Попечитель женщин, курортов, член, проживший жизнь

Чтобы развеять ваше недоумение по поводу кастрированного названия, объясню – намеренно пропустил некоторые прилагательные и определения – беременных, бальнеологических, -корреспондент Петербургской Академии наук, долгую. Убеждён, название должно быть кратким, побуждать фантазию и быть по возможности загадочным.

На днях мой друг и коллега из узкого круга психиатров, выпускник ВМедА – Сергей Чокмосов, прислал статью первой половины начала XIX века, написанную одним иностранцем. Моего коллегу, как, впрочем, и меня заинтересовала тема, неизвестного мне врача, описывающего состояние медицины в николаевской России, и особенное любопытство вызвало организация Медико-хирургической академии на заре её становления, а также некоторые замечания автора относительно попечения за душевнобольными.

Но прежде всего несколько слов об этом иностранце. Осенью 1782 года в герцогстве Миланском в красивейшем городе Милане в семье почтенного генерального почтмейстера Карло Боцци родился третий сын, герой нашего рассказа – Аугусто (Августус). Его отец принадлежал к древней и знатной итальянской фамилии, пятый по происхождению от Бартоломео Боцци, или Бозиуса, поэта, врача и друга миланского кардинала Карла Борромео (см. George Augustus Sala, ;Edmund Yates // Temple Bar - Том 102. 1894– p. 455).
Мать – Мария Антониетта одна из четырех дочерей дворянина Рапаццини, являвшегося государственным секретарем в правительстве Милана.

Поскольку Аугусто не был старшим сыном, рассчитывать на отцовское наследство не мог, ему оставалось прилежно учиться и пробиваться в жизни самому. Сначала он воспитывался и получал образование у отцов-варнавитов (орден получивший название от церкви Св. Варнавы в Милане, где находилась главная резиденция ордена), затем в коллегиальной школе Мерате, а в 1799 году поступил в университет Павии, там же в Ломбардии. Окончил университет со степенью доктора медицины.

Чтобы избежать мобилизации в армию Наполеона, покинул родину. Был врачом в Греции, Турции, Испании и Португалии. В Лиссабоне присоединился к Королевскому военно-морскому флоту в 1807 году в возрасте 24 лет помощником хирурга на шлюпе «Ворон». Первоначально имея лишь ограниченное представление об английском языке, овладел им и на разных судах побывал в Вест-Индии, Южной Америке. Со временем стал хирурга, и в 1813 года вышел в отставку с половинным жалованьем.

Обладая природной склонностью к изучению языков, он время своих путешествий, овладел многими языками. В дополнение к другим занятиям время от времени выполнял обязанности переводчика в Министерстве иностранных дел, курьера и иностранного корреспондента. Как известно, Форин-офис с особым тщанием собирала информацию о разных странах, в том числе не только от своих официальных, н и нештатных агентах.
 
Будучи женат на англичанке, решив обосноваться в Англии и практиковать как врач в Лондоне, Августус, с согласия своей семьи, взял фамилию Гранвилл по материнской линии в дополнение к фамилии Боцци, под которой он был известен ранее. Его бабушка Роза была замужем за Бевилом Гранвиллом, из Корнуолла (графства на юго-западе Англии), по политическому мотиву эмигрировавшим в Италию.

Желая продолжить образование, Августус Боцци Гранвилл прошел обучение в медицинском госпитале «Материнство» (La Maternity) в Париже, чтобы продолжить врачебную практику в роле врача-специалиста женских болезней в Лондоне. Позже он переехал в Лондон, где практиковал как врач общего профиля и врач-акушер и занимался литературной и научно-популярной деятельностью. Считается, что он первый провел аутопсию (в частном порядке у себя дома), приобретённой им во время путешествий, древнеегипетской мумии, описав это в докладе Лондонскому Королевскому обществу в 1825 году. Считалось, что он один из первых, кто с научной целью занимался просопографией («прозопографией»), специальной исторической дисциплиной, изучающей биографии исторических лиц, относящихся к определённой эпохе или местности, имевших общие политические, социальные или этнические черты. Критиковал некоторые научные философские общества за их малую эффективность в одной из публикаций «Наука без головы».

В 1832 году в период холеры морбус (смертельной), названной «азиатским монстром» Гранвилл был у всех на слуху, так как спас жизнь лорда Пальмерстона (доминировал в британской внешней политике с 1830 по 1865 гг., когда Британия находилась на пике своего имперского могущества), а также жизнь семье Бонапарт.

С 1836 году научный интерес доктора Гранвилла привлекли минеральные воды, сначала Германии, а затем Англии, наиболее важные из которых он лично посетил и тщательно исследовал. Убедившись в их ценности в лечении болезней, он с присущей ему энергией посвятил себя их популяризации. Его 500-страничная книга «Курорты Германии» стала в некотором роде учебником, а ее автор – авторитетом в области бальнеологии. В 1841 году вышла его работа об английских водах и оздоровительных курортах, о курортах Англии и основных местах для морских купаний в трех томах.

Не могу не отметить, между прочим, в сборнике «Европейская медицина» ещё в 1747 году один из предков Десимонов, тоже ломбардец – доктор Джованни Баттиста де Симони опубликовал на латыни «Discriptio Thermarium…» (О выборе термических ванн) сообщение о благотворном лечебном влияние на некоторые женские болезни минеральных термических ванн. В частности, он считал «термические ванны Бормио очень эффективными при отсутствии и чрезмерной менструации, бледности, обусловленной малокровием и, что не менее важно», он видел, «как женщины, которые долгое время были бесплодны, рожали детей после использования ванн».

Однако вернемся назад в 1827 год, когда Гранвилл сопровождал, проживавшую с детства в Англии, княжну Воронцову, в браке графиню Пенброк в Санкт-Петербург. Их знакомство состоялось при весьма драматических обстоятельствах, когда Гранвиллу далось спасти её жизнь. В феврале 1822 года леди Пембрук едва не погибла от несчастного случая. Её жизнь «висела, можно сказать на волоске» и, если бы «не искусство и решительность доктора Granvill (Гранвилл), мы бы лишились любезной нашей Катеньки», сообщал в Петербург её брат М. С. Воронцов. В результате этой поездки Август Боцци Гранвилл был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук и описал свои впечатления от столицы Российской империи в книге «Санкт-Петербург» (1828), оказавшейся очень популярной и разошедшейся по всему миру. Тогда же он был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук (14.11.1827).

Второй раз Боцци Гранвилл вернулся в Петербург по вызову княгини Чернышёвой весной 1949 года, чтобы помочь ей при беременности. Ему предлагали остаться в России, но он отказался и возвратился к своим лондонским пациентам. Благодаря своим принципам и унаследованному здоровью он прожил долгую и интересную жизнь без малого 90 лет.
***
Итак, перейдём наконец к тексту А.Б Гранвилла (Соч. А. Б. Гранвиля, д-ра мед.... - [Санкт-Петербург]: Тип. Н. Греча, 1832. - 70 с.) адаптированного в «удобоваримую форму» о нашей с ним Alma mater – Медико-хирургической академии Сергеем Чокмосовым с сохранением стародавних оборотов речи. В скобках современные уточнения.

«Я уже упоминал, что в Петербурге обучают молодых людей в заведении, отличном от Университетов. Сиe заведение, называемое Императорскою Медико-Хирургическою Академиею, составляет род Коллегума (от латинского collegium – товарищество, содружество – закрытое среднее, редко высшее учебное заведение в 16-18 вв. в Западной Европе), в коем известное число студентов на казенном иждивение обучается всем отраслям Медицинских Наук. Но поелику все пользующиеся благодеяниями сего заведения обязаны впоследствии прослужить несколько лет в армии, то по сей причине Медико-Хирургическую Академию в Санкт- Петербурге нельзя сравнить с другими медицинскими, школами высшего значения, и должно почитать оную армейским заведением.

Существованием своим Императорская Медико-Хирургическая Академия обязана блаженный памяти Государю Императору Павлу I, который повелел Графу Васильеву, тогдашнему Министру Финансов, воздвигнуть настоящее здание по плану Итальянского Архитектора Порта, в Выборгской части города, на весьма выгодном местоположении.  Медико-Хирургическая Академия существует около 30 лет, и в течение сего времени в ней произошли разные благоприятные перемены по предложению и под председательством нынешнего её Президента, Великобританского Баронета Сэра Джемса Вейли (на русской службе – Яков Васильевич Виллие или Виллье 1768-1854; лейб-хирург российского императорского двора, организатор медицинского дела в российской армии; действительный тайный советник. В 1808-1838 годах – президент Медико-хирургической академии).

Здание Академии в два этажа, имеющее величественный вид, образуешь пространную трехстороннюю площадь. Центр здания украшен портиком, а флигели – колоннами Коринфского ордена. На фризе портика золотыми буквами надпись: Императорская Медико-Хирургическая Академия. В центре Академии находится великолепный приемный зал, в коем экзаменуют желающих получить разные медицинские ученые звания; зал освещается прекрасным куполом, в основании коего находится галерея, снабженная множеством шкафов; с галерей по сторонам соединяются два длинные обширные покоя, составляющие библиотеку Академии.

Комнаты для классов разделены в разных частях зданья, и на одной стороне крытых коридоров, простирающихся от центра до конца каждого флигеля обоих этажей, находятся маленькие комнаты, или кельи, вмещающие по две или по четыре кровати, с красивыми письменными столиками и стульями; в сих комнатах, где я нашел отменный порядок и чистоту, живут студенты, коих непременно два или три раза в день осматривают дежурные субинспекторы. Господин Энегольм (Илья Иванович Энегольм, 1764-1838, военный врач, доктор медицины, инспектор студентов Медико-хирургической академии, действительный статский советник) был в то время Главным Инспектором, в сопровождении коего, со многими другими Профессорами, я имел честь осматривать заведение, и получил всевозможные сведения об оном.  Главный инспектор, ответствующий за поведение студентов, имеет четырех помощников субинспекторов.

Во время моего посещения Академии число студентов было 340 человек, которые разделены на три отделения. Первое состояло из 200 студентов, кои обучались Медицине и Хирургии; второе – из 20-ти, обучающихся Фармации, и третье отделение из 120-ти, т. е. из 20 Ветеринарных Хирургов и 100 помощников ветеринарных. Сии последние живут в здании, вовсе отдельном.

Касательно распределения Наук, учащиеся разделяются по времени вступления их в Академию; классов имеется четыре: первый, второй, третий и четвертый. В 1 классе преподаются начальные основания Медицины и Ветеринарной Хирурги, Естественная История, Минералогия, Зоология, Анатомия, Математика и Физика. Во 2 классе: Физиология, Патология, Анатомические демонстрации и трупоразъятия (вскрытие), Ботаника и Химия. В 3 классе: Фармация, Наука писать рецепты, Общая Терапия, Клиника острых болезней, и Хирургия. В 4 классе: продолжение теоретической и практической Хирургии, Tepaпия, Акушерство, Materia medica (с лат.;; – «лекарственные вещества», «медицинские вещества» – название, подразумевавшее прежде всего фармакологию в самом широком смысле, то есть совокупность всех неорганических и органических, химических и нехимических, простых и сложных тел, служащих в качестве медикаментов или употребляемых для образования или приготовления последних), Медицинская Полиция и Науки о глазных болезнях.

Летом студенты встают в 6-м, а зимою в 7-м часу, и завтракают в своих комнатах. Кроме регулярного посещения церкви по воскресным и праздничным дням, они обязаны посещать оную по утрам в 7 часов каждую Среду и Пятницу. Разные лекции посещают они от 8-ми до 12-ти по полуночи, и от 2-хъ до 7-ми часов по полудни. За отсутствием Профессоров, Помощники (Адъюнкты) их преподают лекции. Сие постановление необходимо потому, что некоторые Профессора, живущие за Невою, нередко задерживаются на другой стороне реки, когда мосты бывают сняты. Сие случилось два раза в кратковременную бытность мою в Петербурге, причем два знакомые мне Профессора задержаны были три или четыре дня сряду.

Все студенты, кроме помощников ветеринарных Хирургов, обедают в пространной столовой в половине первого часа; обед, как я мог заметишь, простой и питательный; то же сказать можно и об ужине; но завтрак их гораздо проще, ибо на вопрос мой; что получают студенты для завтрака? ответ был: хлеб с Невскою водою (du pain et de l’eau de la N;va). Вообще я должен признаться, что бедные питомцы Эскулапа обижены пищею в сравнении с воспитывающимися в Академии Художеств, в Горном, и особенно в Кадетских Корпусах. Впрочем, при благосклонном с ними обхождении, они не терпят нужды ни в чем, и притом обучаются даром. Дисциплина здесь весьма строгая. Замеченные несколько раз в дурном поведении наказываются выпискою в армию нижними чинами. В девять часов вечера уже нигде нет огня.

Курс учения начинается в сентябре месяце. Для каникул определен один только месяц: тогда желающим из студентов позволяется отправляться к родным и друзьям своим. Иные Процессора читают лекции на русском, а другие – на латинском языках. Я сам был на одной химической лекции, которая, судя по слогу, казалось, читана была хорошо, хотя я и не понимал языка; опыты также деланы были хорошо. Окончательные экзамены бывают на обоих языках; желающий поступишь в Академию, должен знать немецкий и французский языки, риторику, первоначальные основы математики и латинский синтаксис.

Здесь даются дипломы, как выше упомянуто, на звание Доктора Медицины и Хирургии, равно как и на низшее звание, равняющееся чину officier de sant; (свободно практикующий врач без диплома, лекарь) Французской армии. Академия открыта и для простолюдинов, если они заплатят годовую сумму за обучение их, но весьма немногие пользуются сею привилегиею. Настоящий студент Императорской Медико-Хирургической Академии, обучавшийся на казенном иждивении, по выпуску из заведения обязан прослужить шесть лет, с годовым жалованьем пяти или шести сот рублей, в армии, расположенной в отдаленных странах Империи.

В продолжение экзаменов в Академии, преподающие узнают способности учащихся, и по оным распределяют их в который либо из трех классов младших Медиков армии. Польза от сего установлена та, что в учащихся, при хорошем поведении, рождается известная степень соревнования, и они прилежно трудятся, дабы достигнуть первого класса или отделения при выпуске из Академии; поелику удостоившемуся первого понадобится прослужить три года, выпущенному во втором классе четыре, и кто вышел в третьем классе, тот должен быть шесть лет на службе, пока получит Maйopcкий чин, или осьмой класс (по Табели о рангах), составляющий в России начало гражданского существования (т.е. дворянского статуса).

Пристрастия в классификации со стороны экзаменаторов; по строгости правил, начертанных Президентом Сэром Джемс-Вейли (см. выше, президента академии), допустить нельзя. Касательно состояния молодых Врачей в Российской армии, в одном из отличнейших Лондонских Журналов сказано много унизительного – но сие, по-видимому, более произошло от незнания, чем от недоброжелательства или злого намерения. Издатель Журнала подвергает их ужасам голода и кнута, и между прочими замечаниями с негодованием относится о жалованьи, предлагаемом иностранным врачам, поступающим в Русскую сухопутную ил и морскую службу. В самом же деле жалованье вышеозначенных врачей равняется жалованью Французских Хирургов или aide-chirurgiens (мед. ассистент во время операции, младший полковой врач) в соответственном ранге, то есть, 1000 рублей равняется 1100 Франкам. Что же касается до голода, то сие достойно смеха, ибо съестные припасы весьма дешевы, особенно у жителей внутренних провинций Империи.

Библиотеку академическую преимущественно составляют две комнаты, длиною в 200 футов; в сих комнатах находятся шкапы с книгами за стеклами: книги, смотря по разным предметам существенным и вспомогательным Медицины и Хирургии, расположены в отменном систематическом порядке. Библиотека открыта студентам для чтения два раза в неделю, во вторник и четверток от 5 до 7 часов по полудни. Из числа книг, здесь находящихся, 40 000 томов, приобретенных из Варшавской Библиотеки, пожалованы Академии Императором Павлом. Впрочем, сие книгохранилище имеет большой недостаток в творениях разных родов, преимущественно в собрании Записок (M;moires) и периодических изданий, особенно же в книгах новейших.

Кроме Библиотеки, Академия имеет в Отдельном здании Обсерваторию с коллекциями Патологической и Естественной Анатомии; там я видел образцовые препараты – Ветеринарная Хирургия, по-видимому, обрабатывается здесь успешно. На сей предмет находится особенное здание, в котором имеются клинические конюшни, содержимые в превосходном порядке, как я сам видел; кабинет Сравнительной Анатомии – хотя в первоначальном виде, но много обещает, и, наконец, зал, в котором питомцы занимаются чтением.
   
В случае болезни, студенты лечатся в собственном лазарете (maison de sant;) (пансион для больных) или отсылаются в обширный госпиталь, смежный с Академиею, известный под названьем Сухопутного или Главного Военного Госпиталя; тут же находится, для наставления студентов, Терапевтическая и Хирургическая клиники. Адъюнкт-Профессором при Хирургической клинике служит Доктор Саломон, бывший некоторое время в Англии, – человек не только хорошо образованный, тихий и скромный, но и искусный Оператор. В его сопутствии я обозревал разный палаты и отделения сего обширного госпиталя и имел удовольствие рассматривать большое собрате хирургических инструментов, принадлежащих Клинике; там же я видел 50 мочевых камней различной величины, кои вынуты были из мочевого пузыря Хирургами здешнего госпиталя в продолжение нескольких лет. Доктор Саломон и г-н Савенко, другой Профессор, стараются завести кабинет Патологической Анатомии. Г-н Савенко преподает лекции о глазных болезнях, которые врачуются в особенных палатах того же госпиталя; палаты для одержимых глазными болезнями так же тесны, как и все прочие, по множеству слушателей (Далее следует описание госпиталя) <…>

4 отделение для страждущих любострастною болезнью, коих числом 200 человек, они содержаться отдельно от прочих, и большей частью лечатся по методу Дзонди (способ лечения сифилиса, разработанный Карлом Гейнрихом Дзонди, профессором при Университете в Галле. Он был обнародован в 1829 году в книге «Новый надёжный способ лечения любострастной болезни во всех её видах) <…>

Мне и Сергею Чокмосову, психиатрам, было чрезвычайно интересно узнать, как была организована психиатрическая помощь глазами стороннего наблюдателя иностранца Августуса Боцци Гранвилла в первой половине XIX века в России, но об этом в следующий раз.