не было сути. Ровно, как и не было сути в словах того человека. Тот в очередной раз захотел вывести меня на действия, но максимально радикальным способом. Мысленно прогнав ту ситуацию через призму анализа раз так сто, я оставался не уверенным в том, что тот человек был не способен на убийство. Он может перемещаться по дому. Он может взаимодействовать с предметами. Так что в тот момент ему мешало сделать то, чего он явно так жаждал?
В тот вечер я влил в себя достаточное количество спиртного. Достаточное для того, чтобы мне невзначай всплыла недавняя обезличенная записка, приклеенная к холодильнику. В ней фигурировали Бредфорское шоссе и Уинфорд стрит, куда поехал психопат, назвавшийся Грегори, с Мерри и Элизабет. Я забил эти локации в Интернет картах. Стоит ли говорить, что в нашем городе не существует шоссе и улицы с такими названиями?
Я просто не мог поверить в то, что люди могут иметь столь маниакальные желания с кем - то заговорить.
И я бы не стал говорить о произошедшем Стиву... я бы просто ушёл, не будь мы с ним косвенно знакомы, ибо, в жизни нам ещё однозначно предстояло бы выпивать в баре или вместе стоять в очереди у кассы, поскольку живём мы, практически по соседству. Я бы просто заблокировал его номер и не вышел бы в следующий рабочий день, но всё же, я решил ему набрать.
Ближе к вечеру, изрядно пьяный, я набрал Стиву с твёрдым намерением уволиться. Точнее, это было уже не намерение, а твёрдое решение, подкреплённое злостным предъявлением. Я рассказал ему обо всём что случилось сегодня. Вчера, позавчера, о всех тех случаях, о которых я молчал ему, ровно, о всех мелких пакостях, фразах и стуках, которые я не посчитал нужным вносить в этот текст. Я принципиально хотел, чтобы этого душевного вампира упекли в лечебницу за счёт семьи Стива или же, просто выселили. Я хотел, чтобы сам Стив прочувствовал на своей шкуре, какого это получать угрозы от человека, которому запрещено отвечать. И всё бы закончилось на столь прекрасной для меня ноте. Я бы скорее всего пошёл работать кассиром в местный супермаркет, в конце смены пробивая себе молоко по уценке...
Если бы не надбавка в размере... двух моих зарплат. Стив в том разговоре зашёл с козырей, пообещав мне солидную надбавку, а так же премию, за моральное истощение, которое мне нанёс нерадивый родственничек.
Все вопросы о том, какое место в семейном древе занимает этот родственник Стив парировал, между словами, то и дело обещая провести разговор с родственником и принять соответствующие меры.
Из разговора я понял, что просто так Стив меня отпускать не хочет. Не в его власти, чтобы я «случайно пропал без вести» или, чтобы меня переехала машина, поэтому, тот заманивал меня деньгами. Даже без учёта удваивания зарплаты - моё довольствие было весьма высоким, и это не беря в расчёт неполный рабочий день. Судя по всему, тот банально не хотел, чтобы тайна той комнаты выходила за пределы его дома, однако, про неразглашение информации тот мне ни разу не говорил.
И всё же, как бы то ни было, долго я сопротивляться не стал. Тот дал мне несколько дней на «подумать», а после разговора, я получил sms уведомление о кругленькой сумме денег, перечисленную мне на банковскую карту, в качестве моральной компенсации.
Утром, уже на трезвую голову я всё же принял для себя решение остаться на работе, но в этот раз, на испытательном сроке, который, символично, я дал Стиву и его нерадивому родственнику. В очередном телефонном разговоре я обозначил для нас обоих, что следующая выходка со стороны того человека станет для меня последней, и обязательной составляющей для меня будет служить нахождением в доме хотя бы одного члена семья Стива... не считая родственника, в чьих родственных связях с семьёй я уже сомневался...
Спустя пару дней отгула, я всё же решил вернуться на работу. Поручено мне было явиться на работу ближе к четырём часам дня, чтобы не оставлять меня наедине с придурком из странной комнаты. Так же стоит упомянуть, что незадолго после моего прихода, к Стиву должны были прийти друзья в лице Энди и Аннет с их десятилетней дочкой Оливией и собачкой Элли.
Причину моего столь позднего прихода на работу Стив ещё обусловил и тем, что дом успеет загрязниться до прихода гостей, хотя, причина, мне кажется, была отнюдь не в этом. Просто скряге было бы в сладость продемонстрировать свой достаток через личного горничного, которого непременно должны были застать Энди и Аннет.
Они пришли ближе к пяти вечера. Это была вполне здоровая семья и, я даже разделил сигаретку с Энди под насущный диалог о его работе. Тот был самым обыкновенном менеджером среднего типа звена с карикатурным характером, шутками и жизненными амбициями.
Что мне тогда бросилось в глаза - все гости игнорировали комнату. Даже малявка Оливия не совала свой нос в комнату, хотя дети того возраста любопытнее самой Пандоры. Не могу сказать, с чем это было связано... быть может с тем, что передвинутый на середину холла кухонный стол находился параллельно двери, чтобы Стив и семья всегда были на чеку, или быть может, с Оливией был проведён отдельный разговор, но никто, повторюсь, никто к злополучной двери не приближался, не говоря уже о том, чтобы туда войти или на приколе постучать.
Проводя уборку в центральном зале, я пытался вслушиваться в диалоги семьи. Я пытался выцепить хоть долю информации о странной комнате, пытался услышать расспросы сердобольной Аннет о «больном родственнике». Я вклинивал своё внимание в каждую фразу, намереваясь услышать хоть крупицу информации о комнате, в которую мне нельзя заходить... И разговаривать о комнате было, судя по всему тоже нельзя. И тоже не только мне. Поскольку семьи обсуждали ремонт комнаты Элизабет, новые занавески в холле. Карга Мерри хвасталась моей щепетильностью и трудолюбием демонстрируя руками чистоту в холле, после чего, Аннет, в шутку, прямо за столом предложила мне, устроиться к ним, пока я протирал пыль с полок. И ни разу, повторюсь, ни разу разговор не заходил дальше коридора, ведущего в ту самую комнату.
И всё бы закончилось более чем прозаично. Все бы наелись лазаньи, отведали бы курицу карри, право, Мерри сделала её на изумление ароматной, дав, словно родному внуку, отведать мне первый кусок. Я ожидал диалоги по ряду насущных проблем, аля незакрытые ежеквартальные отчёты начальника Энди, если бы не секунда, в которой всё пошло по наклонной.
В какой - то момент вектор развития вечера свернул явно не туда.
Это произошло, буквально в считанные мгновения так, что никто - толком не успел ничего предпринять.
Когда Оливии, по видимому, надоело сидеть на втором этаже с собачкой, та решила спуститься вниз. Такому раскладу был рад больше всего маленький шпиц Элли, которая, судя по скрежету ногтей по полу, пулей выбежала из комнаты и, преодолев ступеньки, очутилась на первом этаже. Тогда кто - то из сидячих за столом даже успел её подозвать, по видимому, чтобы угостить кусочком курицы...
Но всё пошло явно не так, как хотел бы каждый находящийся в этом доме, поскольку угощение волновало собачку явно меньше... чем закрытая дверь, к которой подбежал шпиц.
-Элли! - послышался радостный голос девочки.
На лестнице тут же показалась Оливия. Гости резко перевели взгляд на девочку, которая уже успела заметить Элли, вставшую на задние лапки, оперевшись передними на дверь.
-Элли! - взвопил Стив. - Фу!
-Ко мне! - громко сказал Эндрю. - Элли, а ну брысь от туда!
Элли же, звонко гавкнула и начала скрести своими коготками по двери.
-Ну дорогой, что ты сидишь? - как можно тише сказала Лиза.
В её голосе прослеживался явный страх и недоумение, которое передалось каждому из гостей.
В ту секунду каждый, находящийся за столом смотрел на собаку, которая отчаянно пыталась попасть в комнату, в которую «лучше не заходить». Кто - то цокая пытался подозвать собачку, на всё было бесполезно, поскольку, уже после третьего лая было понятно, что Элли просто так от двери не отойдёт.
-Детка, стой на месте! - взволнованно сказал Энди, глядя на Оливию.
-Но почему, пап!
-Так надо! - грузно ответил Стив, и, когда тот хотел было встать из - за стола...
Послышался характерный звук поворота жёлтой, железной ручки.
-О нет, милый! - тихо сказала Элизабет, видя, как плавно... максимально плавно открывается дверь в комнату.
Шпиц гавкнул. И когда дверь открылась достаточно широко, передние лапы собачки соскочили на пол и та, звеня своими коготками забежала во внутрь комнаты.
-Твою мать... - тихо сказал Стив, не в силах выйти из - за стола.
Дверь за собакой закрылась так же плавно, как и открылась. В проёме никто не видел странного человека, ровно, как и никто не видел косматого, порождённого мглой монстра. Дверь открылась сама по себе, как и закрылась, словно подчиняясь каким - то своим законам. На этом моменте я ожидал услышать скулёж Элли. Полный боли лай или звук перелома костей. Чавканье и тому подобное...
Но происходящее по ту сторону двери оглушало своей тишиной и спокойствием. В дверь никто не скрёбся. Позади двери никто не бегал. Дверь за шпицем закрылась моментально, как только последняя лапка собаки перешагнула дверной проём.
-Мам? - взволнованно сказала Оливия. -А разве в ту комнату можно заходить?
Посмотрев полными ужаса глазами на Оливию, Аннет попыталась сделать глоток шампанского, чтобы не казаться такой испуганной перед дочерью.
-Мам, кто её туда запустил?!
-Оли, милая...
-Кхм... Оливия, иди в комнату, сейчас дядя Стив принесёт тебе Элли. - грузно ответил Энди, переведя взгляд на Аннет.
Оливия послушно удалилась обратно в комнату.
Я старался не выдавать своё волнение, однако, наблюдение за происходящем стало в тот момент для меня сродни глоткам кислорода после пребывания в вакууме.  От уборки основного помещения я перешёл к протирки фужеров и картин, только чтобы потянуть время и увидеть, что будет дальше.
-Её теперь никак не достать? - спросил Энди.
Стив отрицательно покивал головой, после чего одним глотком допил бокал шампанского и горечно поджал губы. Обновив бокалы, мужчина потёр уставшие и испуганные глаза.
-А если попросить его... ну... ты понял. - намекая на меня, вопросил Энди.
-Исключено. - тихо сказал Стив.
-Ну не может же быть всё настолько плохо... - вцепившись в предплечье Стива, сказала Аннет. - Мы же все слышим, что там всё спокойно, значит с Элли...
-Элли больше нет. - грузно ответил Стив.
-Что значит нет?! - чуть громче сказал Энди. - Где тогда она, если не в этой комнате?!
Одним глотком осушив половину бокала, мужчина занюхнул рукавом, после чего выдохнул через рот.
-Я не знаю где сейчас ваша собака, но могу сказать одно: в комнате её нет.
-Но почему вы не установите замок с ключом в эту дверь? Мой муж Энди может даже помо...
-Потому что дверь открывает во внутрь! Туда придётся входить!
-Так... - вздохнул Энди. - Стив, ты конечно мне хороший друг, и я не считаю тебя помешанным.
Энди отодвинул стул, и, оперевшись на стол, поднялся.
-Но я проверю ту комнату.
-Нет! - вскрикнул Стив.
Все сидящие за столом резко перевели взгляд на Стива.
-Не надо там ничего проверять! Ты знаешь что это за комната!
-Я просто посмотрю, есть ли там Элли или нет.
-Её нету там!
-Да с чего ты вообще это решил?!
-Потому что знаю! Потому что сейчас оно всё делает для того, чтобы туда вошёл ты!
-Послушай, дружище. - как можно мягче сказал Энди. - Это собака была дорога не только Оливии, но и мне. Я не могу всё так оста...
-Я дам тебе денег на новую собаку.
-Что?..
Лицо Энди исказилось в отторжении, и тот окончательно вышел из - за стола.
Его уверенные шаги в сторону двери отдавались отчётливым эхом в моей грудной клетке, разгоняя сердце, как мотор.
-Ну что же ты сидишь, Стив. - отчаянно сказала Лиза. -Останови его!
-Энди! Я запрещаю тебе приближаться к двери!
Выйдя из - за стола, Стив быстрым шагом устремился к Энди. Гость, заметив быстро идущего на него Стива ускорил шаг и, буквально в считанные секунды поровнялся с дверью.
Положив на жёлтую, хорошо сохранившуюся ручку ладонь, Энди обернулся, видя полные ужаса глаза Стивена.
-Не смей. Даже не думай. Энди, отойди от чёртовой двери.
Хозяин, по видимому, хотел было ещё что - то сказать, но понимал, что любая фраза будет воспринята в штыки.
Энди повернул ручку. В тишине дома послышался весьма звонкий скрип механизма замка, и дверь быстро открылась под силой, возложенной рукой Энди.
Быть может, гость хотел в тот момент подозвать Элли или же самолично войти в комнату. Были неизвестны его истинные намерения открытия той самой двери, так что, даже подшофе и любопытство, вполне вероятно, могли послужить причиной столь необдуманного поступка.
Ибо, стоящий в проёме странный человек ни чуть не напугал Энди, а скорее, ввёл в ступор. Он явно не ожидал такого поворота событий и, человека тот видеть был явно не готов.
На это указывал беглый взгляд от головы до ног. Вытаращенными глазами, Энди ошарашенно смотрел на человека, чей образ я видел боковым зрением. От стремительно развивающихся событий, все члены дома забыли о моём существовании. Я же только сейчас заметил, насколько сильно трясутся мои пальцы. Раздуваемые, словно меха лёгкие пытались впихнуть в себя кислород, от чего, я ощущал неприятное головокружение и первобытный страх.
-Это ещё что за перец... Стииив?! - вскрикнул Энди.
Стив замер, не в силах пошевелиться. Словно в игре «море волнуется раз», тот стоял на манер восковой фигуры, смотря полными ужаса глазами то на человека в проёме... то на Энди, который находился буквально в полутора метрах от странного человека.
-Эндрю! Не говори с ним. Ты помнишь! Закрой чёртову дверь!
Энди вновь всмотрелся в странного человека. По видимому, ему показалось странной в нём лишь одна черта - тот смотрел куда - то в сторону, зрительно игнорируя гостя.
-Извините. - максимально деликатно произнёс мужчина. - Ваша собачка? Элли вроде зовут?
И только сейчас моим ухом была поймана отдышка Эндрю. Полная страха отдышка и машинальное проглатывание кома в его горле. Видимо, даже у такого дурака, как Энди, инстинкт самосохранения работает лучше, чем у собак.
-Она забежала ко мне в комнату под кровать. Вы не могли бы её достать? Ох, прошу прощения, моя потрёпанная годами поясница не столь любезна со мной, поэтому, приходится просить вас.
-Энди молчи! - как можно строже крикнул Стив.
-О, Стивен, здравствуй! - приветливо помахал рукой странный человек. - Почему ты мне сказал, что у нас гости?
Странный человек плавно повернул голову в сторону Стива, при этом, его глаза оставались на том же месте, смотря в противоположном от Стива направлении.
-Стив, кто это? - со страхом в голосе вопросил Эндрю.
-Ооо, Стив меня обычно не представляет. Не представляет по имени, как и не представляет, чтобы он делал без такого человека, как я. - ответил за хозяина незнакомец.
-Эндрю, просто заткнись! - крикнул Стив и начал медленно двигаться в сторону Энди. - Смотри на меня, просто смотри на меня и молчи!
-Полагаю, Стиви сейчас несколько возбуждён, в следствии выпитого им горячительного напитка. - начал странный человек.
Сделав шаг в сторону Энди, тот неестественно плавно изменил выражение лица с дружелюбного на раздосадаванное.
-Стив частенько напивается и ведёт себя не подобающим образом. Прошу прощения за его бестактность. Выпивание алкоголя в собственном доме развязывает ему руки, в прошлый раз, тот даже огрел меня кулаком, когда я заступился за Элизабет и госпожу Мерри. Я бы с таким человек не сел за один стол делить бутылку.
-Энди, не слушай его! Он...
-Ты хочешь что - то сказать, Стив? Что ты мне обещал позавчера? Что обещал своей жене? Ты обещал, Стив, дословно, "рот мой больше не орошит спиртное!". И сейчас, ты устраиваешь этот спектакль перед гостями, пугаешь их, ведёшь себя как манерный психопат, просто потому, что я попросил достать собачку, забежавшую под кровать. Чёрт, прости Энди, я не хотел, чтобы всё произошло именно так...
Энди переводил свои вытаращенные глаза то на Стива, то на мужчину в проёме. Тот всё время хотел было сделать шаг назад, я это заметил, по его незаконченному движению ноги, но что - то его останвливало вновь и вновь. Скорее всего, это был банальный страх, который не могло прикрыть его молчание.
-Энди, всё что он тебе сейчас говорит - это ложь!
-Мда уж. Вот что с людьми делает алкоголь... - ударив себя по лбу, тихо произнёс мужчина. - И ты прости меня, Эн. Мы даже не обменялись рукопожатиями. Будем знакомы.
Вновь улыбнувшись, произнёс странный человек и протянул свою ладонь в сторону Энди.
Я заметил, из под плотно прилегающий к телу рубашке пулемётное сердцебиение мужчины, который ещё десять минут назад ломал бородатые анекдоты за столом. Его рубашка то и дело подскакивала, обнажая липкую панику, которую в моменте испытывал мужчина.
-Энди. - как можно спокойнее попытался сказать Стив. - Сейчас я закрою дверь, и мы вновь сядем за стол, где я тебе всё объясню. А пока мол...
-Я же могу и выйти. - с улыбкой произнёс незнакомец и вновь сделал шаг к дверному проёму. - Но Элли просто так не выйдет. Достать должен её ты. Или Энди. Или...
Незнакомец сделал ещё шаг в сторону двери. Его голова плавно повернулась в сторону лестницы.
Его брови дружелюбно поднялись наверх, а лицо исказилось в ещё более отвратительной, полной искреннего дружелюбия улыбки.
-Оливия! Вот же твоя собачка! - крикнул человек.
Эта фраза стала последней каплей для Стива. Буквально через секунду, со второго этажа послышались быстрые детские шажки. Кто - то за столом начал кричать, чтобы девочка не выходила. Аннет подскочив, что есть мочи бросилась к лестнице, повалив наполовину пустой фужер шампанского.
-Оли, детка! Забери Элли, пока та вновь не учудила какую - нибудь глупость. Твоя собачка - такая непоседа!
Стив же, собрав последние силы в кулак, во мгновение поравнялся с дверью и плечом толкнул завороженного Энди.
Оливия вышла из комнаты. Вот тут стало уже не до шуток и мне. Та первым делом кинула свой взор на человека, который выглядел нездорово приветливо, в отрыве от всеобщей паники.
-Оливия, а вот и ты! - помахав пальцами, сказал мужчина. - Как твои дела?
Подбежавшая к Оливии Аннет, обнял её, первым делом плотно закрыв рот рукой. Малышка собиралась что - то ответить, однако, сквозь ладонь это прозвучало как скомканное бурчание.
-Аннет.-  с раздосадованной улыбкой, произнёс мужчина. - Придёт время, Аннет, и я отниму у тебя руку, которой ты закрыла рот своей мелкой гадине... А потом скормлю твой обрубок Оливии, сказав, что это свинина с...
Стив же, закинув одну руку в комнату, схватился за ручку двери и с хлопком закрыл её перед самым носом неизвестного, не дав ему закончить фразу.

Произошедшее далее описывать не вижу смысла, поскольку после закрытия двери Стивом стало понятно, что я и так стал свидетелем многих лишних событий, и что сейчас мне бы очень желательно покинуть дом. В общей суматохе я так и поступил.
Не буду говорить, что я пытался что - то там выбросить из головы, не думать об этом... отвлечься...
Я ни хрена не пытался не думать об этом, поскольку знал, насколько это бесполезно. Рой мыслей, сумбур в голове, электрички, распутья... да сотни эпитетов не хватит, чтобы описать, что происходило у меня в голове в тот момент. Именно произошедшее тем вечером показало мне, насколько серьёзная ситуация в доме Стива. Насколько всё плохо с тем, что находится по ту сторону двери.
Это был мой последний рабочий день. Более участвовать в этом сюре кошмара и непознанного я не то что не хотел... я не хотел даже приближаться к этому дому, даже за десятерную надбавку, утроении премии с восемью выходными в неделе.
И тогда, идя по улице я понимал концентрацию моего везения все те дни, когда я работал в доме.
Быть может, тот психопат просто не мог сразу найти ко мне подход. Быть может я был покладистым и послушным работником. У меня была возможность закидывать за воротник на работе, и я тысячу раз благодарил себя за, что я был трезв, и, как следствие, закрепощённым в правилах дома. Ибо произошедшее с собакой мне показала всю серьёзность ситуации с «больным родственником»... да и родственником ли является тот человек при всех условиях его жизни в доме?
Как бы то ни было, я принял для себя твёрдое решение уволиться с того дур.дома. Я не стал говорить Стиву о своём решении. Не стал забирать даже оставленный где - то на территории дома мастерок и испачканную футболку, лишь бы вновь не заходить на территорию того злосчастного дома.
Хотя, стоит заметить, что по истечению нескольких недель, меня продолжали  мучить вопросы, связанные с комнатой. В том, что за дверь живёт не родственник, а кто - то иной - сомнений не было. Но, в таком случае, кто может иметь столь большую власть в доме? Кто стал для Стива настолько большим кошмаром? Почему в комнате стоят муляжи различного рода предметов? Зачем человек живущий в комнате заманивает туда постояльцев дома? Почему они не сообщат в полицию?
Я не знал, приходили ли в последующем, в дом Стива его друзья. Были ли в доме жертвы, помимо собачки и что делал бы Стив, в тот злополучный день, если бы Аннет не успел подбежать к Оливии и закрыть её рот рукой. Почему человек из комнаты никогда не смотрит в глаза? И что будет, если всё таки ответить тому человеку?
Именно поэтому, когда по истечению нескольких недель, Стив пригласил меня в бар, я согласился прийти. Для меня это была встреча, исход которой я заранее знал. Сейчас я работаю в магазине. И я знал, что вернувшись с бара, я продолжу быть работником магазина, а не уборщика, какую бы зарплату мне Стив не посулит. Для меня история того дома была давным - давно окончена, но, хотелось, конечно, чтобы вместо многоточий там стояла одна большая и жирная точка. От Стива в тот вечер я лишь хотел услышать ответы на вопросы.
Я понимал, что Стив не захочет «скормить» меня комнате, поскольку у того была возможность это реализовать. Я лишь решил покончить со своим любопытством раз и навсегда, но более щадящим способом, тем более - когда инициатором разговора стал сам Стивен.
Придя в бар, я застал всё того же Стивена, чью фамилию я за всё время не удосужился узнать. Его внешний вид был не отличим от раннего. У него не добавилось седины на волосах, а глаза не украшали устрашающего размера мешки. Я понимал, что Стив привык к тому, к чему привыкать нельзя.
Сухо поздоровавшись, я сел за стол, за которым меня уже ожидала пинта тёмного пива, который Стив заботливо заказал для меня.
-Сегодня я угощаю. - сухо сказал мужчина.
-Благодарю.
Отхлебнув из бокала, я понял, что наш диалог зашёл в тупик, толком не успев начаться.
-Как погодка? - вопросил я.
-Погодка? Погодка супер.
-Как настроение?
-Отличное.
Я отодвинул бокал, после чего достал пачку сигарет и положил её на стол. Курить мне не хотелось, скорее нужно было занять чем - то руки, пока Стив чем - то занимал свой мозг, мысленно переминаясь с ноги на ногу.
-Ты походу не понимаешь намёков. - тихо сказал я. - Не погодку же ты пришёл со мной обсудить. И я сразу обозначу тебе, Стив, при всём уважении, если оно, конечно, осталось после вранья - я не пойду к тебе работать. Даже не начинай.
-Я и не прошу. Я знаю, что это бессмысленно. Но, почему вранья?
Я демонстративно усмехнулся.
-Ещё скажи, что "не волнуйся, он не буйный, не опасный" - ты мне не говорил.
-Я не знал, что всё так далеко зайдёт.
-И всё же, зашло.
Стив пододвинул к себе бокал, после чего в один глоток осушил половину его содержимого.
Поджав губы, тот кивком указал на пачку сигарет. Ранее я не видел, чтобы Стив курил, однако, отказывать ему в его вредных начинаниях я не могу, тем более - когда табак лучше курится не в одиночестве.
-Я работаю в компании AllTime. - неумело подкурив, начал Стив. - Это научно - исследовательский центр, я думаю ты слышал о нём, это ни для кого не секрет. Он занимается различного рода экспериментами, лабораторными анализами, работает в разных отраслях и с разными векторами их применения в жизни.
-И какое место занял в этой компании ты?
-Многие скажут что я учёный, но... вовсе нет. До учёного мне, как... а ладно. Я исследователь, ну, это чтобы было понятно. Моя должность "физик пространственно - временных девиаций".
От услышанного, я чуть не поперхнулся.
-Так, стоп! - с усмешкой сказал я.
-Да, да, Майкл. Я тоже думаю о том же, о чём и ты. И я туда пришёл не потому что я верил этой компании и её деятельности. Просто там хорошо платили.
Закончив фразу, Стив потянулся за бокал и в одночасье осушил его добрую часть. Громко ударив дном бокала по столу, мужчина достал из внутреннего кармашка платок с надписью «Best regards, Septima», после чего, интеллигентно протёр уголки рта.
-А Septima - это что? - тихо вопросил я.
Стив опустил глаза на платок и в спешке убрал его обратно в карман.
-Это просто дурацкая надпись.
Стоит ли говорить, что это была ни хрена не просто надпись, поскольку такие слова чаще всего нанесены на одноразовые вещи в каком - нибудь отеле или же... на корпоративную форму сотрудника компании.
-Я пришёл в компанию AllTime лишь за деньгами. Платили там не плохо, да и работёнка была не пыльная... но всегда, Майкл… всегда есть одно "НО", ты и сам, я думаю знаешь...
-О да, Стив, я как никто другой знаю это.
-Ну так вот. - затянувшись, продолжил мужчина. - Моя работа в этой компании состояла в различного рода экспериментах и отчётам по ним. Я не буду говорить про все подробности той деятельности, чтобы не забивать твой мозг неизвестными тебе терминами. Скажи лишь, что эксперименты с вакуумом, с гравитацией, на манер обсерватории LIGO, с атомами и прочими вещами проходили на мощностях центра AllTime. Но, помимо них... помимо работы в самом центре, я занимался исследованиями на дому. Проводил эксперименты с зеркалами, с часами, да со всем, что взбредёт мне в голову. Это были чисто любительские эксперименты. Ничего серьёзного!
-Да... но как связано то что происходит в комнате с тем, чем ты занимаешься? Как это связано с психом в твоей комнате.
-Это не псих. - тихо ответил Стивен. - Это не маньяк и не больной родственник.
-Тогда кто он?
-Я не знаю кто это.
Поджав губы, мужчина осушил оставшуюся половину стакана, после чего, жестом подозвал официанта. Тот в считанные минуты обновил ему бокал, и только после того, как Стив отхлебнул новую порцию пива, тот продолжил.
-Я не знаю кто это. Впервые я увидел его три года назад. Это произошло внезапно настолько, что мне пришлось вызывать полицию. Тогда диспетчеру по телефону я сообщил, что в мой дом залез вор, бандит, да хрен пойми кто. Я его заметил в моём кабинете на первом этаже... ведь, до прихода ну... его... та комната была моим рабочим кабинетом. После звонка, неизвестный мужчина скрылся за стеной комнаты, что более я его до приезда полиции не видел. Не посчитай меня сумасшедшим, Майкл... - Стив склонился к моему к моему уху, и как можно тише произнёс. - Полиция приехала через десять минут. Но они проверили все комнаты, кроме той, в которой живёт... ну этот.
-Может, они не заметили комнату?
-Заметили! Оба полицейских туда заглянули, но заходить туда не решились. При том, что они осмотрели все комнаты, понимаешь? Я им указал, конкретно обозначенную комнату где я видел злоумышленника, однако офицеры максимум что сделали... Это заглянули туда! Словно... словно зная о том, что туда нельзя заходить!
-А как их звали, ты не запомнил? Может, жалобу на них написать...
-Одного звали Мартин, другого Адам. И угадай что...
Стивен многозначительно вытащил платок из внутреннего кармана и положил его на стол.
-Вместо надписи «Police» у каждого были шевроны со словами "Septima Corp". Тогда я не придал этому значения, сославшись на то, что полицейские... просто ряженные. Но потом... один из них мне посоветовал... знаешь что?
-Тоже что говорил ты мне?
-Да! Исключить походы в комнату. Исключить контакт с неизвестным мужчиной. Исключить уборку комнаты, её ремонт. Словно я сумасшедший, а комната есть только в моём сознании - я должен просто! Игнорировать! Эту! Комнату! Чтобы там не происходило, я должен исключить любой контакт с порождённым этой комнатой объектом!
Стив уже самостоятельно достал сигарету из пачки и, чиркнув зажигалкой, закурил по второму кругу.
-Я думаю... нет... я уверен. Septima Corp - это - не совпадение. - затянувшись, сказал мужчина. - Я уверен это какое - то секретного рода подразделение, и что это надпись на платке - ни хрена не дурацкая, как я сказал тебе ранее.
-Ну и что же... - отхлебнув тёмное из бокала, поинтересовался я. - У тебя в комнате из ниоткуда появился странный человек, затем люди с какой - то там надписью тебе посоветовали «просто не обращать внимание»? А как же твоя семья? Жена? Старушка Мерри? Я предположу, что их бы не смутил этот инцидент с вором... ладно, опустим... но Стив... ты, как мужчина должен обеспечить их безопасность. Это я ещё молчу про то, как ты объяснял своим родным о случившимся...
После выпитого алкоголя, глаза Стива понемногу начали «стекленеть». Вектор нашего разговора заходил во всё более сюрреалистичные дебри, а потому, я сам изрядно начал налегать на горячительное, чтобы просто не сойти с ума от абсурдного содержания данного дискурса.
-Тот день я помню, как сейчас... он стал отправной точкой. Я вернулся с работы, заварил себе кофе и направился в свой кабинет. Но не успел я до него дойти, как в проёме увидел... его, затем, он скрылся за стеной. Я позвонил в полицию... они мне сказали туда не заходить... я доложил об этом семье... - на лице Стива образовалась заметная скорбь. -Семье я доложил о человеке... о странных полицейских, но, скажи мне, Майкл, кто из них мне поверил больше: Мерри или Элиза?
-Никто. - усмехнувшись, сказал я.
-Нет. Мне поверила Элиза, чего не скажешь о Мерри.
-Ну, Мерри - то понятно... ей под восемьдесят.
Стив потёр уставшие глаза.
-Майкл. Я тебе сейчас скажу кое - что, но с одной маленькой просьбой: я хочу, чтобы ты отнёсся к этому максимально серьёзно.
-Хорошо. - допив бокал одним глотком, сказал я. - Слушаю.
-Мерри и Элизабет сёстры. Они одногодки.
...На этом моменте я хотел было выйти из - за стола, не желая дальше слушать бредни Стива, однако, заметил, как сильно дрожат его пальцы. Быть может, из - за этого тремора тот как раз - таки не стал взывать официанта с пожеланием обновить бокал.
-Послушай, Стив. - как можно мягче начал я. - Я понимаю, как для тебя это сейчас прозвучит, но, мне кажется, ты немного не в себе.
-Ты мне не веришь?
-Вовсе нет. Я не это имел ввиду. Я как раз таки верю, но в ту часть твоего рассказа, которая закончилась на полицейских.
-Я могу тебе показать паспорт Мерри. Я могу тебе показать её свидетельство о рождении... да ты сам можешь спросить у неё, как так произошло, что она превратилась в старую бабку! А знаешь, в чём загвоздка? Знаешь, Майкл? Она просто! Зашла! В комнату! Зашла минут эдак на пять, пока я отходил в туалет, а Элизабет убиралась на втором этаже.
Эмоциональность Стива добавляла его словам окрас истинности, которую я всё же и ставил под сомнение, но старался не пропускать мимо ушей.
-Хорошо, Стив. Допустим Мерри превратилась в бабку. Сколько ей было на момент... на момент её, скажем, превращения в пенсионерку?
-Ей было сорок пять.
-Хорошо... - тихо сказал я. - Ей сорок пять и она резко превращается в пожилого человека. Почему учёные, пресса, общественность никак не заинтересовались данным случаем?
-Это мало кого заинтересовало... максимум в больнице ей поставили диагноз, связанный с аномально - преждевременным старением. Это заболевание редкое, но оно есть. Была бы она в более юном возрасте, возможно, была бы огласка, но ей шёл пятый десяток. Но, здесь суть не в этом, Майкл.
Стив вновь достал платок, после чего положил его надписью «Best regards, Septima» наверх.
Я же, подозвал мимо проходящего официанта и попросил обновить наши бокалы. Но уже на момент ожидания горячительного напитка, я понимал, что всё дело опять в надписи, которую мне демонстрирует Стив на платке.
Официант не оставил нас на долго без новой порции пива. Получив бокал, мы, не чокаясь испили его содержимого, а после, Стив продолжил.
-Суть в людях, которые приезжали к нам в форме Septima Corp. - указывая на платок, сказал Стив.
-Это, конечно, не в тему, Стив. Но... кто откуда у тебя появилась эта тряпка?
-Платок - то? Хах... мне дал его один из работников прессы, здания World Press Information, когда я попытался предать этот случай огласки. В тот день у них был какой - то там праздник, гостям и сотрудникам раздавали ручки, блокноты и платки. Мне же досталось... вот это. - указывая на платок, прошипел Стив. - Я думаю... нет, я уверен. Это был очень жирный намёк. Намёк не лезть не в свои дела и слушать то, что мне сказали люди, представившись полицейскими. Кем бы они ни были, Майкл, они были в курсе происходящего за дверью.
Стив вновь залпом выпил добрую половину бокала. Я последовал его примеру.
Выпустив отрыжку в рукав, Стив посмотрел на меня абсолютно пустым, поникшим взглядом.
-Я физик, Майкл. В какой - то момент я подумал, что я открыл новую форму жизни. Или, что я открыл вход в другой мир. Или... да хрен его знает. На работе моему рассказу не поверили, но тогда - грош цена таким учёным, что выпускают из виду события такого масштаба. И сейчас я остался один на один... с этим. Точнее, как один на один?
Стив пододвинулся ближе ко мне и продолжил, но уже значительно тише.
-Я вижу их повсюду...
-Кого их?
-Людей... людей из Septima. Всё чаще и чаще я замечаю машины с буквами SPT в номере. Иногда некоторые люди в гражданском на меня очень косо смотрят. Я думаю, Майкл, за мной и за комнатой ведётся беспрерывная слежка. Быть может даже ты - засланный казачок, ведь, ты не попался... ну ему.
Я тихо рассмеялся, после чего осушил свой стакан.
-А Мерри? - тихо вопросил я. - Что она сказала, когда покинула пределы комнаты.. уже в старческом свете?
-Это была жуть... - тихо сказал Стив. - Не в том смысле, что именно это сказала Мерри, а в том, что по её словам она там увидела...
-Там был тот человек?
-Там было нечто другое. Позволь мне кое что сказать, Майкл. Это будет гораздо серьёзнее чем всё то, что ты слышал до этого. Быть может, это перевернёт твоё представление о мире, а может, ты прямо сейчас уйдёшь из - за стола, сославшись на тысячу несуществующих причин закончить диалог именно на этой ноте. Но если бы здесь была конституция США, я бы положил на неё правую руку и поклялся в дальнейшей истинности моих слов.
Допив бокал одним глотком, мужчина опустил глаза и потянулся за очередной сигаретой.
-И так. Солнечное утро выходного дня. Тогда наши с Элизой графики соприкасалась, в следствии, мы могли чаще видеть друг друга. Тем утром я, по обыкновению зашёл в уборную комнату, а Элиза затеяла уборку на втором этаже.
Дрожащей рукой, Стив подкурил, в этот раз более умело и, даже затянулся без особого кашля.
- Я не слышал шумов из той комнаты, потому как, прошу прощения, был поглощён воскресной газетой сидя на унитазе. Мерри зашла в комнату молодой и красивой... по её словам... ей нужна была тарелка из под буритто, которую я накануне забыл помыть и оставил в комнате. Она зашла в комнату за тарелкой. Взяла её. После чего, как ни в чём не бывало вышла из комнаты. Она помыла тарелку, затем, подогрела себе сырный крем суп и съела его, смотря телевизор. Однако, по телевизору шли непонятные ей программы, которые, как ей показалось, были отзеркаленные по звуку... и изображению. Пущенные задом наперёд программы её несколько напрягли, поэтому, та, по её словам обратилась ко мне. Постучала в туалет с вопросом: "что с телевизором?". Но меня, по её словам, в доме не было. В доме вообще никого не было, кроме Мерри, поскольку Элиза из дома тоже куда - то пропала, а туалет, в котором должен был находиться я - был пуст. Вернулись мы с Элизабет только под вечер, сообщив, что были на Бредфорском, хотя, Мерри знала, что в нашем городе не существует Бредфорского шоссе. Мне страшно представить, что чувствовала в тот момент Мерри. Она, наверное, думала, что мы держим её за дурочку или глупо разыгрываем... если бы на следующий день она не получила звонок на стационарный телефон. В разговоре некая женщина поведала ей, что её кредит в банке OUIP погашен мною... Майкл. - Стивен несколько раз пощёлкал пальцами перед моим лицом. - Банка OUIP никогда не существовало. Мерри не пользовалась кредитными услугами. Я не погашал её не существующий долг в не существующим банке. Мерри это знала. Мерри догадывалась, что что - то тут не так. Вспомнив моё предостережение об этой комнате, та решила повторить процесс входа - выхода из неё. Затем ещё раз. Она пыталась входить и выходить до тех пор, пока "якобы я" и "якобы Элизабет" не спросили у неё, в чём, собственно дело, и в чём причина её столь странного поведения. И Мерри была уже готова ответить... если бы не одно "но"... Взгляд. Бутафорский взгляд. И я, и несуществующая Элизабет не смотрели на Мерри. Люди, представившиеся нами смотрели в потолок, в пол, на стену, но не смотрели на Мерри. В тот момент она замешкалась, быть может, к лучшему... но она не стала им говорить, что её так встревожило... так шли дни. Мерри даже не знала, на какую работу она ходит "в другой реальности", поскольку, её начальник то и дело писал ей SMS с угрозами увольнения за не выход на работу. По словам Мерри - странности не заканчивались на мелочах. В её "другом" городе были изменены некоторые улицы, магазины, дороги... наш дом находился в совершенно другом квартале. Все люди, с которыми ей удалось контактировать имели те же дефекты в зрении, что были у меня и Элизабет в доме. В том мире, где была Мерри, отсутствовали цифры, кроме денежной единицы в один бакс. Это была обыкновенная бумажка, которая, как таковой ценности в мире не играла, но даже на этой бумажке не было её достоинства в виде цифры... На моей машине не было спидометра, у нашего дома не было номера... Угадай, как набирали телефон нужного абонента?
-Ну...
-В каждом доме была записная книжка с номера всех жителей, разве что, на телефонах не было привычных цифр. Были стрелочки, чёрточки, геометрические фигурки, но не цифры. Сенсорных телефонов там не было в помине. На банкнотах не было надписи: 1 доллар. Был просто - доллар... приготовление блюд на плите все отмеряли готовностью, а просыпались с рассветом. Автобусы там ездили по несуществующим маршрутам, хаотична наматывая круги по всему городу. Заправок в городе Мерри не видела. В городе не существовало аэропорта, автостанции, а на окраине города, был вместо привычной трассы - лес. В городе не было люков и работников канализации, в городе не горели светофоры, при этом, не было ДТП. В городе, в здании правительства был продуктовый магазин. В городе не было рекламных баннеров. В городе не было домов престарелых и род.дома. Мерри даже не могла сказать - а были ли в нём дети и пожилые люди... Майкл... - грузно сказал Стив. - Она прожила там половину жизни. Она там устроилась на работу и жила, горечно приняв происходящее за должное. Я не представляю, сколько боли и ужаса она пропустила через себя, каждое утро просыпаясь и осознавая, что это не её мир. Это была ширма. Простецкий мир... плоскость, лишённая сложности и формул. В том мире не происходило ничего; он просто существовал на манер сновидения. Там не происходило катастроф. Там не происходило открытий, там не выходили новые телефоны, Мерри не слышала хитов по радио. Из развлечения в том мире было лишь садоводство, но даже то не давало никакого азарта, поскольку в том мире существовали лишь примитивные плодовые культуры, а всё посаженное - всегда восходило, словно у цветов не было никаких болезней. В том мире были лишь примитивные книги по кулинарии, национальному языку и грамматике. Единственным развлечением для Мерри тогда стало садоводство и, прогулка по неизвестным ей улицам. Город населяли люди. Но эти люди... нет... они не были жестокими или страшными, Майкл. Они были примитивными. У них не было цели, они не рождали детей и не стремились к карьере. Они не увольнялись с работы и не ездили путешествовать. Мерри попыталась завести в том мире знакомства, однако, приходя, в последствии, к её новым "знакомым" в гости, та на пороге видели совершенно чужих людей. Эта картина больно мне напомнила сновидения. Словно её мир - есть один большой сон. Проекция какого - то организма или формы, что не имеет статуса жизни и смерти. Словно на детальную прорисовку мира, в котором жила Мерри, этому организму не хватало мощностей, ровно, как нам не хватает мозгового ресурса, чтобы воссоздать сны более детально. Скажи мне, Майкл, каков в твоих снах задний фон?
-Ну... он безобразный.
-Вернее сказать - расплывчатый! - подправил меня Стив. - Ну, и безобразный тоже подойдёт под описание! У мира твоего сна нет чётких границ, законов и логики, а всё действо в твоих снах разворачивается вокруг одной сцены, свойства которой создают для сновидения законы. Так задай себе вопрос, Майкл: чем отличается мир твоего сна с миром, который видели Мерри? Мозг спящего человека даже не способен вменяемо отрисовать лица основных людей в сновидении, я молчу уже про второстепенных объектов массовки сна. Они, в свою очередь, предстают пред сновидящем чем - то, вроде осязаемого, зримого понимания. Мозг человека полностью не видит второстепенных людей и детали мира, но осознаёт, что они есть. Практически тоже самое Мерри видела в мире, в который она попала. Это была лишь основная сцена, вокруг которой разворачиваются события, в то время, как вся подноготная мира была скрыта от её взора. Под подноготной я понимаю правила того мира. Там текла вода, но при этом - не было канализации. Там был свет, но за этот свет не надо было платить. В том мире, Мерри пошла работать ничем не примечательной уборщицей в магазин... в который никогда не заезжала фура для разгрузки товара, в котором люди могли оплачивать покупку огромной стопкой банкнот по доллару... ведь денег большего достоинства в мире не было. Из магазина никто никогда не воровал товар. Там не случались конфликты с покупателями. Там не играл эмбиент, а все покупки проходили в спокойной обстановке и тишине.
-А разговоры? Как вели себя жители города?
-Так же, как повёл бы себя мозг во сне. Если человеку снится страшный сон, то всё в его сне будет кошмарное. Если снится яркий романтичный сон с незнакомой девушкой, то всё в его сне будет иметь романтичные нотки. Если Мерри видела обыденность и приземленность в мире, то всё будет состоять из этой обыденности. Тамошние люди были примитивные, на манер людей из снов, но безобидные... ведь мир предстал ей именно в форме обыкновенной жизни. Люди в магазине обсуждали свежесть хлеба. Обсуждали полы в магазине, его стены, обсуждали кассу, обсуждали тележки. Люди на улице обсуждали свежесть воздуха, обсуждали солнце, обсуждали проезжающий автомобиль. Я с Элизабет, так как, судя по всему, мы фигуры центральные - имели более высокие рассуждения, но всё ровно недостаточное, чтобы быть свойственными среднестатистическим людям.
На этом моменте диалога я не знал, что ответить Стивену. Я просто молчал, не в силах что либо добавить, ровно, как и не мог прямо сказать Стиву, что он лжёт.
-Понимаешь... там даже не было животных. Мерри даже не могла завести себе кошку, чтобы ей не было так одиноко. Она прожила там много лет. Но в какой - то момент она зашла в мой кабинет, где я, по её словам, просто стоял и бездумно пялился в окно. Она зашла туда, взяла ручку со стола, а затем вышла. Вышла из комнаты, после чего направилась за стол на кухню вычислять примеры, которые та сама себе писала. Ей не хотелось забыть цифры и математическую логику, ибо, по сути - алгебра единственное что у неё осталось из прошлой жизни. Затем... Мерри услышала... как из туалета доносится звук смыва унитаза... и из уборной выхожу я. И я... Майкл. Увидел её. Сидящую за столом.
Голос Стивена заметно дрогнул.
-Я помню, как увидел её. Увидел в лице бабки. Она сидела за столом и смотрела на меня...
-Ты её сразу узнал?
-Да. - голос Стива был переполнен ужасом. - Она... она тоже меня узнала. Меня, настоящего. Её взгляд. Нет... чёрт... всё, Майкл. Хватит. Рассказ окончен.
-Она долго оправлялась после произошедшего?
Стивен медленно поднял глаза и посмотрел прямо мне в душу.
-Как после такого можно оправиться?!
-Ну...я не знаю, она щас выглядит вполне здоро...
-А что ей ещё остаётся делать?!
-Да съехать из дома! - крикнул я.
К концу рассказа, я был изрядно пьян, как и Стив, а потому, каждый из нас позволил себе повысить тон, ловя на себе взгляды случайных забулдыг.
-Съехать из дома с концами! Потому как я бы, на её месте не то что к той комнате никогда не приближался... я бы лучше в дом престарелых бы съехал, лишь бы заново не...
-Да как ты смеешь?! Она такое пережила! Ты там не был и не можешь говорить!
-Я зайду туда. Прямо сейчас... С твоего позволения. - сказал я, после чего, достал из внутреннего кармана несколько купюр и демонстративно кинул их на стол.
Покачиваясь, я встал из - за стола и опёрся на стул, видя недоуменное лицо Стива.
-Мне вот эти вот твои подачки в виде пива не нужны... я пришёл сюда с одной целью - услышать правду.
-Ты её получил!
-Сейчас и ты получишь мою правду... -наклонился я к Стиву, однако, у подкошенных ног были несколько другие планы. Падение на пол было безболезненным, пускай и не самым мягким.
-Твою мать, Майкл, ты на ногах не стоишь... - помогая мне встать, сказал Стив. - Какая тебе комната? Иди домой.
-Я войду туда. - стараясь выглядеть убедительнее, сказал я. - Но при одном условии. Дверь будет открыта. Ты будешь держать меня за руку.
Стив ещё долго пытался меня отговорить, однако, судя по отсутствующему напору в его голосе - тот больше хотел чтобы я вошёл, чем не хотел. Тот прекрасно понимал, что, скорее всего, со мной ничего не должно случиться, потому как дверь будет открыта и он не пустит меня в самую глубь комнаты.
Однако, по дороге домой, каждый из нас отчётливо ощущал звонки безумие, которые отдавались эхом где - то в левой стороне груди. И лишь внушительная доза алкоголя в тот момент не заставила нас встать обратно на дорожку, с которой каждый из нас в одночасье сошёл.
По приходу домой, для пущей храбрости, а если быть точнее - для пущего безрассудства, мы со Стивом накатили его разбавленного скотча... как в нашей первой встрече. Затем, вновь обусловились правилами. Не закрывать дверь. Не отпускать руку. Потянуть обратно, как только я окажусь по ту сторону двери.
Я должен был просто зайти и просто выйти из комнаты. Моё пребывание в комнате не должно было быть продолжительным. Напротив, оно будет идеально выверенным и подконтрольным.
Стоя у порога комнаты, меня одолевал нескончаемый поток мыслей. Он был схож с поездом, что проносится мимо зазевавшегося путевого обходчика где - то на железнодорожных путях. Тот мог созерцать очертания табличек остановки. Мог видеть детали интерьера и лица случайных путников, очертания которых предстали обходчику лишь на мгновение. Он видел лишь очертания. Лишь то, что должно стать полноценной картинкой, но из - за обстоятельств стать ею не могло. Стоя перед комнатой, мои мысли имели точно такой же характер. Они прилетали в мою голову и улетали, когда я ещё не успел их осознать. Поток отдавался болью где - то в области висков, которые я непременно попытался унять путём массирования той области.
И лишь когда поезд мыслей практически умчался, мне удалось зацепиться всего за одну табличку. За одно лицо и случайный интерьер в вагоне.
Это была табличка «не заходи» на большом пожелтевшем окне, за котором был точно такой же интерьер, как и в комнате передо мной. Где обитель этого купе - человек, в ней живущий. Живущий в теории, но существующий в пределах какой - то вселенской ошибки. Смотрящий в окно и улыбающийся всё такой же доброй и приветливой улыбкой.
Тут же, в след за составом мыслей потянулся шлейф из остаточных соображений и абстрактного итога. Понеслись вопросы «Что я тут делаю?», «Зачем я захожу в комнату?», а следом ответы: «Мне это не нужно», «Это не моя забота», «Я был всего лишь уборщиком. Это зашло слишком далеко».
Я проморгался.
Каждое действие. Каждый проступок того загадочного гражданина вели меня не в комнату... а от комнаты лишь для того, чтобы я познал её здесь и сейчас. Познал уверенно, познал сам, искушая себя собственными желаниями. Его действия были слишком топорные для его острого ума. Его способы и манеры были не столь притягательны, сколько отталкивающими, трубя о наболевшем правиле «не заходить»... но при этом, он нарочно удерживал моё внимание.
Человек по ту сторону звал меня, но он нарочно не прилагал достаточно усилий, чтобы я зашёл. Специально, чтобы пробудить во мне инстинкт самосохранения, но при этом, удерживая моё внимание. Он не хотел, чтобы я туда зашёл насильно, через маленькие хитрости. Он хотел, чтобы я туда зашёл твёрдо и целенаправленно. Именно поэтому в первом разговоре он не назвал своего имени, чтобы я, в тот момент, ему не поверил. Он решил сыграть в игру, условием для победы, в которой будет именно моё твёрдое желание зайти в комнату. Именно поэтому он не написал в записке имя Стива или Элизы, чтобы подогреть у меня интерес. Чтобы вызвать подозрения, ведь он знал, что я наберу Стивену, ибо, тот был в курсе о записках. Именно поэтому он не стал затягивать Эндрю в комнату, поскольку он знал - расправившись с ними здесь и сейчас, он не получил бы того самого, самостоятельного шага в комнату с моей стороны. Ему было важно не спугнуть жертву, а приманивать её всё это время пускай натуралистичными и дорогими, но всё же искусственными сценками. Ему нужен был этот спектакль для того, чтобы в последствии лишь один актёр изъявил желание, сам дал волю зайти туда, без каких - либо подталкиваний в спину. Разница между Оливией, Эндрю, и ситуациями ранее состояла лишь в том, что сейчас меня никто туда не заманивает. Не зовёт глупыми фразами и не стучит по потолку, столь деревянно питая моё любопытство. Странный человек впустил в комнату собаку, потому что та сама туда рвалась... но стоял на пороге комнаты прямо перед Энди, не впуская его, только чтобы туда зашёл я. Энди бы зашёл за собакой. А я - просто потому что сам захотел.
Сейчас я стою на пороге пустой комнаты уже сам... на манер того шпица, который бесследно исчез в пределах мёртвой статики. Меня никто туда не зовёт, как и никто не звал туда в своё время ещё молодую Мерри. Я сам изъявил желание туда войти, без каких - либо приманиваний. Но не смотря на весь поток мыслей...
Нет. Я не зашёл туда.
Отойдя от двери, я глянул на поддатого Стива, в глазах которого читалось не понимание моих действий, но в тоже время спокойствие, словно с его плеч был сброшен сизифов камень, что тот тянул всё то время, пока я у него работал.
-И правильно. - резко ответил мужчина и дотянувшись до ручки, закрыл дверь.
Я услышал, как тот выдохнул. Выдохнул понимая, что кошмара не произошло.

После закрытия двери, долго беседовать со Стивом я не стал. Мы обменялись парой фраз, на манер друзей, за плечами которых были возложены десятилетия дружбы. Не чокаясь, я опрокинул со Стивом последнюю стопку, а после, удалился.
...И прошёл бы я мимо окна той комнаты, я уверен, что из неё мне бы приветливо помахал то странный человек. Он был махал и улыбался на манер родного отца, который после долгой разлуки вдали увидел сына.
Но я прошёл по привычной мне дороге, которая не пролегает через окна той части дома. Я прошёл мимо дома Стивена, так, словно с этим домом меня не связывает ничего.
Тот день стал последним, когда я заходил к Стиву. В тот день я твёрдо решил, что оно того не стоит. Что именно я подразумеваю под словом «оно», и чего «оно» может стоить - мне, увы, неизвестно и, я счастлив, что узнать мне не удалось. В самом начале повествования я промолвился, что со мной всё хорошо. Да, это самый настоящий хеппи энд, перенесённый со страниц забавных книжек в реальную жизнь.
С окончания тех событий прошло не мало времени. Нет, у меня не развилась фобия дверей, ровно, как я не начал страшиться приветливых людей. Я знаю, что эта история закончена, что она оставлена за порогом той самой комнаты, в которой обитает ни есть что. Что - то чужеродное и нечеловеческое. Что - то, с чем не то что нельзя вступать в конфликт, а даже разговаривать и вступать на его территорию. Что - то безобразно умное и хитрое. Оно умеет выжидать и просчитывать шаги наперёд.
И я не знаю, чем это всё по итогу обернулось для Стива и его семьи, ибо более я с ним не пересекался. В тот день хозяин дома без лишний слов понял, что наши пути с ним расходятся, и я благодарен Стивену, что он не приложил усилия для их воссоединения.
Я часто прохожу мимо того дома. Иногда вижу, как к нему паркуется автомобиль и из него выходит сам Стивена. Иногда вижу, как в окнах маячит Элиза, по - видимому, выполняя то что делал ранее я. Сейчас же, я работаю в супермаркете, куда устроился после ухода из дома Стива. Работа эта, конечно, не предел мечтаний. Она плоха, но плоха в пределах допустимой нормы, как минимум, здесь я могу заходить во все комнаты и подсобки не боясь, что попаду в немного не здоровое пространство и тому, кого породило это пространство. Или наоборот.
У меня нет мотивов копать под Стивена. Нет никакого желания проверять правдивость его слов про странных полицейских, про Мерри. Нет желания выяснять, кем или чем является тот странный человек и комната, в которой тот обитает. Если это всё плод больной фантазии учёного неудачника - я рад, что больше не работаю с психами. Если же всё сказанное Стивом правда... я понимаю, что всего одна попытка узнать больше информации о Septima и о феномене комнаты - будет стоить мне рассудка. Она будет стоить мне сна, увлечений и здоровой мысли, поскольку, в конечном итоге, все подобные дела превращаются в параноидальный сталкинг, слежку и поиск истины, которая всегда будет находиться в одном шаге от её искателя. Поэтому, вся эту неизвестность я решил оставить там… по ту сторону двери.