Басе и Гейне

Я на дух не переношу Гейне - как за его кощунственные высказывания, так и за несдерживаемое чувство чаще всего не к месту применяемого юмора. Знаю, в наше время, как и в последние 200-300 лет, появятся ханжи, которые презрительно процедят: "Да ладно, что плохого в том, что Гейне шутит и острит?". А я таким лицемерам-интеллигентикам и профанам из рабоче-крестьянской прослойки отвечу: "Да ладно! А давайте поострим да пошутим над вашими родителями! Над вами, галчата мои дурные. Или над вашими страхами!".


Далее. Свойственная Гейне "карамазовщина" (по меткому замечанию Анненского), т.е. метание из крайности в крайность, деланая попытка оправдать собственные эгоистические порывы, удовлетворение собственных интересов лозунгами о мифической "свободе", самое главное - полное отсутствие конкретного системного и, по возможности, широкого, масштабного мировоззрения - подтверждается его тоской по родной Германии, которую он покинул и перебрался во Францию, где обрел статус политэмигранта. Релокант, по нынешнему неоязу. И вдруг, Гейне, этот бес сатиры, этот искрометный арлекин и паяц, циник и духовный анархист, начинает... скучать по родине... Даже пишет стихи, обращаясь к французам, ибо заела его грусть-тоска по дыму отечества.... Нет, ну надо же быть таким идиотом, чтобы, будучи мизантропом и кощунником, внезапно заскучать по милой стороне? Даже "...по грубости". Не говоря о родной матери. Странно, скучает по матери Гейне. Не шутит. Не юморит. Чего это?

Мать - не повод для смеха? Исключение? С другой стороны, издевался он и над Германией. И вдруг - всплеск ностальгии по родине? Мне смешно. Я его мук не понимаю - родина - понятие очень ограниченное для меня: лишь место моего рождения, не более. Нет на свете ни уголовного, ни административного, ни морального законов, обязывающих меня любить любой и каждый участок суши или моря, находящийся в 10 метрах далее территории моего двора, пусть там говорят на моем родном языке. Вначале создан человек, нации появились потом - не так ли писал Жаботинский? И глупо с ним не соглашаться. Еще отдельный вопрос - действительно ли язык - такой мощный фактор цементирования отдельно взятой нации - я имею в виду бред, согласно которому язык является переносчиком культурных ценностей. Присмотритесь к соседнему торговцу, бизнесмену или владельцу крупной корпорации: вы серьезно верите в то, что бизнесмен, говорящий с вами на одном языке, является носителем той же национальной культуры, что и вы?
 Ну, тогда вам в наставление известная фраза от Ильича образца 1913 г. Сами ищите. Там начало такое: "Люди всегда были и всегда будут...".

Сам Гейне в политике разбирался отлично: "Когда уходят герои, на арену выходят клоуны". Тут бы добавить еще слова Брехта о том, что плохи дела тех наций, которым герои вообще нужны. А так-то мы и из древнегреческой мифологии помним, и из Горького, как среднестатистическая публика обходится с героями. О подлинных героях речь, а не о дутых.

Кстати, роднит Гейне с Ильичем то, что оба они, после Руссо и наравне с Марксом, характеризовали религию как опиум для народа. И зря Гейне талант свой употребил на ерничество и желчную критику: встречается у него человеческое, как, например, фраза: "Прелесть весны познается только зимою, и, сидя у печки, сочиняешь самые лучшие майские песни". Прекрасное, прелестное, светлое предложение, и многие переживали зимой подобное ощущение. И попал Гейне этой фразой в ритм мировой поэзии, сам того не зная, откликнулся на слова японца Басе:

Зиме вопреки
Вырастают из сердца
Бабочки крылья.

Разница между Басе и Гейне - два столетия почти. Ритм, такт - тот же самый. Так проверяем подлинных поэтов и писателей - действительны ли их слова во все эпохи или ограничиваются отрезком их жизни? Современные графоманы и поклонники "Ста лет одиночества" в следовании данному канону не замечены. Отсюда и результат: после того, как сойдет пена (и переведутся горе-критики-прихлебатели) произведений, подобных маркесовскому делирию, Басе и Гейне (несмотря на свои чудовищные заблуждения)останутся.