11. Созерцая искусство

               Что происходит с человеком, когда он созерцает искусство?

          Из книги «Око Духа» Кена Уилбера (стр.176):

 «Когда я непосредственно созерцаю, скажем, полотно великого Ван Гога, я вспоминаю, что общего у всего высокого искусства: от него просто захватывает дух. Оно буквально, на самом деле, заставляет вас задержать дыхание, по крайне мере на одну–две секунды, когда произведение впервые поражает вас или, более точно, впервые входит в ваше существо: вы испытываете небольшой обморок, вы слегка ошеломлены, вы открываетесь для восприятия ранее вам неведомых истин. Иногда, конечно, всё происходит спокойнее: произведение мягко просачивается в ваши поры, и всё же вы каким-то образом меняетесь, быть может, чуть-чуть, быть может, значительно; но вы меняетесь».

                Доступно ли это для всех людей или только для тех, у которых открыты внутренние начала? Замечает ли человек эти изменения?

«Неудивительно, что как на Востоке, так и на Западе искусство до совсем недавнего времени ассоциировалось с глубокой  духовной трансформацией. И я имею в виду не только с «религиозное» или «иконографическое» искусство.

Некоторые из великих … философов, от Шеллинга до Шиллера и Шопенгауэра, точно указывали главную причину великой возвышающейся способности искусства. Когда мы смотрим на любой прекрасный объект (природный или художественный), мы откладываем всю другую деятельность и просто осознаём, мы хотим лишь созерцать этот объект. Пока мы пребываем в этом созерцательном состоянии, мы ничего не хотим от объекта; мы просто хотим созерцать его; мы хотим, чтобы это длилось вечно. Мы не хотим его съесть или обладать им, или убежать от него, или изменить его: мы хотим лишь смотреть, мы хотим созерцать, мы хотим, чтобы это никогда не кончалось.

В состоянии этого созерцательного осознания контроль нашего собственного эго над восприятием временно прекращается. Мы расслабляемся, переходя к базовому осознанию. Мы пребываем с миром, как он есть, а не как мы его желаем видеть. Мы оказываемся лицом к лицу со спокойствием, с «глазом» в центре циклона. Мы не суетимся, пытаясь что-либо изменять; мы созерцаем объект как он есть. Великое искусство обладает этой властью, способностью захватить ваше внимание и зафиксировать его: мы смотрим, порой благоговейно, порой в молчании, но мы превращаем неугомонное движение, которым в ином случае отмечено каждое мгновение нашего бодрствования.

При этом неважно, каково действительное содержание искусства. Великое искусство захватывает вас против вашей воли, а потом отстраняет вашу волю. Вы как бы попадаете на тихую прогалину – свободным от желания, от необходимости схватывать смысл, от эго, от внутреннего напряжения. И через этот просвет или прогалину в вашем собственном осознании могут вспышками приходить более высокие истины, более тонкие откровения, более глубинные связи. На мгновение вы даже можете прикоснуться к вечности – кто может возражать, когда само время приостановлено на прогалине, которую великое искусство создаёт в вашем осознании?»

                То есть, в этот момент мы находимся в настоящем, между прошлым и будущем? Выход на мгновение из круга сансары?

«Вы хотите лишь созерцать; вы хотите, чтобы это никогда не кончалось; вы забываете о прошлом и будущем; вы забываете о самом себе. Благородный Эмерсон: «Эти розы под моим окном напоминают ни прошлые розы, ни лучшие розы; они – то, что они  есть; сегодня они существуют с Богом. Для них нет времени. Есть просто роза; она совершенна в каждый момент своего существования. Но человек откладывает или вспоминает; он не живёт в настоящем, а, оглядываясь назад, горюет о прошлом или, не обращает внимания на окружающее его богатство, встаёт на цыпочки, чтобы предвидеть будущее. Он не сможет быть счастливым и сильным, пока он тоже не будить жить с природой в настоящем, над временем»».

                Как этому научиться? В каком мгновении настоящего мы находимся, когда рассматриваем картины прошлых веков? В своём настоящем или настоящем прошлых веков? Для созерцания искусства есть только настоящее.

«Великое искусство приостанавливает оглядку назад, сожаление о прошлом, предвкушение будущего: вместе с ним мы входим во временное настоящее; сегодня мы с Богом совершенные во всём, открытые для богатств и красот царства, забытого временем, о котором нам напоминает великое искусство, не своим содержанием, но тем, что оно делает с нами: приостанавливает желание быть в другом месте. И, тем самым, оно прекращает судорожное цепляние в сердце страдающей самости и освобождает нас – может, на секунду, может, на минуту, может, на целую вечность – освобождает нас от пут нашего собственного «я»».

                Мы становимся в этот момент оком Духа.

«Именно в такое состояние водит нас великое искусство, независимо от того, каково конкретное содержание самого художественного произведения – будь то насекомые или Будды, ландшафты или абстракции, это не имеет ни малейшего значения. В этом конкретном отношении – в этом конкретном контексте – о великом искусстве судят по его способности перехватывать ваше дыхание, забирать вашу самость, забирать время – всё одновременно.

И что бы мы ни подразумевали под словом «дух» - давайте просто скажем, вслед за Тилихом, что для каждого из нас он связан с вышей целью и смыслом жизни – именно в тот ошеломляющий момент, когда великое искусство входит в вас и изменяет вас, дух озаряет этот мир чуть ярче, чем мгновение назад.

 Продвинемся ещё на один шаг: что если бы мы каким-то образом могли видеть всё в целой вселенной столь же необыкновенно красивым, как прекраснейшее из произведений великого искусства?

Да мы бы тут же оцепенели перед лицом подобного зрелища! Всё наше хватание и избегание моментально прекратилось бы – мы бы освободились от замыкания в себе и погрузились в состояние пассивного созерцания всего сущего. Подобно тому как прекрасный объект или произведение искусства или произведение искусства на время приостанавливает нашу волю, так и созерцание Вселенной как объекта красоты открыто бы нас к пассивному осознанию вселенной – не такой, какой она могла бы или должна быть, но просто такой как она есть».

                Созерцая мир, мы как бы находимся вне его, а может даже сливаем с ним.

«Не возможно ли, в таком случае – просто возможно – что, когда воспринимается красота всего без исключения, мы, в действительности, пребываем непосредственно в оке Духа, для которого весь Космос служит объектом Прекрасного, именно потому, что фактически весь Космос – это сияющее Искусство самого Духа?

В этом ослепительном видении весь Космос представляет собой Произведение Искусства вашей собственной высшей Самости во всём её творческом великолепии. Именно поэтому каждый объект во вселенной – воистину объект сияющей Красоты, когда он воспринимается оком Духа».

                То есть, тот окружающий мир, который видеть моя личность, создан моей высшей Самостью?

«И наоборот: если бы вы могли прямо здесь, прямо сейчас реально увидеть каждую отдельную вещь и событие в целой вселенной как объект абсолютной Красоты, вы бы с необходимостью освободились от эго и прибывали в Духе. В этот момент вы бы не хотели от Космоса ничего иного, кроме как созерцать его безконечную Красоту и Совершенство. Вы бы совершенно не хотели бежать от вселенной или цепляться за неё, или изменять её: в этот момент созерцания в вас нет ни надежды, ни страха, ни какого бы то ни было стремления. Вы вообще ничего не захотите, кроме как быть её Очевидцем, созерцать её бесконечно – вы захотите, чтобы это не кончалось. Вы полностью свободны от воли, свободны от погони за смыслом, свободны от всякого мелочного движения и суеты. Вы – центр чистого и ясного осознания, наполненный в своём Бытии высшей Красотой всего, что он созерцает».

                Поэтому мы можем смотреть на движение волн прибоя безконечно. В этот момент мы соприкасаемся с вечностью и находимся в нирване. Так ли это?

«Из этой Красоты не исключается не единая пылинка; ни один объект, каким бы «безобразным», «ужасающим» или «болезненным» он ни был – ничто не исключается из этого созерцательного объятия, ибо любая и каждая вещь по самой своей основе, в равной мере и безконечно является сверкающим сиянием Духа».

                Так ли это? Прав ли автор?

«Когда вы созерцаете изначальную Красоту каждой отдельной вещи во вселенной, вы созерцаете великолепие Космоса в оке Духа, Я Духа, извечное Я – Я всего мироздания. Вы полны до безконечности, сияете светом тысяч солнц, и всё совершенно именно таким, как оно есть, всегда и вовеки – когда вы созерцаете это ваше величайшее произведение Искусства, целый Космос, эту Красоту, этот объект нескончаемой радости и блаженства, сияющих в Сердце всего, что возникает.

Подумайте о самом красивом человеке, которого вы когда-либо встречали. Подумайте именно о том моменте, когда вы взглянули в его или её глаза и на краткое мгновение оцепенели: вы не могли отвести взгляд от этого видения. Вы смотрели, застыв во времени, захваченные этой красотой. Теперь представьте себе, что идентичной красотой светится каждая отдельная  вещь во всей вселенной: каждая камень, растение, животное, каждое облако, каждый человек, каждый объект, каждая гора, каждый ручей – даже мусорные кучи и разбитые мечты – все они излучают эту красоту. Вы безмолвно замираете перед лицом красоты всего, что возникает вокруг нас. Вы освобождаетесь от хватания и избегания, освобождаетесь от времени, всецело пребывая в оке Духа, где вы созерцаете безконечную красоту произведения Искусства, каковое представляет собой весь Мир.

Эта всеобщая красота – вовсе не упражнение в творческом воображении. Это реальная структура вселенной. Эта универсальная красота, на самом деле, прямо сейчас составляет саму природу Космоса. Это не что-то такое, что вам приходится воображать, поскольку это реальная структура восприятия во всех сферах. Если вы пребываете в оке Духа, каждый объект – это объект сияющей красоты. Космос становиться вашей утерянной и вновь найденной Любовью, Подлинным Ликом изначальной Красоты, вовеки и навсегда, и безконечно навсегда. И перед лицом этой ошеломляющей Красоты вы окончательно погрузитесь в свою смерть. Вас больше никто не увидит, о вас никто не услышит, кроме как в те ласковые ночи, когда ветер легко пробегает меж холмов и гор, тихо напевая ваше имя».

          Так ли это?