Сказка о саше

В. Илюхов.
 
    Сказка о Саше
 
         (Сказка, увиденная во сне.)
 
   
ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Под самый Новый год Саша умудрилась заболеть.
Она полулежа сидела на диване в большой комнате. Мама перевела её туда из Сашиной спальни, поближе к телевизору, чтобы ей было не так скучно болеть в одиночестве. Бабушка её жила в старом своём загородном доме, папа был в экспедиции, где-то далеко в горах. Мама работала врачом на Скорой. И хоть сегодня была не её смена, она вызвалась отдежурить вместо приболевшей подруги.
Саша расстроилась, конечно, и даже хотела обидеться -  в общем-то, она и обиделась, но только про себя:
«Ну, как же так? Она ведь тоже болеет! Мама могла отказаться от этого дежурства, побыть с ней в Новый год!»
Но мама сказала, что Сашина болезнь не опасная, а где-то там, в её помощи нуждаются настоящие больные.
 Саша, отвернулась от телевизора – было очень грустно смотреть за радостным и бестолковым весельем на цветном экране – и, выключив звук, он смотрела в тёмное окно.
В комнате был уютный полумрак, но Саша его не замечала. Она угнездилась на широком старинном диване, укутанная в плед. Мало того, мама ещё заставила её облачиться в теплый папин халат, а горло обвязать колючим шарфом.
На кухне звякала посуда: мама убирала новогодние блюда, которые наготовила к празднику – какие-то ставила в холодильник, какие-то выносила на лоджию – ждала, когда за ней заедет бригада скорой помощи, с которой ей предстоит провести эту Новогоднюю ночь.   
Квартира, в которой Саша жила с родителями, была новая и большая. С ними должна была ещё жить бабушка. Но она всё никак не хотела покидать свой загородный дом, в котором выросла и она, и её родители, Сашины прабабушки и прадедушки.
Дом был старый – ему было сильно-сильно за сто лет. Саша любила этот дом. Сейчас бы она с удовольствием болела там, под бабушкиным присмотром, однако мамина коллега заболела так внезапно – прямо посреди дежурства – поэтому ни бабушка не успевала приехать в город, ни мама увести Сашу к ней.
Бабушка обещала переехать в новую квартиру при одном условии: чтобы в неё перевезли старинную мебель и картины в золочёных рамах, которые в семье собирали их предки. Вот и сейчас Саша возлежала на старинном широком кожаном диване, окруженная этой мебелью и картинами, висящими на стенах. Телевизор среди этого антикварного пиршества, смотрелся как-то нелепо. А вот большая картина, на одной из стен изображающая Сашину прапрабабушку Александру, перевезенная из старого особняка, смотрелась очень живо и естественно, словно всегда тут и была.
Саша ещё в прежнем доме, часто и подолгу рассматривала портрет своей прабабушки. Будучи совсем маленькой, она даже боялась её. Ей казалось, что прабабушка Александра внимательно и строго следит за своей правнучкой, когда та проходила мимо или играла в той комнате, где висел портрет. С возрастом Саша перестала пугаться её строгих глаз. Более того, когда в её жизни случались какие-то невеселые события, она часто искала в этом взгляде поддержки.  Вот и сейчас она мысленно обращалась к ней за помощью, сама не понимая, чем та ей может помочь.
А за окнами была настоящая зима, и совсем не Новогодняя погода. Сильный порывистый ветер кидал в окна сухой снег. Снег этот глухо бил и шуршал по стеклам. Порой даже казалось, что это не ветер кидает в окна снегом, а ветви огромного тополя, мечущиеся за окном, в просветах то мутного, то лунного неба и, словно намереваясь заглянуть в комнату, царапают и стучат по окнам.
«А может быть это не тополь. И не ветер. И не снег…» - думалось Саше в полудреме.
Саше даже стало немного жутко, когда она подумала об этом. Но тут вошла мама, неся чайную чашку. Она поставила её на журнальный столик, стоящий рядом с диваном. На столике лежали лекарства, несколько книг и стоял старинного вида телефон, соединенный с розеткой длинным, через всю комнату шнуром. Как сказала мама – на всякий пожарный случай.
Мама, поставив чашку, взялась поправлять подушки, на которых возлежала Саша.
- Ну, мама, - капризно воскликнула та слегка больным охрипшим голосом. – Не надо ничего трогать – не порть мне фен-шуй.
Мама, не обратив на её каприз никакого внимания, приказала:
- Пей молоко. Только осторожнее, оно горячее.
Саша заглянула в чашку:
- Мама, тут пенка… Не могу!
- А ты через не могу. Давай, давай, грей горлышко, не маленькая. Как говорили древние: Дебес, эрго, потес!
- И что это значит?
- Это значит, что, если ты должна – значит, можешь.
- Ну, ладно. Только ты тогда расскажи какую-нибудь историю…
- Какую ещё историю?
- Ну, - Саша на мгновение задумалась. – Например, о прабабушке Александре. О том, как она пропала, и как нашлась.
- Сколько можно об этом рассказывать? Ты же сама всё прекрасно знаешь.
- Тогда покажи мне корону и перстень.
- И их ты уже не раз видела…
- Ну, мама, покажи.
- Ох, и попадет нам от твоей бабушки…
Мама подошла к комоду, открыла один из верхних ящиков и достала из него старинную шкатулку. Затем открыла другой ящик, и, запустив в него руку чуть ли не по самое плечо, стала, что-то в нём искать. После полуминутных поисков, она достала из-под стопки салфеток и полотенец ключик на цепочке. Саша подумала, что такой ключик можно было бы при желании носить на шее.
Мама перешла со шкатулкой к дивану, поставила её рядом с Саше и отперла.
В шкатулке на бардовом бархате лежали корона, украшенная разноцветными каменьями и перстень с черным камнем, который держала в зубах строгая с виду змея.
 - Вот эта корона была у бабушки на голове, когда она появилась перед удивленными и несказанно обрадованными родителями, - сказала мама.
- А перстень?
- А перстень был у неё зажат в кулачке. Ей с трудом разжали пальцы, чтобы взять его.  И потом, когда выросла, она почти никогда не касалась его.
- Где же  прапрабабушка всё это взяла?
- Это неразгаданная тайна!  Прабабушка ничего об этом не рассказывала. Она, пока не вышла замуж, часто надевала корону.  Наденет и сидит перед зеркалом, разглядывает себя в нём.  Из-за этой короны все её прозвали принцессой.
- Мама, а ведь и вы с папой всё время называете меня принцессой.
- Ну, а кто же ты для нас? Конечно принцесса, - сказала мама и поцеловала Сашу. – Всё-таки у тебя ещё температурка. Правда, не такая большая, как вчера.
- А знаешь, мама, - задумчиво сказала Саша. – А ведь и в школе меня все тоже почему то, зовут принцессой. Даже учителя?
- Да? - удивилась мама. – Ну, видимо, ты так себя ведешь…
- Да, нормально я себя веду – как все, - ответила Саша, но тут же сменила свой капризный тон на льстивый.  - А можно я примерю корону и перстень?
- Корону можно, а перстень – нет. Бабушка никогда его не носила, и тебе не стоит, чтоб не случилось какой-нибудь беды.
- Какой беды?
- Я же сказала – какой-нибудь! Ты молоко допила?
- Да.
- Ну, тогда, так и быть, разрешаю - примерь корону.
Мама осторожно достала корону из шкатулки и водрузила её Саше на голову.
И тут всем показалось, что корона, до того тускло поблескивающая в шкатулке, неожиданно сверкнула в свете торшера, стоящего в головах Сашиного ложа. Мама, было, этому удивилась, но тут же подумала, что иначе и быть не могло: ведь её достали из темного ларца на свет.
- А тебе идет, - сказала мама, любуясь дочкой. -  Действительно, чем не принцесса!
Саша засмеялась:
- Ага - Александра Вторая.
- А что? Так оно и есть. Ведь ты вторая в нашем роду Александра после прабабушки.
Мама повернулась к портрету, внимательно посмотрела на него, и серьезно сказала:
- И сходство очень большое…
- Да ну, - Саша взяла   небольшое зеркальце с тумбочки, посмотрела в него:
- Совсем и не похожа. Если только короной.
Однако мама, глядя то на неё, то на портрет, задумчиво произнесла:
- Годы, конечно, не те, но черты лица, поворот головы, глаза... Особенно глаза, взгляд!
Саша её не слушала:
- Интересно, всё-таки, где она всё это взяла?
- Говорю же - тайна. Большая тайна! Но как-то раз, когда я была совсем маленькой, она мне сказала, что была в гостях у самой госпожи Домнеллы, очень злой и коварной ведьмы.
- Госпожи Домнеллы? – вскрикнула, завозившись на диване Саша.
- Тише! – мама приложила палец к губам. - Не произноси громко это её имя. Особенно в такую – мама обернулась к окну, и произнесла шёпотом, -  в такую ветреную и бурную ночь!
- Ой, мамочка, расскажи мне, пожалуйста, про эту ведьму, - тоже шепотом, попросила Саша.  – Я так люблю сказки.
- Да я толком ничего о ней и не знаю. Знаю только то, что прочитала в энциклопедии ещё в детстве. Якобы существует такое древнее племя волшебниц русалий.  Главная у них – хозяйка – госпожа Домнеллы. В бурные, ветреные ночи русалии летают над всей землей и проказничают. Но то, что для них лишь проказы, для людей обычно оборачивается горем: они могут украсть фату у невесты, а то, и увести у неё жениха. Ведь эти русалии необыкновенно красивы. А потом, они сами же и преследуют неверных юношей за их измены. А ещё они насылают на людей болезни. А это уж, согласись, шалостью назвать нельзя. Самое ужасное, что они очень любят похищать детей…
- Так, может быть, и прабабушку Александру тогда тоже они похитили? – воскликнула Саша.
- Не знаю, - как-то рассеянно ответила ей мама, продолжая прибираться в комнате. - Русалии всегда веселятся. Они поют, танцуют, летают, купаются, резвятся в горах, лесах, ручьях…
- Вообще-то, с ними должно быть очень весело.
- Нота бене, Александра, нота бене! Как говорили древние: смотри внимательно! В тех местах, где они танцевали, сохнет или совсем сгорает трава; там, где они купались, вода становится опасна для здоровья и людей, и животных…
- И только прабабушка Александра не побоялась этих злюк, - с пафосом продолжила Саша. – Она наказала эту ведьму Домнеллу, отобрав у неё символы власти – корону и перстень!
Едва Саша произнесла эти слова, как ветер яростно хлестнул в окно веткой тополя, бросил снегом, и темнота, которая, как показалось Саше, была темнее ночи, метнулась по оконному стеклу…
- Мама, - испуганно прошептала она. – Мне показалось, что кто-то заглянул к нам в окно!
- Ну, что ты, глупая, это – ветер и это – тополь! Ничего не бойся, а-то опять температура поднимется, - и с сожалением добавила: - Эх, зря я тебе всё это на ночь рассказала. Сейчас умчусь на дежурство, а как ты тут одна?
Тут уже Саша, не без обиды в голосе, успокоила её:
- Не волнуйся за меня, - мне не привыкать.
И неожиданно сама для себя попросила:
- А можно я перстень примерю?
И опять, после этой её просьбы, ветер за окном завыл сильнее, и новый залп снега ударил по стеклам.
- Нет. Не смей и думать об этом! Я же уже сказала: чего нельзя, того – нельзя! И корону снимай.  Давай-ка, я всё это спрячу на прежнее место!
Мама бесцеремонно сняла корону с Сашиной головы и уложила её в шкатулку. Туда же положила и перстень. Заперев шкатулку, она вернула её в комод.
- Вот, так будет лучше…
И опять сильный порыв ветра ударил в окно, и в стеклах его метнулась, пугающая тень.
- Ты смотри, как погода разыгралась? – бодро и одновременно тревожно сказала мама.
И тут в окно опять ударил снежный заряд и одновременно с этим с улицы раздался сигнал автомобильной сирены!
- Мама, мне страшно!
- Ну, что ты, глупенькая! Это же наша бригада за мной подъехала – сигналят, велят выходить, - мама подошла к окну, всмотрелась в темноту и кому-то помахала рукой.
- Иду, иду! - зачем-то почти крикнула она, словно надеялась, что её услышат. После чего сказала Саше, поправляя плед и шарф, укутывающий её горло:
- Ну, я пошла, принцесса. Будь умницей, ничего не бойся.
Поцеловав Сашу, она вышла в коридор. Саша напряглась, ожидая, когда хлопнет входная дверь. Но мама, неожиданно вернулась в комнату уже одетая в верхнюю одежду, и, погрозив Саше пальцем, сказала:
- Знаешь, заберу-ка я на время ключ от шкатулки. – Мама вернулась к комоду, достала из него маленький ключик на цепочке. Показав его Саше, она, демонстративно завернула его в белый носовой платок:
- Вот, так будет лучше, - сказала она, и стала засовывать платочек в карман пальто – при этом она никак не могла в него попасть. В конце концов, она опустила его мимо кармана. Платок с завернутым в него маленьким ключиком, медленно, как на замедленной съемке в кино, упал на пол с каким-то неестественным грохотом.
- А! – почему-то воскликнули мама и Саша вместе и пристально посмотрели друг на друга.
- Что? – спросила мама.
- Ничего, - ответила ей Саша.
Тут с улицы опять прозвучал сигнал машины Скорой помощи.
- Ну, я пошла? – почему-то спросила мама у Саши.
- Счастливо! – ответила   ей та.
Мама опять направилась к выходу из комнаты, но в дверях неожиданно остановилась, и, хлопая себя по карманам, сказала:
- А куда я дела…
Саша замерла:
- Что?
Мама продолжала ощупывать карманы:
- Куда я дела свой стетоскоп?
- Он, как всегда висит у тебя на шее, - срывающимся то ли от болезни, то ли от волнения голосом подсказала ей Саша.
- Ах, да, - мама нащупала стетоскоп под пальто:
- Ну, я ушла, - решительно произнесла она, и вышла из комнаты. Саша услышала, как хлопнула входная дверь, и дважды щелкнул дверной замок…
 


ГЛАВА ВТОРАЯ.

Саша осталась одна.
Она опустила глаза на пол и увидела, что посреди комнаты белеет платок.
Саша лежала укатанная пледом, и смотрела на него не решаясь поднять…
И тут платок начал медленно ползти к дивану. Саша, как завороженная, смотрела на него, не в силах даже пошевелиться. Страх нарастал в ней огромной волной. А увидев, как платок, с завернутым в него ключиком от шкатулки, в которой лежали корона и перстень с черным лабрадором, прыгнул с пола к ней на колени, Саша дико закричала и отбросила его прочь с дивана.
Платок, словно осенний лист, медленно кружась, опустился на пол, а в руках у Саши остался только маленький ключик. Саша, хотела отбросить и его, но передумала и, медленно сойдя с дивана, босая, подошла к комоду. Помедлив секунду, открыла его и достала шкатулку. Держа её на вытянутых руках, вернулась в постель.
Не сразу, словно не решаясь, она вставила ключик в скважину замка.  И тут какой-то мертвенный зеленый свет залил Сашину комнату.  И только слабый теплый свет торшера освещал маленький островок в этом нереальном, мертвенно-зелёном, освещении. Саша видела, как в теплых лучах торшера светится бабушкина шкатулка.
Саша повернула ключ. Шкатулка медленно открылась. И опять Саша увидела сияющую корону и холодный блеск черного лабрадора.   
Девочки обожают короны. Но, то ли от того, что она её уже примеряла, она потянулась к перстню. Он оказалось тяжёлым и большого размера. На какой бы палец она его не примеряла, он был для неё велик.
Занятая этим, она не заметила, что ветер за окнами воет не смолкая, а тени мечутся по стеклу, словно черные бабочки. И только когда зеленый мертвенный свет стал медленно пожирать теплый желтый кружок от освещения торшера, она подняла глаза к окну.       - Какая непогода! – прошептала она. – Словно кто-то ломиться в окно. Кажется, что вот-вот стекло треснет! Страшно!
И тут раздался резкий звонок телефона. Саша сняла трубку:
- Алло!
На той стороне телефонного провода кто-то молчал, громко дыша в трубку.
- Я вас внимательно слушаю.
Молчаливое сопенье продолжалось.
- Ну, что, так и будете молчать?
Саша послушала ещё пару секунд, и положила телефонную трубку на рычаги:
- Ну, и молчите себе на здоровье.
Но телефон тут же зазвонил снова.
Саша, даже не прижимая телефонную трубку к уху, насколько могла при больном горле, громко, словно в микрофон, сказала:
- Ну, что вы всё молчите? Ладно, давайте, помолчим вместе.
И тут в телефонном аппарате раздался какой-то щелчок, после которого, искаженный километрами проводов, в трубке прозвучал мужской голос:
- Я имею честь разговаривать с Великой принцессой?
Хотя этот голос забивали трески и какие-то далёкие гудки, голос звучал так, словно говоривший находился в комнате. Саша даже растерянно оглянулась, словно ища говорившего.
- Это кто? – полушёпотом спросила она.
- Вы! – как-то невпопад ответил ей голос.
- Я знаю, что я, это – я, - начала сердиться Саша. – Вы-то кто?
Смущённо кашлянув, невидимый мужчина произнес, извиняясь:
- Я прошу милостивейшего прощения у Великой принцессы, за то, что посмел потревожить её покой в столь неурочный час...
- Да кто это говорит? Что вам, в конце концов, от меня надо?
- Снисхождения. Всего лишь снисхождения, Великая принцесса.
- Бред какой-то… - Саша потянулась, чтобы положить телефонную трубку на рычаги.
- Что это? – вскричал голос. - Что это надето у вас на указательный палец правой руки?!
Саша вытянула руку, и посмотрела на перстень, который по причине своей величины, разворачивался камнем вниз на изящном, почти детском пальчике девочки. Саша повернула его камнем вверх.
- О! Какой ужас, принцесса!
- Не смейте меня называть принцессой!
- Да, да, конечно, - извинился голос. - Простите меня, Великая принцесса, но…
- Ну, всё! С меня довольно! – рассердилась Саша и почти бросила трубку на рычаги телефонного аппарата.
- Умоляю вас, Великая принцесса, не кладите трубку…
- Можете не умолять, я её уже положила!
Однако, несмотря на то, что телефонная трубка надёжно обосновалась на рычагах, размыкая слаботочный контакт, голос продолжал звучать:
- Впрочем, как вам будет угодно, Великая принцесса…
Сашу не столько удивил, сколько напугал голос, из выключенного телефона:
- Ой, мамочка! – воскликнула она, и резко схватив телефонную трубку, приложила к уху. Услышав в ней короткие гудки, Саша облегчённо вздохнула:
- Фу, ты! Показалось…
И тут сквозь телефонные гудки, она опять услышала незнакомый голос:
- О, да, Великая принцесса, телефон пока ещё не очень совершенное средство связи: гудит, трещит…
Саша растерялась:
- Кажется, у меня опять поднялась температура и я брежу...


ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

И тут со стороны улицы раздался сильный треск. Это распахнулось окно. А в оконном проеме Саша увидела необыкновенно красивую, рыжеволосую женщину, стоящую на подоконнике, в красном, полощущемся, как флаг на ветру, платье.
«Малифисента!» - мелькнуло в голове у Саши.
Она испуганно ойкнула, вскочила на ноги, но они у неё подкосились, и она упала в подушки.
- Мама! – испуганно прошептала она. – Спаси меня!
И тут опять в комнате раздался незнакомый голос:
- Что с вами, Великая принцесса?
Саша, потеряв дар речи, молча наблюдала, как «Малифисента» по воздуху медленно опускается из окна в комнату. Ветер развевал её рыжие волосы и занавески на окнах. Вой его почти заглушал встревоженный незнакомый голос:
- Принцесса! Великая принцесса, что с вами? Почему вы молчите?
А ещё Саше сквозь рев ветра, а вернее, усиливая его, слышалось пение женских голосов - пение одновременно чарующее и пугающее.
Тут женщина властно вскинула руку и наступила тишина! И только чей-то голос продолжал настойчиво бубнить:
- Алло! Алло! Великая принцесса! Что там у вас случилось?
Саша не знала, что ему ответить. Да и вряд ли бы смогла – в горле её пересохло.
А красавица приложила палец к губам и тихо, почти шёпотом произнесла:
- Тсс! Ни слова, дорогая! Молчите! Не лучше ли нам его вообще отключить? – она взяла трубку из рук Саши и положила на телефон.
Но голос продолжал настойчиво повторять:
- Алло! Алло!
- Какой настырный, – поморщилась прекрасная гостья. – Перстень! Взмахни перстнем, дорогуша, и он перестанет нам мешать. Вот так… - и она показала, как это надо сделать.
Саша, покорно повторила её жест. Опять раздался треск – только на этот раз из телефонного аппарата, и посыпались искры, как от бенгальского огня. Голос постепенно затих, словно удаляясь, и умолк.
- Вот и замечательно! – сказала незнакомка. – Прекрасная погода, не правда ли? В такую погоду обязательно что-нибудь происходит. С кем-нибудь.
- Вы кто? – с трудом выговорила Саша.
- Как это, кто я? Разве ты меня не узнала? Я – госпожа Домнелла. А вовсе не какая-то там Малифисента, о которой ты подумала. Ты хочешь знать, как я сюда попала? Но ты же сама всё видела – через окно.
- Через окно...
- Да, я прилетела. А ты любишь летать?
- Я? – Саша всё ещё говорила с трудом, не совсем понимая, что с ней происходит. – Я не знаю. Я никогда ещё не летала.
- Как? – с притворным сочувствием воскликнула госпожа Домнелла. – Ты никогда не летала? Бедняжка. Ты никогда не парила под облаками, над облаками, в облаках, наперегонки с ветром, верхом на ветре?!
- Я на самолете летала, - попробовала повысить себе цену Саша.
- На самолете? – сочувственно всплеснула руками Домнелла. – Фу! Разве это можно назвать полетом? Ощутить полет в самолете можно лишь тогда, когда он падает.
Домнелла нехорошо рассмеялась, но спохватившись, опять ласково обратилась к Саше:
- А хочешь, мы полетим вместе? Я могу тебе это запросто устроить, если ты мне дашь покрасоваться в твоей прелестной короне. Услуга за услугу, а?
- Но это корона моей прабабушки. Вот её портрет на стене, посмотрите.
Домнелла, глянув на портрет, вдруг, вся передернулась:
- Нет, нет, - то ли капризно, то ли испуганно воскликнула она – при этом с неё слетел всякий лоск. – Я не буду, на неё смотреть.
Домнелла тут же сорвала со стола скатерть и накрыла ею прабабушкин портрет.  У неё такие глаза… Я никогда не выносила её взгляда.
- Вы знали мою прабабушку? Расскажите мне о ней, – какая она была?
Домнелла даже взвизгнула:
- Она была невыносимая. Вредная, непослушная девчонка с наглыми глазами.
Саша обиделась:
- Мама говорит, что у нас с ней похожие глаза. Посмотрите, это правда?
- Нет, не надо! – Домнелла загородилась от Сашиного взгляда рукой. – Не смотри на меня, отвернись! Это из-за короны.  Как бы я хотела примерить её с моим платьем, сшитым из черного шелка и украшенного черными турмалинами.
Саша, вдруг, начала чувствовать какую-то уверенность в разговоре с госпожой Домнеллой.
- Хорошо, - почти снисходительно, сказала она. – Приходите, как-нибудь в своем платье, я вам дам поносить эту корону.
- Какая ты добрая, девочка моя. И как мне повезло – я сегодня как раз надела это платье.
- Простите меня: ваше платье, конечно, великолепно. Но оно же красное, а не черное?
- Разве? – смеясь, воскликнула Домнелла.
И тут она сделала грациозный оборот, демонстрируя своё платье, и оно, прямо на глазах Саши, из красного превратилось в черное. – Ну, как оно тебе?
- Оно великолепно! – восхитилась Саша.
- Так давай же мне скорее корону!
Саша достала из шкатулки прабабушкину корону, и с каким-то пугающим её самую безрассудством, протянула Домнелле.
 Та, рывком выхватила корону из Сашиных рук, водрузила её себе на голову и стала, счастливо смеясь, словно танцуя, кружиться по комнате.
- Вы прекрасны, как фея! – любуясь ею, воскликнула Саша.
Домнелла резко прервала свой танец:
- Фу, фея!.. – презрительно сказала та. – Фея… Ха, ха, ха!  Меньше всего на свете я бы хотела походить на фей, этих пернатых дур! Это глупое сравнение пришло тебе на ум, только потому, что у меня нет кольца: этого прекрасного перстня со змеиной головкой, держащей в зубах магический камень лабрадор! Я вижу это кольцо у тебя в руке.
Саша всё также завороженно глядя на Домнеллу, с   безрассудством воскликнула:
- Если этот перстень ваш – возьмите его. И она бросила перстень Домнелле. - А мне верните мою корону.
 Домнелла вскинула правую руку, и перстень наделся на её указательный палец, как в игре серсо. Домнелла гордо вскинула голову и величественно подняла руку с кольцом над головой.  Саша увидела, как она стала на её глазах меняться – было такое ощущение, что все шнурки и завязочки на её платье развязались, корсеты лопнули. Домнелла потеряла облик и стройность «Малифисенты» и превратилась в красивую женщину пышных форм.
И тут же за окном, в морозном зимнем небе загрохотал гром и раздался восторженный хор женских голосов. Саша медленно опустилась на пол, теряя сознание.
Домнелла наклонилась над ней и почти нежно прошептала:
- Глупышка! Ты всё потеряла! Я отняла у тебя и корону и перстень! Тебе они были ни к чему, а уж я-то знаю, что с ними делать! Теперь я буду госпожа всего этого мира, принцессой не только Тьмы, но и Света! Когда-то твоя лучезарная прабабка не дала этому свершиться. Но, сегодня я с ней поквиталась.
Домнелла подошла к окну и стремительно влетела на подоконник. И тут же в комнату ворвались и ветер, и снег, словно до этого долго и томительно ждавшие этого момента.
В шуме ветра слышалось пение женских голосов.
Домнелла раскинув руки, торжествующе закричала, перекрывая шум ветра и жуткое пение:
- Дуй, ветер, сильнее! Смейся вместе со мной и хохочи. Подхвати меня своими упругими крыльями, неси меня в замок к спящему принцу. Там мы будем ждать его пробуждения, и праздновать мою победу! Эй, верные мои служанки, ведьмы и колдуньи! Веселитесь, пойте и танцуйте – прославляйте победу вашей госпожи! И пусть там, где мы промчимся над землей, ликуя и торжествуя, пусть там нас сопровождают войны и болезни, пусть там бушуют ураганы, бурлят наводнения, грохочут землетрясения!
При этих словах Домнелла бросилась в бездну бури! Ветер подхватил её. В его шуме и пении русалий – был слышен непередаваемый восторг!
И тут окно с треском затворилось…



ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

 Когда Саша пришла в себя, комната была пуста.  Ей показалось, что она очнулась от тишины, которая, вдруг неожиданно свалилась на весь мир.
Саша медленно поднялась с пола, на котором с удивлением обнаружила себя лежащей, и, не понимая, почему так случилось, пошла к дивану, где обнаружила пустую шкатулку. И тут в её памяти ясно пропечаталось то, что произошло.
Она упала в постель, готовая заплакать, сама не совсем понимая, почему. Она даже пару раз всхлипнула…
И тут скатерть, которой ведьма Домнелла закрыла бабушкин портрет, шевельнулась, поползла и упала на пол.
В золоченой раме стояла прабабушка Александра величественная и… живая.
Так как портрет был исполнен в полный рост, и нижний край его был не высоко над полом, прабабушка сошла с портрета в комнату.  Она подошла к дивану и легонько тронула Сашу за плечо:
- Вставайте, вставайте, сударыня. Хватит лить бессмысленные слёзы – вас ждут великие дела!
Саша, видимо привыкшая за этот вечер ко всему, подняла голову и, без всякого испуга, посмотрев на прабабушку, пожаловалась:   
- Я так устала! У меня всё болит. Всё тело ломит. Наверное, у меня жар.
И тут откуда-то издалека опять послышались смех и пение женщин, а в окнах  загорелось зарево.
- Там что – пожар? – устало и равнодушно спросила Саша.
- Да. Это горит земля там, где пролетела Домнелла со своей свитой, - гладя Сашу по голове, сказала прабабушка. – Теперь везде, где они будут останавливаться для веселья, везде после них будут пожары, горе, и болезни: ведь ты своими руками отдала им корону.
- И перстень.
- О перстне не думай. Перстень окажется там, где и положено ему быть.  Но, как ты смогла отдать корону? И кому – этой ведьме.
- Она была такая красивая…
- Ах, дитя, дитя, - вздохнула прабабушка. – Тебе ещё не ведомо, что бороться со злом бывает порой легче, чем отличить это зло от добра. Зачастую зло выглядит куда привлекательнее, чем добро. Вот и сегодня, ты попалась на красивую внешность, и сверкающее платье. А надо было смотреть в глаза.
- Что же мне теперь делать?
- Во что бы то ни стало   корону надо вернуть! Поспеши в замок спящего принца, - прабабушка опять вздохнула. - Скорее всего, это будет непросто.   Впрочем, кому, что известно заранее? Но, тсс! Кажется, за тобой пришли. Помоги мне, я должна уступить своё место…
Саша тяжело встала с постели и помогла прабабушке войти в рамки её портрета.
Однако, бабушка не замерла в них, а помахав правнучке рукой, ушла куда-то в темноту.




ГЛАВА ПЯТАЯ.

Саша некоторое время смотрела на пустые рамы, встряхивая головой, словно стараясь сбросить с себя наваждение от произошедшего.
- Кажется, я брежу, -  бормотала она. – Но как такое может быть: я и брежу, и брожу одновременно?
Саша дрожала всем телом – её знобило, ноги подкашивались. Она добралась до дивана и почти упала на него, натянув на себя плед.
- Замок спящего принца… - бормотала она. - Этот принц, наверное, красавец… Спящий красавец… Где его искать? Зачем его искать?..
Выключив торшер, Саша погрузилась в мутный полумрак комнаты. В окнах отсвечивались огни новогодних фейерверков, но у Саши не было сил, чтобы подняться, и посмотреть на них.
- Как я больна! – бормотала она. – Мама помоги мне. Мне нужен врач!
И тут в комнате начали мерцать разноцветные огни, как на новогодней ёлке. А ещё слышались разные голоса – словно это говорили люди, собравшиеся у постели больной девочки:
- О, горе, горе!
- Принцесса больна!
- Ей нужен покой!
- Ей нужен лекарь!
- Время – лучший лекарь!
И тут властный мужской голос перебил другие голоса:
- О чем вы говорите? Какое ещё время? Оно же пошло вспять!
С ним вступил в спор другой мужской, и уже знакомый Саше голос:
- Какая чепуха! Это не Время пошло вспять. Это мы его обгоняем. Это же элементарно!
- Какие глупости вы говорите…
 - Покой и сон! Покой и сон! – бубнили другие, в основном женские голоса
И опять строгий голос прикрикнул на них:
- О каком сне может идти речь, если уже полночь!
- Да, да!
- Полночь!
- А там и утро не за горами.
- А, вдруг, это будет то самое утро?
- Времени у нас почти не осталось.
И опять знакомый голос одернул остальные голоса:
- Опять вы не ко времени со своей концепцией времени?
- А что же это тогда?
- Это? Это будильник. Всего лишь – часы. Нота бене, дорогие мои, нота бене! Как говорили древние - шевелите мозгами.
- Интересно, что вы этим хотели сказать?
- Ничего страшного – что хотел, то и сказал...
Строгий голос продолжал спорить со знакомым голосом:
- Страшно не то, что вы сказали, а то – о чем вы промолчали.
- У нас, между прочим, демократия. Поэтому молчать я могу, о чем угодно!
И опять затянули своё другие голоса:
- Перестаньте спорить!
- Нашли время…
- Уже полночь, а у нас до сих пор нет принцессы!
- А что с принцессой!
- Она больна. 
- Ей нужен лекарь.
- Где же его взять среди ночи?
 Знакомый голос прервал их стенания:
- Тихо все! Я уже здесь.
- А вы уже лекарь?
- Увы! Терциум нон датур! Как говорили древние – другого не будет.
При этом раздался звук удара, словно невидимый судья ударил невидимым судейским молотком по невидимой дощечке.


ГЛАВА ШЕСТАЯ.

Саша вздрогнула: она услышала гулкие, как пустом коридоре, отчетливые шаги, приближающиеся к ней. Обведя комнату глазами, она опять остановила взгляд на портрете прабабушки, и с ужасом увидела, что вместо неё в золоченых рамах, идёт из темноты мужчина в мантии, клобуке и белом парике до плеч. Грудь его золоченого камзола была украшена орденами. В руке он держал золотой лорнет. Манеры его изящны, но несколько нарочиты, поэтому страдали некоторой развязностью.
- Позволите? – спросил он Сашу, и, не дожидаясь разрешения, выпрыгнул из рамок и склонился в поклоне. Саша с головой нырнула под плед.
- Вот это вы зря, - сказал пришедший. И назидательно заметил, - Принцессы так себя не ведут.
- Как вы сюда попали? – дрожащим голосом спросила Саша.
- Простите, но я вышел из рамок. И хоть они и принадлежат вашей великой прабабушке, могу, не хвастаясь, сказать, что они мне, кажется, тесны.
Мужчина говорил так быстро, что Саша с трудом успевала за смыслом его речи.
- Это, чтобы вы знали на будущее. Если оно теперь, конечно будет. Да-с, тесны-с. Поэтому меня так и прозвали – за одно, позвольте и представиться – великий магистр, первый министр, самый главный президент всего Необозримого Будущего. Правда, только в царстве Света и Добра. В вашем царстве. Если оно, конечно, ещё будет существовать, после вашей сегодняшней эскапады, то есть, выходки с короной.
- И перстнем, - зачем-то добавили Саша.
- Да пропади он пропадом этот перстень! По крайней мере, сегодня не думайте о нем.  В конце концов, не нашего ума это дело! – и он тут же задумчиво произнес: - Хотя теперь   надо быть готовыми к большим переменам, прах бы их побрал! Вы, как, готовы? Лично я, спешу вам сообщить, – что всегда готов!
- Я забыла, как вас звать?
- Звать-то меня можно по-разному: можно – пс-пс! Можно – эй, вы! А можно и – эй, ты, рожа! Это зависит от климата, в котором мы с вами в тот или иной момент находимся. Ну, и от воспитания, конечно.
- А прабабушка вас, как звала?
- Как и положено – по матушке с батюшкой.
- Да имя-то у вас есть? – не смотря на плохое самочувствие, начала сердится Саша.
- А как же! И имя, и фамилия.
- Да как?
- Раз-И-Готово.
- Как, как?
- А вот так – через две черточки. Дистум – фактум. Что, как вам, принцесса, конечно, известно означает: «сказано – сделано»! А попросту: «Раз-и-Готово.
 - Хм. Это что, прозвище, у вас такое? Типа «тяп-ляп», что ли?
- Ну, почему так сразу и тяп-ляп? – обиделся Сашин собеседник. – Тяп-ляп – это тяп-ляп! А мы – Раз-И-Готово! Прошу не путать. Мы, между прочим, ведем своё происхождение от прошлого, настоящего и будущего времени. От великих родов. Среднего – Але! Мужского – Гоп, и женского – Хопа! Тяп-ляп же отпочковался от безродного «оп – ля»! Что само по себе может и не страшно, но очень уж беспокойно и… тряско. Кстати, они сами себя везде так и именуют: Оп-ля, Оп-ля, Оп-ля! Трижды, представляете? А это уже попахивает не столько родовитостью, сколько первобытностью! Девиз же нашего рода: «Не говори гоп, пока ты в полете»! Правда, говорят, что за этими дикарями, будущее. Но, до него, пардон, ещё надо как-то дожить. Тем более Президентом этого будущего всё равно являюсь я. Так что можете просто называть меня – Магистр.
- Где мой градусник? – Саша взяла градусник, нашарив его на тумбочке.
Магистр бесцеремонно выхватил термометр из её рук:
- Позвольте мне взглянуть, принцесса… Так, так – тридцать восемь и одна…
- Это вчерашняя температура.
- Замечательная температура!
- Что же в ней замечательного?
- Во-первых,  то, что с такой температурой человека можно лечить. А во-вторых, то, что это температура вчерашняя.
- Но я хочу знать сегодняшнюю.
- Сегодняшнюю? Сейчас узнаем… - сказал Магистр и при этом сунул градусник себе под мышку.
- А вы точно врач? – с сомнением спросила его Саша.
- Как говорили древние: дум спиро, сперо. Что значит – пока ты дышишь, я тебя буду лечить. Магистр достал градусник, подслеповато посмотрел на него.
- Замечательная температура! Хотя чувствую я себя намного лучше! – и после такого странного рассуждения о своём здоровье, радостно воскликнул:
- Принцесса, я вам прописываю путешествие!
Саша просто развела руками:
- А вы не боитесь, что со мной, в таком моем состоянии, возможен летальный исход?
- Что ж – и полетаем! – бодро ответил Магистр. – У нас это – не возбраняется!
- Да вы хоть понимаете, о чем вы говорите? Нет, вы не врач!
- А кто же я тогда, по-вашему, с такой-то латынью?
- Да при чем тут латынь?
Магистр, однако, не потерял уверенности в себе:
- А при том, принцесса, что такая латынь бывает только у врачей. Терциум нон датур – другого не будет!  Итак – вперед! Без страхов и упреков. Иль под щитом, иль на щите!
- Со щитом, со щитом, а не под щитом!
- Ну, вот видите, оказывается, вы сами всё знаете. И некогда рассиживаться – во дворце вас ждут ваши, уже крепко поддавшие ради вашего возвращения, подданные.
 Саша встала на диване в полный рост, потуже запахнувшись в папин халат, и демонстративно поправив на шее махровый шарф, насмешливо поклонилась магистру:
- Скажите, как я выгляжу? Мой костюм будет соответствовать дворцовому этикету?
Магистр на секунду задумался. Но только на секунду, не дольше…
- Да, действительно, – сказал он Саше с упрёком. - Вам следует переодеться. Вам необходим хоть и простенький, но королевский наряд. Снимайте все эти недоразумения…
- Снимать? – с ужасом воскликнула Саша, понимая, что если она снимет халат, то останется в ночной рубашке. – Я не могу это снять – Я же… У меня же под халатом…
- Никаких, тоже и у меня же! – безжалостно скомандовал магистр. – Снимайте!
- Я что, должна…тут сейчас… раздеться?
Магистр схватился за голову:
- О! Я прошу прощения, ваше высочество! Впопыхах я не прихватил с собой ни одной фрейлины, чтобы они помогли вам в ваших трудностях с туалетами, придется уж вам самой. И прошу вас поскорее, а-то во дворце зажрались… то-есть, заждались.
Сашу одновременно удивило и разозлило поведение магистра и первого министра.
- Ну, хорошо, - медленно проговорила она.  - Сейчас я сниму теплый папин халат и предстану перед вашими придворными в одной ночной рубашке.
  Саша медленно размотала шарф на шее, и, стараясь казаться смелой и дерзкой, грациозно отбросила его в сторону. Затем, развязывая пояс папиного халата, она повернулась к магистру спиной и, сначала оголив одно плечико, затем другое, одним движением сбросила халат себе под ноги.
Природный стыд и смущение всё-таки взяли свое, и она, покраснев и зажмурившись, повернулась к магистру.
 Через небольшую паузу она услышала его довольный голос:
- Ну, ничего, ничего…
Сашу всю затрясло от стыда и негодования. Она открыла глаза, и гневно вскинув голову, уже собиралась высказать всё, что думает об этом бессовестном министре-магистре, но увидела, что на ней надето платье достойное… Ну, по крайней мере праздника на Новогодней елке. А то и Новогоднего бала!
- Что это?! – недоуменно спросила она.
Магистр, рассматривая её в лорнет, задумчиво покачивал головой:
- Увы, ваше высочество, вы совершенно правы – платьишко так себе. Ну, да и короны-то ведь тоже нет? Так что уж потерпите. А пока, Великая принцесса, следуйте за мной!
И он направился к прабабушкиному портрету, а верее, к пустым золоченым его рамам.
- Придётся нам протиснуться сквозь эти рамки! – озабоченно сказал он. – Но, как говориться: на свободе – да в чистом поле! В тесноте – да во дворце! Раз и готово!
- Раз и готово, - повторила за ним ошеломленная происходящим, Саша.
- Именно так!
Магистр ловко вскочил в золоченые рамы и, обернувшись, подал Саше руку:
- Смелее, принцесса, – я с вами! – и он лихо вдернул её в золоченые рамы прабабушкиного портрета. – Как говорится раз и готово! – и при этом он щёлкнул пальцами.



ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

Едва Саша оказалась по ту строну рамок, как мир в её глазах, начал переворачиваться.
Не прошло и мгновения, как Саша и магистр оказались в огромном зале со сверкающими люстрами над головой.
Бесконечная колоннада зала в не ярко горящих хрустальных люстрах, и блеклый паркет, отражающий мерцание факелов, горящих один через два, по обе стороны колонного зала, встретили Сашу с холодной торжественностью.
Откуда-то раздался равнодушный к происходящему голос:
- Её высочество, принцесса Александра Вторая!
Они стояли на возвышении, накрытом красным бархатом и коврами. За их спинами высилось резное кресло.   
«Это трон.» - догадалась Саша.               
Между колонн тут же распахнулись высокие двери, которых Саша не заметила в мерцающем свете, и зал наполнился людьми, одетыми словно для карнавала, а от того похожими на маски.
Толпа двигалась на неё, наседая. Саша, отступая, невольно поднялась на крытое коврами возвышение и даже, неожиданно для себя, села на трон.
Тут же под сводами зала пронеслось несмелое «Ах!», и толпа придворных – а это были, как поняла Саша, именно они – замерла. Дамы присели в реверансах, мужчины застыли в поклонах. Молчаливое приветствие явно затягивалось. Саша не знала, как ей его прервать: одновременно на ум девочки приходили только две фразы: «Вольно!» и «Отомрите».
Первым в себя пришёл Магистр. Что, наверное, никого не удивило, так как он, скорее всего, не терялся ни в какой ситуации. Он, как дирижёр поднимающий оркестр, заставил подняться придворных из поклонов и реверансов.
- Можете поприветствовать свою принцессу, - произнес он, звенящим под арочным сводом голосом.
Первыми, опять склонившись в поклоне, и подошли для приветствия   дамы.
Магистр представил их Саше:
- Ваше высочество, позвольте представить вам, ваших притворных… то есть, придворных дам.
Дамы ещё ниже присели в своем затянувшемся приветствии.
- Я тоже должна так? - тихо спросила Саша.
- Ни в коем случае! - также тихо ответил магистр. - Просто кивните им головой. Этого с них будет достаточно.
Саша кивнула.
Тут же дамы приободрились и залопотали:
- Как мы рады вас видеть, ваше высочество!
- Мы так переживали, узнав, что вы не здоровы.
-  С прошлой встречи вы так изменились. Помолодели…
- Нота бене, милые дамы, нота бене! – бесцеремонно прервал их магистр. - Как говорили древние, – протрите лорнеты!  Это совсем не та Александра.
- Что значит не та? – удивились одни.
- Ах, как это мило с их стороны! – воскликнули другие.
- Так это другая Александра, или новая? - пришли в недоумение третьи.
- И другая и новая, - раздражаясь, ответил им магистр.
- Какая же она по счету?
- Как Александра – она Вторая!
- Прелестно, прелестно! -  заквохтали все, и добавили нестройным хором:
- Позвольте, ваше высочество, нам засвидетельствовать нашу преданность! И нам и нашим кавалерам.
Тут Саша услышала лязг железа – по паркету, царапая его шпорами, звеня доспехами, боевым строем, а именно «свиньёй», шли кавалеры, закованные в рыцарские доспехи. Они решительно раскололи женское собрание на две части, оттесняя их к колоннам.
- Нет, каково, а? – передёрнулся всем телом магистр. - Это, видите ли, их кавалеры!
- Кто же это?
- Это, ваше высочество, прежде всего, ваши телохранители.
И тут кавалеры в один голос рявкнули:
- Так точно, выше высочество!
- В полном составе, - уточнил Магистр. – Ин плено, как говорили древние.
- Ин плено? Это что значит?
- То и значит, ваше высочество – все приперлись. Да и как иначе. Но как говорили древние, как говорили!.. А вот, кстати, о древностях.  Смотрите – к вам твердой шаркающей походкой приближаются ваши пажи, - магистр замахал руками кавалерам, чтобы они расступились.
К трону шла колонна стариков в пажеских нарядах.
Пауза затянулась – пажи шли медленно, с трудом пересекая зал.
 - Позвольте, ваше высочество, представить вам ваших почтенных… то бишь почётных, пажей. Кланяться им уже труднёхонько, так что помашите им ручкой, и они всю свою оставшуюся бессмертную жизнь, будут рассказывать об этом историческом событии будущим поколениям.
- Очень, очень рада! – Саша попыталась подняться с трона, но магистр её удержал.
- Но разве пажи могут быть старыми? - спросила она его.
- Это – пажи-ветераны, - так же тихо ответил он ей. -   Ими лично пройден весь Великий путь из Темного прошлого в Светлое будущее. Только они помнят, как раньше было темно, и насколько сейчас стало светлее!
- И все-таки – лучше бы пажами были малыши.
- Ах, Великая принцесса, какая разница: что старый, что малый! Вы улыбнитесь им, и увидите, что будет.
Саша кивнула, и улыбнулась   старикам-пажам. Пажи весело заулыбались ей в ответ, загукали, залепетали, перебивая друг друга:
- Позвольте нам, принцесса, выразить… мнээ…
- Наипредан-ние-шие чувства!
- Ничто и никогда не сможет поколебать в нас… мм…
- Вашу уверенность…
- Мы всегда будем на страже…
- Наших интересов!
- Мы, верные строители…
- Мы строили всю жизнь!..
- Строили и несли…
- Несли и строили…
- На светлом пути, отдавшие лучшие годы…
- Темному прошлому…
- В борьбе с ним!
 - Всегда и везде!
 - Везде и всегда!
Пажи пытались Саше отсалютовать, но сил у них хватило только на то, чтобы протянуть к ней свои ладони в нищенском жесте.
- Я не понимаю, чего они хотят?
Из-за пажей вынырнул маленький человечек, одетый в белый плащ, с красным капюшоном на голове.   
- Они, ваше высочество, готовы вам доказать личным примером… - начал человечек.
Но магистр тут же вступил с ним в спор:
- А не довольно ли с них уже?
Человечек тут же огрызнулся:
- Но они всё-таки, заслужили, чтобы для них наступило счастливое детство. Не забывайте, в какое трудное и тёмное время они жили.
- Все там жили, - сурово сказал магистр, но тут же взял себя в руки. – Позвольте, принцесса, представить вам Исполнителя ваших желаний.
Человечек расплылся в умильной улыбке и вежливо поклонился:
- Наш род, ваше высочество, всегда был предан служению на благо.
Магистр опять перебил его:
- Ваш Исполнитель желаний, очень любит всякие блага. При этом он является представителем света в нашем государстве, - не без ехидства заметил Магистр.
Исполнитель метнул в его сторону недобрый взгляд и, гордо вскинул голову:
- Девиз нашего рода прост и ясен: «Светить всегда! Светить везде, до дней последних»!
Но Магистр не сдавался – видимо каждый из них хотел оставить последнее слово за собой:
- Кстати, - хмыкнув, произнес Магистр. – Он недавно пообещал всем нам, устроить представление этого света.
- Да не этого света, а того, истинного!  А, впрочем, не слушайте вы его, ваше высочество, ведь я лишь простой истопник! В нашем деле всегда было главным вовремя разжечь  костер…
- Под несогласными. А потом и в печах, - словно про себя уточнил Магистр.
- И отец мой был простым истопником, и дед, и прадед, - словно не слыша язвительных комментариев Магистра, продолжал исполнитель. – Мой прадед вообще был простым угольщиком в тёмном, очень тёмном прошлом.
- Однако, папаша ваш был уже мерцательным, а вы так уже и сиятельный, а скоро будете светлейшим…
- Ах, это всё пустое, - исполнитель скромно потупился. –  Я всего лишь поставляю дрова для дворца, свечи, спички, маслице…
- О, да вы очень нужный человек, - поддержала его Саша.
Магистр, однако, не сдержался и вставил своё словцо:
- Не столько нужный, сколько необходимый. У нас, его ещё никто не смог обойти.
- Глупости говорите, милейший, глупости, - чуть ли не прикрикнул на него исполнитель. - Лично я всегда вместе со всеми нёс и разделял.
- Да что вы разделяли?
- Что нёс, то и разделял!
И тут Саша неожиданно для всех, а главное и для себя, громко чихнула.
Пажи отшатнулись от неё, как от прокажённой. Дамы прикрыли лица веерами, кавалеры опустили забрала.
Исполнитель насторожённо посмотрел на неё.
-  А вы, выше высочество, кажется, не совсем здоровы?
- Ничего страшного, это просто сквозняк, - тут же вступился за Сашу Магистр.
- Да уж, какой там сквозняк? – с непонятной тревогой заговорил исполнитель. -  Эти ветры, бури, ураганы! Всё это неспроста, ваше высочество. Костры на Великом пути в Светлое будущее постоянно гаснут.  Всё это, выше высочество, её происки.
- Чьи? – не поняла Саша.
- Как чьи? Её – ведьмы Домнеллы.
Саша опять не к месту чихнула.
- Ну, да ничего! – вмешался в разговор Магистр. -  Теперь, когда вы, ваше высочество, с нами, мы быстро найдем на неё управу!  Мы не дадим вас в обиду! Я верно говорю, господа придворные?
- Так точно! – без должного к призыву рвения, отозвались придворные.
Саша опять чихнула, да так громко, что все первые ряды подданных вздрогнули.
 - Вот! – воскликнул Магистр. – Ещё вернее! Теперь, совместными усилиями мы поставим эту зарвавшуюся особу на место!
- И сквозняки прекратятся? – робко спросил что-то из пажей.
Видя, что нить управления ускользает из его рук, исполнитель встал перед Магистром, отодвинув того на второй план:
- Я вам торжественно обещаю: сквозняки прекратятся, дрова будут поставлять вовремя и в нужном объёме. И гореть они будут ровно! А этот ужасный ночной вой, что у них песнями зовется, прекратится! И всё пойдет наилучшим образом, при свете костров, под сенью нашей, то есть вашей, - исполнитель поклонился Саше. – Вашей, ваше высочество, короны!
Присутствующие в зале восторженно захлопали в ладоши.
Исполнитель же, повернувшись к Саше, кажется, только сейчас увидел, что короны на ней нет.
- Но, что-то я не вижу нашей, то есть вашей, короны? Где она? А, вы стесняетесь её носить. Мило, ваше высочество. Очень мило и трогательно. Но мне придется вас немного пожурить – не надо стесняться. Заслужили – носите! Давайте корону, я сам возложу её вам на головку.
- Дело в том, что она… - пролепетала Саша.
- Что она?
- Она…
- Она в ремонте, - попытался перехватить инициативу магистр.
В голосе исполнителя появились неприятные, холодные нотки.
- Не пугайте нас. У кого она в ремонте?
- У Домнеллы, - едва слышно ответила ему Саша.
- Так… - исполнитель явно прибирал вожжи в свои руки. - Как она к ней попала?
-  Обманом.
Исполнитель повернулся к Магистру и смерил его ледяным взглядом:
- А вы, милейший, куда смотрели?
Саша вступилась за Магистра:
- Он ни в чём не виноват. Она попросила у меня её поносить.
- Ну, вот видите, - стараясь придать голосу бодрость, сказал Магистр. – Видите, как всё хорошо устроилось – поносит, и отдаст.
- Перестаньте паясничать, - уже зло прервал его исполнитель. – А вы, дорогуша, - он вдруг холодно взглянул и на Сашу. – Вы, дорогуша, как я вижу, больны. Очень больны! И не в состоянии исполнять обязанности Великой принцессы по состоянию здоровья.
- Чепуха! У неё простой насморк.
Исполнитель был непреклонен:
- Не знаю, не знаю! Тут своё веское слово должна сказать медицина.
- Я уже сказал своё веское слово, - ответил ему Магистр. - Дум спиро, сперо! Как говорили древние – пока надеюсь – дышу!
- Древние говорили – пока дышу – надеюсь!
- Какая разница?..
- Большая, господин Магистр. – Большая разница! Мы все тут дышим… И вдыхаем опасных микробов! А возможно и вирусов!
Как на грех Саша опять громко чихнула.
- А эта особа продолжает на нас чихать!
- Я же не нарочно. Я не знаю, что это вдруг со мной.
- Незнание природы инфекции не освобождает нас от дезинфекции.
- Да перестаньте! – Магистр начал сердиться. – Нам надо бояться не бациллы насморка, а вируса предательства.
- Мы все преданы короне! – величественно произнёс исполнитель. – Мы не можем делать ставку на больную…
Тут уже и Саша не выдержала пустых разговоров:
- Вместо того, чем без толку болтать, дайте мне какое-нибудь лекарство.
- В Светлом будущем нет лекарств. Они не нужны здоровому обществу.
- Мне бы помог простой чай с лимоном.
 - С лимоном? - сморщили физиономии дамы. - Этой кислятины давно нет в царстве Благоденствия.
-  Но, если с сахаром…
- У нас давно нет сахара, - утвердительно вздохнули пажи. -  В царстве справедливости и без сахара достаточно сладкая жизнь. А ещё у нас остались сладкие воспоминания о жизни…
- В Темном прошлом, - съязвил Магистр.
Исполнитель даже взвизгнул:
- Не кощунствуйте.
Тут Саша, насколько могла, строго обратилась к нему:
- Если вы исполнитель моих желаний, тогда исполните моё желание – сделайте так, чтобы я не чихала.
- Не могу-с! – сияя, поклонился ей исполнитель. – Вы, милая, зря явились к нам без короны, так что ваши желания для меня вне закона.  Корона, корона, и ещё раз корона!  Достаньте её, или вы останетесь без своего царства и без своего жениха!
Саша даже соскочила с трона:
- Какого ещё жениха?
- Известно какого: спящего принца. Возможно, что это был ваш жених.
- Прекратите морочить девочке голову, - прикрикнул на исполнителя Магистр. –  Она ещё несовершеннолетняя.
- Она ещё и несовершеннолетняя! – всплеснул руками исполнитель. – Милый вы мой, вам не хуже других известно, что нам ждать некогда. Если бы ещё корона была при вас...  Я просто не представляю, что теперь будет.
- Ну, так помогите же мне вернуть корону?
- Конечно, поможем, - попробовал успокоить её Магистр.
- Говорите только за себя.
- Надеюсь, телохранители не оставят свою госпожу? - крикнул в зал Магистр.
- Наша госпожа та, у кого корона! - как на параде рявкнули из-под забрал кавалеры-телохранители.
- Ясно. С пажей, конечно, и спроса нет.
И пажи опять перебивая друг друга залепетали.
- Мы все, как один...
- С глубоким прискорбием…
  -…всецело поддерживаем мудрое решение…
-…о досрочном лишении самозванки её полномочий…
-…и надежды на будущее потомство!
Исполнитель глянул на Магистра орлом:
- Так что, дорогой Магистр, как говаривали ваши незабвенные древние мудрецы: дура лех, сед лех! Закон, есть – закон! Если корона у госпожи Домнеллы, то значит она наша полноправная правительница. К тому же она совершеннолетняя.
- Кто бы сомневался, - съязвил Магистр.
- А час пробуждения близок! - Исполнитель погрозил всем пальцем.
- Я этого никогда не допущу! – не сдавался Магистр.
- Но что же поделаешь – судьба! Насчет этого можете проконсультироваться у великого Оракула.
- Не беспокойтесь, проконсультируемся. Обязательно проконсультируемся. И ещё посмотрим, кого выберет принц – корону, или принцессу!
- Глупости говорите, милейший, глупости, засмеялся исполнитель и обернулся к Саше. - Но если вы, принцесса, вдруг вернете себе корону, то найдете здесь самых преданных вам подданных. А пока повторюсь: дура лех, сед лех! Что значит…
-  Дуракам закон не писан! – перебил его Магистр.
Исполнитель не обратил на это никакого внимания. Он высокомерно поклонился Саше и произнес:
- Не держите на нас зла, милая. Тут ничего личного. Закон – есть закон! А я был всегда верным исполнителем законных желаний правителей.
- Ещё посмотрим, чья возьмет! – Магистр взял Сашу за руку. Идемте, принцесса, нас с вами ждет новое путешествие.
И магистр щёлкнул пальцами.
И тут опять всё перед глазами Саши перевернулось -  зал унесся куда-то в темноту. Последнее в этот миг, что слышала Саша, были слова исполнителя:
- Скатертью дорога, скатертью дорога…
 
 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

И опять в Сашиных глазах мир перевернулся – вместо колоннады и мерцающих люстр, Саша увидела перед собой, что-то неясное, мнящееся в мутном полусумраке.
- Где это мы? - спросила она почти в никуда.
В ответ раздался голос Магистра:
- На Великом пути в Светлое будущее.
На что Саша ответила:
- Но, как я поняла, нам надо искать ведьму в Темном прошлом!
- Тут, ваше высочество, дело такое: Великий Светлый путь всего лишь дорога. И шагать по ней можно в любую сторону. Всё зависит от вашего выбора и от костров. В одну сторону идешь – они светят, но не греют. В другую сторону идешь – они греют, но не светят.
- А если никуда не ходить?
- Тогда – темнота! Вот, смотрите – сейчас я остановлюсь…
И тут же неясный во мраке пейзаж вообще померк. Наступила полная темнота.
 - Что, теперь так и будет? - озабоченно спросила Саша.
- Нет, конечно. Надо, просто, не стоять на месте. Достаточно только куда-нибудь двинуться…
- В темноте? Куда?
- Вперед, только вперед, принцесса!
Едва Магистр это произнёс, как Саша услышала шум паденья.
- Что случилось? - спросила Саша. - Кажется, что-то упало.
- Не что-то, а кто-то. А, именно, - я.
- Что ж вы так?
- Что ж я так? – пробормотал Магистр. – Темно, однако…
- Неужели тут нет ни одного выключателя? -  спросила Саша, сама, поражаясь глупости своего вопроса.
Однако Магистр ответил ей с полной серьезностью:
- Выключателей полно. Включателей нет.
И опять Саша дала ему совет, не уступающий по глупости её недавнему вопросу:
- А вы щелкните хотя бы выключателем, и он сразу превратится во включатель.
- Интересная мысль, - восхищённо отозвался Магистр. – Надо попробовать… Где-то он тут был… Ага, вот какой-то. Раз – и - готово!
Тут раздался щелчок, словно действительно, кто-то щёлкнул выключателем и в перспективе удаления, загорелись огни, словно на посадочной полосе большого аэродрома. Всё замерло в нереально-розоватом свете.
- Что это? - спросила Саша.
- Путеводные огни.
- Жуткое зрелище, - поёжилась девочка.
- Нота бене, - словно сам себе сказал магистр.
- Что вы сказали, - переспросила Саша.
- Глядите тут в оба, говорю.
- Тут чего-то стоит опасаться?
- Не чего-то, а кого-то.
- Кого?
- Кого-нибудь, - нервно ответил Магистр.
- А именно? – не унималась допытываться Саша?
- А именно – кого угодно. – Магистр, явно был раздражён и напуган. – Гидру, например.
- Какую гидру?
- Какую-нибудь!
Саша, видя, что Магистр опасливо оглядывается по сторонам, шагнула ему за спину.
- Мало ли этих гидр водится, где не попадя. Кто знает, какие они теперь? И   потом: её же, гидру эту, так никто не видел. А если кто видел, у того уже не спросишь, - тихо шептал магистр.
Саша задавала вопросы, и сама удивлялась их наивности. Словно ответы на них должны были служить объяснением кому-то ещё кроме неё. Вот и сейчас про тех, кто видел гидру и не может рассказать, она спросила:
- Почему?
А Магистр на её вопрос просто вскипел:
- Почему, почему… Книжки надо читать, ваше высочество. Чтобы не задавать глупых вопросов. На гидру нельзя смотреть, окаменеешь.
- И многие окаменели?
- Кто же их считал…
- А может, и нет никакой гидры, – только пугают…
- Интересная мысль. Ободряющая… -  сказал Магистр.
И тут, какая-то тень вдруг возникла и тотчас же растворилась в мерцающем розовом тумане.
- И главное, своевременная, - понизил Магистр голос.
- Думаете, это гидра? - прошептала Саша.
- Вряд ли, - так же шёпотом ответил он. -  Гидра, судя по названию, существо, скорее, водное. А это, наверное, великий Оракул.
И опять в тумане промелькнула большая тень.
- Что-то он сегодня разлетался? - Магистр обеспокоенно оглядывался.
- Он что – умеет летать?
- Умеет. Но главное то, что он умеет предсказывать. А не летать он просто не может. Это же птица. Обыкновенная вещая птица, которая предсказывает людям их судьбу по их же внутренностям.
- А чем же он тут, в этой холодной пустыне, питается?
- Тем и питается – предсказаниями.
На горизонте опять промелькнула тень. И, вдруг вернувшись, она остановилась, отражаясь на клубах розового тумана.
- Замрите, принцесса! Он близко. Сделайте внимательное лицо и не чихайте.
Огромная тень качнулась, и начала двигаться на них. Каждый её шаг гулко звучал в бесконечном пространстве.
Однако, чем ближе звучали шаги, тем меньше и меньше становилась тень. Наконец, словно вынырнув из собственной тени, появился человек. Он был в живописных лохмотьях, которые на первый взгляд можно бы было принять за крылья. В руке у него был котелок. От котелка шёл пар. Установив котелок перед собой, человек достал ложку и хлеб…
- Кажется, он собирается гадать по чьим-то внутренностям, - шепнула Саша на ухо Магистру.
- Тише. Вы что не видите, что это не птица-оракул.
- Тогда кто это? Давайте спросим?
- А вдруг это разбойник.
- Откуда тут быть разбойнику? Ведь это же Великий путь в Светлое будущее.
- Много вы понимаете, принцесса. Самые большие душегубы, как раз встречались на пути в Светлое будущее.
- Вы не правы. Только понюхайте, как вкусно пахнет от его котелка. Нет, он не может быть злодеем.
 И Саша, которая вдруг почувствовала сильный приступ голода, решительно вышла из-за спины магистра и встала перед ним, явно собираясь, представиться незнакомцу.  Она даже сделала книксен, но вместо слов приветствия, неожиданно громко чихнула. Чих её в этой туманной пустоте прозвучал, как выстрел.
Человек вздрогнул и, уронив ложку в котелок, с испугом вскочил на ноги. Однако, увидев Сашу, он взял себя в руки, и очень изящно ей поклонился.
Видя это, Магистр расправил плечи, вышел из тумана на первый план, встав перед Сашей, словно не нарочно прикрывая её от незнакомца и бархатным баритоном произнёс:
- Судя по изысканности вашего поклона, мы можем надеяться, что перед нами человек благородный?
Незнакомец, не без робости в голосе, ответил ему:
 - Увы, весьма! Я бы даже сказал – крайне, чрезвычайно, удивительно, исключительно благородный! Благородный до предела, до ужаса, до крайности, до смешного. А по сему, не желаете ли, разделить со мной мой скромный ужин? Простите, не имею чести…
На этот его ответ, пересыпанный к месту и не к месту синонимами, Магистр величественно представил Сашу и себя:
-  Перед вами экс-принцесса Александра Вторая, и её, преданный… Тут я уточню: преданный всеми, но верный её слуга, первый министр, великий Магистр, самый Генеральный президент…  Впрочем, кажется, всё это уже в прошлом…
- Понятно, понятно… - вздохнув, сказал незнакомец. -  Дворцовый переворот? Я так и знал. Ещё утром, когда не подвезли хлеб и дрова. Значит вы изгнанники? Ох, беда, беда… Мой долг, конечно, за вас вступиться, но… Сами смотрите: кольчуга давно сдана в утиль, меч заржавел… Верный конь пал от тоски на лесоповале. Чем я могу вам помочь? И без вас вся моя жизнь сплошной подвиг. Нищета, знаете, заела! Вознаграждений-то я, из-за дурацкого благородства, не брал, и вот – жена ушла, дети смеются…
- Бедный, - пожалела незнакомца Саша.
- Беднее некуда, - поклонился тот ей. – Меня так все и зовут – Бедный рыцарь!
- Хорошо хоть не скупой, - не к месту, произнес Магистр.
У незнакомца впервые с их встречи появились в голосе стальные нотки:
- Кому хорошо? – холодно спросил он.
Услышав его тон, Магистр решительно сменил тему разговора:
- А что вы делаете тут на Великом пути? Уж не промышляете ли разбоем? - почти елейным голосом спросил он, чем, однако, привел незнакомца в ещё большее возбуждение.
- Вы меня хотели оскорбить? – Бедный рыцарь положил правую руку на левое бедро, словно пытаясь нащупать там эфес шпаги или, скорее всего, рукоятку меча.
Магистр понял свою оплошность: понял, что с этим человеком, несмотря на его более чем затрапезный вид, надо быть предельно вежливым – рыцарь, всё-таки.
-  Что вы! Даже и не думал…
- Нет, вы меня хотели оскорбить!
 - Я просто спросил.
- Нет, вы меня оскорбили!
Тут и Магистр начал терять терпение:
- Да что уж теперь, и спросить нельзя?
И вдруг Бедный рыцарь сменил тон, словно из него выпустили воздух, как из воздушного шарика. Он говорил, а магистр только поддакивал.
- Впрочем, я вас прощаю, - сказал он.
- Вот это дело, - поддакивал ему Магистр.
- Из благородства, - словно оправдываясь, сказал рыцарь.
- Вот и правильно! – поддержал его Магистр.
- Я даже не затаю на вас обиду, не буду точить на вас зубы, рыть вам яму и держать на вас камень за пазухой! – великодушно пообещал рыцарь.
- Это замечательно, - похвалил его Магистр.
- Но я вам скажу всё, что я думаю: покажу вам, где зимуют раки: вы узнаете от меня почем фунт лиха, и куда Макар телят не гонял и уже не погонит никогда. То есть, я вам расскажу всё о моей нескладной жизни в этих забытых правительством местах, где я слежу за кострами, и, по мере сил и умения освещаю, и, так сказать, пролагаю, проторяю, а в основном протаптываю этот самый Великий путь в Светлое будущее.
- И давно вы тут… топчитесь? – сочувственно спросил его Магистр.
- Уже около тридцати лет, - вздохнул Бедный рыцарь.
- Ну, это не так много… - пытаясь утешить его, сказал Магистр.
На что, рыцарь невесело усмехнулся:
- По сравнению с вечностью, да. А по сути – тут вся моя жизнь. Зимой холодно. Летом жарко. Весной и осенью и то, и другое вместе взятое! И грязь!  А вода в кранах выше уровня моря не поднимается.
- Тут есть море? - неожиданно встряла в диалог Магистра и незнакомца Саша.
- Откуда. Один песок. С одной стороны, песчаный пляж на тысячи километров. С другой - лесные дебри! Нет, я не жалуюсь – надо, значит, - надо!  Но кому надо?
И он опять обратился к Магистру и Саше:
- Вот вам оно надо?
Те в ответ неопределенно пожали плечами.
Бедный рыцарь опять обратился сам к себе:
- Если оно, кому и надо, то только не мне. И вообще, я уже давно ничего не понимаю. Да и то, что когда-то понимал, – забыл. Забыл, где у меня ложка? Тут он принялся хлопать себя по карманам, словно ища что-то: -  Однако, чтобы там не случилось - прошу вас разделить со мной мою скромную трапезу. Да куда же ложка-то запропастилась?
- Она у вас в котелок упала, - подсказала Саша.
- Неужели? Как неловко получилось…
Бедный рыцарь и магистр по очереди заглянули в котелок.
 - О, да тут у вас курочка. Не худо, не худо… - потер руки магистр.
- Не смейтесь – курочка. Откуда?
- А что же это?
- Просто птичка. Всё тут летала, летала, кричала, кричала. Всё пугала меня… надоела, до смерти.
- Чьей смерти? – настороженно спросил Магистр.
- Её - Птичкиной, - беззаботно ответил рыцарь. – Вот сегодня я её и сварил.
И тут Магистр вскинул руки над головой и вскричал:
- Увы, нам! Вы сварили вещую птицу – оракула! Кто же нам судьбу предскажет?
- Вот, незадача-то, - совершенно равнодушно отозвался на стенание Магистра Бедный рыцарь.
И тут Магистр, спокойно, прерывая свои стенания, сказал:
- Однако слезами горю не поможешь. Будем из вашей похлебки обратно вещую птицу получать.
- А это возможно? - удивилась Саша.
- А почему нет? Если из курицы можно сделать суп, то почему бы из супа в обратном порядке не получить курицу. То бишь, Оракула. Ингредиенты все на лицо… -  бодрым голосом произнес он, глядя в котелок.
Сашу охватил восторг человека, который должен присутствовать при совершении чуда:
- Ну, что же вы ждете – приступайте к превращению.
Магистр повел носом:
- Пахнет вкусно… Тут, принцесса, главное всё правильно рассчитать: решить, что нам сейчас важнее – суп или курица? То есть, – Оракул.
Бедный рыцарь поддержал его:
- Это вы, уважаемый, верно заметили, – его оживишь, а он тебе, вместо благодарности, таких гадостей наговорит, жить не захочется!
Саша возмутилась:
- Ничего себе! Знать, что птица вешая, и съесть её? Нет уж, оживляйте!
Магистр горестно вздохнул:
- К сожалению, её все-таки придется съесть. Перьев-то нет. Представьте себе, ощипанного Оракула. Кому он такой будет нужен? Кто ему поверит? Так и подохнет с голоду без всякой пользы. А тут, всё-таки, суп.
- Вообще-то перья есть, - с сожалением сказал рыцарь. – Я их в наволочку собрал. Бывало, какая птичка пролетит, перо уронит, я его туда, в наволочку.
Тут в тумане неожиданно проявился какой-то убогий шалаш. Рыцарь на четвереньках, влез в него и вытащил оттуда грязную подушку.
 - Вот, - сказал он, подавая её Магистру. – Тут с Оракула пух, и перья.
Магистр взял подушку, обвел всех глазами:
- Ну, глядите, потом, чур, не жалеть.
И он вытряхнул перья из подушки в котелок. Какие-то перья попали в него, какие-то просыпались мимо. Саша, было, кинулась их собирать, но Магистр остановил её:
 - Не стоит, принцесса. Уж тут, - что упало, то пропало: кто разберет, чьё перо чьё? - и он опять воздел руки к небу:
 - Ну-с, приступим к восстановлению популяции данного вида пернатых! - Магистр хлопнул в ладоши, и торжественно произнеся: - Раз-и-готово! -  и щёлкнул пальцами.



ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

4.
Над медленно кипящим котелком, тут же произошёл высокий выплеск то ли дыма, то ли пара!
Когда рассеялось, все увидели, что на котелке, как на детском горшке, спиной ко всем, сидело что-то очень пернатое.
- Ой! – воскликнула Саша.
- Да, уж! – изрёк рыцарь.
- Фактум эст фактум, - констатировал Магистр. - Что получилось, то получилось.
-  Похож на большого попугая, - тихо сказала Саша, и громко позвала. - Попочка…
- Это, ваше высочество, не попочка, - поправил её магистр. – Это – спина.
- Я обращаюсь не к спине, а к птичке.
Тут «птичка» медленно повернула голову на сто восемьдесят градусов, и какое-то время молча смотрела на всех, хлопая глазами. Затем, меленько переступая лапками, развернулась всем телом, и произнесла:
- Какая облосютная тишина.
- Нота бене, леди энд джентльмены! – шёпотом сказал Магистр.
Однако птичка услышала его шёпот и спросила:
- Вы, я вижу, разговариваете по-английски? А я английского не люблю. С некоторых пор. И тут вы меня должны понять… Spehen ли zie deusch?
- Yes i do? - ответил ей Магистр.
- Ну, вот и отлично, - ответила птичка, и извинилась. – Впрочем, я и немецкого языка не знаю. И это так естественно: к чему? Тут совсем не бывает иностранцев…
И тут Магистр почти возопил:
- Отверзи слух, о, птица вещая! А мы, тебе внимая, уста отверзем! Тьфу, то есть – наоборот! О, вещая певунья….
- Ну, ну! – одернула его птица. – Давайте без этих велеречий? Что это ещё за пошлая певунья? Неужели вы не видите какая я… То есть, какой я стало? Полюбуйтесь, что вы слепили из меня! То есть, даже и не из меня, а как бы это сказать?..
- Из меню, - не по-доброму подсказал рыцарь.
- Вот именно! – строго глянула на него птичка.
- А какой вы породы? - поинтересовалась Саша.
- У птиц не бывает породы. У птиц бывает вид
- Какой же у вас вид?
- Какой у меня вид? Если говорить честно – неважнецкий теперь у меня вид.
- Вы, наверное, попугай?
- Никогда! – оскорбленно вскричала птица. – Я – первоисточник! Меня всегда цитировали! Я – орел!
И птица попробовала гордо взмахнуть крыльями. Однако, это получилось у неё довольно комично – крылья у неё были, как у пингвина.
Увидев это, птица грустно произнесла:
- И всё-таки – я орел! Просто меня сегодня изрядно пощипали! – и опять сердито глянула на рыцаря.
- Прошу прошения, - сконфуженно сказал тот. – Но…сами понимаете…
- Понимаю – достал.
- А что у вас на голове? – внимательно присмотревшись к птичке, спросила Саша.
- Перья.
- А почему они алюминиевые?
- Потому, что вы уронили в бульон ложку.
- А знаете, вам идет, – подбодрила птицу Саша, и провела рукой по перьям, которые, в ответ на её ласку, довольно мелодично прозвенели.
Птица отстранилась от неё и спросила Магистра, стоящего в стороне:
- Это кто?
Магистр принял надлежащую ответу осанку:
- Перед вами великая экс-принцесса Александра Вторая.
- А кем она приходится Александре Первой?
- Правнучкой.
- То-то я вижу одно лицо. Облосютное сходство. А почему экс?
- Надоело уже рассказывать, - поморщился магистр.  –  Дело в том, что ведьма Домнелла…
- Можете не продолжать, - прервала его птица. – Все ясно: сик транзит глория мунди!
- Что она сказала? - спросила Саша у рыцаря.
- Так проходит земная слава.
- А что это значит?
- То и значит, - вздохнул рыцарь. - Судьба злодейка…
- Кстати о судьбе… - встрепенулся Оракул. – Это неправда, что кто-то схватил её за бороду. Понимаете, у судьбы не может быть бороды – она всё-таки дама. Этому некто просто не за что было бы её хватать. Если только… Ну, да тут дети…
- О чем это он? - полюбопытствовала Саша.
- Тише! – одернул её Магистр. – Кажется, она впадает в транс – сейчас начнётся вещание.
- Нет, правда, вы посмотрите на неё внимательнее – где борода? Нет бороды! И вообще, скажу я вам, это очень дорогое удовольствие, хватать кого бы то ни было за бороду. Этак, знаете ли, рук не напасешься…
- Интересно, что бы это значило? - язвительно комментировал птичье высказывание рыцарь.
Магистр ответил, не задумываясь:
-  Это значит, что надеяться нам, в общем-то, не на что – наша удача тоже без бороды.
Птица продолжала:
- Тут у нас вообще бороды не носят. Даже хлебопашцы. Если только в Англии…
- Кажется, в Англию придется ехать, - сморщился магистр.
- А ещё в Турции.
- Что там в этой Турции – медом, что ли намазано, – недовольный пророчеством, проворчал магистр. - Все туда съездить норовят.
-  Или в Японию?
Тут Магистр твердо возразил птице:
- В Японии, вообще-то, бороды неважнецкие. Там, скорее, усы.
- Усы – это честь, а борода и у козла есть, - ни к селу, ни к городу брякнула птичка.
- Так, в Японию, значит, можно не ездить? Можно обойтись козлом? Козел намного дешевле. Япония — это дорого…
Птица, тяжело подняв веки, сонно глянула на него:
-  Да уж, не дешево: три раза по «Раз-и-готово». Но в Англии невозможно жить.  Там же туманы. И вообще странные они эти англичане. Я помню, как-то был… Или была? Ну, теперь это не важно. Были мы на приеме у английской королевы, сидели, и пили чай. С сыром. А потом я стал ей гадать. Если бы вы видели, чем это закончилось… Сначала сыр упал в чай, а потом королева в обморок. Или наоборот – сыр в обморок, а королева в чай? Ну, не столь суть важно… Удивительно другое: зачем я к чаю попросил бананы? Зато в Японии я видел памятник. Очень странный, скажу я вам, памятник… Изобретателю харакири. На меня похожий. Они ведь тоже по внутренностям гадают. На нём так и было начертано: «Я!».
- Ох, уж эти мне японцы, - поддакнул птичке Магистр. – Такие затейники…
- В Турции, знаете, тоже не лучше. Лечу я как-то по Турции, а там вывеска, а на ней надпись – точно такая же, как и в Японии, только смысл другой – «НЕ СНОСИТЬ ГОЛОВЫ!». Вот тут и задумаешься, - а при чем тут, собственно, «Я»? О-хо-хо! Но, вернемся к нашим бананам: я, знаете ли, что-то проголодался! А, не погадать ли вам?
- Нет, нет, спасибо – вы нам уже гадали, - поспешно ответил Магистр.
- Не может быть? И что у нас было на первое?
- Дальняя дорога.
- А на второе?
- Казенный дом.
- Ну, а на третье конечно, пустые хлопоты?
- Они самые.
- А что на десерт?
- А на десерт, как всегда – нечаянный интерес!
Оракул был явно озадачен:
- Ну-да, ну-да… Это уж, как водится: как же без интереса-то? Значит, я вам уже гадал?
- Да, - категорично, в один голос ответили ему рыцарь и Магистр.
- Странно, что же я тогда такой голодный?  - птичка провела крылом по своей голове, алюминиевые перья глухо зазвенели. – Ладно, идти мне надо. Жалко, что вы, англичане, по-нашему не понимаете, а то бы я вам погадал.
- А вашим предсказаниям хоть верить-то можно? – спросила Саша.
- Агиляр нон каптун мускас!
- Что он сказал?
- А ну его – бредит, наверное, - без уважения к древним ответил Магистр.
- Он сказал, что орел мух не ловит, - перевел ей рыцарь.
- То есть?
- То есть: говорит, что фирма веников не вяжет.
Саша обиженно посмотрела на птицу:
- Могли бы выражаться и попонятнее.
- Огиляр воляре докес, - словно издеваясь, ответила та.
- Что он опять сказал?
- Не учи орла летать, - перевёл рыцарь.
- А это как понимать?
- И это точно великая принцесса, Александра Вторая? Какая-то она у вас туповатенькая, - изрек Оракул и, неуважительно посмотрев на Сашу, добавил: - Что это, принцесса, вам всё по два раза переводить приходиться? Яйца курицу не учат! Так понятнее?
Саша обидчиво засопела, не зная, что ответить. А птичка поднялась с котелка и, охая, как старик, разогнулась:
- Пойду я, - сказала она. - Если разбегусь, может быть, взлечу…
И она пошла в туман, как-то медленно, и безнадежно помахивая крыльями…
- Как же, взлетит он, - тихо сказал Магистр. – Курица не птица, оракул…
Птичка услышала его, и последнее слово осталось за ней;
- Сам ты… дурак! – беззлобно сказала она, и скрылась в розовом непроглядном тумане.
- Я же говорил: надо было лучше пообедать, - подвел итог гаданьям Бедный рыцарь.
- Так это что, был всё-таки оракул? – с сомнением спросила Саша.
Рыцарь сердито скомкал пустую наволочку и забросил её в шалаш:
- А вы не поняли? И правда, принцесса, какая-то вы… Неужели он в этом прав?
- В чем он прав? – вскричал Магистр. - Шарлатан! Дальняя дорога, казенный дом, нечаянный интерес. Это же джентльменский набор любого шарлатана. Англия, Турция, Япония… Тьфу!
- Это ещё что?  В прошлый раз  он мне знаете, что нагадал? Пого нагадал: пойди туда, не знаю куда! А куда я пойду? Я уж тут привык.
- Так вы его за это в суп?
- Признаю, погорячился, - смиренно ответил рыцарь.
- Ну, ну… Хорошо, что не обожглись!
- Только не надо язвить – у вас вон Англия на горизонте маячит, а вы и то раздражены. А тут…
- Так пойдемте с нами.
- Куда уж мне…
- Что же вы отправите девочку одну на край света? - Магистр показал на Сашу.
- А сейчас она, по-вашему, где? И потом - насколько мне известно, Англия страна цивилизованная.
- Да? – хмыкнул Магистр. – А, насколько мне известно, там, до сих пор водятся драконы.
- Ну, так поезжайте тогда через Турцию.
- А в Турции, думаете, сплошной рахат-лукум? Там полно соблазнов: сапоги – скороходы, ковры-самолеты. Для неокрепшей психики ребенка это такое искушение!.. А драконов, думаю, там никогда и не было.
- А давайте через Японию рванем, - не зная даже, о чем идёт речь, сказала Саша.
Магистр и рыцарь переглянулись с таким видом, словно хотели сказать, что, мол, с ребенка взять?
Магистр погладил Сашу по плечику, и с сожалением в голосе сказал:
- Видите ли, принцесса, о Японии я вообще ничего сказать не могу. Страна совершенно не изученная, дикая, неразвитая…
- Это Япония-то? - удивилась Саша.
- Япония! – подтвердил рыцарь. – Кимоно, чаи, самураи… Да и драконы там, какие-то не такие, как везде… Как-то не по мне это…
- Так что прямой нам путь – в Англию! – подытожил обсуждение Магистр, и обратился к рыцарю. – Ну, так как – не желаете ли прогуляться за казенный счет?
- Хороши прогулки… - опять захандрил рыцарь. – Меч у меня заржавел, а копьё сломалось…
- Не в копье дело! О благополучии своем печетесь!
- О каком благополучии вы говорите? - вспылил Бедный рыцарь. – Посмотрите кругом! – и он обвел рукой пустынные и мрачные окрестности.
- У каждого оно своё, милейший. Я только одного не могу понять: вы родились рыцарем, или вас принудили им стать?
- Вы меня опять обижаете. В нашем роду все были рыцарями. Даже женщины. Мне с детства внушали, что я должен всех любить и со всеми драться во имя этой любви! О-хо-хо! Кто только меня не бил…
- М-да! Ну, а нам выбирать не приходится. Как говорили древние: терциум нон датур – на без рыбьи и рак соловьем свищет. Нам нужен ваш меч…
- Вон он, - рыцарь кивнул в сторону шалаша. –  Берите, не жалко.
- И нужны вы!
- Не люблю я Англию. Драконы эти…
Магистр всплеснул руками:
- Вы меня удивляете: если бы они там не водились, то зачем бы она, это Англия, нам была нужна? Соберитесь, в конце-то концов, вашей помощи ждет эта девочка. Итак, вперед! В Англию! Раз-и-готово!
И опять окружавший их пейзаж в глазах Саши перевернулся. И вместо непроглядного розового сумрака они попали в такой же непроглядный, но белый туман…


 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

1.
И опять окружавший их пейзаж в глазах Саши перевернулся. И вместо непроглядного розового сумрака они попали в такой же непроглядный, но белый туман.
- Ну, всё! Мы в Англии! - сказал Магистр.
- Вы в этом уверены?
- Туман видите?
- По-вашему, где туман, там и Англия? - усмехнулся рыцарь.
- Да, - поддержала его Саша. - Туман бывает не только в Англии.  У нас тоже бывают туманы. И ещё какие…
- А вы разве не чувствуете разницу между теми туманами и этим? - удивился Магистр.
- Нет.
- Тут вы, принцесса, не правы: Англия – это Англия. Тут и туман особенный – английский. Потому она так и зовется – Туманный Альбион! Очень, туманный. Альбион, значит, белый. Белый, значит – туман, а туман, значит – Англия! Кредо киа верум. Верь, ибо это истина!
- В такое трудно верится, - с сомнением сказала Саша. – И вообще, почему у нас тоже туман, а не Альбион?
- Так уж исторически сложилось…  Тут в лесах эльфы водятся. А у нас кто в лесах водится?
- Лешие, кикиморы…
Рыцарь грустно добавил:
- Тут природные богатства стерегут гномы, а у нас кто? Вот в этом и разница.
- это потому, что этих богатств у нас намного больше...
Саша хотела сказать ещё что-то, но тут из тумана донесся жуткий, душераздирающий вой.
Магистр вздрогнул и прошептал:
- Нота бене, господа, нота бене!
- Это, наверное, собака Баскервилей, - так же шёпотом ответила ему Саша.
И тут все услышали звук бряцающей железной цепи.
- Конечно собака – слышите, цепь звякает?
И пять в туманной тишине раздался тот же вой. И звон железной цепи.
- Какая же это собака? – Магистр поежился. - С такой собакой хорошо на мамонтов охотиться.  Утешает только то, что он на цепи.
Рыцарь озабоченно покачал головой:
- Что ему цепь…
Саша вдруг поняла, что там, в тумане, к цепи приковано какое-то сильное, и, скорее всего опасное существо. Едва она подумала об этом, как ей сразу же захотелось домой. Или, хотя бы на дорогу, ведущую в Светлое будущее. Там она, по крайней уже была, и кроме неудобств, ничего плохого не видела.  Поэтому, она, дернув магистра за мантию, как можно беззаботнее спросила:
- А что мы собственно в этой Англии забыли?
- Мы тут, принцесса, находимся по вашим делам.
- Глупости какие - нет у меня тут никаких дел!
- А как же вопросы престолонаследия? И победа добра над злом?
- Жених, наконец, - подсказал рыцарь.
- Опять жених… - вспылила Саша. -  Не нужен мне никакой жених!
- Это вы сейчас так говорите. А подрастете? Хватитесь, а у вас ни короны, ни жениха!
- Ну, вот подрасту, тогда и увидим!
- Тогда поздно будет смотреть, - резонно возразил ей Магистр.
И опять в тумане раздается скрежет железа и страшный не то вой, не то – рев!
- Судя по всему, это порядочный экземпляр, - каким-то слишком уж безнадёжным голосом заметил рыцарь.
- Да, с таким, видимо, придется вам повозиться, - ответил ему Магистр. - Одними уговорами его, наверное, не убедишь…
Саша посмотрела на одного, на другого и спросила:
- Надеюсь, вы это не жениха обсуждаете?
И пять в тумане раздался рев неизвестного существа.
- Тут же должно быть полно эльфов, - словно кого-то укоряя в непростительной халатности, сказал Магистр. – Когда они поют, он не так агрессивен.
Саша, напряженно вглядываясь туда, откуда доносилось звяканье цепи, сказала:
- Жалко, что из-за этого тумана ничего не видать.
- И совсем не жалко, - сказал Магистр. – Мы его не видим, – он нас не видит. Правда, же?
- А вот на это у меня надежда слабая, - опять вздохнул рыцарь.
И тут из тумана донеслась музыка.
- Слышите? – с непонятной надеждой воскликнул рыцарь. – Это кажется эльфы...
- Эльфы? – неуверенно ответил Магистр. – В таком-то тумане? А если там этот? Что ему стоит цепь порвать, когда он нас увидит?
- Кто этот? - Саша начала раздражаться.
- Да что этот? – гнул своё Магистр. - Даже если там эта ваша собачка Баскервилей на верёвочке, - то тоже не подарок. Кстати, это собачка, насколько мне известно, болотный пес? А болото это – трясина. А по трясине бродить в тумане, знаете, верное самоубийство. Надо дождаться утра…
Рыцарь покачал головой:
- Утра ждать тоже не резон: как только солнце осветит это болото, или что тут? – эльфы спрячутся в свои деревья, гномы под землю, сильфиды в облака – иначе им нельзя – и у кого мы тогда, что узнаем?
- К сожалению, вы правы – Терциум нон датур – делать нечего, надо идти. Только осторожненько – след в след. Вы первый. - Магистр дернул рыцаря за рукав.
Друг за другом, след в след, все медленно, двинулись вперёд.
Музыка становилась всё громче…
И тут туман резко поднялся вверх, открыв просторную поляну у подножья горы.  У самой горы, среди камней горел костер.
- Кто там сидит у костра? – спросил Магистр, и сам же ответил – Гном, что ли? А где же музыканты?
- Вон! – показала Саша. – Видите транзистор.
Магистр и рыцарь недоуменно переглянулись.
А Саша радостно воскликнула:
 - О! Да это же Битлз!
- Это, ваше высочество, гном. Но, судя по виду, он ещё тот жук.
- Кто тут? - спросил гном, приглушая музыку.
Саша сделала книксен:
- Доброе утро, сэр гном.
- Доброе утро, мисс. Вы одна?
- Их высочество со свитой, - гордо произнес Магистр.
- Как, - воскликнул гном. - Неужели меня, простого смолокура, посетила сама английская принцесса?
- Нота бене, милейший, нота бене. Вас посетила сама принцесса Александра Вторая.
- А… - восторженная радость гнома сменилась разочарованием. – То-то я вижу…
- А я что-то не вижу должного почтения к её высочеству.
- Моё почтение было достаточно должным. – И он обратился к Саше. – Просто мы, гномы, не ваши подданные, ваше высочество.
- Знаем, чьи вы подданные, - с укором воскликнул Магистр. – Вы подданные ведьмы Домнеллы.
- Вовсе нет. Мы подданные нашего князя, а он держит нейтралитет, - и гном прибавил громкость транзистора.
- Но элементарное гостеприимство…
- А вы разве гости? – гном повернулся к рыцарю, – а зачем тогда вам меч? Впрочем, если вы гости, тогда другое дело! А меч вам придётся сдать мне на хранение?
Рыцарь положил руку на рукоять меча, и гордо вскинув голову, сказал:
- Никогда.
- Ну, не хотите, как хотите. Только учтите: я вас в гости не звал, сами пришли. Так что потом чтобы не было никаких претензий. Я вам скажу по секрету: вообще-то я гном добрый.
Магистр крикнул, стараясь перекричать музыку:
-  Я ничего не слышу, что вы там бормочите?
- И куда вам торопиться! – прокричал гном ему в ответ.
- Да, выключите вы эту музыку.
- Ну, хорошо, хорошо – я её слегка сделаю тише.  Вы не против, ваше высочество?
- Мне музыка совсем не мешает.
- Как вы благоразумны.
Однако гном почти до предела убрал звук в транзисторе и широким жестом пригласил всех к костру:
      - Ну, что же, дорогие гости, прошу к огоньку. Угощенье мое простое: вот хлеб, мясо, эль… - сказал он, разливая эль из кувшина рыцарю, магистру и себе. - Вам, ваше высочество, мой эль будет не полезен. Вот вам вода. Замечательная вода из подземного ручья. - И он налил воду в глиняную кружку для Саши из того же кувшина, из которого остальным наливал эль.
Магистр, было, пытался отнять у Саши кружку:
- Эль, значит, ей нельзя, а воду из этого ручья можно?
- Оставьте девочку в покое, милейший. Ну кому она вредила, эта вода? Потом ещё спасибо скажете.
И тут опять раздалось позвякивание цепи и… жалобное то ли поскуливание, то ли мычанье. Магистр и рыцарь настороженно замерли.
- Если, конечно, потом ещё кого-то будет благодарить, - безжалостно произнес гном. - Ну, а пока, посидим в тишине. – и он прибавил звук в транзисторе.
- Клево! – воскликнула Саша.
Магистр сдвинул брови:
- Эст модус ин родус.
- Что опять? – развел руки гном.
- Всему есть предел, вот что.
- Вы имеете в виду эту музыку? А я так уже и привык.
- Разве к такому можно привыкнуть?
- А кто вас звал? Да и когда вам привыкать? К чему?  Скоро утро, а там короткая пробежка и всё. Так как, ни вчера, ни позавчера, ни на этой неделе, ни в прошлом месяце никаких гостей у нас не было. Пробежка у вас будет недолгой. Лишь только лучи солнца позолотят верхушки, и ку-ку…
- Верхушки чего? - спросила Саша.
- А не всё ли вам уже равно?
- Меня утешает только одно, - мстительно заметил Магистр. – Вас с первыми солнечными лучами, уважаемый гном, тоже не станет.
- Ой, ой, ой! Почему это меня не станет? Что это вы имеете в виду?
- Он имеет в виду то, что вы, гномы, с первыми лучами солнца превращаетесь в камень, если не спрячетесь под землей, - пояснил мысль Магистра рыцарь.
- Я в камень? Однако вы очень самонадеянны. Посмотрю я на вас тогда, когда, так сказать, собачка выйдет из конуры.
- Я же говорила, что это собака Баскервилей! – воскликнула Саша.
- Это, принцесса, вам не Гремлинские болота, а Арденский лес!
- Ну и что? Что, по-вашему, собака не может жить в лесу? Ей тут даже намного удобнее, чем на болоте – деревьев больше.
- Логично, - грустно вздохнул Магистр.
- По-вашему это логика? Ну, ладно, она ещё ребенок, но вы то, хоть не обманывайте себя.
- А если это так, то, по крайней мере, выполните моё последнее желание: выключите вы эту шарманку, - попросил Магистр.
- Пока, не могу.
- Но почему?
- Потому, что тут эльфы не поют.
- А мне музыка нравиться, - сказала Саша.
- Я, принцесса, потрясён вашей предусмотрительностью. И я не понимаю, как это Домнелла, эта надутая самомнением особа, умудрилась отнять у вас корону?
- Вы уже знаете, - смутилась девочка.
- Ах, кто же этого не знает? Эльфы трещат об этом, уже целую неделю.
- Как неделю? Это же было нынешней ночью?
- Всё возможно, я не спорю.
- Как же так? Там мама, наверное, уже с ума сошла…
- Там вряд ли. Там она ещё и с дежурства не вернулась, - успокоил Сашу Магистр.
- Разве это возможно?
- Ваше высочество, вспомните слова принца Гамлета: «И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио»! Прекрасно сказано.
- Да, лучше не скажешь… - мечтательно произнес Магистр.
- Почему не скажешь? – оживился рыцарь. – Вот, например, ничуть не хуже: «Есть в мире многое, Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Или ещё: «Много в мире есть такого, что вашей философии не снилось». Какая сильная мысль: никакой перевод её не может её испортить.
- На вас, мой друг, напала философия, – это мне не внушает никаких надежд на счастливый исход, - сказал Магистр, задумчиво глядя на костер.
- Какие надежды – смотрите, как заржавел мой рыцарский меч, он совсем не блестит.
- Ба, ба, ба!  Так вы рыцарь, что ли? - догадался гном.
- Увы.
- Однако надо предупреждать.
- А это, что-нибудь изменит?
- Кто знает. Но насколько я помню, в последнюю тысячу лет – ничего в пользу рыцарей не припоминаю – рыцарь ты, не рыцарь, а как увидят его, бросает меч и бежать.
- Может быть с нашим рыцарем этого не случиться? Кредо диа верум!
- Вы верите в судьбу?
- Верю. И нам после Англии ещё суждено побывать в Турции и Японии.
- Кто вам это сказал?
- Великий Оракул.
 - Слушайте вы его больше. Был он тут у нас в Англии пару-тройку столетий назад. Чего только не нагадал: и море-то нас поглотит, и комета-то нас отравит. А мы, как видите, живем, ещё и гостей принимаем. Недавно чемпионат мира по футболу выиграли…
 - Тоже мне недавно – в середине прошлого столетия, - усмехнулась Саша.
- Время, ваше высочество, величина относительная, как говорил старик Альберт. Для меня тот чемпионат так же близок, как для вас этот рассвет…
- Да, вам хорошо – солнце взойдет, и вы превратитесь в несъедобный камень, - опять вздохнул Магистр.
- Дались вам эти камни. Раньше – да, я бы стал камнем, а теперь у меня есть темные очки, – гном достал из кармана очки с темными стеклами, показал всем. – Я надеваю их на нос, вот так, и мне не страшно никакое солнце.
 - А чем оно нам-то страшно? - пожала плечами Саша. – Что вы нас всё время пугаете!
- А тем, принцесса, что с восходом солнца проснется дракон.
- А у меня меч совершенно не блестит, - грустно произнес рыцарь.
- Какой ещё дракон? - обратилась Саша к Магистру.
- А вот, спросите у рыцаря – это по его части.
- Я, принцесса, тоже с драконами пока не встречался…
- Но вы же изучали Драконологию – вот и объясните девочке….
Рыцарь почесал бороду, напрягся вспоминая:
- Обычно драконы бывают нескольких видов: одноглавые, трехглавые, шести, девяти, двенадцати… у этого сколько голов?
- Одна, - ответил гном. – Вам мало?
Рыцарь не успел ответить гному, так как Саша задала следующий вопрос:
- А почему он сейчас спит?
- Потому, что ночью почти все пернатые спят.
- И этот пернатый? Как Оракул?
- Вы не обзывайтесь, не обзывайтесь! Он спать-то спит, да всё-всё слышит. Особенно милых ему эльфов. А так как эльфов сейчас нет, я кручу ему этих, как вы их называете  Битлзов?
- А, кстати, куда эльфы-то подевались? – поинтересовался Магистр.
- Так улетели к Домнелле. Готовятся к будущим празднествам.
- Вот он – ваш хваленый суверенитет.
- Положим, не наш: у эльфов   своё начальство.
- Не морочьте мне голову. Совести у вас нет.
- Это как посмотреть. По-вашему, может быть, и нет, а для сохранения популяции драконообразных, я жизни не пощажу.
- Чужой.
- А это уже придирки. Впрочем, дискуссия окончена, – солнце всходит, я выключаю музыку и надеваю очки.
Первый луч солнца вспыхнул над лесом и пополз к костру, освещая поляну перед костром, гору и пещеру в ней. Все заметили, что вход в пещеру был прикрыт ветхими воротцами.
Рыцарь обнажил меч:
- Господа, встаньте, пожалуйста, мне за спину.
- Ага, держите его, чтоб он не убежал, - съязвил гном.
И тут из пещеры высунулась голова дракона. Дракон прикрыл глаза, глядя на солнце, шумно втянул в себя воздух.
- Ну, и чего он ждет? – спросил Магистр.
- Он ждет, когда вы от него побежите.
- Он хищник, - пояснил рыцарь. - У него развит инстинкт преследования. Как у кошки: куда мышка, туда и она.
- А вот необязательно именно так, - заметил гном. – Иногда гости бегут в разные стороны, а он всегда в сторону заливных лугов. Тем не менее, он всегда возвращается сытым.
- Драконы очень разумны. Им видимо известно, что земля круглая, - пояснил рыцарь.
- Именно, куда бы жертва ни убегала, обежав землю кругом, она обязательно вернется и попадет к нему в пасть!
Дракон жалобно заскулил.
- Ну, что же вы стоите? - заволновался гном. – Видите, как он голоден. Бегите.
- А куда нам, собственно, спешить?
- Ну, вы же куда-то торопились?
- Да, но совсем не туда, куда вы нас отправляете.
- Сердца у вас нет! - воскликнул гном. – Бедное животное больше месяца не ело.
Магистр был непоколебим:
- Это его проблемы.
Дракон высунул голову над воротами загона и шумно вздохнул.
- Бедненький, - пожалела его Саша.
И тут дракон широко зевнул.
- Ой, смотрите! – крикнула Саша и побежала к дракону.
- Стойте, принцесса! – в один голос вскричали магистр и рыцарь.
Саша, словно не слыша их, заглянула в широченную пасть дракона.
Магистр от такой её безрассудности, зашатался, теряя сознание, а рыцарь, выхватив меч, кинулся за ней следом.
- Ваше высочество, осторожнее, - крикнул он. – Сейчас же отойдите от зверя...
Но Саша уже гладила, а вернее почесывала дракону шею. К всеобщему удивлению, дракон кряхтел и стонал от удовольствия, как шелудивая собака.
- Оказывается у него только один ряд зубов, нижний, - крикнула всем Саша.
- А вам этого мало? - Магистр едва держался на ногах от волнения.
- А вверху у него не зубы, а пластина.
Рыцарь подошёл ближе, заглянул дракону в пасть, и, вложив меч в ножны, сказал:
- Действительно, как у коровы.
- И что это значит? – спросил обескураженный гном.
- Это значит, что наш дракон животное жвачное. То есть прежде чем проглотить, он должен пищу как следует прожевать.
Магистр опять схватился за сердце:
- Вот, спасибо, успокоили. Принцесса, отойдите от коровы. То есть от дракона.
- Успокойтесь, он травояден, - успокоила его Саша и, повернувшись к гному, попросила:
 - Выпустите же его на волю, пусть пасётся.
- Так вот почему он всегда бежал в сторону заливных лугов, - почти разочарованно сказал гном.
- Это кошмар, до чего вы животное довели! – попенял ему, пришедший в себя Магистр.
Гном пошёл к пещере, недовольно бормоча:
- И с чего это он, вдруг, стал травоядным? В прежние времена за драконами такого не водилось – всегда они ели то, что им давали: рыцарь так рыцарь, принцесса так принцесса.  А теперь ему, видите ли, свежую травку подавай.
- Видимо ваш дракон - мутант, - пояснила ему Саша.
- Му, что?
- Му-тант. В процессе эволюции он из хищника переродился в травоядное животное. Мутировал.
- Му, му! В общем, понятно, кто он теперь – корова! А всё это, скажу я вам, экология виновата!
- Не знаю, как вас, а меня такая экология устраивает, - радостно сказал рыцарь – Теперь мне не придётся воздействовать на него силой. Теперь я его приручу лаской.
- А может он теперь и молоко дает? - выплеснув из кружки эль, спросил Магистр. –  Посмотрите там, кто поближе, у него вымени нет?
- Уж что-то вы уж очень многого уж хотите от бедного дракона, - сердито ворчал гном. – Мало вам, что он вас не съел, так вы его уже и доить готовы!
- Да спустите же вы его, скорее с этой цепи, и выпустите, наконец, из стойла! – прыгала от нетерпения Саша.
- А ну, принцесса, отойдите в сторонку, а-то как бы он вас, случайно не стоптал. Он всегда очень резво выскакивает из пещеры – мне уже надоело эти ворота чинить.
Гном отворил ворота, вошёл в пещеру. Какое-то время Саша, магистр и рыцарь слышали его голос:
- Ну, ну! Побалуй у меня…
Ещё раз, скорее всего последний, звякнула цепь.
- Ну, будет тебе лизаться-то! – гном широкое отворил ворота загона. – Цыля, цыля, пошёл!
 И все увидели, как из пещеры выскочил дракон и, не обращая ни на кого внимания, радостно заверещав, неуклюжим галопом, на бегу расправляя крылья, побежал туда, куда и указывал гном – в сторону заливных лугов.
Выйдя из пещеры, гном посмотрел ему вслед:
- Выходит, я теперь при нем вроде пастуха.
 А рыцарь спросил, не обращаясь конкретно ни к кому:
- Интересно, с переходом на растительную пищу, он не утратил способности летать?
- Это что единственный дракон на свете? – ответил Магистр и оптимистично добавил, – Оракул нам ещё и Турцию с Японией нагадал.
- Чего не скажешь после того, как ты попал в суп.
- Оракул попал в суп? – засмеялся гном. – Туда, этому пустобрёху и дорога.
- Но пророчество существовало и до Оракула.
Заметно повеселевший Бедный рыцарь возразил Магистру:
- Чепуха. Мне нравится этот дракон. А пророчество не могло существовать до Оракула, потому, что он его и пророчествовал.
Глядя на них гном изрек:
- Как всё у вас сложно.
- Да, - сказала Саша. –  Я вообще ничего не понимаю.
- А вам сколько лет, леди?
- Шестнадцать.
- О, нет! – воскликнул рыцарь.
- Что «о, нет»! – Магистр строго посмотрел на него. – Вы, как я вижу, просто не любите путешествия. Япония, Турция, Египет…
- Ну, про Египет-то Оракул ничего не говорил…
- А он что – тур бюро? Сами куда захотим, туда и поедем.
- Вы зачем меня с собой звали? – спросил рыцарь. – Вам нужен был дракон? Вот вам дракон! Или вы думали, что я его не смогу победить, и вы будете бедную девочку таскать по свету вплоть до её совершеннолетия?
- Да, Магистр, это не честно, - гном закрыл ворота в пещеру. – Вы, Магистр, должны сказать принцессе всю правду. Тем более, что замуж ей ещё и рановато…
- Опять, замуж? Не хочу я ни за какой замуж!
- Дитё, - гном покачал головой. – Сущее дитё.  Надо бы подождать ещё пару годиков. А-то будет, как в прошлый раз.
- Когда ждать? Не сегодня, завтра он проснется.  Домнелла ждать не будет. Корона-то у неё. Она тут такого натворит! – и очень, очень серьезно Магистр добавил, - посмотрите, мир и так с ума сошел.
- Ах, перестаньте, – проворчал рыцарь. – Как-будто когда-то было по-другому.
- Но не в таких же масштабах! – гном впервые за всё утро встал на сторону Магистра. – Мужчины забыли, что они мужчины; женщины перестают быть женщинами. А всё потому, что принцесса ничего не знает…
- Чего это я не знаю?
- Тсс! – магистр приложил палец к губам.
- А принц спит, как… как спящая красавица. – продолжал гном свою речь. – И все надеются на бедную девочку?
- Тише, умоляю вас!
- Что тише? – повысил голос гном. – Я существо простое! Я привык работать в забое. А там, в забое привыкли говорить правду, потому, что там её никто не слышит.
- Хотел бы я знать, что говорят в забоях, - вздохнул рыцарь.
- А-то вы не знаете?
- Откуда? Я последние тридцать лет провел на строительстве Светлого пути.
- У-у!
- Что я могу знать? Только то, что Оракул предречет, или ворон на крыльях принесет.
- Ворон? Какой ворон? - почему-то встревожился Магистр.
- Это я так, к слову…
-  А-а… - Магистр обратился к гному: - А вы то, что так переживаете? У вас ведь союз с эльфами?
- А он нам нужен? Наш Князь из-за этого союза полтысячи лет нос из-под земли не кажет. Боится, как бы чего лишнего не сказать…
- Да в чем дело-то? – вскричала Саша.
- Да, - вздохнул Магистр. - Как говорили древние: амор тусискве нон цэлантур – любовь и кашель не скроешь.
- А вы и не скрывайте, - посоветовал ему гном.
- Агу, угу, - поддакнул гному рыцарь.
- Да в чём дело?
- А в том, принцесса, что вы ещё и корону проворонили… О тэмпора, о морэс
- Не забивайте девочке голову глупой латынью. Причём тут времена и нравы? – рыцарь в первый раз за время их путешествия, заговорил с магистром строго и уверенно. – Раз уж мы ввязались в эту историю, я думаю, принцесса должна знать её во всех подробностях.       Гном поддержал его:
- Это, магистр, согласитесь, законное требование.
 - Ладно, - магистр глубоко вздохнул. – Пока наш дракон пасется, слушайте, а там, как говорится – одно из двух – или нам ждать её совершеннолетия, или…



ГЛАВАА ДЕСЯТАЯ.

1.
 Только тепло и сизый дымок говорили о том, что костер не потух – в лучах утреннего солнца горящие угольки были совсем незаметны.   
Магистр откашлялся и торжественно начал своё повествование:
- Как вам известно, в одной далекой стране стоит чудесный замок. Когда-то он стоял под ясным, тёплым, вечно весенним солнцем. И жил в той стране веселый, работящий народ. И правил этим народом мудрый король…
Гном нетерпеливо перебил его:
- Что вы нам, милейший, старые сказки рассказываете. Это всем известно. Вы про суть говорите.
- А я бы послушал, - сказал Бедный рыцарь. – А то, знаете, мне многое забылось в этой истории. На путях в будущее, прошлое, порой, так быстро забывается.
Саша естественно поддержала его:
- А я вот совсем ничего такого не знаю. Говорите, Магистр, говорите…
Ободренный слушателями Магистр, важно продолжил:
- Ну, естественно, у короля был сын. Прекрасный принц. И вот когда принцу исполнилось восемнадцать лет, король велел ему… -магистр сделал большую «мхатовскую» паузу…
- Жениться? – подсказала Саша.
- Что уж так сразу и – женится? Король был мудр. И прежде чем жениться, он велел принцу приискать себе невесту.
- Нашёл?
- Почти… - вздохнул гном.
- Что значит почти? - не дослушав ответа, снова спросила Саша.
- Тут такая история… - замялся Магистр.
- Да, - ехидно усмехнулся гном. – Будь она не такая, мы бы тут не сидели и не ждали, когда дракон накушается, и расправит свои крылышки.
Магистр, проигнорировав его насмешливое замечание, продолжал:
- Надо сказать, что этот принц был не совсем простой. Ему полагалось всегда носить кольцо с черным лабрадором.
- Ой! – вскрикнула Саша.
- Вот, вам и «Ой!» – с укором сказал ей Магистр. – Это было не простое кольцо. В этом кольце заключалась вся Сила мира. Человеческого мира, естественно. И, как вы убедились за эти сто лет, в этом мире не всё стало просто…
Рыцарь, разглядывая свой ржавый меч, сказал:
- Это кольцо должно было быть в добрых и умных руках иначе…  Иначе бедный наш мир…
Саша нетерпеливо махнула в его сторону рукой:
- Понятно, понятно… Это кольцо было у принца. Вы про принцессу-то рассказывайте скорее.
- Чудная девочка, - то ли восхищаясь, то ли в насмешку сказал гном.  – Она сразу ухватывает суть…
Поморщившись от того, что его всё время перебивают, Магистр, продолжал:
- Ну, вот. Принц Александр, его так зовут, обошёл весь мир в поисках принцессы, которой бы подошла корона…
- Корона? – опять воскликнула Саша. - Причем тут корона? У него же должно было быть кольцо?
Гном раздраженно глянул на неё:
- Какая глупая девочка! У него было кольцо, а у неё должна быть корона! Корона эта несла в себе всё Добро мира. Человеческого конечно. Впрочем, не только.
Рыцарь ласково погладил Сашу по голове:
- Корона эта должна была принадлежать самой красивой и, главное, самой доброй девушке на свете, - объяснил ей он. Но Саша продолжала спрашивать, сама, удивляясь глупости своих вопросов:
- Обязательно, самой красивой и доброй?
Гном уже еле сдерживал своё раздражение:
- А как иначе? Что Сила без Добра? Зло! И Добро без Силы – пустое место. А потому, принц искал добрую принцессу. Как вы, например.
- Так. Значит, теперь я – Добро?
- Увы. Глуповатое, но Добро. Впрочем, с ним почти всегда так.
- И вот в одной далекой и снежной стране принцу встретилась такая девушка, - произнес, наконец, и своё слово Магистр.
- Это хорошо.
- Хорошо, да не очень… Эта девушка не была принцессой.
- Это плохо.
- Плохо, да не очень. Помнится, что она была прекрасна, умна и необыкновенно добра. К тому же её звали, как и принца – Александрой.
- Да неужели… - Сашу бросило в жар.
- Да, это была ваша блистательная прабабушка…
- И они поженились?
- Увы!
- Что же помешало?
- Ведьма Домнелла… - уже не сдерживаясь, крикнул гном.
- Но какое ей до этого дело?
- Наипрямейшее. Она сама метила на место невесты.
- Она тоже была молода, и красива… - почему-то вздохнул рыцарь…
- Да она и сейчас…
- Вот, вот… - магистр строго посмотрел на Сашу. – К тому же она была принцессой. Принцессой царства… как бы вам сказать?
- Тьмы! – сокрушенно сказала Саша.
- Ну, это сейчас его так называют. А тогда это было царство… Не знаю, как об этом сказать при ребенке…
- Это было царство с не совсем доброй репутацией, - подсказал рыцарь.
Гном был более прямолинеен:
- Его населяли особы, как говорят теперь в Яви, с низкой социальной ответственностью
Магистр поморщился:
- Но Домнелла обещала исправиться, если принц на ней женится, и отдаст ей...
- Свое сердце?
Тут уже и рыцарь потерял терпение:
- Надо было ей его сердце. Ей нужна была корона...
- И сейчас она у неё! – в Сашиных глазах блеснули слёзы.
- Это всё чепуха, - произнес Магистр, то ли утешая Сашу, то ли размышляя вслух. – Она и так была принцессой – так что короной больше, короной меньше… Главное кольцо!
- Так и кольцо у неё.
- Это пока тоже ещё ничего не значит. Это тоже чепуха.
- Тогда что же не чепуха?
- А не чепуха то, что Домнелла сейчас уже, наверное, сидит у постели спящего принца, и ждет, когда он проснется и назовет её своей избранницей.
- И когда он должен проснутся?
- Точной даты никто не знает. Это должно случиться с дня на день. Ведь он был усыплён на сто лет…
- Кем?
- Кем, кем! – проворчал гном. – Ею же – Домнеллой.
- Зачем?
- Чтоб не женился на твоей прабабушке Александре.
- Но он же на ней и не женится.
Магистр набрал воздуха в грудь, выдохнул и продолжил спокойно объяснять Саше суть происшедшего и происходящего:
- Это тогда, сто лет назад он не смог жениться. А сейчас, когда прошло сто лет, когда твоей прабабушки давно нет, кто ему помещает это сделать?
- Но…
Гном был менее терпелив, чем Магистр и Бедный рыцарь – он взрывался, как порох:
- Но, но, но! Только не надо мне сейчас говорить про то, что сердце ему должно подсказать, что Домнелла не его любимая…
- Но ведь это так и есть.
- Увы - эраре хуманум эст! Человеку свойственно ошибаться! - не сдавался, пытаясь достучаться до разума Саши, Магистр. – Когда принц проснётся, Домнелла будет рядом и на ней будет корона.
- А на нём перстень с черным лабрадором, - почти кричал в отчаянье гном. – Когда-то госпожа Домнелла специально их связала своим недобрым колдовством. Принц проснется, увидит рядом со своим ложем Домнеллу в короне, посмотрит на свой перстень и скажет:
- Дорогая моя Александра, как я долго спал. Ты не устала меня ждать?
- Нет, ответит ему Домнелла, не устала. Я была готова тебя ждать целую вечность, - подыграл гному Магистр.
- Ну и пусть.
- Какая глупая девочка! – гном, был почти готов сдаться. – Что значит «ну и пусть»? Ведь тогда Сила кольца будет служить Злу.
- А нашему миру за эти сто лет, пока принц спал, и так достаточно досталось, простите за тавтологию, - почти равнодушно произнес рыцарь.
- Да-с, - подтвердил Магистр. – Галантности, как и не бывало – латыни никто не знает.
- Мечи поела ржа.
- А новые выковать некому – все кругом пляшут и поют, - кипел гном.
- Ну и чего вы хотите от меня? – взмолилась, ничего не понимая, Саша.
- Мы хотим одного, - Магистр, забыв этикет, взял Сашу за руку. – Мы хотим, чтобы, когда принц проснется, у его постели сидели вы, ваше высочество.
- Я!?
- Да, вы внучка Александры Первой – принцесса Александра Вторая!  Не зря же ваша бабушка, когда в замке случилась вся эта суматоха по поводу правопреемственности, унесла с собой и корону принцессы - корону Добра и кольцо принца – кольцо Силы. Она уже тогда знала, что делала, и делала это для вас.
- Но у меня теперь нет ни короны, ни кольца. Вы же помните: даже придворные меня не признали без короны. Хотя вы им говорили…
- Подумаешь – придворные. Зато вас признал дракон!
- А у дракона хороший нюх и воспитание, - гном взял Сашу за другую руку. – А кто знает этого принца? Каким он проснется? Сто лет в коме – это, я вам скажу, не кот чихнул.
Тут рыцарь почти обречённым голосом произнес:
- Да, проснется, глянет, а короны на ней нет.
- Ну не в корону же он в свое время влюбился? – возразил ему гном.
- Что не говори, там была другая девушка…
- Эта ничем не хуже.
- Это для нас с вами.
- Всё ерунда! – прервал спор гнома и рыцаря Магистр. – Главное, как её в нужный час усадить в кресло у постели со спящим принцем? Ведь там уже, наверное, давно сидит Домнелла. А на ней сидит корона. И русалии поют свои соблазнительные песни…
- И что? – гном обернулся к магистру. – Они и сто лет назад их пели. Однако принц выбрал не Домнеллу, а Александру.
- Но это была не я, а моя бабушка. А она такая… такая…
- И ты такая! И ничем не хуже. Принц проснётся, увидит тебя, влюбится и женится.
- Ничего себе! - воскликнула испуганно Саша.  – Лежала себе спокойненько на диване, болела. И на тебе – оказывается, я должна на ком-то жениться, чтобы спасти мир.
- Не жениться – выйти замуж.
- Какая разница! И, вообще-то учтите, мне всего шестнадцать лет…
- Какой прекрасный возраст, - вздохнул рыцарь.
- А замуж я могу выйти только тогда, когда мне исполнится восемнадцать.
- Не беда, подождем до восемнадцати. Главное, чтобы он влюбиться в вас.
- А если он мне не понравится?
Тут и Магистр, и гном, и даже рыцарь удивленно подняли на неё глаза:
- Не говорите глупостей, - сказали они в один голос.
А Магистр продолжил:
- Как так может быть, чтобы шестнадцатилетней девушке, не понравился прекрасный принц? Главное не прозевать его пробуждение.
- А не ждать, когда он приедет на белом коне, - добавил Бедный рыцарь.
Саша задумалась, глубоко вздохнула, и в тот же момент ветер отнес дым костра в её сторону – на глазах у Саши выступили слезы, она чихнула и произнесла:
- Ну, ладно. Но как мне оказаться рядом с этим принцем? Надеюсь, вы все мне в этом поможете.
- Увы! Домнелла сразу учует такую ораву лишних людей…
- И гнома.
- Отныне вам придётся действовать одной. Но как говорили древние: фортес фортуна адйуват – судьба помогает храбрым!
- Как же я туда попаду, дорогой магистр, без вашего знаменитого «Раз – и готово!»?
Тут раздалось радостное мычание и хлопанье крыльев, поднявшее ощутимый ветер.
- Что это?
- Это, кажется, дракон расправил крылья, - воскликнул рыцарь.
Все повскакали со своих мест и обратили взгляды в сторону заливных лугов.
- Милый ты мой! – пустил слезу гном. – Он это сделал впервые за сто лет.
- Я что должна лететь на драконе? - ужаснулась Саша.
- Можно конечно и на воздушном шаре, - утерев слезы, съязвил гном. – Но на драконе надежнее. Ведь он точно знает дорогу в замок Спящего принца. И русалии только его признают своим собратом.
 - Я боюсь.
Тут перед ними появился дракон. Он втянул в себя воздух, словно разом обнюхал всех и... улыбнулся.
Гном тут же подошёл к нему, почесал ему шею. Дракон осклабился, заурчал, как большая кошка.
Рыцарь подтолкнул Сашу:
- Не бойтесь, девочка - смело взбирайтесь к нему на спину…
И рыцарь, подняв Сашу, ловко усадил её на дракона.
- Главное, покрепче держитесь за его уши! - посоветовал гном, и быстро отошёл от дракона метров на семь.
- Вперед, принцесса! – крикнул Магистр, хлопнув дракона по спине и, проворно отбежав в сторону, воскликнул:
- Вас ждут великие дела!
Дракон радостно заверещал, взмахнул крыльями и, легко оторвавшись от земли, стал набирать высоту.
Провожающие попадали на землю, от поднявшегося при взлёте ветра.
Когда же дракон скрылся из глаз, Магистр приказал:
- Вставайте, вставайте!
 Но все поднимались и без его понукания.
- Давайте-ка, встаньте поближе ко мне и положите руки мне на плечи.
- Зачем? – удивился гном.
- Так надо – выполняйте.
Гном и рыцарь не торопясь повиновались.
- Встали поближе! Замерли! – воскликнул магистр и щёлкнул пальцами. – Раз-и-готово!
И все исчезли, словно их тут и не было.



ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

В одной далёкой, никому неведомой стране, на высокой скале стоял замок…
Когда-то в замке и вокруг него жил весёлый и сильный народ. Но однажды вдруг подули злые ветра, загремели грозы, загорелись леса; наводнения затопили все поля в округе. Люди как могли, боролись с невзгодами, но они оказались бессильными перед разбушевавшейся стихией, а потому решили покинуть родные края.
Так получилось, что перед самым уходом пропал их правитель принц Александр. Исчез, словно его и не было. Народ понял, что он их покинул в беде и, в расстроенных чувствах и обиде решили, как можно скорее тоже покинуть своё, прежде процветающее королевство. И никто не знал, и даже не догадывался, что одним бурным вечером, когда погода была особенно ветреной, с дождями и грозами, принц уснул в одной из дальних комнат дворца.
В тот последний вечер перед уходом, многие видели, как на крыше самой высокой башни замка стояла фигура девушки, почти девочки. Она была в короне, а вокруг неё носилась и нападала на неё темная тень.
- Это госпожа Домнелла! -  шептали все. – Это она разорила наш край. А сейчас хочет погубить эту, никому неизвестную, девочку!
И вот в какой-то момент этого сражения, девочка вытянула в сторону Домнеллы, руку – что-то блеснуло на ней, и сильный луч света ударил в нападавшую на девушку ведьму! Она закувыркалась в воздухе, но не упала – её подхватили руки русалий, что летали вокруг сражающихся, и унесли в тёмные тучи. Луч света погас, и девочка исчезла, словно её там никогда не было.
Народ, после всего, что им было увидено в тот вечер, окончательно убедился в том, что этот несчастный край придется всё-таки покинуть.
На следующее утро ни в городе, ни в округе, не осталось ни одной живой души – все ушли.
 И вот уже сто лет замок стоял пустой. Изредка в него наведывалась госпожа Домнелла и её прислужницы русалии. Но их прилёт не оживлял замок, а казалось наоборот, приводил его в ещё больший упадок. Его стены серели и старились. Ветры трепали и ломали редкие деревца, заносили дороги серым песком. Так продолжалось уже почти сто лет…
Но в эту неделю, Домнелла почти не покидала замка. Она чего-то ждала и к чему-то готовилась.
Она часто сидела у ложа, на котором спал принц Александр, в самой далёкой комнате старого замка.
Темные своды комнаты едва угадывались в высоте.
Когда-то играющие живыми красками гобелены на стенах, едва виднелись в полутьме. Их ясные и четкие прежде картины, едва были различимы, и сюжеты их угадывались не столько глазами, сколько воображением, дорисовывающим их.
В кресле, стоящем рядом с ложем принца, спала Домнелла. Последнее время она проводила тут почти каждую ночь и утро, словно караулила сон принца. Но она караулила не его сон, а его пробуждение.
Русалии пели за окном заунывные песни. И вдруг их пение на какой-то момент, умолкло. Домнелла резко проснулась, встряхнула головой, прогоняя дрёму. Она даже встала и прошлась по комнате, выглянула, отодвинув штору, в окно – там едва теплился рассвет.
Домнелла подошла к кровати спящего принца, нагнулась над ним, внимательно посмотрела на него, и произнесла:
- Всё спит. И спит, и спит! Прямо беда какая-то. А пора бы уже и проснуться. Сегодня предпоследнее утро.  Не проснешься сегодня, ну, в крайнем случае, завтра, ещё сто лет будешь спать. Ещё сто лет ожидания, - Домнелла тронула принца за плечо:
- Эй, насупа, просыпайся уже!
И вдруг принц что-то промычал.
- Неужели дождалась! Где корона?
Домнелла схватила корону с прикроватной тумбочки, надела себе на голову, и опять уселась в кресло, внимательно глядя на принца.
- Ну, я готова! – прошептала она. – Просыпайся, принц, твоя принцесса тебя заждалась.
Но принц продолжал спать. Домнелла нетерпеливо стала его тормошить:
- Просыпайся, просыпайся, просыпайся…
Принц и правда пошевелился, даже открыл глаза и обвел комнату взглядом.
- Ах, принц, вы проснулись! – воскликнула Домнелла притворным и сладким голосом. – Как долго я этого ждала, сидя у вашей постели.
И тут за окном опять уныло запели русалии – принц посмотрел на Домнеллу, невидящим взором.
- Как темно, - чуть слышно произнёс он. – Всё ночь и ночь. И этот ветер всё воет, и воет…
- Какая ночь? – дрожа и еле сдерживая себя от возбуждения, громко зашептала Домнелла. – Уже, давно утро!
Домнелла побежала к окну и раздёрнула шторы. 
Сумрачный, холодный рассвет проник в комнату. Сквозь черные тучи едва пробивалось красное зарево, то ли всходящего солнца, то ли далекого пожара.
- Какое тяжелое небо, - прошептал принц. – Какое унылое утро. Какую тоску, какой тяжёлый сон навевают и это пение, и этот вой ветра.
Голова принца упала на подушку, глаза закрылись, и он опять уснул.
- Не спать! – почти закричала Домнелла. – Кому я сказала – не спать!
Но принц спал. Спал непробудным сном.
Домнелла в отчаянье, упала в кресло.
- Спит! Опять спит! Неужели, это ещё на сто лет?
И, словно догадавшись о чем-то, она резко вскочила, и подбежала к окну:
 - Наверное, это русалии - их пение не дало ему сегодня, как следует   проснуться?  Это надо взять на заметку – когда русалии поют, принц спит особенно крепко, – и, успокоившись, произнесла:
- Ладно, потерпим до завтра. А тем временем я могу, смело отправится по своим делам.  Сегодня мне, как раз надо облететь полсвета, как следует развеяться от этой тоскливой скуки ожидания.
Домнелла сняла корону, хотела поставить её на тумбу, что стояла у кровати, но передумала:
- А корону я пока спрячу. На всякий случай. Но так, чтобы она была под рукой.
И недолго думая она сунула корону под одну из подушек, лежащих горой, в головах принца, после чего подошла к окну:
- Ну, а теперь, можно и размяться! - Домнелла взлетела на подоконник и крикнула:
- Эй, русалии, слуги мои верные! Кто полетит со мной?
Пение русалий оборвалось – сильный порыв ветра всколыхнул шторы:
- Не все, не все, - довольно засмеялась Домнелла. – Кому-то придется остаться тут, чтоб напевать колыбельные песни нашему принцу, до моего возвращения, а то мало ли что может случиться, пока мы резвимся. Остаются тоскливые ветры. Буйные ветры летят со мной. Всё понятно? – Домнелла распростерла руки и воскликнула:
- Так дуй же, ветер, сильнее! Смейся вместе со мной и хохочи. Подхвати меня своими упругими крыльями, неси меня и под облаками, и в облаках!  И пусть там, где мы промчимся над землей, ликуя и веселясь, пусть там нас сопровождают войны и болезни, пусть там бушуют ураганы, бурлят наводнения, грохочут землетрясения!
Подхваченная буйными ветрами, Домнелла улетела.
Тут же окно с треком закрылось, шторы упали на нём. Комната погрузилась в мутный полумрак.




ГЛАВА ДВЕНАДАТАЯ.

И в этом полумраке нарисовались три фигуры.
В тишине послышался короткий диалог:
 - Темновато, однако.
- Ведьмы нет?
- Улетела… никого нет.
Три темных фигуры приблизились к постели принца.
Слабый свет, от не до конца опущенных штор, высветил Магистра, Бедного рыцаря и гнома.
- Спит? - спросил рыцарь Магистра, склонившегося над принцем.
- Спит!
- Просто беда какая-то! – подал свой голос гном. –  Скоро прилетит Александра, а он спит! Будто за сто лет не выспался.
Рыцарь подошёл к окну, поднял штору. За окном царил кроваво-ржавый полумрак.
- Интересно, тут когда-нибудь светит солнце?
Гном уселся в кресло:
- А чем вам это утро не нравится?
- Всем. В такое утро совсем не хочется просыпаться.
Рыцарь обернулся к друзьям, и задал вопрос который, конечно же, относился, прежде всего, к Магистру:
- А я одного не пойму – почему, если мы смогли сюда попасть при помощи одного щелчка пальцами…
- Раз и готово!
- Именно. Почему тогда бедная девочка должна сюда лететь на драконе сквозь эти мрачные тучи и холодный ветер?
- Сам не знаю, - пожал плечами Магистр. - Так ей было предначертано сто лет назад…
- Кем предначертано? Оракулом? - хмыкнул гном.
- А хоть бы и им. Ведь тогда он не был таким маразматиком и знал, что говорил.
- Что-то не верится.
- Верится, не верится, а предсказания надо исполнять – иначе они не сбудутся – всё должно быть, как по писаному.
- Всё равно, как-то это не по-рыцарски, - вздохнул Бедный рыцарь. - Мы уже тут, а она там, на ветру, под дождем...
 - Знаете, мы гномы очень чутки к металлам, - словно переводя разговор в нужное русло, произнес гном. – Но я тут не чувствую золотой короны. Только железо.
- Это, наверное, вы чувствуете мой старый ржавый меч.
- Нет, ещё я чувствую камень! Это черный лабрадор.
- Вы точно его чувствуете? - встрепенулся магистр.
- Я его не просто чувствую. Я его вижу на среднем пальце у принца.
Все склонились над спящим принцем, рассматривая кольцо.
- Это точно оно? – спросил рыцарь.
- Оно, - подтвердил Магистр. – Это Домнелла надела его на палец принца. Значит, она ждала его пробуждения. А корону, видимо, унесла с собой.
- Может быть, снять кольцо?
- Ни в коем случае. Оно напрямую связано с короной. Его тянет к ней, как… -  Магистр замялся, подыскивая сравнение…
- Как железо к магниту, – подсказал рыцарь.
- Сильнее. Как жертву к жертвеннику.
- Вы сами-то поняли, что сказали? - поднял на Магистра глаза гном.
- Не совсем. Но сказано красиво. Пульхрум ест дихит!
И тут за их спинами с треском распахнулось окно, раздались хлопки могучих крыльев и в окне показалась улыбающаяся мордочка дракона, и по его шее в комнату, как с горки, съехала Саша. Дракон же, как самолет после дозаправки в воздухе, исчез из зоны видимости окна.
Магистр поклонился Саше.
- Мы рады видеть вас, ваше высочество, живой и невредимой.
Саша с недоумением глянула на него, сморщила нос и чихнула.
- Будьте здоровы! – одновременно пожелали ей Бедный рыцарь и гном.
- Спасибо! – ответила она и шмыгнула носом. – Кажется, я опять простудилась. Нет, летальный исход мне точно обеспечен.
- Довольно капризов, ваше высочество! – строго произнёс Магистр. – Вы сегодня уже налетались. Лучше подойдите к камину и согрейтесь.
Рыцарь и гном с удивлением посмотрели на него – камин был холоден как склеп. Дрова, лежащие в нём, не знали огня видимо не один десяток лет.
- Игнис! – воскликнул магистр и щёлкнул пальцами. – Раз-и-готово!
Дрова вспыхнули в камине, освещая комнату и согревая её.
Саша протянула руки над пламенем:
-  Так это и есть замок принца?
- Он самый.
- А в постельке, как я понимаю, сам принц.
- Собственной персоной.
- Ну, а как ваши персоны попали сюда раньше меня?
- Это всё Магистр, - развел руками, оправдываясь гном. – У него ведь всё просто – раз и готово…
- А я значит, в это время на драконе, парила под облаками, над облаками, в облаках: наперегонки с ветром, верхом на ветре, дрожа от страха и холода. Ой, я это, кажется, уже от кого-то слышала?
- От госпожи Домнеллы в самом начале нашей истории, - Магистр был невозмутим, словно обвинения Саши касались кого угодно, но только не его.
- Да, точно! – воскликнула Саша и, взглянув в сторону спящего принца, продолжила шёпотом:
- Что же я так кричу – принц же спит…
- Спит, - поддакнул ей гном. – Как сурок. Я думаю, что настала пора его будить?
Магистр тронул принца за плечо:
- Эй, вставай, лежебока! Вставай!
- Проснитесь, принц, не то вы проспите свое счастье! – поддержал его рыцарь.
А Гном добавил:
- Вставайте, если не хотите ещё сто лет провести в этой кровати! – он подошёл к постели, взял принца за плечи, и молча встряхнул его.
- Осторожнее! – крикнула Саша от камина. – Разве так можно. Вы же сделаете ему сотрясение мозга.
Гном бесцеремонно опустил голову принца на подушку:
- Хорошо если этот мозг ещё остался в его голове, после такого продолжительного сна.
Саша подошла к постели, чтобы поправить подушку:
- О, смотрите, что я нашла, – корона!
- Эх вы, кладоискатель! – укорил Магистр гнома.
И тут, вдруг, принц завозился в постели, и что-то забормотал.
- Надевайте скорее корону, ваше высочество, и садитесь в кресло, - забеспокоился Магистр.
И тут же он сам выхватил корону из Сашиных рук, водрузил её Саше на голову, и толкнул её в кресло.
 - Ну, что? Просыпается? - почему-то опять шёпотом спросил гном.
- Хочет, но, кажется, ему что-то мешает, - нетерпеливо потирая руки, ответил рыцарь. -  Это русалии. – Он подошёл к окну. -  Их заунывное пение мешает ему проснуться.
Гном тоже выглянул в окно:
- Что же нам делать? Мы против них бессильны.
- А дракон! – воскликнул магистр. - Пусть он погоняет их как следует. Тогда им будет не до песен! – и обратился к Саше. – Ваше высочество, позовите его…
Однако Саша словно не слышала его. Она сидела у постели принца и задумчиво смотрела на него.
- Принцесса Александра Вторая!
- А, что?
- Налюбуетесь принцем потом, когда он проснется. А сейчас зовите дракона.
- Как это сделать?
- Вот так… - и рыцарь, высунувшись в окно, пронзительно свистнул.
- Я так не сумею…
- Что там уметь? – Магистр подтолкнул её к окну. – Сложили губы и дуй - раз-и-готово!
- Ну, ладно, попробую…
Саша высунулась в окно и свистнула. Свистнула так громко и оглушительно, что все присели.
А в окне появилась голова дракона.
- Дорогой дракон, вы бы не могли сделать так, чтоб русалии перестали петь, - попросила Саша.
Дракон непонимающе фыркнул.
- Что тут непонятного? – как всегда сердито сказал гном. – Погоняй их как следует! Чтоб им было не до колыбельных песен.
Дракон радостно заверещал и нырнул в облака. Тут же заунывное пение русалий превратилось в нестройный визг испуганных девчонок, постепенно удаляясь, и умолкая.
- Молодец, дракоша! – крикнул в окно гном. – Так их сладкоголосых!
- Осторожнее бы он с ними – всё-таки они женщины, -  пробормотал рыцарь. А Магистр самодовольно произнёс:
- Ну, вот, а вы говорили – зачем нам дракон, зачем нам дракон?..
И в этот момент за их спинами раздался голос:
- Что тут происходит, господа?
Все резко обернулись и увидели, что принц сидит в постели, и внимательно смотрит на них, ожидая ответа.
- Доброе утро, ваше высочество! – поклонился Магистр. – Вот вы и проснулись. Мы так долго этого ждали. А вы всё спите…
- Да, - поддакнул Магистру гном, так же склонясь в поклоне. – Вы всё спите и спите, а в мире так не хватает крепкой мужской руки…
- Доброй и справедливой, - добавил рыцарь.
Пока все раскланивались, Саша успела незаметно спрятаться за штору и оттуда подглядывала за происходящим.
Магистр приблизился к постели принца:
- Я вижу у вас кольцо с черным лабрадором…
Принц встал перед Магистром, и опять строго спросил:
- И что?
- Надеюсь вы знаете, что этот камень в молодых руках, да при горячем сердце его обладателя… Как бы это сказать?
- Может такого натворить, что потом всем миром не разгребешь, - подсказал гном!
Принц пожал плечами:
- Не понимаю, к чему все эти разговоры?
- А позвольте, ваше высочество, - вскричал Магистр, – представить вам принцессу царства Добра Александру Вторую…
И Магистр широким жестом указал в сторону окна. Все расступились – но Саши за их спинами не оказалось.
- Ваше высочество, вы где? – с растерянной улыбкой, позвал Сашу Магистр.
- Здесь, - послышался тихий голос Саши из-за штор.
Гном в раздражении, хлопнул себя по бедрам:
- Что вы там прячетесь в этой столетней пыли? Выходите сейчас же!
- Мне так стыдно…
Все переглянулись. Рыцарь с улыбкой произнес:
- Ребенок… Это так естественно.
- Именно – естественно. Выходите! – приказал Магистр.
Саша, понурив голову, вышла из-за портьеры:
- Мне очень жаль, но я… потеряла корону.
- Как? - вскричал Магистр. – Когда вы это уже успели?
- Она свалилась у меня с головы… Вниз… Когда мы смотрели в окно на дракона... Простите…
- Ну, начинается...
Все, кроме принца и Саши, бросились к окну, но не успели к нему подбежать, как в него, во всей своей красоте и с короной на голове, влетела Домнелла.



ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

Она, растолкав всех, кинулась к принцу, присела перед ним в реверансе:
- Ах, мой дорогой принц! Я так долго ждала вашего пробуждения, сидя днями и ночами рядом с вашим ложем в этом неудобном кресле.
- Вы кто? – едва взглянув на неё, спросил принц.
- Я ваша невеста, мой принц. Принцесса Добра и… - на этих словах Домнеллу передернуло всем телом, но взяла себя в руки: - Принцесса Добра и Света!
Принц ничего не ответил.
 - Видите на мне корона?   
Наконец принц обратил на неё внимание:
- Ах, да… Корона… - он подошёл к Домнелле, и та   даже склонила перед ним голову, стараясь продемонстрировать не столько свою покорность, как показать корону.
 И тут, к её изумлению, принц снял корону с её головы.
- Что вы делаете? Отдайте мне мою корону.
- Эта корона принадлежит не вам.
- Но… тогда кому?
- Принцессе Александре Второй.
- Нет! Нет! Нет!  - почти завизжала Домнелла и у всех на глазах превратилась из стройной и утончённой с виду дамы, в смазливую бабенку с рыжими волосами, больше похожую на ведьму.
- Э, милочка, как вас жизнь-то поистрепала! – ехидно заметил Магистр.
- Что ж вы так? – с укором произнес гном. – Следить надо за собой.
-  Хамы! Вы ещё обо мне узнаете!
- Мы и так достаточно о вас знаем.
- Я этого так не оставлю! - продолжала брызгать слюной Домнелла.
- Знаете, что, мадам, нам сегодня не до вас… - поморщился Магистр. – Ите, мисса эст!
- Что?
- Что, что! Валите отсюда! Неужели не понятно? - перевёл с латинского гном. –  Заходите как-нибудь лет через сто…
- Что-о!
- Мадам, хватит вам уже тут брызгать слюной. Ваше место на свалке нашей длинной истории. В Древнем погосте, например, – и магистр щёлкнул пальцами. – Раз-и-готово!
И Домнелла исчезла, словно её тут никогда и не было.



ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

И тотчас небо, под озорной шум ветра очистилось от черных туч, и сияющее солнце, впервые за много, много лет осветило мир.
Принц подошёл к Саше и, надев ей на головку корону, взял за руку...
 - Ну, а теперь, как говориться, веселым пирком, да за свадебку! – наверное, впервые за время из знакомства, воскликнул весело и без всякого сарказма, гном.
- Э, э!.. Какую еще свадебку?! – испугалась Саша, и выдернула свою руку из руки принца. – Какую свадебку? Мне ещё в школу ходить и ходить. А потом в институт, какой-нибудь.
Принц, как и положено всем принцам, встал перед Сашей на колено:
- Ничего, я подожду. А пока не соблаговолите ли показаться своим подданным?
- Не соблаговолю. Я им уже показывалась – они меня не признали.
- Это потому, что вы были без короны, - напомнил ей Магистр.
Саша решительно сняла с головы корону и протянула её Магистру:
- Вот вам ваша корона – покажите её вашим подданным.
- Не моим, а вашим!
- И моим тоже можете показать.
- Какой характер, - рыцарь даже зааплодировал.
- Да! – поддержал его гном. – Вылитая Александра Первая.
Корону у неё никто не принял. Более того, принц положил Саше в руку кольцо с черным лабрадором:
- Берегите это кольцо – когда-нибудь я за ним приду.
Саша взглянула на него, и произнесла умоляющим голосом:
- Я хочу домой! У меня тонзиллит, у меня горло болит.
- Домой, так домой! Воскликнул Магистр. – Как вам будет угодно, ваше высочество. Дело-то плевое: Раз-и-готово! – и он щёлкнул пальцами.
И опять мир перед Сашей перевернулся.
 


ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.

Солнце так много дней не показывавшееся над миром, из-за снежных туч, заглянуло в окно Сашиной комнаты и осветило её спящую на старинном бабушкином диване.
Сашу разбудил звук открываемой двери. И после недолгого топтания в прихожей и ванной, в комнату вошла мама.
- Спишь, соня?
- Я не Соня, я Саша, - потягиваясь, ответила она. – С добрым утром, мамочка.
- С Новым годом, деточка.
Мама поцеловала Сашу:
- Температуры, вроде, нет…
Саша улыбнулась и, не открывая глаз, - обвила маму за шею:
- Ой, мамочка, а мне такой сон снился…
- Вставай, вставай, не залёживайся, тебе это уже не полезно.
Саша села, откинула одеяло и увидела, спрятавшеюся под ним корону и, удивлённо, взяла её в руки.
- Так, так… - мамин голос стал строгим. – Без спросу взяла.
- Разве? Не помню, - пробормотала Саша.
- Я и говорю: Соня-засоня. Заспала всё, - мама забрала корону из Сашиных рук, направилась к комоду, чтобы спрятать её.
 - А кольцо где?  Сейчас же положи его на место, - приказала мама и вышла из комнаты.
Какое-то смутное видение из сна мелькнуло в Сашиной голове – прекрасный принц, протягивает ей кольцо, стоя на коленях.
Саша пошарила руками под одеялом, надеясь нечаянно обнаружить кольцо там же, где обнаружила корону. Но кольца не было.
И тут раздался телефонный звонок.
Саша почему-то с испугом посмотрела на телефонный аппарат. Телефон зазвонил опять.
- Саша, возьми трубку, - крикнула из соседней комнаты мама.
Телефон зазвонил снова.
- Саша, я переодеваюсь, возьми трубку.
- Уже беру…  Алло!
- Доброе утро, ваше высочество! – ласково прошелестел мужской голос в телефоне.
- Доброе, а вам кого?
- Вас, ваше высочество.
- Вы кто?
- Великий магистр, первый министр, самый главный президент всего Необозримого Будущего. Правда, только в царстве Света и Добра. В вашем царстве, ваше высочество!
Саша потерла висок:
- Кажется, сон продолжается.
И тут вошла мама:
- Кто там? - спросила она.
Саша быстро положила трубку на рычаги:
- Никто. Ошиблись номером.
- Кольцо на место положила?
- Кольцо?
- Кольцо в вашем левом тапке, под диваном, - произнес тот же голос.
- Точно, вот оно, - обрадовалась мама. - Ох, ты и растеряха! – и тут же недоуменно спросила:
- Подожди, кто это сказал?
- Великий магистр, первый министр, самый главный президент всего Необозримого Будущего, в моем царстве Света и Добра – заученно произнесла Саша.
- Александра! – одернула её мама. – Не дури мне голову!
И тут, снимая ненужное напряжение между матерью и дочкой, раздался звонок в квартиру.
- Кто там в такую рань? – удивилась мама и пошла открывать дверь, приказав Саше:
- Положи в шкатулку!
И опять в голове Саши прозвучал тот же голос:
- Это ваши друзья, ваше высочество, пришли справиться о вашем здоровье. Примите их по-простому. А ещё вас ждёт новогодний сюрприз.
- Какой?
- Сами увидите.
Мама закричала из коридора:
- Саша, к нам ребята из твоего класса, тебя проведать пришли. Вставай, будем гостей встречать! Новый год, всё-таки...


ЭПИЛОГ.

Просачиваясь по одному, стесняясь, три девочки и четверо мальчиков, - Сашины одноклассники – несмело вошли в комнату, встав в дверях.
- Ну, проходите, что вы в дверях топчитесь? – мама подталкивала ребят в спину. – Входите. Настя, - обратилась она к одной из девочек, - ты-то, что как в первый раз. Приглашай ребят, будьте, как дома. И ты, Александра, вставай, уже. А то, словно принцесса, в кровати принимаешь подданных.
- Мальчишки отвернитесь, я сейчас…
И, не дождавшись, когда мальчишки отвернутся, Саша соскочила с дивана, и, схватив в охапку одеяло и подушку, унеслась в свою комнату.
- Вот коза! - Засмеялась мама, и опять обратилась к одной из девочек. – Настя, ты тут пока развлекай молодых людей, а вы, красавицы, - повернулась она к другим девочкам,  - шагом марш за мной, поможете мне стол накрыть.
- А можно, мы тоже, поможем красавицам? – сказал один мальчишка. – А то, боюсь, они без нас не справятся.
- Можно, лишние руки нам не помешают.
И все ушли накрывать Новогодний стол. Все, кроме Насти и одного молодого человека.
Настя пожала плечами:
- Здорово! А кого мне развлекать? Тебя, - обратилась она к юноше, оставшемуся в комнате.
 Юноша был красив и выглядел старше своих сверстников. Было видно, что он Насте нравится, и она не по-детски кокетничала с ним.
- Спасибо за заботу, - ответил он. – Можно, я тут осмотрюсь?
- Пожалуйста, - обиделась Настя. – Осматривайся…
Ещё секунду она постояла глядя на него, но он словно её не видел – он стоял и, словно позабыв обо всём, смотрел на портрет прабабушки Александры.
Настя, пожала плечами, и направилась к выходу, намереваясь присоединиться к остальным ребятам, весёлые голоса которых, и смех звучали в комнате, где накрывался праздничный стол. В дверях она столкнулась с Сашей. Та сразу, схватив Настю за рукав, тихо спросила, показывая на гостя:
- Это кто?
- Это наш новенький. Перед каникулами откуда-то перешёл. Пока ты болела.  Вот, с нами напросился. А что нам жалко – пусть идет. Кстати, его тоже Александром зовут
- Почему, кстати?
- Не знаю, сказала, и  сказала.
Чтобы привлечь внимание молодого человека, Саша  тихонько кашлянула.
Юноша повернулся к девочкам и спросил, кивнув на портрет:
- Это кто?
- Моя прабабушка.
- Красивая. Вы очень похожие. Особенно глаза.
И Саша, показав ему кольцо с чёрным лабрадором, которое всё ещё держала в руке, неожиданно спросила:
- Это не ты потерял?
- Вы знакомы, что ли? – одновременно и расстроенно, и с удивлением, спросила подругу Настя.
- Кажется, где-то встречались…
- Совсем недавно, - подтвердил Александр.
- Где? – ревниво спросила Настя.
- Да… у одних знакомых, – неопределённо ответила Саша.
- И ты мне ничего не сказала?
- А что я должна была сказать?
- Понятно! – Настя сердито поправила чёлку. – А ещё подруга называется. – И она вышла из комнаты, гордо вскинув голову.
Саша и Александр посмотрели ей вслед, друг на друга, и рассмеялись.
- Надеюсь, она не совсем ушла? – спросил он. 
- Нет, не волнуйся – она отходчивая. Причем чем сильнее обижается, тем скорее забывает свою обиду.
 - Отличное качество для друга. – Александр взял Сашу за руку, в которой она держала кольцо.
- Какое необычное кольцо… С черным лабрадором… можно примерить?
- Примерь. Оно должно быть тебе впору.
Александр надел кольцо на палец, повертел его:
-  Великовато пока… - и вложил его  Саше в руку. – Подрасти немного надо…
- Ничего, подождём.
Какие-то смутные видения из прошлого, родились в их головах, но ясное  виденье их  будущей жизни, легко стёрли эти воспоминания из памяти.
В комнату вбежала Настя:
- Ну, что вы тут торчите? – она схватила их за руки, - идёмте, там только вас ждут. Стоят тут как… - она не смогла с ходу подобрать нужный  пример,  и, почему-то выпалила, - как принц с принцессой…

КОНЕЦ.

Январь 2025.
Вологда.