II. 7. 1 июня

1 июня 1975 года мы вдвоем с Петром поехали навестить Лену Набокову в подмосковном городе, где она жила и где теперь находилась в больнице. У неё случилось обострение язвенной болезни, и она лежала в отделении гастро-энтерологии. Кого из нас она пригласила первым, или решение случилось как-то спонтанно, теперь уже не вспомнить. Мы стояли на безлюдной платформе электрички, ожидая ее прибытия, и мой друг начал говорить о том, что люди имеют различные жизненные планы и цели, и часто они  очень просты, например, кто-то имеет цель построить железную дорогу...  А у него планы совсем другие. Мы доехали до города, добрались до городской
больницы, увиделись с Леной, и посидели втроем с полчаса в больничном сквере на сыроватой лавочке. Над нами распускались кусты сирени и пел соловей. Простились и ушли. И вот, возвращаясь домой в электричке, мы  захотели выйти на станции "Царицыно" и немного погулять в парке. Кто сейчас помнит, как выглядел парк Царицыно в советское время, тот поймет, что место это было безлюдное, и ничто не мешало нам спокойно беседовать. На его запущенной  территории там были только сплошные руины.  Руины Большого Дворца, руины его боковых
домов, и дальше нечто с названием  "Руины" . Сейчас жалеть о том, что он восстановлен из руин, мне лично в голову не приходит. Ну так вот, мы дошли вдоль деревянного забора до входа в парк, и пошли гулять от руины к руине, перепрыгивая через ручьи, рискуя промочить ноги, было как-то прохладно и сыро. Мы были одеты в куртки, и у нас мерзли носы. И в такой обстановке мой друг поведал мне о своих сокровенных мечтах, которые были связаны с медициной. Я слушала его, все больше увлекаясь его речами.
  И когда мы доехали до Москвы, расстались, и я пришла в квартирку своей сестры на Хохловке, у меня был информационный шок от всего услышанного. Я села на стул в кухне и долго сидела, уставившись в пол, твердя только одно слово - "Утопия". Но его посвящение меня в свои мечты состоялось.