Поветруля

***
Суббота, восемь утра… Звук телефона…
-Кто бы это ни был, закопаю, - подумала я, не взглянув на экран. Провела пальцем, отклонив звонок, но мой «Щелкунчик» опять меня задолбал. С закрытыми глазами подняла трубку и хриплым голосом пробубнила: - Абонент сейчас вообще не доступен…
Я уже хотела положить трубку, как услышала крик подруги Надюхи:
-Положишь трубку – приеду и убью! Вставай, абонент!
-Ты в курсе, какой сегодня день недели? Отвянь, я буду спать еще как минимум три часа!
-Юлька, продирай глаза! Если не хочешь моей смерти, будь готова через тридцать минут. Я уже подъезжаю.
-Надюх, я, правда, тебя когда-нибудь придушу с твоими вечными форс-мажорами. Что опять?
-Приеду и расскажу, ты собирайся, - бросила трубку Надька.
Да, ничего не меняется… Надька, наверное, овен по гороскопу! Почему «наверное»? Да потому что мы с ней вместе с детского дома. Это просто армагеддец какой-то: сначала вляпается, а потом вместе расхлёбываем и огребаем. Говорят же: «По жизни идут вместе те люди, чьим тараканам по пути».
Мы попали в интернат в один день, на тот момент нам было по пять лет. Мои родители погибли в автокатастрофе, а родня, видимо, от меня отказалась. Я, если честно, сейчас уже и не помню их вовсе. А Надьку забрали из семьи. Её мать несколько раз приходила навестить, но лучше бы не травила душу… Всё равно она дочь поменяла на алкоголь. Надька только расстраивалась после этих встреч. Мы с ней мечтали, что когда-нибудь придут хорошие люди и удочерят нас обеих, так однажды и случилось. За мной приходила какая-то семья, но, когда я узнала, что меня заберут от Надьки, отказалась наотрез. Возможно, моя судьба сложилась бы иначе, но что уж теперь гадать…
По характеру я всегда была спокойнее, но Надька стала моим катализатором. Если она сбегала, я с ней. Если она дралась, я ввязывалась тоже. Сколько раз получала взбучку от воспитателей за компанию! Но никогда не жаловалась, потому что именно Надька делилась последней конфетой, именно моя подруга и сестра сидела со мной сутки напролет, если я болела. И эта связь сохранилась на все годы.
Напяливая на ноги любимые тапочки в виде зайчат, с трудом добралась до ванной. О! На голове – взрыв атомной бомбы!!! И почему люди с прямыми волосами завидуют кудрявым? В детстве у меня вообще была короткая стрижка, и я была похожа на маленького Ленина. Как говорила наша учительница по истории: «Надежда Константиновна и Юлия Михайловна Ульянов Ленин».
Интересно, кто из родителей меня наградил такой кипой волос? Сейчас я их отпустила до пояса, лишь бы не походить на одуванчик, но всё равно, каждое утро начиналось с войны: в ход шли расчески, которые я меняла почти каждый месяц, потому что зубцы не выдерживали натиска.
Наконец, собрав волосы в косу, я приняла душ, но, стоило выйти, как в дверь зазвонили.
-Она еще не готова! – влетела Надюха с порога. И сразу же пошла к шкафу с одеждой. – Бегом, нас заказчики ждут!
-Блин, Надька, сколько раз я тебе говорила, не буду я уже в твоём шабаше участвовать! С меня хватит! Найми ты уже себе нормального оформителя.
-Ну, что сделать, если у нее свадьба на этот день назначена! Давай, Юлька, выручи последний раз.
-Последний раз? Ты два месяца назад тоже говорила, а мне пришлось свадебные украшения за два дня готовить. Так не делается!
-Не ворчи, какое платье наденешь? Или джинсы?
-Серьезный заказчик? Дресс-код что ли соблюдать нужно?
-Адвокат какой-то.
-Ладно, дай вон то молочного цвета, - выбрала льняной сарафан прямого кроя, подпоясавшись широким ремнем, – и где-то у меня босоножки к этому ремню.
-Фетишистка! Пока подберешь босоножки к ремню, а потом сумку к босоножкам - час пройдет!
-Еще аксессуары, - подтрунивала я Надьку, доставая ожерелья и сережки.
-Господи! Дай Бог терпения не применять насилие!
-Я еще не красилась.
-Губы блеском намажь и хватит с тебя, - уже выходя из себя, сказала Надюха, вытолкнув меня из дверей, - сто пудов у тебя в сумке этих помад несколько штук! Ну, скоро ты?
-Хатико ждал, и ты подожди.Надька, учти, я последний раз ввязываюсь с тобой в эту авантюру! Правда! У меня в конце концов тоже работа! Вчера, кстати, было открытие выставки. Почему не пришла? – уже пристёгиваясь в машине, сказала я.
-Вчера рандеву образовалось, - хитро прищурилась подруга.
-Как? Опять? Ну, сколько можно их коллекционировать? Надька, у тебя уже три официальных было, в остальных я просто запуталась… И на какой мы стадии? Уже умираешь или только при смерти?
-Запомни, сеструха, если я когда-нибудь умру из-за парня, то только со смеху! Кстати, тебе тоже не мешало бы кого-нибудь подыскать! Ты же художница! Тебе муза нужна! Ну, или муз! – Рассмеялась Надька, чуть не врезавшись в машину перед нами.
-На дорогу смотри! Только недавно машину из ремонта забрала. Бестолочь! Все анекдоты про обезьяну с тебя сочиняли.А по поводу мужиков - прикуси язык. Я на эту тему вообще разговаривать не хочу.
-А что?! Пока три-один в мою пользу! Слабо меня догнать?
-Я там была, и мне не понравилось. Замуж нужно выходить за день до смерти.
-Что ж ты попёрлась?
-Плохо себя почувствовала! - рассмеялась я. – Прямо, как в анекдоте.Ладно, расскажи лучше, что за спешка такая? Какой заказ?
-День рождения у девочки. Ей исполнится пять лет. Она хочет быть принцессой Жасмин.
-Так это в восточном стиле надо всё сделать? А какой бюджет?
-Не ограниченный!
-Вот как!Это я люблю.А всё остальное?
-Да я уже что только не организовала! Трёхэтажный торт, восточные сладости, стол для взрослых, напитки разные, клоуны, аниматоры, животные, фокусники, танцовщицы, музыканты, мыльные пузыри, салют, конкурсы и игры всякие.
-Народа много будет?
-Детей человек тридцать, и взрослых примерно столько же.
-Да… Надо подумать! А где будем праздновать?
-У него особняк, вокруг огромный сад, есть где развернуться. У тебя неделя. Я смотрела погоду, дождя не предвидится, поэтому можно все организовать в саду.
-Ладно, долго еще ехать?
-Примерно час.
-Ого! Тогда до связи!
-Ну, Юлька! А пообщаться?
-Ты мне сейчас весь мозг выклюешь, я лучше буду музыку слушать, заодно как раз варианты оформления присмотрю, – сказала я, воткнув наушники и доставая планшет. – Так! Океюшки! Гугл мне в помощь! И не ори, я тебя всё равно не слышу!
Листая страницы, я сразу делала пометки в блокноте. Через некоторое время Надька ощутимо толкнула меня в бок.
-Э! Вернись из своей Нарнии! Есть какие-нибудь идеи? А то уже подъезжаем!
-Конечно! Знаешь, на самом деле детям не так уж много надо. Тем более в пять лет. Сейчас осмотрю территорию, а потом озадачу тебя.
-Хорошо! Идеи твои, воплощение - моя проблема. А вот и наш особняк.
Мы подъехали к огороженной территории.
-Боже! А где тут вышки с вертухаями? Собаки? Колючая проволока? – спросила я, оглядываясь.
-Не переживай, всё есть: видеонаблюдение, охранники, прислуга. Самого хозяина я не видела, общалась с помощником.
-Да мы его и не увидим, не барское это дело – с клоунами общаться.
-Я - владелица компании по организации торжеств и мероприятий на минуточку!
-Во-во! В их понимании – директор цирка! Так что не обольщайся, с хозяином ты так и не поговоришь.
-Да и хрен с ним! Лишь бы потом заплатил по счетам.
-Насколько я помню, у тебя еще никто платить не отказывался. Ты же с живого не слезешь! – Сказала я. – Так что я им сочувствую. Пусть заранее усилят охрану. Звони уже, долго мы тут стоять будем?
Но только Надя потянулась к звонку, дверь открылась и перед нами оказался один из «свиты».
-Оперативненько! – усмехнулась я.
-Проходите, Николай Николаевич уже ждет.

***
Да… Райское место… Что тут украшать? Живи да радуйся! Я мысленно аплодировала архитекторам и ландшафтным дизайнерам этого чуда. Громадный особняк и при этом в нем была легкость конструкций. Казалось, он вырастал, как гриб из всей той зеленой массы, которая его окружала.
-Фантастика! Я, конечно, уже была в подобных домах, но здесь проектировали очень талантливые люди. Браво! Прямо хотела бы с ними познакомиться. - сказала я, оглядываясь вокруг и даже не заметив, как подошел мужчина.
-Проектировали сами хозяева, вернее, его двоюродный брат.
-Очень талантливо! – еще раз выдохнула я от восхищения.
-Вы, я вижу, понимаете в этом? Архитектор?
-Художница.
-А… тогда понятно, меня зовут Николай Николаевич, а вас?
-Юлия Михайловна, - я протянула руку, - а это Надежда Константиновна.
-Да, мы уже с ней знакомы! – и тут я переключилась на улыбающуюся Надьку. Вот оно что! Так это и есть её очередная жертва? Всё ясно! То-то она расстаралась как никогда. Хвост распушила! Бедный мужик вляпался по самые бакенбарды! Она ж теперь до победного будет его окучивать. Я вздохнула и закатила глаза, на что Надька, пнула меня сумкой прямо по попе, пока ее Коленька отвернулся.
-Не смей! – прошипела Надька, заметив мой хищный взгляд, на что я только лукаво улыбнулась.
-Что ж, Николай Николаевич, покажите нам свое хозяйство… в смысле, усадьбу, - начала я.
-Придушу, - гневно шепнула мне Надюха.
-Пройдемте, - немного закашлявшись, сказал Николай Николаевич, - Надежда Константиновна меня предупредила, что вам потребуется план нашего участка, поэтому начнем с этого, но на руки мы его вам дать не сможем.
-Но мне нужно будет как-то всё распланировать.
-Делайте необходимые зарисовки сейчас. Но потом и их вы тоже отдадите. Не обижайтесь, но это требование хозяина. Бумагу и планшеты сейчас принесут.
-Чем дальше в лес, тем злее дятлы! Бред какой-то. Тут, наверное, параноик какой-то живет, - подумала я, вздохнув. Но, взглянув на умоляющие глаза Надюхи, сказала: - Хорошо! Несите!
Почти три часа я ходила от одной зоны к другой, делая зарисовки. Надька тут же записывала, что будет нужно для оформления. В конце концов определились с тем, кто и где будет находиться, разделили зону для детей и для взрослых, распределили местонахождение шатров, столов. Решили вопросы с освещением. Особняк находился на берегу реки. Там установим площадку для наблюдения за салютом, там же будем запускать фонарики… В общем, работу провели огромную.
-Когда мне можно прислать рабочих для установки необходимых конструкций? – спросила Надя у Николая Николаевича.
-Можно хоть сегодня. В особняке никого не будет до праздника, хозяин и его племянница сейчас живут в Москве.
-Племянница? Я думала это для дочки такой праздник организуют родители, – удивилась я.
-Это дочка его родной сестры, а она сейчас за границей.
-И она не приедет на день рождения своей дочери?
-Давайте не будем выходить за рамки деловых вопросов, Юлия Михайловна, – обрезал Николай Николаевич.
-Хорошо, тогда нам пора. Моя функция пока окончена. Эскизы и все необходимые расчеты у Надежды Константиновны. В случае необходимости звоните, я приеду проконтролировать процесс. Вот моя визитная карточка.
-Юлия Михайловна Ветрова, - прочитал Николай Николаевич, - спасибо.
-Пока не за что…
-Но тут написано «Ателье «Поветруля». Так чем вы занимаетесь?
-Я хозяйка ателье, просто вторая профессия у меня – модельер. На сегодня все вопросы? Надеюсь, ваш хозяин не потребует проходить медосмотр и заключать договор?
-Договор мы уже заключили с Надеждой Константиновной.
-Хоть не кровью подписывали?.. – пробубнила я, выходя за ворота и направляясь к машине. – Кто же этот гений? Так и хочется пожать ему горло! Наверное, комары и мухи, увидев такую охрану, падают замертво на подлёте.

***
Пока Надежда со своей подругой делали зарисовки в саду, Николай Николаевич созвонился с хозяином.
-Ну, как вам организаторы, Пётр Алексеевич? – спросил Николай своего шефа.
-Ладно, оставляй. Времени и так мало – всего неделя. А что это за девушка?
-Понравилась?
-Ну, конечно, по видеокамерам особенно не разглядишь…
-Шикарная фигура! Если бы не Надежда, я бы на нее запал.
-Да ладно! Неужели эта Надька так тебя охомутала? Надо ей Нобеля дать.И всё-таки, кто это?
-Насколько я понял, очень близкая подруга, почти сестра. Художница, Юлия Михайловна Ветрова. А Наде помогает в оформлении праздников.
-Ясно. Вот что, Николай, подключи-ка ты наших людей. Пусть соберут на нее подробное досье.
-Даже так? А как на это посмотрит ваша?
-Ты же знаешь, там ничего серьезного.
-Просто секс? А она в курсе? У женщин ведь на этот счет всегда свои планы.
-Разберусь как-нибудь. Ладно, они идут к тебе, обернись. Сделай так, чтобы она была в особняке как можно чаще всю эту неделю. Хочу понаблюдать за ней.
-Неужели приедете ради этого?
-Посмотрим.
Девушки сделали свою работу и собирались уезжать. Юлия направилась к машине, а Надежда подошла к Николаю.

***
Надька задержалась у своего нового объекта воздыхания. Теперь понятно, ради кого сегодня мини-юбка. В принципе, Николай Николаевич производил впечатление. Одетый с иголочки, высокий, стройный, достаточно симпатичный, серьезный и правильный.Меня так и подмывало сказать: «У вас сейчас такое серьёзное лицо, как будто вы нефть нашли в унитазе!» Но, зная Надюху, неделю её выдержит, а там… как Бог даст!
В работе Надька превосходна! Она прирождённый организатор с кучей полезных связей по всей стране. Я просто поражалась ее умению заводить новые знакомства. Везде у нее были друзья или друзья друзей.Зато в личной жизни царил хаос! Как только под ее прицел попадала очередная жертва – она начинала активное наступление по всем фронтам! 
-Заявление еще не подали? – спросила я, усаживаясь в машину.
-Ой, вот только не надо! - поморщилась Надька. - Свадьба – не поминки, и повторить можно!
-Ну, да! В конце концов, пока ждешь мужчину на всю жизнь – можно отлучаться замуж. Что-то мне подсказывает, он скоро сбежит от переизбытка твоей харизмы.
-Откуда ты знаешь? Может, в нем вагон терпения? И он такой вежливый.
-Да, это сейчас такая редкость, что ее принимают за флирт.
-Зануда ты, Юлька! Кстати, рабочие сегодня начнут устанавливать конструкции, так что завтра вечером приедешь проверить.
-Ты мне еще и воскресенье решила угробить? Пусть работают, в понедельник вечером.
-Так заказчик решил, не я.
-Николай Николаевич?
-Нет, САМ позвонил, пока ты к машине шла. Там вопрос в освещении.
-Я же вроде бы все сказала, мне лично что ли гирлянды развешивать? Вляпалась ты с этим заказом, Надька! Раньше всё проще проходило, а тут какой-то слишком претенциозный клиент. Вот увидишь, еще куча замечаний будет, и заплатит не всё.
-Ну, у меня уже опыт есть…
-Жизненный опыт, это когда наступаешь грабли – и, опа!!! А ты в каске! А у тебя клиент – юрист, им палец в рот не клади – сожрут всю с г….ом! Что за договор ты с ним подписала?
-Стандартный договор.
-Без мелкого почерка? Что-то я пятой точкой чую, там не всё так просто.
-Юлька, сюда еще не лезь. Ты меня правда недооцениваешь, я тоже была со своим юристом.
-Ладно! Тогда забрось меня в ателье, оттуда домой сама доберусь.

***
«Поветруля»… Странное название для тех, кто не смотрел в детстве сказки. Единственная передача, которую мы ждали, будучи маленькими, «В гостях у сказки». Однажды там показали «Иванко и царь Поганин». Одной из героинь, помогавших Иванко, являлась Поветруля – дочь лесного царя. Я тогда на нее очень походила, вот меня так и прозвали, тем более фамилия была вполне подходящая – Ветрова. Осталось прозвище в наследство! Надька до сих пор так меня называет.
А ателье- можно сказать, прощальный подарок бывшего мужа. Я по глупости вышла замуж в восемнадцать лет! И где только мои мозги были?.. Выходить замуж в восемнадцать – это как уходить с вечеринки в восемь вечера.
Я поступила в колледж после девятого класса. Находиться в детском доме еще два года не хотела. Надька же осталась. Возможно, если бы мы в тот момент были вместе, она раскрыла мне глаза, но, увы…
Я жила в общаге, чего только не пережила.Но, хотя бы, научилась готовить! Спасибо соседке Светке. Простая бесхитростная девчонка из провинциального очень красивого городка Плёс Ивановской области, мы с ней поладили, на каникулы я ездила в гости к ее родителям. Там я впервые увидела и поняла, что такое семья. Отец – художник, мать – музейный работник, реставратор, бабушки, дедушки… все интеллигенты. Я очутилась в необыкновенной атмосфере любви, взаимопонимания и творчества.
Там я попробовала рисовать, и, к моему удивлению, у меня получилось. Светкин отец настоял на том, чтобы я после окончания колледжа поступала учиться Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Суриковапри Российской академии художеств. И, как ни странно, успешно сдала вступительные экзамены, хотя считала это чем-то недостижимым.
На тот момент я уже неплохо подрабатывала – шила платья, танцевальные и маскарадные костюмы для детей. Светка мне помогала, когда заказов было много. После поступления в институт количество заказов пришлось уменьшить, просто не успевала физически.
Вот в тот момент в моей жизни и появился Мэтью.Высокий, худощавый, с огромными черными глазами и густыми каштановыми волосами до плеч. У него были необыкновенные черты лица. Демон-искуситель!Уж каким его ветром к нам из Англии занесло?! Захотел учиться в России. Жил на квартире, приезжал в институт на своей машине, одевался дорого и стильно, как настоящие художники. И тут я, в вещах, перешитых из одежды, которую приобретала в «Секонде».Правду сказать, мои костюмы пользовались спросом у девчонок. Мне всегда нравился бохо-стиль. И я неплохо его освоила, плюс – дизайнерские украшения, которые изготавливала и продавала в одном магазине.
Впервые с Мэтью мы столкнулись у входа в институт. Я копалась в своей огромной сумке в поисках блокнота, а он говорил по телефону. Не заметив преграды, я врезалась ему в спину, сумка упала, всё рассыпалось, а он выронил телефон. Я вскрикнула, прикрыл ладонью губы. Видимо, у меня в тот момент были такие огромные испуганные глаза, что Мэтью раздумал ругаться со мной.
-Господи, разбился? Дорогой телефон? – спросила я, подбирая детали, а мой новый знакомый при этом просто молчал и наблюдал за мной. – Простите, пожалуйста, я возмещу, только не сразу.
-Откуда ты взялась? – после некоторого ступора начал он. – Только поступила?
-Да… А вы здесь преподаете?
-Нет, я на последнем курсе…
-Посмотрите телефон.
-Да тут ничего страшного, будет работать. Я его уже много раз ронял, - сказал молодой человек, собирая корпус. – Ну, вот и всё! Не переживай! Меня Мэтью зовут, а тебя?
-Юля. То-то я акцент почувствовала, вы откуда?
-Давай на «ты». И можно Митя.
-Хорошо, так откуда ты приехал, если не секрет? – спросила, собирая разбросанные вещи обратно в сумку.
-Из Англии. Ух ты! А это что?
-Да так, увлечение – кожаные браслеты.
-Так много?
-Сдаю для продажи в одном магазине. Выбери себе любой.
-Спасибо, тогда, это тебе, - и он снял платок с запястья, повязав мне на руку.
-Красиво!
-Давай подвезу, у меня как раз сейчас свободное время…
Вот с той встречи всё и закрутилось. Через неделю мы подали заявление, потом студенческая свадьба. Его родители были шокированы выбором сына, сколько раз слышала его разговоры обо мне, требования развода, но мы в тот момент были глухи и слепы, и продолжали любить друг друга. Три года прошли достаточно спокойно, а потом ему предложили очень хорошую работу в Англии, я же не могла бросить учебу. Осталась…
Правда говорят, что любовь на расстоянии невозможна. Год мы промучились, а потом я почувствовала – появилась другая. Что-то изменилось в нашем общении.
До сих пор помню мой испорченный выпускной: Митя приехал с подарками, цветами. После вечеринки приехали домой, я все эти годы жила в его студии. Мы провели потрясающую ночь, а утром на столике он оставил прощальное письмо с документами на развод. Всё прошло очень стремительно, впрочем, как и свадьба. А чтобы у меня не было претензий, Митя оставил всё имущество мне: машину, студию и недавно купленную квартиру, которую мы еще не успели обустроить…
-Решил рот заткнуть? – спросила я, разглядывая документы на имущество. – Мне от тебя ничего не нужно!
-Перестань… Я во всём виноват. Прошу, не отказывайся. Это для старта. У тебя большой потенциал, с отличием закончила институт.
-Уезжай, Митя, - перебила я, - и не возвращайся больше, я тебя ненавижу…
-Прости, Поветруля.

***
От депрессии спасла Надюха. Она как раз пыталась раскрутиться в качестве организатора мероприятий, я стала ей помогать в качестве оформителя, а всё остальное время писала картины, шила на заказ. В конце концов, на месте студии открыла ателье. Но когда нужно было обнулиться, всё бросала и ехала к Светке в Плёс.
Если честно, сейчас мне хотелось сделать то же самое, но расслабляться было некогда: чтоб не работать под другими – надо работать над собой! Заглянув в ателье, проверила, как идет работа по заказам, сделала несколько звонков поставщикам, и только тогда отправилась домой на такси, готовить не хотелось, по дороге заказала пиццу. Сегодня будет день живота! Как только переступила порог, зазвонил телефон. Думала, что Надюха, но это оказалась Татьяна – организатор выставки моих работ.
-Юленька, здравствуйте!
-Что случилось?
-Поздравляю! Ваши картины пользуются успехом. Только вчера открылись, купили уже пять. Спрашивали и про другие.
-Здорово!
-Да! Но этого и стоило ожидать. Не знаю, как вы этого добиваетесь, но от ваших картин такая положительная энергетика идет. Мне кажется ими лечиться можно!
-Ой, Таня, еще скажите, что, как подорожник, к ранке прикладывать, - рассмеялась я в трубку. – Что ж! Я рада, пусть покупают. Хоть все!
-И даже автопортрет?
-А что, и его хотят приобрести? – удивилась я. – Я как-то не думала, что им заинтересуются.
-Да, несколько покупателей. Кому отдать?
-Не знаю, мне всё равно, отдайте тому, кто предложит бОльшую цену.
-Выставить на аукцион?
-Торгуйтесь, Танюша! По договору – получите обещанные проценты.
-Хорошо! Завтра заедете?
-Да, утром! Завезу еще несколько полотен. До встречи!
-До свидания.
Так, очень даже неплохо. Спасибо покупателям. Как говорил Ренуар: «Единственный способ выразить свою признательность художнику - это купить его картину». Значит, моё творчество пришлось им по душе или попало под настроение. Завтра завезу на выставку еще несколько полотен, уже давно собиралась.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» Воскресенье пропало. Я вздохнула, но привезли пиццу и настроение поменяло цвет.
-Как же хорошо жрать в одно лицо! М-м-м… Горяченькая, хрустящая… - И только я потянула первый кусок в рот, позвонила Надюха. – Да ты задолбала, подруга! Всё, я вне зоны доступа!
Я отключила телефон. Художник должен быть голодным? Это явно не про меня!Сточив половину пиццы, залив «душевной» кружкой крепкого чая с молоком, отправилась в мастерскую. Подготовив картины для выставки, продолжила писать портрет Светкиных ребятишек. Наброски недавно сделала в Плёсе. Там необыкновенно живописные места, поэтому фоном были берега Волги. Как же мне повезло, когда я познакомилась с этими людьми и местами. Земля, которая лечит любые душевные раны.
Погрузившись в воспоминания о Светкиной семье, глаза и руки автоматически тянулись к нужным краскам, и я теряла счет времени… Очнулась, когда уже было далеко за полночь, только тогда рухнула одетая на диван.

***
Утром проснулась от резкого звонка в дверь. Надюха? Я пошла к двери, но это оказалась соседка Маринка.
-Прости, разбудила?
-Да. Работала допоздна. Привет! Что случилось?
-Тебе коробочку около двери оставили. Возьми, а то ребятня заберет, – вручая посылку, сказала Маринка, – что-то лёгкое.
-Спасибо, - ответила я, похолодевшими руками принимая коробочку.
-Что-то плохое? У тебя лицо изменилось…
-Нет, всё в порядке, Марина, я разберусь. Не переживай.
-Может, полицию вызовем?
-Ни к чему. Правда, я сама разберусь. Ладно, пока!
Я захлопнула дверь, взглянула на календарь. Этого и следовало ожидать, двадцать восьмое июня… Интересно, он и в старости не оставит меня в покое? Открыв шкаф, положила коробку на нижнюю полку, даже не взглянув на ее содержимое. Взяла и включила телефон:
-Матерь Божья! Тридцать четыре пропущенных! Зная Надьку, скорее всего, она уже на пути ко мне, – сказала я, набирая ее номер.
-Наконец-то! А я уже с ума схожу. Хотела уже выезжать. Ну, что?
-Ничего не изменилось.
-С…чь! Опять прислал?
-Да.
-И опять то же самое?
-Я не стала смотреть, положила с остальными коробками.
-И зачем ты их хранишь? Зачем мучаешь себя?
-Наверняка он явится. Я всё ему верну. Мне ничего от него не нужно.
-Сама как? В адеквате? Не кисни…
-Некогда. Работа сама себя не сделает.
-Но и чай сам себя не попьет, увидимся сегодня? Я уже на объекте у заказчика.
-Скорее всего, нет. Я приеду туда только часам к пяти. Кстати, скинь мне точный адрес, сама не поеду - возьму такси.
-Хорошо, скажу Коленьке, он тебя встретит, как полагается.
-О! Уже Коленьке? – рассмеялась я. – Девушка, вы явно нарываетесь на приятности!
-Что поделаешь, жизнь слишком длинна для одной любви!
-Вот заразка! Ладно, иди прыскай феромонами. Я пока к себе на выставку. Пока!
-Пока, подруга!
Слегка позавтракав и освежившись в душе, поехала к Татьяне. Этот выставочный зал я открыла для себя еще будучи студенткой. Это милое уютное место в 2-3 минутах ходьбы от метро «Парк Культуры», где буквально с первых минут обволакивают любовью и заботой,встречают, как долгожданного родственника. Галерея проводит чудесные выставки, часто сменяемые, и я была необыкновенно счастлива, что сейчас там мои работы.
-О, Юленька, добрый день! – Встретила меня Татьяна. – Жду вас! Вы даже представить не можете, сколько дают за ваш автопортрет!
-Вы встречались с покупателями?
-Нет, звонили их представители.
-А они картину хотя бы видели? Или это на вкус их представителей? Бред какой-то. А фамилии они свои сказали?
-Нет.
-Что это за тайны Мадридского двора? И сколько они дают?
-От десяти до тридцати.
-Тысяч?
-Миллионов!
-Ну, хоть не долларов?
-Да что вы, рублей, конечно!
-Вы меня успокоили. Вот что, Татьяна Сергеевна! Не продавайте ее никому. Скажите, что я не согласилась. Вы меня извините, но, когда три человека хотят купить одну картину и не называют своё имя, это как-то подозрительно. Да я, пожалуй, заберу её вообще от греха подальше.
-Зря вы так, Юленька! – расстроилась Татьяна. – В любом случае, месяц мы с вами сотрудничаем.
-Конечно, а потом я перееду в другой выставочный зал, меня там уже ждут.
Я отдала полотна Татьяне, определив место, где их повесить, забрала портрет и вернулась домой. Ателье сегодня не работало, поэтому после обеда занялась уборкой. Если бы не Надька, могла бы сделать это уже вчера, но теперь приходилось всем этим заниматься в единственный выходной на неделе. Одновременно поставила вариться борщ. Блюдо, которое никогда не надоедает. Недавно я купила сало, теперь уж не буду голодной, даже если ничего другого не будет в холодильнике. Спасибо Светкиной маме, она всегда приговаривала: «Правильная девушка солит не текилу, а борщ». И каждый раз мысленно благодарила её, потому что после интерната готовить умела только «бомжей». Мы так называли лапшу, которую заливали кипятком.

***
В три часа я засобиралась. На улице жарко, надела шорты и майку. Так и поехала к заказчику. Такси меня доставило с английской точностью, ровно к пяти. К своему удивлению я обнаружила, что двор заметно преобразился. Надька не тратила времени даром: уже стояли основания для шатров, смонтировали сцену, площадка у речки тоже почти была готова.
-Ну, как вам наша работа? – спросил Николай Николаевич.
-Молодцы. Всё расположено правильно. Электрики здесь?
-Да, они уже проложили дополнительные кабели, проверили розетки, гирлянды, лампы, прожектора. Так что освещение должно быть просто потрясающим!
-Дети очень любят гирлянды, вы же были ребенком. Помните свои новогодние праздники? Вот и мы должны сделать так, чтобы вечером сад был похож на лес со светлячками. Это создаст волшебную атмосферу.
-Мы накинули гирлянду на одну из яблонь, посмотрите?
Мы пошли вглубь сада, где работали электрики и другие мастера. Подойдя к дереву, я попросила включить гирлянду, Николай Николаевич взглянул на моё лицо:
-Что не так?
-Что не так? – переспросила я. – Вы издеваетесь? Какой м…, извините, это накидал на дерево? Да еще и не закрепил, как я посмотрю. Снимайте всё это на х…!
-Мат не украшает речь девушки, но делает её просьбы более понятными.
-Это просто слова с расширенным эмоциональным диапазоном, - буркнула я.
-Откуда мы знаем, как лучше?
-Отмазка, как дырка в попе, есть у всех!
Николай Николаевич дал задание снять гирлянду, а пока они ее стаскивали и пытались аккуратно скрутить, я позвала самого крепкого парня, стоявшего рядом.
-Эй, добрый молодец, иди сюда, считай, что у тебя сегодня праздник. Возьмёшь меня сейчас за ноги и подсадишь к той ветке, понял?
-Как это? – смутился парень.
-Ой, не переживай, в суд за сексуальное домогательство на тебя не подам.
-С ума сошли, Юлия Михайловна? Вы что, на дерево лезть собрались?
-Лучше принесите мне вон ту сумку поясную, там стяжки и другие инструменты. Застегнув на талии ремешки сумки, я подошла к нужной ветке.
-Готовы? – спросил парень, всё ещё не решаясь обнимать меня.
-Да я уже плесенью покрылась! Быстрее!
Парень взял меня за ноги, и я дотянулась до нужной ветки. Раскачавшись, сначала отжалась на руках, потом села на ветку, а через несколько секунд уже стояла на ней.
-Вы точно на художницу учились?
-Нет, блин, в Хогвартс ездила на поезде! Я еще и на метле летаю.
-Просто первый раз вижу девушку, которая лазает по деревьям.
-Вам, видимо, везло с девушками до сегодняшнего дня. Вы Надежду Константиновнупопросите, она еще не такой кульбит вам покажет! Думаете, кто меня научил?.. Николай Николаевич, гирлянду мне подайте! – скомандовала я.
Прыгая с ветки на ветку, я крепила гирлянду так, чтобы в итоге получился светящийся шар. Сложность была только в креплении, приходилось задерживаться. Но всё равно за несколько минут добралась от макушки до самого низа, оставив несколько метров для украшения ствола.
-Где там мой богатырь? Лови! – и парень поймал меня на руки. – Проверим?
Зажгли свет, и, о чудо! Получилось потрясающе красиво!
-Здорово! – выдохнул Николай Николаевич.
-И безопасно. Даже если будет ветрено, гирлянда не рухнет не голову. – сказала я, довольная результатом. – А теперь вы при мне нарядите все остальные деревья, которые я наметила.
Мужчины под суровым взглядом начальства принялись за дело.
-Какие всё-таки ленивые наши работники.
-Почему?
-Ленивые всё делают быстро, чтобы поскорее отделаться от работы. И делают качественно, чтобы потом не переделывать. Вы только посмотрите, как расстарались! Кстати, скоро стемнеет, посмотрим на итог работы.
После десяти мы включили иллюминацию. Действительно, сад преобразился!
-Да, уже чувствуется праздничное настроение, – сказал Николай Николаевич.
-Ну, тогда на сегодня всё. Завтра они займутся всем остальным, а я поеду домой.
-Подождите, зачем по ночи мотаться? Завтра утром и поедете. Можете переночевать здесь, в доме есть комнаты для гостей. Вам там будет удобно.
-Ну, уж нет. Если ваш хозяин узнает, что я ночевала у него дома, влетит нам обоим, я думаю!
-Не переживайте, я созванивался, он разрешил.
-Точно? Проблем не будет?
-Точно, - сказал Николай Николаевич, осторожно взяв меня под локоть и приглашая в дом.
-А может у вас есть помещения для прислуги? – не унималась я, мне не хотелось оставаться.
-Вы еще скажите, чтобы я вам коврик около двери постелил. Хватит дурачиться. Идемте. Сначала немного поужинаем, а потом спать. Составите мне компанию?
-В чем именно?
-Я, по-вашему, на маньяка похож что ли? Просто ужин. Идемте на кухню. Что будете? Тут есть салат, курица.
-Давайте, что есть, я не привередливая. Всё равно! Можно и не разогревать. А чай есть?
-Да, сейчас заварю.
Мы болтали о предстоящем мероприятии, потом тема постепенно съехала на Надю.
-Что у вас с Надей? – напрямую спросила я.
-Вы так за нее переживаете?
-Она больше, чем подруга. Она практически моя сестра. Пожалуйста, не обижайте ее. На первый взгляд кажется, что Надюха взбалмошная, но на самом деле очень глубоко всё переживает. И, если у вас к ней нет чувств, лучше не обнадеживайте понапрасну. Мне бы не хотелось видеть её расстроенной.
-Вы настолько заботитесь о ней? Оказывается, женская дружба тоже существует. Слышали бы вы, как о вас рассказывала Надя…
-Надеюсь, она не вдавалась в подробности моей биографии?
-Вы очень сильные женщины…
-Значит, про интернат уже всё знаете? – вздохнула я, мысленно отругав Надьку. Я взяла чашку с чаем и отошла к окну. – Давайте закроем эту тему, Николай Николаевич. Допивайте чай и пойдемте по своим комнатам.
Через несколько минут он проводил меня в одну из гостиных, расположенных на третьем этаже. Из окна открывался потрясающий вид на сад, вдалеке в лунном свете серебряным светом отливала река.
-Здесь есть ванная, все необходимые принадлежности. Не стесняйтесь, отдыхайте. Можете закрыться на ключ. Вас разбудить завтра?
-Спасибо, не нужно, заведу будильник. Спокойной ночи, Николай Николаевич.
-Спокойной ночи.
Когда уже всё начнётся и закончится? У организаторов праздников тоже есть синдром выгорания – они с годами начинают их тихо ненавидеть. Хорошо, что я теперь только изредка этим занимаюсь. Общаться с капризными клиентами, пытаться угодить им, улыбаться, даже когда нет настроения. Сначала ты стимулируешь себя, занимаясь самовнушением: «Ты приносишь людям радость!», но со временем эта мантра перестает действовать.
Я подставила лицо струям прохладной воды, стало легче, как будто гору скинула с плеч. Немного подсушив волосы, рухнула в кровать и моментально отключилась.

***
-Пётр Алексеевич, можно? – Николай зашел в рабочий кабинет шефа.
-Что? Собрал досье?
-Пока еще не всё, но основные материалы здесь. Она, оказывается, замужем была.
-Ожидаемо, с такой-то внешностью! Думаю, поклонников много было.
-Нет, на самом деле. У нее был только муж и всё. Никто другой не замечен.
-А вот тут вопрос! Что-то здесь мне не понятно. Я хотел купить ее автопортрет.
-Зачем? – спросил Николай, но, наткнувшись на холодный взгляд начальника, извинился.
-Как я понял, там было еще два покупателя и, возможно, предложили даже больше денег, чем я.
-И кто купил?
-Никто. Её сняли с продажи и даже из галереи увезли. Тебе не кажется это странным. Кто эти двое, кому нужен её портрет за такие баснословные деньги?
-А сколько вы хотели заплатить?
-Двадцать миллионов.
-Сколько? - Николай округлил глаза. – Значит, вы решили серьёзно взяться за это дело?
-Ладно, без комментариев. Ты лучше скажи, она там не поранилась, пока прыгала с ветки на ветку?
-Всё нормально.Я проследил. Сейчас спать отправил. Она думает, что вас в доме нет. - Николай замолчал, а потом добавил: - Очень сильная…
-Или кажется сильной.
-Кажется? Не думаю, Пётр Алексеевич.Пройти через такой ад.
-Ты про интернат? Там настолько плохо было?
-Я ведь уже разговаривал о ней с Надей. Конечно, она подробности не рассказала, но даже по нескольким фразам всё было понятно. Если уж Надежда плакала… Пётр Алексеевич, может, подумаете ещё? Это вам не секретарша. У неё сложная судьба, не дай Бог что-то не получится. Не нужно окрылять человека, если не собираетесь с ним в полёт.
-Николай, у меня нет таких намерений. Успокойся, - Пётр Алексеевич открыл досье, где лежали фотографии Юли. –Конечно, окончательное решение всегда принимает женщина. Но я с первого дня не могу выбросить её из головы. Поветруля… Это ведь дочь лесного царя, кажется? Правда, похожа? К ней прикоснуться страшно, кажется такой хрупкой. Я не дам ее в обиду!
-Она в комнате для гостей.
-Хорошо. Иди и ты отдыхай. Замучил я тебя с этим праздником. Странно, - усмехнулся Пётр Алексеевич, – именно благодаря ему я встретил её. Никогда не думал, что женщина может меня настолько заинтересовать.
Николай ушел, Пётр еще некоторое время находился в кабинете, изучая дело Юли,а потом положил его в сейф.
-Наверное, уже заснула, - подумал Пётр, взглянув на часы, - половина второго.
Поднявшись на третий этаж, Пётр зашел в свою спальню, расположенную по соседству с комнатой Юли. Всё тихо. Петр хотел зайти к ней через дверь, но остановился. Она могла услышать звук, поэтому пошел к себе. Балкон на третьем этаже был по всему периметру особняка, поэтому Пётр вышел туда и с радостью обнаружил, что ее дверь открыта настежь. Ночной воздух проникал в комнату, шевеля легкой занавеской. Вкрадчивый лунный свет освещал девушку. Пётр разглядывал её, затаив дыхание. Она лежала абсолютно нагая, слегка натянув лёгкую простыню. Кудрявые волосы волнами упали на подушку, лицо в волнении подергивалось, видимо, снился какой-то сон, и она стонала.
Как хотелось в этот момент прижать ее к себе, успокоить, зацеловать это прекрасное лицо, чтобы оно улыбалось. Сердце бешено стучало. Пётр побоялся, что она его услышит, поэтому ушел к себе в комнату.
Зайдя в душ, он долго смотрел на себя, разговаривая сам с собой. А вдруг она меня не полюбит? Я на двенадцать лет старше. Был женат, есть взрослый сын, почти ее ровесник… Еще и с любовницами надо разобраться, не хотелось бы, чтобы вставляли палки в колеса. И родители… Что-то мне подсказывает, Юле они не будут рады. «Детдомовская» как клеймо.
Пётр принадлежал к категории мужчин, которые не отличались какими-либо особыми яркими чертами, но при этом в нем было столько внутренней силы, харизмы, что женщины не могли оторвать от него глаз. Для своих сорока двух лет Пётр был подтянут, строен, высок, он не позволял себе расслабляться. Старался придерживаться правильного питания, занимался борьбой, бегал. Его лицо в обрамлении густых каштановых волос, слегка подернутых первой сединой, казалось суровым на первый взгляд, но глаза… немного лукавые, смеющиеся, добрые, медово-кариесогревали самые глубины сердца.

***
Я проснулась за пять минут до звонка будильника.
-Сегодня тебе повезло, - обратилась к телефону, отключая сигнал, - будильник ненавидят в двух случаях: когда он звенит и когда не прозвенел. Как видишь, сама встала.
Вызвав такси, я оставила записку «Спасибо за ночлег!» и уехала в Москву. Предстояло решить несколько проблем в ателье, встретиться с заказчиками, съездить за тканями и фурнитурой. Останавливаться нельзя. Я настолько боялась остаться одной без средств к существованию, что считала выходные непозволительной роскошью. А если доходила до кипения всегда повторяла: «Будь спокоен и твёрд, как просроченный пряник!» Деньги, конечно, счастья не приносят, но дают уверенность в завтрашнем дне и укрепляют нервную систему. Поэтому упорно ежемесячно пополняла свой счет в банке.
Будни летят быстро. В круговерти забот незаметно подкрался четверг! Пора была вплотную заняться оформлением. Николай Николаевич пригласил нас с Надькой на эти дни. Поэтому мы заехали с утра, и работа закипела: развешивали гирлянды из цветов и шаров, расстилали ковры, расставляли дополнительную мебель, декорировали сцену, помещения. За два дня мы изменили территорию особняка до неузнаваемости. В субботу утром гости должны были начать съезжаться, в том числе и именинница со своим дядей. В моем ателье по ее меркам в срочном порядке сшили костюм принцессы Жасмин.
В пятницу вечером мы сидели по-турецки на одном из ковров в саду, выжатые, словно половая тряпка.
-Ну, Надюха, с таким размахом день рождения мы еще не готовили.Для нас праздники, как свадьба для цыганской лошади: голова в цветах, а жопа в мыле!
-Осталось потерпеть сутки. А ты можешь уже расслабиться. Завтра будет одно из двух: мы или горы свернем, или дров наломаем.
-Мне уехать? Или подстраховать завтра?
-Юлька, я и так у тебя неделю украла. Конечно, мне хочется, чтобы ты была рядом. С тобой как-то спокойнее. Останешься?
-Конечно, подруга. Как я тебя брошу? – обняла я Надьку за плечи. – Если безобразие предотвратить нельзя, надо его возглавить!
Мы рассмеялись. Сзади к нам подошел Николай Николаевич.
-Ну, что, кумушки? Умаялись? Может, по коньячку?
-Тогда праздник, боюсь, начнется намного раньше! – прыснула со смеху Надька.
-Что так?
-Да просто кто-то не умеет пить! Как ребенок! - указывая на меня, смеялась Надька.
-Ничего смешного! Я виновата, что алкоголь так на меня влияет?
-Что, на подвиги тянет?
-Если капля никотина убивает лошадь, то капля алкоголя у Юльки убивает все остатки совести.
-А ты этим пользуешься! Зараза ты, Надька! Все самые идиотские поступки я совершила после того, как ты мне говорила: «Да не ссы ты, Юлька! Я за тобой присмотрю!»
-Так, может, ты и не совершала их, всё равно же ничего потом не помнишь.
-Так это прямо, как алкогольное отравление что ли? – спросил Николай Николаевич.
-Наверное, у нее это такая особенность организма, - продолжала Надька.
-Давай, жги, рассказывай всю подноготную. Еще одно слово, и будешь завтра одна всё проводить!
-Ладно, молчу! Давай, Коленька, чайку лучше попьем.
-Юлия Михайловна, вам, как всегда, с молоком и большую кружку…
-Да, Николай Николаевич! Будьте добры! Хозяин завтра приезжает? – спросила я Надюху.
-Да, а что?
-Странно, у меня какое-то ощущение, что в доме кроме нас кто-то находится.
-Это тебе от усталости, наверное, мерещится. Коля говорил, что никого не будет до субботы.
-Не знаю, почему тогда шторы двигались?
-Может, домработница?
-Зачем ей за нами подглядывать? Она и так здесь нас видит каждый день.
-И как ты всё это замечаешь, Юлька?
-Наверное, профессиональное. Мы же часто пишем картины по памяти.
-Кстати, как там твоя выставка?
-Если честно, я в полном недоумении.
-Почему?
-Что-то меня настораживает. Там каждый день скупают мои полотна. Так не может быть, понимаешь? Я же не Сальвадор Дали! Кому нужны картины в таком количестве? Действуют через представителей, дают баснословные деньги.
-Ой, что ты накручиваешь себя, Юлька. Ну, покупают, и ладно! На здоровье!Пусть хоть все стены у себя ими обвешают, деньги-то идут. А сколько платят?
-За мой автопортрет тридцать миллионов давали.
-Что? – Надька аж поперхнулась. – А ты?
-Я вообще картину забрала из галереи.
-Во дура! Кто ж от таких денег отказывается?
-Ты лучше спроси, какой дурак такие деньги готов заплатить за картину неизвестной нераскрученной художницы, а вернее, таких дураков трое было.
-Трое? Обалдеть! Ты просто идиотка, Ветрова!
-То есть тебя ничего не напрягает в данной ситуации?
-Юлька, ну, сколько можно оглядываться по сторонам! Неужели ты думаешь, что это ОН?
-Кому это вы тут кости перемываете? – спросил Николай, поднося нам чай. Мы вздрогнули, неизвестно, сколько он тут находился.
-Не важно, - ответила я, забирая самую большую кружку со сладким крепким чаем, – это мои рабочие проблемы. Оставайтесь здесь, я пройдусь по саду.

***
Прошлое… Надька права: я не могу двинуться вперед, потому что постоянно оглядываюсь назад. Мне было тринадцать, когда это случилось. Старшеклассники праздновали выпускной. А я радовалась, что наконец-то избавлюсь от него. Ренат был старше на пять лет, но по каким-то непонятным причинам считал меня своей личной игрушкой. Я боялась его присутствия как огня, животный ужас сковывал все мои движения, стоило ему подойти. В интернате он считался неформальным лидером, авторитетом. Умный, расчетливый, привлекательный… Но его красота скорее пугала: скуластое выразительное лицо, тонкие губы, черные глаза, словно два бездонных колодца, заглянув в которые, мурашки начинали бежать по коже. Свое превосходство над другими он доказывал не только умом, но и кулаками. Стоило кому-то поднять голову, он быстро его опускал, если не сам, то с помощью своих приспешников. Все они занимались боксом, поэтому шансов у противников не было.
Его внимание начало проявляться, когда мне исполнилось десять. Сначала просто следил за мной издалека. Всё изменилось, когда однажды с Надькой залезла в чужой сад за яблоками. Нас застукали, спустили собак. Мы перепрыгнули через забор, но я вывихнула ногу. И в этот момент неизвестно откуда явился Ренат. Он взял меня на руки и нес до самого интерната. Надька была рядом.
-Ренат, мы просто хотели.
-Послушай ты, - одернул Ренат Надюху, - если еще раз ты взбаламутишь Юльку по своим делам, я лично тебе ноги повыдергиваю! Повторять не стану. Скажи спасибо, что ты ее подруга. Врачу говори, что оступилась, поняла?
-Отпусти меня, - впервые я обратилась к Ренату, страх перед ним перекрывал жуткую боль в ноге.
-Не отпущу, - взглянув на меня, ответил Ренат. И я, словно кролик, загипнотизированный удавом, окончательно потеряла волю и способность к сопротивлению.
Он вместе с Надюхой простоял под дверью, когда мне вправляли ногу. Я истошно кричала, а когда меня вывели, увидела его белое, как мел, лицо и заплаканную подругу. Ренат снова взял меня на руки и отнес в нашу комнату. Никто в интернате даже не пикнул, но все стали сторониться. С тех пор, где бы ни оказалась, я чувствовала за спиной его дыхание…
Оставшись наедине с Надькой, мы часто обсуждали эту тему, я мечтала о том, что он скоро выпустится, и тогда, наконец, вздохну свободно. И этот долгожданный день настал. Увы! Не так я себе его представляла. Ночью, когда праздник уже шел к своему завершению, Ренат послал за мной. И когда подошла к нему, он взял меня за руку и коротко скомандовал: «Идём!» Выпускники ушли встречать рассвет. А он заперся со мной в одном из кабинетов. Я похолодела, словно кровь остановилась.
-Я завтра уезжаю…
-Ренат, пожалуйста…
-Ну почему между нами такая разница!?
-Ренат, отпусти меня, прошу.
-Ты не поняла? Я никогда тебя не отпущу! – он подошел и прижал моё дрожащее тело к себе, и я почувствовала запах алкоголя. – Ты замерзла, но я тебя согрею! Ты будешь принадлежать только мне, и я буду первым твоим мужчиной.
-Ренат, остановись, - рыдала я, пытаясь сопротивляться, но силы были слишком неравны. Что было дальше, помню смутно, я была в каком-то полуобморочном состоянии.
Меня нашла Надька. Как только я ушла, она стала разыскивать по всем комнатам.
-Юлька, не смей! – дрожащим голосом обратилась ко мне Надька, увидев  стоящей на подоконнике четвертого этажа.
-Уходи…
-Нет! Ты меня не бросила, когда тебя хотели удочерить. Помнишь, мы дали обещание – вместе навсегда? – продолжила она, залезая на подоконник, – Я с тобой!
Я взглянула на Надьку, понимая, что она говорит на полном серьёзе.
-Надя, я не смогу жить после такого.
-Сможешь! Я рядом! Дай мне руку! – Надька протянула мне свою ладонь, и я схватилась за неё, как утопающий за последнюю соломинку.
Это произошло двадцать восьмого июня… С тех пор, где бы и с кем бы я ни была, он каждый год присылал мне коробку с японским иероглифом, символизирующим любовь. Внутри белый цветок лотоса, выполненный в технике оригами, в центре которого – крупная жемчужина.

***
Субботнее утро… Я проснулась на адреналине уже в четыре часа и начала быстро приводить себя в порядок. Сегодня я должна быть незаметной, поэтому классические шорты, блузка, строгая прическа, минимум макияжа и легкие белые кроссовки! Весь день на каблуках не выстоять! Я думала, что проснулась первая, но Надька уже дирижировала во дворе: встречала аниматоров, артистов, музыкантов, операторов и фотографов,отправляла их на рабочие места. Рабочие накачивали надувные конструкции. Флористы устанавливали заготовленные композиции. Начала работать кухня.
-Прости, проспала, – виновато сказала я, подбегая к Надьке.
-Нет, нормально! Пока всё по плану. Иди проконтролируй флористов, чтобы они гирлянды из цветов повесили куда надо.
-Хорошо.
-Кстати, хозяин уже на месте. Его зовут Пётр Алексеевич.
-Во блин, Романов? – рассмеялась я.
-Откуда знаешь?
-Что?
-Что он Романов?
-Что реально, как Пётр I? – удивилась я. – Ничего себе! Полный тёзка!
-По характеру, кстати, тоже похож. Больно крут! Я представляю, как он на заседании суда выступает. Он мимо прошел, мне уже страшно стало.
-И как он выглядит?
-На Рената чем-то похож.
-Блин, тебе обязательно было про него вспоминать? Настроение на весь день испортила!
-Прости. Ладно, беги, Юлька! Бог даст, пройдёт этот день, и мы забудем о них, как о страшном сне.
-Как? И о Коленьке?
-Тут пока повременим, – Надька хитро подмигнула. – Кстати, держим связь по рации. Лови!
-Ты и этим разжилась? Ну, даешь, главнокомандующий! Будет что-то типа: морда, морда, я - кулак, двигаюсь в твоем направлении.
-Хорош ржать! Всё просто, я «Первый»!
-Да кто б, сомневался! Зови тогда меня «Ветер», Поветруля долго выговаривать. Будет, как у Пушкина: «Ветер, ветер! Ты могуч…»
-Договорились! Всё, по местам!
Всё закрутилось с необыкновенной скоростью. К девяти начали съезжаться первые гости, во дворе послышался детский смех. Из кухни доносились такие запахи, от которых сворачивало живот! И почему я не выучилась на повара?
К четырем вечера подъехали уже почти все гости, ждали именинницу. Леночку привезли с завязанными глазами, сначала завели в комнату, где ее встречали слуги, одетые в восточные костюмы, там она надела праздничный наряд, расшитый сверкающими камнями. Потом в гостиную, которую мы оформили как тронный зал, там и началось представление. Подходили гости с подарками и поздравлениями, а оттуда все разошлись по саду, где уже играла музыка, выступали циркачи и фокусники, ходили ростовые куклы-зазывалы. Аниматоры работали на площадках: кто-то показывал шоу мыльных пузырей, кто-то обучал стрельбе из лука, кто-то катал детей на пони.
Я бегала от площадки к площадке, где была нужна моя помощь, Надюха, управляла всеми с помощью рации, бороздя людские просторы, как ледокол «Ленин», с помощью своего бюста пятого размера. Праздник пересек экватор, в девять часов мы включили иллюминацию. И я услышала ожидаемое «Ах!» Море огней, в которых утопал сад, заставил даже взрослых вернуться в детство. Все направились к реке, где была надута огромная фигура джина. Там вывезли огромный торт, дети загадали желания и выпустили джина и множество фонариков в небо. Получилось очень трогательно!
-Осталось несколько часов, Юлька. Детей сейчас начнут отвозить по домам, останутся только взрослые, – уже хриплым голосом сказала Надюха, подойдя ко мне на кухню.
-По-моему, всё удалось, - начала я.
-Блин! Юль, разве можно так говорить? Эта фраза должна быть сказана, когда уже и посуду помоют! Теперь жди нежданчика!
-Успокойся, выпей чайку, охрипла уже.
-Хозяина видела? Как тебе?
-Я за ним не следила, тут много мужиков всяких ходит. Моё дело – флористы, электрики, оформители. Вот я за ними и следила.
И тут в рации донеслось «Первый! У нас танца живота не будет!»
-Юлька, зараза! Кто тебя за язык тянул?
-А я тут при чем? Ну, не посмотрят они танец живота.
-Побежали!
Мы подбежали к танцовщицам.
-Что тут у вас происходит? – спросила Надька.
-Мы свои композиции уже показали, остался заключительный танец с крыльями, только Ирка что-то съела.
-Что, понос?
-Хуже, аллергия, вся опухла! Врачи сделали ей уже укол.
-Ну, так станцуйте кто-нибудь вместо неё!
-Нет!
-В смысле? Мы вам деньги заплатили! – выкрикнула Надька, и мне показалась, что еще секунда, и она их порвет.
-Её костюм нам не подойдет.
-Мал?
-Наоборот, велик. У нас бюст – единичка, а у нее – третий. Да и в бёдрах…
Надька внезапно обернулась ко мне, откровенно уставившись на мою грудь.
-Надя, нет! – отходя на шаг, сказала я, поняв её замысел. – Даже и не думай!
-Ты же когда-то уже танцевала.
-С ума сошла? Это было один единственный раз на студенческой вечеринке, и я никогда бы это не сделала, если бы мне тогда не подмешали шампанское в лимонад. Я даже не помню, что потом происходило.
-Юлька, не ссы! Я всё проконтролирую!
-Вот это и страшно!
-Несите шампанское, костюм и полотенца!
-Надька! Я тебе этого никогда не прощу! Хватит уже! А если здесь знакомые окажутся?
-Мы тебе маску сообразим! Никто не догадается! Всё будет норм!
Через минуту меня уже нарядили в сложный костюм со светодиодами, переливающийся белыми и синими огоньками. Надька практически насильно влила мне в рот полбокала шампанского.
-Так, - скомандовала она другим танцорам, - как-нибудь красиво выведете ее с площадки минут через пять, потом свяжете полотенцами!
Крыша поехала, по телу разлилось тепло…
-Юлька, тебе пора на сцену! Давай, моя хорошая, - подталкивая меня к выходу, сказала Надюха и перекрестила. – Господи, прости!
-Да я всех порву, Надька! У-ух! – и с первыми звуками заводной восточной музыки я выпорхнула на сцену. Свет приглушили, а я включила огни моего костюма. И уже какая-то неведомая сила заставила меня воспроизводить движения, которые я, возможно, и видела когда-то по телевизору.
В это время Надька следила за часами. И через три минуты, увидев, что я начинаю пошатываться, вытолкала на сцену двух танцоров, которые сделали поддержку, унося меня на руках за кулисы.
-Всё, вяжите её! Хорошо бы и рот заткнуть, а то она и петь начнёт.
-Где вы её откопали? - спросили танцовщицы, стоявшие неподалеку, пока меня пеленали, а я билась в истерике от хохота.
-Лучше не спрашивайте. Отнесите её в дом куда-нибудь через чёрный ход. Фу… Тут тоже всё закончилось! Остались только музыканты, кухня и фейерверк!

***
Пока Надька разруливала последние часы праздника, я, связанная по рукам и ногам, спала в одной из комнат особняка. Меня разбудили звуки салюта. Попыталась двинуться, но не могла пошевелить ни руками, ни ногами.
-Наааааадька, с..ка! Развяжи! – простонала я, хлюпнув носом.
Еле настроив четкость, поняла, что нахожусь в каком-то кабинете на первом этаже, меня уложили на диван напротив письменного стола. Стены были заставлены полками с книгами и папками. Дверь осталась приоткрытой, и оттуда проникала тонкая полоска света. Но внезапно, она стала расширяться, и я, щурясь, увидела высокую мужскую фигуру.
-Николай Николаевич! – позвала я, думая, что это он. – Позовите Надьку… Надька!!! Гадина, придушу…
-Вот так раз! – включая свет, сказал неизвестный мужчина, приближаясь ко мне.
-Ой! Это откуда в нашей стае такой альфа-самец? – улыбнулась я во все свои тридцать два зуба, играя ямочками на щеках. – Холостой?
-Боевой! – ответил мужчина, усаживаясь рядом со мной. – Ну-ка, дыхни!
-Тебе воздуха что ли без меня не хватает? – и я дыхнула на него, что есть мочи.
-Странно, ничем не прёт, а такое ощущение, бутылку махом высосала, - сказал, как будто про себя, мужчина. - М-да! У пьяной девушки два варианта: кандидат психологических наук или сексуальная кошечка. Тут, видимо, второе. Ну, что? Развязать тебя?
-Конечно! И пойдем к Надюхе!
-Это она тебя так накачала?
-Да, будем мстить… Как тебя?
-Пётр.
-О! Петруха! А я – Гюльчатай! Видал, какое у меня платье?
-Скорее, его отсутствие, - размотав полотенца, ответил Пётр, обнаружив на мне танцевальный костюм, только без крыльев. – И крылья тебе обломали, да?
-Какие крылья?
-О, да тут амнезия… Так, Гюльчатай, иди-ка ты в душ! – он попытался поднять меня, но на ногах я устоять не смогла. Тогда, взяв подруку, повел в душевую.
-Водичка… Купаться будем?
-Ты будешь.
-Я одна не хочу, пошли со мной, Петруха, Гюльчатай тебе личико покажет… -Сказала я, снимая то, что на мне оставалось.
-Сумасшедшая…
Зайдя в душ, покачнулась, и, если бы не Пётр, разбилась бы о кафель.
-Что тут за аттракцион? Качается всё, - возмутилась я, громко икнув.
-Ну, держись, Гюльчатай, сама напросилась, - одной рукой он прижал меня к себе, а второй включил ледяную воду.
Я вскрикнула, как будто наоборот ошпарили кипятком.
-Холодно! Отпусти, маньяк! Обалдел что ли? Включи потеплее! – я пыталась трепыхаться, но бесполезно. Незнакомец заломил мои руки за спину, и единственное, что я могла – биться головой ему в грудь. Но и эти попытки не увенчались успехом. И тогда я сама сильнее прижалась к нему, как к единственному источнику тепла, встала на носочки и поцеловала. Голова окончательно поехала, и тогда он подхватил мое ватное тело на руки. Когда я окончательно перестала трепыхаться, он завернул меня в большой махровый халат и отнес в другую комнату… потом провал…

***
Первое, что увидела, проснувшись – лицо незнакомца, обнимавшего меня. От испуга вздрогнула, и он тоже открыл глаза.
-О, проснулась, Гюльчатай!
-Вы кто? – спросила я, натягивая на себя одеяло.
-Даже так? Ничего себе!
Я про себя отметила, что он был в шортах… хотя бы. А я? Заглянув под одеяло, ничего из одежды не обнаружила.
-Капец, – выдохнула я. - Где моя одежда?
-Восточный костюм?
-Что?
-Ну, я вчера вас в нем обнаружил в своём рабочем кабинете.
-Я не ношу восточные костюмы. Блин! Надька, с…чь, она опять меня опоила! И я что? Мы с вами?.. Вы кто вообще? Вы один из гостей?
-Я Романов Пётр Алексеевич.
-Да иди ты! – ляпнула я. – Ой, извините! Нет, правда, кто вы?
-Мне что, паспорт предъявить? Я хозяин этого дома. – Пётр рассмеялся. – Судя по выражению вашего лица, информация сейчас прошла в голову и повредила мозг.
-Твою ж мать! Переспать с заказчиком… очень профессионально! - сказала я, оборачивая одеяло вокруг себя. – Браво мне!
-Юлия Михайловна…
-Да какая я, на х…н, Михайловна? Гюльчатай! – отойдя к окну, буркнула я. Не люблю показывать слёзы, но тут словно прорвало. Пётр подошёл ко мне сзади, осторожно обняв за плечи.
-Ну-ну! Полно! Не расстраивайтесь. Ничего между нами не было. Я вас отвёл в душ, а потом здесь спать уложил. Не знал, как дальше себя поведете.
-Правда? – икая и шмыгая носом, спросила, повернувшись к нему.
-Честное слово! – вытирая мои щеки от слёз тёплыми ладонями, сказал Петр.
-Простите меня, пожалуйста, Пётр Алексеевич. Я не хотела.
-Бывает… Я провожу вас в вашу комнату. Там сможете одеться.
-В доме, наверное, люди ходят, а я в одеяле.
-Никого нет, все на улице, занимаются уборкой.
-А который час?
-Около двенадцати.
-А ваша именинница?
-Вчера уехала гостить к друзьям. Не бойтесь, там действительно никого нет, – для пущей убедительности Пётр выглянул из двери и, махнув мне, сказал, - я же говорю, идите! Тут рядом.

***
Зайдя в свою комнату, которая оказалась прямо по соседству, со скоростью звука собрала вещи, оделась, и, даже не причесавшись, побежала вниз к машине. В саду меня догнала Надька.
-Юлька, подожди! Ну, Юль, пожалуйста…
-Я с тобой не разговариваю! Отстань!
-Юля, лучше возьми такси, ты в таком состоянии машину хочешь вести?
-А в каком, по-твоему, состоянии я должна быть? Объясни мне, дуре, как получилось, что сегодня утром я обнаружила себя голой в постели заказчика?
-У Романова? Во даёшь, подруга! – рассмеялась Надька.
-Да ты больная! – вспылила еще больше я. – Тебе еще и смешно? Почему он меня Гюльчатай называет? Что это за восточные костюмы?
-Ты вчера танец живота с крыльями танцевала. На видео покажу - всё прилично было, честно! А потом мы тебя связали и отнесли в дом.
-А дальше?
-Прости, что было дальше…
-История об этом умалчивает. Я теперь особа, приближенная к императору. Твою ж мать, Надька! Это ведь ты меня накачала? Признавайся!
-Прости, Юлька, но мне нужен был этот финальный танец, он такой красивый! А костюм только тебе подходил.
-В твоем взгляде меньше раскаянья, чем у нассавшего в тапки кота! А я себя чувствую сейчас женщиной с низкой социальной ответственностью. Вот скажи, это того стоило? Надька, нам по тридцатнику! Начинай думать, прежде чем что-либо делать. Не бойся – это не больно! И не смей мне звонить!
-Сегодня?
-Если хочешь, чтобы я остыла – неделю, как минимум!

***
Забросив вещи в машину, со всей дури надавила на газ. Мысли путались, задыхалась от возмущения. Стрелка спидометра заползла за сто восемьдесят, а я даже и не замечала… И на одном из поворотов просто не справилась с управлением, выскочила за пределы дороги и перевернулась. Что было потом, помню вспышками. Кто-то меня вытягивал из машины, сильный грохот, а потом больница…
Я открыла глаза, и медсестра, дежурившая рядом, позвала врача.
-Ну, с возвращением, Юлия Михайловна! Наверняка вы в рубашке родились. Машина в хлам, а на вас – ни царапины! Только сильное сотрясение, поэтому лежите, побудете у нас под наблюдением несколько дней. А сейчас переведем вас в обычную палату.
-Как я сюда попала?
-Ваш жених сюда вас привез.
-Кто? Вы что-то путаете, нет у меня никакого жениха.
-Он так сказал… И скажите ему спасибо, что вовремя вас из машины вытащил, еще чуть-чуть, и вы бы в ней сгорели.
Господи, неужели, когда я была пьяная, у меня еще и жених образовался помимо Романова? И я его даже не помню. Голова просто раскалывается.
-Меня тошнит.
-Потерпите, это бывает при сотрясении, но мы вас прокапаем, и вам станет легче, а сейчас симптомы налицо – головная боль, головокружение, тошнота. Да еще и ушибы на теле, но недели через две от них не останется и следа. Мы вам выпишем мази, поделаете компрессы. Синяки рассосутся.
-И на лице есть? – с ужасом, трогая своё лицо, спросила я.
-Только у левого виска. Мы там уже обработали. Не трогайте руками.
-Спасибо, доктор.
Через некоторое время меня из реанимации перевезли в отдельную палату. Кто, интересно, об этом позаботился? Я лежала, подключенная к капельнице. Рядом сидела медсестра, и, когда процедура закончилась, спросила:
-Вы, наверное, голодны? Принести покушать?
-Если честно, я бы перекусила.  Только боюсь, что снова начнет тошнить.
-Тогда совсем чуть-чуть. Я уйду ненадолго. Кстати, к вам посетитель. Примете?
-Кто?
-Спаситель ваш - жених…
-Знать бы, кто это, - произнесла я вполголоса, пытаясь немного приподняться на кровати, вслух добавив, - хорошо, пусть зайдет.
Медсестра ушла, а вместо нее в палату вошел… Ренат. Мурашки побежали по коже, и я инстинктивно сжала концы простыни ладонями, натягивая её на себя. Ужас, испытанный много лет назад, снова охватил каждую клетку моего тела:
-Ты… - Только и могла я прошептать в тот момент.
-Юля…
Мы долго не могли подобрать слов, но, наконец, он заговорил:
-Я долго ждал нашей встречи.
-Что ты хочешь от меня? Как ты вообще посмел явиться.
-Юля, прости, я совершил непоправимый поступок, был пьян, меня взяли на слабо.
-Ты жизнь мне сломал! Скажи спасибо Надьке, а то бы не перед кем было бы извиняться. Она меня в тот день с подоконника сняла. И зачем мне все эти твои подарки? Как напоминание о самом страшном дне в моей жизни? Не смей их больше присылать!
-Юля, я хочу всё исправить. Давай начнем всё сначала…
-И как ты это представляешь? Я на радостях от того, что ты вытащил из горящей машины, брошусь в твои объятия? Забуду, как ты меня изнасиловал, выйду за тебя замуж? Детей нарожаю? И будем жить долго и счастливо? Ты такую картину себе нарисовал?
-Юля, я же говорю, я тогда…
-Уходи, Ренат! Есть ошибки и поступки, которые можно простить, но это… Ты хоть понимаешь, что с грязью меня смешал? Я несколько лет прийти в себя не могла. Даже когда замуж вышла, первые месяцы боялась прикосновений мужа, вздрагивала, задыхалась от страха.
-Я все эти годы ждал встречи с тобой. Юлька, я люблю тебя!– Попытавшись взять мою руку, сказал Ренат, но я с брезгливостью отдёрнула ее. - Что бы я дал тебе в те годы? Сейчас у меня свой отлаженный бизнес, дома здесь, в Японии, в Европе… Я тебе весь мир подарю. Прошу, дай мне второй шанс.
-Уходи…
Ренат поднялся со стула, направившись к двери. Но перед тем, как выйти, обернулся. Его глаза сверкнули:
-Думаешь, отступлю? Ты мне принадлежишь, поняла? И если еще хоть кто-то приблизится к тебе…
-Вот! Наконец-то показал своё истинное лицо. Пошли угрозы? И что ты сделаешь?
-Убью каждого! Имей это в виду!
Ренат вышел, хлопнув дверью, а я разрыдалась. Медсестра, вошедшая в палату в этот момент, сразу забеспокоилась:
-Что случилось? У вас боли?
-Можете больше не впускать ко мне этого человека?
-Жениха?
-Да не жених он мне! – в отчаяньи крикнула я. – Это он специально так сказал!
-Юлия Михайловна, вы меня извините, но посторонний человек вряд ли станет столько денег тратить на малознакомую девушку. Звучит неправдоподобно. Сами подумайте, он вас спас, привез сюда, собрал лучших врачей, обеспечил отдельной палатой, оплачивает лечение… Кстати, еще и машину новую к больнице подогнал.
-Да чтоб его переехали на этой машине! Как вас зовут?
-Ксюша.
-Так вот, Ксюша, я не хочу видеть его. Я ясно выразилась?
-Ну, что вы нервничаете. Сегодня поругались, а завтра помиритесь.
-Не пойму, я сейчас в психиатрическом отделении что ли? Палата номер шесть?
-Хорошо, я переговорю с врачами и с …
-Ренатом? Это он тут руководит? Всё понятно. Уходите, Ксюша. Я хочу побыть одна.
Почувствовала себя, попавшей в окружение… На столике стояла еда, принесенная медсестрой, но, глядя на нее, стало только хуже. На трясущихся ногах еле-еле добралась до двери ванной, меня вывернуло наизнанку. Сидела в обнимку с унитазом, не в силах подняться. Что делать?
Звонок!!! Никогда еще так не радовалась звуку телефона. Где он? С трудом поднявшись, я по стенке добралась обратно в палату. Звук доносился из шкафа. Господи! Моя сумка! Он не забрал её или еще не успел. Вызов прекратился. Неизвестный номер… Ренат? Зачем ему звонить? Кто-то другой. Кто звонил вообще? Среди пропущенных были и Надька, и Николай Николаевич, но больше всего этот номер. Только хотела нажать вызов, но телефон снова позвонил, и я ответила:
-Слушаю…
-Юля, наконец-то ты ответила! Привет!
-Митя?! Митя! – закричала я в трубку. – Митя, прошу, помоги!
-Ты где?
-Не знаю, в какой-то больнице…
В дверь постучали, я отключилась. Закрыв шкаф с сумкой, пошла обратно в ванную, положив телефон там. И вовремя, потому что зашла Ксюша, забрав сумку с собой.
-Зачем вы забираете мои вещи?
-Они будут храниться в нашем сейфе, вы ведь не против? А почему вы встали?
-У меня рвота. Сейчас умоюсь, и вернусь. Еду можете забрать, даже не могу смотреть на нее, - и у меня опять начались позывы. Ксюша хотела мне помочь, но я ее остановила жестом, закрывшись в ванной.
После того, как меня вывернуло очередной раз, я поднялась к раковине, чтобы умыться, с трудом узнав в зеркале свое отражение. Красные воспаленные глаза, бледно-зеленая:
-Ох, ё! В гроб кладут краше - смотреть страшно!
Оглядевшись, я нашла еле заметный выступ под подоконником. Туда и положила телефон, предварительно поставив его на беззвучный режим. А потом добралась обратно к кровати.

***
Надька вместе с Николаем Николаевичем руководили уборкой. В саду и особняке рабочих было больше, чем в предыдущую неделю. Убирали все конструкции, упаковывали и вывозили реквизит, приводили в порядок комнаты, кухню.Телефонный звонок с неизвестным номером выбил из колеи, она подумала, что опять что-то идет не так с погрузкой:
-Что? – резко спросила Надя.
-Надя, это Митя. Юлька в беде!
-Что? – уже другим тоном спросила она. – Как ты узнал? Где она?
-Она сказала, что в больнице, но сама не знает, в какой. Что делать будем?
-Перезвоню, - Надька бросила трубку и побежала к Николаю. – Коля!
-Что случилось опять?
-Юлька в какой-то неизвестной больнице. Как её найти?
-Если ее телефон включен, то обнаружить можно. Ты панику не наводи раньше времени. Занимайся своими делами, я к Петру Алексеевичу. Он разберется.
Надька впала в ступор, какая может быть работа?
-Это я виновата, Коля, она из-за меня в больнице. Прошу, сделайте что-нибудь, иначе я с ума сойду!
Николай побежал в особняк.
-Пётр Алексеевич, ЧП! Юля в больнице. Где, не известно. Нужно подключать людей, пока по телефону можно вычислить.
-Уже звоню! Напиши пока здесь номер ее телефона…
Через час Пётр Алексеевич с Николаем и Надеждой уже были на пути к частной клинике. Вбежав в приемное отделение, они направились к регистратуре.
-Нам нужно увидеть Ветрову Юлию Михайловну.
-Пациентки с такими данными к нам в клинику не поступало…
-Девушка, вы даже в книгу не посмотрели. Настолько уверены? – спросил Пётр Алексеевич. – А если я сейчас полицию вызову?
-А вы, собственно, кем ей приходитесь?
-Я её жених.
-Уверены?
-Послушай ты, курица, если ты меня сейчас не отведешь к моей сестре, я твой халат на бинты порву! – Николай пытался сдержать порыв Надежды, но её руки упорно тянулись к окошку регистратуры.
-Успокойся ты, Надя!
-Нет, без полиции, здесь всё-таки не обойтись! – Пётр начал звонить в отделение. – Алло! Да, это я. Пришлите…
-Подождите! - Замялась девушка. – Не нужно полиции. Просто здесь был другой мужчина, говорил, что именно он жених этой девушки. Заплатил врачам. А во дворе машина стоит, для неё купил.
-Где он?
-У её палаты. Кроме медсестры и врачей никого не пускает.
-Надя! – в помещение вбежал еще один мужчина.
-А это кто? – спросил Пётр Алексеевич.
-Я – муж Юли…
-Бывший, - добавила Надежда, – этоя выслала ему адрес. Если бы не он, мы  вообще ничего не узнали. Извините!
-Ничего себе, сериал! – сказала медсестра. – Трое мужиков! Везёт же некоторым!
-Номер палаты! – сурово оборвал Пётр, теряя терпение.
-Четыреста пятая. Четвертый этаж.
Вся делегация рванула к лифту, и через считанные минуты, оказались в коридоре больницы. Ворвавшись в палату, они увидели Юлию. Она лежала без сознания, подключенная к капельнице. На кровати рядом с ней сидел мужчина, гладивший ее волосы. Он обернулся…
-Господи! – воскликнула Надежда. – Ренат… да как ты посмел?
-Убери от нее руки! – прошипел Пётр Алексеевич.
-Ты кому приказываешь? – Ренат двинулся навстречу Петру. – Что вы вообще все здесь делаете?
-Всё не унимаешься? Нужно было тебя засадить еще тогда, - Надька кинулась на Рената первой с такой яростью, что Николай даже не успел её удержать. – Это всё из-за тебя! Ты виноват! Ты! Она в окно чуть не вышла, не смей к ней прикасаться, св…чь!!! Пусти, Коля! Убью!
-Николай, выведи Надежду. Ей тоже успокоительное нужно, – скомандовал Пётр и, обращаясь к Ренату, спросил, - что вы ей вкололи?
-Она попала в аварию. Сильное сотрясение…
-Я забираю её отсюда.
-Да кто ты такой?
-Вас не касается! – Пётр осторожно вынул иглу из вены, загнув руку. – Если не хотите иметь дело с полицией, уходите!
-Ничего у вас не выйдет, - выходя за дверь, сказал Ренат.
-Кто это? – спросил Пётр у Мити. – Вы же должны знать. Говорите!
-Это человек, исковеркавший всю её жизнь… Я сам его сегодня впервые увидел.
-Её первая любовь?
-Если бы… - Отвернувшись к окну, сказал Митя. – Он изнасиловал Юлю в интернате, когда ей было всего тринадцать. Каждый год он отправлял ей коробки с подарками в этот день. Не удивлюсь, если на прошлой неделе Юлька опять его получила.
-И она не заявила на него?..
-Да сколько таких поломанных кукол! Для них обнаружить факт насилия – еще больший страх.В России к таким девочкам относятся так, будто они сами были виноваты в случившемся.Почему, думаете, она хотела покончить собой?
Пётр сидел на стуле возле кровати, обхватив голову руками. Хотелось догнать этого урода и убить на месте…

***
-Кажется, приходит в себя, - сказал Митя, заметив, что я зашевелилась и открыла глаза.
-Митя? Ты нашел меня.
-Не я - Пётр Алексеевич. Не плачь! Всё закончилось.
-Пётр Алексеевич? И Надя здесь?
-Да, она уже съездила за вещами, – ответил Пётр, – сейчас потихонечку переоденетесь, и я вас заберу.
-Как это? Куда?
-В особняк. Там охрана. Неужели вы думаете, что я отпущу вас куда-то после всего, что произошло? Поживете первое время у меня.
-Подождите, - возразил Митя, - Юле сейчас лучше уехать ко мне, в Англию. Там-то он ее точно не найдет!
-С ума сошли? У меня столько дел в Москве! Там ателье, заказчики, выставка… руководить нужно.
-Руководить – это не мешать хорошим людям работать, – заявил Пётр, – у вас же есть управляющий или заместитель? Пусть он этим и занимается. Да и в галерее не нужно находиться ежечасно. Сейчас заберем ваши инструменты и материалы, займитесь рисованием.
-Похоже, моим мнением здесь никто не интересуется? Я домой хочу.
-Имея своё мнение, не имейте им чужой мозг! Как же вы, женщины, всё усложняете! Умные мысли вас начинают посещать, когда жопа накуролесила и притихла… Вы уверены, что Ренат не ждет вас там?
-Откуда вы про него знаете?
-Познакомились недавно…
В комнату вошла Надя с пакетом вещей.
-Выйдите, пожалуйста, – попросила она, и мужчины покорно покинули палату.
-Надька, что делать будем?
-Как что? Езжай пока к Петру Алексеевичу. Там видно будет. У него связи. Может, он найдет на него управу.
-Или в Англию?
-Сдурела? Мало со свекровью общалась? Уже забыла, как они к тебе относились?
-Но ведь Мэтью в этом не виноват!
-Не виноват… Он просто бросил тебя! А теперь пытается вернуться. Юлька, нужно отпускать всех идиотов и дураков из своей жизни! Цирк должен гастролировать! И вообще, кобель он!
-Не кобель! Он так – слегка погавкать, - усмехнулась я, - ладно. Не бывает тупиков, бывают не пробитые тоннели. Так ведь?
Рассматривая принесенные вещи, я ужаснулась:
-Надька, где ты эти вещи нашла?
-В ближайшем магазине.
-Кошмар какой-то - леопардовый принт! Это из гардероба мексиканской проститутки?
-А мне нравится!
-Вот сама и надевай!
-С твоими формами можно носить что угодно!
-Да в этом платье только мужиков снимать на дороге! Ничего другого нет?
-Нет. Оно мне первое на глаза попалось, его и купила.
-Ну, конечно! Это платье трудно не заметить! Не удивлюсь, если ты и туфли на шпильке взяла, - и, открывая коробку, обнаружила светло-бежевые туфли стилетто из замши на десятисантиметровом каблуке, – ты неисправима! Страшно подумать, какое там бельё…
Доставая кружевные трусики и бюстгальтер, я вздохнула:
-Да, раньше трусами можно было машину помыть, а сейчас и очки не протрёшь.
-Юлька, нижнее белье, как высшее образование – его не видно, но самооценку повышает! Так что надевай!
-А чулки зачем?
-Ты только посмотри, какое кружево!
-Хорошо, что не чёрные.
За полчаса Надька, по её экспертному мнению, привела меня в порядок.
-Господи, на кого я похожа!? – воскликнула я, взглянув в зеркало. – Хорошо, что платье до колен, но такое узкое! И декольте… Может, халат попросим у врачей? Я в таком виде не выйду!
-Не глупи, прикольненько получилось. Я пойду за мужчинами.
-Надя, медсестра сумку мою забрала. Пусть вернут.
-Николай Николаевич уже забрал. Только телефона там не было.
-Телефон в ванной, под подоконником. Сходи забери, пожалуйста.
Я опустилась на стул. Мало того, что меня шатало, так еще и эти высоченные каблуки. Надька окончательно свихнулась! Постучавшись, вошел Пётр Алексеевич и замер в дверях.
-Ни х.. себе! Впечатляет… Чувствуется рука мастера! - выдохнул он, намекая на Надьку.
-Понятно… Окончательную правду русскому человеку всегда сообщают матом.Честно, я бы никогда такое не надела! Петр Алексеевич, заедем ко мне домой за вещами? Я сейчас испытываю эстетический шок.
-Конечно, - рассмеялся Пётр. – Так мы едем ко мне?
-Отсутствие выбора – облегчает решение. Только мне не удобно, мы ведь с вами едва знакомы.
-Последняя ночь немного сблизила нас.
-Вот только не надо издеваться.
-Ладно, Юля, не переживайте, - сказал Пётр, взяв меня за руку, - иногда и черная полоса может оказаться взлётной. Идти сможете?
-Боюсь, что нет.
-Это поправимо.Надя! Откройте дверь! – и Надюха, выйдя из ванной с моим телефоном, поспешила выполнить поручение. Пётр подхватил меня на руки и понес к выходу. – Надо же, второй день ношу вас на руках! Так и в привычку войдет.
-Осторожно, Пётр Алексеевич, - не могла не вставить свою шпильку Надька, - женщины – самый сильный из известных наркотиков. Некоторые экземпляры вызывают привыкание до первого употребления.
Мы вернулись в особняк только к вечеру. Я уже спала в машине. Меня просто перенесли в мою комнату. Вещи выгрузили Надька со своим Коленькой. Сквозь сон я чувствовала, что меня кто-то раздел. Надька, наверное.

***
-Вещи занесли? – спросил Пётр Николая.
-Да, завтра она сама их разместит, как ей захочется.
-Что думаешь по поводу всего?
-Мутный этот Ренат. Надо его проверить. Сомневаюсь, что его бизнес легальный.
-Думаю, в этом интернате мы еще не то накопаем. Сможешь туда съездить? Мне нужны все сведения на Рената… и на Юлю тоже. Может, сможешь узнать о её семье. В средствах ты не ограничен. Надежде знать о твоей командировке не обязательно.
-Договорились. Завтра утром поеду.
-Если что-то важное обнаружишь, звони сразу же.
-Хорошо.
Николай удалился. А Пётр всё еще прокручивал в голове этот сумасшедший день. Завтра нужно ехать на работу - предстоит важный процесс, а все мысли рядом с ней. Чем ты меня зацепила, Поветруля?
Выйдя в сад, Пётр внутренне обрадовался, что еще не все праздничные украшения демонтировали. Освещение по-прежнему радовало глаз. Может, так и оставить? Пройдя по дорожке к реке, Пётр снял одежду и с разбега плюхнулся в прохладную воду, чтобы остудить пылающую голову.
Через полчаса, когда уже окончательно стемнело, он вернулся в дом. Соседняя комната притягивала, как магнит. За занавеской он увидел спящую Юлю… Зайти?

***
-Юля, - Надька, трясла меня за плечо, - Юлька! Харэ дрыхнуть! Уже двенадцать часов.
-Доброе утро начинается в обед, - потянулась я.
-А когда у тебя обед?
-После часа.
-Ну, правда, Юлька, вставай. Надо еще в больницу съездить. Мне господин Романов уже плешь проел. Звонит через каждые полчаса, спрашивает, как ты. Он договорился, нас ждут врачи.
-Есть хочется, мне кажется я бы сейчас поросёнка целиком съела!
-Пойдем на кухню. Приводи себя в порядок. Как это ты вчера умудрилась раздеться?
-Так я думала, это ты. Блин… Романов? Он меня сюда принёс?
-Я ж говорю, платье – огонь! – ржала Надька.
-Да, так и хочется снять. Видимо, он это и сделал.
-Но ведь бельё-то оставил!
-Утешила. Ладно, иди к своему Коленьке. Скоро спущусь.
-Колю отправили в командировку.
-Вот горе-то! Что ж ты, как декабристка, за ним не маханула?
-А тебя я на кого оставлю? Поветруля!
Надька спустилась на первый этаж. Я же пошла в душ. Голова всё еще кружилась, чувствовалась сильная слабость, ныли ушибы. Тело было в кровоподтёках и синяках. Откопав в чемодане длинное голубое платье с рукавами, решила надеть его, чтобы прикрыть всё это безобразие.
-Привет! – услышала я детский голос, войдя на кухню.
-Здравствуй, Леночка!
-А откуда вы меня знаете?
-Я тебя на празднике видела. Ты ведь была принцессой Жасмин? Кстати, понравился наряд?
-Очень!
-Я рада.
-Это вы сшили?
-Да.
-А как вас зовут?
-Юлия Михайловна, можешь тётя Юля называть. Так проще.
-Хорошо. Будете со мною кушать?
-Да, я очень проголодалась.
-Познакомились уже? – спросила Надя, войдя в комнату из сада. – А то я бегаю туда-сюда. Там просто гирлянды демонтировать приехали. А где твоя няня?
-Сейчас придет. Жалко, что гирлянды снимут. Очень красиво было, да?
-Это, кстати, тётя Юля вешала.
-Правда?
-Да! А еще она очень красиво рисует. Хочешь портрет? Ты только попроси.
-Ой, очень хочу!
-Тогда сегодня вечером будешь мне позировать. Выбери свое любимое платье, в нем тебя и нарисую.
Мы пообедали, а потом собрались с Надькой в больницу. Только мы собрались сесть в Надькину машину, как перед нами выросли три фигуры охранников.
-Юлия Михайловна, садитесь вон в тот джип. Мы будем вас сопровождать. Это распоряжение Петра Алексеевича.
-Шутка такая? – спросила я у Надьки.
-А что? Лучше перебдить, чем недобдить. Садись уже. Когда еще походим в сопровождении таких мужчин!?
И зачем всё это? Пройдя все необходимые процедуры, мы сходили на консультацию к врачу.
-Вам бы на недельку хотя бы в больницу. Сотрясение головного мозга – это достаточно серьезно, особенно в вашем случае. Останетесь?
-А можно дома? Просто так обстоятельства складываются.
-Обстоятельств всегда куча, а здоровье – одно. Тогда сделаем вот что: обратно вы поедете на скорой, постельный режим будете соблюдать еще, как минимум, дней пять. Здесь список лекарств и как их принимать, – протягивая мне бумагу, сказал доктор, – станет хуже, вызовите меня. Еще раз повторяю – постельный режим, сон, полный покой! Петру Алексеевичу я перезвоню. Через неделю будьте любезны на повторный прием.
Доктор вызвал медсестру, и меня отправили обратно в особняк на скорой. Надька выдала пригоршню лекарств, помогла переодеться, и я снова провалилась в сон.
-Тётя Юля, вы как? – перебирая мои длинные кудрявые локоны в своих маленьких ручонках, спросила Леночка. – Ваша подруга сказала, что вы болеете, и вам нужно много спать. Правда?
-Да, так доктор сказал. А врачей нужно слушаться.
-У тебя такие большие синяки. Подралась?
-Не справилась с машиной.
-А мама у меня хорошо машину водит. Я с ней часто езжу. А когда вырасту, тоже научусь.
-Конечно, научишься. А где мама?
-Они с папой сначала поссорились, а теперь мирятся – уехали за границу.
-Бывает! У взрослых вообще всё сложно.
-А вы с дядей поженитесь?
-С чего ты взяла?
-Ну, ты ведь у него живёшь.
-Просто так случилось. Я пока не могу вернуться домой. Можно сказать, он помогает мне, как другу.
-Ты меня рисовать не будешь? – быстро переключилась с одной темы на другую Лена.
-Если ты посидишь со мной, то нарисую прямо здесь. Я сейчас достану бумагу и карандаши.
-Подожди, я помогу, дядя сказал, что тебе нельзя вставать, – Лена принесла мне со стола всё необходимое.
-Тебе придется попозировать. Сможешь несколько минут стоять неподвижно?
-Я постараюсь… А если захочется почесаться или чихнуть?
-Чихнешь, конечно, - улыбнулась я, - не будешь же ты терпеть? Выбери что-нибудь на улице, и смотри туда, а я буду тебя рисовать. Договорились?
Лена встала около окна, отдернув занавеску. Солнечные лучи падали на ее веснушчатое круглое личико. Прямые непослушные каштановые волосы, такие же, как у дяди, были заплетены в две косички. Несколько прядей выбились из прически, но это выглядело очень красиво. Белый сарафан контрастировал с ее загорелой кожей. Особенно мне понравились ее глаза – медово-карие. Яркие, с темными густыми ресницами и аккуратными бровями.
-Ну, как, всё? Можно посмотреть? – уже через десять минут спросила девочка.
-А ты, оказывается, нетерпеливая, - рассмеялась я. – Я только эскиз сделала. Устала?
-Не знала, что позировать так сложно.
-Да. Когда я училась, к нам приходили такие люди. Их называют натурщики или натурщицы. Они часами могли находиться в одном положении.
-И вы их рисовали?
-Да. Чтобы научиться писать картины, нужно долго учиться.
-Писать?
-Так говорят художники. А ты кем хочешь стать? Не думала еще?
-Не знаю… У нас все в доме юристы. Скорее всего, и меня заставят.
-Ну, обычно, человек сам выбирает, кем ему быть.
-Можно я лягу рядом с тобой? Надоело стоять! Я хочу посмотреть, как ты рисуешь.
-Давай, залезай.
Лена забралась ко мне на соседнюю подушку.
-Ух ты! Прямо, как фотография получается. А ты и красками умеешь?
-Да. Но это гораздо дольше.
-А я вообще не умею рисовать. Научишь?
-Тащи бумагу. Сейчас мы с тобой такую картину нарисуем!
Отложив Леночкин портрет в сторону, мы взялись за фломастеры.
-Так, давай сначала определимся, кого будем изображать?
-Маму, папу, меня, еще домик, деревья, цветы, собаку… А наверху – солнышко и облака.
Через полчаса у нас получился яркий детский рисунок: деревянный двухэтажный домик с разноцветными шторками на окнах, возле которого росли деревья в цветах и яблочках – сезоны у нас смешались. На лужайке перед домом на одеяле сидела Лена, она ела арбуз. Папа с мамой были рядом и держались за руки. В углу Лена поместила собаку.
-Это Шпинат.
-Странная кличка для собаки.
-Он шпиц, - пояснила Лена, указывая на круглое лохматое чудо с хвостом, словно на землю упало еще одно солнце.
По небу у нас плыли облака-барашки.
-Только нужно вокруг них всё раскрасить голубым цветом.
-Точно! Небо ведь голубое! А облака – белые.
-А тучки?
-Серые или синие.
-А если внимательно посмотреть на них, нижняя часть тучек всегда темнее, чем верхняя, – несколько штрихов и облака стали объемнее, – ну-ка, попробуй на втором облаке это сделать сама. Вот!
-Ух ты! Готово!?
-Думаю, мама будет в восторге, когда ты ей покажешь! Можно даже в рамочку вставить.
-Спасибо, тётя Юля! – обнимая меня, сказала Лена.
Мы даже не заметили, что в проеме двери за нами наблюдал Петр Алексеевич. Он постучал, и Лена кинулась к нему навстречу, размахивая рисунком.
-Смотри, дядя! Я теперь тоже художница! Тётя Юля меня научила.
-О! Вы даже Шпината нарисовали?
-Вот видишь? Он угадал! – обратилась ко мне Лена. – А еще тётя Юля мой портрет начала! Я ей позировала, как натурщица.
Мы переглянулись и рассмеялись.
-Ладно, Ленка, беги к няне. Вам пора ужинать, – Лена ушла, а Пётр принялся собирать фломастеры с кровати, – вот ведь накуролесила!
-Ничего страшного, Пётр Алексеевич, - начала я уже серьезным голосом, – давайте поговорим.
-Судя по тону вас посетила какая-то мысль.
-Не надо переводить всё в шутку. Я не понимаю, почему вы упорно пытаетесь опекать меня? Позвольте мне уехать. Ладно, я жила здесь, когда занималась своей работой. Но сейчас вы тратите столько денег. Я не привыкла жить за чужой счет.
-Я вам тоже пока не заплатил за работу, так что мы квиты, – сухо ответил Пётр.
-Я помогала Наде бесплатно. Мы никогда не считаемся между собой.Пётр Алексеевич, ну зачем я вам со всем своим багажом проблем?
-Всё? – спросил Пётр, и его выражение лица стало каменным.
-Всё…
-Через полчаса вам принесут ужин и лекарства. Надежда уехала, поэтому за вами с завтрашнего дня будет присматривать медсестра.
-Пётр Алексеевич…
-До завтра! – бросил мне, выходя из комнаты, хозяин.
-Остынь, Юль, - пыталась я уговорить себя, - он не для такой, как ты… Свернувшись калачиком на кровати, я вспоминала его руки, запах, и главное – его глаза такие тёплые…

***
Вот уже четыре дня прошло после нашего последнего разговора. Понятно, что я ей безразличен, раз она так стремится уехать отсюда. И скоро у меня не останется повода, чтобы удержать.
Телефонный звонок прервал размышления:
-Николай! Почему так долго не звонил? Есть какие-нибудь известия?
-По поводу Рената. Его полное имя – Рахимов Ренат Нурланович. Наши догадки по его бизнесу верны. Я привезу то, что уже нарыл. А вы пока усильте охрану.
-Настолько?
-Да.
-Что-то ещё?
-Теперь самое интересное. Наша Юля.
-Не тяни, Николай.
-Не поверите, но она могла стать вашей сестрой.
-С ума сошел?
-Если бы знали, сколько мне пришлось документов переворошить… Да и денег вложить. Сами понимаете, эти сведения не разглашаются.
-Ты, вообще, о чем? Какой сестрой?
-Можете у дяди своего спросить. Много лет назад он работал следователем, помните?
-Конечно. И что?
-От вас, наверное, скрыли факт того, что однажды во время погони они начали стрелять по преступникам.
-И что произошло?
-Машина преступников врезалась в автомобиль, в котором ехали родители Юли. Все погибли. Детей оставить было не с кем, близких родственников не оказалось.
-Детей? Так у Юли есть брат или сестра?
-Брат Юра. На тот момент ему даже года не исполнилось. Его отправили в дом малютки, а Юлю – в интернат.
-И что дядя?
-Юра – ваш двоюродный брат.
-Юра? Но его Пашка зовут.
-Они поменяли имя, когда усыновили.
-А почему Юлю не взяли к себе?
-Она не захотела. Никакие уговоры не помогли, даже умудрилась сбежать с Надей из интерната, чтобы только не отдали в чужую семью. Девочек нашли, только семье усыновителей отказали.
-Николай, это точные сведения?
-Поговорите с дядей. Если не захочет обсуждать этот вопрос - можно тест сделать.
-Получается, Пашка до сих пор не знает, что он приемный? И что у него есть родная сестра?
-Выходит так!
-Ладно, Николай, жду тебя.
Так вот откуда сценарии бразильских сериалов появляются! Кто бы мог подумать? С одной стороны – Юльке что только не пришлось пережить в этом интернате, а с другой стороны – если бы ее удочерили, мы бы точно никогда не были вместе. Она стала бы моей сестрой – не более…
Как же Пашке про такое сказать? Он ведь ни сном, ни духом… Хотя – ему уже почти двадцать шесть, достаточно взрослый, чтобы понять. Вот дядя – жучара! И ведь никто в семье не догадывался! Как он только умудрился всё это провернуть? Интересно, мама знает?
Пётр достал личное дело Юлии, перечитывая еще раз сведения об этой девушке, ворвавшейся в его устоявшуюся жизнь, словно ураган. Сколько узлов теперь придется разрубить? Не известно, как ко всему отнесутся родственники, а Юля? Как ей сообщить? Она, наверное, и не помнит о брате…

***
Четыре дня я общалась только с Леной и медсестрой. Надька вовсю уже занялась новым проектом. На этот раз – свадьба. Звонила редко и поздно, когда я уже спала, поэтому разговоры не клеились.
Единственное, что меня развлекало – книги и работа. Переписка с ателье шла с завидным постоянством. Девчонки даже умудрились приехать ко мне с образцами. Заказали платье для невесты и ее подружек, нужно было подобрать материалы и фурнитуру.
Но коллеги уехали, а я снова осталась одна. Наедине с моими мыслями… Ничего, послезавтра к врачу, а потом можно будет уехать к себе. Что я вообще здесь делаю?
-Можно? – в дверь постучали.
-Это ваш дом, Пётр Алексеевич, конечно, можно.
Хозяин устроился в кресло, стоявшее у кровати.
-Как самочувствие?
-Спасибо, намного лучше. Головокружений нет, не тошнит, болей нет. Синяки посветлели.Я уже сегодня ходила по комнате. Не переживайте, я скоро избавлю вас от своего присутствия.
-Вам, прямо-таки, не терпится уехать отсюда! Скажите, я настолько вас раздражаю?
-Да при чем тут это, Петр Алексеевич? Просто я не хочу вас втягивать в свои проблемы. Вы и так уже…
-Да, я итак уже втянут по самую шею.
-Ренат? Он угрожал? Что вы молчите?
-Я похож на человека, который боится Рената?
-Нет, но все эти неприятности…
-Все эти неприятности из глубокого прошлого. Поразительно, нами словно в шахматы играют.
-Вы сейчас какими-то загадками говорите.
-Я смотрю, Лена к вам привязалась. Кстати, спасибо за портрет. Она в полном восторге! – резко сменил тему Пётр. – Завтра я ее отправлю к бабушке.
-Ваши родители в Москве?
-В Питере. А вы помните своих?
-После стольких лет? От родителей мне осталась квартира, кстати, тоже в Питере, но я ее продала сразу же, как только вступила в права. Там были фотографии. Но что они значат? Просто изображения…
-Вы были единственным ребенком в семье?
-Я смутно помню, что в квартире плакал ребенок, но кто это был? Думаете, у меня мог бы быть брат или сестра?
-Почему нет? И как вы к этому бы отнеслись?
-Какой-то дурацкий у нас сейчас разговор, Петр Алексеевич. Откуда я знаю? Двадцать пять лет прошло. Если кто-то из моей предполагаемой родни захотел бы меня найти, то уже сделал это. Я никому не нужна.
-Почему вы так говорите? Разве у вас нет друзей, любимых?
-Друзей? Мне достаточно одной Надюхи. И хоть она сущее наказание, но ближе ее у меня никого нет.
-А ваш муж? Вы же любили его. Мне кажется, он до сих пор…
-Не знаю, мы действительно любили друг друга, через многое прошли, многое пережили… Но простить предательство.
-Ради большой любви прощают многое. Вы еще можете начать с ним всё с нуля.
-Вы так считаете? – спросила я Петра, который что-то рассматривал в окно. – Думаете, мне нужно вернуться к бывшему мужу?
-Спокойной ночи, - Петр вышел.
О чем я только думаю? Я не нужна ему… На телефоне высветилось сообщение: «Пожалуйста, давай завтра встретимся». Судьба играет? Что ж! Значит, Митя! Я набрала его номер:
-Приезжай завтра вечером, я договорюсь с охраной. Они пропустят.

***
Пётр Алексеевич уже приехал после работы, когда ему доложили о приезде Мэтью. Он разрешил ему зайти. Я ждала его в своей комнате.
-Привет, - сказала я, поднимаясь с кровати.
-Привет! Тебе можно подниматься?
-У меня скоро пролежни появятся. Пойдем в сад спустимся.
-Хорошо. Взять тебя на руки?
-Что-то в последнее время меня часто носят на руках,скоро забуду, как по земле ходить.
Мы вышли в сад и отправились к речке.
-Неужели я на воздухе? – радовалась я, подставляя лицо ветру и солнышку.
-Днем было душно, но теперь жара спала. Самое время гулять.
-Да. О чем ты хотел поговорить?
-Юля, что у тебя с Романовым?
-Ничего.
-Издеваешься? По-твоему, мужчина всё это делает для тебя просто из человеколюбия?
-Я повторяю еще раз. Между нами ничего не было. И давай рассуждать здраво: кто он, и где я? Мы – птицы, сидящие на разных ветках. У нас нет ничего общего. Только, Митя, нашу с тобой ситуацию это не поменяет.
-Ну почему ты не хочешь простить мне одну единственную ошибку? Да, я женился на Лиз, но это было по настоянию семьи!
-Ты выбрал сторону, Митя.
-Но я люблю тебя! Посмотри на меня! Скажи, неужели ты совсем забыла, как мы были счастливы вместе? – Мэтью взял моё лицо в ладони и начал целовать. – Ты не могла это забыть! Наши вечера, безумные ночи. Разве могла ты забыть того, кто заставил поверить в любовь? Мы только в начале пути, Поветруля моя, иди ко мне.
Я положила голову к нему на грудь… и это правильно?
-Давай уедем! Сейчас же! Прошу! Я не хочу делить тебя ни с кем.
-Не знаю, Митя.Дай мне подумать, ты сделал мне очень больно тогда. Откуда я могу знать, что это не повторится снова?
-Для меня нет никого дороже, Юля. Сама подумай, сколько между нами общего! Давай уедем в Италию, ты будешь писать там потрясающие картины. Я займусь реставрацией, а потом ты родишь мне такую же красивую дочку.
-Господи, Митя! Спустись с небес. Какая Италия?
-Почему нет? Солнечная страна. Как раз для тебя!
-Юлия Михайловна! – услышала я голос медсестры, вам пора ужинать и принимать лекарства. – Идите в дом.
-Мне пора, - я повернулась, чтобы уйти, но Митя прижал меня к себе, целуя снова и снова, словно пытаясь разбудить меня, как в известной сказке, - уходи, Митя, уходи. Пожалуйста! Дай мне время!
Митя ушел в сторону ворот, а я направилась в дом. В тот монет я даже не подозревала, что за мной наблюдает не одна пара глаз…
-Пётр Алексеевич на месте? – спросила очень красивая рыжеволосая девушка, одетая в деловой костюм.
-Да, он, по-моему, у себя в кабинете. Проходите.
-Вы новая няня Лены? Что-то я вас раньше не замечала?
-Нет, я здесь просто в гостях. Извините. – Я вернулась в свою спальню.

***
-Я пришла к тебе с приветом, утюгом и пистолетом! - заходя в кабинет, сказала Ника.
-И тебе здравствуй!
-Я что-то пропустила, Романов? Что это за привидение у тебя по дому бродит?
-Зачем пришла? – Пётр поморщился. Есть такие женщины, как торт – сладко, вкусно, но уже тошнит.
-Ты же сам просил документы завезти. Вот, держи! – Ника бросила папку перед Петром на стол.
-Не хами!
-А то что? Накажешь? – подходя вплотную к начальнику, прошептала она ему на ухо. – Прямо здесь? Мы тут уже когда-то…
-Хватит!
-Такой сердитый, потому что она не дала?
-Ника, послушай…
-Нет, это ты послушай, Романов, – перебила его Ника, – мы три года вместе, и я не позволю какой-то тле разрушить наши отношения.
-Это, по-твоему, отношения? Заниматься сексом несколько раз в неделю для здоровья – это отношения?
-А что, ты думаешь, с этой у тебя всё будет иначе? Романов, я конечно, понимаю, у сорокалетних кризис. Но ты ведь наиграешься этой кудрявой Барби и вернешься ко мне.
-Сделай фокус – растворись в воздухе!
-С завтрашнего дня я больше у тебя не работаю!
-Если я кого-то не устраиваю или раздражаю, можете забиться в угол и порыдать!
-Чтоб ты поскользнулся на моих слезах, скотина!
Хлопнув дверью, она хотела уже направиться к двери, но, услышав голоса на кухне, повернула туда. Юля ужинала вместе с Леной.
-Леночка, ты уже покушала? – спросила Юля. – Иди к себе, видимо, со мной хотят поговорить.
Лена убежала к себе, и Ника пошла в наступление:
-Ты кто такая?
-Не замечаю здесь никого, перед кем должна отчитываться.
-Я - невеста Петра Алексеевича.
-Разве? Что-то не слышала, чтобы он упоминал о невесте. Да и кольца не наблюдаю. Скорее всего, вы его любовница… бывшая…
-А ты, похоже, решила меня обскакать?
-Сама лошадь!
-Ты себя-то в зеркале видела? – вплотную подойдя к Юле, сказала Ника.
-Что, на жизнь насрать?
-Прежде, чем на меня кричать, с родителями попрощайся!
-Хорошенько подумай, прежде чем наезжать на меня. Волосы отрастут, а вот зубы – нет! Знаете, что такое «апперкот»? – вставая со стула и сжимая кулаки, сказала Юлька. – Так вот ты уже в шаге от самого великого открытия в своей жизни.
-Что?!
-Я смотрю, зубы вам жмут!!! – крикнула Юля.Еще немного, и она вспомнит свое детдомовское прошлое.
-Рот у стоматолога будешь открывать!
-Что здесь происходит? – спросил Пётр, войдя на кухню в тот момент, когда две козы готовы уже были схлестнуться рогами.
-Общаюсь с вашей невестой, – ухмыльнулась Юля.
-Она мне не невеста.
-Вот как? – Ника со всего размаха влепила ему пощечину и пошла к выходу, звонко чеканя шаг шпильками.
-Однако! Вот вы себе девушку выбрали, Петр Алексеевич! Резкая, как понос! – обратилась к Петру Юля, а Нике вслед крикнула. - Не разбейся, когда упадешь с уровня своей самооценки к уровню своего интеллекта!
- Перестаньте, Юля,вы вгоняете меня в когнитивный диссонанс: вроде интеллигентный человек передо мной, а разговаривали с Никой, как две базарные бабы!
-Ладно… Проехали! Кофе или чай будете? Может, что-нибудь посущественнее? А пока вот – приложите, а то щека покраснела, – Юля протянула лед, закутанный в полотенце, – тяжелая рука у девушки…
-Я вообще-то собирался поужинать.
-Присаживайтесь, я пока накрою на стол.
-Вы возвращаетесь к мужу? – спросил Пётр напрямую, и моя рука с тарелкой на мгновение зависла в воздухе.
-С чего вы взяли?
-Я наблюдал за вами.
-Зачем? – спросила Юля, но Пётр промолчал. – Я не понимаю вас, Пётр Алексеевич. Сначала вы говорите, чтобы я его простила, а теперь шпионите за мной. Хватит! Вам не кажется, что мы и так заигрались?! Вы – умный человек, вы ведь понимаете, что нам с вами не по пути.
-Почему вы так решили?
-Да это ясно, как день. Люди вашего сорта не связываются с детдомовскими, когда вокруг такие холёные Ники ходят, – указывая в сторону двери, куда вышла Ника, сказала Юля, - она-то наверняка девушка вашего круга!
-То есть, ты считаешь, что это и есть наша основная проблема? Тебя смущает мой статус? И всё?
-Этого мало? Петя, я уже видела это кино. Думаешь, почему развалился мой брак? Разве могла я конкурировать с родителями Мэтью?
-Послушай, я не даю гарантии, что со мной будет легче, но я… то есть, мы… мы справимся!
-Мы?Есть мы?
-Неужели ты еще ничего не поняла?
-Я боюсь понимать,- Юля хотела уйти, но Пётр остановил ее, взяв за руку.
-Хочу, чтобы было МЫ. Посмотри на меня, Юля! И у тебя, и у меня есть прошлое. Я тоже когда-то был женат. Но зачем оглядываться? Там всё остаётся без изменений. А вот настоящее и будущее зависит от нас. Подумай! Если действительно всё еще любишь Мэтью, я отпущу тебя хоть сейчас, но…
-Нет, - перебила Юля, – я позволила ему поцеловать себя, но внутри ничего не произошло, словно умерло! Я уже ничего не чувствую к нему. И меня тяготит вся эта ситуация, ведь он надеется, что мы снова поженимся и уедем в Италию.Даже детей решил завести… Как-то не могу представить его в роли отца. А вы?
-Мы, кажется, только что на «ты» перешли.
-Ты сказал, что был женат. У тебя и дети, наверное, есть?
-Да, уже взрослый сын. Ему двадцать два. Женька живет в Питере. Мы в разводе очень давно. Более того, моя бывшая жена счастлива в браке с другим мужчиной, и мы неплохо ладим. Мы учились вместе, потом поженились, но со временем наши отношения перешли в разряд рабочих. Просто устали друг от друга. Разошлись по обоюдному согласию. Женька вначале переживал, но потом успокоился. Избитая фраза, но время действительно лечит любые раны.
-Любые?
Пётр и Юля замолчали. Ужин остывал в тарелках.
-Ты так и не поел. Давай разогрею заново? – спросила Юля.
-Уже расхотелось.
-Я тогда уйду в свою комнату, если позволишь.
-Помочь?
-Нет, спасибо, спокойной ночи!
-До завтра.

***
В последнее время я так долго спала, что утром проснулась уже в пять. Не спеша привела себя и комнату в порядок, спустилась в кухню, сварила кофе.
-Доброе утро! – услышала я голос Николая.
-О! Вы вернулись? Вот Надюха обрадуется!
-Мы созванивались, я так полагаю, ей некогда было. Лето – пора свадеб! Она занимается очередным проектом.
-Да, мы в этой жизни привыкли рассчитывать только на себя. Вот поэтому стоять на месте нельзя, крутимся…
-Пётр Алексеевич не спускался?
-Пока не видела.
-А как ваше самочувствие?
-Спасибо, Николай Николаевич. Уже хорошо. Я собиралась ехать к врачу на обследование завтра, но, думаю, лучше сегодня. Надо созвониться и назначить время консультации.
-А синяки?
-Заживают, некоторые уже сошли. За эти дни с удивлением наблюдала, как они меняют свой оттенок – от тёмно-синих, розовых к зеленым и желтым цветам. Целая палитра!
-Да, только художница могла наблюдать за оттенками синяков с таким интересом!
-Сварить кофе? – спросила я, но у Николая зазвонил телефон.
-Простите, я к Петру Алексеевичу.
Я же снова поднялась к себе, чтобы проверить почту. С работы ничего не прислали, но в спаме накопилось несколько. Прежде, чем удалить, я всё же решила их перепроверить. Случалось, что туда направлялись нужные письма. Вот и в этот раз одно меня заинтересовало. Я открыла и не поверила своим глазам. Там было несколько десятков фотографий нашего разговора с Мэтью. В конце жирным шрифтом стояла подпись: «Я предупреждал!»
-Митя?! – судорожно стала набирать его номер, сначала никто не отвечал, но через некоторое время услышала чужой голос.
-Кто это?
-А вы кто?
-Этот телефон находится в отделении полиции. Гражданин, у которого он был изъят, скончался и сейчас находится в морге. Вы кем ему приходитесь?
-Подождите, - в голове у меня был кавардак, руки и ноги тряслись, я задыхалась от подступающих слез, - вы о ком сейчас говорите?
-Мэтью Стоун. В телефоне вы обозначены как Поветруля, так кем вы ему приходитесь?
-Бывшая жена. Ветрова Юлия Михайловна. Можно узнать о причинах смерти?
-Ведется расследование. Больше ничего сказать не могу.
Дальше разговаривать не могла. Выронив телефон, упала на колени у кровати, зарывшись лицом в одеяло. На мой крик прибежала сначала медсестра, потом Пётр и Николай. И пока она готовила укол с успокоительным, мужчины пытались уложить на кровать.
-Юля! – кричал Пётр, пытаясь достучаться до моего сознания. – Юля! Прошу, успокойся! Что случилось?
-Митя. Его больше нет! - сквозь рыдания еле проговорила я, а потом, указав на ноутбук, добавила, - Ренат!
Николай и Пётр открыли последнее письмо, и, переглянувшись, вышли вместе с ним за дверь. Успокоительное начинало действовать. Всё поплыло перед глазами, и я снова провалилась в глубокий сон. Помню, что меня иногда будили, возили в больницу. Дни сменяли ночи…

***
-Так, Николай! Сейчас же займись этим письмом, - начал Пётр, входя в кабинет, - откуда были сделаны снимки? И почему у нас так плохо с охраной со стороны реки? Реши этот вопрос. Я в полицию и к своим знакомым на Петровку. Где документы по Рахимову?
-Всё у вас на столе. В электронном варианте здесь на флэшке, – ответил Николай.
-Как подумаю, что этот подонок был у нас в руках, а мы его отпустили…
-Кто знал, что Ренат пойдет на убийство?
-И что-то мне подсказывает, он не остановится. Кстати, пока меня не будет, вызови скорую, отвези Юлю на обследование. Врачи говорили оставаться спокойной, а тут такое! Сопровождайте машину. Пусть ребята едут на двух машинах.
-Может, сообщить родственникам?
-Зачем дополнительная суматоха? Лена с няней сегодня уедут в Питер. Останемся только мы. И так проблем целая куча. Интересно, полиция уже сообщила родителям Мэтью? Наверняка они решат отправлять тело в Англию. Это очень сложная процедура – огромное количество сопроводительных документов. Помимо полиции придется обращаться в ритуальные услуги, в СЭС, в таможню, в аэропорт… Поручу это кому-нибудь на фирме. Если потребуется наша помощь.
-Юле не скажете? Она захочет попрощаться. В конце концов, они некоторое время были женаты…
-Ей о своём здоровье нужно сейчас думать! Мэтью она уже ничем не поможет. И, судя по всему, ей лучше не пересекаться с его родителями. Они и раньше её не жаловали, боюсь подумать, что произойдет при встрече. Наверняка они будут винить во всём именно её.Я отправляюсь по делам. Звони мне каждый час. Возможно, я успею к Юле, когда она будет в больнице.
-Хорошо!
Николай пошел выполнять поручения. А Пётр, наметив в голове план действий, собрал все документы, направился первым делом в полицию. К Юле он не успел. Накопилось много работы, поэтому, как только вернулся, пошел к ней в комнату, где дежурила медсестра.
-Вы были в больнице с Юлей?
-Да, не переживайте, Пётр Алексеевич. По результатам анализов и обследований ничего не выявлено. Она здорова, но терапию следует продолжить еще дня два-три. Юлия Михайловна сейчас в шоковом состоянии.
-Она хоть ела что-нибудь?
-Немного.
-Хорошо. Можете идти в свою комнату. Я побуду здесь, если что – позову. Спасибо.
Медсестра вышла, а Пётр устроился рядом с Юлей.
-Ничего, Юлька, выкарабкаемся! Я и не в таких передрягах бывал.

***
Когда я открыла глаза, то обнаружила, что вместо подушки лежу на чем-то теплом.
-Пётр Алексеевич?
-Что-то после Петрухи и Пети Пётр Алексеевич уже режет ухо.
-Вы… ты как тут оказался?
-Ты невнимательная, – улыбнулся Пётр, – я здесь ночую уже несколько дней. Должна же медсестра хоть немного отдыхать!
-Воспользовался, значит, что я под таблетками?
-Ничем я не воспользовался, - обиделся Пётр.
-Петя, - вкрадчиво произнесла я, попытавшись встать с кровати. Оставаться здесь означало подвергать его опасности.
-Даже и не думай! Ляг рядом, - скомандовал он.
-Я еще ничего не сказала.
-Да я уже всё наперед знаю – хотела смыться?
-Петя, послушай…
-Нет, это ты меня послушай, Юлька! Ренат только и ждет, когда выйдешь отсюда. Если ты окажешься у него, как я смогу помочь? Думаю, он еще попытается выкурить тебя отсюда. Поэтому не смей сейчас ни разговаривать по телефону, ни открывать почту. Либо говори в моем присутствии, на крайний случай, в присутствии Николая.
-А если это Надя или с работы, или из галереи?
-Юля, давай расставлять приоритеты. Сама подумай, если Ренат сможет забрать тебя, ты лишишься всего этого навсегда. Так что сейчас встанешь, умоешься, позавтракаешь, выпьешь таблетки и отдыхай! Поняла?
-А Митя? Я должна хотя бы попрощаться с ним, – Пётр вздохнул и поднялся с кровати.
-Считай, что ты уже с ним попрощалась, – сухо ответил он. – Юля, имей совесть, я недостаточно делаю для тебя?
Пётр вышел. Я чувствовала себя виноватой. Сколько проблем обрушила я на голову этого человека. Меня тянуло к нему непостижимо. И сейчас, когда он вышел из комнаты, что-то сжалось внутри. Обижая его, я причиняла боль и себе. Впервые в моей души возникло настолько глубокое чувство. И это не просто желание физической близости, нечто большее… Он смотрел на меня, и начинало казаться, что внутри загораются тысячи лампочек, словно гирлянды в саду. Передо мной был образец настоящего мужчины, в моем понимании: порядочный, умный, уравновешенный, добрый и понимающий. Возможно, мой мозг онемел, и я просто не видела его недостатков? Правда, Надька когда-то сказала: «Мозг – удивительный орган. Может работать двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят пять дней в году с момента вашего рождения до тех пор, пока вы не влюбитесь…»Я словно влипла в свежий цемент! И чем дольше в нём стою, тем труднее оторваться.
Через час я спустилась на кухню.
-Доброе утро! Как вы себя чувствуете? - спросила медсестра.
-Доброе… Вполне, - неопределенно ответила я. – Где Пётр Алексеевич?
-Уже уехал. Николай Николаевич здесь, позвать?
-Не нужно. Я и так доставляю всем кучу хлопот.
-Давайте давление померим? Вы немного бледная, - сказала медсестра, доставая тонометр, но давление оказалось в норме.
-Я просто голодна. Поем, станет лучше. Спасибо! Пожалуй, я справлюсь сама. О таблетках я помню. Вы можете вернуться в больницу.
-Но…
-Не переживайте, с Петром Алексеевичем я поговорю.
-Хорошо, только не забудьте приехать на осмотр через несколько дней.
-Обязательно! Думаю, всё будет в порядке.
Медсестра уехала. Хоть за её услуги он не будет платить! Я приготовила себе завтрак. С детства любила гречку. Другую кашу в рот не могла брать, а эту могла есть по две-три порции. Вот и сейчас, обнаружив в баночке крупу, поставила ее вариться.
-Иду на запах! – улыбаясь, вошел Николай Николаевич. – Неужели каша гречневая? Мы ее для Лены покупали, еле заставили съесть.
-А я ее фанатка! Почему-то внезапно так захотелось! Будете? Смотрите, какая рассыпчатая получилась! М-м-м… Маслица сливочного кусочек, сахарку и с молочком!
-Блин! Я ведь уже завтракал, но вы так расхвалили, что, право, не откажусь! Сто лет кашу не ел! Правда…
Я наложила нам в глубокие тарелки кашу.
-Вкусно! Прямо, как у мамы, - сказал Николай, осекшись, – извините…
-Ничего! Ешьте на здоровье! Пётр Алексеевич не сказал, когда вернется?
-У него сейчас много дел. Сами понимаете. Да и на фирме нужно решать текущие вопросы. В его подчинении огромное количество людей. Там каждый день либо подготовка к процессу, либо процесс.
-Он никогда не отдыхает что ли?
-Почему? Просто сестра сейчас уехала, они вместе руководят. А раньше его отец. Но его уже два года нет – инфаркт.
-Понятно. Что там у меня на работе, интересно? Я, конечно, в своих работниках уверена, но…
-А когда вы решили научиться шить?
-Ой! Очень давно, в классе пятом. В интернате тогда открыли несколько кружков. Среди них был кружок «Мягкая игрушка». Сначала мы даже нитку в иголку вставлять не могли, учились швы ручные делать, пуговки пришивали. И вот я однажды решилась на куклу. Вы бы видели это чудовище! – улыбалась я, вспоминая первую поделку. – Ножки и ручки кривенькие, разные глаза (не нашла двух одинаковых пуговиц – решила взять разные, но самые красивые), лохматая, как я по утрам, но зато в ярком розовом платье в цветочек! Учительница очень хвалила, но когда я принесла куклу Надьке, она воскликнула: «Фу! Бля!» Меня это так рассмешило, что мы так её и назвали.
-Как?
-Фубля…
-Она очень долго была со мной, пока я не отдала ее другой девочке.
-И тогда решили стать модельером?
-Я просто думала, что, если стану швеёй, всегда заработаю на хлеб. Люди ведь не ходят голые.
-А рисование?
-Это уже другая история. Когда-нибудь расскажу. Давайте помою посуду, – сказала я, убирая пустые чашки и кружки со стола.
-Спасибо.
-Уж, чем могла! Блюда высокой кухни мне не под силу. Николай Николаевич, Пётр Алексеевич запретил мне связываться с людьми по телефону. Можно хотя бы через ваш? Я поставлю на громкую связь.
-Договорились.
И я смогла порешать некоторые вопросы на работе и в галерее, немного успокоившись, а потом занялась картинами. И это занятие поглотило меня полностью. Я забыла про таблетки, про сон. Зачем они мне, когда в моих руках краски? Только вечером я оторвалась от полотна, улыбаясь результату. На меня смотрели Сашка и Никитка – мои крестники, Светкины дети. Когда я уже выберусь к вам?
Отмыв ладони от красок, я спустилась в сад. На улице стояла жуткая духота, как в парилке. На фоне заката грозовые тучи казались особенно страшными. В конце концов они полностью затянули небосвод, стало темно, сверкали молнии, где-то вдалеке раздались первые раскаты грома.
В конце сада я увидела Петра. Наверное, приехал совсем недавно. Он стоял отвернувшись. Я была босиком, поэтому Пётр не заметил моего приближения. Внезапный порыв ветра разбудил спящую листву, и в этот момент я обняла его, прижавшись к спине.
-Петя, прости меня, - прошептала я. Пётр обернулся, не веря своим глазам, и его теплая ладонь коснулась моей щеки.
-Поветруля моя, ты прилетела на крыльях ветра?
-Крылья даёт не только ветер. Ты же знаешь…
И мы растворились друг в друге. Мужчина запустил руки в мои волосы, целуя мои губы, глаза, мне же не хватало воздуха, чтобы дышать. Тёплый дождь опустился внезапно, но это не остановило нас, только распалило: Пётр подхватил меня на руки и понес вглубь сада, где была небольшая беседка, скрытая в зелени дикого винограда. Мы, как и погода, просто сошли с ума в тот момент! Природа была на нашей стороне. Благодаря стихии - страшным раскатам грома и шуму ливня, никто не мог слышать наших стонов и криков.
Мы возвращались в дом, как нагулявшиеся вдоволь мартовские коты. Только идиот мог не догадаться по нашему истерзанному виду, чем мы занимались. И хорошо, что, пройдя через черный ход, поднялись в спальню не встретив никого.
-Как бы ты не простыла, - улыбнулся Пётр, когда я внезапно чихнула, - пойдем в душ.
-Мыться?
-А у тебя есть еще какие-то предложения? – спросил Пётр, снимая с меня сырую тряпку, которая раньше считалась сарафаном. – Удивительная вещь – сарафан, под него можно ничего не надевать.
-Ну, там кое-что было до недавнего времени. Кстати, а где они?
-Ты про них? – доставая из брюк мои трусики, сказал Пётр.
-Фу, - с облегчением выдохнула я, - думала мы их там забыли.
-Что ж я, по-твоему, настолько не профессионален, что оставлю такой вещдок?
-Петя, ладно, отдай!
-Они тебе сейчас не нужны.
Этой ночью мы практически не спали. Стоило немного успокоиться, как новая волна захватывала нас, словно побережье во время шторма…

***
Утром, чтобы нас не застукали вместе,потихоньку выскользнула из объятий Петра. Выглянув в дверь, словно преступница, проскользнула в соседнюю комнату. По-быстрому приняв душ, натянула на себя халат и на автомате потянулась за телефон. Там было одно короткое сообщение: «Если хочешь, чтобы твоя подруга осталась живой, перезвони!» Руки похолодели, и я уселась на кровать, не в силах стоять на трясущихся ногах. Позвать Петра? Ренат словно читал мои мысли, потому что высветилось новое сообщение: «Скажешь своему адвокату, его постигнет та же участь». Собравшись с духом, набрала его номер.
-Вот и умница, - услышала Рената с издевкой в голосе, – ты ведь не сообщила своему Петру Алексеевичу о нашем разговоре?
-Нет. Где Надька, св..чь? Если с нее хоть волос упадет…
-Детка, сейчас условия диктуешь не ты! Еще и угрожаешь. Мне прямо нравится, когда ты пацанку включаешь.
-Я еще раз спрашиваю, - теряя терпение, спросила я, - где Надежда?
-Всё зависит от твоего поведения: если все твои последующие действия будут правильными, твою подругу я, так и быть, отпущу. Если же ты начнешь изворачиваться, попрощаешься с ней, как с бывшим мужем.
-Что ты хочешь?
-Вот! Начинаем находить общий язык. Сейчас действовать будешь быстро и тихо. Садись машину и подъезжай к своему ателье, а там я тебя уже встречу. Телефон не бери!
Ренат отключился. Бросив телефон на кровать, я несколько секунд стояла, как вкопанная. Медлить было нельзя. Схватив первую попавшуюся майку и джинсы, оделась и уже хотела бежать к двери, но в последний момент развернулась и, достав помаду, написала на зеркале «Поветруля». Выскочив во двор, где пока не наблюдалось ни одного человека, побежала к гаражу. Ключи от автомобилей находились там же. Я начала открывать автоматические ворота, одновременно заводя машину. Один из охранников увидел меня и стал стучать в стекло, пытаясь открыть дверь, но я ее заблокировала. Надавив на газ, рванула в сторону Москвы.

***
-Поветруля моя! - не открывая глаз, нежно прошептал Пётр, протягивая руку в сторону, где недавно лежала его любимая, но никого не обнаружил и сразу же подскочил на кровати. – Юля!
Никто не отвечал, но тут же зазвонил телефон.
-Пётр Алексеевич, Юлия Михайловна только что взяла машину и уехала. Что делать?
-Как? И ты не поехал за ней? Где Николай? – спешно одеваясь в первые же попавшиеся вещи, возмутился Пётр.
-Его не было этой ночью в особняке.
-Да чтоб его!
-Какую машину она взяла?
-Джип.
-Его можно отследить,- Пётр заскочил в соседнюю комнату, увидел брошенный на кровать телефон, прочитал последние сообщения. – Ясно! Куда ж ты рванула?
И тут в глаза бросилась надпись на зеркале. Почему в кавычках? Ателье?
Пётр выехал, одновременно связываясь с Николаем и друзьями из Петровки.
-А что случилось? – спросил Николай.
-Ренат связался с Юлькой, она едет к нему.
-Но почему?
-Ты только не волнуйся, но он твою Надежду захватил.
-Так я сейчас у неё…
-В смысле?
-Я у Нади, с ней всё в порядке.
-Твою ж мать! Юля! Неужели у неё мозгов не хватило связаться с Надькой?!
-Скорее всего, она в тот момент плохо соображала.
-Ладно, будем надеяться, что наши успеют туда вовремя.

***
-Да что ж тут, шабаш на Лысой горе? – подъехав к ателье, я никуда не могла пристроить машину. – Твою ж налево! Велика Россия, а машину припарковать негде.
Пришлось проехать полквартала, прежде чем нашла место, куда могла приткнуться. Выскочив из автомобиля, побежала к ателье, уворачиваясь от прохожих, но, когда оставалось несколько метров, трое мужчин скрутили меня по рукам и ногам, зажали рот и запихнули в машину.
-Тихо, Юлия Михайловна! Не брыкайтесь! Ребята уже работают, - и я с удивлением увидела, как из ателье выводили Рената с другими мужчинами уже в наручниках.
-Надя… Надя где?! – закричала я, вырвавшись из машины. И тут приблизилась машина, из которой выскочили Николай и Надюха.
-Юлька! – воскликнула она, и мы бросились друг другу навстречу, не смотря на движение. Я и не заметила приближающуюся машину… Всё произошло буквально в одну секунду: Ренат вырвался из рук омоновцев и, оттолкнув меня, попал под колеса автомобиля.
-Ренат… - Прошептала, подползая на коленях к нему. Я осторожно подняла его окровавленную голову. – Что ж ты натворил? Ренат…
-Я счастлив, - улыбнулся он, – прости, Пове…
-Юля! – трясла меня Надя, обхватив за плечи. – Юля, всё… Поднимайся!
Мои руки и лицо были в крови, слёзы стекали по щекам, но я их не замечала. Нужно было встать с асфальта, но у меня не хватало сил, да я практически не слышала и не понимала людей, которые суетились вокруг. В толпе появился Пётр. Растолкав всех, он просто схватил меня на руки и занес в ателье, помог умыться.
-Юлька, прошу, начни реагировать уже, - просил он, видя мой остановившийся взгляд, словно смотрела сквозь него. И тогда он влепил мне пощечину. От неожиданности я вскрикнула и на мгновение перестала дышать, но это вернуло меня к жизни.
-За что?!
-Наконец-то, - вздохнул Пётр, – да я сам тебя готов убить! Говорил же – не разговаривай с ним! А если бы они не успели? Где бы я тебя сейчас разыскивал? И в каком бы ты была состоянии?
-Он сказал, что Надя у него…
-Нашла, кому верить! Ты чем думала в тот момент? Неужели не могла тупо позвонить Надьке? Хотя логику я вообще исключаю. Художница, блин!
-Зато у тебя настолько убийственная логика, что её можно отправлять на фронт!
-О! Огрызаться начала. Значит, функции головного мозга восстанавливаются.
-Бедный! Как же ты вляпался! Всё-таки половой гормон – самый сильный галлюциноген! Перед тобой обыкновенная стерва, а он показывает милое и нежное существо. В следующий раз, заводя женщину, проверь, есть ли у нее тормоза!
-В смысле?
-Ну, раз тебе не нравится, как я с тобой разговариваю, заведи какую-нибудь из интеллигентной семьи!
-О! – выдохнул Пётр, закатывая глаза. – Ты, я смотрю, просто на скандал нарываешься, да? Не получится!
Схватив за руку, он потащил меня к машине.
-Куда?
-Знаешь поговорку: «Чем чаще женщина стонет ночью, тем реже она ворчит днем»?
-И?
-Поедем бороться с твоим дурным настроением. Видимо, тебе вчера не хватило.
-Маньяк!
-А по твоим губам степлер плачет!
Пётр затолкал меня в машину, пристегнув ремень безопасности. Мы ехали некоторое время молча, но он не выдержал:
-Чего притихла?
-Люди убийства громко не планируют.
-Ты на кого шуршишь, пакетик?! – улыбался Пётр, глядя на моё нахмуренное лицо.
-Еще немного, и ты дёснами улыбаться будешь!
-Потрясающая риторика! Ты это на ходу придумываешь или у тебя карточки с заготовками?
-Петя, останови машину.
-Даже не подумаю!
Приехали в особняк. Пётр распустил охрану и прислугу, и мы остались наедине.
-Продолжим дуться? – спросил Петя, поднося мне чай с молоком.
-Нет, - вздохнула я, поставив чашку на стол.
-Что не так?
-Петя, то, что мы начали – неправильно! Посмотри на меня! Я не принесу тебе счастья. Я, словно чёрная вдова…
-Да что творится в твоей голове, Юля? Что ты придумываешь? Зачем вообще женщины всё всегда так усложняют? – обнимая меня, сказал Пётр. – Иди переоденься, отдохни.
-А ты?
-Мне еще нужно съездить на Петровку и на работу. Ты останешься в доме одна, но теперь нечего бояться.
-Прости меня.
-Всё в прошлом. Не зацикливайся. Надьке позвонить? Пусть приедет?
-Зачем ее дёргать лишний раз, ей завтра свадьбу проводить. Не переживай за меня.
Петр снова поехал в Москву. Я осталась в саду. Нужно было разложить события прошедших дней на полках моего мозга. Мэтью, потом Ренат… Я не любила их, и потому чувствовала себя виноватой. Так или иначе, я сломала им жизнь.
«Красота спасёт мир…» - это явно не о красоте физической. Когда была маленькой, моя красота порождала в подругах только зависть, неприязнь, а иногда и ненависть. Сколько раз приходилось ходить в синяках, рваной одежде… «доброжелатели» в волосы впутывали жвачки и репейники, однажды даже краску вылили. Так продолжалось до тех пор, пока Ренат не взял меня под опеку. Лучше бы не делал этого. Моя красота превратила его в зверя – жестокого и циничного! Мэтью, по сути, тоже оказался жертвой моей красоты.
Но Петя… Я не хочу быть его проклятьем. Уехать? Обидится. Но иначе нельзя!

***
Вернувшись в дом, направилась в кабинет. Всё равно он пойдёт туда в первую очередь. Нужно было оставить хоть какое-то объяснение, написать письмо, несколько строк…
Подойдя к столу, обратила внимание на небольшую часть черно-белой фотографии, которая торчала из папки. Но стоило мне потянуть за уголок, как передо мной оказался снимок более, чем двадцатилетней давности. Это были мы с Надюхой. Обычно у детей остаются смутные воспоминания о первом сентября в первом классе, но не в нашем случае. На фото у нас воинственный вид – сбитые набок банты, у Надьки соскользнуло плечико белого фартука, у меня - надорванный кружевной воротничок. Вид суровый, брови насупленные. А всё из-за того, что в тот день в классе началась драка. И, чтобы показать, кто в доме хозяин, Надька решила поберечь свои руки – отбивалась недавно подаренным портфелем, видимо, проверяла его на прочность в боях за место под солнцем. Куда мне было деваться? Оставлять подругу нельзя – прикрывала с тыла. Так мы отметили первый школьный праздник!
Воспоминания нахлынули волной. Но почему эта фотография здесь? Я открыла папку - вся моя жизнь, как на ладони. Погрузившись в изучение содержимого, я обнаружила то, что увидеть никак не ожидала… Ветров Юрий Михайлович. Усыновлён. Родители – Темлянцев Сергей Александрович и Надежда Ивановна. При усыновлении присвоено имя – Темлянцев Павел Сергеевич.
-Я сейчас брежу? – мои щеки пылали. – Получается, что у меня есть родной брат?
В возбужденном состоянии начала перебирать другие документы. Было несколько сведений о семье усыновителей, не более. И где его теперь искать? А если он ничего не знает? Он ведь был совсем еще маленький. Я даже не помню его.
-Эй! Есть кто живой? – кто-то крикнул неподалеку, и я, словно застигнутый врасплох преступник, постаралась поскорее скрыть следы преступления – начала собирать разбросанные по столу бумаги и фотографии. – Сегодня день открытых дверей что ли? Петька, ты где? Почему никого из охраны нет?
Увидев приоткрытую дверь рабочего кабинета, в нее заглянул молодой мужчина:
-О! Привет!
-Здравствуйте.
-А Петька где? – спросил он, изучая меня.
-На работе. А вы, простите, кто?
-Я его брат двоюродный. Приехал в Москву по делам, решил навестить. А вы? Вас случайно не Ника зовут? Он иногда упоминал о своей девушке.
-Меня зовут Юля, – и, добавив серьезности в голос, протянула ему руку. – Юлия Михайловна Ветрова.
-Да ладно! – отвечая на мое рукопожатие, воскликнул новоявленный родственник. – Художница?
-А вы откуда знаете?
-Так я несколько дней назад на выставке ваших работ был! Очень интересные полотна! У вас есть свой неповторимый стиль. И так потрясающе передан свет!
-Я рада, что вам понравилось! Если хотите, могу подарить любую.
-Мне очень ваш автопортрет понравился! Если честно, когда я сюда зашел, подумал – дежавю. Оказывается, зрительная память не подвела!
-Хорошо! Раз пообещала… - Улыбнулась я. – Так как мне вас величать, двоюродный брат?
-Темлянцев Павел Сергеевич. Можно Паша…
-Как? – спросила, словно меня ударили молотком по голове. Слёзы навернулись на глаза, а я боялась пошевелиться и вздохнуть.
-Паша… - Удивился молодой человек неожиданной реакции. – Юля, вам плохо?
Он подошел ко мне, взяв холодные, как лёд, руки. Потом прикоснулся ладонью к щеке, стерев слезу.
-Давление, упало, наверное. Жара на улице, а вы холодная, как Снегурочка. Пойдемте, я вас чаем напою. Или что покрепче? – Павел обнял одной рукой за плечи, а другой держал мою руку.
-Мне нельзя, что-то типа аллергии.
-Во! И у меня такая же фигня! Что ж! Добро пожаловать в клуб трезвенников! Хотя иногда друзья надо мной подшучивают, но только выходит им же хуже.
Я смотрела, как он говорит, как двигается, доставая чайные принадлежности. Да! Процедура ДНК вряд ли потребуется: те же вихрастые волосы, только немного темнее, карие глаза, мягкие черты лица, только губы совершенно другие.
-А чем же вы занимаетесь?
-Я архитектор.
-Постойте! Николай Николаевич при первой нашей встрече сказал, что этот особняк – проект двоюродного брата Петра Алексеевича.
-Да, это была моя дипломная работа.
-Браво! Очень красивый и уютный дом.
-На тот момент я встречался с одной девушкой – дизайнером. Можно сказать, это наше совместное детище. Правда, мы расстались. Этот дом – напоминание о первой любви.
-А где вы работаете сейчас?
-В Питере.
-Да. У Петра, я смотрю, все родственники оттуда: мама, дядя, сын, вы. Я еще недавно с Леной познакомилась.
-А вы с Петром? – задал вопрос Павел, ставя передо мной чашку. Себе он налил молока.
-Можно и мне, - попросила я, - я тоже так люблю.
-Вы не ответили.
-На самом деле всё очень запутано, или наоборот, слишком просто, – собравшись с духом, я, наконец, спросила. – Паша, а кто ваши родители?
-Мама – врач, папа – бывший следователь, сейчас на пенсии. У меня еще сестрёнка младшая есть.
-Любите их? – комок застрял в горле.
-У меня нет никого дороже них, мы - как кулак, - улыбнулся Паша, и я ему в ответ.
-Берегите их…
Я похлопала его по плечу и вышла. В кабинете, взяв ручку и листок, написала: «Спасибо за всё!» Положив его на папку с моим личным делом, забрала нашу с Надюхой фотографию, собрала несколько вещей, вызвала такси и уехала.

***
-Эй, Поветруля! – крикнул Пётр, заходя в дом.
-Поветруля, значит? – ответил Павел, пожимая руку брату.
-Где Юля?
-Понятия не имею. Когда я вышел из душа, она уже уехала.
-Куда?
-Откуда я знаю! Странная она, очень эмоциональная. Художница, одним словом, но она мне понравилась. Давно вы с ней?
-Блин! Да что ж опять не так-то? – Пётр потирал лоб ладонью, пытаясь понять ход её мыслей.
-Что, поссорились?
-Да разве поймёшь, что у неё на уме? Пикассо в юбке!
-Да, брат, не узнаю тебя. Что, женская логика оставила след на мужской психике? – рассмеялся Павел.
-А что она делала? Вы как вообще познакомились?
-Я зашел в дом, она была в твоем кабинете. Вид у нее еще был какой-то… растерянный что ли! Поговорили про её выставку, она пообещала мне, кстати, подарить свой автопортрет.
-Правда?
-А что?
-Я просто хотел его купить за двадцать миллионов. Отказала! А тебе – просто подарила!
-Брат, ты, я гляжу, остатки мозгов потерял.
-Подожди, что дальше было?
-Я сказал, как меня зовут. Её почему-то в этот момент переклинило. Заплакала…
-Господи! – Пётр побежал в кабинет. На столе поверх папки с ее личным делом лежала записка. – Она всё узнала…
-Да что тут у тебя происходит? – спросил Павел.
-Паш, - начал Пётр, - я не знаю, правильно ли поступаю в этот момент. После этого ты нас, возможно, возненавидишь.
-Петька, хорош дурачиться! Ты что, Кеннеди убил?
-Вот! Возьми, почитай! Думаю, разберешься. Пашка, только помни, что даже когда ты всё это узнаешь, ничего не поменяется.
Пётр протянул папку брату.
-Личное дело Юли?
-Читай дальше, я пока уйду.
Прошло около часа, и в гостиную вышел побледневший и осунувшийся Пашка.
-Ты уверен? – спросил он у Петра.
-Знаешь, я вначале тоже сомневался, но вы на самом деле очень похожи. Если хочешь, конечно, можно сделать тест. Только нужно и Юлькино согласие.
-Значит, поэтому она так на меня смотрела! И уехала тоже из-за меня…
-Почему?
-Я сказал, что очень люблю свою семью.
-Скорее всего, не хотела рушить твое счастье.
-Счастье? Я теперь не знаю, было ли оно? Такое ощущение, что спектакль закончился, и передо мной закрыли занавес! Получается, что всё вокруг не настоящее - бутафория.
-Опомнись! Пашка, я еще раз повторяю! Ничего не поменялось – у тебя по-прежнему любящая семья, работа. Но теперь есть старшая сестра, которая готова уехать на край света, лишь бы не разрушать твой мир. Будь мужиком! Прими новую данность спокойно, разумно и без лишних соплей и истерик! - тряхнув за плечи брата, сказал Пётр.– Вместо того, чтобы думать сейчас о том, как несправедливо судьба обошлась с тобой, вспомни о Юльке! Вспомни, где она росла, что пережила. Несколько дней назад она попала в аварию, ее бывшего мужа убили, а ее саму хотели взять в плен. И это случилось сегодня утром. А потом черт дернул ее прочитать эти документы! И где она теперь?
-Господи! Что за триллер ты мне рассказываешь?
-Это еще не всё, я только по верхам прошёлся. Так что не будь эгоистом, Пашка! Она нуждается в тебе, во мне. Протяни ей руку! Ты же брат!
-Ты прав! Прости! Начнем искать у Надежды? Так ведь ее подругу зовут?
-Наконец-то здравые мысли. Поехали!

***
-Мама! Там тётя Юля приехала! Смотри, что она нам привезла! – ребятня кружилась вокруг Светки, хвастаясь новыми игрушками.
-Ничего себе, красота какая! Не потеряйте их до вечера! А сейчас марш гулять! – скомандовала Светка. – Ну, наконец-то! С Нового года не появлялась!
-Ты даже не представляешь, как я соскучилась, – сказала я, обнимая бывшую однокурсницу.
-Что-то ты похудела, - рассматривая меня, ответила Светка, – решила за фигурой следить?
-Да ну, на фиг! Умру толстая, но счастливая! – рассмеялась я.
-Сколько в тебе?
-Откуда же я знаю! Надька недавно надо мной прикололась - купила весы, которые показывают вес только до пятидесяти килограммов.
-А дальше?
-А дальше пишут: «Зато ты самая красивая!», - мы рассмеялись. – Ладно, Светка! Можно я у тебя недельку-другую перекантую?
-Какой разговор!
-А где твой?
-На пленэре.
-Здорово! Я тогда тоже сейчас пойду.
-Вот и всё! Только на порог, и уже смыться хочешь? – возмутилась Светка, подхватывая мои сумки. – Переодевайся, мой руки и на кухню! Я голубцы ленивые сейчас буду делать. Поможешь, заодно поболтаем.
Светка заварила необыкновенный чай из липы, мяты и чабреца.
-Запах-то какой! – вдыхая чудесный аромат, сказала я.
Мы со Светкой отправили голубцы в духовку, а сами, свернувшись на кресле, как две кошки, потягивали золотистый горячий напиток, заедая свежим мёдом. Светкины родители последние пять лет стали держать свою пасеку.
-Да! Такого в Москве поискать нужно! – пропела Светка. – Кстати, спасибо за портрет! Мои маленькие варвары будут просто в восторге!
-Мне только в радость.
-Ладно уже! Колись! Я же вижу, что не просто так приехала.
-Хорошо. Тогда буду рассказывать всё по порядку, а ты сама рассуди – правильно я поступила или нет, - и я начала с того самого момента, как нас пригласили с Надькой на работу.
Я закончила, и мы долго сидели молча. Светка на автомате сходила на кухню, вытащила голубцы.
-Светка, что мне делать? Я боюсь к нему привязываться, понимаешь?
-Знаешь, как говорят? Желание влюбиться – это не любовь, а вот страх влюбиться – это уже любовь! Ты втюрилась, подруга, по самую макушку! Думаю, он тоже! Если бы не любил, послал бы уже в первый день.
-По-твоему, я зря сбежала? А как же брат? Вдруг узнает – вся семья развалится!
-Послушай, ему же не пять лет! И не четырнадцать! У мальчика уже должна быть устойчивая нервная система. Даже если он узнает, неужели станет шашкой махать? Он произвёл впечатление такого человека?
-Нет, но…
-Юлька! Откуда у тебя это постоянное желание осчастливить всех вокруг себя, при этом оставаясь самой несчастной и одинокой? Может, хватит уже? Ну, хочет этот Романов о тебе заботиться – позволь! Поверь, не все такие упыри, как Ренат и Митя. Пусть земля им будет пухом! Один наградил тебя целым ворохом комплексов и внутренних зажимов, второй – бросил, променяв на другую. В кой-то веки нормальный мужик попался, хватай, не глядя! Ты ж знаешь, таких еще щенками разбирают! Юлька, на свете много чужих нервов! Ни к чему трепать свои! Ну, что молчишь?
-Ты, наверное, права! Я накручиваю себя, - ответила я, поднимаясь с кресла. В дверь с шумом ворвались Сашка с Никиткой вместе сотцом.
-Юлька! Привет! – разгружаясь от мольберта и других принадлежностей, воскликнул Фёдор. – Надолго?
-Пока не надоем, - улыбнулась, обнимая всех по очереди.
-Как пахнет вкусно! Мам, мы проголодались!
-Тогда за стол!
Вечер прошел весело, сходили в гости к Светиным родителям, возвратились уже поздно ночью со спящими детьми на руках. А утром, как только начало светать, отправилась за город, в лес. Утренний воздух, насыщенный ароматами свежести, кружил голову. Я нашла очень живописную поляну, окруженную молодыми березками. И, присев в тенёчке на мягкую траву, начала делать первые штрихи. Сегодня выбрала сухую пастель, работа шла достаточно быстро, и через два часа получился вполне сносный рисунок. Солнышко начало припекать. Разморило, и я, подложив под голову сумку, решила вздремнуть.
Что-то щекотало мою щеку, подумав, что это какая-то мошка, попыталась отмахнуться, повернувшись на другой бок.
-Где ж ей ещё быть! - услышала знакомый голос прямо над самым ухом.
-Петя? – резко открыла глаза и повернулась к нему.
-Я тут уже полчаса наблюдаю за тем, как ты тут спишь. Вот, оказывается, как у художников пленэры проходят! И что я, дурак, такую работу себе не выбрал?! А то таскаюсь по судам…
-Как ты меня нашел?
-Ну, соедини немного аксоны с дендритами! Неужели мозг вообще отказывается работать? Не трансгрессировал же я!
-Надька со Светкой помогли?
-Знаешь, хоть с мужчинами тебе не везло до меня, зато подруги – просто золото! Буду с ними в баню отпускать, - улыбался Петя, лёжа рядом и перебирая мои волосы.
-Петя, а ты уверен?Я за несколько дней сумела разрушить всю твою упорядоченную жизнь…
-Значит, создадим новую, - Петя обнял меня. - Ты сейчас необыкновенно красивая! Дочка лесного царя, Поветруля моя!
-Наверное, нужно менять мою ветреную кличку, – вздохнула я. – Уж лучше Гюльчатай!
-Я хочу тебя поцеловать…
-Куда? – кокетливо спросила я.
-Ну, это место клизмы изменить нельзя, а вот место поцелуя варьируется в широчайших пределах
-Тогда начни с главного!
Петя прикоснулся к моим губам, лицу…
-Петька, остановись! Вдруг кто-нибудь увидит? – я еле сдерживалась, задыхаясь от его горячих объятий и поцелуев.
-Юлька, ты просто сводишь меня с ума! Думаю о тебе постоянно,словно подросток! Собирайся! Поедем домой, мне так хочется повторить ту нашу ночь!
-Будем грозу ждать? – рассмеялась, поднимаясь с земли.
-Придется сделать ремонт, заказать шумоизоляцию в спальне! А пока – в душ пойдем! У нас столько альтернатив, дорогая!
-Петя, - посерьёзнев, сказала я, - а Паша уже уехал?
-Ты ведь всё знаешь? Верно?
-Знаю. Я прочитала досье. Как только ты это всё раскопал?
-Николая отправил. Ты же знаешь: связи, деньги плюс его обаяние делают всё!
-Петя, давай не будем ему говорить… - Попросила я, когда мы уже подошли к Светкиному дому.
-Поздно…
-В смысле? Как? Ты уже?
-Иди, обними брата. Он ждет тебя, – сказал Петр, толкая меня в дом.
Я открыла дверь. Пашка со Светкой пили чай, сидя за столом на кухне. Его рука с чашкой застыла в воздухе. Мы долго смотрели друг на друга, пока Светка на забрала у него чай, выводя из оцепенения. Только тогда он подошёл ко мне:
-Ну, здравствуй, сестрёнка!
И тут, словно рухнули стены! Мы бросились друг к другу в объятия. Я так рыдала, что он никак не мог меня успокоить, хотя и сам плакал. Светка, Петька и Федор, который только что вошел в дом, тоже сопели носами, как на съемках передачи «Жди меня».
-За такое дело и выпить не грех! – предложил Фёдор.
-Тебе только повод дай! – толкнула его в бок Светка. – Кому пить-то? Пётр Алексеевич за рулем, а Юлька с Пашкой после ста граммов где-нибудь в Хабаровске могут проснуться. Ищи их потом! Вы с ними поосторожей, Пётр Алексеевич.
-Я уже в курсе, - смеялся Пётр. – Да? Гюльчатай!
-Вот видишь, Светик, какие у людей тёплые взаимоотношения! – снова вставил Фёдор. - Близость к человеку определяется тем, насколько сильно ты можешь над ним издеваться, не получив при этом п..дюлей! А ты то и дело меня пилишь!
-Бедный! Иди за веником! Стружку собери, Буратино недоделанный! Ты детей к родителям отвел? – быстро переключилась Светка.
-Соседям подбросил.
-Очень смешно, Фёдор Петросянович! Ты такой остроумный, тебе во лбу не колет? Иди за ними обратно, пусть с крёстной попрощаются.
-Да ладно тебе, Светка! Зачем их дергать? Приедут еще…
-Тогда давай сумки. Мне нужно вам гостинцев собрать!
Началась суматоха! Светка, как всегда, нагрузила мне несколько сумок с банками варенья, огурцами и помидорами, мёдом. Я каждый раз отговаривала, но потом благодарила за эти подарки.
Распрощавшись с Фёдором и Светой, мы, наконец, отправились в Москву.
-Ну, вот мы и дома, - сказал Пётр, обнимая меня за плечи, когда мы стояли у входа в особняк. –Будешь в нём хозяйкой?
-Последний раз предупреждаю. Фамилию мою помнишь? Ветрова - ветер в голове!
-Зато мысли свежие! – прижимая меня к себе, ответил Пётр. – Скучать не придётся!