Воспоминания о Париже. Ника

      И вот я одна, без сопровождения дочери, проехав на трех электричках метро, сделав две пересадки, а это все далеко совсем не просто потому, что метро очень сильно отличается даже от московского, гуляю ранним морозным утром по Парижу. Температура -4С.

        Смелым  и решительным шагом я подхожу к Лувру,  которому около  800 лет. Музей, где посетителей бывает за год больше  десяти миллионов, утром тишина на площади, нет ни  вывески кассы, ни любопытных туристов, тем более гуляющих парижан, одни спят, а другие  спешат на работу. Спросить не у кого, да и спрашивать я не умею, в силу того, что практически за тридцать лет я забыла этот язык.  Язык, который я изучала в техническом университете, здесь был    не пригоден. Что мне оставалось делать, только обойти этот круг почета вокруг Лувра.

       Поиски пока ничего не дали, увидев арку в здании, я завернула за угол,  и я увидела Сену. Боже мой!!!  Она мне показалась такой элегантной, маленькой,  в несколько раз меньше нашей могучей  сибирской реки Обь. Мостик такой хрупкий. Я была очарована.

      И вдруг, откуда не возьмись, появилась группка людей, похожих,  как мне показалось, почему-то на  цыган, нарушив гармонию созерцания прекрасного. Стали мне предлагать золотое кольцо, да не просто предлагать, а что  свойственно всем  торговцам этой нации  долго что-то объясняя, махая руками, вращая своими большими круглыми глазами, пытаясь именно всучить мне в руки  золото,  и   я  перевела  этот язык жестов, что они   предлагают  мне купить этот товар.
 
     Я долго смотрела  на них, нет, я даже не смотрела, я просто  сравнивала этих  французских кочевников с российскими. Практически отличий я не обнаружила. И вдруг я  вспомнила 1977 год, Москву, ГУМ и такие   же люди, мне предлагали косметику. Тогда, я ее купила. Это были «паленые тени для глаз ручной работы т.е. цветной мел в какой-то коробочке, завернутый в целован». Это был давно, очень давно и  мне было 17 лет, я впервые была одна за тысячи километров от дома, очень   наивная и доверчивая.   Неужели все повторяется? В ответ на это представление,   я сказала « Je ne parle pas  france»  и на русском «- мне ничего не надо! ». Я хотела быстрее остаться одна и любоваться, дышать Сеной. Группка полетела дальше по набережной, в поисках новой  жертвы, оставив меня в покое.

       Я еще не успела настроиться на прекрасное,  вдруг  появился еще один человечек, как  черт из табакерки.  Ловким движением руки поднял с земли   кольцо  и с большим темпераментом начал мне вешать «лапшу на уши». Теперь было смешно, я  фокус поняла и   рассмеялась громко и просто сказала «Дуй отсюда». Как ни странно, он меня тоже  понял.
 
     Прошло еще 2-3 минуты  и опять все снова : темнокожий,кольцо, длинная речь ...      Боже, да сколько это может повторяться? И  я  по-русски послала этого мошенника подальше. Как ни странно, он  тоже все  понял, заулыбался своей белоснежной улыбкой, спросил с большим акцентом  «Россия? ».  Я в ответ «Да, да, оui»  Мы мило друг другу еще раз улыбнулись, немножко посмеялись, похлопав  его  по плечу, я пожелала ему  bien jour (хорошего дня). Зачем обижаться,  у каждого своя работа, свое действие в этом мире.


     М-да, да… Нет возможности любоваться Сеной, легким туманом над ней, находиться в одиночестве. Пришлось вернуться к Лувру. И, наконец, я увидела туристов, стоящих в очереди. Что и определило место кассы. А все оказывается гораздо проще, вход в Лувр через Пирамиду Пея, техническое  соединение  стекла,  железа и света. Ночью она гораздо  прекраснее.

      И вот я в музее.  Пройдя контроль, мощнее,  чем в аэропорту и купив билет, я в музее, Лувре. Музей, как музей. Картины, статуи разных эпох и народов. Все красиво и прекрасно, и вдруг такое ощущение, что у меня остановилось сердце, дыхание и  каждая клетка тела впитывала в себя историю  красоты этого мира, такое состояние в Париже у меня было несколько раз.

     Я увидела Нику, богиню Победы. Высотой около трех метров. Я не могла шелохнуться, я была прикована, очарована, нет, заколдована  так,  как будто ветер подхватывал меня, и я летела.  Она звала за собой – гордая  и торжественная  на свершение  новых  подвигов.  Еще мгновение, мгновение  и  я  никак не могу выйти из штопора . 

     И потом, когда вручали диплом в Сорбонне, я вспомнила Нику, и мне показалось  моя дочь похожа на нее, как гордо она шла с дипломом, развивалась ее мантия, а глаза горели  таким огнем  торжества,   и  я видела эти крылья победы.  Моя  Ника!