Лайма - значит счастье

Бродячие животные в городе – проблема нерешаемая в принципе. Ее, конечно, пытаются решить – и на уровне города, и на личном уровне. На уровне города существуют, с одной стороны, юннатская станция, а с другой – Комбинат коммунальных предприятий, занимающийся усыплением бродячих собак.
И то, и другое, безусловно, нужно. Так город расплачивается за то, как эта проблема решается на личном уровне.

А на личном уровне одни выкидывают надоевшие им «живые игрушки» на улицу, а другие их подбирают или подкармливают.

Виктория Николаевна подбирает животных с улицы. Но она не может забрать оттуда всех. Поэтому подкармливает тех, кого не может забрать. В квартире ее сейчас живет семь кошек и одна собака. А еще она каждый день ездит в Ивакино, чтобы покормить там кошек, брошенных хозяевами на дачах.

Каждый день идет она на остановку автобуса № 11 у парка Льва Толстого. Именно эта «ивакинская» остановка и познакомила нас – еще в октябре.

Однажды Виктория Николаевна пришла на конечную остановку и увидела его, сидящего на высоте четвертого этажа на тонкой ветке дерева... Каждый день она приходила сюда и надеялась, что больше его не увидит. Но он по-прежнему был там – несчастный кот, который не мог спуститься вниз..
.
Сначала он орал оттуда – от ужаса и голода. Потом охрип, и его уже почти не было слышно...
как раз в эти дни начались осенние холода и полил дождь, почти не прекращаясь...
Виктория Николаевна в тепле своей квартиры все время думала о коте...

Если бы он сидел пониже или хотя бы поближе к стволу, его можно было бы попробовать снять... Но слишком далеко от ствола висела тонкая ветка... И как он там сидит – под дождем, на ветру?
Вцепился, наверное, когтями в ветку изо всей силы...

Кое-кто из прохожих пытался самостоятельно добраться до кота. Но ствол дерева был мокрый и скользкий...

Пытался это сделать и знакомый Виктории Николаевны. Он даже достал у электриков специальные рабочие «кошки». Но и они не удержались на тонком гладком стволе...
А время шло... Кот обреченно сидел на прежнем месте...
Для того, чтобы его достать, нужна была специальная, очень длинная лестница... Виктория Николаевна попробовала было обратиться к пожарным. Но успеха это не возымело.
И тогда она обратилась к нам, в редакцию.

Не буду подробно описывать, в какие городские службы я обращалась и что мне там отвечали. У всех были благовидные предлоги. Всех можно было понять... Вот только кот по-прежнему сидел на дереве. И являлся живым мерилом человеческой совести...

Не знаю, что бы я делала, если бы не Владимир Иванович Кеяшкин – главный инженер химкинской «Электросети». (Я-то, честно говоря, хотела обратиться за помощью к самому начальнику, но случайно назвала не ту фамилию: они оба – Владимиры Ивановичи.) Он-то и послал к злосчастному дереву специальную машину с «люлькой» и лестницей...

Прежде чем позвонить ему, я сначала сама пришла на остановку.
Было раннее промозглое утро. Моросил дождь. Я посмотрела наверх. Кот был там. Он почти сливался с веткой. Он спал... Потом зашевелился, стал намывать лапой ухо... Для чего? Для кого?

Когда подъехали работники «Электросети» и попытались его снять, стало понятно, насколько он обезумел от своего горя и одиночества...

Виктория Николаевна взяла кота к себе и назвала Барсиком. За это время он отъелся и стал в два раза толще, чем раньше. Этакий матерый, пушистый и тяжелый одноглазый кот-бандюга... А может, никакой он не «Барсик», а какой-нибудь «Боцман» или даже «Пират»? В каких схватках потерял он правый глаз?

А еще у Виктории Николаевны живут Дымок, Пушок, Чапа, Юшка, Пуся и Дуся.
Юшку ей подбросили под дверь. Дымка она сама подобрала на улице. Он сначала лежал, как мертвый, но она его выходила. На мусорной свалке нашла Чапу – крошечного черного котенка – вы бы видели его сейчас: какой изысканный мохнатый красавец!...

В общем, у каждой кошки – своя история... Вот Дуся: большая, ласковая с длинным и нежным, как у крольчихи, пухом. Очень красивая кошка (я вообще не заметила у Виктории Николаевны некрасивых кошек: наверное, все расцветают от любви и заботы). Она принесла ее с улицы два года назад. Но остальные почему-то не приняли ее. И бело-серая красавица все время или неподвижно лежит под креслом у хозяйки или сидит на форточке...

 В октябре у хозяйки появилась Лайма (так она ее назвала) – маленькая породистая собачка: как обычно, подобрала на улице. Говорят, что это гладкошерстный фокстерьер. Белая с темно-рыжими пятнами, грациозная, как олененок! Когда Виктория Николаевна выходит к ней на прогулку, – у прохожих дух захватывает от восхищения.

Лайма очень крепкая и упругая, прыгучая, как мячик... Вот была бы верной подружкой какому-нибудь ребенку! Они бы доставляли друг другу море радости... А хлопот с ней – никаких. Она маленькая: места и корма на нее уйдет не много. Шерсть короткая: не будет валяться комками по всем комнатам. И еще Лайма – очень тихая собачка. За тот час, что я провела у Виктории Николаевны, Лайма не то что не гавкнула, но даже пасти не раскрыла. Не собака, – а счастье! Так и переводится ее кличка на русский язык. Кому нужна Лайма – звоните Виктории Николаевне. Ей тяжело держать такую ораву.

Она отдала бы и красавицу Дусю: у нее кошка мучается, а ведь могла бы стать украшением любой квартиры, гордостью хозяев...

А кому нужен самостоятельный мужчина в доме – знаменитый кот-верхолаз? Его Виктория Николаевна взяла только на зиму. Но ведь по окончании зимы не выбросит же она его на улицу...

Мы еще некоторое время вспоминаем с ней подробности того октябрьского дня, который нас свел у парка имени Льва Толстого...
А когда я ухожу, полосатый бандюга, будто благодаря, ласково утыкается мне в ладонь своими жесткими усами...

Декабрь – 1999 г.