Судьбы бывают разные Часть третья

     Прошло три года. Таня успокоилась, ей уже не было так больно от предательства мужа, она с покорностью приняла этот удар судьбы и старалась философски относиться к произошедшему, ведь то, что нас не убивает - делает сильнее. Алёшка пошёл учиться в школу, и Татьяна на сыне реализовывала свои несостоявшиеся педагогические способности. Им с сыном было очень хорошо и спокойно вдвоём, они стали лучшими друзьями и собеседниками долгими вечерами, проходившими в любви и умиротворении. Таня с сыном делала уроки, много читала ему, играла в развивающие ребёнка игры и окружила его всей своей большой материнской любовью и заботой.
     А вот в семье Егора было не всё так спокойно и замечательно. За это время родители Егора помогли ему с Любой построить дом, но счастье в этот дом так и не постучалось. Верно говорят - на чужом несчастье своего счастья не построить. Егор вернулся к своим прежним привычкам и удовольствиям, вместе с ними вернулись ссоры и скандалы, единственным изменением было то, что он перестал распускать руки. Но Люба была не такая терпеливая, как Таня. Вскоре она завела себе подруг, и по пятницам, когда Егор снимал стресс с товарищами, Люба отводила Артёма к бабушке с дедушкой, а сама шла развлекаться. Взаимопонимания в семье от этого не прибавлялось.
     Однажды из кабины машины Егор увидел Любу в обществе незнакомого мужчины. Дома он незамедлительно учинил допрос с пристрастием, но Любаша сумела увильнуть, наговорив с три короба. Егор сделал вид, что поверил россказням жены, но отныне стал более тщательно контролировать все её контакты и передвижения. Ему было противно, что он опустился до такого уровня, стал часто вспоминать надёжную и верную Татьяну, клясть себя и свою нынешнюю жизнь, но, как говорится - за что боролись, на то и напоролись. На нервной почве у Егора случился приступ язвенной болезни, и он попал в больницу. Люба навещала мужа каждый день, но эти визиты никого не радовали, отношения были натянуты, а разговоры носили какой-то формальный оттенок, без тени тепла и взаимной любви.               
       Как-то, под выходной день, Егор отпросился у лечащего врача домой на ночь. Молодой мужчина шёл домой для обстоятельного разговора по душам с женой, надеясь исправить ситуацию. Но дом его встретил пустотой, и он решил, что Люба с Тёмкой гостят у его родителей. Не медля Егор отправился туда. У родителей радостным возгласом его встретил только сын, Любы не было. Отец с матерью потупили взоры, не зная, что и как сказать сыну, ведь каждую пятницу их любимая сноха приводила им внука, а сама шла в неизвестном направлении. Егор сник, настроение его упало, он не хотел ни с кем разговаривать, ушёл в свою комнату и закрыл за собой дверь. Часа через три он вышел и молча отправился домой. В окнах дома горел свет, Егор выдохнул и успокоился. Порог дома он переступал уже с улыбкой на лице. Слетела улыбка молниеносно, когда Егор увидел свою жену в объятиях того самого незнакомца, которого он уже однажды имел возможность лицезреть. Лицо Егора исказила гримаса бешенства и отвращения, глаза налились кровью, и он, словно зверь на добычу, набросился на соперника. На Виктора, так звали приятеля жены, посыпался град ударов. Он защищался, как мог, наконец спросил:
- Кто Вы такой? Что Вам от меня нужно?
Егор от такой наглости остолбенел, кулак, занесённый для удара, сначала повис в воздухе, затем рука упала, словно плеть, он повернулся к жене с вопросом:
- Так ты, голубушка не соизволила сказать, что ты замужем?
- Это я замужем? - вопросом на вопрос парировала Люба.
- Тогда покажи мне обручальное кольцо, которое ты надевал мне в ЗАГСе, или я что-то пропустила? Твою жену зовут Татьяна, а я - так, с боку-припёку. Ты, как собака на сене, и Татьяну пасёшь, чтобы она, не дай Бог, не вышла замуж, и меня сделал приживалкой-содержанкой. Разве ты мне такую жизнь обещал, когда привёз сюда? И что ты теперь хочешь от меня? - не скрывая злости, глотая слёзы Люба продолжала выкрикивать обидные слова и выражения в адрес своего несостоявшегося мужа. А тот, сразу поникший и потухший, молча пошёл к выходу. Ответить Егору было нечем, он понимал, что его некогда горячо любимая женщина права, виноват во всём только он сам.
     Егор вышел на улицу, закурил и побрёл, не зная куда и зачем. Стояла поздняя осень. Первый лёгкий морозец освежал воздух и голову Егора. Под ногами хлюпающая днём грязь превратилась в неудобные для ходьбы комки и бугорки. Молодой мужчина шёл, спотыкаясь, при этом чертыхаясь, но продолжал путь с какой-то остервенелой решительностью. Он пришёл к дому Татьяны и Алёшки, зная, что у них сейчас мир и покой, от которого он сам добровольно отказался, и который ему был так необходим в этот момент. Егор выкурил несколько сигарет, хотел постучать в окно, но не решился. Первый раз в жизни ему было по-настоящему стыдно и неловко перед Татьяной и Алёшкой. Первый раз в жизни он запретил себе сделать то, что ему хотелось, он понимал, что не имеет права в таком состоянии вторгаться в жизнь сына и отвергнутой жены. И он пошёл в ночь, одинокий, сломленный и потерянный.
     Вскоре после этой непристойной истории Егор опять вернулся жить к родителям. Но даже в этой ситуации Матрёна Фёдоровна во всём обвиняла Татьяну:
Была бы твоя жёнушка поласковей, так ты бы и не искал нежностей на стороне, а теперь видишь, что получилось, - выговаривала она сыну.
- То-то я смотрю, наш отец весь заласканный ходит,- огрызался Егор.
Пётр Ефимович, напротив, был рад уходу сына от Любы, он надеялся, Егор вернётся к Тане с Алёшкой, и всё наладится, будет, как прежде. Пётр Ефимович втайне от всех навещал внука с невесткой, чем мог, помогал по хозяйству, иногда, вместо непутёвого отца, водил Алёшку на карусели. А сейчас только посмеивался над Егором, приговаривая:
- Придётся в следующий раз тебе жениться на курице, ей "хоромов" не надо, довольно будет курятника. Курятник мы с матерью ещё как-нибудь осилим, а вот на большее средств не осталось.
Несколько раз приходила Люба, плакала, раскаивалась, но Егор был неприступен, он даже не смотрел в её сторону.