Белый кирпич

Елена Думрауф-Шрейдер

БЕЛЫЙ КИРПИЧ

Входная дверь распахнулась. В тот же миг плечи женщины машинально опустились. Напряжение пробежало по всему телу и остановилось на кончиках пальцев рук и ног. Она знала, сейчас начнутся судороги и постаралась незаметно сжимать и разжимать кулачки. После восьмичасового рабочего дня, стоя на ногах на сортировке в холодном складе овощных продуктов судороги были не редкость.
Взрослый мужчина, не снимая обувь, прошлёпал в мокрых, грязных сапожищах до кухонной двери. Валюха крутила поварёшкой в кастрюльке с пустыми щами, не глядя на вошедшего. Она точно знала, что сейчас последует и не ошиблась.
- Эй, слышь, дай пятисотку. Мужики ждут, я обещал. Вернее, моя очередь. Отказать нельзя, засмеют, - где-то в голосе прозвучали вроде как просительные, но и приказные нотки.
- Вить, ты же знаешь, что у меня нет. До зарплаты ещё неделю надо протянуть.
- Ты это вчера говорила, а сегодня-то чо?
- Нету! Холодильник почти пустой. Мяса и молока совсем нет.
- Чо, не могла где-то занять? А мож у вас уже больше совсем не подают?
- Где это у нас подают? Вить, прошу тебя, перестань и не ходи больше в гаражи, раздевайся, давай ужинать…
- Кому нужен твой пустой ужин? Пробовал в обед. Поставь чекушку, нарезку, или селёдочку с картошкой, тогда останусь.
- Нету, я последние отдала Саше, - тихо и виновато почти шепотом проронила она. - Надо было за продлёнку заплатить.
- Во те на? Сашке надо, а мне нет… - округлив глаза зашипел Виктор. – Да я уже мужикам задолжал. По второму кругу пью за чужой счёт. Это как? Ты что хочешь чтобы меня выкинули из общака?
- Меня это не волнует. Сиди дома или иди на работу устройся, получай зарплату и делай со своими деньгами что хочешь, - повысив немного голос, и отойдя от плиты, сказала Валя.
Это нечестное распределение семейного бюджета взбудоражило всё негодование мужчины, который считал, что в первую очередь обслужить должны были его потребности, а уж потом всех остальных домочадцев от мала до велика. Ведь он самый старший. И вообще, он муж (хотя и не законный. Всё никак не осмелится сделать Валюхе предложение, слов подходящих в нужный момент уже десяток лет подобрать не может). Зато он законный отец двум пацанам. И ему обещали (правда уже давно), предложить работу электромонтёра с повышенной зарплатой. Но сейчас всё это было не важно, все они просто сожители, а в гараже ждали настоящие друзья. И подвести их никак нельзя.
Виктор с головы до пят взглядом осмотрел, даже оценил старенький халатик жены, стоптанные тапочки, обутые на босую ногу, пышную шевелюру, собранную на скорую руку в пучок волос на затылке. И, если бы он уже изрядно не выпил, этот вид вызвал бы у него жалость, и он бы задумался… Но сейчас было важнее купить дружкам бутылку.
Денег не даст, понял он и матюгнувшись всеми цветами радуги попятился назад. Но вдруг его взгляд остановился на вешалке в прихожей. Он рывком сдёрнул женскую сумочку с крючка. Открыл и стал судорожно вытряхивать содержимое. Первым выпал объёмный, аккуратно свёрнутый, сложенный четырёхугольником пакет с большим нарисованным крестом на обороте и какими-то цифрами. Наверное, чей-то номер телефона. Зубами разорвав конверт его глаза от удивления расширились. Деньги! Там были деньги! Много денег! Муж сколько смог ухватить двумя пальцами вытащил пачку аккуратно сложенных различным достоинством купюр и резким движением засунул в карман. Остальные бросил в лицо бежавшей к нему жене. Валя подбежала поздно…
- Витя, отдай, слышишь, пожалуйста, отдай, прошу… Это деньги церковные, - перепуганным голосом залепетала женщина.
- Ну, вот! – расплылся он в довольной улыбке. - Значит, всё-таки подают и хорошо у вас подают! – обрадованный такой удачей, его грудь поднялась и раздался удовлетворённый рокот издевательского смеха.
- Не смей! – закричала она не своим голосом и схватила его за отворот пиджака. Но тут-же почувствовала резкий удар. – Вить, ведь деньги чужие, для детей все прихожане жертвовали, - и её руки потянулись к карману. – Отдай, прошу! Вить, не бери грех на душу, - крича, всё сильнее тянула она слабой рукой за ухвативший карман. – Витя, нельзя, не забирай! Понимаешь, я за них отвечаю, остановись! – и поняв, что он её даже не слышит, слёзы брызнули из глаз. Сколько было сил она тянула скрученными от судороги пальцами за край пиджака, пока не полопались боковые швы. Озлобленный, неожиданному жёсткому сопротивлению этой хрупкой, маленькой женщины, он прижал её к стене и коленом ударил в живот. Но она не отпустила край подкладки пытаясь ее разорвать и добраться до кармана. Пальцы не слушались, боль и колкость в них увеличивалась, но она не сдавалась, крича и умоляя его всё громче.
«Но это уже было слишком… Я чо тебе слабак…», - подумал он и крепкой мускулистой рукою схватил её ладонь и сжимал до тех пор, пока послышался хруст и раскрылись посиневшие от боли пальцы. Выругавшись трехэтажным матом, он кулаком с силой стукнул её в грудь, что она как пушинка перелетела на другую сторону прихожей. Убедившись, что она лежит на полу и не в состоянии сама сразу подняться, выдавил сквозь зубы: 
- Чо на меня-то прыгать? Чо я-то тебе такого сделал? Давно не получала? Сама виновата… Не лезь ко мне, – прозвучало резко и очень зло.
 - Вить, погоди, я завтра должна перевести эти деньги на счёт…
- Чо ты должна сделать? – не поверил муж. – Ты, мокрая курица, сделать перевод? Ха! – криво усмехнулся он.
- Ну я же казначей, ответственность на мне…
 - Считай, что сделала перевод в мой карман. Одобряю! - и весело похлопал свой оттопыренный бугорок на пиджаке.
- Да, я должна сделать первый взнос за кирпич, - послышался плачущий, слабый прерывистый голос из дальнего угла.
- Чево? – недоумевал он. - Совсем баба чокнулась. Какой ещё перевод? Какой взнос? Какой тебе кирпич?
- Белый, силикатный…
- Сдурела совсем што ли? Сказал же тебе, мужики ждут. Это сегодня важнее…
- При церкви будут строить воскресную школу детям. Люди собирали на это дело, - рыдала Валентина. - Вить, отдай, пожалуйста, ну, отдай. Люди жертвовали на святое дело, - всё ещё упрашивал дрожащий чуть слышный голосок.
Собрав все силы, Валентина села на полу поглаживая посиневшую, очень болевшую руку с поломанными пальцами.
 - Ду-ра! – подойдя к жене, прокричал он ей в лицо. - Толи тебя там этим кирпичом, силикатным, по макушке долбанули? Совсем рехнулась со своим храмом и прихожанами? – и смачно плюнув в её сторону, Виктор крутанулся на каблуке грязных кирзовых сапог и гордо как победитель, (а победителей не судят!), направился к входной двери, где с нетерпением ждали его друзья, «настоящие мужики».
  21.11.2024