99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-7

Глава 7.

:Новый незнакомец.


Дни собирались в недели, а недели… Э-ээ… собственно, мы не об этом. В жизни наших друзей началась странная полоса трезвости, которая совершенно не предполагала приключений. С утра они курили, потом пили чай с ароматным лимоном и шли в Нескучный сад, а иногда просто бродили по набережной. Прохладный воздух благоприятно сказывался на самочувствии Гарри, а это было самое главное. Вечером они смотрели телевизор, политические новости или танцы, а потом долго спорили и ели гречневую кашу. Телевизор, как выяснилось, очень полезное изобретение. В чем-то даже лучше интернета.

В один из таких вечеров друзья наслаждались гречневой кашей с медом и смотрели шоу тюленей, которые играли роль политических обозревателей. Надо отметить, ведь довольно острое шоу! Говорящие головы всем уже надоели, а вот тюлени.

Один тюлень с экрана вещал: "Вот увидите, никакой встречи между политическими лидерами двух государств в формате "1х1" не будет. Никакого диалога. Администрация Трампа совершенно…" А второй подпевал ему: "Совершенно верно. Российское политическое руководство, после 10-го ультиматума, предъявленного Гренландии, перестало рассматривать американскую администрацию как договороспособную силу… Всем стало ясно, что это не политическая система, а какой-то цирк". В доказательство своих слов оба тюленя спрыгнули в небольшой манежик и некоторые время ловили цветные кольца и жонглировали мячиками под музыку.

"Сирия активно вооружалась и радикализировалась. Китай угрожал объявить экономическую блокаду Тайваню, тем самым отрезая США от поставок передовых электронных микросхем".

"Из курьёзного… Весь мир захлестнула волна таинственной картошки, которая стала появляться в самых неожиданных местах. Жители Калифорнии и Мадагаскара просыпались рано утром, выходили на крыльцо своего дома и видели странные мешки с картошкой, которых вчера там не было. Некоторые смельчаки уже попробовали ее и утверждают, что она вполне съедобная и даже приятная на вкус. К расследованию подключились экологические активисты".

— Да, ничего интересного не происходит, — подвел итог Петровкин, относя грязные тарелки в раковину.

— У-у! — подтвердил Гарри.

— Сейчас бы жареной картошечки… — мечтательно произнес Илья Никодимович. — С корочкой.

— У-у-у, — застонал Гарри.

Но картошки у наших друзей в запасе не было, да и сигары, надо сказать, тоже заканчивались.

В дверь робко позвонили.

Петровкин открыл. На пороге стоял уже немолодой мужчина в шляпе и с бородой. На нем был несвежий балмакаан, кажется, перешитый из военного тренча.

— Здравствуйте, — скромно представился он. — Меня зовут Иммануил Андреевич. Моя фамилия вам ничего не скажет, поэтому называть ее я не буду. Себя тоже можете не называть, так как ваша личность мне хорошо известна. Я могу пройти?

— Добрый вечер, Иммануил Андреевич, — поприветствовал незнакомца Петровкин. — Конечно, заходите.

Незнакомец перешагнул через порог и сразу направился на кухню. Оглядев скромную обстановку, он почмокал языком и направился в гостиную.

— А-а-а-а, — обрадовался он, — я вижу, и обезьянка ваша тут. Ну что же… не буду измучивать вас долгим вступлением и сразу перейду к делу.

Петровкин кивнул, давая понять, что готов слушать.

— Илья Никодимович, нам стало известно, что в ваши руки попала научная работа, описывающая, назовем так… один аппарат, которая могла бы нас заинтересовать. Я уполномочен вести с вами переговоры и готов предложить за нее… — в этом месте незнакомец оценивающе посмотрел на Петровкина, — допустим, 60 тысяч рублей. Что скажете?

— Что значит — попала? — скривился Петровкин. — Это мы с Гарри ее написали.

— Ну, предположим, — согласился незнакомец. — Так вы согласны?

— Нет, — категорически заявил Илья Никодимович.

— Почему? — удивился незнакомец. — Цена хорошая. Больше вам за нее никто не даст.

— Она не продается, — отрезал наш герой. — Этот труд принадлежит только России и никому больше.

— Ммм… хватит юродствовать, Илья Никодимович, — неприятно улыбнулся незнакомец. — И вы, и я, и все остальные хорошо знаем, что у каждого предмета есть цена. Ладно, 70 тысяч. Но это мое последнее слово.

— Если это ваше последнее слово, то можете уходить. Здесь нам обсуждать нечего, — подвел итог переговорам наш герой. И надо сказать, очень достойно подвел.

Во время вышеописанного разговора незнакомец все время кружил по комнате. Он поочередно прикасался к разным предметам, но тут же одергивал руку, будто они были раскалены до красна и обжигали пальцы. Иногда он вдруг резко приседал и заглядывал то под диван, то под шкаф, то под стол. Лицо его не выражало ровным счетом ничего.

— Хорошо, я уйду, — сказал незнакомец. — Но кто тогда вам предложит 60 тысяч?

— Вы же только что давали 70, — поправил его Петровкин.

— Так вы согласны? — изобразил некое подобие радости незнакомец.

— Нет, но я люблю точность и последовательность.

В своих круговых движениях по комнате незнакомец вдруг подобрался к связкам старых книг и журналов, лежащих уже много лет в углу и покрытых толстым слоем неубранной пыли. Он опять резко присел и начал рассматривать, что же там было свалено.

— Так, так, так… — прогнусавил он.

— Что там? — Петровкин зажмурился. Он очень боялся, что незваный гость начнет вытаскивать складированную там древнюю макулатуру: "Новый мир", "Технику  —молодежи", "Огонек", "Мурзилку". Господи, этот страшный патологоанатом был способен на все.

— А это у нас что? — снова прогнусавил незнакомец, поднимая над головой старую папку с бумагами. — Папочка?!!

Его безжизненное до сего момента лицо вспыхнуло.

— Папочка, — согласился Петровкин.

— А что у нас в папочке? — продолжал гудеть носом незнакомец.

— Расчеты, — честно признался Илья Никодимович.

— Вооооот, — еще сильнее засиял незнакомец и с чувством биологического превосходства посмотрел на нашего героя.

Илья Никодимович хотел было пуститься в объяснения и рассказать, что папка эта старая, какое-то студенческое барахло, которое неизвестно как сохранилось до наших дней, какой-то расчет подшипника или еще что. Но, уловив надменный взгляд незнакомца, решил ему немного подыграть и не расстраивать раньше времени.

— Хорошо, — грустно вымолвил он, как во время последнего слова, которое  обычно предоставляется приговоренному. — Хорошо, я продам вам эту папку, если вы настаиваете. Но цена будет другой.

Незнакомец сделал быстрое движение языком и губами, чтобы уже, наверное, начать спорить, но Петровкин прервал его.

— Я продам вам эту папку, — снова повторил он. — Но цена будет другой. Свои 70 тысяч можете оставить себе. А мне нужны 70 миллионов.

— Сколько?!! — ахнул незнакомец.

— Семьдесят миллионов, голубчик, — твердо повторил Илья Никодимович и по стальным ноткам в его голосе незнакомец догадался, что торговаться хозяин квартиры не намерен.

— Это очень большая сумма, — задумчиво произнес незваный гость. — Я не уверен…

— Если вы не уверены, то мы поступим так, — взял инициативу в свои руки Петровкин. — Я приму у вас задаток, скажем, те самые 70 тысяч и дам вам один лист, чтобы вы со своими друзьями изучили его содержимое. Вы же вроде намекнули, что вы представляете интересы группы, я вас верно понял?

— А, мня, мне… — зашамкал незнакомец.

— Вот и прекрасно. Вы изучите один лист. Любой неслучайный в науке человек сразу будет в состоянии определить ценность всего труда. А потом я жду от вас новое предложение. И не беспокойте меня вашими анекдотами про тысячи. Папка стоит миллионы, если не больше, вы прекрасно это знаете. Надеюсь, мы поняли друг друга?

— А, мэ… — снова выдал набор звуков вечерний визитер.

Получив какое-то более или менее приемлемое выражение согласия, Петровкин выхватил папку из рук незнакомца, достал наугад один лист, вручил его человеку в шляпе и подвел дельце к финальному аккорду:

— Деньги.

— Что? — не понял незнакомец.

— Задаток, — пояснил Петровкин.

— Ааа-аа… — незнакомец замешкался.

— Послушайте, Иммануил… как вас там? — Петровкин уже терял терпение.

— Андреевич.

— Иммануил Андреевич, мы с вам деловые люди. Я вручаю вам очень ценную для меня вещь. Мы стоим на пороге заключения крупной сделки. А вы мычите, как корова. Задаток вы собираетесь мне передавать или нет? 70 тысяч. Потрудитесь отсчитать.

— Но у меня столько нет, — растерянно произнес незнакомец.

— Нет?!! — хмыкнул Петровкин. — Что же это вы, голубчик, ко мне без денег пришли?

С этими словами Петровкин посмотрел на Гарри, который за все время разговора не проронил ни звука. Гарри, прочувствовав всю важность исторического момента, сделал такое лицо, что незнакомец сразу понял, на чьей стороне в этой точке географического пространства находится биологическое преимущество.

— Почему же… — гость принялся нервно шарить по карманам одежды. — У меня есть.

— Отcчитывайте, отсчитывайте, — кивал головой Петровкин.

Незнакомец лихорадочно считал. Руки его ходили ходуном, а пальцы не слушались.

— Вот, — протянул он после некоторого замешательства пачку грязных купюр. — 39 тысяч.

— 39? — расстроился Илья Никодимович.

— Да, — подтвердил незнакомец. — Больше не взял, но мы ведь на пороге заключения крупной сделки, не так ли?

— Так ли, — согласился Петровкин. — Но поскольку я получил только половину суммы, то давайте внесем в схему владения некоторые коррективы…

Илья Никодимович взял только что извлеченный из папки лист, разорвал его пополам, одну часть вернул на прежнее место, а вторую снова вручил незнакомцу.

—Теперь все по-честному, — сказал он.

Вечерний гость попытался было протестовать, но наш герой резко одернул его:

— Не в вашем положении, голубчик, ставить мне условия! И предупреждаю: не затягивайте с окончательным расчетом, потому что лично я ждать не намерен. Если вы будете долго думать и крутить хвостом, то я предложу эту папку другому человеку, который заплатит за нее совсем другую цену, а не эту, которую мы тут с вами обсуждаем.

— А кому вы предложите папку? — испугался незнакомец.

— Ракову! — выпалил Петровкин, сам удивляясь своей смелости.

— Ракову?!! — завопил незнакомец.

— Да, — подтвердил Петровкин. — Он уже присылал эмиссаров. Хочет купить.

Для важности Илья Никодимович почесал грудь.

Гарри тоже почесал грудь, а потом, недолго думая, почесал и другие части своего тела. 

Незнакомец сделал испуганное лицо — да, имя Ракова, особенно сказанное в нужное время, могло вызвать сильные чувства.

Незваный гость выскочил за дверь и помчался по длинному коридору. Только фалды его нескладно перешитого тренча развевались на ветру, который, надо сказать, и создавался его движущимся в газообразной среде телом.         


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/01/25/1841