Вершина Доверия

Я стоял у подножия горы, 
где облака нежно тянулись к вершинам, 
а мечты мои сжимались в узких границах, 
пока в сердце не звучал детский каприз: 
игрушки блестящие, желания мимолётные, 
вкусы, что ускользают, как вода сквозь пальцы, 
обманутые радостные мгновения.

Я был как ребёнок, извивавшийся в жажде, 
выклянчивший счастье в привычной упаковке. 
Но с каждым новым капризом 
пустота всё глубже пронзала душу, 
и каждый миг, вместо света, 
оставлял лишь тень и жадный ропот.

Старец, неведомый, 
сидел у костра, словно светлый дух, 
говорил о любви, о Боге, 
о сокровищах, скрытых в тумане. 
Словно стужа ночи обнимала душу, 
и, вздыхая, говорил: 
"Доверяй, и увидишь больше, чем сможешь взять".

Я шёл, теряя время, 
падал на скользких камнях судьбы, 
но в сердце росла надежда, 
как ветер, поднимающий птиц к небу. 
Каждый шаг давался с трудом, 
каждый камень — мне испытание, 
но тот, кто взлетел, 
знал, что нет преград.

У самой вершины, 
где мир раскрыл свои тайны, 
я понял, что игрушек больше не хочу, 
я жаждал лишь одной любви, 
покоя, найденного в молитве, 
в хрустальном звуке небес.

Я был наполнен тем, 
что не просил, но подарено, 
ощущая, как каждое мгновение 
заменяет слёзы радостью. 
Сострадание пробивается крыльями, 
как солнце сквозь ненастье, 
и как же легко мне стало 
довериться этой силе, 
отдаваясь потоку судьбы.

Чем ближе к Богу, тем яснее — 
всё остальное лишь дуновение ветра. 
Каждый каприз обретал новый смысл, 
когда его обволакивала любовь, 
протянувшаяся с неба, как океан без берегов, 
переполняя, нежно трепетая, 
показывая, что истинное сокровище во мне, 
как свет, таящийся в сердце, 
вместе с любовью неведомой, 
ждавшей лишь, чтобы быть найденной.

Я понял, что важны не игрушки — 
а та неосязаемая радость, 
что проскальзывает в серые будни, 
когда вверяю жизнь в высшую мудрость. 
Я пришёл к решению — 
в отказе от суеты, от желаний, 
от пена нездорового и упрямого, 
обретая в сердце утраченное, 
ища не капризов, а смысла.

И мечты, о которых не смел думать, 
растворялись в воздухе, 
приобретая самостоятельность, 
я лишь шагал вперёд, 
не ведая о том, что кроется 
за гранью собственных сомнений.

В этом странствии, к свету, 
где капризы теряют силу, 
по тропе, изобилующей страданием, 
я учился доверяться, 
живя в любви, что всё наполняет, 
больше, чем когда-либо 
по своей натуре желал.