Жил-был Матвей...

Существует легенда, согласно которой Бог однажды решил отделить человека от животных и повелел человеку встать по одну сторону от него, а животным – по другую. И когда все так и сделали и между человеком и всеми животными стала разверзаться пропасть, – в самый последний миг собака перепрыгнула через эту пропасть – и встала рядом с человеком...

Когда хозяин привез его домой, Матвейка был так мал, что беспомощно повис на пороге: не смог перелезть через «препятствие».
Но время быстро делало свое дело. И вот уже Матвей покрылся длинной блестящей шерстью, а коврик, заботливо сшитый для него хозяйкой, стал ему катастрофически мал...  И тогда песик обосновался в широком мягком кресле.
 
И все с ним было «как у людей» – то есть как у людей, имеющих собак: обгрызенные стулья, «прочитанные» посредством зубов и когтей журналы. Но никто не сердился на него: пес – живой, он не игрушка, а маленький друг. Просто журналы – особенно чужие! – стали убирать подальше. А мебель – мебель все равно была старая.

Трудно передать, какое впечатление произвел на Матвея первый в его жизни снег! Он долго нюхал это странное белое и не известное ему, покрывшее однажды утром весь двор, долго в недоумении оглядывался на хозяина, ложился на спину, поднимая вверх лапки – чтобы только не наступить на эту хрупкую незнакомую белизну... Но очень скоро он освоился и полюбил снежную зиму: ему ли, с его густой шерстью и горячим темпераментом, бояться холодного снега, который к тому же гораздо приятнее грязных луж! Носись по нему с громким лаем, катайся в нем, рой ходы в сугробах – ты же норная собака все-таки! И все равно останешься чистым и сухим!
А как приятно подойти к заснеженному кусту и дернуть зубами ближайшую ветку: получится маленький снегопад, который покроет тебя от носа до хвоста!

Но самое чудесное – когда с тобой хозяин – Петр Константинович. И тогда вообще не важно, где ты – на улице или дома. Осень, зима, весна или лето на дворе.
В хозяине Матвей души не чаял – как и хозяин в нем. И напрасно сердилась хозяйка, Тамара Федоровна, когда Матвей забирался к Петру Константиновичу в постель – они так и продолжали спать вместе! И на одной подушке неизменно лежали две головы: одна – светлая, человеческая, а другая – черная, собачья...

Однажды Петр Константинович проснулся от непонятного ощущения: какие-то продукты в постели, что ли... И что-то из них уже раздавлено... А это Матвей его вареной картошкой обложил. То ли подхарчить решил хозяина, то ли съестное в надежное место спрятал...

Матвей был вообще очень забавным псом.
Как-то Тамара Федоровна испекла пирог. Пирог торжественно водрузили на стол, разрезали, разложили по тарелкам. Кусок был выделен и Матвею – в мисочку у стола. Когда дегустация была окончена, все ушли в комнату. И за разговорами никто не заметил отсутствия маленького таксика. Пока из кухни не донесся его тихий нерешительный лай... Нет, песик не залез на стол и не слопал ароматные остатки вкусного пирога, хотя это вполне было в его силах: у стола стояли табуретки. Матвей просто сидел на одной из них  – то есть за столом – и выразительно смотрел на пустую тарелку: он ждал, когда же Тамара Федоровна положит ему туда кусочек пирога: ведь именно так все ели пирог только что! А он чем хуже?

Жизнь в доме текла спокойно и радостно. К Петру Константиновичу и Тамаре Федоровне приходили дочь с подругами, знакомые и соседи. И Матвей радовался всем, кого знал: еще в коридоре начинались смех, лай и веселая возня.

А потом хозяин тяжело заболел. Заболел и пес. К Петру Константиновичу приходили участковые врачи. Матвея носили к ветеринару.
А у вас в семье ничего не случилось? – спросил врач, в первый раз осмотрев пса.
Ему рассказали о болезни Петра Константиновича.
 - Я так и подумал, – кивнул врач. – Таксы – очень эмоциональны и высокоинтеллектуальны. Он все чувствуют и понимают. Взрослую таксу нельзя ни подарить, ни продать, ни бросить: она погибнет от тоски по прежним хозяевам. И ваш Матвей такой же.

Они долго болели вместе – человек и его пес.
И когда хозяин уже лежал в забытье, пес умер... Петр Константинович вдруг очнулся и спросил:
А где Матвей?

Пса похоронили ясным летним утром в близлежащем лесу. Вместе с ним положили поводок, миску и резинового котика – его любимую игрушку.
А потом не стало и хозяина.

Но мне почему-то представляется, что там – в облаках – как некогда по городским улицам – неспешно шагает высокий стройный человек с синими глазами и светлыми волосами, летчик-ас в Великую Отечественную Петр Константинович Харламов. А за ним, смешно семеня, вперевалку бежит маленький лохматый черный пес...
Ведь все псы попадают в рай, правда?

Октябрь – 1999 г.