Глава 12. Дивизионный комиссар

18+. Присутствуют нецензурные выражения, сцены насилия и жестокости.




Система Глизе-433, планета Болхиа. Научно-производственное объединение «Сталинград-на-Болхиа». 2-3 февраля 2347 г.



После возвращения героев-десантников капитана Голованова домой, да еще и с новыми гостями, Лилия решила пообщаться с дорогими гостей, задать им некоторые необходимые вопросы о прежнем житье-бытье а также проверить их. Всех, кто попадал из Пустошей в Сталинград, подвергали тщательной проверке с обязательной мнемоскопией. Даже детей… Нового тридцать девятого и нового сорок второго года, когда на советской базе действовали вражеские инфильтраторы, Лилия поклялась не допустить.


Ошеломленных жительниц проклятого убежища, которые все еще боялись, что по прилету на базу пришельцев их всех посадят в клетки и пустят на корм, а с детьми их обязательно разлучат, поместили в местную больницу, а детей, не мешкая, сразу же приговорили к интенсивной терапии. Встречала и осматривала бедных женщин лично Ирина Геннадьевна Иванникова, которая к тому моменту уже вернулась с Абилона. Старожилку-болхианку с богатым прошлым сталинградцы встречали оркестром и криками «Ура!», как когда-то на Земле встречали первого в истории космонавта Юрия Гагарина. Прямо с трапа обязательная и деловитая Ирина Геннадьевна, узнав про несчастных обитательниц бабьей ямы (в прямом смысле слова), направилась без отдыха и раскачки в больницу.

Бедные женщины, не видевшие несколько лет ничего, кроме почерневших низких потолков и серых стен вымерших многоэтажек, были потрясены до крика, когда увидели живые деревья, лужи на мостовой, зеленую траву, яркие фонарики, цветные яркие голограммы… и целые, неразрушенные здания, в окнах которых горел теплый, лучистый свет. А потом пошел моросящий теплый дождик… Шуршала листва под ногами… И тогда сопровождающие испугались, что им придется силой тащить несчастных в больницу, да еще и санитаров вызывать…

Это был вопль отчаяния, вопль четырнадцати живых глоток, уже почти перешагнувших черту призраков из мира теней, когда им, уже привыкшим к потусторонней безнадеге и ужасу, снова впустили в солнечный мир живых.

Несчастные женщины рыдали, кружились в каком-то диком танце под каплями дождя, который к их удивлению был не кислотным и не отравленным, а чистым, водяным, от которого пахло сырой землей и травой. Они обнимали тополя клены и белые березки, гладили траву руками, срывали платки, долго и наперебой рассказывали обо всем увиденном тем, кого больше с ними не было. Искалеченные нежизнеспособные дети протягивали свою ладошки под дождевые капли и плакали от радости. Они об этом только в книжках читали…

Земляне смотрели на все это со смешанными чувствами… Положила этому конец Иванникова, которая обматерила всех собравшихся за то, что устроили зрелище из людского горя (дебилы метагалактические!) и повелела увести всех новоприбывших в свое царстве, для чего было задействованы все санитарные машины. Правда в нее болхианки садиться долго не хотели из-за своих заморочек с восприятием красного цвета.

Еще вечером второго дня Лилия Георгиевна собиралась пообщаться с лидером десантников, капитаном Головановым, но не решилась тревожить их на психразгрузке, - лишь запросила мнемографики Александра, чтобы быть готовой к беседе.

Когда отделение бравых советских ребят, у которых, согласно старинной поговорке, душа в тельняшке, уже потопала в расположение (что такое тельняшка, десантники знали и даже видели ее на виртуальной экскурсии в Музей Советской Армии), Лилия выловила капитана Голованова и отвела его в сторонку, к изящной кружевной беседке на разговор. Шагающие в свою уютную казарму товарищи сочувственно смотрели ему вслед.

- Товарищ генерал-майор, капитан Голованов по вашему приказанию…

- Вольно! — махнула ему рукой 651Х, одетая в брючный гражданский костюм и длинный осенний плащ. — Поговорить надо, Саша… Так, я ко всему готова, можешь ничего от меня не скрывать. Она беременна, а ты не готов?

- Кто беременна, товарищ генерал?! – У Голованова от такой постановки вопроса ежик волос на голове стал дыбом. Он в промежутке между словами принялся лихорадочно соображать, где он успел наследить до такой степени, что, вероятно, пришли жаловаться аж к самой 651Х.

- Ну, девушка твоя, видимо? – Лилия была сама сочувствие.

- Да, нет никакой девушки, товарищ генерал! Если это Любка с Венерограда, так это уже пять месяцев назад было, мы уж разбежались давно! – чуть не перекрестился Голованов.

- А-а! А то по твоей внезапной истерике вчера в прямом эфире можно было подумать, что тебя на пузо взяли! Это что за восстание человека против безжалостного гнета машины?



- Виноват… - Голованов грустно вздохнул, опустив глаза, в которых таилась глубокая тоскливая осень.

- С виноватыми знаешь, что делают, кацо?! — строго сказала Лилия Георгиевна, светя своими оптическими датчиками. — Я даже не про оспаривание моего приказа, хотя за это в старые времена с должностей снимали… Что за гнилой пацифизм, товарищ десантник?

- Почему гнилой, товарищ генерал?! Почему помиловать самку с детенышами, - это гнилость?! Она ведь тоже мать с детьми! Хорошо, я понял, активных хищников уничтожить… Ну изолировать ее, перевезти к нам, переучить по-нашему ведь можно было? Сколько можно смертей-то?!

- Александр, бичжо, у тебя с головой все хорошо? Ты кого пожалел-то? — Лилия наклонила голову, внимательно изучая лицо Голованова. — А ничего, что она человеческое мясо жрала? Ничего, что Селим в ее логове нашел трупы и кожаные оболочки пропавших ранее женщин? Ты эту тварь хочешь пощадить после этого? Это тебе что, волчонок в заповеднике на Земле? Это генетически выведенный убийца и враг человека, как вида.

- Товарищ генерал, а наши подземные пауки — не генетически выведенныеубийцы? Зидоисты в Гуэннохорро — не убийцы? Не людоеды? Их-то простили, переучили? Не знаю, я читал, что в старые времена, когда охота еще существовала, как промысел на Земле, когда животных убивали целенаправленно, даже тогда самку с детенышами не трогали. Не по-людски это — мать с детьми убивать, даже восьминогую!

- Саша, Саша, джентльмен ты хренов, сулели органулла*! — Лилия недовольно покачала головой и по-хозяйски уперла руки в бока. - Ты в религию, часом, не ударился ни в какую? Или ты башкой об стену шарахнулся, как наш Мейсон Уолш, и на тебя благодать вселенская сошла? Давай рассуждать по логике, по-мужски… Допустим, мы с тобой отпустили бы эту тварь с миром. Погладили бы ее по головке, подарили бы экземпляр Библии, предварительно отобранный у Уолша, и что дальше? Матка бы усиками пошевелила, на нее бы благодать снизошла, она бы покаялась, расплакалась бы, и молвила голосом человеческим: «Ах, я узрамазари таракани*! Как мне стыдно! Ах, как я раскаиваюсь, что людей ела, я больше никогда так не буду!» Так как-то ты себе это представлял? Хера с два! Она бы ушла в свои норы, вывела бы новое потомство. Которое стало бы с удвоенной силой на людей нападать! Сколько бы еще исчезло бы людей в ночи? Таких, как эти женщины, таких, как тот мальчик, Гуоди...Ты же не сентиментальная школьница из экологической журнала, ты взрослый мужик, матерый вояка, и ты понимаешь, что хищник, созданный убивать, будет убивать. И ему по херу твое милосердие и сострадание! Ты же сам понимаешь, что на этой планете либо ты убиваешь… или, по крайней мере демонстрируешь, что готов это сделать…, либо ты труп! Здесь милосердие хорошо, когда оно ракетами прикрыто! А без ракет и пулеметов ты просто еда!

- А как же в августе сорок второго управление пауками перехватили?

- А в сорок втором Стелла Жю Сет и Аурия просто замочили в телепатическом поединке эту здоровенную тварь, их королеву, и заменили ее новой, только что вылупившейся из яйца! А ее уже «обработали», как надо. В таких ульевых мирах все завязано на матку-королеву: нет матки, нет и улья. Новая королева приказывает людям служить — они и служат. Прикажет людей убивать — будут убивать. А вовсе не из какого-то чувства братского единения. Да и зидоисты-то… понимают, что над ними нависает дамоклов меч и в случае предательства возмездие будет решительным и скорым. На плазматах наши колонии на Болхиа держатся, на растительном мясе и на силе металла, а не на проповедях! Слово миссионера сильно только тогда, когда за спиной у него пушки! И ты сам это понимаешь. Только почему несешь такую дичь, я уже не разумею. Это жизнь, капитан! Это, а не всякая фантастическая душесральная романтики.

- Я знаю, Лилия Георгиевна... - ответил Голованов голосом согбенного старца. — Умом-то понимаю…Со мною происходит что-то... Сколько еще будет убийств, сколько смерти… Надоело уже, товарищ генерал, навоевался! Созидать хочется, а не разрушать! А тут все конца и края не видно этой войне…. Товарищ генерал, я совсем спекся… И ребята тоже не в своей тарелке… Ради чего все это, товарищ генерал? И сколько все это будет продолжаться? Вы простите, Лилия Георгиевна, но … я буду рапорт подавать… Устал я убивать… Спекся… И вообще, я с вами согласен. Помните вы говорили, что продуктивность машин выше, чем у людей? Я, наверное, согласен с вами…

Высший биоандроид Лилия Георгиевна, как опытный чекист, знавший человеческую душу вдоль и поперек, вмиг раскусила настроение человеческой души, поняла, что за червь гложет этого храброго, самоотверженного, благородного, но все же не самого мудрого человека. Впрочем, ему тридцать лет, мальчишка еще… Да и Александр был не единственным, кто после новогодних праздников вступил на тропинку зеленой тоски.

Лилия улыбнулась, практически не притворяясь… Ей нравилось наблюдать за людьми, когда они проявляли свои лучшие, благородные чувства, даже если логически органические носители разума были не правы… И она уже знала, что она скажет Александру. И молвила она голосом добрым и приветливым, так же, как говорила со своими приемными сыновьями:

- Что с тобой происходит? Окончательно ты повзрослел, Саша! Мужчиной стал во всех смыслах! И задумался, наконец, о двух извечных русских вопросах: что делать и кто виноват? И, как и великие классики, дать на него однозначный ответ ты не в состоянии… Да, верно, я когда-то говорила, что живых бойцов должны заменить машины… Так вот, после вчерашнего я, машина, вынуждена наступить на горло собственной песне и признать, что без человека все равно никуда. Машины бы прилетела, забрала бы «шарик», и улетела бы прочь, оставив этих аборигенок со своей бедой наедине... А ты, человек, проникся чужой бедой, сердцем их пожалел… Расследование, считай, на месте провел, раскусил суку Яррву… Совесть тебе не позволила просто так улететь, да? Ваша человеческая базовая программа... А как ты за секунды, считай, принял решение в бункер телепортироваться и аборигенок подменить, пока эта ****а сраная там за оружием бегала?! Саша, ты в детстве русские сказки читал? Про богатырей русских?

- Так точно… Читал… И мультики смотрел, и фильмы… Только я не богатырь из сказки, не Илья Муромец, - ответил Голованов.

- Ты не из сказки… Ты из жизни… Настоящей и не приукрашенной… Да, наименования теперь другие… Не витязи, а десантный взвод… Не богатырь, а капитан малых десантных войск… Не «чудища поганые», а «генетически измененные агрессивные существа». И не Чернобог, а изуродованный радиацией и химией мир… Что прочтут дети в будущем, давай представим… «Ох вы гой еси, добры молодцы! Сказ наш про витязей русских из столетия двадцать четвертого! О том, как спустились богатыри советские в царство Кощеево, нечистое да черное, заступиться за вдов и сирот... И переправились они через реку зловонную, и мечами огненными разили чудищ нечистых, кровожадных. И бежала нечисть во глубины черные от страха пред ратью святорусской! И вызволили витязи из поруба подземного вдовиц и детишек малых, и привезли их в град стольный, снискав себе честь великую, ратную, а княгине их славу космическую!» И чем не былина-сказание?

- Слишком пафосно, товарищ генерал-майор… - Голованов, раскрасневшись, почесал нос.

- А что здесь пафосного? Чистая правда! Зверюшки-то эти, если подумать, пострашнее любого Змея-Горыныча будут. Деревню зачистят за четверть часа, никто и пикнуть не успеет. А уж укрытие им обезлюдить, как делать не фиг! А теперь представь, Саша, если бы вы туда не полезли? Или бы не вернулись? Не стали бы слушать Халлу и Анту? Судьба так сложилась… Естественный порядок вещей… Ты свою судьбу не знаешь, я тоже… А вдруг у тебя впереди по судьбе еще убежище с людьми и чудищами? А если не одно? Кто его откроет, если не ты? Кто вдовиц да сирот грудью заслонит, чудищ повергнет?! Кто-то другой? А сможет?! А задумается?! Останется?! Возлюбит всей своей органической душой чужаков болхианских?! Или скажет: «Я за это зарплату не получаю» и оставит ту же Анту с Халакеей и Гоуди на съедение паукам?! Подумай, Саша… Ты имеешь полное право написать рапорт, ты герой Сорок Второго года, никто тебе слова не скажет. Но подумай… У тебя-то здесь просто работа? Или Миссия?! Миссия людей спасать, остатки цивилизации из дерьма тащить?! Ясен хрен, что никто не оценит, никто спасибо не скажет из начальства… А выше начальства у тебя нет? Гоуди и ребятишки из убежища, и эти, и те, которые были, и те, которые БУДУТ еще, - не твое истинное начальство?! Не для них твоя миссия? А Гоуди мне что сказать? Он все про тебя, говорят, спрашивает… Анта тобой все интересуется… С фига ли, кстати?

- Анта интересуется? Стало быть, люди в меня верят?! – воодушевился Александр. – Тогда остаюсь! Остаюсь, товарищ генерал-майор!

- Жениться бы тебе, товарищ капитан, - сделала загадочное лицо 651Х. – Чтобы на всякие глобальные мысли ни времени, ни сил не оставалось…

- Товарищ генерал-майор, разрешите вопрос! А что с Антой?! Вы ее что, задержали?

- Ну да… Проверка – процесс не секундный. Всю до молекул разберем, потом, если получится, соберем обратно. Тем более, она военнослужащий имперской армии. От такой, в теории, все, что хочешь, ждать можно!

- Лилия Георгиевна, да нормальная она! – почему-то запротестовал Голованов.

- Так, товарищ десантник! Не учи мать семейство продолжать! – строго сказала Лилия. – Разберемся! У вас своя работа, у нас своя! Что это она тебя так заинтересовала так? Интересненько…

- Никак нет, товарищ генерал! – смутился капитан. - Вам показалось!

- Есть такая старинная чекистская мудрость… Если тебе кажется что-то больше одного раза, значит, тебе не кажется, так оно и есть!

Отругав на всякий случай Голованова и пообещав, если что, уши оторвать вместе с головой («Я и как мать строга, а как начальник, да еще и машина, просто беспощадна!»), Лилия вызвала аэроборд, чтобы добраться до Управления и там поработать в одиночестве и покое. А разговаривать со спасенными женщинами она отправила своих верных сподвижников, молодых майоров Виктора Кубашева и Сергея Гуменюка, предварительно приказав им переодеться в цивильные гражданские костюмы. Казенная форма испугает добродушных женщин, - они замкнутся в себе, и тяни из них каждое слово клещами! А добродушные, хлебосольные мужики в свободной гражданской одежде вызовут больше доверия.

Спасенные обитательницы женской ямы вторые сутки пребывали в эйфории. Раньше им лишь во снах являлись просторные, светлые и чистые до блеска здания, новенькая мягкая мебель, а бегущие строки и голографические экраны они и в самых смелых фантазиях придумать не могли. И, самое главное, так много людей вокруг! И своих, болхиа, и пришельцев (их называли «ванарцами»), и металлических живых кукол-роботов… Жизнь-то не умерла, она кипит, бурлит дальше!

Женщин долго отмывали, дезинфицировали, обеспечили нужными прививками и лекарствами, дважды водили всю честную компанию на психреабилитацию, - это только в первый вечер, потому что бедные страдалицы были на грани сумасшествия. Потом их поместили в карантин… То есть в рай.

Страдалицам, долгие годы не видевшим ничего, кроме закопченых, темных сводов убежища и разгромленных, обветшавших руин жилых домов, казалось, что они сходят с ума уже по третьему разу. Просторная сверкающая палата, чистые поверхности, режущее глаз белое, практически стерильное белье, возникающие из ниоткуда голубые и зеленые полупрозрачные меню управления утварью, огромный галавизор… Зеленая трава под окном, огромный, раскидистый дуб, сейчас, правда, облетевший, - зима ведь! А самое главное – чистая посуда и вкусная, питательная еда и сладкое питье. И много-много-много чистой воды! Что это, как не рай?! Высоченные белые потолки, с которых льется мягкий успокаивающий свет… Красивая, исцеляющая душу музыка по радио…или как там эти приборы у ванарцев называются? Ароматное мыло и шампуни… Фантастические машины и разноцветные огоньки… Более молодые Невеста и Ученица вообще не помнили довоенной жизни и на полном серьезе думали, что умерли и попали в рай за свои страдания. Вот только куда-то делась Анта… Оттаяла, успокоилась даже Мира-Воспитательница…

Траурный щит с фотографиями поставили тут же, в палате, чуть не потеряв половину фотографий и рисунков… А когда им включили первый раз галавизор и показали современный компьютер с выходом во Всемирные сети, впечатлительная Поэтесса упала в обморок.

Окно в мир работало в их палате уже сутки без перерыва. Освобожденные узницы подземного кошмара смотрели без разбору все, что передавала Федерация, и не могли поверить, насколько, оказывается, огромен человеческий мир, и сколько в нем интересного. Они впервые увидели огромный веселый и прекрасный мир, где не было ядерной войны, смертей, ужасов и кошмаров. И, казалось, это они десятки лет блуждали по какому-то кошмару, а снаружи, в каком-то большом мире била ключом настоящая жизнь, где люди по-прежнему счастливы, где взрослые ходят на работу, женятся, влюбляются, рожают детей, а дети бегут утром в детский садик или в школу.

Нагрузка на мозг бедных женщин была колоссальна. Бедняжки с новой силой принялись разговаривать сами с собой, будто рассказывая обо всем происходящем по телефону своим давно умершим родителям, детям, мужьям, родственникам… И вновь пришлось вызывать специалистов, потому что рассудок бедняжек держался на волоске. Не только великое горе может лишить разума, но и великая радость тоже.

Что же касается пятерых ребятишек, те вели себя очень тихо. Сил не было радоваться… Пока им не показали мультфильмы по детским каналам… Ожившие картинки – это было для них даже больше, чем волшебство. И не начали заваливать игрушками, - пока самыми примитивными, которые надо брать в руки.

И вот в этот женский рай вошли, как кинозвезды из довоенных фильмов, два импозантных молодых белозубых красавца в черных костюмах и при галстуках.

- Здравствуйте, уважаемые женщины! Мы следователи Комитета Государственной Безопасности, по вашему, Тайной Полиции! Меня зовут Сергей, а моего товарища – Виктор. Мы к вам, чтобы задать несколько вопросов, а также узнать, все ли у вас в порядке? Приветствуем на территории Советского Союза, гражданки! Получаете ли вы достаточное питание, обслуживание, лечение? Как дети?

При упоминании о местной Тайной полиции женщины, было, нахмурились и посмурнели, - все помнили, что представляла собой гуэннохоррская тайная полиция и Министерство Имперской безопасности. Но Кубашев и Гуменюк были настолько обаятельны, приветливы и невероятно красивы и щедры на комплименты, что болхианки мигом забыли про все свои страхи и с удовольствием включились в разговор с инопланетными красавцами.

- Вот те на! А у вас, у пришельцев, все мужчины такие красавцы! – улыбнулась Уборщица. – И не боитесь в логово к одиноким женщинам спускаться!

- Боимся! – хором рассмеялись майоры.

- А вы женаты, господа? – осторожно спросила Ученица, на которую тут же зашикали взволнованные старшие женщины.

- Нет. Холостяки. Потому и боимся! – ответили бравые парни, вызвав приветственные возгласы и слова одобрения женщин.

- Ох, мальчики, бойтесь! – угрожающе улыбнулась Механик. – Уж очень вы красивые! У меня двое сыновей были, тоже красавцы…Вы прямо как тайные агенты Империи из старого кино! Те, которые вражеские базы взрывают, врагов сотнями убивают и красивых женщин похищают!

- Мы-то?! Да будет вам?! – усмехнулся Гуменюк. – Такое только в кино бывает! Скажу вам по секрету, наша работа-то в основном канцелярская! Бумаги, архивы, папки, пыль канцелярская! Вот с кем воюем, в основном, с пылью прошлых событий!

- А по вам не скажешь! – зарделась Учительница, осторожно проведя четырьмя оставшимися пальчиками левой руки по спине землянина. – У вас тут волосок был, я позволила себе снять, с вашего позволения. А плечи у вас широкие, богатырские!

- Так тренировки, товарищи женщины! Спорт! Без этого никак. Да и генерал у нас строгая, заставляет в форме быть.

- И правильно делают!

- Так у вас-то все нормально? Никто не обижают? Лечат? Осматривают?

- Все в порядке, господа! — чуть ли не хором ответили взволнованные женщины. – Мы как будто в рай попали! Может, мы умерли, и боги отправили нас в рай за наши мучения?

- Нет, конечно! Это самый минимальный уровень комфорта, который мы можем предоставить вам.

- Скажите, почтенные господа, а у вас и магазины есть? И даже, может быть, продажа готового платья? – спросила Ученица.

- А я слышала, у вас есть школа для детей гуэннохорро! Нет ли там вакансий? Я учила детей гуэннохоррскому языку и родной литературе! – оживилась Учительница. – А Мира была воспитательница в детском саду!

- Это правда, ребятки, что у вас тут зимы не бывает и растения растут в открытом грунте? – последовал вопрос от Фермерши?

И еще десятки вопросов… Мужчины, улыбаясь и излучая добросердечность, мужественность и оптимизм, терпеливо ответили на все вопросы и ненавязчиво свернули разговор на рассказ о самих беженках. Выслушали историю каждой, посочувствовали, помянули с болхианками всех погибших и умерших… Сказали пару крепких слов о правителях местных империй, в сердцах стукнув кулаком по столу... Ну и конечно, совершили несколько мужских подвигов, которые для самих мужчин не стоят ничего, но зачастую очень многое значат для женщин, - настроили галавизор и показали, как смотреть другие десять тысяч каналов, научили регулировать температуру в палате, собрали искусственную модель космодрома для Гуоди и помогли причесать новых куколок девочкам. Женщины смотрели на них откровенно влюбленными глазами и потихоньку стали задавать различные провокационные женские вопросы.

- Ладно, раз все хорошо, нам пора! – собрался на выход Виктор Кубашев.

- Не уходите! – взмолилось женское население Болхиа. – Побудьте с нами еще!

- Мы не можем, товарищи! – развели руками мужчины-красавцы. – У нас начальница очень строгая! У нее не забалуешь!

- Витек! – ахнул Гуменюк и даже ударил себя ладонью по лбу. – Катастрофа! Мы же должны были женщин допросить! Нас же теперь генеральша заживо съест!

- А как их допрашивать, они еще слабые и больные! – вступился за болхианок Кубашев. – Она совсем, что ли?!.. Это ей не роботы, живые люди! Я их допрашивать не буду! Это надо жестоким зидоистом быть, они нам в матери годятся… многие! Пусть ест, чтобы она подавилась!

- Господи, как же быть? – сокрушался Сергей Гуменюк. – Нам генерал наш сказала без допроса вашего не приходить! Ладно, пойдем пока в пустоши, чтобы на глаза ей не показываться. Лучше уж к чудовищам…

- Подождите, ребятки! – позвала их сердобольная Уборщица. – Что за беда у вас такая? Такая строгая генеральша у вас?

- Страсть какая строгая! – повесили носы два супермена-полубога. – Чина лишит теперь!

- Девочки, давайте поможем мальчишкам! – сочувственно покачала головой добрая женщина, сама потерявшая детей в ядерном Армагеддоне. – Спрашивайте, сынки! Что можем – расскажем! Да, девочки?!

- Конечно! – Сердобольные женщины на все лады стали жалеть молодых мальчишек, что у них такая мегера-начальница... – Да только что мы можем рассказать-то?! Считайте, что полжизни по подвалам сидели, да дрожали от страха! Из нас рассказчицы-то…

- Спасибо вам огромное! – В глазах парней из Тайной полиции засияла надежда. – Мы быстро… чтобы у вас времени не занимать много… Вот такой вам вопрос… Вы давно знаете Анту?

- Ой! – смутилась Механик. – Да уж лет десять, наверное… Она в нашем поселке появилась сразу после войны… А что с ней не так?

- Кстати, а где она? – спросила Повар. – Ее ведь вы и забрали? Она, что, тоже злодейка?

- Мы пока проверяем ее… Кстати, услуга за услугу, скажу по секрету, - вас всех тоже вызывать будут! – с заговорщицким лицом раскрыл Гуменюк женщинам страшную тайну. – Тихо, мы вам ничего не говорили! Но если вы к нам с сочувствием отнеслись, то и мы от вас ничего скрывать не будем. Только т-сс! Никому!

- А что делать будут? – испугалась Портниха. – Допрашивать? Бить? Ой, боги!..

- Нет, конечно! Будут вопросы задавать разные, спрашивать, знаете ли вы разных людей… И еще будут на вас специальным зеленым лучом светить… Только это совсем тайна! Это не больно, от него вреда никакого, вот только его действием человек правду говорит. Солгать не может, как бы ни хотел! Вот, и у нас с собой такой есть… – Гуменюк под большим секретом продемонстрировал прибор. – Хотите, сейчас потренируемся? Чтобы вы не боялись?

- Давайте… Только мы люди честные…Нам скрывать нечего… - с большим неодобрением сказала Врач. – А по-моему, это непорядочно… Вы ведь сами нас сюда привезли! Мы-то к вам не просились?

- Вы мне это говорите, товарищ доктор? – возмущаясь и, одновременно, соглашаясь, нахмурил брови Гуменюк. – Мы тоже самое ей сказали, - женщины-то здесь причем?! Знаете, как она рассердилась?! «Делайте, что велено, а на то, чтобы планировать работу и командовать, я есть!» Вы нас поймите, мы-то тоже люди подневольные!

- Ну и дура ваша начальница! – в сердцах брякнула Уборщица. – Нашла себе врагов! Уж постыдилась бы!

- Извините нас! Мы не виноваты! - Гуменюк и Кубашев только руками развели

- Ладно уж, давайте ваш зеленый луч! – сердито согласилась Уборщица.

- Так мы уже и спросили про Анту! Она военная, поэтому ее и проверяют дольше... Вас будут гораздо меньше… А Анта… Помогала ли она вам в повседневных делах, или сидела в теплом уголке, как начальница, указания раздавала?

- Нет, это точно не про нашу Анту! – покачала головой Повар. – Анта всегда на переднем крае была... Что нужно сделать, помочь – всегда пожалуйста! Никакой работы не чуралась, - хоть прибор какой-то починить, хоть за железом идти, хоть еще что… Так ведь они с Истой и сконструировали эти установки, которые поток воды в электричество превращают!

- Правда, делали мы это, наверное, полгода! – согласилась Механик, которую звали Иста. - У торговцев нужные детали заказывали, работали, как проклятые! Они насилу в пустошах отыскали и привезли, а мы уже на месте собирали. Очень она рукастая, в технике сведующая!

- А какой у нее характер? Спокойная или, наоборот, вспыльчивая.

- Нормальная… Как и все… Когда вспылит, когда накричит, а когда и спокойствие хранит, пока мы друг на друга орем... Очень часто сидела в одну точку смотрела, вспоминала что-то... Так мы тут все такие… С умершими, как мы, никогда не разговаривала.

- Я бы сказала, что Анта поспокойнее нас всех будет, - заметила Учительница. – Она человек военный, к смертям и крови привыкшая…

- А какие у нее были отношения с Яррвой? – спросил Гуменюк.

- Неприязненные, но спокойные… Конечно, про Яррву мы ничего не знали… Мы все когда-то решили, - чтобы под землей никаких разборок, никаких конфликтов… В словах Яррвы была своя логика… Мужчины наши действительно часто ссорились, боролись за власть, бывало, и приставали к нам… Мы уж говорить не будем, кто и сколько раз им уступил… А вот мужчины относились к Яррве с большой неприязнью… Она один раз пригрозила застрелить Гаса, который приставал к Хале. Гас закричал, что таких, как Анта, на месте резать надо. Анта заявила, что если он еще раз пасть, то есть рот, откроет, она сдаст его первому же партийному комиссару. Анта была очень идейная зидоистка, патриотка родины… Очень сильная, решительная...

- Просто Анта никакой не унтер-офицер, - сказала Уборщица. – Я не знаю кто она, но привычки у нее командные, офицерские.

- И она добровольно отдала власть Яррве?

- Нет… У нас в убежище установилось народовластие. Мы голосовали, кто будет старшей. Большая часть проголосовала за Яррву… Анта и смирилась… Сказала только, что мы еще с ней наплачемся… Точно сказала…

- Скажите, а раньше эти твари появлялись? Вы их раньше видели? – спросил Кубашев.

- Нет, никогда… Торговцы, да ребята Большого Змея поговаривали, что всякие чудовища из подземелий появляются, те, кто от радиации появился, - вполголоса, оглядываясь, сказала Библиотекарь. – Скажите, а сюда они прийти не могут?

- Исключено, - твердо и уверенно сказал Кубашев, не уточняя, что Сталинград ведет фактически прямой товарообмен с несколькими колониями подобных существ. – У нас-то здесь экран защитный.

- А как вы думаете, Анта – женщина сильная, или больше по течению плывет?
- сменил тему Виктор, неловко напрягшийся от того, что Ученица, разговаривая с каким-то воображаемым собеседником, взяла в руку борта его пиджака и, желая попробовать материал, начала его поглаживать.

- Не слабая, это точно, - сказала Повар. – Но и не сильная… Будто бы скрывала она от нас что-то… По политике – идейная, партийная, славила Вождя, правда, старого больше, Отца, а не Зидо... Но не фанатичная, это точно… Очень здравая наша Анта… Знаете, даже немножко не женщина, а … как мужчина. Очень здравомыслящая, рассудочная.. Мы рядом с ней все истерички плаксивые…

- Да ничего она не скрывала, - проворчала Уборщица. – Муж и ребенок малые у нее погибли, когда война началась. Сгорели в Анстарохорро-городе… Правда, она с ними никогда не разговаривала во сне. Плакала она как-то, что она с ними не погибла, стало быть, вроде как предала их… Надежная она баба, хороший человек. Что себе на уме, - это да! Так, а кто о себе не подумает?

- Анта плакала?! – удивились женщины.

- Бывало такое… - нахмурила брови старушка. – Втихаря, чтобы никто не видел…

- А как она относилась к Гуитаб? – Гуменюк назвал имя Портнихи. – Ее не обижала? Гуитаб ведь «обо» наполовину… Не дискриминировала ее?

- О, Боги! – спрятала лицо в ладони Портниха. – Так вы знаете?!

- Конечно, знаем! – сказал майор как о чем-то всем известном, обыденном. – Да вы не бойтесь, товарищ! У нас можно! У нас «обо» не преследуют, «неполноценных» и «предателей нации» не разыскивают!

- Правда?! – закусила губу несчастная Гуитаб-Портниха.

- Да чтоб я до утра не дожил, если вру! – хохотнул Гуменюк.

- Не шути так, мальчик! – погрозила пальцем, вспыхнула Уборщица, как старая, сварливая мать бранится на сына. – Это не просто слова! Многие и не дожили! Побереги себя-то!

- Тише, тише… - испугались женщины эмоциональной отповеди старшей подруги. – Нет, никогда Анта Гуитаб не обижала… Это точно.

- Да молчим, молчим! – улыбнулся Гуменюк. – Спасибо тебе, мать! И вам спасибо, гражданочки! Очень вы нас выручили.

- Докторша местная идет! – Женщины увидели в окне рыжеволосый профиль недавно вернувшейся Иванниковой. – Ох, строгая она!

- Господа! – позвал их Гуоди. – Пожалуйста, скажите десантнику Са-Ше, что мы по нему очень скучаем!

- Правда-правда! – поддержали его девочки.

- О-кей! Увидим-передадим! – Сотрудники КГБ направились к выходу, где встретились с Иванниковой, одетой в тренировочные спортивные штаны, мужскую футболку и белый халат:

- Так, а я не поняла?! Это что за гости в карантине?! КГБ?! Кубашев, Гуменюк, здесь вообще-то карантин, етить вас через колесо! Я сейчас позвоню Лилии Георгиевне! Какого рожна пациенток беспокоят, режим нарушают, да еще и без моего ведома?! Или я теперь тут совсем не котируюсь?!

- Все-все, Ирина Геннадьевна, уже уходим! – Кубашев и Гуменюк как можно быстрее постарались скрыться из вида разгневанного главврача…



Немного позже в кабинете 651Х два товарища-майора давали отчет своей шефине о беседе с бывшими узницами подземелья. Пока они говорили, Лилия не мигая, не шевелясь, сидела, уставившись в одну точку. Ее глаза-оптические датчики то гасли, то медленно зажигались, будто огоньки на новогодней елке.

- Доклад окончен, товарищ генерал-майор! – Виктор и Сергей знали о такой особенности своей кибернетической начальницы и ждали, пока она придет в чувство. Но Лилия Георгиевна будто зависла, как старый компьютер.

- Товарищ генерал-майор?

- Да здесь я, здесь, - лениво махнула рукой Лилия. – Загрузка новых обновлений… Это вам, людям, хорошо… Что-то в последнее время на три минуты двадцать три секунды больше… Старею… Ну, сами, что думаете? Анту они уважают?

- Так точно! Сложилось такое мнение… Никто плохого слова не сказал про нее… Надежная, умелая, рассудочная… Даже, говорили, больше мужчина, чем женщина.

- А про Яррву спрашивали?

- Спрашивали, не появится ли она больше? Согласно вашему приказу, мы сообщили, что она была убита при попытке нападения на робота.

- Правильно… По поводу Яррвы все, как я и думала, просто… Шлюха из хорошей семьи, чемпион по прыжкам по партийным членам, участвовала в показательных акциях «натрализации» вместе со своим рогатым муженьком. Обычная приспособленка и, надо отдать ей должное, неплохой организатор и администратор. Управлять небольшим предприятием умеет… После войны у нее основательно протекла крыша, и она стала зверски ненавидеть мужчин, благодаря которым и пробралась на верха. Вплоть до маленьких детей мужского пола. А вот с Антой все сложнее…

- Как объяснили женщины, они и побаивались Анту… Она что-то не договаривала, вела себя скрытно… Да и потом, она же партийная, идейная… Хотя без фанатизма.

- Еще какая партийная! – ухмыльнулась Лилия. – «Химик» тоже мне!.. А формулу «тяжелой воды»* не знает! Такой же химик, как я юная девственница! Анта водила своих подруг за нос! И нас пыталась провести… Никакой она не унтер-офицер химзащиты… Она выпускник Корпуса Стальной Молодежи, политический комиссар… Причем, не просто попка-говорилка… Отслужила действительную службу три года в армейском корпусе специального назначения «Атра». Корпус курировался напрямую МИБом.* В восемьдесят третьем участвовала в боях в провинции Ахлеппо, имеет нашивку за ранение и местную медаль «За отвагу». В критический момент взяла на себя командование отделением, организовала оборону, избежав прорыва противника на важном участке… Ей на тот момент было восемнадцать лет. В восемьдесят шестом году закончила курсы по снайперскому делу. В восемьдесят восьмом участвовала в составе женского взвода «Беспощадных» в подавлении сепаратистского восстания на острове Патр. В одном из боев метким огнем вдвоем с напарницей остановила наступление целой роты. За это была награждена медалью с Золотыми Стрелами и получила чин унтер-офицера. Завербована МИБом через год. Направлена на комиссарские курсы, повторно приняла «крещение кровью»* и звание действительного отделенного комиссара. Это в двадцать два года... Спустя год направлена на должность комиссара отдельного ракетного дивизиона в провинцию Анстаррохорро…

- То есть у нее не одна, а три награды? А мотивация, товарищ генерал? – спросил Гуменюк. – Власть? Деньги? Удовлетворение садистских наклонностей?

- Как ни странно, патриотизм, - ответила Лилия. – Служба отечеству… Хотя, дама, конечно, не ангел с крылышками... И мародерила, и деньги из карманов убитых брала, и некоторые ценности... Но по сравнению с другими своими коллегами она еще одна из самых приличных. Здесь такие вещи не предосудительны, а даже почетны. Трофеи!

- В общем, мразь еще похлеще Яррвы! - заключил Кубашев. – Чистокровная фашистка! – «Атра», это же спецкорпус по охране концлагерей был?

- Вот в том-то и дело, что наша Анта… а на тот момент это был уже младший комиссар, … всячески педалировала службу в охранных частях и рвалась в «горячую точку». Она для себя считала низким и мерзким участвовать в насилии над узниками, и предпочитала службу на передовой. За что один раз даже нарвалась на скандал с угрозой исключения из партии. Хотя минимум два раза в расстреле пленных и узников участвовала. Для нее это была нормой жизни... Как и для миллионов других служак Империи. Но, есть один нюанс … Вот фото… Посмотрите на эту семью! Это мать и дочь представители народа «гауни». Этот народ тоже был объявлен «врагами нации», не только одни «обо» были гонимы. Она помогла им уехать в дальнюю провинцию, выправив им фальшивые документы, переспав с одной из казенных канцелярских крыс. Правда, спустя буквально две недели уже донесла на соседей, когда узнала, что они тайно слушают ридданское радио. Всю семью забрали в лагерь… Короче, и добро, и зло в одном флаконе! А теперь, товарищи, присаживайтесь… Сейчас мы посмотрим осевой, переломный момент ее жизни. Тот самый день, когда все началось. Сейчас мы увидим, как все началось, из первого ряда.

Перед чекистами появился большой трехмерный экран, на котором происходили ужасные события…


Девяносто первый год Эпохи Величия Нации (2319 год по летоисчислению Земли). День начала ядерной войны. Стратегический район Анстаррохорро, командный пункт отдельного дивизиона ракетного полка стратегического назначения.



- … Что происходит вообще?! – орал на подчиненных ротмистр второго класса, командующий ракетным дивизионом, грузный лысый мужчина сорока пяти лет, в черной полевой имперской форме. – Как хотите, восстановить связь со штабом района!

- Ситт «ротмистр-два», связи нет! Чрезвычайно сильные помехи в атмосфере! – кричал ему в ответ молодой лейтенантик-связист, один из тех, кто без перерыва уже двадцать тиддов пытал кнопки аппарата и телефонную трубку на пульте связи.

В совсем небольшом штабном бункере сейчас царила неразбериха, хаос и анархия. Горел неяркий, приглушенный свет, нарушаемый мигающим светом красной аварийной лампы. Операторы, лейтенанты и унтеры, срывая горло и пытаясь перекричать друг друга и тревожную сирену, в ужасе смотрели на выпуклые черно-зеленые мониторы, на которых мелькали страшные желтые и зеленые точки. Местные ЭВМ, получая новые данные с радаров, выдавали все новые и новые сигналы о появлении в небе новых быстролетящих объектов, расчеты их траектории и цели. Выла тревожная сирена, но всем сейчас было не до нее.

- У-два, докладываю! Воздушная цель «три». МБР* «Хар-4», скорость две с половиной тысячи! Расчет траектории завершен! Предполагаемая цель – атомная электростанция Пыддф! Воздушная цель «четыре». МБР «Хар-4», скорость три тысячи. Расчет траектории завершен! Предполагаемая цель – город Рантинг и комплекс заводов!

- Фиксация еще четырех воздушных целей! Цели «пять» и «шесть», стратегические бомберы «Оскал-216», скорость полторы тысячи! Цели «семь и восемь» - истребители «Тайфун», скорость тысяча семьсот! Идет расчет направлений!

- Почему молчит Генеральный штаб?! – ходил из стороны в сторону командир дивизиона. – Что вообще происходит?

- Дежурному ПВО района передали? – криком спросила молодая комиссар Чгао, чувствуя, как у нее колотится сердце.

- Связи с ПВО района нет!

- Связь со штабом района?

- Связи нет!

- Связь с командующим района!

- Связи нет!

- С оперативным дежурным МИБ!

- Связи нет!

- Штаб войск РХБЗ!

- Связи нет!

- Штаб гражданской обороны провинции!

- Связи нет!

- Штаб Двенадцатой полевой армии!

- Связи нет!

- Главный Штаб Ракетных войск! – заорал ротмистр.

- Связи нет!

- Генеральный штаб Имперских вооруженных сил?!

- Связи нет!

- Да вы охуели! Пятнадцатый истребительный дивизион прикрытия Анстаррохорро! Да вырубите вы ради богов это завывание!

- Есть связь! – торжествующе заорал замученный связист. – «Пятнадцать», я «Башня»! Запрашиваю обстановку! Связи с другими

- Боги, неужели это война?! – не верил в реальность происходящего «ротмистр-два». – Неужели они все-таки отдали приказ нажать на кнопку?! Этого не может быть! У меня внучка идет в школу в этом году! Мне до пенсии полгода оставалось! Чертовы преступные идиоты!

- Да замолчите вы! – возмутилась Анта. – Если это война, миллионы чьих-то внучек больше никуда не пойдут! У меня тоже муж и сын в городе!

- А, может, это просто авария на каком-нибудь заводе? – с надеждой в голосе сказал лейтенант первого класса – Или вражеская диверсия?

_ А иностранные бомбардировщики в нашем небе – это тоже диверсия?! – крикнул на него капитан Яакомс, с силой всаживая пластмассовые кнопки в железный пульт.

- Приказа из штаба о нанесении ответного удара не было!

- Может, потому что отдать этот приказ уже некому?

- Информация от комэска* «пянтадцатой»! – Голос оператора дрожал, пальцы стучали по телефонной трубке. – По Анстаррохорро нанесен атомный удар! Город горит! Наши летчики с воздуха видели «гриб» над Кперто, это шестьдесят халсиа к северу. Сейсмические датчики отмечают множественные колебания земной коры. По неподтвержденным данным Гуэннохорро либо уничтожен, либо захвачен высадившимся ридданским десантом. С севера идет лавина ридданских «стратегов» в сопровождении истребителей дальнего действия.

- Фиксация еще трех объектов! Азимут «ноль-пять», скорость «четыре тысячи»! Тяжелые МБР «Чивы», многоголовые… Траектория расчитывается…

- Прах земной, экран засвечен! Почти полтора десятка воздушных целей!

- Это ложные цели! От «Чив»! Сейчас весь экран в мелких крошках будет!

- Сообщите на пункт ПВО!

- Пытаемся сообщить! Связи нет!

- Хорошо, а командование оперативного района? Сектора?! – причитал плачущий ротмистр. – Будьте вы прокляты, суки! Дети мои! Какого хера!

У Анты по щекам текли слезы, сердце больно жгли паяльной лампой. Ее семья… Ее годовалый ребенок… Хотя в голове билась спасительная надежда: «Может, успели спрятаться в убежище или в подвале? Может, пересидят? Главное, чтобы не выходили на поверхность слишком рано… Должны быть радиоактивные дожди… Хотя бы двое-трое суток, пока не снизится уровень заражения… Кратис, он такой маленький, ему и года нет… Он не выдержит… Божья Семья, за что?! Убей меня, возьми наши жизни, но верни вчерашний вечер! Отыграй назад, ну, один разик! Дай нам второй шанс! А мама? Она живет в селе, их, наверное, бомбить не будут? Зачем такую дорогую штуку, как атомная бомба, на какое-то заштатное село?!»

- Враг бьет по нашим городам, убивает наших родных и близких! - размазывая слезы по щекам, совладала с собой Анта. - Это война! Нужно стрелять по ним, нанести ответный удар! Хватит сопли жевать, ситт ротмистр! Отдавайте приказ на запуск!

- Приказа «сверху» не было, - тяжело дыша, ответил ей несостоявшийся пенсионер. – Приказа об объявлении войны не было… Вы, ситти комиссар, предлагаете мне взять на себя ответственность за начало ядерной войны?

- Она уже началась, кретин! – выругалась Анта. – Враг бомбит наши города в открытую! Какой вам еще приказ нужен?! Штаба и Вождя, может быть, уже и на свете-то нету!

- Да, и радиосвязь не работает, похоже, из-за ионизации атмосферы, - сказал один из операторов.

- А спецсвязь?

- А вы кабель видели? Он же почти двадцать улььсиа в диаметре? Он же из золота сделан и проложен на большой глубине.

- А все уверены, что этот кабель не украли и не пустили наши партийные чиновнички и отцы-комиссары на постройку новых особнячков?! – со злостью выкрикнул один из унтеров. – А в землю канат пеньковый закопали, для вида!

- Прекратить разлагающие разговорчики! – крикнула Анта. – Я комиссар! И у меня особняка нет, служебная квартира… была в Анстаррохорро! Там мой одиннадцатимесячный сын остался и муж! Если мы не нанесем ответный удар, возможно, сюда прилетят новые ракеты, и уничтожат еще миллионы наших сограждан! Может быть, в наших ракетах координаты их штабов и ракетных баз?

- Или их городов с такими же людьми! - закричал ротмистр. – Ваши партийные болтуны столько раз призывали к войне и смеялись над противником, что все-таки накаркали войну! Большую войну! Вы говорили, что Риддания морально разложена, что она не сможет мобилизоваться для удара по Империи... Ну что, ****аболы с партбилетами, удивлены?! Очередная ложь всплыла! С бабами и детьми «неполноценными» вы только воевать можете!

- Придите в чувство, ситт ротмистр! – как можно спокойнее ответила Анта-комиссар. - Вы здесь для чего находитесь?! Чтобы геморрой насиживать до пенсии?! Вас Отечество и поставило на этот пост, чтобы вы могли защитить нацию в критический момент истории! Вот он, настал этот критический момент! И политика здесь ни при чем!

- У вас всегда политика при чем! Лихо тебе, девочка, язык подвесили в училище говорунов! А еще что-нибудь умеешь делать, кроме как лозунги двигать?! – Вспотевший, взволнованный от происходящего ротмистр впал в истерику. – Я Отечеству служил еще, когда тебя и в проекте не было! Я думал, что, несмотря на весь тот бред, цирк идиотизма, что творится у нас в стране, думал, что даже у партии этого чокнутого Зидо хватит ума воздержаться от коллективного самоубийства! Оказывается, нет! Весь мир, всю планету нужно сжечь в этом огне безумия. Я не отдам приказ на запуск! Я не буду участвовать в убийстве миллионов людей, пусть и по ту сторону океана! Я не собираюсь веселить дьявола!

- А то, что они убивают наших людей миллионами, это ничего?! – вмешался капитан. – Ситт полковник, Анта права! На лицо все признаки начала глобальной войны и приказа от Верховного может и не поступить! Каждую секунду могут и по нам ударить!

- По инструкции, в случае явной массированной атаки военной и гражданской инфраструктуры страны противником, с применением оружия массового поражения, при отсутствии связи с верховным командованием и невозможности восстановить ее, решение о нанесении удара принимается командиром дивизиона самостоятельно! – протараторила Анта. – Отдавайте приказ! Или, если не можете, дайте нам ключ от вашего сейфа. Нам нужен второй боевой ключ и конверты с кодами подтверждений. Мы с капитаном Яакомс сделаем это сами, а вы просто уйдите в сторону.

- Да сейчас, бегу… - презрительно ответил командир дивизиона. – Я не стану убивать миллионы невинных. Никакого запуска не будет! Даже если придет приказ из Столицы – не буду!

Капитан и комиссар Анта даже среагировать не успели, когда ротмистр с ненавистью на лице вытащил из нагрудного клапана небольшой ключ и … проглотил его. Видимо, металлическое изделие не хотело проходить в пищеварительный тракт без проблем, и ротмистр, подавившись, торопливо запил его крепким алкоголем из бутылки, которую держал под столом.

- Теперь уже все! С нашего пункта не один всадник смерти не взлетит! Нужно пока не поздно, связаться с не Гуэннохорро, не с фанатиками Зидо…а с Ридданией. И предложить мир, предложить остановиться…

- Вы спятили, ротмистр! Вы хотите положить Отечество под ноги иностранным захватчикам? Вековым врагам нации?!

- Это вы все спятили! – закричал командующий. – Вы спятили, ибо хотите взять на себя такой грех! Мои дети, моя внучка, другие дети на другом континенте не виноваты, что бандитские правительства во дворцах решили устроить конец света и украсть будущее…

Ротмистр не договорил. Три выстрела в замкнутом КП хлестанули по ушам… Командующий дивизионом отшатнулся, недоуменно посмотрел на Анту, в руке которой дымился пистолет. Капитан Яакомс тоже не был готов к подобному раскладу.

С глухим шумом тело ротмистра рухнуло на пол, уронив кресло. Анта обернулась к операторам, застывшим у рабочих мест.

- Кого-то еще Отечество не устраивает? Или Партия? Есть еще пацифисты на зарплате у ридданцев?! Если есть, два шага вперед! Нет?! Вернуться к служебным местам. У нас каждая секунда на счету!

- Еще четыре воздушные цели… МБР «Хар-2», пеленг двести сорок, скорость две с половиной…

- Прекратить! Действовать по инструкции! Помнить о присяге Родине и Нации! Команде «трубачей», готовить «инструменты» к «концерту».

- Мы не сможем отдать команду на запуск без второго ключа и кодов подтверждения, - сказал капитан. – Что, потрошить его?

- Дайте канцелярский нож! Вон тот, для резки бумаги! Нервных прошу не смотреть!

Анта схватила нож и склонилась к убитому. Что-то треснуло, зачавкало в ее руках... Мертвый уже ротмистр издал жуткий хрип, а из его артерий потекла ручьем кровь, не подгоняемая больше давлением сердца.

В воздухе тошнотворно запахло, как на бойне. Капитан, по-видимому, выпускник городского училища, старался не смотреть в сторону энергично орудующей ножом фанатички.

- Да что же это такое? – вырвалось у одного из лейтенантов. – Это же каким-то людоедством попахивает! Мы же люди, а не животные!

- Вот именно, что люди, - произнесла Анта, вся в крови, от рук до пояса. – Вот мы и поступим, как люди, выполним свой долг. Вот он! – показала она потрясенным мужчинам ключ, весь в крови и слизи.

Никто не рискнул бы сейчас встать на пути у этой дикой ведьмы. Торопливо сполоснув руки и ключ остатками спиртного из бутылки ротмистра, она, чуть не поскользнувшись на кровавой луже, бросилась к сейфу. Выбросив на пол все, что там было, Анта, вместе с капитаном (которого чуть не вырвало на месте), вытащила из бумажной кучи нужную папку. Был также найден второй ключ от включения боевого режима, как и положено, в опечатанной коробочке.

Вообще-то Анта должна была написать в специальном блокноте время и причину взлома печати, но ей сейчас было плевать на все формальности. Она вместе с капитаном побежала к центральной консоли управления системой.

- Ситти комиссар, вставьте второй ключ вон туда, - указал офицер на металлическое вместилище. – Вставили? На счет раз-два-три- поворот направо в положение «азимут девяносто». Готовы? Раз-два-три! Да! Теперь нажмите на ключ, утопите его еще сильнее! Еще сильнее! Да! На счет «три» поворот направо еще на четверть в положение «азимут сто восемьдесят»! Готовы? Раз-два-три!

Включилось освещение консоли, пластиковые кнопки с аббревиатурами и сокращениями технических терминов засветились желтым и красным светом. Капитан, ругаясь под нос, поручил Анте раздать команде, ответственной за запуск ракет, конверты с кодами-подтверждениями. Все это время, остальной персонал докладывал о новых воздушных объектах, которые уже исчислялись десятками. Правда, на экранах появлялись и недолго живущие розовые точки, - противоракеты и гуэннохоррские истребители, пытавшиеся сбить хоть часть смертоносцев.

- Готово! – сказал капитан. – «Трубачам», активировать полетные задания!

- «Труба 1», задание активировано! – отозвался один из операторов, нажав нужную комбинацию клавиш.

- «Труба 2», активировано!

- «Труба 3», активировано!

- «Труба 4», активировано!

- «Труба 5», активировано!

- Режим особой готовности! Вскрыть конверты, извлечь «нотные листы»! Ввести значение «нот» на цифровых клавишах в обоих режимах! – приказал капитан, колдовавший за консолью.

Под «нотами» понимались коды подтверждения на запуск каждой ракеты. Дивизион располагал пятью тяжелыми ракетами с пятью разделяющимися боеголовками по пятьсот-тысяче Испытательных Эквивалентов. Анта смотрела, не издавая ни звука, как делают офицеры свое дело, как щелкают клавиши и тумблеры на пультах. По очереди «трубачи» объявили, что «ноты» введены.

- Начинаем «концерт». Первый солист, доложить по готовности!

- «Трубач-один», к партии готов!

- Пуск!

Задрожали земля и стены помещения… Где-то там, на поверхности, из глубокой цилиндрической шахты, ревя своими двигателями стартовала из лесной чащи ракета, высотой с пятиэтажный дом. Быстро набирая высоту, живой трепещущий огонь вонзился в дымное небо, голубое с белыми и серыми прожилками облаков, с линиями свежих инверсионных следов, перечеркивающих и без того хаотическое небо белыми прямыми жирными линиями, направился по параболической траектории через полюс к берегам Риддании.

- «Трубач-один» партию сыграл! Наблюдатели подтверждают покидание «футляра» «Трубой».

- Следующий! «Трубач-два, доложить о готовности!»

- «Трубач-два» к партии готов.

Анта, застыв от ужаса и осознания момента конца цивилизации. Она чувствовала дрожь помещения от стартующих ракет. Она про себя молилась, чтобы все это было всего лишь кошмарным сном, чтобы прозвенел будильник, и она очнулась в своей постели.

- «Трубач – пять» партию сыграл… - доложил последний «музыкант», опуская руки и головы перед пультом.

- Вот и все… - нервно мотнула головой Анта, не стесняясь, прямо при людях кусая ногти. – Нужно сообщить, что мы свою работу сделали. Сообщите хотя бы истребителям… Спасибо, господа! Мы выполнили вой долг перед нацией и страной.

- Если это долг перед нацией… - начал, было, один из лейтенантов, н на него зашикали остальные.

- А наши семьи ведь успели эвакуировать? – спросил унтер.

- По инструкции мы обязаны покинуть командный пункт и спуститься в убежище, - приказал капитан Яакомс. – Наше местоположение больше не секретно, и скоро последует удар возмездия. Всем начать организованную эвакуацию... Это мой последний приказ. Ситти комиссар, уходите с ними. В убежище вы проведете трое суток, после чего, если не удастся связаться с представителями властей или командования, уходите на восток. В убежище есть костюмы РХБЗ, оружие и датчики радиации. Избегайте крупных городов, скоре всего, там уже ловить нечего…

- А вы? – Анте очень хотелось сейчас разрыдаться.

- Я остаюсь, - твердо сказал Яакомс. – Спасибо всем, товарищи! Я счастлив, что последние минуты жизни провел в вашем коллективе.

Анта, глотая слезы, не могла больше вымолвить ни слова. Она молча наблюдала, как Яакомс спокойно и деловито вытащил пистолет из кобуры, как он с ненавистью к самому себе, щелчком взвел затворную раму и приставил дуло к голове…


- … Жуть! Серьезная бабенция! – не то с пренебрежением, не то с уважением заметил Гуменюк, когда показ мнемографии был остановлен. – Такая не остановится ни перед чем.

- Маньяк-убийца на госслужбе, - высказал свое мнение Кубашев. – Интересно, ей спокойно спится? Кошмары не мучают? Получается, десятки миллионов жизней на ней!

- А почему ее должны кошмары мучать? – пожала плечами Лилия. За ту семью и «крещение кровью», да, может быть… А десятки миллионов жизней не на ней. А на тех, кто это безумие начал. А мы знаем, кто начал, да?

- То есть… Товарищ генерал-майор, я правильно понял, что вы ее действия одобряете? Она же ракеты запустила! – удивленно вытаращил глаза Гуменюк.

- А что она должна была сделать, Сережа? Впасть в истерику, как тот ротмистр и со смирением смотреть, как враг ее страну на запчасти разбирает? Как миллионы сограждан гибнут? Что касается ее поведения в бункере, здесь она с точки зрения военного права на сто процентов. Сегодня уже не могу, а завтра надо будет с ней пообщаться поближе. И заодно, с той ****ью псевдофеминистической тоже…

- Все равно, не могу с вами согласиться, товарищ генерал-майор, - покачал головой Гуменюк. – Речь идет о ядерной войне, об уничтожении миллионов людей!

- Не она эти бомбы придумывала, не она ставила ракеты на боевое дежурство, не она даже полетные задания и координаты целей в ракеты вводила. – Лилия твердо стояла на своем. – Комиссар Анта, суть винтик системы, функция. И она свою функцию исполнила на сто процентов. Что же ей, стреляться идти потом, как тому капитану? Она пешка в той партии, в которую сильные мира сего решили поиграть, сидя в горящем доме на пороховой бочке. Тут как не поступи пешка, она по любому в проигрыше, и любой ход только ухудшает положение. Цугцванг, как говорят в шахматах…

Лилия встала, попросила мужчин подвинуться, достала из-под стола обыкновенную лейку, которую приобрела на гуриассийском рынке. Наполнила ее водой и, как заботливая хозяйка, стала поливать зеленые росточки в горшках на подоконнике. Это были те самые крохотные растеньица, которые привезли с космодрома «Меджед» после испытания Иванниковым своей чудо-сферы.

- Есть такие игры, ребята, в которых победителей не бывает, бывают только побежденные, - философски сказала начальница стоящим перед ней молодым офицерам. – Есть только один способ победить в подобных играх… Не начинать их вовсе… А сколько таких «пешек» в тот день погибли, никаких свечек в церквах отмаливать не хватит. Завтра познакомимся в комиссаром Чгао поближе…


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

Сулели органулли – дурак органический (груз.)

Узармазари таракани – таракан-переросток (груз.)

«Тяжелая вода» - изотопно модифицированная форма воды, в которой два атома водорода заменены двумя атомами изотопа водорода с одним протоном и одним нейтроном — дейтерия. Химическая формула — D2O

МИБ – Министерство имперской безопасности Гуэннохорро

«Крещение кровью» - здесь, обязательное личное участие в уничтожении неугодных, политических врагов, врагов Нации.

МБР – межконтинентальные баллистические ракеты.

«Комэск» - командир эскадрильи.