Дом моего детства

   Дом моего далекого детства напоминал мне театр с яркими персонажами. Местом действия был двор,  декорацией - две трансформаторные будки, столярная мастерская, стол доминошников, подсобные помещения и песочница.

   Первым на дворовые подмостки  выходил со своим выводком дядя Филя. Пока он направлялся к доминошникам, его мальчишки набрасывались на игрушки в песочнице.  Двор наполнялся громким плачем и криком женщин.
   
   Вслед за мужем, выходила полногрудая жена. Она подсаживалась к сидящим на скамейке бабам, и на их требования приструнить сорванцов, отвечала заливистым смехом. Все тяготы бабьей жизни она принимала с оптимизмом, и продолжала рожать каждый год. 
   
   За музыкальное оформление двора отвечал зэк под кличкой Рашпиль. Тексты блатных песен и матерных частушек знал весь двор. Умолкал он к вечеру, когда за ним приходила братва. Возвращался поздно, шел в столярку к Петровичу. Там распивал с ним чекушку, громко бузил и засыпал только к утру.   

   Плотник Петрович чинил мебель, мастерил детворе самокаты. За работу брал натурой. Когда подносили - не отказывался. Одинокий и незлобивый откликался на всякую беду и всегда помогал. Детишки увидев выходящего из каморки Петровича, хором заводили дразнилку:
“У Петровича с утра разболелась голова.
У Петровича с похмелья не строгалися поленья.”
   Плотник театрально грозил им пальцем и, улыбаясь, скрывался в мастерской.
   
  Когда двор наполнялся жильцами, цирковое шоу открывал Вовка циркач. Он вылезал из окна, вставал на карниз и шел до угла дома. Сорвав аплодисменты, кланялся, влезал в комнату и закрывал окно.
    Однажды он упал на крышу каморки бабки Кислый Лимон. Отделавшись ушибами, циркач долго не появлялся, а вскоре и вовсе куда-то пропал.
 
  Сморщенная физиономия бабки Кислый Лимон наводила панический страх на детей. Во дворе она появлялась к вечеру. Полуслепая, стуча палочкой по стенке, обходила часть двора. Подношение от жильцов, складывала в большой карман в виде заплатки. Потом направлялась к подворотне, через нее выходила на главную улицу и шла вдоль дома. Проходя мимо полуподвальных окон, останавливалась у каждого, заглядывала внутрь, пытаясь разглядеть, что происходит внутри.
 
  Она была неотъемлемой частью нашего дома. Когда бабка Кислый Лимон умерла, ее хоронили всем двором. В гроб сделанный Петровичем, положили тело, погрузили на полуторку и отвезли на городское кладбище. Потом всем двором устроили поминки.

   Сообщество нашего дома было единой семьей. Все праздники отмечали вместе. Крестили детей, женились, выходили замуж. Такое единство продолжалось до тех пор, пока однажды наш муравейник не расселили. Какое-то время связи еще поддерживались, но с годами стали распадаться.

   Дом был знаменит тем, что в нем располагался Наркомат торговли. После войны стал общежитием на 800 мест, потом институтом связи. Сейчас в нем  находится Университет телекоммуникаций и связи.

   Здание осталось, приняло новый вид, а люди жившие в нем много лет назад, стали историей и канули в вечность.