Лекция 11. Демократия и технологии

Видео: https://youtu.be/V-Qk7yiisV0

Как на демократию влияют современные информационно-коммуникационные технологии?
Сразу же необходимо отметить, что любая технология – это палка о двух концах. В ней есть плюсы и минусы. Отсюда, технологии могут и способствовать, и препятствовать демократизации. Причем одна и та же технология может иметь одновременно положительные и отрицательные следствия. Но что более важно, характер влияния технологий зависит от контекста, и нельзя сказать, что какая-то конкретная технология априори более вредная, а другая априори более полезная. Как же тогда вообще можно размышлять о технологиях в целом, вне какого-то контекста? Я думаю, что можно, по крайней мере, обозначить основные угрозы и основные пути развития демократии с учетом современных технологий. И данная лекция будет посвящена именно угрозам демократии.
Итак, какие же угрозы демократии возникают в связи с развитием технологий?
Во-первых, это возможность использования технологий авторитарными лидерами. Например, интернет может использоваться для «промывания мозгов», ограничения свободы слова, для слежки за оппозиционерами и так далее. Только подумайте. Ведь диктаторы, распоряжаясь бюджетами стран, имеют возможность  привлекать к сотрудничеству высококлассных специалистов в области информационных технологий и пиара, использовать дорогостоящее оборудование, и в результате способны
- блокировать неугодные сайты или отключать интернет в целом, организовывать на неугодные сайты хакерские атаки,
- заражать вирусами гаджеты оппозиционеров, блокировать и отслеживать любые их переговоры и переписку, посты и аккаунты в социальных сетях и вообще любые действия онлайн.
- покупать лояльные власти подписки, лайки, посты и высказывания,
- продвигать пропагандистские видео и тексты,
- распознавать лица митингующих, отслеживать любые передвижения нелояльных к власти лиц, а также в автоматическом режиме анализировать их потребности и интересы,
- наконец, взламывать хранилища личной информации
и так далее. Конечно, многие из перечисленных возможностей были у диктаторов и до распространения интернета. Но сегодня эти возможности усилились, создавая риски цифровой антиутопии.

Но риски создаются не только из-за злоупотреблений со стороны государственной власти. Давайте рассмотрим другие возможные риски.
Итак, вторая угроза в том, что современные технологии дают все меньше оснований верить в рациональность избирателей, и вот почему.
Для начала, алгоритмы, основанные на больших данных, позволяют разрабатывать все новые формы тайной манипуляции сознанием и действиями граждан. Здесь имеются в виду методы, используемые в рекламе, которые рано или поздно апробируются и в политической агитации.
Дальше - больше. Интернет в целом, по-видимому, способствует популяризации радикальных политических идеологий. В этом случае попросту эксплуатируется пристрастие народных масс к чему-то новому или эпатажному, но только теперь более агрессивно, чем раньше. Интернет также способствует распространению предрассудков, ведь они в принципе распространяются быстрее подлинного знания, а интернет (благодаря большим объемам информации и стремительности ее передачи) увеличивает этот эффект.
Ну и наконец, в завершение темы нерациональности избирателей. Сегодня становится все больше «умных машин», способных принимать решения за людей. Казалось бы, это хорошо, но не потеряем ли мы сами способность критически и аналитически мыслить, если будем перелагать ответственность на машины? Чем больше машины думают за нас, тем меньше мы думаем сами, тем хуже наши способности, и, в конечном счете, тем менее машины подконтрольны нам.
Идем дальше. В-третьих, интернет повышает разобщенность граждан. Казалось бы, в сети гораздо проще найти своих единомышленников, и это наоборот должно объединять. Но зачастую это только разъединяет: каждый углубляется в свой мирок, теряя связь с реальным окружением. Растет так называемая «кластеризация общества».
В прежние времена невозможно было настолько сильно уйти от реальности в виртуальную зону комфорта. Сегодня же мы можем максимально персонализировать новостные ленты, выбирать информационный контент и так далее. Это приводит к тому, что мы добровольно лишаемся информации и мнений, очевидных для людей из другого «кластера», укореняемся в своей предвзятости (это так называемый эффект эхо-камеры), а общество в большей степени поляризуется. Этому же способствует и возможность политиков максимально персонализировать политическую рекламу, тем самым раздавая каждой социальной группе свои особые обещания, порой даже противоречащие друг другу, вместо обращения к народу в целом.
Но это не единственный аспект разобщенности граждан. Дело в том, что сегодняшняя информационная какофония может в принципе препятствовать формированию и поддержанию целостной и осмысленной идентичности. То есть человек даже не может найти свой «кластер», он находится в постоянных сомнениях и поисках, он испытывает перманентное чувство потерянности. Старые связи рушатся, а новые – не образуются.
Ну и, наконец, развитие технологий способствует принятию мгновенных, инстинктивных и эмоциональных, а не продуманных и логичных решений, получению однобокой, а не всесторонней информации. В результате, что мы имеем? Мы имеем не просто «кластеризацию» как сознательный «уход» от мира. В дополнение к этому создается благодатная среда для расцвета так называемого трайбализма: слепая преданность «племени» доминирует над общностью, делая невозможным компромисс или согласие. Короче говоря, новые формы привязанностей, если и образуются, то на основе манипуляции инстинктами и эмоциями. В общем, трайбализм – это огромная проблема.
Все вышесказанное – кластеризация, чувство потерянности, трайбализм - не способствует ни поиску правды, ни формированию общественного согласия.
В-четвертых, технологии негативно повлияли на СМИ, а СМИ – это одна из опор демократии. Привычным делом для нас стали «информационные войны». Государство и медиамагнатов все меньше заботят факты, и все больше – их интерпретация или же вообще создание псевдофактов. В дезинформацию вкладываются огромные деньги: создаются специальные телеканалы, интернет-сайты, нанимаются профессиональные пропагандисты, организуются целые фабрики троллей, формирующие наше мнение в социальных сетях, нанимаются хакеры, атакующие интернет-сайты и взламывающие электронные почты противников, а потенциально могут также использоваться технологии «deep fake». Тут важно подчеркнуть вот что. Даже если стороны в «информационной войне» взаимно уравновешивают друг друга, все равно есть множество негативных следствий. Например, уничтожается сама возможность нормального публичного обсуждения политических проблем. Нет площадок для дискуссий, есть лишь площадки для пропаганды. При этом людям все труднее искать истину, ведь ложь в принципе распространяется быстрее истины, что подтверждено исследованиями ученых, а где правда – уже не понятно.
В-пятых, проблемы возникают не только с нерациональностью, разобщенностью граждан и отсутствием площадок для дискуссии, но и с качеством наших политиков. Американский психотерапевт и юрист Билл Эдди заметил, что развитие СМИ способствовало усилению влияния высококонфликтных политиков с признаками нарциссизма, социопатии и других психических отклонений. Один из излюбленных приемов таких политиков – разделение общества на враждующие друг с другом группы, и последующее манипулирование этой враждой. Такие политики, говорит Эдди, способны разрушить даже устойчивую политическую систему и привести нацию к войне, голоду или геноциду. В условиях рыночной конкуренции медиа нацелены на эмоциональную, а не рациональную составляющую (культивируют чувство страха, драматизируют события, искажают информацию и тому подобное), поэтому они заинтересованы в политиках с признаками нарциссизма и социопатии. При этом СМИ стали играть ключевую роль в политической борьбе, поэтому шансы нарциссов и социопатов на получение власти возросли.
В-шестых, с развитием интернета мы склонны меньше высказывать свои моральные и политические взгляды в сети. Ведь интернет помнит все, и когда-то сделанные высказывания могут навредить в самый неподходящий момент. В итоге получается парадоксальная ситуация. Мы имеем больше возможностей для общения, но поскольку общение плавно перетекает в сеть, мы склонны меньше обсуждать социальные проблемы и отстаивать свою точку зрения. Казалось бы, тут может помочь анонимное обсуждение. Но интернет объективно становится все менее анонимным. Более того, большая анонимность и меньшая ответственность также разрушает коммуникационную среду. Мы замыкаемся на самих себе, для нас уже нет никаких авторитетов, в нас развивается избыточное самомнение. Короче говоря, даже если бы не было информационных войн, не факт, что у нас было бы все в порядке с площадками для дискуссий.
В-седьмых, технологии, по всей видимости, способствуют социальному расслоению, развитию и укреплению социального неравенства. Понятно, что возможности, предоставляемые любой технологией, распределяются неравномерно. Причем в рамках капиталистической экономики больше возможностей в новой сфере получают, как правило, те, кто уже обеспечил себе преимущество в других сферах. Нельзя забывать и о том, чдаже если обеспечить каждого человека персональным компьютером, смартфоном и интернетом, цифровое неравенство не уменьшится. Важен не только формальный доступ, но и квалификация в использовании новых технологий. Кроме того, важны финансовые ресурсы для производства качественного и влиятельного контента. Наконец, негативные следствия внедрения новой технологии (например, потеря работы) также распределяются неравномерно, причем те, кто извлекает основную выгоду из технологий, не горят желаниям решать проблемы тех, кому технологии навредили.
В-восьмых, благодаря технологиям узкая прослойка элиты начинает доминировать над основной массой населения планеты. Короче говоря, за социально-экономическим неравенством следует неравенство политическое и культурное. Особенно волнительно здесь положение технологических и коммуникационных гигантов. Сегодня они возглавляют рейтинг крупнейших компаний, а их руководители – список Forbes. В экономике они могут с небольшими затратами обеспечить экспоненциальный рост, создавать крупнейшие межотраслевые монополии. Но что более важно, так это возможность подобных компаний лоббировать свои интересы на самом высоком политическом уровне, тратить огромные средства на создание положительного имиджа, моментально активизировать политическую активность миллиардов пользователей своих продуктов. Не случайно мы наблюдаем своего рода культурное сращивание политической и бизнес элит, в результате которого чиновники все меньше связаны с народом. То же самое касается и медиамагнатов. Политики заинтересованы в услугах СМИ. Но и СМИ заинтересованы в получении от политиков инсайдерской информации и финансирования. В итоге мы имеем сложное переплетение интересов, но интересы народа тут вообще ни при чем. Джон Кин называет это медиакратией. Важно также подчеркнуть, что разрабатывающие новые технологии корпорации сильно влияют на жизнь каждого из нас (на образование, здравоохранение, общественный транспорт) но сами эти корпорации не являются демократическими институтами. Мы не можем повлиять на их политику.
Ну и наконец, в-девятых. Многие технологии подрывают способность государственной власти обеспечивать безопасность своих граждан, что, в конечном счете, сказывается и на легитимности такой власти. Интернет-свобода может быть использована хакерами, террористами, наркоторговцами, педофилами, сутенерами, браконьерами и прочими преступниками, интернет в целом может способствовать развитию преступных сообществ, в том числе международных. Появляются не только новые способы совершать преступления, но и новые составы преступлений. Причем интернет-преступность отличается высокой латентностью, транснациональностью, неперсонофицированностью и стремительным ростом. Отсутствие безопасности связано не только с преступностью: развитие технологий делает социальные процессы более быстрыми и сложными, и одновременно менее контролируемыми; в результате мы живем в эпоху фундаментальной неопределенности, создающей множество рисков.
Таковы основные угрозы демократии, которые возникают в связи с развитием информационно-коммуникационных технологий. В заключение хочу обратить внимание, что у технологий есть и положительное влияние на демократию. В конце концов, даже если есть какие-то риски, мы все еще способны их предотвратить. Но как именно это сделать – тема уже другого разговора.