Адвокат дьявола

Утро туманное, утро седое… Столь туманное, что очертания гор едва видны. Седая мгла нависла над пропастью так, что края обрыва почти не видно. Один шаг отделяет скучную жизнь под хмурым осенним небом от небытия.

На краю обрыва стоит молодая женщина. Слезы катятся по ее щекам, душащий ком в горле блокирует дыхание. Проплакав полночи, Вера в полном отчаянии села в машину и поехала, куда глядели опухшие от слез и бессонной ночи глаза. Конечно же, она приехала сюда – в свое место силы. Однажды она сказала себе, что приедет сюда умирать, будучи старой, дряхлой и больной, как некоторые животные прячутся в укромных местах, чувствуя приближение своей смерти, чтобы провести в покое последние мгновения своего бытия.

«Всего один шаг отделяет меня от туманной бездны небытия. Что меня ждет там, я не знаю. Полная неизвестность. Найдут ли меня? Лучше бы не нашли! Кто будет тосковать по мне? Ребенок меня и не вспомнит. Да и что ему вспоминать? Как мать срывалась и кричала на него? Как мать вовремя не вызвала врача, и он чуть не умер? Муж мне вечером четко сказал, что желал бы меня видеть мертвой, а точнее, он сказал, что такая как я недостойна жизни. Бабушка даже не поймет, что случилось, ибо она в деменции. Начальник быстро найдет мне замену – гораздо более компетентного работника, который не будет брать больничные и высказывать свое недовольство. Выходит, я бесполезное существо, приносящее только вред окружающим. Зачем нужно мое жалкое существование?».

Злость на себя и жалость к себе боролись в раненом сердце женщины. В голове зашумело, и какой-то тихий, пока не очень уверенный голос, как голос неопытного адвоката на своем первом процессе заговорил, пытаясь оправдать подсудимого: «Позвольте, господин прокурор, вы предъявляете моей подзащитной обвинение в плохом исполнении своих супружеских, родительских, служебных обязанностей, а также обвиняете в агрессивном поведении по отношению к супругу, малолетнему ребенку, старой бабушке, коллегам и начальнику. Простите, но я так и не увидел доказательств вины моей подзащитной».

Прокурор яростно замахал бумагами и громко принялся перечислять все скверные дела подсудимой: «По-вашему нормально, когда мать кричит и поднимает руку на ребенка, оскорбляет старую бабушку, отказывается готовить мужу ужин и исполнять супружеский долг?! Нормально, когда мать не хочет ехать в больницу с ребенком, мотивируя это тем, что она там не сможет нормально выспаться?! Нормально срываться на коллегах по работе из-за плохого настроения?!».

Голос адвоката становился все более и более уверенным: «Давайте разберемся, почему мать кричит на ребенка. Почему кричит ребенок? Потому что он хочет есть, хочет спать, или он описался и не может сам переодеться. Также он может кричать от боли и страха. Простите, а разве взрослому человеку чуждо чувство голода, чувство усталости, дискомфорт, боль и страх. У ребенка есть мать, которая его накормит, переоденет и пожалеет. А кто поможет этой женщине? Она кричит от усталости, а муж лишь упрекает ее в плохом исполнении супружеских и материнских обязанностей, внушает мысль, что не отдыхать для жены и матери – это норма. При этом сам супруг в отдыхе себе не отказывает. Не отказывает он себе и в других удовольствиях, в связи с чем матери двухлетнего ребенка пришлось выйти на работу. Вы утверждаете, что подсудимая грубо обращается с бабушкой. Возьмите во внимание тот факт, что доброй и любящей бабушки, вырастившей эту женщину, больше нет. На ее месте в данный момент времени находится невменяемая старуха в деменции, регулярно оскорбляющая подсудимую и ее супруга. Вы обвиняете женщину в халатном отношении к здоровью ребенка. А в курсе ли вы, какие ужасные условия для родителей в переполненных детских больницах? Ни один человек не захочет добровольно отправиться в ад. Тем более, у моей подзащитной ослабленное здоровье: она страдает от ежедневных мучительных приступов мигрени. Что касается профессиональных компетенций моей подзащитной, они гораздо выше компетенций ее начальника, а эксплуатация работников настолько жесткая, что приходится отстаивать свои интересы любыми методами, включая шантаж, с целью сохранения своего здоровья».

Двенадцать присяжных совещаются и спорят в голове у Веры. Доказана ли вина подсудимой? Достойна ли подсудимая снисхождения? Присяжные единогласно выносят обвинительный вердикт. Вдруг встает одна скромная женщина. Вера ее даже не узнала сначала. Та самая любимая учительница, чьей любимой ученицей была маленькая Верочка. «Послушайте, товарищи, а кто из вас не кричал на детей? А кто из вас не допускал ошибок? Лично я неделю назад допустила ошибку, которая чуть не стоила жизни мне и моему внуку. Нас спасли лишь подушки безопасности в автомобиле. По-вашему, я не достойна жизни? Я, которая всю жизнь учила детей!».
Присяжные снова засовещались. Измотанная и уставшая Вера тихо побрела к машине, так и не дождавшись их решения.

                *****

На автобусной остановке у мужского монастыря в переполненный автобус зашел молодой монах. Окинув недовольным взглядом пассажиров, молодой человек авторитарно обратился к сидящей пожилой женщине:

- Не хотите ли уступить место служителю Господа?!

Старушка растерялась и уже было собралась встать, как другие пассажиры принялись высказывать свое недовольство.

- Эй, монах! – крикнул мужчина средних лет. – С чего ты взял, что у тебя есть какие-то привилегии?! Мы в твой монастырь не лезем со своим уставом! И ты здесь такой же гражданин, как все.

- Служителей Господа почитать положено! – раздраженно ответил монах.

Недовольства и возмущения прокатились по рядам пассажиров. Женщина лет сорока-сорока пяти встала с места.

- Садись, сынок. – спокойно обратилась дама к парню.

- Какой я вам сынок?! Я без пяти лет архимандрит! – возмутился парень.

- Ты мне в сыновья годишься. В общем, не хочешь – не садись. Было бы предложено.

Парень протиснулся и все-таки занял предложенное место.

- Ты, милок, возгордился слишком. – продолжала говорить женщина, стоя над парнем. – Тебе до архимандрита как мне, простому медработнику, до профессора Гарвардского университета. Ты неофит, а неофитам свойственно черно-белое мышление. Для вас что не благодетели, то грехи. А жизнь многогранна. В жизни так не бывает.

Молодой человек с напряжением слушал женщину. По выражению его лица было видно, что он сожалеет, что не пошел пешком.

- А платить за проезд ты собираешься? Или ты думаешь, что за служителя Господа и заплатить должна эта пожилая женщина?

- Да путь едет! Что с него взять… - буркнула кондуктор.

- Что скажешь, милок? – продолжала женщина. – Кондуктор нарушает правила, следовательно, кондуктор грешит. Ведь так по-вашему?

Парень посмотрел на женщину, но ничего не сказал.

- А с какой целью кондуктор нарушает правила? С целью сохранения мира. Это грех по-твоему? Блаженны миротворцы, если я не ошибаюсь.

Парень кивнул головой, достал мятый полтинник и протянут кондуктору.

- Спасибо. – сказала пожилая кондуктор, протягивая парню билет.

- Вот видишь, несмотря на то, что ты проявил неуважение к людям, люди к тебе отнеслись с добром. Если бы у всех было черно-белое мышление, тебя бы выкинули из автобуса. Избавляйся от этого, не приведет это к добру.

Следующая остановка была у НИИ. На табличке над дверями НИИ красовался атом.

- Как ты относишься к мирному атому? – спросила женщина парня.

- Атом мирным не бывает! – уверенно ответил монах.

- То есть, плохо? – переспросила женщина.

Парень не ответил.

- Хорошо, давай пофантазируем немножко. – предложила женщина.

- На счет чего?

- Вот представь: построил ты дом. Представил?

- Угу. – кивнул парень.

- А теперь расскажи, что у тебя на крыше и что у тебя в саду.

- Ну…. На крыше, как у всех, труба, а в саду яблони.

- То есть, ты будешь пользоваться «услугами» мирного атома, правильно я поняла?

- Не понял, о чем Вы.

- Что-то ты не подумал установить на крыше солнечные батареи, а в саду вместо яблонь – уродливую ветряную мельницу.

- Ну… Зачем же так категорично? Вы сейчас играете роль адвоката дьявола! Ведь у нас есть еще нефть, газ и плотины на крупных реках. А солнечные батареи явно не для нашего климата.

- Чего и следовало доказать! – радостно сообщила женщина. – Теперь ты понял, что жизнь многогранна, и в душе каждого человека есть нефть, газ и крупные реки. А «адвокат дьявола» в свое время избавил меня от самого страшного греха. Ну всё, моя остановка. До свидания, молодой человек. Скажи мне свое имя, я помолюсь за тебя.

- Послушник Иоанн.

- Раба Божья Вера. – сказала в ответ женщина и вышла из автобуса.