РОЙ часть вторая полная версия

                ОТТЕПЕЛЬ

  -      Прочитайте и если не имеете замечаний, распишитесь внизу каждого листа протокола, - я пододвинул допрашиваемому заполненный с его слов бланк допроса, который тот стал внимательной изучать, читая про себя и шевеля при этом губами.
         Подследственный владел языком судопроизводства в рамках средней национальной школы, уровень которой  с трудом мог бы быть соизмерим с классом четвёртым такой же школы в пределах метрополии. За годы службы здесь в глухом гарнизоне строительных войск оборонного министерства на национальной окраине Союза я уже привык к тому, что провозглашаемая официально всеобщая грамотность и обязательность того же среднего образования в районах отдалённых как от столиц метрополии, так и от столиц национальных образований имеет весьма специфические особенности, что в подборе педагогических кадров, что в качестве образования их учеников. Сначала я по каждому следственному действию, в котором принимал участие представитель некоренной нации Союза, коих здесь служило чуть ли не девяносто процентов  личного состава, искал переводчика с его родного языка, как того требовал закон. Но потом, глядя, что мои потуги в соблюдении процессуальных тонкостей не нужны ни здешнему прокурору, ни суду, также сплошь укомплектованному «национальными кадрами», перестал быть таким уж строгим законником и прибегал к услугам «толмачей» только уж в случаях полнейшей лингвистической немоты допрашиваемых.
       Я отвернулся от читающего свои показания солдатика, который обвинялся в том, что решил из расположения части смотаться в свой кишлак по собственному желанию, да задержался там на срок, который законом предусматривал несколько лет каторжных работ в той же военной системе, но уже не в плоскости срочной военной службы, а в качестве отбытия уголовного наказания в гораздо более суровых условиях дисциплинарного батальона. Из окна моего служебного кабинета открывался вид на плац гарнизона, который, казалось, плавился под лучами местного жаркого солнца. Созерцание асфальта, покрытого множеством трещин от этой непрестанной жары, заставило меня её физически ощутить  в относительной прохладе кабинета, по пространству которого гонял горячий воздух практически бесполезный в здешних погодных условиях вентилятор.
-    Прочитал... - голос подследственного вывел меня из этого удушливого оцепенения.
         Я ткнул пальцем в нужные места листов протокола, где он поставил свои корявые подписи, после чего поручил его заботам конвоя из комендантского взвода, которые повели его на местную гауптвахту. После того как кабинет опустел, в нем опять воцарилась знойная тишина, которая, как мне казалось физически давила на меня. Я снова обратил взор к окну. Залитый солнцем плац слепил. Мне внезапно вспомнилось начало моей истории многолетней давности, которая начиналась очень похоже  - тоже со взгляда в окно служебного кабинета. Хотя начало, несмотря на промозглую погоду Северо - Запада, было климатически гораздо комфортнее нынешнего пекла. Оно повлекло цепь стремительных событий, которые перевернули моё тогдашнее мироощущение и миропонимание, и привели меня в результате тайной дипломатии государства в эту знойную дыру на его окраине. Чем руководствовалось начальство органов безопасности, отправляя меня в этот богом забытый гарнизон, а Иконникова в такой же богом забытый НИИ, оставалось только догадываться. Вряд ли мы с ним своими рассказами могли как то расшатать могущество нашей империи, кто бы нам поверил, учитывая какие времена тогда стояли на дворе. Ну разве что, кто -  нибудь из нас написал бы на эту тематику фантастическую повесть. Но государственная машина, требовала, чтобы даже гипотетические разрушители привычного земного бытия оставались в изоляционном молчании. С той поры с Иконниковым, я ,понятное дело, не общался. И даже не делал попыток к этому, поскольку любой звонок или письмишко, направленное в его захолустный НИИ, сразу бы послужили сигналом для соответствующих служб, о том, что бывшие агенты Роя ищут связи друг с другом. А это могло говорить о том, что в них снова ожила и обрела свою структуру, якобы, ранее прекратившая своё существование матрица. Я не сомневался в том, что пассивное наблюдение за мной и за Иконниковым, как, впрочем, и за другими инициализированными субъектами до сих пор ведётся. Так, на всякий случай. А давать повода законопатить меня в ещё большую дыру я не собирался. Иногда я осторожно интересовался у моего теперешнего начальства о сроках моего пребывания здесь. Но всегда получал достаточно уклончивые ответы о том, что сейчас именно здесь, в гарнизоне, имеется большая надобность в таких специалистах, как я. Так что для себя я пока определил своё пребывание в здешних песках равным установленному сроку службы в прокурорских органах, что не могло не вгонять меня в отчаянную тоску. Наверное, я должен был бы спиться здесь от такой безысходности. Честно говоря, первое время своего пребывания на новом месте я грешил сим пороком. Но в конце концов мне это просто надоело. Надоело, потому что не приносило ожидаемого забвения, не вычёркивало из памяти все, что мне случилось пережить. Ведь раз судьба ввергла меня в эпицентр таких событий, что  иному фантасту представить невозможно, то , может быть, мне суждено как то распорядиться полученной информацией о мироздании. Как знать?
       Некоторую надежду давало то, что в столице страны начались какие то перемены. Газеты стали смелее, вскрывались тайны прошлых режимов. То, что раньше замалчивалось, становилось достоянием общественности. Хотя все это происходило там, в центре. Здесь же, в нашей тьму-таракани все текло по прежнему. По крайней мере,  внешне все оставалось неизменным. Но все же я питал надежду, что если изменения по переустройству общества и структуры государственного управления продолжатся в том же направлении, что они начаты, то я смогу, наконец, оставить службу, так как перекройка государственного устройства должна коснуться и всех органов безопасности, в том числе и той засекреченной фирмы, в которой, наверное, по сей день трудятся Рудольф и Боглаев. А может быть, учитывая все усиливающийся в центре ветер перемен, им придётся  срочно свалить в глубокое подполье, так как некоторые вещи, которые делались с их соизволения и под их непосредственным контролем, никак не укладывались в рамки закона. О произволе спец.служб, судя по газетам и радио, говорили все больше и больше.

         После этого дня, повергшего меня в тягостные воспоминания о прошлом, прошла неделя - другая. И вот  день сегодняшний ознаменовался неожиданным вызовом меня к прокурору гарнизона.
-     Присаживайтесь! - всегда по восточному невозмутимое лицо прокурора явно выдавало признаки большого волнения, которое передалось и мне.
-       Ви часто спрашивали меня, - как всегда с небольшим акцентом сказал он, - когда можете вернуться в гражданскую прокуратуру.
-      Да! - сердце моё в волнении забилось на несколько тактов быстрее.
-     Так вот, если напишете заявление об увольнении, я повторяю об увольнении, а не о переводе, то я его подпишу, хоть сегодня!
-     Увольнении? Почему об увольнении?! А, впрочем... - я схватил предложенный мне лист бумаги и, торопясь, как будто через минуту прокурор мог передумать, стал размашисто писать «по собственному».
       Прокурор быстро поставил в углу свою резолюцию о согласии, и , не глядя не меня, сказал:
-      Советую сегодня же сдать дела, и...уехать!
-      Конечно, - растерялся я, - но, что за спешка?
-     Г-м-м... дело в том, что события, аналогичные прибалтийским, в любой момент могут начаться здесь! И вероятно возникнут вопросы к кадрам...м-м-м, присланным из центра и...
-     Понял! - быстро ответил я.
  Что ж, видимо, предсказания некоторых футурологов о трагичном развитии начавшихся перемен , похоже, начинают сбываться.
        Я крепко пожал руку теперь уже бывшему своему начальнику и быстро вышел из кабинета. По всему было ясно, что мне нужно спешить и весьма...

-      Честно говоря, я не ожидал застать тебя телефонным звонком, да ещё и дома! - я крепко обнял Иконникова, с которым мы сейчас встретились в том же самом кафе, где обсуждали насущные наши проблемы времён присутствия в нашем районе саркофага Роя.
-      Да я уже больше года как  отпущен с этого чертова НИИ! В силу новых веяний в государстве, институт, да и наука вообще стала не очень востребована! - Иконников тоже не скрывал своей радости от нашей встречи.
        Когда я прибыл самолётом из своей  дыры в Средней Азии, то первым делом позвонил из дома именно Иконникову. И вот неожиданность - он сам снял трубку! По телефону, памятуя некоторые особенности пережитых нами совместно событий, мы ничего обсуждать не стали, договорившись встретиться на нейтральной территории.
-     А ты что ж, только вырвался из своей специализированной конторы? - спросил Иконников,когда у нас поутихли первые эмоции от встречи.
-    Да, понимаешь, не отпускали паскуды под различными предлогами, но потом сразу в одночасье сказали, рви когти, товарищ майор, пока местные не поджарили тебя вместо шашлыка! А по приезде, посмотрел по новостям - действительно бардак там начался, так что вовремя меня мой начальственный узбек уволил!
-      А ты сейчас не на службе, в контору не вернулся? -  спросил Иконников.
-      Да пока присматриваюсь, похоже, наше государство, рассыпавшись на составные элементы национальных окраин, куда то несётся, а вот куда пока не понятно! А сам то ты где?
-     Приятель в одном кооперативе пристроил, зарплата в несколько раз выше, чем в НИИ, может и ты к нам?
-      Может, а что юрист требуется?
-   Конечно, Ваш брат сейчас высоко стал котироваться, после того, как дикий капитализм к нам пожаловал. Договора, претензии, суды и прочее...
-     Ладно, подумаю! - я решил переменить тему. - А ты, Виктор, насчёт наших тех приключений часто вспоминал?
        Иконников вздрогнул:
-   Такое забудешь! Ты знаешь, после того, что произошло, во мне многое переменилось, даже свою ссылку в этот зашатанный институт я воспринял спокойно. Там народишко только и  делал, что казённый спирт хлестал. Смотрел я на них и думал, в чем Ваш смысл краткого их пути по Земле? Оставались бы амёбами в прудике каком-нибудь! На что Вам разум, интеллект, если Вы им пользоваться не умеете! Если Вам он только в тягость, раз так упорно его заливаете, чтобы стать безмозгло - счастливым существом на несколько часов! Мне, да и тебе довелось не прочитать где-нибудь в бульварной газетёнке о летающих тарелках, а реально соприкоснуться с множественностью миров во Вселенной, вступить, пусть и весьма своеобразным образом , в контакт, о чем прогрессивное человечество мечтает не один десяток лет! Значит, не просто так мы прожили тот отрезок жизни. И , конечно, покоробило меня то, что уровень на Земле все ещё тот же, что и у питекантропов. Увидев что то непонятное, немедля принимаем это за враждебное проявление, и сразу дубиной его! Чтоб мокрого места не осталось!
-   Да уж, - согласился я. - И меня после той истории с Роем основательно перетряхнуло внутри! Я тоже, воспитанный на советской научной фантастике, никогда не мог даже предположить, что управители всех стран, страшатся этого самого контакта! Видимо, если бы мы стали ближе с различными представителями более развитых миров, мы в своей основной человеческой массе поняли бы, что живём не так уж и правильно, как нам талдычат с управленческого верха, что на многие вещи нужно смотреть по другому, и что пора на старушке Земле многое поменять! И стыдно мне за гибель саркофага! Это Рудольфу, не к ночи  будь он помянут, чужую цивилизацию прихлопнуть, что таракана на кухне тапком раздавить! Кстати, ты о нем ничего не слышал?
-       Не слышал и слышать не желаю! - скривился Иконников. - Я долго думал, что ж все эти представители иных миров, которых, как я понял, достаточно много было в качестве визитёров, не могли вмешаться и всех этих Рудольфов и Боглаевых к ногтю прижать?!
-   Хм, полагаю, что у высших цивилизаций есть, видимо, законы, запрещающие вмешиваться во внутренние дела иных разумных сообщностей. В фантастике об этом целые тома исписаны. Принцип невмешательства! Ребенок сам должен стать взрослым, пройдя все стадии, в том числе и стадию существования в обществе таких субъектов как Рудольф и Боглаев! Нельзя приводить на готовенькое, иначе может получиться нечто вроде избалованного ребёнка - анфан террибль, за которого все проблемы решают заботливые родители, и который в конце концов стал бы последним скотом, так ничего и не поняв в жизни.
-     Может, ты и прав, - подумав, согласился Иконников. - Но все равно гадко до сих пор на душе, от того, что мы хоть и не специально, но участвовали в уничтожении иного разума...
-      Я вот думаю, может, всё-таки Рою удалось спастись? Ведь столько матриц уже было охвачено его сознанием! Наверняка, среди них были и высокопоставленные чинуши, в том числе и в госбезопасности! Неужели, они совсем не имели информации о том, что запланировали в центре? Ведь это не просто - взять вот так и швырнуть в тот район «эйч бамб», пусть даже ограниченного действия! Нужно вывести войска, нужно предупредить население и...
-     Я думаю, что это было сделано именно так! - прервал меня Иконников. - Без предупреждения, без вывода войск! Вспомни, мы беседовали с Боглаевым, потом двое суток пробыли в этой чертовой гостинице. И вдруг прискакал Рудольф, и мы помчались на место бомбардировки, где уже все было кончено!
-      Черт! Я и забыл, действительно, все произошло так скоротечно! То есть моё первое утверждение о принесение в жертву части населения и военных, похоже оказалось верным!
-       Это уж как пить дать! Уцелел ли саркофаг? Может и уцелел, судя по тому куску ткани, которая была защитой от агрессивной среды для биоробота, технологии Роя  гораздо выше наших. И, может быть, саркофаг уцелел даже в эпицентре этого малого термоядерного взрыва и до сих пор лежит там, вплавленный в  стекло породы. Может, Рой находится там в состоянии гибернации. Однако ж, полагаю, что после того как нас отправили в ссылку, то место, что мы указали, проверили с помощью техники вдоль и поперек, вплоть до того, что расковыряли все эту стекломассу!
-     Может так, а может и нет! По старой русской привычке махнули рукой на это, да отчитались, мол. дело сделано! Ты думаешь, я не заметил, что ты показал совершенно не то место, где саркофаг стоял ?!
       Иконников отвернулся к окну, потом со вздохом ответил:
-     Ну да, а что же ещё оставалось делать? И что ты предлагаешь, смотаться на место? Проверить, там ли он или нет?
-    Да, предлагаю! Ну, а вдруг, Виктор?! - загораясь, воскликнул я.
-    Ну вообще - то можно...- уже склоняясь к моей идее, начал Иконников.
-    Извините, товарищи, могу я присесть к Вам? - вопрос раздался у нас над головами и исходил от странного субъекта в чёрном пальто.
     В пылу разговора, мы даже не заметили его появления вблизи нашего столика.
Находясь в полной растерянности, мы синхронно кивнули головами. Нежданный визитёр опустился на стул, расстегнул своё зловещее пальто и откинулся на спинку стула. Внимательно нас осмотрев, сказал :
-    Если не ошибаюсь, имею честь общаться с...? - прозвучали наши имена - отчества.
      Нам ничего не оставалось, как также, кивком головы, подтвердить, что мы те самые.
-    Михаил! - представился наш новый знакомый и располагающе улыбнулся.
-     Так Вы из.... - сразу же вскинулся подозрительный Иконников.
-     Нет, я не из... - сразу перебил его Михаил. - Если Вы наберётесь терпения, то я дам все необходимые разъяснения!
-     Конечно! Мы Вас внимательно слушаем! - я легонько пнул ногой под столом неугомонного своего товарища, призывая его к молчанию.
        Михаил, подозвал официантку, заказал чаю, и,откашлявшись, начал говорить:
-   Ваши подозрения вполне понятны. Особенно после тех событий, что Вам пришлось пережить, и что были связаны с саркофагом цивилизации Роя. Кстати, Роем, его собственно окрестили Вы сами. Сама цивилизация, прибывшая тогда в экстренном порядке на нашу Землю именует себя несколько иначе, если бы можно их мысль - импульс, которым цивилизация общается со своими составными элементами, выразить человеческими словами, то наиболее близкое название её - Генатур Экс Амбиту Аква, что в вольном латинском переводе означает - «порождённый водной средой». Но, для простоты обозначения, мы можем продолжать называть цивилизацию по-прежнему Роем. Так и привычнее и короче.
Итак, кто же я такой? Читаю в Ваших глазах этот немой вопрос! Мы с Вами, кстати, виделись однажды, как раз в тот момент, когда и началась вся эта история для Вас и для меня! Вы, конечно, вряд ли вспомните меня! Но, позвольте, я напомню эпизод, когда мы впервые встретились! В тот день Вы прибыли в составе следственной группы в район нашего посёлка имярек, для изъятия останков, как Вам тогда казалось, погибшего человека на окрестных болотах. Когда Вы вернулись с места осмотра, то попросили подписать протокол осмотра. В числе одного из понятых был я.
      Михаил сделал паузу. Мы смотрели на него, но лично я, не смотря на все  пояснения, вспомнить его  тем - не менее не мог. Да сколько у меня в те времена, да и после, было таких понятых, присутствие которых в силу закона обязательно при массе процессуальных действий!
      Видя сомнения на наших лицах, Михаил уточнил:
-   У Вас, как у следователя, возглавлявшего группу, была в руках чёрная папка с инициалами под позолоту латиницей «Р» и «R», а у Вас , Виктор, была такая красная сумка  с надписью синими буквами по латыни «LADA» и изображением жигуленка!
      Мы с Иконниковым синхронно вздрогнули. Выдумать такое или , тем паче, угадать, было просто невозможно! Папку мне подарили коллеги, когда мы отмечали в прокуратуре присвоение мне очередного звания, а Иконников, судя по его реакции, в те времена, действительно пользовал упомянутую сумку в своих грибных поисках.
-   Да, но какого черта Вам нужно было запоминать эти детали в тот момент! - все ещё недоверчиво спросил Иконников.
-    А я сначала и не запоминал! - улыбнулся Михаил. - Вот только, когда Виктор потом ещё раз пришёл со своим приятелем на то же место, а потом чуть ли не сразу пожаловали все чины из района вместе с тем же следователем и кучей вояк, меня, конечно, любопытство разобрало! Вот я и постарался в деталях первый Ваш визит и Вас обоих запомнить!
-     Вы что же тоже были у саркофага?! - догадался я.
-     Да! - подтвердил Михаил. - Я наткнулся на него практически сразу, когда прошёл по гати через болото. После Ваших посещений обнаружить его было нетрудно, он уже весь  очистился от мха и других наслоений и просто сверкал посреди леска. Естественно, когда я приблизился к нему, то попал под его воздействие и прошёл инициализацию. Ну, а дальше, как Вы понимаете, события понеслись вскачь! Вояки сделали из посёлка небольшой укрепрайон, проложили понтонную переправу и стали возить солдатиков ежедневно большими группами. Всех местных жителей срочно, в один приём вывезли со всем скарбом и хозяйством, включая и домашних животных. Меня не тронули, оставили при дежурной смене. Всё-таки они уже знали, что я «из их компании», вернее сказать, я, как и они, как и Вы оба, был частью Роя! Честно говоря, вспоминая тот период времени, я не очень часто «переключался» на своё, человеческое. Работали мы как каторжные, чтобы ускорить выход Роя из саркофага через инициализированные в человеческие тела матрицы . Но потом... Извините, я прервусь! Можно задам Вам вопрос?
-      Конечно!
-      Вы то сейчас  ощущаете себя частью Роя хоть в какой то степени?
-   Через несколько недель после инициализации мы перестали ощущать в себе действие матриц, отчего и решили, что наши тела были захвачены Роем против нашей воли! - ответил Иконников.
-    Ну да, ну да..- покивал головой Михаил. - На Вас, так сказать, была сделана пробная инициализация, оттого связь с матрицами  и с Роем была непрочной, а с течением времени совсем прервалась. Но тем - не менее, мы, то есть я и все мы, как части Роя, когда Вы находились в фазе сна, могли отследить Ваше приблизительное местонахождение и даже получать информацию о Ваших действиях. Но, к сожалению, информация эта была уже о тех действиях, которые уже совершены! Поэтому о том, что принято решение о ликвидации саркофага ,мы узнали достаточно поздно. Детальному изучению информации мешало ещё Ваше возбуждённое психическое состояние, смешанное с наличием в организме дурманящего вещества. Но надо отдать должное органам безопасности, они не стали ждать, покуда возникнет хоть малейший шанс утечки информации, сразу нанесли удар! После получения сведений о готовящейся атаке, мы все, находящиеся у саркофага, только и смогли, что протянуть магистраль для снабжения его водой, чтобы он хоть немного мог пополнить запасы своей энергии. До времени производства бомбометания саркофаг успел выделить из воды, которая, как Вы понимаете достаточно отличалась от привычной для него, океанской, совсем незначительное количество энергии, которой хватало только на перемещение в радиусе не более тысячи километров и автоматическое погружение в состояние гибернации. В котором, похоже, Рой находится и по настоящее время!
       Михаил замолчал.
-   То есть отыскать саркофаг и как-то исправить допущенными нами ужасные ошибки мы не можем? - спросил я, а Иконников понурил голову.- Кстати, как Вам то удалось нас найти?
       Михаил смущённо улыбнулся:
-    Информация о Ваших адресах проживания у меня была. Для Роя, когда мы все были его частью, как Вы сами прекрасно понимаете, особой трудности это не составило. Хотя, как я успел понять, с учётом того, что ему в экстренном порядке пришлось работать с Носителями в человеческом образе, которые сами являются индивидуальными разумами, то к изъятию личной информации Рой прибегал только в экстренных случаях. Так вот! Мне пришлось по личным причинам на длительное время уехать на другой конец страны. Собственно, я сам только вернулся сюда. Навестил квартиру Виктора, мне сообщили, что он направился в это кафе. И вот, удача! Нахожу Вас здесь обоих! В этом определённо есть перст судьбы!
-   Может перст судьбы и есть в том, что мы втроём встретились! - Иконников зло ударил кулаком по столу. - А что мы теперь вместе делать будем? Рой исчез непонятно куда! Ясно, что исследовать круг радиусом в тысячу километров, мы не сможем! А, кстати, каков был принцип перемещения саркофага? Вы хоть видели в какую сторону он полетел или иным способом стал перемещаться?
-   Он не полетел, - Михаил грустно покачал головой. - Он просто подёрнулся какой то дымкой и исчез из видимого спектра. Принцип перемещения, насколько я помню из того объёма знаний, что в той спешке успел получить, будучи частью Роя - гравитационный. Но! Перед тем как уйти из зоны поражения, мне была передана схема, по которой следует соорудить с помощью наших современных материалов прибор, сигнал которого, если Рою удастся благополучно переместиться и не погибнуть при этом перемещении, он примет и в состоянии гибернации, а потом даст ответ с координатами в местной земной системе, где он находится !
      Михаил взял салфетку и авторучкой быстро набросал какую-то электрическую схему. Иконников схватил её и жадно стал изучать, бормоча:
-    Так! Ну это ясно, а это что? Ага..здесь цепь замыкается, похоже на импульсный коротковолновый передатчик с очень кратким периодом сигнала...
       Пока он разбирался в лабиринте схемы я спросил Михаила:
-     А Вам то как удалось спастись от термоядерного удара?
       Он помрачнел.
-     Дело в том, что... После того, как я получил схему связного устройства, я сразу покинул место расположения саркофага. и на выделенной мне машине был вывезен за более, чем сотню километров от того места. Ведь неизвестно было. какой мощности будет взрыв!
-     А как же Вам удалось увидеть перемещение саркофага? - удивился я.
-   Я же был частью Роя, - грустно улыбнулся Михаил. - Я видел все! Как он исчез, как все работали до самого последнего момента, пытаясь подать больше воды, чтобы увеличить запас энергии! Причём, Рой настаивал на обратном перемещении всех матриц из Носителей, чтобы они сами смогли спастись. Но никто не ушёл... Все спасали саркофаг. Вот  теперь для меня неразрешимая загадка, спасали саркофаг и цивилизацию Роя люди или люди совместно с матрицами Роя?
-    Полагаю,  это именно человеческое решение! Слишком уж это по людски, не знаю как в цивилизации Роя, но жертвенность присуща нам, людям! Уцелел хоть кто-нибудь?
       Михаил грустно покачал головой:
-     Все инициированные, кроме Вас, да меня, остались там и теперь навечно в стекле!
       Иконников бросил салфетку и ненавидяще смотрел куда-то поверх наших голов:
-     Твари! Ну,ладно, может и посчитаемся ещё!
        Он помолчал, потом глухо сказал:
-     Короче! Мне надо неделю - детали найти, потом спаять это все! Давайте, без всяких там звонков. Через неделю встречаемся. Да не здесь! Нужно определить другое место, как бы мы тут не примелькались! Хоть и получается по Вашим словам, что все причастные обрели свою погибель здесь, но те, кто знают о Рое, могут и слежку за нами вести и ... В общем, нужна осторожность!
        Расходились мы молча. События, о которых нам поведал Михаил, повергли нас в ещё большее неприятие существующей вокруг нас косности .

         Я и Михаил с интересом рассматривали прибор, сконструированный Иконниковым. Тот сдержал слово и ровно через неделю, когда мы встретились в оговорённом на последней встрече месте, принёс средних размеров коробку, которую  представил на наше обозрение.
        Ни я , ни наш новый товарищ толком не разбирались в радиотехнике, поэтому достойно оценить труды Иконникова не могли. Для нас сотворённый прибор был коробкой, напичканной какими-то радиодеталями с кучей проводков. Иконников, наверняка не ожидавший, что его чудо электронной мысли, изготовленное по чертежам внеземной цивилизации, вряд ли без его пояснений что то может объяснить окружающим, сказал:
-     Ладно, довольно скрипеть мозгами и делать умный вид! Сразу же видно, что для Вас эта вещь ещё более непонятна, чем бытовой утюг. Так вот! Поясняю! Создан данный передатчик в точном соответствии со схемой, оставленной Роем. Поскольку нам не дали информации о сеансах связи, то я предлагаю несколько раз выходить в эфир. Посылая импульс с устройства, при этом каждый раз меняя место передачи!
-      А как мы узнаем, есть ли ответ? - спросил Михаил.
-     Прибор снабжён  автономным источником питания, проще говоря, батарейками. Так что после передачи импульса он будет находится в режиме приёма. Если Рой примет сигнал и даст ответ, то на этом маленьком экранчике отобразятся цифры координат, ну или что там он пришлёт!
-      То есть, его необязательно таскать с собой? - спросил я.
-     В принципе, нет... - Иконников почесал в затылке. - Но если с нас наблюдение, пусть даже пассивное, не снято, то наверняка излучение прибора, который постоянно будет работать на приём, могут запеленговать, обнаружить где он спрятан и соответственно снять графическую информацию!
-    Ну, а если он будет при тебе, то точно также его можно у тебя изъять, и тоже получить информацию! - возразил Михаил.
-     Оно можно, конечно! Да только я сначала её запомню! А потом нажму вот эту кнопочку, - Иконников продемонстрировал еле заметное утолщение на боку коробки, - и прибор превратится в простой набор проводов и радиодеталей!
-     О, господи! - я решил охладить пыл своих товарищей. - Если за нами следят товарищи из конторы Боглаева и Рудольфа, то вытрясти из нас сведения не составит труда. Уж поверьте мне!
-      От меня вот, что они получат! - Иконников продемонстрировал неприличный жест.
-      Смею тебя уверить, что при применении современной химии сам скажешь все! - я попытался сбить воинственный настрой товарища. - Не думаю, что в конторе, с которой нам пришлось столкнуться тебя будут лупцевать как в каком-нибудь зашатанном отделении милиции!
        Иконников зло посмотрел на меня, но не найдя, что сказать, только махнул рукой.
       Потом мы втроём на машине Михаила, которая, казалось могла рассыпаться от старости, если попадётся по дороге приличный ухаб, выехали за городскую черту, где наш Кулибин, поколдовав над своей электронной коробкой, сказал :
-    Импульс ушёл, теперь прибор работает на приём! Ну, а нам остаётся только ждать!
-    Когда думаешь провести второй сеанс? - поинтересовался я, когда мы загрузились обратно в машину.
-     Через восемь часов, потом снова через восемь, и так, пока нам это или не надоест, или пока мы не убедимся в тщетности наших попыток! - отвечал Иконников, бережно пакуя средство связи.
-  Будем надеяться! Не хотелось бы, чтобы столько жертв было принесено понапрасну! - заметил Михаил.
       По дороге решили из соображений той же безопасности, что Михаил высадит нас в центре, а мы поодиночке доберёмся до дома. Я не думал, что за нами ведётся слежка, по крайней мере, если бы таковая осуществлялась через агентуру, то я бы уж точно её заметил, всё-таки опыт такого рода у меня имелся. Но я прекрасно понимал и своих друзей, поэтому не отговаривал их от конспирации. Я только следил, чтобы их стремление к осторожности не переросло в манию.
       Михаил тормознул около центральной площади, авто остановилось с противным скрежетом.
-      Ну вот, вроде колодки окончательно кончились! - вздохнул Михаил.
-   Не знаю, как в этом сплошном стучании и скрежете ты ещё оттенки скрипа колодок различаешь?! - хохотнул Иконников.
-     Машина то  у меня уж лет двадцать! Поневоле научишься все неисправности на слух определять! - улыбнулся Михаил.- Вот и сейчас слышу новый звучок появился!
-     Вот черт! - хлопнул себя по лбу Иконников и лихорадочно начал расстёгивать сумку с прибором. - Там же у меня звуковой сигнал оповещения!
        От волнения от никак не мог совладать с непослушной молнией. Наконец прибор был извлечён. Иконников глянул на экран:
-       Есть!
-      Что там! - подпрыгнули мы с Михаилом, последний чуть не свернул шею, глядя на манипуляции Иконникова, сидевшего на заднем сидении.
-     Так...так..- тот смотрел на экран, что то соображая.- По моему, это значения широты и долготы в метрической системе, только нужно эти значения соответственно перевести в градусы, чтобы определить по карте! Бумага, ручка есть?!
         Михаил лихорадочно пошарил в бардачке, нашёл там потрепанный блокнот с огрызком карандаша:
-        Вот!
         Иконников на пять минут погрузился в какие то вычисления, черкая столбцы цифр в блокноте, сердясь на карандаш. Мы молча наблюдали за его вычислениями, не решаясь торопить. Я на всякий случай, памятуя опасения того же Иконникова, несколько раз осмотрелся вокруг. День был будний и площадь практически пустовала.
-  Так, есть! - Иконников победно продемонстрировал нам исчёрканный математическими знаками листок. - По карте проверить надо бы! Автолюбитель, карта есть у тебя ?
         Рука Михаила опять погрузилась в бардачок:
-        Что то было ведь! Ага, вот!
         Он передал Иконникову компактный «Атлас автомобильных дорог СССР».
-       Координатная сетка есть! Это хорошо! - Иконников быстро листал потрепанный атлас.
-    С учётом дальности в тысячу километров, на которую мог переместиться саркофаг, он наверняка  у нас, хотя мог залететь и в Прибалтику, к нашим соседям! - вполголоса сказал я с Михаилу.
-    Вроде получается, что здесь! - Иконников недоуменно показывал нам точку, расположенную в синем поле одной из страниц атласа.
          Синий цвет поля однозначно свидетельствовал о том, что точка находится на поверхности Балтийского моря недалеко от побережья Эстонии, теперь уже считающейся отдельным государством после развала Союза.
-       Что же саркофаг переместился на дно морское? Хотя... - Михаил задумался, - с учётом потребности Роя в воде, это оправдано. Но вот, что нам то теперь с этим делать? Технически найти саркофаг можно и на дне, если глубина позволит!
-        На Балтике запредельных глубин нет! - отмахнулся Иконников. - Тут больше нужно думать, как пробраться туда, да ещё с необходимым оборудованием, не вызывая подозрений какой-нибудь пограничной стражи, если рыбоеды её уже организовали!
          Тут меня осенило:
-      Подождите! Мы же смотрим на атлас автомобильных дорог, но насколько я помню у побережья Эстонии около полутора тысячи островов и островков. Так что вполне возможно, саркофаг лежит на каком то из них в состоянии гибернации. Ведь мы получили радиосигнал, не так ли?
          Иконников кивнул.
-       А насколько я помню физику, из под воды сигнал подать затруднительно, он будет заглушён водной средой, именно поэтому для сеансов радиосвязи подводные лодки всплывают на поверхность или выкидывают радиобуи!
-      Точно! - Иконников резко повернулся к Михаилу. - Давай рули до какого- нибудь книжного. Надо карту приличную купить!
           После получасового кружения по различным магазинам, которые в плане  полиграфии были в основном забиты разным популярным в наше время детективным и иным беллетристическим хламом, мы, наконец, нашли великолепный атлас мира - большой и подробный, за который пришлось выложить приличную сумму, напрочь опустошившую наши небольшие запасы наличности.
         С нетерпением открыв его на нужной странице, мы убедились, что я оказался абсолютно прав, поверхность данного района Балтики просто пестрела россыпью островов. Иконников сверил  координаты и ткнул карандашом в один из них :
-      Ну, что господа - товарищи, добро пожаловать на остров Таукси в свободную Эстонию!

                БАЛТИЙСКИЙ СХРОН

         Останавливаться на организационных моментах нашего отъезда в страну нынешней независимой Балтии не вижу смысла. Хотя оформление загранпаспортов в те времена при наличии скромной суммы в двести долларов происходило в течении двух суток. Однако ж эти шесть сотен  долларов на троих членов спасательной экспедиции ещё надо было найти.  Так что и мне, и Иконникову, и Михаилу пришлось расстаться с частью своего имущества. Последнему даже пришлось в срочном порядке реализовать свой автомобиль, который, однако ж, с учётом бросовой цены ушёл достаточно быстро. В те времена визы в страны бывшей советской Прибалтики оформлялись прямо на границе без всякой неведомой в те времена биометрии.  Затратив на подготовку к отъезду около трёх недель, мы выдвинулись  в Ивангород , который теперь являлся пограничным форпостом.на реке Нарве, на другом берегу  красовался одноимённый реке город, теперь тоже пограничный, только уже со стороны Эстонии. Переход границы по мосту соединяющему не только два города, но теперь и два государства против ожидания трудностей не доставил. Разве что эстонская пограничная стража, функции которой здесь выполняла отчего то полиция, достаточно дотошно и придирчиво проверяла наши документы и багаж. Честно говоря, когда осмотру подвергся багаж Иконникова, у меня замерло сердце. Ведь после горячих споров о том, нужно ли брать с собой в наше рискованное путешествие прибор связи, Иконников настоял таки на  необходимости его наличия в нашем снаряжении,  говоря о том, что если в его неоднократно проверенные вычисления вкралась ошибка, то необходимо будет послать ещё одни радиосигнал Рою для дубляжа координат, а изготовить такой прибор за границей возможностей у него не будет. На эти доводы нам с Михаилом ответить было нечего. Пришлось согласиться на перевозку данного средства коммуникации с Роем. Тем не менее, я настоял на том, чтобы Иконников хотя бы внешне его замаскировал под радиоприёмник или иную какую-нибудь бытовую технику. Последний счёл мои предостережения разумными и втиснул электронную начинку своей радиостанции в корпус от приёмника «ВЭФ», который по тем временам производился Рижским радиозаводом. Но несмотря на его прибалтийское происхождение, при какой то более - менее тщательной  проверке на границе мы все рисковали попасть в ранг шпионов с неясными перспективами дальнейшего пребывания в новом государстве, которое как и всякое государственное образование, обрётшее независимость, рьяно относилось к  последней, видя чуть ли не в каждом новоприбывшем на балтийские берега потенциального врага из соседнего  государства.
        Поэтому когда был открыт чемодан Иконникова, и полицейский стал вертеть в руках псевдо-радиоприемник, нам оставалось только надеяться, что последний не станет его проверять на способность принимать и транслировать радиостанции, хотя тот же Иконников, предусмотрительно оставил блок для батарей пустым, чтобы иметь на такой вот случай отговорку. Однако, полицейский, повертев «ВЭФ» в руках, положил его на место, потеряв к нему всяческий интерес. Мы все незаметно перевели дыхание. И вот наконец в наши паспорта с небесным звуком упали штепселя с отметками о прохождении границы, и мы вышли из тесного здания пограничного перехода на Петровскую площадь Нарвы.
-     Ну, господа бывшие Носителя матриц, первый и самый трудный, я полагаю, этап позади! - сказал довольный Иконников.
-     Не сказал бы, что он самый трудный! - заметил я. - Теперь нужно найти автобус, следующий до Пярну.
-     А всё-таки чем мы в этом прибрежном городе объясним свой интерес к острову? - спросил Михаил.
-    Будем действовать по обстановке! - ответил я. - На наше счастье связи между бывшими союзными республиками не разорваны до конца. Поэтому наш русский язык особых подозрений вызвать не должен, хотя Пярну в отличие от Нарвы нельзя назвать рускоговорящим городом. Лично я предлагаю остановиться в одной из гостиниц города, а лучше, наверное, в частном секторе. Сейчас лето, а Пярну город здесь считается курортным. Так что можем посетить остров как любопытствующие туристы, или , допустим, как любители рыбной ловли. Можно прикинуться, конечно, и любителями уединённого отдыха. Сейчас мы не знаем, сможем ли  в этом Пярну арендовать лодку, чтобы добраться до  острова. Все проблемы будем решать по мере их возникновения!
       На том и порешили. Поменяв на местные кроны имеющиеся у нас банкноты с родины дяди Сэма, мы двинулись на автобусный вокзал, с которого на счастье уже через сорок минут отходил междугородний автобус на нужный нам город Пярну с заездом в город Тарту. По дороге мы изначально глазели в окна, пытаясь определить, что же изменилось в этой республике, захотевшей после нескольких десятков лет членства в Союзе, вновь быть самостоятельной. Но каких - то перемен лично я, бывавший здесь несколько раз по делам службы, коренным образом отличающих сегодняшнюю Эстонию, от той - советской, не заметил.
      В те времена, когда свободное перемещение между государствами для бывших граждан Союза стало не дефицитом, а обыденной реальностью, многие после пересечения пограничного рубежа, прилипали к окнам, жадно впитывая новую для себя обстановку. Но уже через несколько десятков минут убеждались, что каких-то сверхестественностей ждать не стоит - та же дорога, те же деревья. Многие испытали сие разочарование в первой загранпоездке в близкую Финляндию и иные страны, что уж говорить о бывшей советской территории!
       Поэтому я, поглазев для приличия с десяток минут на проносящиеся за окном пейзажи, закрыл глаза и попытался представить, что же мы будем делать, если на этом островке найдём нашего старого знакомого - саркофаг Роя. Ведь из-за той спешной череды событий, мы все, движимые чувством своей вины за судьбу цивилизации Роя, так и не нашли времени, чтобы разработать какую-то стратегию нашего поведения. Но скорее всего мы и не могли сочинить какой то приемлемый план. Каждый из нас, наверное также как и я, отдавали в этом инициативу самому Рою, который как цивилизация, стоявшая на ступени развития выше нашей, должен был разработать и передать нам план действий по его спасению. А в чем будет сие спасение, я мог только предполагать. Может быть, выйдя с нашей помощью из состоянию гибернации и пополнив свои запасы энергии, Рой вновь отправится на поиски планеты, имеющую воду и не занятую какой-либо цивилизацией. Может он решит существовать на Земле тайно, хотя это, наверное, весьма проблематично, учитывая какой «горячий приём» ему был оказан по его прибытии. А, может, он  поможет нам, людям, все ещё по вселенским меркам блуждающим во мраке эгоцентристкого невежества, обрести новое понимание смыслов и периода своего  жизненного существования? Хотя, судя по той информации, что нам удалось узнать, благодаря знакомству с Рудольфом и Боглаевым, внеземная жизнь для ограниченного  круга высокопоставленным землян секретом не является, но ни к чему последних не подвигает. Но, может, не подвигает именно потому, что сей факт является засекреченной информацией, тщательно скрываемой от всего остального земного населения? Ведь мы с Иконниковым убедились в полной лживости позиции того же Рудольфа, Боглаева и их хозяев относительно вредности для Земли межцивилизационного контакта! Это они возводят данный факт в секрет высшей степени из-за боязни потери своего влияния и власти на обыкновенных землян, так как мыслят по прежнему  образцу полезности того или иного явления для своей популяции, его устоев и установлений! За этими мыслями я не заметил как задремал.

-    Тэрэ хоммикут (доброе утро - эст. Прим. Авт), Расмус! - поздоровался я, выходя на залитую солнцем верану частного дома на окраине Пярну.
-     Тэрэ, Робэ! - наш временный хозяин и арендодатель приветливо кивнул мне ответ.
       После прибытия в этот приморский город мы по совету случайной попутчицы, с которой свели знакомство во время поездки на автобусе, обратились  с просьбой о сдаче комнаты на несколько недель к этому мужчине, который являлся обладателем большого деревянного дома в метрах пятистах от городского пляжа Пярну. За достаточно небольшую по местным меркам сумму он нам выделил на троих большую светлую комнату с тремя спальными местами и, собственно, не особо докучал своим присутствием, поскольку, несмотря на пенсионный возраст где то продолжал работать. После отделения от Союза пенсионное обеспечение в Эстонской республике выплачивать сразу перестали.
-    Как Ваш отдых? - поинтересовался он, откладывая в сторону штапик, которым собирался крепить верандное стекло.
-   Спасибо, все просто отлично! - вежливо отвечал я. - Только вот хотели мы порыбачить в местных водах, да не знаем куда обратиться за арендой лодки, хотели поплыть на острова! Когда ехали сюда на отдых, слышали, что на местных островах неплохая рыбная ловля!
-      Да, если рыбачить, то лучше уплыть подальше от курортной зоны! - согласился Расмус. - Но проблемы с лодкой совершенно нет! У меня на причале имеется не новая, но достаточно прочная лодка, есть даже место для подвесного мотора, да только мотор сейчас не исправен! Так что если желаете попробовать половить рыбу в здешних водах, могу дать ключи и весла! - с хитрым прищуром продолжал он на очень хорошем русском. - Это обойдётся Вам долларов  пятнадцать за сутки! На вёслах можно дойти на острова Таукси - там редко, кто бывает, а рыба водится, и не только килька.
       При произнесении им названия нужного нам острова я вздрогнул! Уж как - то все складывалось больно удачно. А почему бы и нет? Ведь должно же нам начать везти, после стольких неудач, постигших в том числе и на нашей вине цивилизацию Роя.
-    Хорошо, Расмус! Я посоветуюсь с товарищами, скорее всего мы воспользуемся Вашим предложением! - осторожно ответил я , боясь неосторожным словом выдать свою радость по поводу так удачно складывающихся обстоятельств.
-    Снасть у меня есть! Где взять прикорм и наживку в рыболовном магазине подскажу! - поспешно добавил Расмус, видимо, боясь, что выгодная для него сделка может не состояться.
        Я заверил его, что скоро сообщу наше решение и отправился будить Михаила с Иконниковым, которые ещё досматривали последние сны. После того как разбуженные мною товарищи освободились от последних остатков сна, зевая во весь рот, я поведал им о свалившейся на нас удаче по поводу лодки и возможности отправиться на остров.
-     Отлично! - неугомонный Иконников собрался уже идти к хозяину за ключами от лодки.
      Но мы с Михаилом отговорили его от этой поспешности. Сначала неторопливо позавтракаем, поговорим с хозяином, узнаем где купить наживку. Не нужно никакой спешки, мы отдыхе! Конечно, за эти дни, при всей своей внимательности и осторожности нам не удалось заметить и намёка на какую-нибудь слежку, но всё-таки нужно исполнять свою роль отдыхающих! Соберёмся на несколько дней, а то и на неделю, кто знает сколько нам времени понадобиться на поиски саркофага, при условии, что он вообще на острове!
     Так и сделали, договорились с Расмусом, внесли задаток за пользование лодкой. Для блезиру долго и внимательно осматривали рыболовные снасти, которые последний извлёк из маленького сарайчика. Потом прогулялись до местного пирса, где на причале среди других была пришвартована лодка нашего гостеприимного хозяина. Лодка действительно была хороша, Расмус не преувеличивал, когда расхваливал её достоинства. Сама она была изготовлена из лёгкого дюраля, имела в носу большой грузовой отсек, весла хранились тут же неподалёку в запертом ангаре вместе с неисправным мотором. На моторной тяге дойти до острова было бы конечно и быстрее, и удобнее, но делать нечего - придётся погрести. По заверениям Расмуса для трёх полных сил мужчин, которые могут сменять друг друга на вёслах, ходу до искомого острова чуть более часу - полутора при условии хорошей погоды. А погода в это лето стояла на удивление солнечная и спокойная. Продолжая играть свою роль рыболовов, мы той же компанией прошли в небольшой магазинчик, где продавалось все необходимое для рыбной ловли. По совету Расмуса приобрели местную наживку, которую тут же сгрузили в лодку. Договорились, что отчалим завтра с раннего утра. Что и говорить, оставшийся день все трое провели в совершенном нетерпении. Хотелось наплевать на все, погрузиться в лодку и отправиться к цели нашего путешествия! Но, делать нечего. Старательно, изображая из себя беззаботных туристов, тем более, что сегодня у Расмуса оказался выходной, и он весь день торчал дома, занимаясь домашними делами, нам пришлось наведаться и на пляж,  посидеть в местном кафе, а также совершить обязательную вечернюю прогулку в центр города. Договорились отплыть в шесть утра. Понятно, что из-за царившего у нас возбуждения, никто заснуть не мог. Кое как проворочавшись на своих постелях часов до пяти утра, стали собираться. Расмус спал, мы тихо закрыли двери и пошли к пирсу. Курортный город беспечно спал в эти ранние часы. Наскоро покидав в лодку съестные припасы и снасть, мы, пользуясь пояснениями, полученными от Расмуса, отошли на полкилометра в море и поплыли в правую сторону от Пряну. По его словам нужно грести именно в этом направлении. и по истечении часу плавания мы увидим наш остров. Наверное, стремясь отдать нам свою лодку в прокат, её хозяин всё-таки немного преувеличил ту лёгкость , с которой можно достичь  места нашей «рыбалки». Вот  прошло уже полтора часа, беговая линия также неторопливо двигалась, но была настолько однообразной, что порою казалось, будто лодка стоит на месте, хотя у нас троих  ломило в плечах и пояснице от непривычно долгой работы на вёслах.
-   Вон что -то виднеется прямо по курсу! - наконец крикнул Михаил, расположившийся к этому времени на носу в роли вперёдсмотрящего.
        Действительно, на горизонте сначала показалась какая то неправильной формы дымка, которая через минут двадцать усиленной гребли приобрела очертания острова.
      
       Я и Михаил вытащили лодку на песчаную прибрежную полосу. Чтобы найти это место для причала, нам пришлось хорошо покрутиться вокруг острова, берега которого изобиловали крутыми откосами, и практически все состояли из громадных ледниковых камней. Иконников возился с нашим багажом, из которого он выудил свой «ВЭФ», и теперь настраивал его для работы. На картах остров казался небольшой точкой на поверхности Балтийского моря. Однако, приплыв сюда, мы убедились, чтобы пересечь его от одного берега до другого, нужно не менее часа, а то и больше, энергичной ходьбы. Поэтому и решили подать сигнал о прибытии, может быть Рой даст нам какой-нибудь ориентир,облегчающий его поиски.
-     Готово! - воскликнул наконец Иконников и нажал кнопку передачи сигнала.
      Несколько минут прошло в напряжённом ожидании. Прибор молчал.
-   Ну что ж, может быть разделимся? - предложил я. - Ты, Михаил, пойдёшь в ту сторону по берегу, я в противоположную. Виктор прямо до другого края. Там , на той стороне все и встретимся!
      Иконников и Михаил согласились с предложенным планом. Крепко привязав лодку, чтобы её не унесло случайной волной или приливом, ежели таковой тут будет, мы уже хотели было разойтись каждый по своему маршруту. Но тут прибор издал резкий сигнал. Иконников поначалу замер от неожиданности, потом бросился к приёмнику.
-   Есть ориентир! - закричал он, показывая нам экранчик, на котором в этот раз вместо цифр мигала стрелка, указывающая направление вглубь острова.
       Оскальзываясь на камнях, мы поспешили по направлению стрелки, которая в зависимости от изменения нами вектора ходьбы поворачивалась в ту или иную сторону на манер компасной. Вскоре мы вошли в небольшой перелесок. Сигнал прибора Иконникова издал несколько резких звуков.
-    Кажется здесь! - Иконников лихорадочно оглядывался.
     И мы увидели саркофаг. Выглядел он также, как и в период нашей первой с ним встречи. Практически весь он был покрыт мхом, который, однако не мог скрыть чётко видимых повреждений на ранее безупречной поверхности кристалла. Мы подошли к убежищу цивилизации Роя, и с первых его слов, раздавшихся у каждого из нас , как и прежде, прямо внутри, стало понятно - Рой умирал.

-    Рад, что Вы смогли успеть... Жизненные функции хранилища, которое Вы называете саркофагом, истекут в течении сегодняшнего цикла местного времени, - интонация Роя ничем не отличалась о той, что довелось мне слышать в первую мою встречу с ним, хотя, конечно, чудилось, что говорит он с придыханием умирающего, но скорее всего этой было игрой моего воображения.
-      Неужели ничего нельзя сделать?! - возглас Иконникова заставил меня вздрогнуть, ведь в отличие от внутреннего голоса Роя, он ворвался в мои барабанные перепонки.
-    Мы так спешили...- растерянно вторил ему Михаил. - Неужели мы никак не можем помочь...
         Повисла пауза, казалось Рой собирался с силами, чтобы ответить нам информационным телепатическим импульсом, на который уже не хватало энергетических усилий.
-     Самое печальное, что весь план эвакуации, который я начал с Вашей помощью осуществлять, чтобы инициировать через аватары человеческих тел выход из хранилища и существование на какой то период, необходимый для исправления ситуации, на Вашей планете,  теперь неосуществим. Выход,  позволяющий нашей цивилизации, продолжить своё существование есть, он единственный, но этические нормы запрещают его осуществить помимо Вашей воли. В отличие от первоначального этапа, когда первым двум Носителям были переданы матрицы, чтобы начать процесс высвобождения из хранилища, сейчас на данный процесс должно быть получено согласие каждого из присутствующих здесь.
-      Почему же при инициализации меня и моего товарища тогда в лесу никакого согласие от нас не потребовалось? - немного уязвлённый спросил я.
-        Разъяснение необходимости первичной инициализации через общение могло не дать положительного результата, а время было дорого! Ведь не было абсолютно никакой гарантии, что на расстоянии необходимом для визуального контакта еще когда-нибудь появится представитель местной цивилизации.
-       Да это то  ясно! - Иконников бросил на меня гневный взгляда, давая понять, что этические разборки сейчас неуместны.
-        Что мы можем сделать для Вас? - спросил Михаил, тоже укоризненно глянув в мою сторону.
-    Информационный объем человеческого мозга настолько велик, что может вместить без ущерба все матрицы, составляющие своей совокупностью нашу цивилизацию. В данном случае , с учётом количества здесь присутствующих, каждый из Вас может принять по равной доле объёма матриц, так как каждый уже был Носителем.  Но ведь это повлечёт двойственное существование  части сознания нашей цивилизации и существование остающегося в данном случае уже в неподавленном состоянии сознания человеческого. Причём в отличие  от того времени, когда каждый из Вас был носителем только одной конкретной матрицы, сейчас уже Вы трое будете нашей цивилизацией, то есть мною, проще говоря, со всем нашим опытом, знаниями, всем нашим цивилизационным богатством!
-     Но ведь если Вы перейдёте, так сказать, в нас, то разве это не означает, что Вы останетесь жить? Только в ином формате? -  недоуменно спросил я. 
-    И да, и нет! - на этот раз без паузы возник во мне ответ Роя. - Как бы это объяснить? Вот , допустим, Ваши духовные матрицы, которые Вы именуете «искрой жизни», «душой», они ведь тоже посланцы большого информационно -энергетического поля Мироздания. Отличие в том, что Ваши матрицы индивидуально определены и могут существовать, обретя аватар тела, или без него в чисто энергетическом или волновом виде без совокупности других таких же матриц! Но каждый, конкретный цикл воплощения Вы можете помнить только в исключительном случае, если будет применена процедура разблокировки информационного объёма, не так ли? Так собственно происходит и у нас! При переходе в иной аватар существования, будь то переход из Океана нашей прародины в хранилище или планируемый нами ранее переход в человеческие тела теряется конкретная память существования в аватаре предыдущем, которая сохраняется в общей цивилизационной памяти. У Вас для этого существуют носители информации и наука, именуемая историей.
-      То есть, это что то вроде аналогии нашего земного учения о переселении душ! - воскликнул Иконников. - Душа бессмертна, поскольку через подсознание связана с вселенской Жизненной Силой, а конкретное сознание, обретя и обогатив информационный опыт, утрачивает, выражаясь по земному, оперативную память об очередном земном воплощении!
-      Да, наверное, это наиболее походящая аналогия, - согласился Рой.
-    Но в таком случае, что мы должны сделать, когда каждый из нас обретёт часть Вашей цивилизации? - озадаченно спросил Михаил.
-    Поскольку после переноса коллективного сознания в Ваше, мы будем Вами, то  вопрос поставлен неверно. Вы, как уже мы, будете знать, что делать, а Вы, уже просто как Вы, сможете помочь осуществить эти планы!
-     Понятно! - опять вмешался Иконников.- Мы в какой то части будем Вами, и инструкции о каком то поведении и планах совершенно не имеют значения, они просто станут нашими!
-      Я выполнил Вашу просьбу, единственный выход, который может спасти от гибели нашу цивилизацию, теперь Вам известен, жду Вашего решения, - просто сказал Рой и замолчал.
-         Да что там думать, согласны мы! - тут же выпалил Иконников.
-     Погоди, давай-ка обсудим все это! Ведь какое то время у нас ещё есть на «подумать»! - я решил охладить его пыл. - Отойдём из зоны визуального контакта и обсудим предложение!
         Михаил задумчиво покивал головой, соглашаясь. Иконникову ничего не оставалось делать, как подчиниться большинству.
         Мы отошли к краю леска, где покоился саркофаг.
-       Ты, что?! На попятную?! Тогда, объясни для чего это все надо было затевать?! - набросился Иконников на меня, как только мы расположились для обсуждения, усевшись на ледниковые валуны в изобилии бывшие как по побережье, так и разбросанные по всей поверхности островка.
-        Да не на попятную! Просто такие решения не принимают, как ты сразу, очертя голову! Вспомни, как мы с тобой негодовали и сразу записали Рой во враги, после того, как воздействие внедрённых в нас матриц прекратилось! - напомнил я ему. - А сейчас это будет не кратковременное воздействие на тебя, на меня и на него,  мы станем вместилищем Чужого Разума! Пойми, может быть и хорошего, но Чужого!
         Пыл Иконникова как то сразу иссяк, он понурил голову.
-        Но ведь и мы останемся сами собой в этот раз...- не очень убедительно возразил Михаил.
-        Я тоже слышал это! Но меня такие пояснения не устраивают! Есть у меня повод не удовлетвориться ими! - отвечал я. - И дело вовсе не в том, что я не хочу помочь, и что мне безразлична судьба целой цивилизации! Вам не доводилось наверняка сталкиваться в жизни с таким явлением как раздвоение личности?! Мне же, как юристу, не только известно об этом теоретически, было у меня и дело с одним субъектом, у коего определили таковое!
-     Ну и что такого особенно с этим субъектом случилось? - как то уже совсем подавлено спросил Иконников.
-         С одним из них ничего не случилось, а вот другой совершил убийство!
-         Как это?! - одновременно изумились мои товарищи.
-      В теле одного и того же человека , вернее в его мозгу, существовало две личности! Одна из них нормальный человек, полностью исполнявший законные установления! Другой - жестокий садист! Телом управляло в основном сознание номер один, но в критических ситуациях под влиянием каких-то внутренних психических процессов или химии мозга, власть брало второе сознание! Причём, естественно, когда телом управляло сознание номер два, то потом сознание номер один ничего не помнило из произошедшего с телом.
-      Ну - ну, история доктора Джекилла и мистера Хайда... - пробормотал Иконников.
-      Между прочим, мой тёзка  Стивенсон был абсолютно прав, описывая раздвоение личности в этой художественной форме! - возразил я. - Не буду утомлять я Вас историей об этом деле. Казус состоял в том, что личность один нельзя было судить за действия, которые были совершены личностью два! В нашем случае, понятное дело, все закончилось помещением в психиатрический стационар. Но дело в том, что к таким вот последствиям может привести наличие в теле двух человеческих личностей, но какие последствия будут в нашем случае, я даже представить не в силах!
-      То есть, мы, как люди, не сможем воспрепятствовать чему - либо, задуманному Роем? Так что ли? - спросил Михаил.
-       В том то и дело! Сейчас вроде бы все гладко! Но вдруг, допустим, когда все мы мыслящие, как части единого целого, логикой Роя воспримем, что для сохранения нас, как цивилизации Роя, нужно будет, допустим, убить одного или несколько человек, разнести человеческого противника в виде армии, полиции и так далее! Наше человеческое Я не в силах будет этому воспрепятствовать, потому что в данном моменте мы будем руководствоваться не нашей логикой, не нашим здравым смыслом, а логикой и смыслами Роя!
-      Да уж! - вздрогнул Михаил. - А что же делать, где ж выход то?
-    Ну вот что! - решительно рубанул воздух рукой Иконников. - В твоих словах безусловно есть резон и резон серьёзный! Однако ж, поступить я полагаю нужно так.

           Что и говорить, после того как Иконников озвучил своё видение решения проблемы, мы с Михаилом не знали, как нам на это и реагировать. Шутка ли ! Наш товарищ предложил не много, ни мало использовать себя как живой саркофаг или вместилище цивилизации Роя, ухватившись за «слова» последнего, что объёма человеческого мозга вполне достаточно для вместилища всех его матриц.
-    Т-а-а-а-к! - протянул я, глядя на Иконникова, в глазах которого читалась непоколебимая решимость. - То есть, ты будешь одновременно и нашим другом, и одновременно уже не каким-то безликим Носителем номер один для одной из миллиардов матриц, а просто инопланетным , внеземным Разумом! Правильно я тебя понял?
-      Именно! - подтвердил Иконников. - Только так можно будет контролировать деятельность Роя, если она вдруг окажется вредной для человечества или возникнут подозрения в каких то опасных для человечества намерениях!
-       А кто же будет контролировать тебя в плане вреда или злонамеренности? -  все ещё не до конца осознав ситуацию, недоумевал Михаил.
-       О. господи! - Иконников молитвенно сложил руки. - Да, вы оба, балда ты такая, и будете меня контролировать! И если, что, то как говорится, по законам военного времени...
-       То есть...- поперхнулся Михаил.
-       Вот именно! - снова вступил я в разговор. - Наш друг предлагает прикончить его в случае, если он, будучи уже внеземным разумом, вдруг вознамериться причинить вред нашей Земле!
-     Да! - с вызовом выкрикнул Иконников. - Именно так! Привыкли мы решать мелкие задачки. Приемничек собрать, сигнал запеленговать, лодчонку на рыбалочку одолжить! Приехать на островишко, да поливать водичкой саркофаг в надежде, что он воскреснет и сам порешает свои проблемы! А вот кто из Вас способен на поступок, на жертву?! А ведь мы задолжали Вселенной! Если не забыли, именно представители человечества, а более конкретно - наши с Вами соотечественники пытались распылить иной Разум на кварки! Да, я готов пожертвовать собой для искупления этого преступления! Именно преступления, а не ошибки, как, видимо, считают некоторые! А для Вашего вящего спокойствия буду постоянно под контролем одного из Вас, каковой в случае опасности для себя любимого и «благодарного» человечества может прихлопнуть меня любым из известных на Земле способов, благо их нами - гуманистами изобретено достаточно!
-       Но... - Михаил стал немного отходить от первоначально охватившей его оторопи. - Ты ведь сейчас не можешь предполагать, что останешься таким же обыкновенным человеком, как сейчас! Ведь не исключено, что став вместилищем для целой цивилизации, с её знаниями, опытом, ты сможешь и нас обоих распылить на молекулы, если увидишь в этом какое-то препятствие твоим планам! Ведь пока Рой был достаточно беззащитен именно потому, что из-за повреждения своего хранилища у него не было возможностей  использовать весь свой потенциал . Он находился в чрезвычайной ситуации, и сам нуждался в посторонней помощи.  Ему нужно было выбраться наружу, что ты сейчас и предлагаешь. А когда он обретёт свой новый аватар в виде твоего тела... Что мы знаем о его морали? О его коварстве? О его двуличии или , правильнее сказать, многоличии? На примере человечества мы знаем, что большая его часть, зная что такое хорошо и, что такое плохо, тем не менее зачастую жертвует многими своими собратьями по классу гуманоидов для решения той или иной задачи! Надеюсь, приводить примеры не надо? Ты предлагаешь, вот так просто взять и поверить чужому существу ? Ведь, кстати, раньше у него была стратегия - одна матрица - один Носитель. Внедриться в троих он мог и раньше! Но почему то этого не сделал тогда!
-       Да, - тихо ответил Иконников. - Я предлагаю взять и поверить! Потому что таким рационалистам, какими Вы сейчас пытаетесь казаться, просто никогда не вступить ни в какой из контактов с любым видом иного разума. Ведь, посудите сами, мы готовы сейчас  принять и довериться, да и то наверняка с тысячею оговорок и всяческих там гарантий, только цивилизации, которая будет или идентичной нам, или по крайней мере схожей с нами. Вспомните наши беседы с Рудольфом и Боглаевым, не к месту они будут помянуты! Вокруг нас много представителей иных миров! Вселенная не пуста, она обитаема и обитаема неисчислимым многообразием. Это многообразие бесконечно, как и бесконечно в таком же многообразии само Мироздание! А изначальная стратегия была им задумана, полагаю, как наименее вредная для человека, в которого внедряется матрица! Сейчас Рой вынужден рисковать! На кону жизнь целой цивилизации!
-      Это все верно. что ты говоришь! - я чувствовал, что Иконников гораздо более прав, чем мы, которые невольно скатывались на позиции тех же Рудольфов и Боглаевых в этом споре. -  Но тот же Рудольф, похоже,  в минуту какой то откровенности, признал, что для полноценного межцивилизационного контакта нужно достичь эволюции  цивилизационной морали, что мы  пока только топчемся у порога таковой морали! Похоже,  мы с Михаилом не доросли до понимания ценности всего живого во Вселенной. Наверное, мы должны принять и уважать твоё решение! Боюсь только, что мы не сможем убить тебя, даже, если будем видеть, что перед нами сожравший тебя изнутри космический монстр!
-    Ну, придумайте какой - нибудь опосредованный способ! - уже успокаиваясь, улыбнулся Иконников. - Допустим, иголка с цианидом, зашитая у меня в воротнике, которую можно активировать дистанционно, или ещё что - нибудь!
-     Ага, - не унимался Михаил, - если ты нам эти иголки не воткнёшь в задницы после инициализации!
-      И воткну, ежели так и останетесь  эгоцентристами! - хохотнул Иконников.
-     Ну что же? - подытожил я. - Раз решение принято, то  пойдём к Рою. Изложим наш план.
         Во мне ещё теплилась надежда, что перемещение коллективного сознания в мозг одного Иконникова будет невозможно, что потребуемся для таковой операции  мы с Михаилом. Тогда наш товарищ будет вынужден смириться с неизбежностью. Конечно, мы останемся после такого исхода врагами на всю оставшуюся жизнь! Может и я, и Михаил будем сожалеть об этом, но пока для меня это было бы наилучшим разрешением ситуации. По крайней мере, мы можем утешать себя тем, что для спасения заблудившегося во Вселенной Роя мы сделали все возможное. А впускать в своё личное духовное Я чужое сознание, наверное, не обязывает ни одни вселенский закон! Ибо это будет подавлением свободы воли.
        Размышляя таким образом, я не заметил, как мы вернулись к саркофагу. Иконников озвучил наше решение. Рой молчал. Мне даже показалось, что он внезапно окончил своё существование, пока мы спорили вне зоны «визуального контакта». И когда молчание его уже стало невыносимым, мы услышали  голос, как обычно, раздавшийся внутри каждого из нас:
-   Вы поставили меня перед очень тяжёлым этическим выбором! Предлагая временно использовать Ваши тела, как аватары для моего пребывания,  все расчёты были мною проведены применительно к распределению цивилизационных составляющих на три части, что соответствовало бы в самом примитивном понимании работе  человеческих мозговых полушарий и подсознания. Перемещение в один аватар прогнозированию не поддаётся!
-     То есть нельзя гарантировать сохранность нашего товарища и Вашей цивилизации? - c нескрываемой надеждой спросил я.
         А Михаил добавил:
-   Что же мешает Вам изменить расчёты применительно только к одному человеческому телу вместо трёх?
         Рой опять взял невыносимо долгую паузу и ответил:
-     Жизнь тела Вашего товарища и моя не прекратятся. Я сейчас не смогу рассчитать взаимодействие наших сознаний в одном теле. Это может получиться как рассчитано ранее - то есть существование в синхронном взаимодействии без довления одного над другим, но может привести и к спутанности, то есть сбое в работе одного и другого, может появиться и третий вариант, который предсказать невозможно. Он может получиться как эволюционный, так и деволюционный. Для таких сложных расчётов нужно много времени, а его у меня оказалось меньше, чем я предполагал. Как это ни странно, но на перенос всей массы матриц в один человеческий аватар потребуется гораздо больше энергии, чем в три. Поэтому к процессу нужно приступать немедля...
         Иконников тут же замахал руками на разинувшего было рот для возражений Михаила и силой стал выталкивать меня и его подальше от саркофага:
-    Ну что не слышали, что ли?! Время дорого! Давайте, валите подальше, а вернётесь, когда я или Рой подадим сигнал Вам, или просто придёте и прикопаете моё тело, отдав , так сказать, последний долг!
         Под его напором мы были вынуждены сдаться и вернуться на место последней нашей  дискуссии. А тот , даже не попрощавшись с нами, не смотря на то, что может виделись мы с ним живым  в последний раз, резко развернулся и пошёл к саркофагу...
    
                КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ