У проруби

                Детству свойственно верование в чудеса.

- Мам! Я хочу с тобой на речку пойти! Возьми меня с собой!
- Ты что,Петруша? На улице мороз злющий-презлющий - уши отморзишь. Сиди на печи,да грейся себе,как все дети.
- Ну мам! Не отморожу - шапку натяну поглубже,завязочки завяжешь мне... Возьми!
   Катерина оглядела мальца своего четырёх лет - уж больно тощ да тщедушен. Жаль  на мороз выводить - путь-то неблизок до реки,и там ещё по ступеням обледенелым с обрыва вниз - к проруби. А идти надо - настиранное уже сложено в таз - только прополоскать осталось.
   Прорубь местные мужики каждый год вырубали после ледостава и до самого ледохода женщины села использовали её для споласкивания белья. Стирали в хате,в корыте,но полоскали и сушили на улице,на морозе.
- Ладно! Одевайся - посмотрю,насколько твоей прыти хватит. Небось скоро  запросишься обратно в тепло.
   Пётр натянул валенки старшего брата,пальтишко,шапку-ушанку. Катерина намотала на его шею белый,с двойной чёрной полоской на концах,шерстяной шарф,связанный её матерью ещё в войну,осмотрела своё чадо и вздохнула:
- Пошли уже!

   Путь до спуска с обрыва и по ступеням вниз - к реке обошёлся без происшествий. Один раз только Катерина позволила себе передохнуть,поставив таз с бельём в снег на несколько минут. А вот у самой проруби вышел скандал. Сначала Пётр молча стоял рядом и наблюдал,как мать покрасневшими руками полощет в проруби стиранные вещи и,выжав,складывает обратно в таз. А когда процесс завершился и Катерина уже взялась за ручки таза,заявил:
- Теперь я хочу искупаться в проруби.
   Катя сначала опешила. Потом - и что на неё нашло - сказала:
- Давай! Купайся!
   Пётр уверенно стянул с себя ушанку,шарф,пальтишко. Потом уселся на пальто и стал снимать валенки. Катерина наблюдала сначала с интересом,потом со страхом - в своём ли уме её малец. В конце концов,видя,что сын её имеет серьёзные намерения,сказала приказным тоном:
- Сейчас же одевайся - околеешь!- И видя недоумение на лице Пети - с чего это она передумала разрешать купаться - стала сама судорожно натягивать на сына его вещи. Тот разрыдался в голос и слёзно плакал до самой избы,жалуясь на жизнь и материнское коварство.
   Катерину же разобрал смех - едва таз дотащила до своего двора...