Глава 9

Две неизменных представительницы «этого поколения» предстали перед глазами Сергея на знакомой лавочке, едва он припарковался и вышел из машины. Софья Соломоновна неторопливо перебирала спицами, Агния Ивановна вертелась, как флюгер в предвкушении торнадо. Шла привычная пикировка, но обе участницы предавались ей как будто без обычного энтузиазма.
– Защищай, защищай этих сумасбродов! Шум от них, грязь, мусор по всей лестнице… Не дом, а притон какой-то! По ночам заснуть невозможно, утром гвалт, днём взрывы…
– …Вопли из окна спозаранку, телевизор на полную катушку, – невинным тоном продолжила перечень Софья. – Злобные комментарии со скамейки в адрес каждого проходящего…
Разгневанная обличительница аж подскочила:
– Не злобные, а справедливые! Если Тонькина псина каждую ночь гавкает и спать не даёт, я имею право об этом сказать? Сегодня за неделю в первый раз выспалась – чем того монстра заткнули, интересно…
На этом месте диалог и был прерван подошедшим Сергеем. Кто он такой и где работает, Агния знала, поэтому на всякий случай притихла – отчасти из осторожности, отчасти из любопытства. Но секундное недовольство, мелькнувшее на её лице, от профессионального взгляда не ускользнуло. «Я-то ей чем не угодил? Вроде по ночам не гавкаю», – мысленно усмехнулся мужчина.
– Серёженька! – протянула с преувеличенной радостью «крёстная бабушка местной мафии», незаметно подмигивая хитрым глазом. – Узнал что-нибудь по нашему делу?
При упоминании какого-то неведомого ей дела Ганя начала излучать любопытство буквально всем организмом:
– Никак Вы к нам по работе сегодня?
– А что, есть повод? – природное обаяние и вполне натуральная невинность, смешанные в строго выверенной пропорции, частенько выручали при необходимости не ответить на вопрос и в то же время не обидеть собеседника.
– Да уж найдётся, если покопать. Что, химик этот доморощенный довзрывался? Ходит вечно, полные карманы всякой гадости, того и гляди дом подпалит или разнесёт, на руинах останемся. Или Вера с Ильёй ребёнка окончательно потеряли? Вот не удивилась бы! Он у них постоянно без присмотра шатается, вырастет – тоже, видать, будет как этот… И пёс ещё… Тонька-то уверяла, что он лает только на чужих, а кто чужой тут мог неделю ходить? А может…
– «То у вас собаки лают, то руины говорят», – процитировала Софья Соломоновна, поднимаясь со скамейки. – Идём, Серёжа. Мама твоя у Тамары, нас с тобой ждут.
Обличительный монолог сам собой завершился на полуслове из-за потери аудитории, однако уже прозвучавшая его часть дала профессиональным мозгам некоторую пищу для размышлений. С собакой, положим, всё ясно: объект её беспокойства как раз накануне поменял точку дислокации, переместившись с лестничной площадки в реанимационное отделение больницы. Вера, Илья и их беспризорный ребёнок в контекст событий пока не монтировались, хотя… а кто первый пострадавшего нашёл? Тоже выяснить бы подробности. Но вот Даня с полными карманами химикатов заслуживал пристального внимания. Особенно с учётом информации, добытой в больнице.
Сергей даже себе в этот момент не признался, что в семье подростка у него есть и другой интерес… Но заглянуть на третий этаж задумал при первой возможности. А пока, на пути в соседний дом, решил устранить ещё пару неясностей и поинтересовался у своей спутницы для начала причиной странного молчания Агнии Ивановны по поводу угодившего в больницу наблюдателя. А та в ответ призналась, что и сама удивлена, но за всё время разговора настолько горячая тема не всплыла ни разу. Видимо, приезд медиков любопытная особа всё же пропустила – естественные потребности организма не отключишь, приходится иногда отвлекаться от чужих дел и заниматься собственными.
Вторым нечётко понятым моментом внезапно оказалась роль Валерика. Так бывает: одна мелочь… другая… вроде никакого отношения к первой не имеющая. Потом ещё. И вдруг – припомнишь их все вместе, а картинка-то получается неожиданная и даже несколько пугающая. Так случилось и в этот раз, только не с одним человеком, а с двумя сразу, синхронно. Вроде бы пропущенные мимо сознания слова о перспективах «беспризорного» ребёнка вырасти таким, как Даня, притянули к себе остальные связанные с ним эпизоды. И в результате практически одновременно с началом вопроса: «Тётя Соня, а этот малыш…» – раздалось изумлённое: «Вот же… Не может быть!» – и пара остановилась на полном ходу – счастье, что не посреди улицы – и уставилась друг на друга. Но уже через секунду их движение возобновилось и даже заметно ускорилось.
Дверь в квартиру Тамары едва не была снесена нетерпением – причём равно извне и изнутри. У всех было чем поделиться, но первое слово предоставили Сергею – диагноз и перспективы пострадавшего могли повлиять на многое. И это первое слово, произнесённое после краткой паузы негромко, но членораздельно, по эффекту могло потягаться с часовой речью:
– О-трав-ле-ни-е!
– Фантик! – ошарашенная собственной догадкой, выдохнула Софья.
Кажется, дело принимало какой-то уж совсем не шутливый оборот. Хозяйка дома вышла из оцепенения первой и отправилась за рюмками.
Когда первое потрясение было купировано привычными большинству российских граждан средствами – правда, в нестандартно малой дозировке, – общество потребовало подробностей, дело в итоге не то слегка прояснивших, не то ещё прихотливее запутавших. Вещество, которым отравился незадачливый шпион, идентифицировано ещё не было, но к пищевым продуктам точно не относилось и, помимо токсического поражения, вызвало ещё и сильную аллергическую реакцию. Так что пациент находился пока вне связи с реальностью, хотя, кажется, окончательный разрыв этой связи ему уже не грозил. Имел ли к случившемуся отношение фантик – непонятно. Едва ли он мог быть стандартной упаковкой чего-нибудь до такой степени несъедобного, но в таком случае почему и куда пропал? Безрезультатно поломав головы над этими вопросами, компания перешла к сведениям, добытым второй стороной.
Здесь информация тоже была довольно расплывчатой. Действительно, с полгода назад семья Игошиных вела какие-то наследственные дела с нотариусом. Криков было традиционно много, ожиданий, связанных с наследством, завещанным прабабушке одинокой троюродной сестрой, ещё больше, а завершилось всё большим обломом. Что-то, конечно, получили, но, видимо, ценность оказалась крепко преувеличена, и после непродолжительных разочарованных воплей всё затихло. Так что если слежка велась именно за этой семьёй, то наблюдатель был осведомлён либо слишком плохо и не знал последних подробностей, либо, наоборот, чересчур хорошо – лучше Игошиных. И тогда, значит, что-то ценное приобрести они могли, но сами того не поняли. Второй вариант выглядел более реальным: за полгода вполне можно было уточнить детали и не торчать впустую с биноклем на площадке. Оставался, конечно, шанс, что следили за кем-то другим, но кандидатур нужного уровня загадочности как-то больше не находилось, хотя намеченный Тамарой и Софьей первоначальный список решено было окончательно со счетов не сбрасывать.
– Что делаем дальше? – деловито осведомилась Тамара. – Лимоновна, командуй.
– Дадим слово профессионалу. Серёжа, какие планы?
– Я бы Даней занялся, подозрителен он со своей химией. Тётя Соня, протекцию составите?
– Непременно. А потом Приваловых дождусь, если не вернулись ещё, и с Верой немного потолкую. Идём тогда. Тома, ты Маргошу домой отвезёшь?
– Куда мне за руль? Мы ж тут все… горячие новости разбавляли. Можем такси вызвать.
– Том, а может, мы с тобой просто прогуляемся? Не так ведь и далеко, воздухом подышим, разбавитель выветрим.
И, получив утвердительный кивок Тамары, Маргарита с улыбкой продолжила:
– Но сначала ты мне расскажешь, чем нас поила. Такого пробовать ещё не доводилось.
Повесть о содержимом заветной бутыли перешла в экскурсию по домашнему бару – правда, уже без дегустаций. Экспонатов было немного, но стандартностью и привычностью они не отличались, как и истории их приобретения. С момента ухода Софьи и Сергея прошло не меньше получаса, когда две оставшихся «мафиози» наконец собрались на выход.
Спускаясь по лестнице, подруги услышали приближающиеся снизу торопливые шаги.
– Прабабушка Игошиных. Та самая, – сообщила Тамара, глянув в пролёт на поднимающуюся бодрым шагом румяную старушку.
Та, громко поздоровавшись, проскочила мимо них и радостно провозгласила с верхней площадки:
– Поздравьте меня! Мне вчера исполнилось девяносто три года! – после чего резво припустила дальше.
– Вот это прыть! – завистливо вздохнула Тома. – Даром что почти глухая, зато здоровье…
Она повернулась к своей спутнице и осеклась: Маргарита стояла неподвижно и с неописуемым выражением глядела вслед соседке.
– Томка! – голос был не менее странным, чем вид. – При первой возможности постарайся выяснить, что они получили в наследство. Область, конечно, не моя, так что боюсь ошибиться, но… обязательно узнай! Глазам не верю.