Техно и вторая генная катастрофа другая фантастика

               Если бы кто - то в эти зимние дни присмотрелся к зимнему небу, наверное бы заметил, что там творится, нечто не совсем обычное. А, может, даже совсем необычное. Но только человек наблюдательный, призадумался бы: почему нынче тучи такие темные, какими не были прежде никогда? Почему облака сегодня вообще какие - то странные, слишком тяжелые? На часах полдень, а на земле сумерки?
Впрочем, люди давно уже отвыкли смотреть на небо. А облака были ни в чем не повинны. Просто Землю окутал единый сплошной шлейф. 
              Необычным сумеркам было простое объяснение. Землю плотными слоями опеленали разумы трёх демиургов. Первый из них принадлежал Элу, куратору Солнечной системы, в которой вращалась Земля. Второй, Ох, был куратором сектора Галактики, известного как Млечный путь, этого ноготка Вселенной, который виден с Земли.  Третий, Им, контролер еще более высокого ранга —восемьдесят шестого галактического витка, в чьи функции входила забота о состоянии сотен объектов, включая нашу Солнечную систему. И они многократно превышали сферу деятельности двух предыдущих сущностей.
Первый никогда не покидал Солнечную систему, бывая на Земле каждый год. Второй появлялся тут раз в два тысячелетия Третий же прибывал за отчетами о функциональности систем только раз в двенадцать тысяч лет. По земным меркам. Однако, нынешний визит Главного контролера был внеплановым. Он явился на зов коллег, озабоченных внепрограммными явлениями на Земле.
Земля, конечно, не центр Мироздания.  А ее жители не венец творения, каковым они себя неоднократно пытались объявить. Но в галактических планах, ей отведена достаточно весомая роль. Космос через человечество намеревался управлять процессами старения планет этой солнечной системы, обновляя их до уровня высокой работоспособности. Для этого людям надо было пройти очень серьезную подготовку. И она несколько тысячелетий шла вполне успешно. Но потом произошел сбой.
— Все началось тринадцать с половиной тысяч лет назад, — напомнил Эл, — когда вновь сотворенная звезда Сигма Пентавра рванулась на предназначенную ей орбиту слишком поспешно.
В результате заискрилась ось ее вращения, что было не предусмотрено Проектом. Искра, «подогретая» энергополями соседних звезд, превратилась в луч, который с бешенной скоростью просверлил 86-й виток Галактики.
К счастью, ни одной из обитаемых планет он не коснулся. Кроме Земли. Зато тут ослабевшее за время своего странствования в космосе излучение, под воздействием Солнца получило новый импульс, исказивший его траекторию. И луч ударил в самый центр Земли по материкам, заселенным биологической жизнью. Так на третьей планете тринадцать с половиной тысяч лет тому назад разразилась первая техническая. А затем и генная катастрофа.
Поскольку все это в пространстве Солнечной системы произошло буквально за космические секунды, Эл, не ожидавший ничего подобного, хотя и находился сравнительно недалеко от Земли, своевременно не успел сотворить защиту. А потом оставалось только подвести итоги неожиданной «атаки» сверхновой.
Поначалу казалось, что ущерб незначителен. Несколько десятков тысяч людей разом утратили связь с Космосом на энергетическом уровне. На фоне почти миллиарда, которого тогда достигло человечество, это была только капля в море. Конечно же, нужно было принять меры. И Эл озаботился поиском решения.  Оно нашлось.
Но воспользоваться им сумела совсем малая часть пострадавших. Приложив все свои силы, помноженные на старания их друзей, они за десять – двадцать лет восстановили свой энергетический потенциал. Значит, решил Эл, способ поправить дело найден. Нужно только хорошенько поработать! И убыл инспектировать дальние планеты своей системы.
А совершенно напрасно. «Остальные», а это свыше восьмидесяти тысяч облученных, в силу лени или по иным причинам, оказавшись вне контроля Эла, не стали работать над восстановлением своей энергетики. А сама по себе она так и не восстановилась.
Чистую космическую энергию, которая питала их жизнь, они получать перестали. А поскольку для продолжения жизни нужна энергия в пищу, начали убивать животных, чьи трупы облученные люди начали употреблять для еды. Сначала это делали тайком. А позже в открытую.
У этой категории людей полностью атрофировались энергетические гены. Дети их уже рождались с такой же искаженной генетикой, что не способны стали осуществлять связь с космосом. Новую поросль космические кураторы назвали полеедами – пожирателями чужих энергетических полей. Эти люди стали почти животными, с той только разницей, что были способны говорить.
Изменилось и их мышление. Они стали нетерпимыми к логическому мышлению и мнению других людей. И начали убивать тех, кто пытался им напомнить о Космическом Кодексе Чести и Справедливости.
 Первые двести лет Эл еще надеялся, что все обойдется, а раны удастся зализать. Да и что такое две сотни земных лет на Космических часах! Ох, поставленный Элом в известность, тогда разделил его мнение.
Но оказалось, что это надежда не обрела под собой почвы. Помимо пораженных людей, начало мутировать зверьё и даже растительность.  Часть флоры и фауны стала кровожадной. Эл попытался «выполоть» новоявленных убийц с планеты. Так исчезли саблезубы, гигантские крокодилы и некоторые другие виды животных, ставших хищниками. Но созданные на их генетической основе новые звери на удивление Элу унаследовали хищнические инстинкты предков.
 С человеком же все обстояло намного хуже. И тяжелей. На Земле начала доминировать разновидность других людей, не похожих на предыдущие. И она не испытывало к своим предшественникам и их потомству ни приязни, ни доброжелательства, массово уничтожая их.
— Коллеги, — сказал Эл после краткого вступления, — я подготовил для вас некоторые материалы, чтобы освежить нашу общую память. Тем более, что не каждый из нас был свидетелем происходящего. Предлагаю вам посмотреть несколько мыслероликов, содержащих реконструкцию происходящих событий со всеми участвующими в них лицами, которые реально существовали на планете. Итак…
Ролик первый «ЗОЛОТО И ЖЕЛЕЗО»
Еще одно, последнее сказанье, и летопись окончена моя! Так начинает своё повествование любой летописец, взяв в руки перо для очередной записи. Потому, что каждое мое сказание может действительно оказаться последним. Я ведь веду эти хроники, находясь в непосредственной близости к полю битвы. А это не самое надежное место для выживания.
Мою походную палатку сейчас отделяют от поля сражения шестьсот локтей, не более. Хотя перед началом битвы   линия столкновения находилась от меня почти в трёх тысячах. Не знаю даже, что сказать о том, как шла битва. Но эпицентр сражения неожиданно близко подкатился к моему походному шатру.  После чего вскоре на поле битвы наступила промозглая тишина.
Я выглянул и, увидев лежавшие друг на друге трупы, ошалел. Кое - где еще люди шевелились.  Дергалась чья-то нога, в попытке нащупать точку опоры, сжималась рука, пытавшаяся схватить, быть может, оружие, чтобы продолжить битву.  Но смерть, как зоркий страж, быстро пресекала эти конвульсии.
Мой ученик Эсхат подошел ко мне:
 —  Пора?  — Он кивнул в сторону полога, закрывавшего выход из палатки.
Я бы сказал ему «нет»? Но на поле битвы уже ночь - лучшее время для мародеров. Обычно любителей обшарить трупы всегда хватает. И известно, кто первый успеет обшарить карманы мертвяков, тому повезти может больше. Да и это право, подчас нужно отстоять. «Соискателей» тут много, с теми, кто наглей и проворней, покойник всегда охотней поделится. Тем более, что убитые рассветов не встречают и о деньгах не тоскуют.
Говорят, люди часто предчувствуют свою смерть. Те, кто думают, что не вернутся из битвы, обычно ничего не берут с собой, оставляя все тем, к кому испытывают приязнь или доверие. Берут с собой золото в большинстве своем те, кто не верит ближним. Или считают, что смерть не может настигнуть их. Таких тоже немало.
Но сегодня мародерам придется туго. Мертвецы лежат, как слоенный пирог. И немало придется потрудиться, прежде чем, отодвинув в сторону нестоящих или уже обчищенных покойников, добраться до тех, у кого еще что-то есть в карманах.
 Мой ученик вышел в ночь, сулящую кое-что и нам, оставив меня наедине с моими невеселыми думами.
Я подобрал парня когда-то на поле битвы. Он был совсем мал, лет трёх или четырех от роду. Наш господарь Муморн велел убить ребенка. Он считал, что из сироты, к какому бы лагерю он не относился, может вырасти только враг. Поскольку любви к своему властелину ему привить уже некому. Зачем ему такие подданные? Но я не мог вынести взгляд маленького человечка, сверкавшего на меня своими глазищами, и, упав в ноги, просил оставить мальца в живых, говоря, что мне нужен помощник. Кто-то же должен заботиться о перьях, готовить и покупать пергамент. Я уж не молод, мне трудно вести дела в одиночку. Может, он когда-нибудь заменит меня?
Господарь колебался. Но жадность взыграла в нем, когда я пообещал, что приучу малыша собирать дань с мертвых на поле после битвы, и на эти деньги мы будем покупать все, что нам необходимо для письма и жизни. Это перевесило в его душе всё остальное. Ребенок остался жив, и он отдал малыша мне. А потом малыш подрос, я, как мог научил его обшаривать трупы. Так вот мы и живем. Сейчас ему уже четырнадцать лет. А, может, пятнадцать, кто ж его знает.
Зашевелился полог. В палатку проскочил хмурый Эскарт. Прочитав на моем лице вопрос, связанный со столь быстрым возвращением, он протянул мне весьма увесистый мешочек с золотом.
 — Сегодня мне повезло! Едва только подобрался к мертвякам, меня схватил за ногу один из них.  И начал умолять меня вытащить его отсюда. У него, мол, много денег! Он даже с собой захватил кошель золотых ради такого вот случая. Они все мои. И он даст еще, если я помогу ему выжить. Но тут из его горла пошла кровь, и он умер. Я забрал деньги, и сюда. — И, помолчав, добавил, — я знаю, что шмонать мертвецов было условием, почему Муморн оставил меня в живых. Боже, но как же это тяжко! Да и война такая мерзость! Почему мы живем хуже скотины? Неужели так было всегда?
Я положил ему руку на плечо. И нежно, как умел, потрепал кудри мальчишки.
 — Нет, — в задумчивости сказал я, — когда - то люди жили по - другому.
 — Правда? — спросил Эсхорт. — Ты никогда ничего не говорил об этом, Несд. — И когда же?
 — Не знаю, правда это или ложь. Но древние авторы писали о Золотом веке человечества. Властители старательно уничтожали подобные летописи, называя их грамотами дьявола. Но до нас дошло кое-что из уст в ухо.
Тогда люди жили дружно и счастливо. Не было ни войн, ни убийств, ни таких понятий, как богатство и власть. Женщины называли мужьями только тех, кого любили. И мужчины искали себе подруг по сердцу. Они не знали голода, были красивы, как на подбор. И совместно делали работу, нужную тому, которого они звали Творцом всего сущего.  Знания для этой работы им давали небеса. Никто не стремился к власти. Но каждый имел ее. С общего согласия руководителем каждой небольшой группы из двенадцати человек - Волны - мог на какое-то время стать каждый. А потом его сменял другой. Волны соединялись в Валы, насчитывающие 169 человека. А Валы в Приливы – 28561 человек. Это была большая сила разума.
Люди получали возможность творить многое, что нам даже во сне не снилось, могли сдвинуть с места целый остров. Умели они даже летать, как птицы. Но куда быстрее птиц. Они легко и почти мгновенно лечили любые болезни, приживляли руки и ноги. И были практически бессмертны.
Когда они чувствовали, что их тела становятся немощными, они засыпали последним сном. Чтобы уже не проснуться.  Души их отлетали, а потом вновь возвращались в точно таких же, но новых телах, сохранив все знания и память о предыдущих жизнях. Иначе говоря, они меняли тела, как мы рубашку.
 — А почему эти люди исчезли? — Перебил меня мой нетерпеливый ученик. — Ты хочешь сказать, что мы, ничтожные и мелкие людишки со своими мелким желаниями, потомки тех могучих людей? —  лицо Эсхата выражало полное недоумение. —  Почему же человечество променяло такую прекрасную жизнь на эту?
 — Трудно сказать! — А что я мог ему еще ответить, если и сам все знал только понаслышке. — Но мне кажется, что они повредились в уме. Иначе зачем бы им, действительно, отказываться от такой прекрасной жизни? Но это только мое предположение. А об истинной причине не могу ничего сказать. Осталось неизвестно то! За древностью времен, стерших почти все сведения о Золотом веке. И даже то, что я поведал тебе, уже мало кто знает, поскольку, как я уже сказал тебе, рукописи о них давно сожжены, да и предания мало кто уже помнит.
Я замолчал, полагая рассказ исчерпанным. Но у Эсхата сегодня разыгрался аппетит на новые сведения, когда за вопросом следует вопрос. И он не отстанет от меня пока не получит сколько-нибудь удовлетворительных ответов.
— Предположим, — неожиданно заявил он, — что всего, о чем ты мне только что рассказал, никогда и не было. Но в моей голове не укладывается другое. Что толкает людей на войны, что заставляет их убивать друг друга? Почему люди вообще затевают войны? Ведь быть убитым в сражении шанс у каждого достаточно велик. А мертвому разве много надо? А изувеченным быть каково? Когда ты ничего не способен делать. И никому не нужен? Я видел, сколько этих бывших бойцов только тем и кормится, что клянчат милостыню.
 — Темна вода во облацех! Я все последние годы думаю об этом. Но нет у меня весомого ответа. Хотя, наблюдая людей, кое к каким выводам пришёл.  Добровольно в солдаты поддаются обычно все, кто не способен делать что - либо полезное, за что можно получить пропитание. А еще чаще всего лентяи, который не хотят ничему учиться, кому жизнь не дар божий, а лямка, которую надо тянуть.  Куда как хорошо — сидеть, ничего не делая, жрать, пить, щупать баб. Порой по нескольку лет солдаты ничем, помимо этого, не занимаются. Но когда приходит время воевать, полагаются, на авось. Уповая, что в сражении стрела мимо пролетит, а копье и меч «обознаются». И вонзятся не его грудь, а не в чью-нибудь другую. Многие из тех, с кем довелось поговорить об этом, верят, что смерть обойдет их стороной.
 — Наверное, ты прав, наставник. Жадность и лень главные силы, движущие людьми. Я, конечно, мал годами и разумом, но вижу твою правоту на примере гарнизона нашего. Но ведь скольких этот гарнизон еще гребет против их воли, когда начинается очередная усобица!
 — Да, конечно, крестьянским парням и ремесленникам из городища война, кроме разорения и убытков, ничего не несет.  И, казалось бы, их столько, что они могли бы сами тех повязать, кто их к мечу и луку приобщают, коими они и действовать не слишком способны. Да только глупы они, чтобы совместно оказать сопротивление, и движет ими страх. Там, на поле битвы, рассуждают они, ещё то ли убьют, то ли нет. А здесь наемники в назидание остальным пол слободы вырезать могут! К тому же еще им в уши поют, что святая обязанность земледельцев и ремесленников беззаветно защищать княжество, в котором они живут, дома свои, пашни свои. Хотя они точно не им принадлежат. Ну, и деток, конечно, с женами. Хлеб, выращенный твоими руками, как отдать кому-то? Тем более — семьи беззащитные бросить? Да только ведь на нас давно никто не нападает. Это мы все задираем соседей, отбирая у них землю и вводя подати.
 — Не помню я, чтобы трогали крестьян и мастеров. — Задумчиво сказал Эсхат. — Податями обложат, пить дать, но трогать чтобы, — не могу вспомнить такого. Потому как от них польза огромная. Ведь они обеспечивают пищей и создают почти все предметы вплоть до вооружения, без которых ни одна армия не продержится.
В этот момент послышались голоса недалеко от нашей палатки.  Я дал знак Эсхату, что разговор следует прервать.  И быстро убрал кошелек с глаз подальше. И вовремя!  Дернулось в сторону полотнище, завешивающее вход, и в палатку вошел Муморн со своей свитой.
Господаря я знаю давно. Я тогда еще молод был, а он и вовсе в возрасте Эсхата. Третий сын покойного князя вырос на моих глазах. Он уже лет в десять был себе на уме. Хорошо понимая, что путь к власти ему преграждают старшие братья, он делал все, чтобы выставить их обоих в глазах отца в самом худшем свете. Однажды старший случайно подслушал, как младший поливает его грязью, оставшись с отцом наедине, и решил дать ему взбучку. И случайно повредил его левый глаз. Глаз с тех пор перестал видеть, и он постоянно поворачивает голову влево, чтобы уцелевшим глазом можно было разглядеть лучше то, что перед ним.
Уже будучи взрослым молодым человеком, получил по первое число и от второго брата. За что тот бил его, знали только они оба. Но, видимо, было за что. Второй брат ему сломал правую ногу. Нога срослась неудачно. С тех пор он прихрамывает, приволакивая ее.
 Но когда умер отец, Муморн с лихвой оплатил братьям.  Среднего заколол подосланный наемный убийца, пока еще тело родителя не успело остыть. А старшего объявил убийцей отца и велел повесить. По-моему, Муморн никогда не был умен. Хитер - да. Умел отлично плести интриги - да. Но ума в нем ни капли.
А еще, я понимаю, наш повелитель чрезвычайно жесток, а как все жестокие люди, труслив. Он никогда не участвовал в битвах лицом к лицу с врагом. Зато не прочь был при значительном перевесе сил напасть на врага сзади. Но при этом требовал от меня как от летописца, чтобы я неизменно подчеркивал его выдающуюся роль в очередной одержанной победе, где он шел в первых рядах. О поражениях же, без которых не бывает войн, он просто велел не писать.
 Вот и сейчас, войдя в шатер, и убедившись, что на походном столике лежит пергамент, а перья очинены в ожидании письма, приступил к указаниям.
 — Слышь, старик, не забудь указать, что врагов было больше, чем наших воинов вдвое. Но бойцы мои не дрогнули, что битва длилась несколько дней, и повержены были враги. Да, кстати, пора переходить на клинопись. Глина куда долговечней бумаги. Да и под ногами валяется!
«Да уж! — Подумал я — Кому, как не тебе печься, чтобы ложь жила вечно!»   
Я послушно склонил голову. Его светлость переминался с ноги на ногу, обдумывая, что еще из важных деталей битвы, предназначенных для летописи, он пропустил.  И совсем неожиданно сказал.
— Послушай, Несд, ты хороший толкователь снов. Сегодня мне снился сон. Будто подарили мне льва. Я в страхе смотрел на это чудовище. Но зверь вдруг стал уменьшаться в размерах и стал совсем, как мышонок. Я посадил его на шкаф. Но тут он опять начал расти в размерах и готовиться к прыжку на меня.
Я задумался над тем, что он говорит, но до конца услышать сон не удалось. В этот момент вошел его конюх, единственный человек которому он полностью доверял, поскольку они были одного поля ягоды и друзья с детства, и объявил:
 — В плен сдалась вся свита Гаральда. Они здесь. Ждут тебя! Мы отобрали у них мечи. Для спокойствия!
Муморн одобрительно кивнул и, взвившись, как расправленная пружина, выскочил из шатра.
Семь человек, чья одежда сама говорила, что они являются знатью, сняв шапки низко склонились перед ом.
 — Мы пришли, — начал один из них, высокий чернокудрый красавец в черной одежде с золотыми и с серебряными позументами, — чтобы вручить свои судьбы твоему великодушию. Мы признаем своим господином только тебя!
 — Хе - хе! А как же ваш господин? Он согласен с вами?
 — Его согласия, твоя светлость, уже ни на что не требуется. Вот он!
Они фалангой развернулись влево, пропуская вперед коня, к спине которого был прочно приторочен человек, распластанный лицом вниз.
 Радость взыграла в сердце Муморна. Он не удержался и, позабыв об опасности, шагнул к пленнику. Взяв пленника за волосы, при поднял голову и взглянул в глаза. Да, это был Гаральд. Он с ним прежде не раз встречался. Пока они были добрыми соседями. Теперь его казнят, а земли отойдут ему, Муморну.
 — Ну что, великий воитель!? Как ты был грозен! И вот поверженный лежишь! Я повешу тебя перед своим войском! Но сначала велю жечь тебе пятки! Чтобы послушать, как ты голосишь, умоляя о смерти!
— А еще, великий, мы приготовили для тебя другой подарок!  И надеемся, что он придет себе по вкусу не менее первого. —  Низко склонившись, сказал высокий мужчина в черном костюме, выдававшим в нем наиболее близкую к поверженному Гаральду фигуру.
 Свита "разломилась", как створки окна, и мужчина толкнул в сторону Муморна женщину. Она была очень красива лицом. Да и телом, видимо, тоже, хотя линии его скрывала складчатая ткань.
О сладострастии нашего господаря ходили легенды.  Вот и сейчас, едва взглянув в глаза, призывно смотревшие на него, он позабыл обо всем.  Женщина же, повиснув на его шее, охватив ее левой рукой, начала раскачивать бедрами, что моментально привело Муморна в экстаз. Он закатил глаза от удовольствия.
И тут случилось непредвиденное. Правой рукой женщина неожиданно выдернула небольшой кинжал, спрятанный в складках одежды, и полоснула по горлу Муморна, резко оттолкнувшись от него. Его сиятельство схватился за шею, но жизнь уже покидала его. Он зашатался и упал, обливаясь кровью.
 Это послужило сигналом свите Гаральда.  При входе в лагерь у них отобрали мечи и луки. Но осмотреть одежду воинов не догадались.  А в голенищах сапог до этого момента покоились короткие, но очень острые ножи.  Мгновенье — и вся свита Муморна была перебита. А над полем раздались протяжные звуки боевого рожка.  Тут же послышался конский топот. Это конники Гаральда спешили на призыв своего господина.
 Мужчина в черном с позументами бросился к коню, к которому был привязан Гаральд, и точными ударами ножа освободил пленника.
 — Извини меня, господарь, что не освободил тебя сразу, как только Джеральдина перерезала горло Муморну. Хотя ты велел сделать именно так. Но в последний момент я понял, что пока ты восстановишь кровообращение и сможешь биться в полную силу будет нужно время. А мы только потеряем его, вместо того чтобы уничтожить этих мерзавцев.
 — Ты, как всегда, прав, Сартур!  — И Гаральд еще не восстановившими гибкость руками обнял соратника за плечи. Тут же подбежала к нему женщина, убившая Муморна, он обнял и ее со словами: спасибо, милая, ты отважнейшая из женщин!
 А потом они обратили внимание на меня.
 — Ты, значит и есть Несд, летописец?  Я хочу, чтобы ты описал все, как было. Как проходимец вторгся в наши земли, хотя мы не давали ему для этого никакого предлога. Как принес в жертву своей несостоявшейся победы многие сотни человеческих жизней.  Ты ведь знаешь, как он пробрался к власти? И об этом напиши. Единственно, о чем упоминать не следует, это военная хитрость, к которой мы прибегли, чтобы рассчитаться с Муморном.
Мелок стал человек и низок! История пишется не для того, чтобы точно рассказать потомкам, как все происходило, а для того, чтобы вести в заблуждение и нагнать страх на будущих врагов. Неизвестность, как достигнута победа, и страх перед этой неизвестностью — вот основа всех побед в грядущем!
 — Твоя светлость невероятно храбрый человек! — сказал я, имея в виду разыгранную сцену с его пленением и дарением женщины. — Тут ведь и младенцу ясно, что все могло обернуться иначе!
 — Все и всегда происходит совсем не так, как замышлялось. Ты же слышал, что меня освободили от пут только после окончания всей этой затеи. И потерпи мои сторонники поражение, я бы умер, как баран, спутанный для ножа мясника.  Но главное - я, нет мы все, не напрасно рисковали. Мы добились своего!
Свои воспоминания я пишу уже не в походной палатке. Гаральд выделил мне просторную комнату в своем доме. Эсхат, понравившийся ему своей сообразительностью, теперь воспитывается в его доме вместе с его детьми, с которыми малыш очень подружился. О своем мародерском прошлом он уже почти забыл. И не хочет вспоминать его. Я бы на его месте поступил так же. Если никто не попытается изменить правление Гаральда мечом, у меня есть все основания рассчитывать на спокойную старость и благопристойную кончину.
Вечерами мы с Гаральдом часто беседуем, потягивая теплое вино. Он умный человек и много знает. Однажды я спросил его, что он думает о Золотом веке человечества?
Он долго молчал, собираясь с мыслями, а потом вывалил на меня шквал своих рассуждений. У человечества, считает он, наверняка, был золотой век. Но его обрушили джидеи. Это не государство, не сословие, не народ, не нация. Это бродячая секта. У них нет своего языка. И они говорят на языках людей тех стран и царств, где им дали приют. Это секта лживых проходимцев. Они смотрят тебе в глаза и говорят о добре, а на самом деле имеют ввиду диаметрально противоположное. Кем-то созданная однажды, секта джидеев начала проникать и пускать корни повсюду. Там, где оседали, они стремились вовлечь в свои ряды тех, кого удавалось. Их бог — бог вымершего народа уруков Эблис. Он постоянно требовал от своих поклонников крови и человеческих жертв. А где же можно получить лучшую жатву, чем в войнах? В войнах уруки и закончили свое существование.
Джидеи оживили этого бога. Да, его любовь к войнам не утрачена. Только воевать должны другие. И убивать друг друга, а чужая кровь, пролитая в битвах, и есть жертва их богу. Работу они считают проклятьем. И даже для собственного блага работать не желают. Они никогда не трудились ни на полях, ни в мастерских. Более того, они хотят, чтобы за них и на них работали другие. А они повсюду выступают заимодавцами или торговцами и ворами, у которых, известно, один покровитель. В этом суть их веры. Поскольку их аппетиты все растут, все больше становится тех, кому не хватает куска хлеба, тем, кто его растит. И, поверь мне, джидеи способны остановить всю жизнь на земле
Они блестящие актеры. Умеют прикинуться добрыми и сострадательными. Причем так хорошо, что неопытные души им невольно начинают верить. Глядя на намеченную жертву своими картавыми глазами, они стараются внушить людям, что настали последние времена, что порядочности и чести больше нет. И что одни они только способны сострадать и сочувствовать. У тебя нет плуга? Они помогут. Да вот же и плуг! Они отдадут его тебе, он почти новый, а ты напишешь им маленькую такую расписку, что вернешь долг после сбора урожая. 
Не говорят, правда, о том, что плуг отняли у такого же бедолаги за долги, которые он не сумел им выплатить. И что давали пять медных монет, а расписку взяли на десять золотых. И с тобой будет тот же расчет. И осенью лишишься ты дома, либо новую расписку будешь писать, по которой ты им отдашь все остальное.    Они и Муморну дали в долг на войну со мной бочонок золота. Для покупки оружия и платы наймитам. За что он обещал вернуть два бочонка. Это ведь малая доля того, что он смог бы захватить, уничтожив меня!
Они и ко мне подкатывались, предлагая такой же бочонок на войну с Муморном. А я сдуру велел бить их бичами и гнать, пообещав шкуру спустить, если появятся еще раз в моих пределах. Вот ведь глупец! Надо было сначала бочонок взять, а потом перевешать! 
Джидеи старательно внедряют своего бога в качестве единственно верного в сознание других племен и народов, подменяя их собственные верования. И потирают руки, когда те убивают друг друга, открывая для них новые возможности собирать золото с чужой крови. Идите и убейте, - их любимый призыв.  Нет для них большего наслаждения, чем зрелище казни врагов. Каковыми являются все люди, не причисленные к их секте. Они глубоко верят, что когда-нибудь все склонятся перед их богом-дьяволом. И они, как верные слуги его, получат над остальными полную власть.
Когда люди, опомнившись, начинают гнать джидеев прочь, они делают вид, что стали жертвами ничем не обоснованной ненависти. Вызывая своими жалобами сочувствие, они встречают доброжелательное отношение в соседних местах. Куда они и перебираются. Чтобы там продолжить свою разрушительную работу. Бог для них это способ превратить людей в послушное стадо.
Золотой век, может быть, вернулся бы, если бы на земле не было этих кочевников. Ну, а пока царят блеск золота и ржавчина железа, ставших символами богатства и насилия.
Я поинтересовался: изменится ли это когда-либо?
Возможно, ответствовал он, через несколько тысяч лет и множество поколений. Ведь для этого нужно иное восприятие людьми мира. Пока же не видно воспитателей, которые могут произвести такой сдвиг в головах. Да и желания у людей учиться жить иначе нет. Похоже, что они живут с закрытыми глазами, заткнутыми ушами. И мысли в их головах остановились. Очевидное они не воспринимают, истина их не интересует. Их почему-то тянет ко злу. И к тем, кто внедряет в их сознание идеи разрушения и ненависти между людьми…
Я спросил, почему же они не хотят думать?
Он пожал плечами в ответ.
Ролик второй «ЭТИЛ, ПЛЮМБУМ И ДЕМОКРАТИЯ»
Элегантный молодой человек, одетый в потертый джинсовый костюм, бочком протискивается в открытую дверь, на ходу представляясь хозяину: —— Журналист канала «День новинок» Базилевс Перофф. Я вам звонил. А вы, надо думать, Александр Кочерны, отказавшийся от Гнобелевской премии?
— Да это я. — Просто констатировал человек в халате, хозяин квартиры, впуская гостя в большую комнату. И тот сразу взял быка за рога.
— И каковы причины?
—Мы не подходим друг другу — я и премия.
— ?
— Сейчас вы поймете, что я имею ввиду. Известия о награждении премией обрушилось на меня настолько неожиданно, что я не успел даже удивиться.  Давно уже заметил, что лауреатами гнобелевки последние годы как правило становятся литераторы и политики, усердно поливающие свою страну грязью. А также физики, открытия которых не опробованы, не подтверждены никакой практикой, или даже пагубно действующие на нашу жизнь.
 Рядом с этими гигантами я, скромный химик, со своим способом очистки природы от мелкого хлама, который наметала в нее большая наука, совершенно незаметен. И мне до сего дня не понятно, какая игра каких сил внесла мое имя в список гнобелевских лауреатов.
Когда мне объявили о присуждении премии и попросили произнести соответствующую речь, я, честно говоря, просто растерялся. И отказался. Мне чертовски не хотелось рассыпаться в благодарностях.
— И тем не менее это вызвало куда больший ажиотаж, чем если бы вы ее спокойно получили. Это ведь еще и деньги, если я правильно понимаю? С чего начнем?
— С печального анекдота. В двухместном купе вагона едут священник и компьютерщик. Компьютерщик вошел в вагон первым, тут же разложил свой ноутбук столе и начал стучать по клавишам. Вошедший следом священник тихо сел напротив технического гения и какое - то время, стараясь не мешать ему, смотрел в окно.
 Затем он не выдержал:
 — Молодой человек, молодой человек! Мы с вами попутчики. У меня с собой есть прекрасный коньячок. Может, накатим по сто грамм! Заодно и познакомимся!
 — Не могу, святой отец! — Ответил компьютерщик, не отрываясь от клавиатуры, — Работа превыше всего!
 — Молодой человек, молодой человек! — вновь обратился священник к компьютерщику через несколько часов поездки, — уже обед. Вагон - ресторан открылся. Может, пойдем, пообедаем, заодно и познакомимся?
 — Не могу, святой отец! — отвечает компьютерщик, — Работа превыше всего!
Пожав плечами, священник ушел один. Вернувшись, он сообщил попутчику:
 — Молодой человек, молодой человек! В ресторане я познакомился с двумя очаровательными дамами. Они не против, если мы нанесем им визит!
 — Не могу, святой отец! Работа прежде всего! — отвечает компьютерщик, продолжая стучать по клавишам.
Священник пожал плечами и ушел к дамам один. Вернулся довольный, когда пора уже ложиться спать. Компьютерщик, со вздохом облегчения закрыл крышку ноутбука и, озарившись улыбкой, сказал:
 — Какое счастье, что я еду в одном купе с таким человеком, как вы, святой отец! Скажите, правильно ли я живу!
 — Правильно! — Подумав, ответил священник. — Но зря!
Я к чему это? Как мы, ученые, гордимся собой! Как мы влюблены в свою работу. И в себя, которые трудятся не менее, чем на благо всего человечества! С каким неистовством мы срываем покровы с тайн природы, которая упрямо сопротивляется нам! А на деле? Может, человечеству эта работа и не нужна? А вдруг мы никаких покровов-то и не сорвали?  И в своей основе «фюзис» как наука никакого отношения к природе не имеет?
Давайте просто откроем глаза и посмотрим на все незамутненным взглядом. Вспомним, чему нас учили в начальной школе. Любую задачу можно решить несколькими способами. Механическая же наука обычно нам предлагает один-единственный и уверяет, что выбора просто нет. Пример? Нам известно, что вода получается в результате взаимодействия водорода с кислородом. Реакция протекает со взрывом. И чтобы осуществить ее необходима масса приборов и аппаратов.
А вот в природе мы всех этих приборов не находим. Зато видим, как текут огромные реки Потомак и Волга, волнуются и даже бушуют океаны планеты, занимающие ее большую часть. Неужели для создания такого количества воды тоже потребовались взрывы? И превышали ли они в таком случае многократно взрывы бомб в Хиросиме и Нагасаки? И как, а главное почему и сама Земля, и все вокруг нее остались в целости и сохранности? А, может быть есть все-таки другие способы получения воды?
Если есть ответ на этот вопрос, то он очень прост. Мир был сотворен и продолжает нарастать новыми космическими творениями по законам Вселенной, о которых нам ничего неизвестно! Ну, ровным счетом ничего! А мы пыжимся, как кузнечик, попавший в банку, полагая, что эту банку изобрели мы. И именно эта банка и содержит все раскрытые и не раскрытые нами тайны природы!
Мы создали автомобили и поезда, в небе летают созданные нами самолеты. Мы переполнены гордостью от сознания, что создаем столь важные вещи. Мы уже раскрыли такую массу законов природы, что их у нее почти не осталось. Нам трудно даже представить, сколько важнейших законов природы открыто учеными перед тем, как, например, первый самолет взмыл в воздух. А на деле? Не буду отрицать очевидного. Изобретения действительно есть. Именно изобретения. Ну никак не открытия законов природы! Поскольку у природы нет ни самолетов, ни автомобилей, ни даже пожарных брандспойтов. Если я не прав, покажите, где они в природе?
Но перед природой мы по-прежнему как беспомощные дети. Скромно молчим, что бурный научный прогресс и гигантское развитие мысли так и не помогли нам создать малюсенький, всего в двенадцать микрон живой сперматозоид, способный оплодотворить столь же малого размера — в 0,2 миллиметра диаметром —яйцеклетку. Но зато мы берем половые клетки, созданные природой, оплодотворяем их приготовленными природой же сперматозоидами, и называем это научным достижением.
Иногда наука вызывает недоумение, готовое взорваться гомерическим хохотом.  Вот один из наших признанных гениев, чьи слова цитирует все электронные и бумажные СМИ. Его гениальность состоит в том, что он родился в очень богатой семье, и родители на день рождения подарили ему компьютерную фирму. Он настолько уверовал то ли в свою гениальность, то ли в нашу глупость, что, не стесняясь, говорит вслух, будто бы создал ее, и вполне ясно намекает, что готов позволить себе редактировать самого господа бога.
— Вы имеете ввиду УГ?
— Разве дело в именах? Его главное открытие состоит в том, что одна корова за свою недолгую коровью жизнь, не превышающую пяти или шести лет, выпердывает в атмосферу шесть тонн метана. Это весьма важное, хотя и специфическое открытие. Однако в связи с ним возникают вопросы. Первый. Правильно ли я подразумеваю место, в которое корове надо вставить счетчик, чтобы научно подсчитать количество газов, которые она производит в течение всей своей жизни? Второй. Представляет ли ученный как выглядят всего полторы тысячи тонн газа, производимые ею в год? Третий.  Почему за столько тысячелетий существования на земле коров с Землей еще не произошел коллапс в виде закипания атмосферы от их пердежа? Четвертый. Раньше парниковый эффект полагали, вызывает углекислый газ, и главным его производителем считали производства, все виды горения и выхлопы автомобилей, а нынче «обвинения» решили предъявить метану, которым «дышат» многочисленные болота Земли? Неужели прежде ученые были глупее?
— И для чего же все это делает ваш ученый?
— Вот тут злые языки утверждают, что наш гений затеял все это, чтобы успешнее продавать синтетическое мясо, созданное в одной из его гениальных лабораторий, напоминающее по виду и вкусу говяжий фарш. Однако он пока пользуется спросом у совершенно незначительной части покупателей. И еще говорят, что от этого мясца быстро развиваются все разновидности онкологии. Иначе говоря, его постоянные потребители имеют шансы раньше всех добраться до кладбища.
Отсюда рукой подать до утверждения другого тоже большого ученого, доктора Швабрэ, объявившего, что Земля сильно перенаселена и ей вполне достаточно носить на себе десятую часть ныне сущего человечества. А остальных он любезно приглашает из этого блистающего мира спокойно перекочевать в лучший мир.
Так это или не так, мы получим ответы в обозримом будущем. Но уже есть и ответы, которые мы получили?
— Что вы имеете ввиду?
— В начале прошлого века, как вы помните, автомобили заводили специальной рукояткой — кривым стартером, которое вставлялся в специальный паз передней части машины. Его надо было крутить до тех пор, пока двигатель не заведется, применяя большие усилия. Перед конструкторами встала задача найти более удобный способ. Вскоре ими был изобретен ключ зажигания, который действует и поныне.
Однако новый метод породил новые проблемы. Автомобиль начинал трястись, как в припадке, доводя до приступов рвоты пассажиров и водителя. И снова подключились научные кадры. В бензин надо добавить какой-нибудь дополнительный компонент, сказала свое веское слово наука, который устранит вибрацию авто. Впоследствии такие добавки назвали присадками.
Вскоре была найдена и первая добавка, которая полностью устранила вибрацию. Ею стал этанол, тот самый этиловый спирт, который успешно употребляется человечеством вовнутрь. Десятипроцентная добавка его к бензину полностью решала проблему. Однако кто - то посчитал, что это слишком дорого. И вот уже найдено новое решение. Биение устранял всего один грамм театраэтилсвинца на каждый литр бензина.
— Напомните нам, кто был автором этой идеи?
— Если не ошибаюсь, это был Том Миджли младший, взявшийся за решение проблемы. Сказать, что он ничего не знал об опасности свинца, значит, слукавить. Еще Бенджамин Франклин предупреждал за полтора века до этого открытия, что и свинец особенно его соли чрезвычайно опасны для организма человека. Я просто не могу представить, что он не знал этого имени, которым восторгалась Америка. Да и корпорация, сооснователем которой стал Миджли, получила название "Этил", вызывая ассоциации с этиловым спиртом. Но никак не «Плюмбум», что прямо указывало бы на свинец. Предвкушение прибыли в миллиарды долларов, долю от которых должен был получить этот ученый, решило дело.
 На стадии пуска отравились и даже скончались несколько сотен работников нового предприятия. Но ученый упорно создавал защитные меры только для тех, кто тут работал. И думать не хотел о том, что повлечет за собой выхлоп тетраэтилсвинца, вырвавшись за ворота этого производства. Сколько всего людей сложили головы за опробывание новой присадки, сказать сложно. Но и не в этом главный аспект дела.
Тетраэтилсвинец буквально ломает центральную нервную систему человека, и особенно мозг, замедляя, а то и останавливая его работу. Человек тупеет. Он становится неспособным к восприятию нового, трусливым, раздражительным, злым и агрессивным. Все это очевидные признаки имбецила. А самое страшное в том, что все эти качества передаются по наследству.
Сам разработчик новой присадки умер от своей же присадки. Но и, умирая, приложил все силы, чтобы корпорация «Этил» быстрее стала приносить сверхдоходы.
 Только в восьмидесятые годы прошлого века началось понимание, какой тихий ужас представляет эта добавка. К этому времени на планете разразилась настоящая генетическая катастрофа.  Планетарное человечество вынуждено было признать, что за последние полвека интеллект резко ухнул вниз. А дебилизм и очевидные физические уродства начали прогрессировать. Этому сопутствовал невиданный до тех пор рост преступности.
Лишь двадцать лет спустя, наконец, было почти официально признанно то, что и так было совершенно очевидно: тетраэтилсвинец далее применять нельзя. Если мы не хотим через десяток - другой лет встать полностью на четвереньки. Но только в 2021 году правительство Алжира последним в мире прекратило использовать опасный реагент.
А теперь давайте наберемся смелости и снова заявим во всеуслышание, что ученые — это люди, которые стремятся улучшить жизнь каждого человека и сделать ее красивой, как сказка! Я вас не убедил?
 — Я правильно понял, что раньше в обществе преобладали дураки, а теперь имбецилы?
—Пожалуй, можно сказать и так.
— А чем этот хрен слаще той редьки?
— Дурак это человек, который в силу разных социальных причин или лени не стремится к знаниям. Но он может и поумнеть. А имбецил нет. Развитие его останавливается достаточно рано. И навсегда. Или, если коротко дурак может. Если хочет. А имбецил не может. Даже если хочет. Но обычно он и не хочет.
— И как же они живут на белом свете с таким багажом знаний?
— Лучше, чем мы можем себе представить. Если у их родителей есть денежки, то имбецил получит документ об образовании, т. е. о наличии знаний, которых у него нет и не было. И он всегда будет на плаву. Имбецил с детства хороший актер. Он не слышит того, что говорят ему. Тем более то, что говорит он сам. У него есть цель. К ней надо пробраться. И он усиленно изображает умного, что ему, впрочем, хорошо удается. А остальное решают деньги, связи, умение втереться в доверие. Имбецилы пограничная зона между идиотами и нормой. Это ум, не способный думать. Но имеющий такой вид, будто он весьма даже полон мыслей.
— У нас есть имбецилы в науке?
— Представьте себе. И очень даже много.
—И что они там делают?
— Руководят лабораториями и целыми институтами. Выступают как соавторы. Воруют чужие мысли и изобретения. В крайнем случае создают так называемые научные теории – с помощью других разумеется. Эти теории никак на науку не влияют. Поскольку никакого практического применения не имеют. А, значит, подтверждения или отрицания их ценности и не требуется.
— Они есть и во власти?
— О, это их любимое место работы! Где же еще можно получить все, фактически ничего полезного не делая, но имитируя бурную деятельность? Так что эти люди косяком идут и в управление.
— Назрел весьма авантажный вопрос. А вас лично, и прочих критиков науки и противников тетраэтилсвинца этот реагент обошел стороной?
— В Первую мировую войну целые армии накрывало ипритом. Это такой отравляющий газ. Одни умирали прямо на поле боя. Другие спустя годы. А кто-то выздоравливал и забывал об этом. Так и с выхлопами. Накрыло всех, но по-разному. Кого-то накрывало очень крепко и постоянно — в больших городах, где от смрада выхлопов не разглядеть друг друга в нескольких шагах.  Кого - то совсем чуть - чуть и не часто— в мелких поселках и деревушках, где тягловая сила в основном лошадь, а машин с двигателями внутреннего сгорания мало. У кого-то организм оказал серьезное сопротивление реагенту, у кого-то совсем не сопротивлялся. В отличие от иприта тетраэтилсвинец накрывал мирных жителей развитых стран не столько сильно, сколько регулярно. Только спустя два поколения он ощутимо дал о себе знать.
— Но нашей элиты-то он не тронул? К тому же она ведь может построить себе отличные убежища даже от радиации?
— От радиации построить убежища куда проще, чем от вредной химии. Радиация со временем выветрится и ослабеет до нормы. С химией такого не происходит. Есть такой элемент – мышьяк. Все его соли и он сам смертельно опасен для человека.  Во время второй мировой войны были созданы очень немалые запасы мышьяковистых соединений для отравления врага. Спустя полвека или около того в одной большой по мировым масштабам державе другая не менее большая держава профинансировала уничтожение этого отравляющего вещества. И что?
 — И что?
— Создали завод. Там газ превратили в соли. Была гора отравы. Из нее создали три горы отравы. Соли, как я говорил смертельны. А складирование их осуществили на подтапливаемой территории. Да еще в полиэтиленовых бочках. Теперь, внимание – вопрос: через сколько лет бочки потрескаются и соли, растворенные в воде, начнут открытое путешествие по континенту? Покажется ли это Европе мало или не покажется, поскольку к тому времени там уже не будет тех, кто сможет удивляться?
Тетраэтилсвинец не растворяется в воде. Но хорошо растворяется в жирах и органических растворителях, легко проникает через одежду, обувь, сорбируется штукатуркой, бетоном, древесиной. Из какого материала надо строить убежище, чтобы защититься от этой соли?
Я не хочу утомлять вас доказательствами, что элита совсем не та, что полвека назад. Что она куда менее сообразительна. Но меня мучит такой вопрос: могли бы быть мы умнее, если бы не проклятые выхлопы? Но похоже, что большинство об этом ничего не знает. Ведь у нас не только имбецилов, но и дураков нет! Потому что каждый, по его личному убеждению, — очень даже продвинутая личность.
— Считается, что в последние годы начался процесс очищения окружающей среды от разных выхлопов. Но по самым оптимистичным расчетам, человечеству для восстановления его нейро - физиологических функций потребуется смена четырех или даже пяти поколений.
— А меня вновь смущает вопрос, кто это подсчитал? И принимался ли во внимание снег, падающий с небес.  Он в последние годы стал соленым! А ведь должен быть безвкусным. Поскольку ему полагается состоять из чистейшей воды. Кто его там, наверху, солит? Может, это, опять над природой изгаляются питомцы Киликоновой долины или гении, научившиеся менять погоду по своему усмотрению? Соли алюминия, которые придают снегу и даже дождям новейшие вкусовые качества, которыми они прежде не обладали, помимо прочего, вызывают проблемы с памятью и вниманием. Большая химия это ящик Пандоры, который человечество вскрыло, даже туманно не представляя отдаленных последствий! И где же тут высочайшая ответственность ученых, о которой сложено столько гимнов, скромно потупила глаза? Пока наука будет использоваться для получения прибыли, она будет смертельно опасной для человечества.
— А вот философы утверждают, что все скоро встанет на свои места. Осталось только найти идею, которая позволит это сделать.
— Наша замечательная философия не отстает в поисках лучшей жизни от других наук в поисках как сделать себя прибыльной. Может, я и не прав, но она тоже исследует не жизнь, а некое подобие жизни, которое решила считать жизнью. Для осмысления этой странной формы создаются все новые и новые философские течения. С точки зрения самых новых из них пастух обязан выпасать овец на лучших лугах, иметь собаку и ружье для защиты бесценной овечьей жизни. За это он может получить немного овечьей шерсти, но ни в коем случае не остригая овец коротко, тем более наголо, чтобы они не мерзли в холодное время года. И уж, само собой не должен есть их мяса. Такова обязанности пастуха с точки зрения овец.
 С точки зрения волков, претензии блеющих к пастуху справедливы. Но они никоим образом не должны распространяться на них, волков. Поскольку без санитарии нет природы вообще. Так что это их работа. Можно сказать, божье наказание. И в это тоже следует вникать поглубже. Да и как быть с неуправляемым множеством баранов, которые пердят не реже коров, что не сегодня, так завтра вызовет потрясения в экологической среде!
Будучи главной фигурой в овце-волчьем демократическом государстве, и, естественно, как любой глава подобного образования, являясь к тому же главным гарантом демократии, пастух полагает, что каждый имеет право на собственное мнение. Но оно не должно попирать мнение других, и в частности, мнение его, пастуха. Тем более, мешать жить остальным. Поэтому он без зазрения совести жрет мясо овец, стрижет их шерсть и отстреливает волков, которые пытаются воспользоваться привилегиями, которые он считает своими. Собаки, помогающие ему поддерживать такое равновесие демократии, тоже имеют от нее свой кусок мяса с овец и глоток крови от волков. Демократия, при которой у каждого есть свои личные права без общественных обязанностей, невероятно эффективная штука! Не так ли?
— Да интересная картина получается.
— Что касается самой картины, все официальные средства пропаганды рисуют жизнь по притягательному методу, представляющему смесь американской фэнтази с новым русским детективом. И сводится всё дело, якобы, к тому, что отряды вооруженных обезьян бдительно охраняют вегетарианцев-волков от покушения отвязных баранов на их законные права. А из всемирной паутины несутся призывы к безумным баранам лететь на иные планеты, чтобы там силой отобрать богатство и власть у волков другого мира и силой установить именно там, на других планетах, диктатуру бараниата.
 В Берлине, говорят, на голову маститого философа упала глыба льда. От глыбы остались мелкие осколки. Мы, конечно, отупели от тетраэтилсвинца. Но не настолько же, чтобы не понимать, что пастухи, обезьяны и волки из этих философских иносказаний стремятся сделать из нас окончательных идиотов? Или как раз сделали уже ровно настолько, чтобы мы считали, что они пекутся о нас?
— И последний вопрос. В каком отношении друг к другу находятся нравственность и технический прогресс?
— С развитием так называемого технического, а точнее, механического прогресса —люди лучше не стали. Некоторые ученые считают, что нравственность и технический прогресс никак между собой не связаны. Но это, по-моему, не так. Более того, они связаны обратно пропорциональной связью. Чем выше развитие технического прогресса, тем ниже мораль. Сравните, например, ее скольжение вниз во время «изобретения» топора и создания ядерной бомбы. Гениальность в принципе нормальное состояние человека, говорящее о его душевном здоровье. Имбецильность тяжелая болезнь, прогрессирующая в потемках сознания. А хитрость — ее осложнение, от которого всем тошно. Меня просто тянет помолчать матом! …

Ролик третий «БЕЛОЕ И ЧЁРНОЕ»
В поле видимости появляются два экрана. Это смартфоны. На левом красивая блондинка. На правом не менее эффектная брюнетка.
 — Привет, Илана! — говорит брюнетка. — Как здорово что ты позвонила! А то я уж собралась звонить тебе. Давненько мы не общались.
 — Здравствуй, Талина! Да уж, милая! Просто ума не приложу куда девается время. С утра столько всего намечаю, но хорошо, если хоть что-нибудь удастся сделать. Все - таки муж, двое детей, квартира пятикомнатная.
 — А ты у нас все такая же белокурая красавица, прямо как Изольда из романа! Муж небось уже твой портрет в рамку вставил и по утрам молится на него?
 — Да неужели! Разве этот чурбан безмозглый понимает, что ему досталось?
 — Да, вижу, семейная жизнь тебя прямо заела!
 — Не столько семейная жизнь, сколько этот охламон. Вчера устроил настоящий скандал. Он, понимаете ли, уже полгода по вечерам  меня спрашивает, хожу ли я в школу, интересуюсь ли успехами сына и дочери? Ну, я, естественно, отвечаю: да, хожу, да, интересуюсь! Так вот он сам решил побывать в школе. И, говорит, что классный руководитель уставился на него, как на инопланетное чудо. Как, говорит, у этого ребенка мать есть? Это про меня, значит! Как, говорит, мать каждый день в школу ходит? А вы кто, спрашивает, отец?  Какое счастье! А я думал, что он сирота! Как учится ваш сын? Да он этот, — как лучше сказать! - круглый. Двоечник, я имел ввиду. Неужели вы настолько заняты что вам некогда заглянуть в дневник, который я весь исписал в надежде на ваше внимание?
 Неужели вы не понимаете, что одеть, обуть и накормить, и сунуть сотовый телефон, чтобы не мешал жить, – это не воспитание. Воспитание, когда вы интересуетесь его делами, незаметно направляя его к тому, чтобы стать полноценным членом общества. Когда вы помогаете ему понять, где черное, а где белое.
Ты понимаешь, Талина? Это оказывается родители должны делать, а не учителя, которым за это платят? Как тебе это нравится? Этот экземпляр учителишки вообще заявил, что должен только дать знания по своему предмету. Ну и поддерживать уровня дисциплины в классе, при котором знания попадают в голову. А все остальное дело родителей.
В общем, явился благоверный домой сам не свой. И давай мне вчехлять, что я совсем не занимаюсь воспитанием детей.
А когда мне — говорю я ему. Почему это не ты должен воспитывать детей, а я? А он мне — конечно, ведь это ты у нас бабки зарабатываешь, по восемнадцать часов в день работаешь, семью содержишь... Устаешь, как проклятая, все на ногах да на ногах! Бегая по салонам красоты и модным магазинам. Хорошо еще, что ему ничего не известно про Воропеева. Наверное, придушил бы!
— Воропеев, Воропеев... Это что-то новенькое!
 — Ах, Талиночка! Оху-тельный мужик! Внимательный, ласковый! А в постели огонь! Сережки, вот, из ореховой скорлупки мне подарил!
 — Ты ничего не говорила!
 — Когда? Мы с ним всего неделю. Уж не помню про Вита я тебе говорила? Да, я с тем, правда, недели две побыла. Мне все так быстро надоедает, хочется чего - то новенького, неизведанного, сладенького, так сказать! Я их штук двадцать перебрала! Ну, не везет! Сначала думаю, вот то, что надо! А через неделю вижу, нет, совсем не то!
— Ладно-ладно! Слушать про твои похождения можно до утра. Я вот недавно у нашего гинеколога была, так он меня поразил. Сказал, что твой первенец вовсе не от мужа, а совсем от другого!
 — Подлец! Среди мужиков нет порядочных! Я ведь ему дала, чтобы он язык за зубами держал! А он — на тебе — вывалил все первому встречному!
 —Я пошутила! С чего бы это ему со мной откровенничать? Но я подозревала, когда тебя к нему привела, что ты тогда залетела! А сейчас я просто подловила тебя!
 — Ой, я такая дура, Талинка, ты права! — Неприкрытая злость читалась на лице Иланы. — Что бы я тогда без тебя делала! Но, пожалуйста забудь об этом раз и навсегда. Еще не хватало, чтобы он что-то заподозрил!
 — Ладно-ладно! Дела давно минувших дней! Ты мне лучше скажи, чем вчера с мужем закончили!
  — Чем-чем...  Он мне: тогда ты чем будешь заниматься? По бля-кам мылиться? Хлопнул дверью и ушел. Ну, ничего, дружки его все равно ему меня не заменят, побесится и вернется. Ты знаешь, как он меня называет последнее время?  Змеяна? Илан, говорит, в восточных языках обозначает змею.  Как тебе?
 — А что? В Японии, например, когда женщине хотят сделать комплимент, говорят, что она настоящая змея. Хотя у нас, конечно, не Япония! Только мы что - то уж сегодня с тобой совсем заболтались. Меня уже ждет мой косметолог. Ну пока-пока!
Экраны смартфонов гаснут один за другим. Зрители оказываются в розовый спальне. Женщина, сидящая на двуспальной кровати, кладет свой айфон на подушку. И поднимает глаза на стоящего в дверях спальни мужчину, не попавшего на экран во время разговора. Это Талина, которую мы уже видели. Она лет тридцати с небольшим, высокая, стройная, красивая, с волосами цвета воронова крыла
 — Ну вот, Арт, ты теперь все знаешь! Ты этого хотел, ты и получил. И теперь тебе решать, как ты с этим будешь жить дальше!
 — А что может быть дальше, если давно уже ничего нет? Я думаю, что все и так уже слишком затянулось. — Он привлек ее к себе и нежно поцеловал в шею. Шприц в задницу не самая приятная штука, но в нужный час может оказаться весьма полезным.
 Он говорил, а ей казалось, что он очень и очень далек от всего, что произошло и происходит сейчас. И она сказала ему об этом.
— Да, ты права. У меня не выходит из головы встреча с учителем. Он сначала распекал меня, а потом, увидев, мое пришибленное состояние, начал… утешать меня.
Конечно, сказал он, я должен принять какие-то действия, чтобы отношение детей к учебе изменилось бы. Но он и сам не представляет, что и как нужно сделать. Когда он учился в средней школе, в его классе была пара двоечников.
Когда он начал преподавать в школе двадцать лет назад в его классе только половина была тех, кто учился хорошо. А сейчас, кажется, настало время тех, кому в принципе ничего не нужно. Техно, как он называет технический прогресс, это новая религия.
Символы техно — это навороченный телефон, дорогая машина, жилье, нашинкованное техникой. Техника должна делать за человека все. Недавно он с удивлением обнаружил в магазинах …электронный штопор для откупоривания бутылок с вином. Это же надо так упростить столь тяжкий процесс!?
Школу техно оснастил сотовыми. И теперь вместо уроков ребятки слушают откровения столь же невежественных бесчисленных блогеров, бездарных самодеятельных артистов, смотрят бесконечные сериалы звездных войн и играют в боевые игры. Когда он смотрит на все это, ему кажется, что человечество стало безнадежно больным. И болезнь эта передается по наследству, усугубляясь в потомках. И дети не виноваты – они такими уже родились! А он со страхом думает о том, к чему это приведет в конце концов.
— Я не раз ловил себя на тех же мыслях, приглядываясь к окружающим. —Завершил свой монолог Арт. — Господи, да о чем это я? Сейчас я тебя поцелую и мы насколько сможем забудем обо всем!...
Ролик закончился. Три сущности в задумчивости смотрели друг на друга.
И наступившую тишину рассекла мысль Эла.
 —Как мы видим, уважаемые сотворцы, — сказал Эл, — Я планировал вам показать, что у нас происходит с людьми после Первой катастрофы на уровне государства, науки и семьи. Надеюсь, что в какой-то мере у меня это получилось.
Спустя 13, 5 тысяч лет или около ста лет назад на Земле в некоторых странах произошли социальные сдвиги, позволявшие нам надеяться, что болезнь все-таки будет преодолена. Что человечество венрнется Кодексу Космической справедливости. Возможно, так и произошло бы. Но в конце девятнадцатого века по местному летоисчислению полееды, проведя так называемую техническую революцию, не представляя, что они творят, привели Землю ко второй генной катастрофе.
Болезненное стремление к увеличению личного богатства привело к тому, что, несмотря на серьезные предупредительные звонки со стороны природы, была запущена большая химия. Она внесла огромное количество изменений в генетику человека, в редактирование его генома. Никогда еще прежде не рождалось столько уродов. Самое же страшное оказалось невидимым.  Калеки умирали, практически не оставляя потомства, они, по сути, еще не представляли опасности.  Но в целом вся химия, вроде присадки в бензин, о которой тут упоминалось, оказалась фатальной.  Начались изменения в связях головного мозга. В результате планета оказалась сетях тотального имбецилизма. И это не что иное, как разновидность шизофрении, причем, самая опасная. Поскольку трудно поддается диагностике. И до полного «выветривания» из генома не поддается ни воздействиям, ни изменениям.
Шизофрению всегда выдают галлюцинации – слуховые, зрительные, обонятельные, ситуационное поведение больного, его речь, наконец, в которой отражена вся разорванность его сознания. Так сказать, особая логика, не имеющая ничего общего с логикой нормального человека.
Имбецил по внешней видимости вполне нормальный человек. Хотя он одно говорит, другое думает, третье делает. Но большинству не очевидно, что его мысли и его слова имеют совершенно разные значения.  Что же касается дел то их несовпадение с озвученными всегда можно оправдать какими - то неожиданными вновь возникшими или непредвиденными обстоятельствам.
И это массово происходит с hono sapiens`ом сегодня. Говоря словами участников одного из роликов, при таком раскладе человечество может через пару десятков лет встать на четвереньки. Эта ситуация вызывает у меня серьезную тревогу. Поэтому я и попросил собраться здесь вас, кто так или иначе курирует планету для решения вопроса, как быть дальше и что делать?
— Да, — в задумчивости сказал Ох. — Насколько я помню, у нас уже было нечто подобное в соседних галактиках. Но, пожалуй, весь предыдущий опыт не имеет внятных аналогов с нынешним состоянием дел на планете. Иногда я жалею, что мы создаем не стандартное человечество. Проблемы было бы решать легче. Самое интересное в данном случае состоит в том, что они говорят о некой свободе воли. Согласно этому тезису получается, что одни — немногие — имеют свободу воли, состоящую в том, в том, чтобы заставить остальных работать на себя.
 Но тогда в чем свобода воли остальной части? Разве что их свобода в том, чтобы позволять меньшинству насилие над собой? И такая штука преподносится как данное человекам свыше, то есть нами, уважаемые демиурги! Мне кажется, это уже слишком! Похоже нас с вами записали в анархисты! Что -то мы тут не доработали! И над этим следует очень серьезно подумать. И не будем спешить. Наше время — вечность! А человечество… Создадим новое, в конце концов!
 —Хочу полностью согласиться с коллегой, что здесь у нас получился весьма странный вид разума! —решил подвести разговор Им. — Их давно уже не интересует, что происходит со светом, когда он гаснет? Превращается ли он в ничто? Или во что-то другое? И способен ли свет просто так взять и исчезнуть? И что происходит с душой, когда гаснет человек? И превращается ли душа тоже в ничто. И тоже исчезает бесследно? И как быть тогда с законом превращения энергии? Вот, только что был, жил, чувствовал, а тут же вдруг — раз и этакий вакуум?
Я думаю, вот что. Мы никогда не позволяли себе ни убийство, ни чистки разума. Не станем делать этого и сейчас. Давайте оставим все как есть. Не исключено, что человечество, переболев, получит иммунитет, и выйдет на магистральную полосу развития разума. Или же через какие-нибудь тридцать – сорок или максимум пятьдесят лет оно не просто встанет на четвереньки, оно банально вымрет. Абсолютно вымрет! Без всякого преимущества богатых перед бедными. А власть имущих перед рабами, в которых они превращают наши творения. Программа этого вымирания будет записана в матрице самой планеты. Тогда нам придется создавать здесь разум заново. И, возможно, я вновь покажусь большим оптимистом, но планета сама станет нашим союзником. Разум планеты уже не допустит нового проявления такого уродства в обозримом будущем!
 — Ой! — В этот момент неожиданно вскричал Им. — меня что - то кусает!  Словно блохи на меня набросились!
 — Меня тоже! — удивленно сказал Ох. — Что бы это могло быть?
 — Приношу искренние извинения, демиурги, за столь отвратительное поведение разума на моем участке. Мои подопечные затеяли очередной разгон облаков. Мне трудно сказать, какой эффект они от этого ожидают. Но если они так пекутся о перегреве планеты, то облака как раз лучшая защита от солнечных лучей. А есть они хотят боятся создать дыру для выхода пара, то облака как раз та губка, которая собирает этот пар, а потом возвращает его на землю дождем, то есть водой, которой, как они же утверждают становится все меньше и меньше. А разгоняют они, судя по всему, именно нас, поскольку видят в нас единое тяжелое огромное облако. Снаряды, которыми они стреляют по облакам и кажутся вам блошиными укусами. Разве такое стали бы делать люди, которые веруют в Господа, как они его называют и в его промысел? Кстати, девяносто девять процентов наиболее яростных ревнителей совершенно не верят ни в какого бога! Не говоря уже о нас. Да и как можно верить в такое ничтожество, которое они наделяют высшей силой?Что ж остается поблагодарить вас за потраченное время. И за то, что вы откликнулись на мой призыв. Возвращаемся к своим делам.