Татьяна Пчёлкина

Роман Пчёлкин, сидел во дворе своего дома, поджидая друга - Матвея Ракитина. Он должен был подойти вместе с сыном, казахского народа, с Ерсен Акшал мурза. Все троя были ровесниками и всем троим, осенью этого года, был срок уходить на действительную службу. Возле Матвея то и дело вертелась младшая, четырнадцати летняя, сестрёнка Таня – светленькая, стройная девчушка, превращавшаяся в чарующую красавицу. Роман не довольно пробурчал:
-  Танька, отвали, не елозь перед глазами, кукла ряженная!
-  Что я тебе мешаю? Я вот мамке расскажу, что ты обзываешь меня не потребно!
-  Эх хватила! Это когда я тебя матом крыл?!
-  А, кто сейчас куклой обозвал? И даже если, и кукла, то хорошенькая, так папка с мамкой говорят.
-  Сейчас парни придут, а ты вертишься, мозоли набивать парням на глаза будешь. На тебя уже Ерсен-мурза пялится.
-  Больно нужен он мне, да ещё такой давнишний!
-  Ну да, будет он спрашивать, нужен тебе аль нет, распечатает и ага…
-  Дурак! – Зло фыркнула Таня и скрылась в дверях дома.
-  Сама дура! – Отозвался Роман, вставая с лавки и направляясь на встречу входившим во двор парням.
-  Ого! – Воскликнул Ерсен, - это ты кого так сейчас припечатал?
-  Таньку! – Ответил Роман, здороваясь с друзьями, - больно любопытная стала…
Парни, с улыбками, расселись на лавке. Полуденное солнце даже в тени обжигало сухим теплом, тонко стелился запах майского цветения и даже ветерок, разомлевший, прижался к земле загорая. С улицы доносились крики детворы, лай игривой собаки и где-то далеко-далеко послышался шипящий свист паровоза.
-  Куда сегодня рванём? – Спросил Роман.
-  Я предлагал к девчатам в общагу, - заговорил Ерсен, а Матвей взял билеты в октябрь на фильм мамлюк.
Матвей Ракитин, согласно кивнул, добавил:
-  Причём один лишний есть, брал для Ленки Сахаровой, а она отказалась.
-  Почему? – Спросил Роман.
Матвей улыбнувшись ответил:
-  Молодой я для неё, говорит – пусть губы от молока подсохнут…
-  Вот стерва! Какое молоко?! Она же наша ровесница! – Возмутился Роман.
В дверях дома появилась Таня с изумительной улыбкой, сказала:
-  Хороший фильм, исторический, а меня возьмите!
-  Брысь в хату! – Прикрикнул Роман, но Матвей спросил, обращаясь к Татьяне:
-  Почему знаешь, что исторический?
-  Девчонки с класса рассказывали, да и мне, для истории пригодится, возьмите…
-  Ещё чего!.. – Отрицательно воскликнул брат, но Матвей остановил его:
-  Чего ты взъерошился? Пусть девчонка сходит, раз исторический, не пропадать же билету, - тем более, что с нами идёт, на глазах будет, раз за неё переживаешь.
-  Спасибо! - Звонко отозвалась Таня и вернулась в дом.

***
Так получилось, что в кинотеатре Татьяна оказалась между Матвеем и братом, а Ерсен сидел с самого края ряда. Были моменты, на экране фильма, когда Таня, не вольно, хватала руку Матвея и прижималась в испуге к ней. Матвей не убрал руки, а на оборот сжал её ладонь в своей ладони, тем самым успокаивая Татьянины страхи. Так и сидели весь фильм, Татьяна с девичьим доверием, утонула в ладони Матвея, а Матвей с ироничной теплотой, отодвигал Татьянино беспокойство. После фильма, гурьбой вывалили из кинотеатра, возбуждённо обсуждая понравившиеся фрагменты. Уже легли первые сумерки, городские фонари медленно набирали силу света, как и сидели Татьяна и Максим в креслах, взявшись за руки, так и шли сейчас – Таня в обворожительном восторге, Матвей со снисходительной улыбкой старшего к младшей. Вечерние запахи ароматной весны, благоухая висели над городом, пьяня и без того возбуждённую молодёжь. На перекрёстке остановились и только теперь разъединив руки, Таня, прощаясь, пригласила друзей брата:
-  Заходите по чаще, - и с обожанием посмотрела на Матвея.
Конечно друзья встречались, совершая вылазки, большей частью в женскую общагу. Крутили ни к чему не обязывающие романы с увлекательными молодыми женщинами, внутренним чутьём понимая, что скоро это всё оборвётся. В один из июньских дней Матвей получил письмо, местного значения. Письмо адресовалось ему, но обратный адрес отправителя отсутствовал. Матвей в недоумении вскрыл конверт и из него выпала вырезка из газетной статьи и коротенькое, в одну не полную страничку, письмо. Ученические строки, уже выработавшие скоропись, сообщали – «Матвей, прочти газетное откровение пятнадцатилетней девочки к своему парню о любви и, ты меня поймёшь. Пишу тебе тайно и надеюсь, что мой брат Роман ничего не узнает. Когда ты прочтёшь статью, я хотела бы с тобой встретиться, поэтому буду тебя ждать со среды с пяти до шести -  каждый вечер в заводском сквере. Таня.» Матвей улыбнулся и прочёл газетный очерк: - «Молоденькая девушка, пятнадцати лет, закончившая восьмой класс, писала о без ответной любви к молодому человеку, отслужившего армию. И с горечью сообщала, что её любовь, всерьёз, никто не воспринимает. А ведь она уже взрослая и вполне может отвечать за свои действия и поступки, именно сейчас, а не в восемнадцать лет.» - Матвей опять улыбнулся и вложил содержимое в конверт. Он не стал дожидаться намеченного времени, а пошёл к Пчёлкиным прямо сейчас. Мысленно соображая, что пока не поздно, надо девчонку остановить. Дома у Татьяны оказалась только одна мать Романа и сама Таня. Мать приветливо пригласила Матвея в дом, но тот отказался и попросил пригласить Татьяну, для помощи в решении каких-то математических задач. Мать позвала дочь. Та пришла из огорода, пунцово залившись краской. Матвей предложил ей привести себя в порядок и пройтись с ним для неотложных дел. Татьяна быстро собралась и они, попрощавшись, вышли со двора.

***
Сидя, на-пологом бережку, большого озера, где лениво плескалась рыба и тихо шелестел кудрявый камыш. Матвей, глядя на Татьяну сказал:
-  Танюха, давай на чистоту, надеюсь, что ты уже не маленькая и, не обидишься.
Татьяна, опустив голову, согласно кивнула, а Матвей продолжал:
-  Тебе четырнадцать, мне девятнадцать и завтра, скажем так, в армию на целых три года. Даже когда я вернусь тебе всего-то будет семнадцать, ещё практически школьница и, что – какая любовь? Согласен, возможно ты влюблена, но я-то тебя не люблю, хотя ты девчонка классная! И мне нравишься, но-чтобы любить тебя мне надо влюбиться…
Татьяна подняла голову и посмотрев на Матвея, произнесла:
-  Ну так влюбись!
Матвей улыбнулся, взял Танину руку в свою, ласково погладил со славами:
-  Танюха, я же знаю тебя практически с пелёнок, ты росла на глазах, даже превращаешься в девушку и тоже на глазах, а где тот острый всплеск неожиданности, который не даёт покоя мужскому сердцу? Ты видишь, я с тобой откровенен и не хочу, чтобы ты изводила себя надеждами. У тебя и без меня всё будет тики-так!
Таня отняла руку и тихо ответила:
-  Я всё равно буду тебя ждать.
-  Это ты так отреагировала на моё пожелание тебе?..
-  Я не хочу больше говорить на эту тему, - почти со слезами на глазах, ответила Таня, - пошли домой.
-  Как знаешь, пошли. – Согласился Матвей и они по широкой тропе вышли на дорогу, разделяющую озеро от частного сектора.
В сентябре Матвей, Роман и Ерсен  Акшал-мурза были призваны на срочную службу, в артиллерийские войска. А Татьяна Пчёлкина, пошла в восьмой класс.  Однажды уже добивая третий год службы, Роман со злобой и возмущением, сообщил своим друзьям Матвею и Ерсену, что Таньку испортил, на Новый Год, какой-то мужик, напоил и причём с её же согласия, вернусь и грохну этого озабоченного и за одно, эту дуру-малолетку!
-  Ерсен усмехнулся, спрашивая:
-  Что это она сама тебе написала?
-  Да нет. Мамка сообщила. Плачет теперь, жалко дочь. Хотела в милицию сообщить, наказать гада, да Танька запретила, сказала, что по её согласию.
-  Ну так чего ты возмущаешься? Раз по её согласию, ну захотелось девчонки…
-  Да ей только семнадцать! Она в школе учится! – Перебил Ерсена Роман.
-  Ну и что? Она заканчивает школу в этом году и вообще разве ты не в курсе, что девчонки могут беременеть в одиннадцать, в двенадцать лет и дальше по списку, а ей целых семнадцать, у нас в республике девчонок регистрируют уже в семнадцать, чего переживать? Пусть тешится раз хочется…
-  Вот и она так мамке сказала – почему, говорит, - парням можно, а нам запрещают. Только в восемнадцать и то после свадьбы. – И Роман обратился к Матвею:
-  А, ты чего молчишь?
-  А, чего говорить? Что ты хочешь услышать?
-  Ну ты, вроде, с ней дружил…
Но в разговор опять втёрся Ерсен, отвечая:
-  А, он у нас правильный, как твоя мамка и считает, что даже если хочется молоденькой, то можно и подождать, до совершенства и дружить с пальчиками…
-  Ага, как ты дружишь, мягкими ласками… - Съязвил Роман и, все невольно рассмеялись.
Так или иначе, но Матвею отвечать не пришлось, а мысленно он подумал: «Что-то у неё с психикой не нормально… А, может это действительно возрастное, подошёл пик желания, природе же не прикажешь, а девчонка ведь красивая!» - И после этого известия, Матвей всё чаще стал задумываться о Татьяне. К концу лета, он наконец решился написать Татьяне письмо, первое за всю службу. От Романа узнал, что Татьяна блестяще закончила школу и сдала экзамены в медицинский университет, Матвей поздравил её с успешным поступлением, писал, что служба подходит к концу и они все втроём, в скором времени вернуться и в шутку добавил – что будет с ней опять ходить в кино.
А, в ответ, на тонкий намёк о кино, получил короткий отказ, как пощёчину – я беременная!
Вот так фокус! Чего никак не ожидал Матвей и спросил у Романа:
-  Таня, что беременная?..
Роман тоже получил от сестры письмо, где она просила его, передать Матвею, что бы тот не писал ей письма с дурацкими намёками. На, что пришёл к выводу, что Танька влюблена в Матвея и поэтому ответил другу:
-  Да врёт она!
-  Зачем?
-  Мстит так, я сестрёнку свою знаю, когда-то видать, ты её в чём-то, обидел или чего хуже отказал…
***
Они шли по набережной в тени могучих тополей и стройных, как невесты, кудрявых берёз. Конец сентября покрыл золотистой листвой землю и, она фольгой шуршала под ногами. Матвей и Татьяна шли рядом, из-редко перебрасываясь короткими фразами. Он, в смущении не знал, как начать разговор, рядом с ним шла давно уже не девочка, а молодая очаровательная женщина, на которую все встречные мужчины, с восторгом оборачивались. Она, чувствуя своё превосходство, по всем статьям, только улыбалась этому мужественному и мощному в здоровье парню, по-прежнему, остающимся стеснительным мальчишкой. И, если честно, она по-прежнему любила его, той четырнадцати летней девичьей любовью, желая понять и ощутить тот запретный вкус таинства – как же всё-таки это будет?..
Они шли под вечерним солнцем, а из-за деревьев донеслась мелодия старой песни – утомлённое солнце, нежно с морем прощалось, в этот час ты призналась, что нет любви...
-  Хорошая песня. – Промолвил Матвей, - задушевная, сейчас таких не поют.
-  А, какие поют? – С улыбкой отозвалась Татьяна.
-  Ерунду какую-то, Еньку - туфли на день-ко, как тебе не стыдно спать. Дурдом!
Татьяна рассмеялась, выплёскивая через смех слова:
-  Ха-ха-ха! Дурдом! Это современная песня и сам танец хорош! А ты дурдом, придумал же, ха-ха-ха!
И Матвей, от смеха Татьяны, замкнулся окончательно. Они ещё какое-то время прошли молча и, Таня предложила, показывая на лавочку, в тени белых берёз:
-  Посидим? – И не дожидаясь согласия, присела приглаживая платье.
Матвей присел рядом и глядя в зелёные, с оттенком синевы глаза, сказал:
-  Тань, я хочу с тобой серьёзно поговорить, а то блуждаем во круг, да около…
-  Я знаю, что ты хочешь сказать.
-  Что?..
-Что ты не любишь меня и никогда не полюбишь. Не переживай, я отпускаю тебя.
-  Нет ни это! – Возразил Матвей, - я хочу… Нет, будь моей женой…
Татьяне были приятны слова Матвея, душа её от этих слов запела, она с волнением смотрела в это мужественное лицо и не отворачивая взора, произнесла:
-  Это на столько для меня серьёзно и, если что-то пойдёт ни так, я просто умру.
-  Но ты не ответила мне, ты согласна?..
Но Татьяна задала встречный вопрос:
-  А, если б я была беременной, ты так же бы мне предложил, стать твоей женой?..
-  Можешь не сомневаться. Я люблю тебя и женщиной, и беременной, и даже с ребёнком на руках. Было, когда подумать, три года. Так ты согласна?
-  Да. – Ответила она и тут же утонула в жадном поцелуе.

***
Это произошло на даче Таниной знакомой, поздним вечером, при свечах, под бутылочку армянского коньяка, от которого Татьяна сразу же захмелела и целуясь с Матвеем, таяла под его нежными руками…
-  Ой, мамочка!.. – Всхлипнула она, как бы защищаясь, обнажённой грудью, прижалась к Матвею.
Поединок был завершён, взрывом обоюдного согласия и Матвей Лаская её тело, вдруг в изумлении произнёс:
-  Таня, у тебя кровь?!
-  Да. – счастливо ответила она, - ты меня сделал женщиной…
-  А, как же…
-  Я всем наврала.
-  Зачем?!
-  Потому, что люблю тебя.
                Конец.