102

В этот же день Лека отправился обратно. Вместе с Рачей. Розовый зуб взяли с собой. Оставшиеся мужчины какое-то время шли с ними до того места, где едва протоптанная дорожка поворачивала влево - к соседям, а более утрамбованный путь, на котором уже виднелись проплешины, продолжился прямо. Там землянки. Надо к зиме готовиться. Вот только всё чаще тревога ядовитой змеёй заползала в душу и жалила её - а кто в этих землянках будет жить?

Посмотрели долгим взглядом в спины Леки и Рачи... Удачного исхода вам, мужики...

Женщины тоже разошлись по своим делам. На месте остались лишь дети с Кидой и Лера. Гостье с дороги надо отдохнуть.

Лайя отправилась на болото, подальше от других. «На болоте теперь ягоды поспели», - сообщила бабке и пошла. Но ягоды её вовсе не интересовали. Не заинтересовали даже, когда открылись пёстрым ковром - нагибайся и бери. Девушку душили слёзы. И обида. Глубокая, крепкая, невысказанная. Не за себя.

Накануне Зага ей открыла душу. Всё рассказала. Плакала.

Лайя и сама не слепая, видела, что с девушкой что-то нехорошее происходит. Видела, как она мечется и места себе не находит, а после откровенного рассказа всё стало понятным.

Оказывается, Ара не смогла простить Заге то, что та стала жить с Азом. Не оставила их в покое. Исподтишка заигрывала с чужим мужем, настраивала его против жены, увлекала в свои сети.

Смеялась над Загой, однажды сказала прямо, что Аза вернёт себе.

Сначала Лайя сомневалась. Ведь Ара теперь с Назом.

Но Зага объяснила ей, что у Ары свои коварные планы, что та, кажется, не прочь завести двух мужей сразу.

А потом Зага призналась, что Аз давно с ней не спит, ночует непонятно где. И однажды она застала их в землянке. Бессовестных... Смеющихся над ней.

Лайя слушала и ужасалась. Бедная Зага. Бедный Наз.

Но ведь она всегда сомневалась в Аре. Не верила ей. Столько раз упрекала себя в несправедливости, а вот оказалось, что это была справедливость. Видно, чутьё не обманывало её.

А сегодня Зага ушла. Не смогла больше так жить...

Лайя поставила корзину под куст. Не может она заниматься делом. Всё из рук просыпается, слёзы закрывают пеленой весь мир. Какие уж тут ягоды?

Пошла скорым шагом вперёд. Куда-нибудь подальше от глупого племени. У всех на глазах страдала девушка, и все оказались слепы. А Зага осталась одна со своей бедой. Лайя знала, что такое одиночество. Вот поэтому так горько теперь было на душе. Ведь она могла бы помочь девушке, хотя бы пожалеть. Была рядом, а словно на другом свете.

Что делать? Рассказать всем правду?

Нет! Сначала она поговорит с Арой. Заглянет в её глаза. Неужели она не пожалеет несчастную Загу, которая из-за неё теперь скитается по свету?

Она должна пожалеть. Ей станет стыдно! Она горько-горько пожалеет.

Внезапно болото закончилось, показался высокий берег. Их река.
 
Здесь Лайя ещё не бывала. Оглянулась. Если пойдёт вверх по течению, вернётся к их стоянке, если вниз... Там то племя. Там и Ара.

А что, если сбегать? Взглянуть хоть чуть-чуть, что за селение такое? Может, и Ару увидит - поговорит.

Может, Загу догонит? Кто знает по какой дороге они сейчас бредут? Она бы её упросила не уходить. А если бы не получилось, то хотя бы обняла. И попрощалась.

Надо только быстрее. Людям в племени сейчас и так тяжело, не надо доставлять новые неприятности. Она быстро сбегает, а к вечеру вернётся. Никто и не узнает, где она была.