Лекция профессора Арцимовича

Как-то раз я попал на лекцию к самому Арцимовичу, но затупил и ничего не понял.

В тот год нам с Наташей выдали служебную квартиру от института. Я так и не решился связывать свою карьеру с наукой. Поэтому мы не торопились переезжать. Но частенько прогуливались мимо башни, где на втором этаже была наша квартира.

По-своему это уникальное здание. Построенное на излете советской эпохи, здание бросало вызов всем архитектурным стилям и, казалось, самой гравитации. Единственная башня в форме дерева в Москве!

На этот раз, поздним вечером, когда мы вместе прогуливались, я заметил, что в квартире под нашей кто-то заселился. Это была самая простая квартира. Лоджии начинались со второго этажа — потом заканчивались на десятом — а уже выше, с пятнадцатого этажа, здание раскидывало высокие выступы-ветки, которые поднимались на всю высоту здания. Всех, кто впервые видел это здание, интересовало два вопроса. Я устало рассказывал, что это не ветки, а брахиумы, они полые, а внутри на птичьих правах живут студенты, завалившие сессию. Мне вежливо отвечали, что это очень смешно.

Мне захотелось на минутку зайти. Мы прошли мимо дверей студенческого общежития — студенты тоже жили в этом здании, но, естественно, в обычных комнатах. И зашли в фойе на первом этаже.

Обычно полпервого ночи там можно застать только вахтершу. Я, собственно, хотел выпить кофе из автомата и пойти дальше. Но несмотря на позднее время, было много людей.

Я был сбит с толку. Но тут заметил своего коллегу Диму. Дима был очень возбужден, он рассказал мне, что отловил самого профессора Арцимовича и уговорил его прочитать лекцию. Это, действительно, редкая птица в наших краях. Он очень много сделал для исследования Бутцеровского синтеза, но пролетел с нобелевкой.

Всегда я в Диме восхищался тем, как он умеет проворачивать такие авантюры! В хорошем смысле.

Я понял, что к автомату с кофе мне не пробиться, но чай я себе заварил — всё же очередь к бойлеру продвигалась быстрее.

Арцимович закончил раздавать автографы, я поднялся с группками людей в актовый зал, благо место рядом с Димой было свободно. Открыл свою рабочую тетрадь.

Лекция была не про науку — а про успех. Про то, как добиваться успеха. Про общение с людьми. Арцимович неосторожно использовал пару терминов психоалхимии, и аудитория взорвалась. Начался шум, выкрики с мест. Арцимович решил сворачиваться и быстро закончил лекцию.

Он провел черту на доске и сказал:

— Вот самое главное, что нужно помнить.

И написал список из трех пунктов, краткими значками-пиктограммами.

Первым пунктом он нарисовал четыре карточных масти, слево направо: буби, крести, червы и пики. В этом не было ничего нового, это правильная последовательность примения инструментов — от простых к сложным.

Значок «крести» был целым рисунком! Сидящая женщина, которая склонила голову к голове младенца у её ног. Я старался его перерисовать. Долго, муторно. Чем-то меня зацепил простой значок масти.

Вторым пунктом Арцимович нарисовал такую схему:

[     ]     [  |  ]

Я лихорадочно листал рабочую тетрадь, чтобы найти последнюю запись. Но тетрадь изменилась до неузнаваемости. Там были сплошные листы с красными пометками, написанные моим почерком, но я не мог найти то место, где кончались мои записи!

Арцимович говорил, но я не слушал:

— Второй пункт, систему нужно разделить нацело. Поскольку мы взаимодействуем с живыми системами, нужно провести внутри линии деления, не нарушая внешний контур.

Третьим пунктом был один-единственный значок. Я даже не обратил внимание, как он выглядит. А Арцимович всё говорил и говорил:

— Третий пункт, как ни странно звучит, твердомягкий знак! Будьте восприимчивы к чаяниям других людей, но при этом настойчивы и убеждены в верности своего пути.

Я всё лихорадочно листал тетрадь, и ничего не слышал. Тут Дима повернулся и сказал:

— Я в твою тетрадь вставил твой рабочий конспект, чтобы тебе было удобнее записывать.

Ну Дима! Спасибо тебе большое, удружил!