Глава 14 - Катастрофа

Сварг,Даксим Друва

Бар "The Afterlife"


2 апреля 2333 года


Даня с Маргарет зашли в бар, а там совершенно удивительная тишина. Полная тишина - Ямамото не играет на рояле, не проводит брифинг, такое ощущение, что они оказались в склепе.

Ямамото, впрочем, здесь, он сидит за столиком и смотрит на чашку с рисовым вином. Не пьёт вино, только смотрит на него.

- Ямамото-сан?
- Артамонов, Михельсен - с возвращением. Садитесь, у нас есть что обсудить.

Начну без предисловий. В городе появился целый арсенал тяжелого оружия. Скоро это будет магазин для оргпреступности, где местные мафиози смогут "затариться" чем угодно. Абсолютно чем угодно, может быть кроме боевых кораблей и шагоходов.

Этот арсенал нужно нейтрализовать не откладывая. Я уже заказал из Соколово вторую "Цикаду" в которую сядет Михельсен, потому что нам нужна серьёзная огневая мощь. Здание хорошо охраняется, возможно у него уже есть элементы бронирования, так что это очень крепкий орешек, который нам обязательно нужно разгрызть.

Полиция обеспечит дальний кордон и предоставит сводную штурмовую группу. Но на острие штурма будем мы. Я запросил помощь в Соколово, пока они думают. Не отказали, а думают сколько ещё человек они нам дадут.
- Звучит серьёзно. Ямамото-сан, Маргарет нужно облетать общевойсковую "Цикаду", ведь на Тотенгаме она привыкла совсем к другой.
- Не спорю. А тебе, Артамонов, особое поручение. Операция будет крупной, скрыть подобную концентрацию сил просто не удастся. Теперь уже можно сказать, что ты имеешь доступ к прессе?
- Не без этого.
- Тогда постарайся убедить их преуменьшить масштаб проблемы, это первое. Если транспортная полиция позволяет ввоз ракетомётов, то грош цена подобной транспортной полиции. Второе...
- Мы в этом участия не принимали. Это ведь второе?
- Артамонов, обычно я не терплю, чтобы меня перебивали, но ты абсолютно прав. Никакого ГУВБ не было, пресса должна написать, что это была исключительно полицейская операция.

Всё, разделяйтесь и работайте. Я оттянул штурм до того момента, как вы приедете, потому что нам нужны орудия "Цикад".


Даня с Маргарет переглянулись, она поднимается наверх, Артамонов опускается вниз. Через минуту Даня уже был в машине и не сразу заметил нарушения логики у Ямамото - с одной стороны он ждёт подкрепления из Соколово, а с другой стороны уже был готов штурмовать раньше. Даня медленно выезжает из гаража, потому что Маргарет нет и ему приходится ориентироваться самому, и вместе с тем надиктовывает письмо Калиссе. Пишет, что для города есть серьёзная угроза и им бы не помешало встретиться прямо сейчас.

Через пару минут Даня уже выехал на Эстакаду. На этот раз он старается ехать быстрее, чтобы не тормозить трафик и в то же время задумывается о том, как всё может пройти. "Цикада" уязвима. Эта старая конструкция ещё прошлого века, она в принципе не предусматривает серьёзного бронирования. Со временем мощность двигателей стала больше, а броня тяжелее, но серьёзного обстрела машина всё равно не выдержит. В боях "Цикаду" чаще всего использовали по принципу Hit-and-run - ударил и бежать, вроде стремительного налёта на вражеские позиции во время которого буквально за полсекунды отстреливается весь блок неуправляемых ракет. А задача вроде зависнуть и поддержать огнём "Цикаде" немного не по плечу. Тотенгам показал это наглядно, когда отставные спецназовцы били в бронестекло из "слонобоек", а здесь оружие может быть ещё серьёзнее, и...

В раздумьях Даня выехал из левого ряда во второй и чуть не подрезал грузовик. Артамонову, разумеется, уже всё сказали что думают о нём лично, о его бабушках и тётушках. Даня после такого стал повнимательнее, но его тревожные мысли никуда не делись. 

***

Центральный округ, ресторан «Коста»

Сорок минут спустя


Калисса отписалась всего двадцать минут назад. Написала, что письмо её разбудило, так что ей сначала нужно привести себя в порядок. Раз так, то Даня заказал себе стейк из свинины и бокал белого, и начал неторопливо есть. Пока он весь в мыслях о Маргарет - сейчас она тренируется водить общевойсковую "Цикаду" и, наверняка, уже высказала про неё много "ласковых" слов. Стейк съеден, вино выпито, и Артамонов заказал себе салат из водорослей с майонезным соусом и ещё вина...

- Привет, прибежала, как могла. В письме вы сказали про угрозу. Что случилось?
- Калисса, случилось то, что в юго-восточный округ завезли крупную партию оружия армейского класса...
- Стоп-стоп-стоп! Разве у нас никто не фильтрует такие вещи?
- Фильтрует? Правильнее сказать, что должен фильтровать, но за большие деньги закроет на это глаза. Калисса, вы догадываетесь, сколько получает транспортная полиция?
- Почему вы их выгораживаете?
- Не то, что я их выгораживаю. Их, конечно, можно всех уволить, а половину отправить на каторгу, но тогда на их место никто не придёт. Я сам вожу личное знакомство с полицейской, которая сначала воевала, потом осталась служить после войны ровно столько, сколько Парламент вообще терпел женщин на военной службе. Она ушла в отставку в звании майора, сколько ей платят пенсию вы можете догадаться. Платят столько, что её жалование старшего оператора в три раза меньше. Поэтому никакую взятку она не возьмёт и чем таких полицейских будет больше, тем лучше. По итогу мы, конечно, напишем в Соколово, что от транспортной полиции проку нет, но наш с вами разговор не об этом.

Впрочем, и об этом тоже. Калисса, я бы убедительно просил бы вас не писать о том, что в город было ввезено тяжелое оружие. Горожане должны верить в свою полицию и в том, что их защищают. В том числе не позволяют городским рэкетирам разжиться автоматическим оружием.
- Вы меня не убедили. Что ещё?
- ГУВБ и полиция ликвидирует этот склад до тех пор, пока он не превратился в магазин для всех желающих. У нас уже есть своя авиация, так что в теории всё должно пройти гладко. Операция будет такого масштаба, что её невозможно будет скрыть, но я убедительно прошу вас не упоминать про наше участие. Люди даже могут увидеть в воздухе нашу авиацию, но это должна "быть" полицейская авиация, а не "птички" ГУВБ.
- Почему вы так пытаетесь всё скрыть? Секретность? Что-то другое? В конце-концов ГУВБ тоже стоит налогоплательщикам немало, так зачем скрывать ваши усилия?
- Калисса, местный налогоплательщик, вот вы, скажем, вы никак не участвуете в финансировании ГУВБ. Вы платите муниципальный налог, из которого финансируется городская полиция и ещё немного денег уходит на Нассам. Там из них финансируют работу Исполнителей, но они в этом деле никак не участвуют и участвовать не будут. Нашу работу здесь оплачивает налогоплательщик в Соколово, и если ему рассказать об этом, то он будет очень недоволен. Вот такое нехитрое перераспределение доходов, тыкать пальцем на которое нежелательно. Если вы вспомните, то через Парламент  с большим трудом прошло дополнительное финансирование для северного полушария Тотенгама, которое прямо сейчас действительно отбивает вложенные деньги налогоплательщиков. А мы находимся в дыре и в Соколово пока не знают, как убедить людей вложиться в нашу дыру.
- Ничего не понимаю! У нас здесь столько шахт под боком, и мы в дыре?!
- Да, и вы в дыре. Вы знаете, сколько ещё азадийских наёмников нужно выбить из этих шахт? Полк спецназа который этим занимался был расформирован по дисциплинарным основаниям. Как раз они убивали наших людей в прошлом марте, и пока на их место никого нет. Может сюда завезут новомодный спецбатальон и они продолжат, но пока наши шахты использовать невозможно, половина из них просто разрушены. А даже если бы и не были разрушены, то столько металла, сколько они добывали пока просто не нужно. И не факт, что будет нужно вообще. До войны, если вы не знали, азадийцы проводили стремительную территориальную экспансию. А нам бы сейчас освоить то, что есть, как говорит ваша же журналистская братия, мы проглотили больше, чем могли. Поэтому наши перспективы здесь...ну, немного туманны.


Калисса откинулась на спинку стула. Она молода, определённо не лишена трудолюбия и она всерьёз думала, что стоит накинуться на дело и все будут, что называется, в шоколаде. А Даня только сейчас заставил её задуматься о том, что предвоенный Даксим был частью совершенно другого мира, и когда вернутся схожие условия когда промышленность требует сотни миллиардов тонн редких металлов в год абсолютно неизвестно.

- Насчёт вашего участия я промолчу, хотя и не согласна с тем, что ваше присутствие нужно скрывать. Но о том, что транспортная полиция позволяет провоз крутых пушек я молчать не буду. Город, кроме всего прочего, переполнен контрабандной наркотой, так что я не собираюсь молчать о том, что никого "сита" у нашего города нет.

***

Бар "The Afterlife"

3 апреля
20 часов спустя


В баре кроме Ямомото всего двенадцать человек. В прошлом году сюда смогли собрать 14 агентов, а затем, едва прибыла Маргарет, начались потери. Сначала была ранена и ушла Жулевска, затем двое тяжелораненых в предновогоднем штурме агентов собрались подавать на ГУВБ в суд. Начальству в Соколово они говорили о том, что штурм был отвратительно спланирован, их услышали, дали весьма внушительную сумму денег в качестве бонусов и перевели на относительно благополучную Баграду. Даня не думает о том, почему их всего двенадцать. Где подкрепление от Соколово. В основном думает о том, что Маргарет отозвалась об общевойсковой "Цикаде" как о возвращении в каменный век, и думает о том, что как пилотировать эту машину он ещё не вспомнил. Но вот мысли надо отставить - Ямамото включает проектор и показывает что к чему.

- Полиция уже организовала дальний кордон и, незадолго до начала, организует ближний. Ближний кордон это наша база, полицейские броневики из-за которых мы обстреляем здание и пойдём в атаку.

С воздуха нас прикрывают Артамонов и Михельсен. Если наёмники не сдадутся, они немедленно нейтрализуют тех, кто будут снаружи. У них на борту будут комбинированные сканеры и они дадут нам всю внутреннюю картину. Мощность их орудий хватит чтобы пробить любую защиту так что я не планирую боя вообще. До того как наёмники сдадутся окончательно они будут нейтрализовывать их поодиночке, ваша задача лишь в том, чтобы вытаскивать их. И так до того момента, пока никого не останется.

На полу для вас "подарки" - новая версия уже привычного вам тяжелого доспеха. Он чуть легче, примерно на полкило, но, что важнее, существенно крепче. Как утверждают азадийцы, от одной шестой до одной третьей.

Всем передаваться и приступать!


Даня переоделся в новую броню на автомате, и настолько задумался о своём, что ему не показалось странным то, что внутренней схемы здания просто нет. Нет схемы, нет численности противника, они, по сути, идут в неизвестность. Артамонов с Маргарет поднимаются наверх, берут со столика мастер-ключи и забираются в кресла пилотов. Двигатели на старт, секунд сорок на прогрев, за это время фонари из бронестекла опустятся и в кабинах станет герметично.

На подвесках для вооружения у них по четыре относительно маломощные управляемые ракеты, с радионаведением по лучу. Точку достаточно подсветить лазерным целеуказателем всего один раз и ракета должна прилететь в эту точку с разбросом в плюс-минус пять сантиметров. По этим ракетам Даня успел прочитать только руководство по боевому применению и прямо сейчас он надеется лишь на то, что мощности орудий ему хватит и они, как и планирует Ямомото, прошьют всё и вся.

- Маргарет, взлетаем. Nice ’n’ easy.
- Есть nice ’n’ easy.


Они будут далеко друг от друга, примерно в пяти километрах, будут видеть и обстреливать здание с совершенно разных сторон. Даня будет с северо-запада, прятаться в городской застройке в пределах дальнего кордона, а Маргарет будет ещё дальше, её будет скрывать гребень кратера в котором находится город.

Мда, эта машина - действительно каменный век. Рукоять тяги маленькая, точно регулировать мощность невозможно, вероятно пилот должен полностью надеяться на автоматику. Лишь задавать на сенсорной панели параметры полёта и совершенно не притрагиваться к органам управления.

Даня взлетает в дождь. Но сегодня он наконец увидел просвет в небе и на полном серьёзе решил что появление солнца в небе должно быть добрым знаком. Вот он следует на юг, видит стекающиеся к месту операции полицейские машины и не задумывается о том, что наёмникам уже всё известно. Никаких мер конспирации не было принято, информацию о том, что будет штурм наёмникам слили за малую мзду, и они готовы. Вот Артамонов пересёк дальний кордон, завис, и вызывает Маргарет.

- Гарпия один на месте.
- Поняла, Гарпия два. Я ещё не совсем, но скоро буду.
- Артамонов, ты уже на месте? Подлети к зданию и попробуй дать нам внутреннюю картину.
- Есть


Даня подал штурвал от себя и увеличил тягу, заодно включил сканер, а на нём ничего. Он на сверхмалой высоте приближается всё ближе, но сканер показывает только какую-то обшивку, Даня видит лишь что-то подобное Мавзолею в Галикарнасе и ничего внутри.

- Ямамото-сан, здание экранировано. Его не берёт ни тепловизор, ни сканер.
- Понятно, будем действовать по обстановке. Попробуешь пострелять по узловым точкам экранирования, возможно экран разойдётся. Возвращайся на позиции, готовься к стрельбе.
- Есть возврат.


Все уже на местах, сейчас наёмникам озвучат ультиматум. И только сейчас Даня заметил то, что наёмников наружи всего двое и они защищены мощными бронелистами.

- Ямамото-сан...
- Полиции - озвучить требование о сдаче.


Ближний кордон расцвел полицейскими стробоскопами, прямо сейчас полиция своими матюгальниками требует сложить оружие и прочее бла-бла-бла.

- Гарпии - огонь по целям!
- Есть.


Даня сделал по наёмнику со своей стороны четыре выстрела, но бронеплиты не поддались. У Маргарет то же самое, и прямо сейчас началось шевеление.

Имперцы ближе к концу войны разработали и пустили в широкую серию то, что можно было назвать сверхтяжелым ПЗРК. Стадвадцатикилограммовая установка в которой помещалось сразу шесть довольно мощных ракет и система целеуказания по тепловому излучению двигателя. Система целеуказания достаточно быстро оценивала обстановку и отстреливала все ракеты для гарантированного поражения тех целей, что были в зоне видимости. Азадийцы эту установку утяжелили до двухсот килограмм, при этом ракет осталось всего восемь, но систему наведения значительно улучшили. Именно с такой установкой вышел наёмник с южной стороны здания и отстрелял все восемь ракет в сторону "Цикады" Маргарет.

- Гарпия два - восемь целей!
- Катапультируйся!!!


Судя по звукам, Маргарет не стала искушать судьбу и Даня услышал в гарнитуре только характерные звуки отстреливаемой капсулы. Он потерял доли секунды когда в его стороне появился наёмник с автоматической пушкой и открыл огонь.

Попадания начались слева. Левое крыло практически полностью разрушено, в левом двигателе пожар. От первого же снаряда бронестекло рассыпалось вдребезги, снаряды начали рваться в кабине. Даня получил два мощнейших толчка в грудь, затем снаряд разорвал его правую руку в локте и попадания пошли правее. Последнее, что задел наёмник были хвостовые стабилизаторы, после чего "Цикада" начала падать.

Даня даже не успел ни о чём доложить - на сенсорной панели он увидел уведомление о неизбежности падения и о том, что в топливо впрыскивается реагент, препятствующий его горению. Не смог доложить потому, что в его случае катапультирование сработало автоматически, без его участия и их штурм захлебнулся даже не успев начаться. Последнее, что ощутил Артамонов в тот день это невыносимую жгучую боль в обрубке правой руки и то, что он дышит собственной кровью...   

***

Район Чикитца (Медгородок)

5 апреля


Сначала Артамонов увидел просто свет. Потом в этом свете появились детали - вот освещение, вот снующая Седжаль, а вот и Маргарет с ним рядом. У Дани абсолютно ватная голова, он ещё не знает о том, что все его рёбра либо переломаны, либо треснуты, и он на очень сильных обезболивающих. Потому что кости врезались в его лёгкие, Седжаль стремительно оперировала его и вливала в него препараты крови, ведь крови Даня потерял совсем немало.

- О-у. Я ведь не на том свете?
- Нет, ещё нет. Ты был тяжело ранен, но Седжаль тебя спасла. Но не смогла спасти ещё двоих, поэтому она очень плохо себя чувствует.
- У нас были убитые?
- Четверо. И ещё восемь азадийцев погибло, когда наёмники пошли в контратаку и отбросили всех почти до дальнего кордона.
- И что сейчас...сейчас творится?
- По приказанию из Соколово прибыла рота из состава спецбатальона. Они привезли с собой восемь "Цикад", те сначала расстреляли здание управляемыми ракетами. Только потом в то, что осталось пошли люди и вытащили четверых наёмников, которые ещё дышали.
- Двенадцать погибших... Это ж...
- Катастрофа. Ещё пять раненых включая тебя. Из Соколово потребовали чтобы Ямамото подал в отставку сам, не дожидаясь разбирательства. Он не стал отпираться и его не будет здесь уже через несколько дней.


Разговор прервала Седжаль. Она решила, что Даня узнал вполне достаточно и ввела в состав питательной смеси снотворное не сказав при этом ни слова. У неё на операционном столе погибло двое и сказать, что Седжаль в плохом настроении, это ещё очень мягко говоря. У одного агента снаряд взорвался внутри бронешлема, когда его привезли, то от его головы фактически ничего не осталось. Седжаль смогла симулировать работу дыхательного центра и стимулировать работу сердца какое-то время, но тело долго не обманешь, и 34-ти летний агент скончался через час. У второго снаряд взорвался в груди, от его сердца и лёгких ничего не осталось. Экстракорпоральную оксигенацию придумали не вчера вместе с аппаратом искусственное сердце, но вместе с тем были другие кровотечения, нарастание недостатка кислорода и ещё одному человеку Седжаль закрыла глаза через три часа после того, как он оказался на операционном столе. Седжаль не той породы, что думают, что чудес не бывает. Она в бешенстве на саму себя и почти все её мысли о том, что она сделала не так.   
 
Она пробудила Даню ещё через двадцать часов и теперь ей надо его мягко выпроводить. Он уже относительно стабилен, при этом занимает смотровую койку, на которую стоит положить агента, у которого в животе натуральная каша и внутренние кровотечения возникают одно за другим.

- Артамонов, ты будешь жить. Я ускорю твои процессы регенерации и примерно через десять земных дней твои рёбра полностью срастутся. На твоей правой руке заглушка, биопротез уже выращивается.
- Седжаль, сказать спасибо это ничего не сказать. Что мне можно, а что нельзя?
- Пока рёбра не срослись - никаких физических нагрузок. Если ходьба, то спокойная, если подъём по лестнице, то очень медленный. Артамонов, ты занимаешь необходимое место...
- Всё-всё, я понял, а кто-то...


Когда Даня спросил что кто-то отвезёт его домой, Седжаль звонко щёлкнула пальцами, и дремавшая в той же комнате Маргарет проснулась. Она аккуратно и со знанием дела одела Артамонова не тревожа его повязки и заглушку на правой руке. Через несколько минут впервые за несколько дней Даня встал и понял, что он действительно занимает место. Агент с перевязанным животом находится на операционном столе, а ещё одного агента без ног вообще устроили на полу у стены.

- Седжаль, ещё раз спасибо за всё.
- Не за что. Я серьезно.

***

Центральный округ, ресторан «Коста»
Сорок минут спустя


Маргарет отвезла Даню в "Косту", потому то ему хотелось атмосферы  праздника, пусть даже праздника живота. Артамонову заказан говяжий стейк, который Маргарет сама порезала на мелкие кусочки, салат с селёдкой и целая бутылка красного вина. Сама Маргарет пить не будет не капли, и она внимательно будет наблюдать за тем, чтобы всё прошло легко. Чтобы Даня не напрягался.

Когда Артамонов добрался до своей почты то он, разумеется, обнаружил там кучу входящих писем. Калисса обрывала его телефон, чтобы получить хоть какой-то комментарий. Затем начала писать. Последнее её письмо было "Ответьте как сможете", и полчаса назад ещё в дороге Даня написал ей "Подъезжайте в Косту, поговорим".

Маргарет, по правде говоря, была в ярости от этих "поговорим". Прессу она в грош не ставит и как только Калисса появилась на горизонте, то сразу же прошипела ей, чтобы она не давила. И, надо признать честно, наврала, сказав что для Дани сейчас каждый вдох и выдох это боль.

- Вот это да. Видно, что у вас проблемы. Я закажу себе стакан белого, если вы не против.


Конечно, ни Даня, ни Маргарет не против. Бокал вина хоть немного притормозит Калиссу, а значит возможного прессинга на не слишком здорового Артамонова будет меньше.

- Скажу сразу - скрыть ваше участие не удалось. Слишком много горожан видели конвертопланы с аббревиатурой MISD на боках. Стало быть ваш штурм не удался?
- Калисса, наш штурм не удался настолько, что сейчас ГУВБ в городе фактически перестало существовать. В строю никого не осталось. Или почти никого в такой степени, что нас пока что можно вынести за скобки.
- И в чём причина?
- Недостаточная разведка, недооценка противника. Наш шеф почему-то не стал дожидаться подкреплений, хотя они бы вряд ли на что-то повлияли, я думаю. Только трупов было бы больше.
- И вам пришлось привлекать армию? Мои читатели видели как в космопорте военные разгружали технику.
- Калисса, как я уже говорил, никакого нас уже нет. Мы были недееспособны, уверен, что решение принимали в  Соколово.

Никаких "нас" сейчас нет. Нашего начальника отправили в отставку после такого провала, должен появиться новый. Должны появиться новые люди, только после этого снова появимся какие-то "мы".
 
Под обезболивающими у Дани очень неприятный, сверлящий взгляд, так что Калисса сочла за лучшее пожелать Артамонову поправляться и быстренько ушла.

- Маргарет, ты знаешь, я только сейчас всё вспоминаю...
- Хватит. Со мной всё нормально. Капсула приземлила меня на улицы, я очень быстро подбежала к дальнему кордону с моей стороны и осознала масштаб пиз... провала, я хотела сказать.


Маргарет не стала говорить, что она бесконечно переживала за Даню услышав от копов, что он перестал выходить на связь. Не сказала, что она оббежала кордон, нашла спасательную капсулу Дани и его в ней, вколола ему обезболивающее и кровеостанавливающее. Конечно, не сказала как добилась того, что его доставили к врачу первым, как сидела возле него часами пока он не очнётся и как проснётся снова. Как стыдливо выходила из клиники Седжаль чтобы немного перекусить. Конечно, умолчала о том, как у Седжаль на операционном столе умерло ещё двое таких, которых сама Маргарет сочла бы абсолютно безнадёжными. Такими, которым только дозу морфия вколоть чтобы ушли не мучаясь. Маргарет не сказала этого ещё и потому, что ей надо быть не измученной, а изящной, привлекательной и красивой, ведь её соглашения с Найей относительно Дани никто не отменял.